Sinful temptation

Чуи не было несколько часов, когда он вернулся, то обнаружил Дазая в гостиной. Тот лежал на диване и смотрел телек. — Где ты был? — спросил Осаму, отрываясь от своего занятия и глядя на Чую. — Будто ты не знаешь, — буркнул Накахара, плюхнувшись на диван, рядом с Дазаем. — Знаю, — не стал спорить тот и, приподнявшись, сел рядом с Чуей. — Осаму, — посмотрев на одногруппника, произнёс Накахара. — Ты должен помочь Мори. — Должен? — Дазай усмехнулся. — Я ничего никому не должен. — Я прошу тебя, — Чуя положил руку на колено Осаму, поглаживая. — Дядя мне очень дорог. Я не могу допустить, чтобы с ним что-то случилось. — Ты не забыл? Он пытался убить меня. — Да, я знаю. Но раньше было ведь всё иначе. Вы враждовали. Теперь всё будет по-другому. Дядя не останется в долгу. Я хорошо его знаю. Он вовсе не плохой человек и обязательно отблагодарит тебя, если поможешь. — Это он тебе сказал? — прищурившись, спросил Дазай. — Нет. Мы не говорили с ним об этом, и он не о чём меня не просил. Об этом прошу тебя я. — Чуя провёл рукой по ноге Осаму вверх, неотрывно глядя в карие омуты. — Если я тебе не безразличен, пожалуйста, помоги ему. Дазай поднялся с дивана и прошёлся по комнате, затем развернулся к Чуе лицом и встретился своим взглядом с голубыми озёрами. — Запрещённый приём, Чуя, — произнёс Осаму. — Возможно, — не стал спорить тот, тоже вставая и подходя к Дазаю, кладя руки на его талию и притягивая к себе ближе, заглядывая в карие омуты. — Так что, ты поможешь? — Только ради тебя, милый, — неожиданно легко согласился Осаму, обнимая Накахару и целуя его в губы, а когда поцелуй закончился, добавил: — Хотя многим из наших это может не понравится, особенно Фёдору. — Его стоит опасаться? — Не то чтобы опасаться, но, думаю, он может начать подогревать недовольства, что будет не очень хорошо. — Ты опасаешься бунта? — В такой ситуации я не могу его полностью исключить, хотя и считаю, что такое развитие событий маловероятно. Конечно, мы давно враждуем с Портовой Мафией, в этой войне погибло много наших, и вдруг я отдаю приказ помочь вражеской организации... Понятно, что не все одобрят моё решение, но, может, это и к лучшему. — В каком смысле? — не понял Чуя. — Из какого бы толстого металла не была выкована цепь, рано или поздно она порвётся, если в ней есть слабое звено. Лучше уж сразу отсеять мусор и избавиться от ненадёжных людей, — объяснил свою точку зрения Дазай. — Вот оно что. И таким слабым звеном ты считаешь Фёдора? — Да, с недавнего времени, а также тех, кто предан ему больше чем мне. — А вдруг он решит захватить власть и устроить бойню? — Не думаю. Попытка захватить власть грозит кровопролитием с обеих сторон. Если организация разделится, она станет слабее, а если мы ещё и перебьём друг друга, тем более. Что ж, не будем гадать. Соберу Совет завтра вечером, там и посмотрим. — Спасибо, — поблагодарил Чуя Осаму и чмокнул его в губы. — Одним «спасибо» не отделаешься, — улыбнулся Дазай, утягивая Чую в глубокий поцелуй...

***

На следующий день ближе к девяти вечера Чуя с Осаму вновь отправились к туннелям Йокогамы, где располагалась база организации. Дазай с Накахарой заняли свои места за столом, почти все были в сборе, отсутствовал лишь Фёдор. Через две минуты появился и он. Когда Достоевский сел рядом с Гоголем, Осаму произнёс: — Завтра в 16-30 все должны быть в полной боевой готовности. — Кого-то атакуем? — спросил Достоевский. — Не то чтобы атакуем. Необходимо кое-кому помочь отразить атаку. — Кому же? — Портовой Мафии, — невозмутимо произнёс Осаму, а по комнате пронёсся недовольный шепоток, который перерос в гул. — Тишина! — повысил голос Дазай, и гул тут же стих. На Осаму удивлённо уставились десятки пар глаз, а Достоевский тихо произнёс: — Что, прости? — Ты меня услышал, — ответил Дазай, без труда выдержав взгляд Фёдора. — Повтори, пожалуйста, — настаивал тот. — Я просто подумал, что ослышался. — Хорошо, — сверля Фёдора взглядом, проговорил Осаму. — Завтра нам необходимо выступить на стороне Портовой Мафии. — Что? Наши бойцы должны рисковать своими жизнями ради врага? Я не буду в этом участвовать, — возмущённо произнёс Фёдор, вставая со своего места. — И мои люди тоже. По комнате снова пронёсся недовольный шепоток, присутствующие начали переглядываться, однако никто не поднялся со своего места вслед за Достоевским, возможно, потому что Дазай направил на него пистолет, проговорив: — Твои люди, Фёдор? Откуда в моей организации у тебя свои люди? Ты будешь, как и прочие выполнять мои приказы или проваливай прямо сейчас. Скажи, ты готов нас покинуть? — Нет, — ответил тот, вновь усаживаясь на своё место, Дазай же довольно улыбнулся, убирая ствол в кобуру и сказал: — Значит так: завтра, как я уже сказал, все должны быть в полной боевой готовности к половине пятого вечера. Объяснять свои мотивы я не намерен, однако скажу, что с Портовой Мафией мы больше не воюем. Решение помочь им было принято на взаимовыгодных условиях, это всё, что вам нужно знать. Точка сбора — наша база. Всем ясно? Присутствующие кивнули, а Осаму с Чуей направились к выходу из туннелей. — Жёстко ты с ним, — проговорил Чуя. — Я не только про сегодняшний инцидент говорю, а вообще. — Не только с ним, а с любым, кто вздумает меня ослушаться. Иначе нельзя. Если не буду давить, всё рухнет к чёртовой матери, они ведь все отморозки. — Я понимаю, — проговорил Чуя. Вскоре они с Осаму вышли из туннелей на поверхность и подошли к машине Дазая, водитель тут же приоткрыл заднюю дверь, но Чуя её закрыл, произнеся: — Дай ключи. Водитель с непониманием посмотрел на него, затем перевёл взгляд на Осаму, тот кивнул, и мафиози передал ключи Накахаре. — Свободен, — проговорил Дазай, а затем повернулся к Чуе. — Что, захотелось порулить? — Да, — кивнул тот. — Тогда будь любезен, открой мне дверь, раз уж ты сегодня мой шофёр. — Чего-о-о? — возмущённо протянул Накахара, легонько стукнув Дазая в плечо, и лишь потом заметил весёлый искры в его глазах, но всё же буркнул, открывая дверь со стороны водителя: — Сам с руками. — Да шучу я, Чуя, — проговорил Осаму, открывая переднюю дверцу и садясь рядом с водителем. — Позвони своему дяде, — добавил он. — Мне нужно с ним переговорить. — Хорошо, — кивнул Накахара и набрал номер Огая, когда на том конце ответили, он произнёс: — Дядя, где мы можем с тобой встретиться? Есть разговор, но о встрече не должны знать твои люди. Со мной Дазай, и он хочет с тобой поговорить. — Назначь встречу в «Люпине», — сказал Осаму. — Ты сможешь подъехать в «Люпин»? — спросил Накахара. — Да, — послышалось в ответ, — но не раньше чем через час. — Хорошо, мы будем тебя ждать. Чуя сбросил вызов и произнёс: — Он приедет через час. — Отлично, — сказал Дазай. — Поехали, подождём его там.

***

Телефон Дазая зазвонил, и он поднял трубку, сказав: — Слушаю тебя, Ода. — Началось, — проговорил тот. — Понял. Осаму прервал звонок и, поднеся рацию к губам, произнёс: — Начинаем. Через минуту в здании с разных сторон послышался топот ног, выстрелы и крики людей. Дазай и его бойцы уже находились внутри. Все они были одеты в чёрные костюмы, как и члены Портовой Мафии, дабы не отличаться от них внешне. А когда Осаму отдал приказ своим людям о начале операции, каждый из них повязал на правую руку белую повязку, то же самое сделали мафиози, которые были на стороне Огая. Остальные, у кого не было на правой руке белой повязки, подлежали немедленному уничтожению. Звуки перестрелки не смолкали на протяжении двадцати минут. За это время в здании прозвучало несколько взрывов, повсюду валялись окровавленные и изувеченные тела. На многих из них можно было видеть белые повязки, однако трупов без них было гораздо больше. Осаму вместе с Чуей вступили в бой на равне с остальными и сейчас зачищали с бригадой бойцов восьмидесятый этаж, где находился кабинет Хироцу — зачинщика бунта. Чуя пустил очередь из автомата и тут же нырнул за угол стены. Послышались ответные выстрелы и одна из пуль вошла в стену ровно в том месте, где он только что стоял, выбив из неё кусок штукатурки. Дазай находился рядом с ним, прикрывая спину и держа автомат наготове. Кто-то из врагов показался с противоположной стороны, и Осаму тут же пустил очередь, убив мафиози. Кивнув своим подчинённым в ту сторону, откуда только что вышел один из вражеских бойцов, Дазай снова произвёл выстрел, на этот раз одиночный, убив ещё одного мафиози, который неосторожно высунулся из-за угла, послав в Осаму пулю, но промахнулся. Семь человек отделились от группы Дазая и, прикрывая друг друга выстрелами, направились в ту сторону, откуда время от времени появлялся неприятель. Остальные бойцы остались с Осаму и Чуей и зачищали другую сторону этажа. Минут через десять выстрелы стихли, а враги были мертвы, не обошлось без потерь со стороны отряда Дазая, однако сейчас его они мало волновали, так как бой был ещё не окончен. Когда Осаму с бойцами и Чуей отправились зачищать восьмидесятый этаж, ему сообщили, что там находится и Хироцу со своим элитным отрядом, командиром которого он являлся. Однако Дазай никого из них не увидел в коридоре, а это означало, что противник засел в одном из кабинетов и выжидает удобного момента, чтобы атаковать. Осаму поднёс рацию к губам и произнёс: — Ода, ты меня слышишь? — Да, — прозвучало в ответ. — Где Чёрные Ящеры? Их не было на этаже. — Минуту, — произнёс тот, а затем рация зашипела, и Осаму вновь услышал голос Одасаку: — От вас третий кабинет с права. — Понял, — ответил Дазай и кивком головы указал на нужный кабинет своим бойцам, а затем, будто почувствовав опасность, схватил Чую за руку, крикнув: — Назад! В тот же миг дверь кабинета, в котором засел неприятель, на мгновенье приоткрылась, а затем резко захлопнулась. Что-то маленькое и круглое со стуком покатилось по полу. Раздался оглушительный грохот, смешавшись с криком Дазая: — На пол! Когда Осаму скомандовал «Назад!» и «На пол!», сам отпрыгивая за угол стены, тут же падая вниз и утягивая за собой Чую, его бойцы моментально выполнили приказ, отскочив назад и оказавшись на полу, прикрыли головы руками. Однако не всем повезло: те, кто был ближе к эпицентру взрыва, увы, не спаслись, многие получили смертельные раны от осколков, некоторые были отброшены взрывной волной и оглушены. Послышались выстрелы, а в следующий момент у виска Дазая что-то щёлкнуло, и он почувствовал холодное дуло пистолета, которое у его головы держал какой-то темноволосый парень, ещё один парень направил оружие на Чую. — Это их босс, — произнёс первый. — Что с ним делать? — Убей, — отдал кто-то приказ, однако тот выстрелить не успел. Дазай лежал на полу лицом вниз, боец видел его руки, так как он прикрыл ими голову во время взрыва, и мафиози не ощутил угрозы, поскольку не заметил оружия у противника. Парень, державший у головы Осаму пистолет, находился к нему довольно близко, неожиданно Дазай резко выбросил правую руку назад и откатился в сторону, в ней оказался зажат нож, с его лезвия на пол стекала кровь, боец же, вскрикнув, упал на пол, зажимая руками рану на животе; одновременно с этим послышался ещё один громкий звук, будто упало что-то тяжёлое и ещё один вскрик, а затем выстрел. Это Чуя, улучив момент, резко выбросил левую ногу вперёд и вправо, делая подсечку тому мафиози, который держал на прицеле его, после чего выстрелил в него. Дазай также произвёл несколько выстрелов, а потом коридор окутало дымом: кто-то закинул в него дымовую шашку. Загрохотали автоматы, а когда дым немного рассеялся, стало понятно, что все враги мертвы. Хироцу стоял на коленях, а за его спиной находился Огай, держа у виска пистолет. — В подвал его, — распорядился босс Портовой Мафии. — Мне нужна информация. — Дядя, — проговорил Чуя, подходя к Мори. — Всё закончилось? — Да, — кивнул Огай, а затем обратился к Дазаю, стоявшему около полуразрушенной стены: — Спасибо за помощь, я твой должник. — Сочтёмся, — ответил Дазай и направился к лифту, отдав приказ выжившим бойцам: — Уходим. Попрощавшись с дядей, Чуя догнал Дазая, а вскоре они приехали домой. Возле квартиры Осаму стоял светловолосый паренёк, как вспомнил Накахара, его звали Ацуши. — Ацуши? — казалось, немного удивлённо поприветствовал его Дазай. — Что ты здесь делаешь? — Ты же сам сказал мне подойти сегодня к шести часам вечера, — ответил тот. — Ах да, точно. Совсем из головы вылетело. Возникли неотложные дела, а ты что с шести вечера тут стоишь? — Осаму посмотрел на часы: они показывали 20.55. — Да. — Почему не позвонил? — Я телефон дома забыл, а ехать за ним далеко, да и боялся тебя пропустить. Вдруг бы ты пришёл, а потом снова куда-то ушёл. — Не стоило ждать так долго. Ладно, сегодня уже никуда не поеду. Приходи завтра к семи вечера. — Хорошо, — кивнул Накаджима и направился к лифту. Дазай открыл дверь и прошёл в квартиру, Чуя последовал за ним. Решив принять совместный душ, так как хотелось поскорее смыть с себя пыль и чужую кровь, парни направились в ванную комнату и, раздевшись, встали под тёплые струи. Осаму намылил мочалку и провёл ею по спине Чуи вниз, оглаживая второй рукой его плечо и оставляя поцелуй на шее. Накахара застонал, прикрыв от удовольствия глаза, наслаждаясь лёгкими поглаживаниями партнёра и более жёсткими движениями мочалки. Убрав рыжие волосы с шеи парня в правую сторону, Осаму провёл мочалкой там, где они только что были, а затем спустился ниже, потирая лопатки Чуи и перемещаясь к пояснице. Развернув Накахару к себе лицом, Дазай принялся тереть его грудь и живот, спускаясь к бёдрам, слыша учащённое дыхание любовника и чувствуя его возбуждение. — Дазай, — простонал Чуя. — У-у? — протянул тот, склоняясь к шее парня и обдавая её горячим дыханием. — Ты так охуительно это делаешь. — Угу. Но хорошего понемножку, — добавил он, передавая мочалку Чуе в руки. — Теперь твоя очередь. — Ладно, — не стал спорить тот, намыливая мочалку и проводя ею по груди любовника, затем по одному плечу и по второму, по рукам в районе предплечий и животу. Развернув Осаму к себе спиной, он потёр ему спину, затем перешёл к ягодицам и ногам, присев на корточки. После того как с водными процедурами было покончено и парни смыли с тел и волос пену, то вытерлись полотенцами, а Чуя повязал своё вокруг бёдер. Когда Накахара собрался покинуть ванную комнату, то был схвачен Дазаем за руку и остановлен. Осаму развернул его к себе лицом и впился в губы страстным поцелуем, зарываясь руками в мокрые волосы, ощущая чужие пальцы в своих. Неожиданно разорвав поцелуй, Осаму сбросил с Чуи полотенце, и оно упало на пол, а Дазай прижал любовника к стене, также прижав к ней и его руки, выше головы, неотрывно глядя в затуманенные пеленой страсти голубые озёра. — Может, пойдём в спальню? — прошептал Чуя. — Нет, хочу оттрахать тебя здесь, — сказав это, Осаму впился в манящие губы жадным поцелуем, а через время отпустил руки Чуи и раздвинул его ноги, затем увлажнённые лубрикантом пальцы коснулись колечка мышц парня, входя внутрь, обильно смазывая анус снаружи и изнутри. Разорвав поцелуй, Осаму положил лубрикант на край ванны и вновь накрыл губы любовника своими, целуя страстно и горячо. Накахара оглаживал плечи Дазая ладонями, отвечая на поцелуй, ощущая учащённое дыхание и сердцебиение партнёра, которое не слишком сильно отличалось от его собственного. Оторвавшись от губ Чуи и сжав его ягодицы руками, Осаму приподнял Накахару верх, прижав спиной к стене и упираясь своим стояком в дырку парня. Чуя обхватил его ногами за талию, а руками обвил за шею, резко опускаясь вниз, насаживаясь на член до конца, при этом застонав и сорвав стон с губ Дазая. Осаму приподнял Чую и резко потянул вниз, толкаясь бёдрами вперёд, натягивая его на свой крупный орган, проникая до упора, не в силах сдержать стона; Чуя же при этом вскрикнул, ощутив как член любовника проехался по простате, отчего тело Накахары прошило болезненным удовольствием. Снова приподняв Чую и резко опуская его вниз, Осаму сильнее сжал его ягодицы, оставляя укусы на плече, вновь насаживая на член. Желая усилить ощущения, Накахара, держась за шею Дазая, сам приподнимал бёдра и резко опускался вниз, стараясь попадать в такт партнёру и ощущая внутри нарастающий жар от каждого движения. Осаму принялся толкаться в податливое, разгорячённое тело всё быстрее, усиливая напор, проникая в любовника всё резче под звуки быстрых шлепков и хлюпанья. Накахара громко постанывал и двигался ему навстречу, чувствуя приближение разрядки. Тела парней раскраснелись и покрылись прозрачными капельками пота, дыхание и сердцебиение обоих окончательно сбилось, однако они всё более ускоряли движения, будто желали раствориться друг в друге. Неожиданно Дазай снял Чую со своего члена, отчего тот разочарованно застонал, часто и тяжело дыша, глядя на любовника расфокусированным взглядом. Осаму развернул Чую к себе спиной и поставил раком, заставляя опереться о край ванны и резко толкнулся внутрь, входя одним движением до конца. Накахара вскрикнул подавшись бёдрами ему на встречу, желая принять в себя член без остатка. Дазай сжал ягодицы Чуи пальцами, резко толкаясь вперёд и двигая парня на себя, ускоряя движения, каждый раз проникая внутрь с пошлыми хлюпающими звуками. Накахара всё быстрее двигал бёдрами, принимая его в себя до конца, постанывая и вскрикивая каждый раз, когда член любовника ударял по простате, доводя его почти до безумия. Осаму, ускорившись до невозможности и сильнее сжимая ягодицы Чуи, проникал в него всё грубее и резче, сам не в силах сдерживать стонов и чувствуя, что уже на грани. Насадив Накахару на член ещё несколько раз, Дазай, вскрикнув, излился в любовника, продолжая движения, а тот, ощущая внутри нестерпимый жар, ещё интенсивнее задвигал бёдрами ему навстречу, впиваясь в край ванны пальцами до белых костяшек и с криками изливаясь на пол. Когда Осаму покинул разгорячённое тело партнёра и обпёрся спиной о прохладную стену, всё ещё часто и тяжело дыша, Чуя сполз на пол, уткнувшись лбом в край ванной. Немного придя в себя, Накахара проговорил: — Опять надо мыться. — Тебе помочь? — с улыбкой спросил Дазай. — Если ты мне поможешь, то мы выйдем отсюда часа через два. — Ну и что? Осаму подошёл к Чуе, поднимая его на ноги и целуя в губы. — Нам ведь обоим это нравится, — добавил он, когда поцелуй закончился. — Конечно, — ответил тот. — С тобой у меня был лучший секс. — И много у тебя было партнёров до меня? — поинтересовался Дазай, неотрывно глядя в голубые озёра. — Не очень, — ответил Чуя, не разрывая взгляда. — Кажется, семь. — Кажется? — Да, был один случай, когда я нажрался в хлам и замутил с одним парнем. Мне тогда было восемнадцать. Но я не помню было ли что-то между нами. — И со всеми ты был снизу? — Нет. Со всеми, кроме последнего, был сверху. — Вот как? И как он тебя уговорил лечь под него, если до него ты был активом? — По пьяни, — ответил Чуя. — Но мне понравилось, поэтому я ни о чём не жалею. — И вы с ним менялись ролями? — Да. А почему ты спрашиваешь? Тоже хочешь попробовать? — Не горю желанием, — ответил Осаму. — Меня вполне устраивает роль актива. Чуя, ты говорил как-то, что увлекался спортом на профессиональном уровне, — вспомнил Дазай. — Да, увлекался. — При этом ты довольно часто выпивал? — С чего ты решил, что часто? Выпивал редко, но останавливаться не умел. Тормоза отсутствовали. — Понятно. Давай мыться? — Давай.

***

Чуя с Дазаем вышли из ванной часа через полтора, как и предположил Накахара, помощь любовника в принятии водных процедур, вылилась новым возбуждением и жёстким трахом, причём повторилось всё это несколько раз. Наконец, уставший и обессиленный Чуя, сидя на полу в ванной, на предложение Осаму помочь ему помыться, махнул на него рукой, сказав: — Отвали, у меня уже сил нет благодаря твоей помощи. Откуда у тебя столько энергии? — Сам не понимаю, — ответил Дазай. — Просто ты меня очень сильно возбуждаешь, и я готов тебя трахать и днём, и ночью во всех позах и во всевозможных местах. — А мне нужен отдых, уже задница болит и поясницу ломит. — Тогда, может быть, по минету? — с усмешкой спросил Осаму, подходя к Чуе и присаживаясь рядом с ним, обнимая того за плечи и притягивая к себе. — Не сейчас, — Чуя замотал головой и с трудом поднялся на ноги, сбрасывая руки Дазая и враскорячку подходя к ванной. — Я просто хочу уже наконец помыться. После водных процедур, которые, по решению Чуи, принимали по очереди, парни покинули ванную комнату и, одевшись в домашнюю одежду, прошли на кухню. Дазай разогрел пиццу в микроволновке, а Чуя откупорил бутылку вина и разлил его по бокалам. Осаму открыл окно, впуская в комнату ночную прохладу и закурил. Чуя взял в руки два бокала и передал один из них любовнику, после чего встал рядом с ним и сделал глоток вина. Дазай последовал его примеру и выпустил в окно колечко дыма, а Накахара отпил ещё один глоток. — Ты написал своему парню, что хочешь с ним расстаться? — спросил Осаму, испытующе глядя в голубые озёра. — Совсем из головы вылетело, — ответил Чуя, отхлебнув вина. — Завтра напишу. Дазай кивнул и выпил из своего бокала, затягиваясь сигаретой и вновь выпуская дым в сторону окна. Неожиданно на улице что-то загрохотало, небо прорезала яркая молния, начал срываться мелкий дождь, а в окно повеяло прохладой. Через пару минут на улице начался ливень, и чтобы вода не попадала в комнату, Осаму закрыл окно, хотя ему нравилась такая погода и свежий, влажный воздух во время дождя. Дазай допил вино, но по-прежнему стоял у окна, пялясь на улицу. Сзади к нему подошёл Чуя и приобнял, выглядывая из-за плеча и тоже глядя на непогоду, почему-то картина за окном завораживала и его. — Люблю дождь, — тихо проговорил Дазай. — Я тоже, — ответил Чуя, а затем добавил: — Давай перекусим и спать. Ты завтра пойдёшь в универ? — Не знаю, — ответил Дазай. — Какой смысл мне туда ходить? — Ради тусовки, — усмехнулся Накахара. — Какой тусовки? Мне не доставляет удовольствие общение с одногруппниками. — Понятно. А со мной? — Ты же знаешь, что да. — Тогда пойдёшь ради общения со мной. — Мы с тобой и дома можем пообщаться. — Да ну тебя, знаю я, как мы общаемся дома. С тех пор как начали спать вместе только и трахаемся. — А почему бы и нет? — Осаму развернулся к Чуе и посмотрел в его глаза. — Мы молоды и горячи, в этом нет ничего плохого. К тому же секс полезен для здоровья. — Неужели? Ну это кому как. Например, людям с сердечно-сосудистыми заболеваниями, наоборот, противопоказан. — Но мы же здоровы. — Верно, пока что. Хотя сейчас я в этом не уверен. Сегодня мы все рекорды побили и теперь несколько дней я точно не смогу принимать тебя в себе. — Разберёмся, — проговорил Осаму и чмокнул Чую в уголок губ. — Ладно, давай пиццу есть, а то остынет. — Давай, — согласно кивнул Чуя и присел за стол, Дазай же достал из микроволновки пиццу и, порезав, разложил по тарелкам. Перекусив и выпив ещё по бокалу вина, парни всё же отправились спать.