Storm is over.

Возвращаться в Лос-Анжелес из Радиатор-Спрингса не хотелось. Нет, дело не в атмосфере города, не в том, что тут Шторм смог отыскать себя, найти много новых друзей. Один конкретный человек, с которым ему хотелось быть ближе, был причиной. Джексон думал о Маршалле всю ночь тогда, еле заснул, несмотря на то, что был изрядно выпившим. А уже утром осознал, что именно он делал после их диалога, и что себе представлял. Такой волны стыда Джексон ещё никогда не ощущал на себе, потому что в его голове попросту не укладывалось, как он до такого докатился. МакКуин не узнает ни о чем, это факт, но как ему теперь в глаза смотреть? Что при встрече говорить? «Привет, я вчера получил пиздец, какой сильный оргазм, когда представлял секс с тобой?» Стоило только им столкнуться утром, у Джексона всплыли в голове все его фантазии. А МакКуин и не замечает этого, судя по всему, просто ведёт себя, как ни в чем не бывало! Но на деле же это было не совсем правдой, кое-что МакКуин заметил. Правда, не в Шторме, а в себе. Когда он вернулся домой, то почувствовал нечто знакомое в душе, как будто бы то, что он уже и вовсе забыл, как ощущать. Обычно, по отношению к Шторму, до двух предыдущих дней у него было или раздражение, или же безразличие. А вот после разговора по душам на личные темы проснулось что-то ещё. Маршалл мог назвать это.. нежностью? Когда Джексон не пытается быть агрессивным, а говорит о том, что его действительно беспокоит, то не так уж он и плох. Можно даже сказать, что он не настолько жалок, как думал Маршалл. Он говорил о своей семье, видимо, Нолан и не нужен никому был всю его жизнь. Поэтому и пытается строить из себя идеал, скалит зубы на тех, кто, по его мнению, ему угроза, считает, что все кругом так же от него отвернутся. А вот Монтгомери он доверился, приоткрыл свою душу, почему-то это показалось Маршаллу очень привлекательным. Маршалл был рад тому, что все же его друг Мэтью оказался прав: у Шторма потеряно не все. Один вечер, который они просто неплохо провели, ничего не значит, но вдруг в будущем все пройдет тоже неплохо, может, они даже подружатся? На что-то большее явно надеяться рано, это ведь всего лишь неделя, что они провели вместе. Все ещё катастрофически мало, чтобы узнать друг друга. Хотя как же глупо будет отрицать то, что Шторм, если вел себя нормально, подходил под типаж людей, которые привлекают Монтгомери. Монтгомери днём отвёз Шторма в аэропорт. У Джексона там, в Лос-Анжелесе, очередные контракты, съемки, тесты. У Маршалла же ещё было время немного отдохнуть, да и штат для первой после перерыва поездки ему нужен был совсем другой, поэтому он и не собирался снова добираться куда-то на машине. Когда они ехали вместе со Штормом, тот сидел, отвернувшись, и пытался найти слова, которые он скажет, когда будет покидать Маршалла. Как бы ему не хотелось закрыться от всего мира, было ощущение, что МакКуин его понимает. Джексону хотелось сбежать, никогда больше Маршалла не видеть. Но при этом он не мог так поступить, потому что в глубине души знал, что стоит ему сесть на самолёт, он будет ждать очередной встречи. Их прощание не было долгим, Джексон и Монтгомери пожали друг другу руки, обменялись приятными словами, а потом разошлись. Шторм осознал, что он вряд ли забудет эти несколько дней, не сможет отпустить то, как его слушали, как с ним разговаривали, как хоть кто-то дал ему понять, что он – нечто большее, чем его победы на гонках. Он пообещал писать Монтгомери, не оскорблять его больше при журналистах, потому что так глупо потерять единственного человека, которому ты интересен – это надо быть полным идиотом. Но ведь нужно же было разобраться ещё и со своими странными ощущениями, которые не отступали, а только усилились. Да и как быть с той ситуацией, что произошла прошлой ночью?! Долгих разбирательств не потребовалось. Джексон, когда приехал в домой, разобрал немногочисленные вещи, а потом рухнул от усталости на диван, ощутил, что одиночество.. больше его не успокаивает. Теперь оно казалось чем-то давящим, изматывающим, удушающим. Ему больше не нужно избегать Монтгомери, не надо прятаться от него и искать оправданий, потому что МакКуин остался в своем городе. Он больше не рядом. Но сейчас хотелось.. Рассказать ему о том, как прошел полет, что было в бизнес-зале, какие там подавали закуски, о водителе такси, который попросил у Шторма автограф. И послушать о том, как Монтгомери провел свой день. И вот тогда осознание и накатило. Почему Нолан сразу этого не понял? Ему ведь хотелось не просто того, с кем можно поговорить. Хотелось рядом именно Маршалла. Он влюбился. Так безрассудно, быстро и глупо, да ещё и в кого! В собственного соперника, в своего же кумира, в человека, старше чем он, на целых десять лет, в конце концов! Но разница в возрасте совсем не была сейчас тем, что волнует Шторма. Дело ведь в другом. В том, как Джексон воспринимает Маршалла в своей голове, в том, что он ведь должен с ним соревноваться за первенство, искать слабые стороны МакКуина, а не пускать на него слюни! Но все это меркло перед новыми, неизведанными ощущениями. Все отношения, что у Шторма были до этого, явно не основывались на любви, скорее просто на желании ощутить превосходство. И чувств никаких эти люди не вызывали. Ему бы так хотелось сейчас обсудить что-нибудь с Маршаллом. Что угодно. От осознания собственной влюбленности было так непривычно, так странно, что Джексон схватился за голову. Может, стоит написать ему? Да ну, для чего? Он ведь не ответит, пошлет, скажет, что Шторм и так уже слишком надоел ему за эту неделю, что они провели, ещё и заблокирует. И опять Нолан ощутил себя как в ночь после первого заезда. Он не мог решиться написать, да что это такое! Вот если бы МакКуин первым проявил инициативу было бы проще, а то вдруг он только и рад, что избавиться от Шторма, никогда его больше не встречать, обходить стороной на гонках? Но прежде, чем Джексон сумел как-то развить эти мысли дальше, он услышал звук уведомления на телефоне. Судорожно хватая его в руки, он выдохнул. Почему вообще переживал только?! «Monty_McQueen»: -Ну ты как там, долетел нормально? Не пугайся, это мой личный аккаунт, только для близких. Уже добрался до дома? Ничего себе. МакКуин первым с ним связался. И аккаунт использовал тот, что только для переписок с близкими. Джексон ему близок? Но ник, конечно, для закрытого аккаунта, он подобрал совсем незаметный. Шторм тихо посмеялся с этого, а потом перечитал название профиля ещё раз. Имя первое у Маршалла все же красивое, почему его никто, даже сам Шторм, так не называет? Монти. Шторм произнес имя медленно, по буквам, думая о том, что он бы вполне себе мог так обратиться к МакКуину в следующем их диалоге вживую. Джексон даже себя от счастья не помнил, настолько быстро стал печатать ответ. С каких пор обычное сообщение вызывало такой трепет внутри? Он ведь не глупый подросток. Но сейчас Джексон ощущал себя именно так. «non_stop_hurricane» -Добрался хорошо. Ты единственный, кто поинтересовался. Хотя и не знал никто, ха-ха. Вещи распаковал, думаю сейчас пойти по магазинам. Сам как? Может быть все же какая-то карма существует? Джексон ведь не просто так выносил на себе весь пиздец жизни, может быть Монтгомери не отвернется от него, как остальные? Он ещё и отвечает ему быстро, все слишком хорошо, чтобы быть правдой. Ему.. правда было интересно, как Джексон доберется до дома? Он переживал? За него ведь никогда и никто не волновался. За его спортивные успехи – да, но вот за Джексона, как за человека.. такого ещё не было. «Monty_McQueen»: -Планирую немного прогуляться, позаниматься в спортзале, да пойти посмотреть кино. Мне захотелось пересмотреть: «Джентльмены предпочитают блондинок». Старый фильм, но смешной. Ты сам любишь смотреть фильмы? Мне кажется, почему-то, что твой любимый жанр – боевики. По итогу Джексон не мог пойти по магазинам ещё целый час. Разговор с МакКуином затянулся, Шторм ничего с собой не смог поделать. Он рассказывал о том, что Монтгомери ошибается, любимый жанр фильмов Джексона – это ужасы, говорил о том, как ему нравится франшиза фильмов «Заклятье», как он и сам был бы не против сходить в дом с привидениями. На что МакКуин отвечал, что он к такому очень скептичен, а вот Мэтью бы такое приключение понравилось. Нолану вообще не понравилось что Маршалл упомянул этого дебила, но чего ему снова начинать плеваться ядом? Это можно сделать и потом. А сейчас, когда МакКуин так настроен на диалог, хотелось говорить, говорить, говорить.. В переписке это происходило легче. Маршалл не видел ни смущения, ни страха Шторма, да и было время подумать над ответом. Казалось бы, какая простая тема: фильмы ужасов, но даже тут у них совпали предпочтения. Монтгомери рассказывал о любимых экранизациях Кинга, упомянул жуткие сериалы о серийных убийцах, а Шторм, в свою очередь, делился впечатлениями о том, что он сам из этого смотрел. Джексон, так и не переодевшись, продолжал лежать на диване, глупо улыбаясь. Когда можно признаться себе в том, что ты влюбился, жизнь становилась легче. А вот взаимно это или нет – дело десятое. Хотя бы на этот момент Джексон ощутил себя действительно нужным.

***

И потянулись долгие дни отпуска. Джексон ездил на тренировки, оттачивал мастерство вождения, пытался найти все больше и больше способов, как ему прийти к победе в следующем году. Не забывал он и про рекламные контракты, даже успел выпустить целых несколько реклам для новых вкусов энергетического напитка. Монтгомери провел ещё одну неделю отпуска спокойно, а потом и сам вернулся в рабочее русло. Да, не было никаких соревнований, заездов, но ему явно было, чем заняться. Команда выпускала новый мерчендайз, ещё бренд одежды предложил коллаборацию. В свободное время МакКуин старался найти возможность заглянуть в тренировочный центр, где сейчас готовилась к своим первым соревнованиям в младшей серии гонок Курз. Раз в неделю туда можно было запланировать перелет. Единогласно было принято решение, что для Кубка Большого Поршня ей не хватает навыков, но вот начать с менее престижных соревнований ей позволили. Дуглас все хвастался тем, как она хорошо тренируется, пророчил то, что она ещё посоревнуется вместе с МакКуином, тому ещё надо будет постараться, чтобы задать Круз жару. Монтгомери на это только смеялся, говоря о том, что он уже ждёт не дождется этого момента. Рамирез всегда с радостью приветствовала нового приятеля, показывала ему различные фото со своих заездов на тренировочном треке, Маршалл очень ей гордился. У нее ведь все впереди, просто ее время для больших соревнований пока не пришло. Но это все было в рабочее время, а вот вне своих задач Шторм и МакКуин переписывались друг с другом больше, чем с кем-либо другим. Маршаллу даже казалось, что он ник Шторма видел у себя в личных сообщениях чаще даже, чем ник Мэтью. Говорили о совершенно разных вещах: о книгах, о том, как провели время, отправляли друг другу странные статьи про себя, смеялись с журналистов-идиотов. Шторм каждый раз открывался для Маршалла с новой стороны, потому что периодически столько писал о своих интересах, что Монтгомери и сообщения вставить не успевал. Теперь от сообщений Джексона больше не было неприязни, как в тот самый первый раз, когда Шторм с ним связался. Скорее теперь это больше было похоже на радостные чувства. Маршалл отмечал, что Джексон никогда не рассказывает, что посещал какие-то места с друзьями, коллегами.. Он что, и правда совсем один? А затем.. пошло ещё дальше. Джексон случайно позвонил ему, когда хотел просто прикрепить фото новых ботинок, что он прикупил. А Монтгомери, не будь дураком, ответил. По телефону говорить со Штормом тоже оказалось не так плохо, Маршалл даже втянулся в их частые диалоги. Джексон, оказывается, невероятно много знает о моде, поэтому постоянно рассказывал о том, какой дизайнер выпустил полный шлак, который нельзя даже близко на подиуме показывать, а какой сделал самый трендовый плащ в этом сезоне. Монтгомери же говорил о машинах, о том, что любимые Chevrolet уже скоро выпустят новый Corvette, и что ему обязательно нужна эта машина. Говорил о том, как много путешествовал, будучи ещё новичком, смешные истории рассказывал, особенно про то, как ходил на гран-при Формулы 1, которые проходили в США. Все для того, чтобы увидеть победы своих друзей и знакомых, а потом веселиться с ними в клубе так, чтобы было невозможно на ногах стоять. Шторм вообще таких фактов о Монтгомери не знал, так что это было очень интересно, он все спрашивал, лез ли пьяный Франческо в соцсети Салли, звонил ли ей и клялся ли в любви? Столько всего есть, чтобы обговорить, Джексон, зачастую, после их созвона потом целый день ходил, как в тумане. И.. Он отметил для себя, что у Маршалла очень красивый и заразительный смех. А затем МакКуин сам предложил ему поиграть. Вместе. По сети. Джексон за пару дней до этого рассказывал, как прикупил себе какой-то очередной мультиплеерный шутер, а Маршалл, вспомнив, что давно в такое не играл, предложил Нолану совместное времяпровождение. Как раз время проводил дома, отдыхая от очередной съемки. Купить и загрузить игру труда не составило, поэтому Маршалл и подумал, что Нолан не будет против. А он и не был, только вот все ещё был без ума от того, что ему такое предложили, ведь никто до этого не проявлял такую инициативу. Джексон ему и правда интересен. Как человек, не как просто популярная личность. И Джексон волновался, когда они первый раз вместе играли. Он был в этом деле куда лучше МакКуина, но зато это придало ему уверенности в том, что Монтгомери хочет проводить с ним время. Даже несмотря на то, что игрок из Маршалла, мягко говоря, не очень, он ведь все равно вызвался. Потому что это одна из страстей Шторма. А если он хочет разделять с Джексоном его увлечения, это разве не все, о чем можно мечтать? МакКуин казался ему идеальным. Он такой красивый, обходительный, вовлечённый. Джексон в упор не видел отрицательных качеств, ему больше нравилось выстраивать в голове образ человека, а не видеть его настоящего. Маршалл ведь выслушает, поговорит, проведет с ним время, обсудит всех-всех идиотов, что доставали Джексона в ресторане или баре. Нолан даже подметил, что стал меньше напиваться, хотя, казалось бы, лучше времени, чем отпуск, для таких тусовок не придумать. Ему так хотелось больше времени с Маршаллом, было желание увидеть его снова. И Джексон несколько раз повторял то, что он делал после их совместного вечера за барбекю. Чаще ночью, полностью расслабляясь, касаясь себя во всех возможных местах, представляя себе то, что бы с ним делал МакКуин. Или.. Что он бы делал с Монтогмери. Нравилось думать о том, как он привлекателен в своей гоночной форме, какие у него руки, спина, плечи, бедра. Как бы ощущалось касание губ Монти к его коже? Как было бы приятно волосы его светлые сжимать в ладони, направляя при этом самого Маршалла ниже.. Такие фантазии распаляли Шторма моментально. Он не признается в том, что делает это, слишком стыдно. Страшно потерять ту связь, что у них есть уже сейчас. Было ощущение, что Маршалл это и был тот, кого он хотел найти. Человек, который полностью его примет. Шторм идеализировал, не было желания покидать сладкие фантазии.

***

Но так хорошо Джексон думал не всегда. Тревога, как оказалось, никуда не делась, только перетекла в другое русло. Периодически, когда Шторм заканчивал диалог с МакКуином по телефону, или же они оба отключались от игр, он думал вовсе не о том, как же хорошо они провели время. Его накрывало липкое и противное ощущение страха. Вдруг МакКуин ему лжет? Может быть он не видит в Шторме личность, а говорит с ним только из жалости? Что если его цель – просто посмеяться над Ноланом? И такие раздумья часто не отпускали подолгу, случались по любой, даже малейшей ерунде. Вдруг МакКуин уйдет? Оставит его одного. Как все до него бросали Шторма. Джексон не любил, когда МакКуин отвечал долго. Ведь если за десять минут, хоть он и в сети, Маршалл не соизволил ответить Шторму, можно начать накручивать в своей голове идеи, что от Нолана попросту устали. Можно отключать уведомления от его аккаунта, забрасывать Маршалла в архив сообщений, думая о том, что все, больше Джексон ему не напишет. Но все равно проверять каждую минуту, ответил ли Монтгомери, прочел ли? Писать ему, что Джексон все понял, Маршалл с ним говорить явно не хочет, и что Шторм его больше не побеспокоит. Но потом с бешено колотящимся сердцем читать, что МакКуин просто был занят, что он видел сообщения Джексона, и что нет, не собирается прекратить переписки. Джексон злился, если Маршалл не отвечал на телефон. И все слова о том, что ему просто захотелось выехать на шоссе, развеяться, или же посидеть в кафе Фло, сходить к друзьям, не помогали. МакКуин часто повторял, что он не всегда может быть на связи с Джексоном, что ему нужно время для себя, и он, хоть и ценит, что Нолан меняется в лучшую сторону, не хочет постоянно слушать про себя бред. И Шторму это помогало, но лишь на короткий промежуток времени. Вдруг Монтгомери просто успокаивает его, а на деле говорит неправду?! Так что Нолан иногда отвечал холодно, звучал обиженно. А ещё.. Ревновал. Ревновал к друзьям Монтгомери, потому что он проводит время с ними, ему хорошо без Шторма. И он может не отвечать так долго! Ревновал к Салли, ненавидел все разговоры о ней. Она просто хочет, чтобы МакКуин принадлежал ей, хотя ведь сама не представляет из себя ничего, по сравнению с Ноланом! Просто какая-то владелица отеля! Шторма метался из стороны в сторону. Он обожал, когда они с Монтгомери разговаривали, но стоило только МакКуину положить трубку – Джексон снова думал о том, что на самом деле Маршалл просто притворяется. Монтгомери, читая в очередной раз, как он не нужен Шторму, по мнению самого же Шторма, начинал думать, что с этим нужно что-то делать. Ему не хотелось проводить с Джексоном время, если он начинал говорить такое. Но положительных эмоций было все же больше. Маршалл теперь сам начал замечать, как ему с каждым днём всё более непривычно говорить со Штормом. В отличие от Джексона, себя МакКуин обмануть не пытался, и прекрасно понимал, к чему их общение ведёт. Несмотря на то, что порой Нолан вел себя как дебил, по большей части с ним говорить, все же, не так плохо. Он просто тревожник, каких мало поискать. Но при этом он, в глазах МакКуина, был целеустремлённым, смелым, харизматичным. С ним скучно не было во время их разговоров, он, как оказалось, умеет даже шутить иногда, обсуждать личные темы. И все их диалоги привели к тому, что Монтгомери постепенно стал ощущать симпатию. А как иначе можно было объяснить то, что Монтгомери стал слегка смущаться, когда Джексон увлеченно рассказывал что-то интересное? А ещё это странное желание поболтать с ним ещё несколько минут? Мысли о Джексоне в течение дня? Вряд ли это любовь, в привычном ее понимании, скорее только ее зарождение, если смотреть глобально. И как бы Шторм его не бесил моментами, отделаться от мыслей о том, что с ним хочется говорить почаще, не выходило. У них столько всего отличается, Джексон ещё много-много не знает о жизни, могло бы показаться ужасно неправильным, что Маршалл даёт себе хотя бы возможность задуматься о том, могло ли бы у них что-то получиться. Ведь в этом нет ничего ужасного, вряд ли это взаимно. Но позволить себе лёгкую влюбленность Монтгомери мог. Джексон ведь ещё и внешне прекрасен, чего стоит только его тело. Про лицо и говорить нечего. Характер у Шторма так себе, но ведь Маршалл и не собирался заводить отношений. Джексон даже не говорил, нравятся ли ему парни, да ещё и не его возраста. Поэтому Маршалл не думал, что у них будут из-за этого проблемы в общении, ему хватало того, что между ними сейчас. Они ведь списываются всего лишь на протяжении месяца, несколько раз говорили на личные темы, но этого недостаточно для каких-либо серьезных намерений. Хотя.. Если бы Шторм был не против, Маршалл бы не отказался от одноразовой связи с ним. Просто потому, что он красивый. Не более. И не стоит развивать фантазии о том, что они могли бы говорить о чем-то романтическом дальше, все равно это не приведет ни к чему.

***

Маршалл снова написал Джексону, но теперь не только для того, чтобы обсудить какие-то будничные дела. Дуглас выслал МакКуину приглашение на неделю моды мужской моды в Милане, там он должен будет появиться в качестве гостя. Туда же позвали и его стилиста, Рамона, так что Маршалл просто не мог не поделиться этой новостью со Штормом. А Джексон, рассмеявшись, ответил, что это просто какое-то вселенское совпадение, ведь он тоже был туда приглашен, причем знал об этом ещё давно. Он появлялся на различных интервью, выглядел просто безупречно, поэтому, видимо, его и сочли нужным пригласить. А Монтгомери позвали как знаменитость, которую Рамон оденет в тот бренд, что больше ему заплатит, и посадят в первый ряд. Сам по себе Маршалл носил то, что ему больше нравится, не слишком следил за новыми трендами, но Шторм находил это по-своему привлекательным. Все те дни, что они провели вместе, Маршалл, за исключением моментов, когда Шторм видел его в домашней одежде, выглядел чудесно. И без одежды, да? Ты бы куда больше предпочел смотреть на него раздетым, чем в каких-то дорогущих тряпках, Джексон. Эти мысли больше Джексон не выгонял из головы. Лучше уж так, как же хорошо принимать сексуальность Монтгомери, думать о нем, позволять своим фантазиям течь в любое русло, но никогда не рассказывать об этом. Как он узнает-то? Телепата наймет? Хотя мысли о том, что они ведь, получается, вместе будут на таком мероприятии, до Джексона дошла не сразу! Он и Марашлл могут быть замечены СМИ. Могут начаться слухи, если они будут там разговаривать. Или же.. Или же наплевать на журналистов? Можно прогуливаться с МакКуином по слабо освещённым залам, возможно, даже взять его за руку. Или же Шторм ему опять от волнения не сможет ни слова сказать? Как это глупо, как ужасно, может быть Маршалл снова будет только и делать, что с друзьями говорить, а Джексона пошлет прямым текстом?! Но времени на сборы было не так много, чтобы позволять себе тонуть в самобичевании вновь и вновь. Шторму нужно было спланировать перелет, посмотреть, какой отель ему приготовили, да и взять с собой хоть сколько-нибудь вещей. Вряд ли можно будет все просить у Монтгомери, как тогда, в Радиатор-Спрингсе. Джексон и Маршалл продолжали переписываться, отправляли друг другу возможные образы для недели моды. МакКуин раз за разом убеждался, что Нолану безумно идёт черный. Выбор Джексона остановился на брюках, свитере, оверсайз пиджаке. Видимо, на это мероприятие его решили нарядить в Dior. И все эти серебряные украшения, что он выбрал, только дополняли образ. Кольца, браслеты, цепочка.. Тут не удивительно, что Маршалл к нему что-то почувствовал. Было бы глупо отрицать, что Нолан горячий и привлекательный. А для МакКуина Рамон подобрал костюм от Versace. Темно-красный, полностью из кожи, почти облегающий, где были только брюки и пиджак. Рубашка же там, по мнению стилиста, смотрелась бы ужасно неуместно, лучше побольше золотых украшений. Они так хорошо подходят к этому глубокому бордовому оттенку. Маршалл не сомневался, что его образ получит комментарии от модного сообщества, в таком виде даже он смотрелся не как гонщик, а как супермодель. Интересно, оценит ли его выбор Джексон? Похвалит? В этот раз они оба будут шикарно смотреться в кадре, МакКуин был уверен. Волнение по поводу того, как все пройдет, присутствовало, но он был даже немного рад, что снова увидит Нолана. Он же не так ужасен, как в их первую встречу на гонках? Сейчас ведь их общение, пусть и с перебоями, но идёт хорошо?

***

Утро перед самим мероприятием оказалось так себе. Джексон ничерта не выспался, потому что снова думал о Монтгомери. Что ему сказать при встрече? Как себя вести? Что, если он будет недоволен тем, что Джексон рядом слишком часто? Конечно, он будет, он ведь не такой влюбленный идиот, как Шторм! Нолан ходил кругами по номеру отеля, пытаясь собраться с силами. Выпивать ему было нельзя, иначе не успеет поехать к стилистам, снова накидается до отключки и будет переживать потом ещё больше! Станет писать Монтгомери глупости, опять доведет его до истерики! И, если он не успокоится прямо сейчас, то вообще с ума сойдет. Закуривая сигарету за сигаретой, Нолан пытался отвлечься, но у него ничего не выходило. Маршалл же, наоборот, проснулся бодрым и весёлым. День перед первым выходом к прессе на неделе моды прошел хорошо, он сходил на тренировку после завтрака, потом позволил Рамону постричь его уже изрядно отросшие волосы. Он несколько раз писал Шторму, но тот, видимо, по каким-то своим причинам, не отвечал ему. Странно, обычно это Джексон зол на Маршалла за игнорирование, а теперь вот, сам отмалчивается. Что, его поведение из реальной жизни перешло и в интернет? Монтгомери пожал плечами и отложил телефон в сторону. Не хочет – как хочет, он ведь не будет бегать за Штормом. Но несмотря на это, Маршаллу хотелось, чтобы он ответил. Потому что успел хоть и немного, но тоже испытать к нему симпатию, привязаться. Идиотизм тот ещё, МакКуин думал, что в его возрасте уже детей заводят, семьи строят, а он, похоже, влюбился в какого-то новичка, который ещё и ведёт себя странно. Вот уж точно, заняться нечем. Но, несмотря на игру в молчанку от Джексона, они все же встретились прямо на входе в само здание, где неделя моды и проводилась. Какой-то итальянский дворец, а название такое длинное и сложное, что можно сломать язык. Повсюду картины, позолоченная лепнина, туда-сюда снуют папарацци и остальные гости мероприятия. МакКуин не мог и нескольких шагов пройти, его окружили моментально, все хотели рассмотреть его образ, расспросить мужчину об отпуске, как, где, с кем он его проводит. Из самых глупых вопросов можно было выделить только один: является ли Круз его любовницей? Маршалл не смог долго выдержать, поэтому стоило только появиться ещё какой-то знаменитости, он постарался отогнать их всех от себя, перенаправив к ней. Ну или, на худой конец, к Рамону. Тот был готов часами слушать то, какой он чудесный дизайнер, так что пусть он с прессой пусть и разговаривает. А вот Маршалл поспешил к Джексону. Они пожали руки друг другу, МакКуин улыбнулся, сказав, что очень рад видеть Нолана, а ещё то, что он, как всегда, выглядит безупречно. Джексон от таких слов только взгляд отвёл. Почему ему всегда нужно быть таким.. Идеальным? Он что, заметил, что Шторму похвала его нравится? Да быть не может, сто процентов Нолан себя просто накрутил. -Ну, как ты добрался? Я тебе писал сегодня, а ты не отвечал. Занят был, наверное? – Маршалл махнул рукой куда-то в сторону лестниц, словно хотел позвать куда-то Нолана, - Терпеть не могу этих журналистов, нам сейчас с тобой стоит только на секунду зазеваться, и вот они будут тут, как тут. Пошли на второй этаж, там вроде как можно подкрепиться, а ещё и поговорить спокойно. - Он так давно не видел Джексона! Плюс.. лишняя возможность поглазеть на него вживую. Такого прекрасного. Одет просто шикарно, вещи хоть и не облегающие, но так подчёркивают фигуру. Не грех и пройтись со Штормом к фуршету. - Прессу туда, как я понял, не пускают, потому что они испортят все, что можно. -Ты прав, к черту журналистов, ты прав, Маршалл. Я - порядок, честно, не отвечал, потому что был занят. Ну и не только, ещё и тебя отвлекать не хотел, а то вдруг я тут навязался бы. Да и.. Вот, в общем, мое дело, почему не отвечал. – Джексон снова начинал вести себя так же, как и раньше. Все, теперь их общение не по переписке, а опять вживую, и все ощущения тревоги стучатся в сердце с новой силой! Монтгомери ещё и зовёт его с собой пойти, не просто убегает к другим селебрити, а хочет провести с Джексоном время. Желание просто скрыться и не позорить себя перед Маршаллом было, но тут по факту некуда бежать. МакКуин не настолько глуп, чтобы поверить, что гости могут быть ужасно заняты на мероприятии. Пришлось вздохнуть, собраться с силами, подойти ближе к Монтгомери. – Ты прав, пойдем. Приятная компания никогда ещё не рушила вечер. Хотя мне бы и одному неплохо было. МакКуин закатил глаза. Опять. Опять Шторм ведёт себя напыщенно. Одному ему было бы неплохо, сказать, почему не отвечал весь день, он не может. Может быть надо просто развеяться, чтобы Джексон вновь начал общаться, как человек? Маршалл размышлял об этом, поднимаясь по лестнице, все ещё не понимая, как относиться к Шторму. Вроде бы и приятен, а вроде бы и нет. Вдруг сегодня он снова сможет поговорить об этом со Штормом? Может быть все изменится?