Дим, дай списать

      Август сбил Дубина с толку, когда утром выловил его в школьном коридоре и еле слышно проговорил членораздельно: "Дим, дай списать". Тот, глотая слюни и вытирая руки о кофейные брюки, попытался максимально прийти в себя. То, как Хольт был близко, просто недопустимо, перед глазами всплыла красная табличка с гулким звуковым сопровождением: "ОШИБКА!". Август был непоколебим, казалось, будто ничего в этом мире не сможет заставить его стушеваться. Стоял как скала, выше Димы на добрую одну его голову, пальцами крутил какой-то перстень, брови поднимал, мол, "ну что?".        — Август, какой списать, ты в одиннадцатом классе, — Дима пытался звучать не слишком грубо, не хотел отталкивать, но и казаться перед Хольтом влюбленным мальчиком, который даст ему списать все что угодно, ему тоже не особо хотелось.        — В смысле... не мне списать. Не так выразился, — он прочистил горло и сдвинул брови, — Мико попросила, чтобы ты помог ей с математикой. Списать - это вообще что за слово? Я плохо по-русски, — Август выдал свою самую добрую улыбку, а Дима не мог не улыбнуться в ответ. "Плохо он по-русски, ну-ну, а учителей как в зад посылать, так он первый" — подумал Дима и короткий смешок сошел с его губ.        — Я просто поверить не могу, что ваша семья не в силах позволить себе какого-нибудь крутого репетитора, я-то тоже не математик, у меня четверка. Я больше по творчеству, ну и, гуманитарий я, — стыдливо прячет глаза Дима на последнем предложении. Он очень хочет попасть в дом Хольтов, он очень хочет провести побольше времени с Августом, но все это так нелепо, так странно и неловко.        Август такого просто не ожидал, ну ладно со списыванием не прокатило, но чтобы он отказал помочь Мико? Брюнет нервно покусывал губу и притоптывал ногой, пытаясь наметить новый план. Дима казался Августу каким-то нахальным, смешки эти его свысока, улыбка легкая и глаза недоверчивые, таким он Дубина еще не видел, и не сказать, что такое поведение его как-то отталкивало, напротив - он понимал, что вот она еще одна грань Димы Дубина, которая делает его собой. А блондин сам от себя не ожидал, внутри все кипело и кричало, сердце в истерике билось, бабочки в животе сами себя душили, все тело покалывало как после судороги.        — Дима Дубин, — Хольт отключил все добродушие, глаза в миг стали серьезными и чернющими, гипнотизировали, — я не понимаю: я тебе не нравлюсь? — Дима не смог выдать ничего кроме тихого смеха, который вырвался, наверное, из-за переизбытка стресса в организме.        — Да, понимаю, что бред, ведь такого просто быть не может! — Август продолжал, взмахивая руками, голос был раздраженным и даже с какой-то претензией на обиду. Диму поражала самооценка Хольта, он был настолько в себе уверен, что не мог поверить в то, что он действительно может кому-то не нравиться. И самое удивительное, что этот чертяка был на сто процентов прав.        — Я понимаю, что сейчас выстрою тебе корону из десяти этажей своими словами, но... Август, ты не можешь не нравиться. Даже бесит то, на сколько ты идеальный.        Август торжествовал, это было видно и по выпрямленной спине, которая была ровнее линейки, и по сдерживаемой самой настоящей его улыбке, и по закрытым глазам, и по длинному вздоху. Этот парень с волосами цвета солнца творил с ним какие-то непонятные вещи, и если в первую их встречу Дима казался беспомощным, не смотря на то, что в итоге троих парней он сам и раскидал, то сейчас в его глазах не было отблеска жертвенности. Сейчас его глаза очень нахально смотрели на Августа, выдавая колкие фразы, и Хольт не мог понять: это стадия такая или Дима на самом деле себя вот так ведет?        — Тогда, — Август оглядывается, чтобы никто ничего не подумал, — я хочу пригласить тебя прогуляться. Без Мико. И без Грома. Ну, и без тех трех хулиганов.         Дима моментально оторопел, вся напускная уверенность резко куда-то делась, глаза нервно забегали. Десять минут разговора тет-а-тет с Августом он еще мог вынести, играть самую мерзкую версию себя, но целая прогулка? Ему нужно быть искренним или нужно плеваться ядом, ведь Август такое очень любит, а Дима перенервничал всего лишь? О чем они будут говорить? Какие у него вообще интересы, жить свою богатую жизнь с богатыми родителями в богатом доме? А Дима ему что расскажет? Что если мама злится, то он чистит по десять килограмм картофеля? Август наверняка и не знает, что его нужно чистить, ведь он этими делами не занимается и ест только блюда из ресторанов со звездами Мишлен.        Дубин коротко кивнул, совершенно не осознавая случившегося. Август был какой-то недостижимой мечтой любой восьмиклассницы, так хорошо, как выглядел он, не выглядел никто. Дима же любил вельветовые брюки разных кофейных оттенков, рубашки клетчатые, а сверху свитер, чтобы теплее было. Не было дорогих часов на запястье и правая рука постоянно была вымазана в карандаше. Очки постоянно сползали с переносицы, потому что разносил. Вместо рюкзака Дима предпочитал шопперы с утками, их у него было огромное количество. И вот такой вот самый обычный Дубин совершенно не понимал почему он удостоился такой чести, как внимание Августа ван дер Хольта.       А Август снова стоял и улыбался. Удивительно, как можно много сказать одной только лишь улыбкой, у Августа было таких куча. Саркастичная улыбка – широкая, глаза зажмурены и нос морщится; сочувствующая улыбка – брови домиком, зубы не обнажены; и, Димина самая любимая, искренняя улыбка – это когда Хольт на секунду забывается и выпадает из образа, такую улыбку Дима видел впервые и эта секунда была самой лучшей в его жизни.

***

      Август еще сам толком не мог в себе разобраться, очень тяжело, когда твой отец постоянно от тебя чего-то ждет, при этом отсутствуя в твоей жизни на девяносто процентов. Тяжело, когда сестра не умеет держать язык за зубами и приходится вступаться, получая порой очень сильные пинки по спине. Тяжело, когда каждый раз ты душишь свои чувства в надежде, что они просто растворятся, но они тянут тебя изнутри, играя на самых верхних струнах твоих нервов, ноют, стенаются. Тяжело, когда ты хочешь быть собой, но ты настолько травмирован, что твоя защита включается произвольно и настолько автоматически, что даже не успеваешь отследить, а потом плачешь вечерами от обиды на себя, на учителей, на сестру, отца, на всех. Дима казался лучиком света, озаряя своей улыбкой все самые темные тайны Августа, делая их заметнее, публичнее, что Хольта очень пугало, но в то же время очень притягивало. Это было какое-то необъяснимое притяжение, будто два магнитных полюса, ему хотелось быть рядом, смотреть на эти пушистые белые волосы, которые так нелепо были уложены в разные стороны, заглядывать в эти глубокие зеленые глаза, которые будто были самыми чистыми, самыми добрыми. Никогда не знаешь, какой человек, тем более если толком с ним не общаешься, и эти колючки, которые отпускает Дубин, тоже очень насторожили парня, но, скорее, не грубость сама, а умение органично трансформировать стиль общения под собеседника. Ведь он прекрасно видел, как Дубин общается с Мико, потому что понимает, что она – хрустальная, на нее даже дышать страшно, в ее возрасте психика очень непредсказуема. Так же он наблюдал их общение с Громом – грубое, но с трепетом, они с Игорем действительно очень близки, но их близость, скорее, братская. Так же он несколько раз наблюдал, как Дубин дает отпор непровозглашенному главному психу школы с маниакальными способностями – таких слов Август даже не знал на русском, но примерно догадывался, что они обозначали. Хольт очень надеялся, что Дима не откажет, и не испугается, но увидев его смущение – Август ликовал, ведь понимал, что это победа.