Капкан для лисьего духа

***

      — Что же, Чжи-эр… — задумчиво протянула Вань-гуйфэй, выслушав рассказ своего подопечного, — а у тебя у самого есть какие-то идеи?       — Совершенно никаких, моя госпожа. Потому этот слуга надеется на милость получить совет от вас, — Ван Чжи слегка склоняет голову.       Драгоценная супруга Вань задерживает взгляд на чайных листьях, плавающих по дну её нефритовой чарки:       — Потому я и говорила тебе, Чжи-эр… Что одному трудно существовать в этом мире, — в её голосе звучит тоска, сквозит нескрываемое сочувствие, — я всегда тебя поддержу. Но если не я, то кто? Ты столько лет провёл со мной в Восточном Дворце, и я видела твою отстранённость от других слуг, твоих ровесников.       — Этот слуга благодарен госпоже за наставления. Но всё это для безопасности моей госпожи… — Ван Чжи старается объясниться.       — Никто не говорит о том, что нужно позабыть про осторожность, Чжи-эр, — любимая супруга императора указывает тонким пальцем на юного евнуха, — но нельзя забывать и о том, что у тебя есть сердце.       Сказав это, Вань-гуйфэй почти невесомо дотрагивается до своего роскошного одеяния, с левой стороны груди.       — Сердце этого подданного навеки предано империи, — Ван Чжи снова кланяется: на самом деле, он понимает, что именно хочет донести до него его покровительница, но предпочитает вновь подчеркнуть ту единственную любовь, что ему ясна и доступна: любовь к державе.       — В этом я и не сомневаюсь, Чжи-эр, — мягко, но с ноткой лёгкой грусти улыбается Вань Чжэньэр, — возможно, когда-нибудь, ты поймёшь, о чём я говорю.       — Этот слуга просит прощения за непонятливость, — извиняется Ван Чжи.       — Полно тебе, Чжи-эр, — Вань-гуйфэй грациозным движением отставляет чарку с чаем подальше, — ты пришёл ко мне за помощью. Значит, я тебе помогу. Какими качествами должен обладать твой помощник?       — Полная преданность Его Величеству и обширные знания. Этот слуга понимает, что такое сочетание почти невозможно, но всё же надеется… — Ван Чжи, наконец выпрямившись после поклона, замечает, что чай его госпожи остыл.       Он принимается готовить новый, более свежий напиток, пока драгоценная супруга Вань поудобнее располагается на дорогом ложе, погружаясь в воспоминания.       — В те времена, когда я только вошла во дворец, Чжи-эр, как супруга Его Величества, — Вань Чжэньэр начала откуда-то издалека: взгляд её стал отстранённым, — было, признаться, очень сложно. Предвзятое отношение ко мне из-за моей разницы в возрасте с Его Величеством сохранялось при дворе, несмотря на то, что я официально стала его женой. Но Его Величество всё равно любил меня. Мы никогда не расставались, даже в те времена, когда он попал под домашний арест и лишился титула наследного принца.       — Для этого подданного совершенно очевидно, что супружеский союз Его Величества и моей госпожи создан на Небесах, — прилежно заваривая чай, отзывается Ван Чжи.       — В гареме меня ненавидели. И стали ненавидеть ещё сильнее, когда я стала носить наследника, — от воспоминаний о её почившем от болезни малолетнем сыне, глаза Вань-гуйфэй блестят влагой, — я была уверена, что не дам ему рождение. Но была неправа. Он появился на свет, и во многом благодаря моей близкой подруге наложнице Лю. Она оберегала меня от враждебных обитательниц гарема, Чжи-эр.       — Этот слуга слышал о близкой дружбе моей госпожи и госпожи Лю…       — Но про это я тебе не рассказывала, — опередила недоумение Ван Чжи драгоценная супруга Вань, — потому что мы с мэймэй договорились больше не вспоминать о столь трудном времени.       — Этот слуга сожалеет, что заставил госпожу вспомнить и снова испытать боль, — Ван Чжи кается, наливает свежий чай в чарку и вновь склоняется в поклоне, — этот слуга достоин наказания.       — Дело не в этом, Чжи-эр, — Вань Чжэньэр легко машет рукой, точно скорее спеша перейти к сути, — после рождения наследника, я была очень слаба: в моём возрасте сложно выносить ребёнка. И, сам понимаешь… Даже если мальчик появился на свет, опасности не миновали.       — Бесспорно, моя госпожа, — соглашается Ван Чжи.       — При мне были придворные лекари, но я боялась доверять им полностью: даже их могли подкупить. И тогда сестрица Лю стала тайком посылать ко мне одного своего доверенного евнуха. В то время, он был примерно твоего возраста. Тоже был очень способным, интересовался науками. Моя сестрица очень ценила его.       — И чем же он помогал вам? — Ван Чжи сомневается, даже слыша столь лестные слова в сторону потенциального помощника.       — Проверял на наличие яда все лекарства, измерял пульс. Варил какие-то восстанавливающие отвары, благодаря которым я смогла подняться на ноги. Он спас меня, пусть и не смог спасти моего сына.       Ван Чжи задумывается: если его госпожа считает того евнуха спасителем, то он, как бы то ни было, просто не может не уважать его.       — Познания в медицине и химии — это очень важно, — рассуждает Ван Чжи, — в «лисьем» деле злоумышленник как раз мог использовать какие-то химические трюки. Но скажите…       — Да, Чжи-эр, ему можно доверять, — предвещает вопрос своего воспитанника Вань-гуйфэй, — поскольку он связан с моей дорогой подругой, которой я доверяю, как себе.       Ван Чжи и так бы последовал совету своей госпожи, но после таких глубоких слов признательности, Ван Чжи понимает, что сделать это он просто обязан.       — Этот слуга благодарит госпожу за рекомендацию и напутствие. Но этот слуга должен увидеть того евнуха и побеседовать с ним. Где он сейчас?       — Как раз когда у меня появился ты, Чжи-эр, ему исполнилось семнадцать лет. Восточная Ограда заинтересовалась молодым учёным, перспективным евнухом, но сам он не интересовался властью, — Вань-гуйфэй неоднозначно пожала плечами, — он горел желанием заниматься наукой. И сестрица очень хотела помочь ему воплотить мечту, хотя бы частично. Потому она отпустила его служить в Императорский город. В подразделение по изготовлению вооружения, где его учение как раз можно было бы применить. Но я давно о нём ничего не слышала.       — Этот слуга понял вас, моя госпожа, — Ван Чжи благодарно склонился, — хоть тот евнух и не хочет быть втянутым в дворцовые хитросплетения, должно быть, он согласится помочь. Ради вас и вашей дружбы с его госпожой.       Вань-гуйфэй отрицательно покачала головой:       — Неправильный настрой, Чжи-эр. Запомни, для плодотворной работы, человек должен хотеть помочь тебе из-за тебя и твоего дела, а не из-за прошлых связей.       Ван Чжи склоняется ещё ниже:       — Сегодня этот слуга получил очень много бесценных уроков от госпожи. Этот слуга безмерно благодарен.       — Не благодари, Чжи-эр, — тепло улыбнулась Вань Чжэньэр, — а лучше скорее выполняй поручение Его Величества.       — Слушаюсь.       — Ступай в Императорский город и постарайся отыскать там человека по имени Дин Жун.