Мальчик из Питера

Иногда мне становится страшно,

что со мной никогда не случится

Убежать и в кого-то однажды

до беспамятства просто влюбиться

Мое счастье в том, чтобы вырасти

и уехать подальше отсюда

Нету повода больше для грусти,

здесь я точно счастливой не буду

Кис-Кис — Молчи.

В утро, когда в детдоме официально появляется Олег, к Сереже в комнату на свободную кровать падает злой, как черт, Никита Свиридов. Свободную кровать ребята последние пару лет использовали как место для хранения всякого хлама, поэтому когда Никита недвусмысленно начинает расчищать себе пространство, никто даже не понимает, что происходит. Но с собой у Никиты сумка и вещи, и Семен, и Шура протестующе взвывают. — Ну ты че, ты че, — стонет Шура. — У нас и так тут не продохнуть. С тех пор, как его соседу Максиму Артемьеву исполнилось восемнадцать и он свалил, Никитос жил в комнате один, и был этим доволен. Номер на двоих для одного Никитоса — чистый люкс. — А че я рад что ли? Какой-то утырок поступил сегодня, — хмуро поясняет он. — Меня и турнули с теплого местечка. Теперь это его комната. Сережа мысленно поправляет: утырок этот не сегодня поступил, а еще вчера, но делиться подробностями странной встречи не хочется. Сережа вообще до текущего момента не был уверен, что ему не привиделось. Но тот парень, облитый кровью, не был ни ночным видением, ни глюком подорванной нервной системы. — Отлизал директрисе что ли, — высказывает шальную догадку Семен. — Или родственник ее может? Шура смотрит на него как на дебила: — Ты бы своего родственника сюда поселил? — Не, ну а че тогда? За какие такие заслуги новенькому отдельная комната? Лучше бы вон Разумовского отселили, за олимпиады всякие. И нам полегче было бы. Сережа только закатывает глаза. Попыткам Семы переселить Сережу уже много лет, слишком уж мешает ему свет от лампы, когда допоздна Сережа засиживается за учебниками. Но не в последний же год, Семен? Новенького зовут Олегом. У него разбита губа, а под глазом виднеется фингал. Сережа с прискорбием понимает, что легче не станет. Он надеется, что ошибается. Еще одного тестостеронового качка детдом просто не потянет. Лебядкина сразу же подбивает клинья к новенькому. Смотреть на это противно и немного унизительно, как будто становишься свидетелем пошлейшей комедии, но Олег неожиданно не ведется ни на томный взгляд Лебядкиной-Ле-бляд-киной, ни на вялые попытки Вадима его задеть. Вообще никак не реагирует, будто и нет его вовсе. Уроки не прогуливает, в курилке не торчит и даже на физре не целится мячом в девчонок, пробивающих физру на лавке. Сережа сам злится на себя, что так много времени об этом думает, а факты про Олега Волкова копятся в отдельную папку слишком быстро. За его стол в столовой Олег больше не садится, и это, конечно, к лучшему. Вдобавок Сережа замечает, что Олег явно нравится Рите, и это тоже вполне закономерный исход. — Слышь, Разумовский, — Кирилл садится на парту сбоку от Сережи и легонько пинает его рюкзак. — Там Рябина снова какую-то хрень задала нам сделать. За прогул. Че-то сравнить. — Что сравнить? — сухо спрашивает Сережа, а по коже уже ползут мурашки от близости Гречкина. — Да там, — выдыхает Кирилл с обреченностью. — Булгакова и какого-то перса из его книжки. — Мастера? — уточняет Сережа, едва не закатывая глаза. Ну, как можно не запомнить даже это? — Наверное, — пожимает плечами Гречкин. — Таблицу сделай или типа того. Две таблицы, Ваду тоже надо. Олег, который до этого, не подавая признаков жизни, спал на парте, неожиданно подает голос: — А че сам не сделаешь? Сережа медленно поворачивает голову и смотрит удивленно. Ему-то какое дело? — Хуйню какую-то спросил, — надменно фыркает Кирилл. — Это ж литра. Тебя ебет? — Ну, может, Разумовский благотворительный фонд открыл? — невинно интересуется Олег и отклоняется на стуле, опасно раскачиваясь назад. — Помощи альтернативно одаренным. Рита рядом у окна включается и смотрит на Олега с легкой улыбкой. Сережа впивается в него глазами. Нахрена он лезет? — Че сказал? — непонимающе хмурится Кирилл. — Ты меня щас тупым назвал? — Этого я не говорил, — Олег безразлично пожимает плечами, садится ровнее и снова опускает голову на парту. Кирилл растерянно оглядывается на последнюю парту, где сидит Вадим, но тот, кажется, пропустил выпад новенького, а что делать в такой ситуации Кирилл решить сам не мог. — Так и че, Разумовский? — снова обращает внимание на Сережу. — Когда готово будет? — Завтра, — коротко отзывается Сережа после секундной паузы. — А че не сегодня? — насмешливо улыбается Кирилл и снова пинает его рюкзак. — Занят что ли очень? Давай сегодня. Краем глаза Сережа замечает, что глаз Олега приоткрыт и смотрит прямо на него. Краска тотчас бросается в лицо. Кем его считает Олег, понятно по одному лишь этому взгляду. — Ау? — щелкает перед его лицом Гречкин. — Разумовский, понял меня? — Да, — чеканит Сережа и отворачивается к доске, пряча пылающее лицо за волосами. Разочарованный взгляд Олега неприятно жжет в груди. Олегу этого никогда не понять, для него все в жизни просто. Он живет с девизом «не прогибайся под изменчивый мир, однажды он прогнется под нас», только вот Сережа тоже так когда-то думал, и все стало только хуже.

****

— Йо, — раздается за его спиной голос, и Сережа вздрагивает от неожиданности. Резко оборачиваясь, он встречается с удивленным взглядом Олега. — Извини, что напугал. — Не напугал, — сухо отрезает Сережа. — Чего надо? — Да я вообще… — Олег с обезоруживающей нелепостью чешет затылок. — За комп хотел сесть. Мне сказали, что пока ты тут сидишь — можно. Ты ж еще посидишь? — Стрелялки эти компы не тянут, — сухо сообщает Сережа и отворачивается обратно к экрану. А если бы тянули, стоял бы класс пустым? Сережа не сомневается, что Олег из тех, для кого компьютер — просто коробка, через которую можно зарубиться в контру или во что там они все сейчас играют? Олег немного топчется на входе, а потом прикрывает дверь и садится за дальний от Сережи компьютер. Краем глаза Сережа пытается рассмотреть, что на экране, но с такого расстояния понятно только, что Олег что-то читает. Они сидят в тишине. Сережа не признается себе, но Олег его интересует. Потому что отличается. Не нарывается, ведет себя адекватно. В сумасшедшем доме ненависти он единственный кажется нормальным. Олег быстро закрывает браузер, встает из-за стола и направляется к выходу. Сережа напряженно сжимает мышку. Сказать ему пока? Но это ведь так тупо, он же не здоровался с Олегом. — Чао, Разумовский, — сухо бросает ему Олег и исчезает за дверью. Сережа не успевает ничего сказать в ответ, застывает с открытым ртом, а потом с ожесточением перечитывает абзац. Олег приходит и во вторник, и в среду. По-большей части не задерживается, проводит за монитором минут десять и уходит. В четверг Сережа не выдерживает и нарушает затянувшуюся паузу. — А что ты думаешь про смертную казнь? И тотчас мысленно себя передразнивает: алекачтотыдумаесплосмелтнуюкаснь? Придурок. Будто бы Олег обязан помнить про случайный разговор двухнедельной давности. — Я против, — коротко отзывается Олег, и Сережа слышит звук отодвигаемого стула. Вот и все. Не надо было и пытаться завязать разговор. — А, — коротко отзывается Сережа, с трудом подавляя нахлынувшее разочарование. Однако, вопреки ожиданию Сережи Олег не уходит, а просто пересаживается за соседний стул. — Смотрел «Жизнь Дэвида Гейла»? Сережа отрицательно качает головой. В детдоме вообще с кино как-то не очень. — Ну, там, — неловко улыбается Олег, — главный герой — осужденный смертник, который убил свою подругу. Все доказательства на это указывают, вот прям сто процентов он. Да и сам он не особо протестует против обвинений. А они с этой подругой типа активистами были за права человека, против смертной казни выступали, но никто их не слушал, потому что не было еще прецедентов, что невиновного казнили. Понимаешь, да, в чем прикол? — Он не виновен? — Узнаешь, если посмотришь, — пожимает плечами Олег. — Тут же можно кино смотреть? Сережа отрешенно качает головой. Если попробовать запустить видео, плеер прогрузит минуты две, а потом комп просто вырубится. — Ты код пишешь? — кивает Олег на горящий монитор. — Я давно заметил, отвлекать не хотел. Что пишешь? — А, да, — неловко отзывается Сережа. При мысли, что Олег на него смотрел желудок делает странный кувырок. — Да, ничего серьезного. Просто учу язык. — В айти будешь поступать? — спрашивает Олег, кажется, с искренним интересом. — Ну да, — пожимает плечами Сережа как можно более небрежно. — В Питер или в Москву, пока не решил. На самом деле решил и уже давно, но увлекаться в длинный монолог о перспективах и возможностях, анализе послевузовского развития и преимуществах разных универов не хочется. Никого на самом деле не интересуют нюансы. — Вадима и Кирилла с собой возьмешь? — ухмыляется Олег, а замечая, как застывает лицо Сережи, добавляет: — Да не, мне-то че. Сережа отворачивается обратно к монитору. — Хотя нет, — тихо смеется вдруг Олег, — подбешивает, конечно, что ты им успеваемость так поднимаешь. — Ты не выглядишь, как человек помешанный на учебе, — хмыкает Сережа. Олег еле заметно мрачнеет. — А как я выгляжу? Сережа пожимает плечами. — Как человек, который любит пинать мяч и пиздиться с гопниками с соседнего двора? — Как гопник, то есть? — понимающе, нисколько не обидевшись, усмехается Олег. — Нет, но… — Сережа беспомощно разводит руками. Под глазом у Олега сияют следы уже почти зажившего фингала, было бы наивно предполагать, что он неудачно упал с кровати. Разве что на чей-то кулак. — Это была моя кровь, — тихо говорит Олег. — Ну, тогда… На рубашке. Из носа. Хлестало, как из крана. Сережа осторожно кивает. Они не обсуждали то столкновение в туалете. Надо сказать, они вообще почти ничего не обсуждали до этого момента. — Ладно, — вздыхает Олег и поднимается со стула. — Пойду я. — Давай, — кивает Сережа. Еще несколько минут он сидит на месте, пытаясь вникнуть в алгоритмы, которые вмиг потеряли для него всякий смысл и интерес, а потом вскакивает с места и подлетает к компьютеру, за которым сидел Олег, надеясь, что тот не подтер историю браузера. Пока прогружается стартовая страница, Сережа то и дело оглядывается. Знает ведь, что вот так делать неэтично, даже неприлично. Но ему до жути хочется узнать еще что-нибудь про Олега. Он открывает историю и последнюю страницу поиска и бесшумно выдыхает. Открывается какой-то желтушный новостной портал «Чайка». Статья «Новые подробности смерти генерала А.Ю.Волкова» гласит: «… близкие к следствию респонденты утверждают, что смерть генерала Волкова не имеет уголовной составляющей, вероятнее всего его внезапную кончину вызвали злой рок и нелепое стечение обстоятельств. Семья генерала благодарит всех за соболезнования. У него остались жена и сын, надеявшийся когда-то пойти по стопам отца и продолжить известную династию военных…»

****

Когда Сережа видит Олега под дверью класса информатики, ему бы следовало развернуться и уйти. Рано или поздно это должно было произойти. Информатик Игорь Семенович заочно заканчивал магистратуру и вообще-то частенько уезжал по делам, без особых сожалений оставляя пробелы в учебном плане. То, что до сих пор Олегу удавалось торчать в компьютерном классе столько дней подряд было скорее даже удивительно, чем в порядке вещей. — Закрыто? — уточняет Сережа, зачем-то все-таки подходя к Олегу. На двери кабинета он читает написанную от руки записку, что информатики на этой и следующей неделе не будет. Олег с непониманием смотрит на дверь кабинета. — А тебе ключ не могут дать? — с надеждой уточняет он. — Ты же типа умник. — Неа, — качает головой Сережа, стараясь не принимать близко к сердцу небрежную похвалу от Олега. — Ну, придется мне, значит, теорию почитать. Чао, Волков. Он уже разворачивается и собирается уходить, когда Олег его окликает: — А у вас тут нигде больше нет выхода в интернет? Сережа тормозит и, как назло, замирает, и этого Олегу достаточно, чтобы понять. — Слушай, Серый, очень надо. Правда. Может быть, не влезь Сережа в историю браузера, он бы мог соврать, пропустить мимо ушей отчаянные нотки в голосе Олега. Но Сережа влез, и он со вздохом кивает Олегу следовать за ним. Спускаясь по лестнице, он не особенно анализирует, что вручает незнакомому Олегу, который просто на секунду показался адекватным, свою вторую по важности тайну, а когда мысль эта все же скользит по задворкам его сознания, ключ уже поворачивается в замке заброшенной каморки под лестницей в подвале и идти на попятную поздно. Сережа впускает Олега в крошечное помещение, в котором в углу лежит старый, пыльный матрас, а стеллажи заполнены огнетушителями и швабрами, и запирает за ними дверь. Свет проникает в каморку из крошечного окна над потолком, и пока глаза привыкают к темноте, Сережа из-под шкафа достает спрятанный телефон с проводом зарядки, обмотанным синей клейкой лентой. Сережа, неловко подгибая ноги, садится на матрас и отдает Олегу телефон. — А откуда у тебя вообще ключ? — Олег бросает на него странный взгляд, в котором читается интерес. Это волнует — хоть на секунду стать для кого-то интересным. — Старшаки оставили, ну, после выпуска, — небрежно пожимает плечами Сережа, искоса рассматривая Олега, пока он подключает телефон к зарядке и садится рядом на матрас. — Они тут… Он запинается и чувствует, что краснеет. О том, чем именно занимались старшаки на этом самом матрасе, говорить сейчас странно. Они же прямо сейчас на нем с Олегом сидят. Олегу, правда, уже никакого дела до Сережи нет, он утыкается глазами в загоревшийся экран. — В общем, я кое-что порешал за них на итоговых тестах, вот они и оставили, — непонятно для чего, продолжает Сережа. — А я тоже кому-нибудь передам. После выпуска. Сережа почти уверен, что отдаст ключ Шуре, он тут практически единственный, с кем можно нормально о чем-то поговорить. Олег с ногами залезает на матрас и прислоняется спиной к обшарпанной стене. Свет от экрана освещает его лицо, и Сережа впервые так отчетливо понимает, что Олег с его волевым подбородком, высокими скулами, темными глазами в обрамлении длинных ресниц — красивый. По-настоящему. Осознание этого больно бьет куда-то в солнечное сплетение, Сережа поспешно отворачивается и тупо пялится в стену. Он ведь не поэтому залез в комп Олега, не поэтому тянется к Олегу, лишь бы лишний раз завязать с ним разговор? Сережа ведь не.? Олег напряженно листает что-то на телефоне еще несколько минут, а потом выключает экран и передает телефон Сереже. — Спасибо. — Да не за что, — сухо отзывается Сережа. — Только… Не говори никому, ладно? Ну про то, что у меня ключ есть и все такое. Олег серьезно кивает и неловко поднимается с места. Им не о чем говорить, но Сереже становится немного обидно, что он… вот так. Получил, что хотел и сваливает. У двери Олег неуверенно оборачивается, нерешительно рассматривая сидящего на матрасе Сережу: — Ты не уходишь? — Посижу еще, — неопределенно отзывается Сережа, чувствуя себя идиотом. Олег думал, что они уйдут вместе, ведь Сережа не собирался изначально сюда. Но теперь оставаться в пыльной каморке было странно, но и идти за Олегом — еще страннее. — А можно… мне иногда приходить сюда? — с надеждой спрашивает вдруг Олег. — Ну, с тобой. — Государственное имущество, — осторожно пожимает плечами Сережа. — Ни тебе, ни мне здесь находится нельзя, поэтому как бы можно. — Или… — Олег снова запинается. — Если хочешь, можешь приходить ко мне. У меня никто сейчас не живет, места много. Слова, зачем Сереже приходить к Олегу, застревают на полпути, когда Сережа смотрит на открытое лицо Олега. Он ведь это искренне предложил. Будто бы на самом деле хотел, чтобы Сережа пришел. — С-спасибо, — коротко кивает Сережа. Он не сомневается, что никогда к Олегу не придет, но говорить об этом вслух необязательно. — И классные штуки, — напоследок говорит Олег, кивая на браслеты на руках Серёжи. — Стиль. Олег исчезает за дверью, а Серёжа машинально тянется к запястьям поправить фенечки. Олегу нравятся фенечки Сережи. Мысль эта приятно согревает где-то в груди, где казалось ещё недавно все было растоптанно и выжжено до пепла.