Луг в цветах и васильки в букетах

Не так уж и плоха была компания. Плохо только, что у Разумовского появился личный будильник без режима «Выкл» или «Отложить», потому что эта гора с ведрами приходит к нему уже третий день, своевольно вытягивая Серегу из объятий Морфея. -Говорят, примета плохая с ведрами пустыми ходить. -Это если баба с пустым ведром. Сережа протирает глаза, спуская ноги с кровати. И почему он еще не привык. Вчера они сошлись на том, что просто приберут чердак дома и пойдут собирать урожай с деревьев Олега. И оказывается очень удобно, когда тебе помогают прыткие дети. И нет, это не эксплуатация детского труда, а честное распределение обязанностей! Потому что когда Сережа полез на дерево за абрикосами — он повис на ветке в надежде не умереть. За что был прозван балбесом. А когда полезла Дина, то плоды падали в таз так, словно их ураганом сносило. В общем, совместный труд сближает лучше совместного криминала. Костя прибился к Сереже, поливая вместе с ним цветы и расспрашивая про его работу, про компьютеры, про игры и про все то, на что Сережа был способен дать ответ. Ну а сегодня им предстояло добраться до ока Саурона, а точнее до дома Разумовского, который их притягивал и пугал одновременно. -Как ты тут спишь, я не понимаю, — Олег завязывает себе тряпку на лице, чтоб не так сильно дышать грязью в доме. -Как младенец, пока ты не приходишь. За эти несколько дней Олег уже даже успел привыкнуть к подъебам Разумовского, зная, что за этим может последовать мгновенная карма. Отсчитывая у себя в голове несколько секунд, он тихо прыскает, когда слышит из другой комнаты «Ай» и грохот. -Серый, что случилось? -Пизда с хуем разлучилась, встать помоги. Олег не может сдержать улыбки, пока пытается помочь Сереже встать. -Нет, ну это уже даже смешно. Моя концентрация падений за последние несколько дней слишком большая, — Сережа отряхивается, потирая ушибленное место, и смотрит на пол, где медленно плыла губка, и лежало одно их тех ведер, которые принес Олег. -А я говорил, что это примета плохая. Сережа за эти четыре дня набил себе шишек больше, чем за последние полгода. Еще к своему великому сожалению, ни разу нормально не поработал, но, как оказалось, спать действительно было приятнее, чем сидеть всю ночь за ноутом, так что сожаление может и не такое великое. А еще ему, кажется, стал приятен его сосед. Волков оказался человеком рукастым, помимо этого — хорошим помощником и добрым собеседником. Разумовский не так много и часто с кем-то общался на протяжении нескольких дней, но предложенные обстоятельства и скука делают свое дело. Однако личные темы все равно пока в разговорах не поднимались, что в целом было логично. Олег за последние несколько дней стал много смеяться. Во-первых, с постоянных падений Разумовского, потому что этот акробат способен навернуться на ровном месте, а во-вторых, во время или после падения следуют очень смешные ругательства, которые Олег фиксирует на подкорке, чтобы потом на работе крыть непутевых людей. Сережа как личность пока познается им с трудом, но все же он делает некоторые успехи в общении с ним, а Сережа даже отвечает больше одного предложения за раз. Того гляди к концу уикенда станут хорошими друзьями. Покрайней мере, Волков не был бы против. Но, глядя на Разумовского, Олег не мог понять, что же за душой этого антисоциального айтишника. А там явно что-то было. Вот только… -Олег, ты глянь! Сережа появляется перед ним с футболками в руках. На вид вполне себе адекватные, не протертые и не выцветшие. -Вот эту фиолетовую я точно возьму, а вторая… Ар.А…А, бля, Ария, — Разумовский вертит в руках футболку, которая все-таки немного протерлась. -А эту точно забираю я, — Олег в мгновение подлетает к Сереже, забирая трофей, — а откуда это тут? -Без понятия, может, вещи старые сюда перетаскали, — Разумовский решил не церемониться и сразу примерить потеряшку, проверяя размер и осматривая на наличие дыр. Олег поднимает на того голову и замирает. На груди парня краснеет шрам в виде огромного креста, который Сережа перекрывает тканью, надев футболку. -О, как раз даже. Тогда точно беру, — Разумовский немного постоял перед зеркалом, оценивая вид. -Сереж? А…можно вопрос? -М? — младший пытается выпутаться из футболки и откладывает ее в стопку «оставить». -Этот…шрам? -А? А, да, тупая история на самом деле. В голосе Разумовского не было какой-то печали или тяжести, но была четкая констатация факта. -Я как-то в том году шел домой ночью. Ну а там какие-то закладчики тусовались или просто идиоты с ножами. Они меня выцепили, потащили во двор, волосы попытались отрезать, докопались короче. Ну и завязалась драка, я вроде выпутался, а потом один долбан толкнул меня, грудь рассек и все-таки волосы мне рубанул. Хорошо хоть особо ничего с собой не было, а пока в отключке лежал — уволокли пару тысяч из кошелька. Одному хотя бы успел баллончиком в лицо брызнуть. Там потом вроде кто-то мимо проходил, их в итоге задержали, полицию вызвали, не помню, я уже больнице проснулся. Сережа рассказывал это таким обыденным тоном, словно он не с бандитами в подворотне встретился, а пошел в магазин и там хлеба не оказалось. К сожалению, опасность подстерегает тебя не только на передовой, как отметил про себя Олег. -Жаль, что так вышло. Чего им вообще от тебя надо было? -Ну, как ты думаешь, — Сережа криво улыбнулся, продолжая разбирать вещи, — наверное, прическа им моя не понравилась. А может издалека вообще за девушку приняли и хотели…ну, в общем, я в их «понятия» не вписывался и думали, что я заплачу и дам им денег или отсосу, уж не знаю, что там в их планы входило. Олег прикусил нижнюю губу и впервые за долгое время он почувствовал сильный укол злобы. От драк с людьми и боев он как-то отошел, но такие придурки выбора особо не оставляли. -Я как-то не придаю этому значения, но за волосы было обидно, — Сережа усмехается, собирая хвост, — пришлось потом каре отрезать из-за этой шушеры. Волков смотрит на того, хлопая по спине. -Можешь считать, что у тебя теперь есть телохранитель. -Обойдусь, спасатель Малибу, я и сам могу прописать, — Сережа улыбается коротко, выкидывая грязную губку в ведро. -Да что ты? Прям можешь? Давай проверим! — Олег выставляет вперед кулаки, встав в позу персонажа МорталКомбат. Сережа опускает голову в смешке и встает в подобную позу напротив него. -Ты провокатор! -Файт! Пока эти двое пытались отбиться друг от друга тряпками и брызгались водой из ведра, как самые настоящие и смелые мужчины, на пороге дома появилась маленькая фигура. -Олежа! Ну, кто бы сомневался. -Привет, кояшым, — Олег вытирает руки и напоследок бьет тряпкой по спине Разумовского, мол, победа за мной. Месть не заставит себя долго ждать. -А вы играете?! А мы?! — Дина состроила слишком просящую гримасу, уже забыв, зачем она сюда пришла. -Нет-нет, алтыным, мы бы обязательно вас позвали, мы…убираемся, — Олег коротко косится на Сережу, который моет полы для вида и параллельно продумывает план мести, — А это…это кто, кояш? В руках у девочки была небольшая коробка, где что-то шевелилось. -Это Марго! Олег знал, что его сестра очень сердобольный человек. Что домой таскались всегда котята-щенята-лягушата-ежата. Но ворона… Еще и белая… Браво, Динара, это уже что-то новенькое. -Она с ветки упала и сидела под деревом, мне её стало жалко, оставить её я там не смогла, а папа оставлять себе не разрешает… Олеж, можно я тебе её подарю? Ей надо крылышко полечить. Волков часто ездил в ветеринарку, когда сестра приносила такие трофеи. Но что делать с птицей то… Как её кормить, как ухаживать? Но глядя в эти самые печальные глаза, Олег не мог сказать «нет». -Ладно, кояш, я… Давай её пока оставим тут. Волков искренне надеялся, что будет как с остальным зверинцем Динары, который по воле случая иногда вместо её дома мог попасть в его: вылечатся, поспят, поедят и уйдут восвояси от сердобольной девочки. А в случае с птицей шансы были крайне велики. -Спасибо, Олежик, — Дина бросилась тому на шею, чуть не придавив ошарашенную птицу. -Осторожнее, Дин. Давай мне её, она пока побудет тут. Разумовский заглянул тому через плечо, и его глаза загорелись примерно также ярко, как и его волосы. -Как её зовут?! -Маргоша, — Дина радостно всучила тому птицу, — красивая? -Очень, — Разумовский взял ту в руки, почесывая под клювом. -Ты точно айтишник, а не орнитолог? — Олег удивленно смотрел на эту картину, разглядывая умиленное лицо Сережи. -В детстве как-то видел такую. Решил для себя тогда, что это было хорошим знаком. -И как? -Ну, я в тот день выиграл олимпиаду. -Тогда работает. Было принято решение оставить птицу в коробке, но побольше, дети насыпали ей туда немного ягод и сухарей, а взрослые надеялись, что она на самом деле просто временный житель-квартирант и скоро эта компания ей надоест. На самом деле на это надеялся только Олег. Дина, Сережа, а впоследствии и Костя чуть ли не хороводы водили вокруг коробки, норовя погладить птицу. Но Сережа, как взрослый и ответственный человек… Отжал ворону в дальнюю комнату, чтобы она жила у него, чтобы дети ей не навредили. -Ну, дядь Сережа! -Марго нужно отдохнуть, у нее стресс! -Ей скучно-о! -Ей страшно! Ты еще язык им покажи, Сереж. Он уволок коробку на второй этаж, параллельно рассматривая комнаты. Туда он поднимался буквально пару раз, и то за тем, чтобы найти какие-то инструменты. Все осталось таким же, каким было когда-то давно. Даже где-то остались выцветшие фотографии. Сережа оставил коробку с птицей на софе, отходя к стеллажу с книгами и рамками. Глаза зацепились за одну фотографию: Он совсем маленький на руках у мамы. Похожи, как две капли. Папа, скорее всего, был за кадром и фотографировал их на старую пленку. А вот еще одна — маленький Сережа на плечах у папы в Диснейленде. И еще одна. И еще. В этом месте наибольшая концентрация памяти. И сильнее всего кровоточат старые раны. Не то что бы Сережа каждый день об этом думает. Но порой вспоминает. Разумовский оставляет рамки, пытаясь найти выключатель. -Черт, пробки выбило походу. Олег, проверь щиток! — Сережа пытается докричаться до того, все еще обхаживая комнату. Осталась та же скрипучая софа, картины, которые когда-то рисовала мама, остались те, которые ей дарил папа для интерьера. Остались книги, осталась тусклая лампа. Осталась даже какая-то тетрадь с записями и ручка. Осталась игрушка под диваном, пыльные подушки, шкафы. Вещей, правда, почти не было, а те футболки — буквально все, что осталось. Но он искренне не знал, откуда там Ария… Может, отец действительно слушал. Этого Сережа сказать уже не может. Осталась на тумбочке маленькая статуэтка лисы. Мама подарила Сереже, а тот так сильно влюбился в эту статуэтку, что таскал с собой везде. -Так вот где она была…- Сережа рассматривал старую вещь, оттирая от пыли. Время здесь будто замерло. Как будто никто отсюда и не уходил. Сережа оглядывается, сжимая в руках статуэтку. Больно. -…жешь проверять. Серег, ты меня слышишь? Ты тут вообще? Серый? -А? Да, я здесь просто…задумался. -Ого, какая комната. А чего тут не ночуешь? Тут вон, и софа помягче, и шторы нормальные есть. -Не хочу. Пойдем, дел еще много, — Сережа ставит обратнона тумбочку статуэтку, выходя из комнаты. Почему он не рассказывает Олегу о родителях? А надо? А ему это нужно вообще? Да и в целом… Сережа не помнит, когда последний раз откровенничал с кем-то. Хотя с Олегом можно было бы.

***

-Олег! Теперь очередь Волкова собирать синяки. Малолетние бандиты попытались помочь с уборкой ровно минут десять, зато воды налили на целое озеро, что, естественно, незамеченным не осталось. Теперь этот несчастный, потирая ушибленное место, корячится на кровати Разумовского. -Старпёр. -Иди ты, Серег, сам ведь все углы собрал. -Тоже верно. По итогу уборки осталась небольшая стопка «оставить», средняя «На чердак» и огромная куча «На выброс и сжечь». Но, к сожалению, сжигать было нельзя, а то на огонь налетят дети, как мошкара, а еще больше травм и болячек создавать не хотелось. Маргоша, кстати, не улетела: осталась тихо спать в коробке, время от времени подъедая ягоды. Сережа, конечно же, внутри ликовал, потому что так он сможет ухаживать за ней. Дети еще пару раз за день заходили поглазеть на пернатую, но, как сказал Олег, скоро их интерес пропадёт также быстро, как и начался. Дети, что с них взять. А Сереже все спокойнее. День закончился, начинался другой, третий.