Луг в цветах и васильки в букетах

Динарку папа забрал в город, так что утро Олега и Сережи началось с соплей и «Я не хочу уезжать, я скоро приеду обратно». Так что Косте Грому уже было не так весело забегать к ним, но иногда тот заходил посмотреть на Марго и собрать немного яблок домой. Олег какое-то время ходил хмурый из-за тихого и быстрого отъезда Динары, пытаясь кому-то дозвониться несколько раз, из-за чего Сережа особо его не трогал, так как не хотел попасть под раздачу. Его отпуск длится тут уже полторы недели, и их с Олегом общение переросло в регулярное: начиналось с утра, продолжаясь до ночи. Порой и ночью эти дурни могли травить старые анекдоты из детства, сквозь смех шикая друг другу, чтоб не нарваться на соседей. Сереже, на удивление, с ним было спокойно и интересно. Обычно люди надоедали ему своим активным образом жизни, но Олегсловно наоборот поддерживал в нем эту жизнь, не давая сходить с ума от дня сурка. Олег, в свою очередь, наконец нашел отдушину в этом селе. Да, здесь не хотелось работать. Но и умереть от скуки в его планы не входило, а тут очень удачно подвернулся Сережа: юморной и интровертный персонаж со своим жизненным багажом. Почему-то Олегу хотелось всегда помогать Сереже, а Сережа был в состоянии принимать эту самую помощь. И неважно, в чем именно эта помощь заключалась: починить стиралку, проверить щиток или скрасить вечер за чашкой чая. Было приятно хоть немного сбавить груз ответственности. Как, например, в этот вечер. -Я не особо пью. -Не гунди, от хорошей настойки еще никто не отказывался. Сережа то на самом деле пил, но исключительно в компании себя и кода. Но идея выпить с Олегом стала идеей фикс, так что вариант «отказаться» не имел смысла. -Тогда еще раз за знакомство. -Мы за это с тобой в первый день пили. -За это можно и нормально выпить уже. Дядя Федя подогнал домашних гренок, а Олег отрыл в доме бутыль настойки, которую привез еще в начале отпуска из дома, так сказать, на всякий случай. Что ж, всякий случай наступил. А таким набором грех было не воспользоваться. Спустя две-три рюмки Сережа начал доказывать Олегу, что в настойке не двадцать пять градусов, а все сорок. -Ты думаешь, я тебя обманываю?! На, почитай. -Тебе я верю, но мне кажется это производители нас наебали. -А что, тебя уже развезло? -Нет. Врет. Розовые щеки не дают ему нагло соврать, и Олег тихо усмехается и допивает четвертую рюмку. -Давай у деда Вани яблок натырим, а? Волков внезапно развернулся, заглядываясь на дерево, кивая Разумовскому. -С ума сошел? Чем тебе дед не угодил? Да и у тебя же есть яблоки. Чего-чего, а резонности у Разумовского не занимать даже в хмельном состоянии. -Ну, Разум, у него сорт другой, смотри, какие красные. Они итак уже спелые, упадут и сгниют, никто есть их не будет, а так хоть нам достанется. Разум? Это что-то новенькое, последний раз Сережу такназывали в детском доме. -Сам полезешь. Волков вскочил с места, подходя к забору. Сережа, слегка пошатываясь, встал за ним и пошел сторожить забор и захмелевшего Олега. Если этот кабан упадет — Сережа его не то что бы не удержит, тот скорее его раздавит. Олег с прыжка ухватился за ветку, потряхивая её. На землю попадало несколько яблок, остальные Разумовский, как в игре с волком и яйцами, пытался поймать в руки и подол свитера. -Как там? Много? -Достаточно. -Значит, завтра можно будет шарлотку испечь. Олег опускается вниз, опираясь одной рукой на Разумовского и тихо шикая. -Все хорошо? -Ага…все в порядке, просто старая болячка ноет. Сережа поддержал его под руку, помогая выпрямиться. Олег перетащил несколько яблок себе, выкатывая их все на стол. За столом на веранде, где они сидели, было уютнее и спокойнее, чем в доме. И не так жарко. Что очень помогало остыть Сереже после четвертой рюмки. -Слушай, а тут есть какой-то магазин или типо того? -Рынок есть, — Олег усмехается, обновляя настойку, — тебе надо? -Да…желательно бы. -Мы можем завтра съездить, можем на машине, но интереснее будет на трамвае, тут ехать недолго. Разумовский чуть икнул, поднимая уголок губ. -Ого…со времен детдома на трамваях не катался. Олег поднимает на того глаза, медленно закрывая бутылку. -Ты…рос в детском доме? -А, точно, я не рассказывал же еще. И снова эта обыденность в голосе. Кажется, настойка потихоньку развязывала им языки и Разум начал первый. -Ну…там на самом деле не такая долгая история. Я до шести лет жил с родителями. Жили хорошо, я бы даже сказал выше среднего. Это был дом родителей. Мама, помню, сюда нас любила таскать, цветами все усаживала, а потом рисовала во дворе. Даже меня мелкого нарисовала в пионах. Я потом эту картину нашел и себе забрал. А потом…а потом мы ехали домой ночью, на встречкувылетела тачка, папа вырулил, но не справился с управлением, а там еще одна машина…короче, я чудом жив остался, и то потому что сидел пристегнутый сзади в детском кресле. Ну и все, бабушек-дедушек у меня нет, точнее, была одна, но она меня не взялась воспитывать. Говорит, ей смотреть на меня тошно, — Сережа криво улыбнулся, разглядывая содержимое в рюмке. Олег отвел глаза, хмыкая. -А родственники…видимо, не нашлось родственников, которые готовы были меня забрать. Я их не осуждаю, это их выбор и жизнь. Так что я был единственным в первом классе, кто пришел без цветов и не фоткался с родителями возле доски. Из-за мамы, кстати, рисовать и начал. Цветы вот до сих пор иногда черкаю в альбомах. Я…я давно не…блять. Вот и нет этой обыденности в голосе. Упала ширма равнодушия, как будто её и не было. Сережа уронил голову в ладони, закрываясь. Олег подорвался с места, подсаживаясь к тому. -Серый, ну ты чего…- Олег впервые за их недолгое знакомство обнимает крепко, укладывая его голову на плечо, — Ну всё, всё. -Я…так давно об этом все не вспоминал. В таких подробностях. Никому тем более не говорил. А тут ты…и этот дом, эти цветы, эта комната с картинами, я устал быть всегда один, я… -Успокойся, Сереж. Я тут, все в порядке. -Я так скучаю, Олеж. Волков гладит того по волосам, прижимая ближе, пока Сережа прерывисто дышит куда-то ему в грудь. Такого Сережу он еще не видел. Да и не хотелось бы его такого часто видеть. Волков тихо утыкается носом тому в макушку, опуская руки на лопатки. Разумовский коротко шмыгнул носом, поднявшись от плеча Олега и быстро вытирая щеки. -Да уж. Знаешь, я вообще-то не плаксивый. -Я вижу. Сережа легко бьет того в плечо, усмехаясь. -Не, я серьезно. Знаешь, с такими шрамами как у тебя не каждый будет таким бодрым. -А я не то что бы бодрый. Олег усмехается, опуская голову. -Знаешь, я ведь тоже с детского дома. -То-то я думаю у нас анекдоты одинаковые. Волков тихо смеется, глядя на того. -Ага. Но я чуть попозже попал. Лет в восемь или девять, кажется. Мама ушла от нас с папой рано. Наверное, послеродовая депрессия была слишком сильной, — Олег хмыкнул, осушая рюмку, — а папу вот такие мрази, как тебе тогда попались, ночью убили в подворотне. Помню, зима была, я сидел до утра его ждал. А потом соседка за руку отвела в детский дом. Было… тяжело. Мама так и не объявилась, да и уже бессмысленно было. Потом вот пришлось там учиться быть самостоятельным и уметь отвечать обидчикам, чтоб не нарваться на таких, как были у папы. Наверное, он был слишком добрым. Сережа опустил глаза, снова осторожно укладывая голову на плечо Олега. Перепил или действительно этого хотел? Сейчас не столь важно. -Зачем ты пошел в горячие точки? -Думал, что больше в жизни ничего не смогу и нет смысла продолжать. А потом вот, — Олег приподнял край кофты, — получил пять пулевых и как-то даже жить захотелось. Одно пробило бедро, так что оно теперь каждый раз о себе напоминает. Наверное…я понял, что не хочу бросать жизнь вот так, заканчивать также рано, как папа. Поэтому решил уйти в отставку и перестать бежать от жизни. Ну вот, добежал до этого домика, осел здесь, как почетный огородник. И даже сдохнуть под палящим солнцем уже не хочется. Разумовский коротко сжал тому предплечье, глядя в глаза. -Ну, теперь у тебя есть целый поселок друзей, любимая работа и Динарка. -Ага, и её папаша, который видеть меня не может. Сережа вскинул бровь, разглядывая эмоции у того на лице. -Как с твоей бабушкой. Её папа — это брат моего отца. И, как я услышал однажды, он смотреть на меня не может, все во мне папу видит. Но иногда все-таки мы с ним видимся. Как-никак, с сестрой я все равно буду рядом, как бы он не отмахивался. -Справедливо. Олег тихо смотрел на чистое звездное небо, пока на плече вновь устроился Разумовский, разглядывая участок. Да уж, вот это поговорили. Олег опустился щекой на волосы Сережи, смотря куда-то вдаль среди деревьев. -Серег? -М? -А пошли купаться? -Олег, ты дурак? -Да чего ты? Сейчас тепло, тебе в твоей вязанке вообще жарко, наверное. Там сейчас нет никого и вода чистая, погнали. Если бы Сережа был трезвым, он бы сразу послал его на три веселые буквы, но в таком состоянии ответ был не«Олег, ты придурошный», а «звучит, как ахеренная идея». Так что их компания, недолго думая, отправилась на пугание рыбы в местном водоеме. -Давай руку, а то снова грохнешься. -Я вообще-то не настолько пьяный. -Ты-то может и не пьяный, а упасть на ровном месте можешь в любой момент. Разумовский коротко вздохнул и протянул тому ладонь. У Олега она была большая и теплая. И на нее можно было спокойно опереться и не бояться упасть. Наверное, так и выглядит доверие человеку. Интересное чувство, Сережа такого не испытывал. -Кто последний, тому в саду работать. -Олег! Волков наспех снимает с себя кофту и штаны, с разбега падая в воду. До этого момента Сережа все-таки мог считать себя трусом, но после экстренного погружения он уже, наверное, ничего не боялся. -По плечи нормально окунись, привыкнешь. Олег уже бывалый: ныряет себе, как утка, головой в воду, на спине плавает. Не хватает фонтана изо рта. Сережа пытается плыть, чуть касаясь пальцами ног дна. Все еще прохладно, но не так страшно. Даже немного отрезвляет. Луна красиво отражается в воде, оставляя дорожку на ровной глади. -Где ты еще так искупаешься! -Кто б меня еще сюда затащил кроме тебя. Олег смеется, подплывая. В таком свете Сережа видит все еще шрамы, порезы, тело совершенно голое, но не потому что на нем нет одежды, а потому что вот оно — без прикрас. Честное, какое есть. И Олег такой же: честный. И красивый. Сережу из мыслей выдергивает брызг со стороны Волкова. Вот же сволочь, умеет с толку сбить. -Догоняй! -Олег, ну твою ж!.. Да, им по десять лет. Да, им совершенно все равно на то, сколько у них дел, обязанностей, работы, забот. Сейчас они те самые дети, у которых было мало радости в детстве и которые могут восполнить эту радость здесь и сейчас. -Я тебя сейчас утоплю! -Попробуй! Сережа брызгает в того водой, надавливая руками на плечи. Олег недолго думает и закидывает того к себе на руки, а затем на спину. -Опусти меня! -Обойдешься, мы идём нырять. -Олег! Волков несет тушу несчастного Сережи на спине, отплывая подальше от берега. В какой-то момент тот встает на дно и разворачивает к себе лицом Разумовского, который то и дело пытался выпутаться из цепкой хватки. У Сережи с волос капает вода и взгляд такой бешено-игривый, от чего Волков коротко смеется, но в следующую секунду ныряет вместе с ним. -Волков, ты сумасшедший! -Не ссы, со мной не пропадешь! Да уж, это точно. Олег всплывает на поверхность все еще с Сережей на руках, крепко прижимая того за плечи. -Ба, какие люди. Секунда, и Разумовский уже от неожиданности барахтается в воде. -Волков! — Сережа шипит на того и смотрит поверх воды, словно сирена. -Сам просил отпустить! Разумовский закатывает глаза и встает на дно, разглядывая тех, кто их звал. -А я-то думал, что мы одни такие веселые решили ночью искупаться, — Гром заходит в воду, протягивая руку Волкову. -Здрасьте, товарищ опер-намоченный! -Здравствуй, Волк и…козленок. -Э! — Сережа выходит из воды, разглядывая человека напротив. -Разумовский?! А тебя сюда каким течением принесло? -Даже тут меня работа догонит. И тебе привет, Игорь, — Он протягивает тому руку для приветствия, чуть улыбаясь, — Не ожидал вас тут увидеть, если честно. -Мы сами мало кого ожидали, да, Юль? Сзади Игоря стояла девушка с яркими волосами, подходя ближе. -Юля, приятно познакомиться, — Пчелкина-Гром протягивает Сереже руку для знакомства. -Сергей, взаимно. Да уж, ночью на пляже он с людьми еще не знакомился. После процедуры ночного купания было сложно сказать, кто из этой компании вообще старший: два амбала, которые то и дело ныряли в воду и топили друг друга или две рыжие макушки, воркующие на песке о современной медиа-сфере. Однако и им не дали спокойно поговорить, и вот их уже на плечах тащат в воду два ребенка в телах взрослых. А Игорь то и дело отшучивался, как бы в темноте их не перепутать, за что получал синхронный пинок от Юли и Сережи. В конце концов, с соседями ведь надо дружить, да?