Мне судьба такая выпала... (с.)

«Пусть, любовь совсем короткой будет, пусть.

И горькою разлука…»

      Не важно, какой год был на календаре, но Филипп не изменял себе. Алла уже выкурила пачку сигарет, пытаясь объяснить этому болгарину, как надо правильно исполнить песню и что может зацепить зрителей и судей на конкурсе. — Аллочка, я уже не одну победу стране привёз. Справлюсь и без твоих советов, — высокомерно отвечал Киркоров, снисходительно отказываясь от помощи Аллы Борисовны.       Ну конечно, справишься! Только я это всё уже проходила. И Гран-при в Союз привезла. Я была Пугачёвой. А ты…       Провожая Филиппа на очередной конкурс, Алла с ума сходила от беспокойства. Каждая победа Киркорова была и её победой, а о проигрыше Алла и думать не могла. Изматывась от волнения и бессонницы, она мечтала о возвращении в своё время, где все победы были одержаны и можно было спокойно почивать на лаврах, не боясь кого-то подвести.       «Ах, поскорее бы все встало на свои места. Почему я должна что-то опять доказывать»! Но наступало утро, и Алла опять открывала глаза в конце двадцатого века. Резник о чем-то смеялся с Люсей, по телевизору транслировали очередной съезд ЦК КПСС, а Филипп Киркоров по-прежнему был звездой номер один в СССР. — Алла, говорят, Киркоров весь исстрадался по тебе, — смеялся Илья за завтраком, — Всех уже замучил. Выясняет, почему к тебе так часто Женька бегает? — Хоспаде! — Алла закатила глаза. — И на мой счёт интересовался. Почему, дескать, Резник живет в одной квартире с Пугачевой? Я прям боюсь уже с ним встречаться без свидетелей. — Тебе-то чего боятся, Илюша! — удивилась Алла, — Ты же тут со всей семьёй живёшь. — Я, конечно, с семьёй, а вот ты одна! — ответил Илья и выкатил глаза, изображая Киркорова. — Я не одна. Я с Люсей! — гордо ответила Пугачева, приводя всех в неистовый восторг. — Ладно, хватит смеяться, — неожиданно серьёзно заявила Алла. — Пора уже насочинять нам с десяточек хитов, — добавила она, задорно прищурившись. — А то все считают, что я на славе Филиппчика наживаюсь.       Резник возвел глаза к потолку. — Аллочка, ну за Киркоровым тебе пока не угнаться, — протянул он. — Это ещё почему? — Алла даже присела на стул, услышав такое заявление. — Да потому что он Киркоров, — Резник поднял вверх указательный палец, — а ты ещё пока Пугачева, — сказал он с иронией.       Алла вспыхнула от этих слов. Они ярко напомнили ей молодого Филиппа из её прежней жизни. Сколько раз Пугачёвой приходилось напоминать начинающему артисту, что до славы звезды ему ещё петь и петь.       «Чего я, в самом деле. Он же и в Болгарии победил, и в Сопоте. Он звезда, а я его композитор. Всего-то один раз на «Огоньке» спела», — напомнила себе Алла и загрустила. — Да не переживай ты так, — Илья загадочно усмехнулся, — я тут кое-что накропал.       У Аллы сразу загорелись глаза. — С Паулсом? — воскликнула она. Илья Резник кивнул головой. — Да. «Старинные часы» называется. Вот, посмотри текст.       Боже, Боже мой! Наконец-то! Чувствуя, что земля снова сделала судьбоносный оборот, Алла бросилась к телефону. Эта песня должны была принадлежать ей. Никакой Филипп не сможет ее так спеть, как она. Да и хватит ему уже ее песен. — Ты кому звонить собралась? — удивился Илья.       Алла пыталась удержать в руках трубку телефона, не расставаясь с сигаретой. — Хуторянину этому, пусть приезжает скорее. Надо приступать к репетициям немедленно. — Вот так сразу? — удивился Резник, подвигая Алле пепельницу, — Ты же не читала даже! Вдруг не понравится.       Алла посмотрела на Илью с нежностью и любовью. — Вы с Паулсом плохого не напишете. А уж тебе я доверяю, как себе самой.       Для Киркорова наступило время узнать другую Пугачёву. Влюбленная девушка превратилась в неприступную певицу. В каждой ее песне звучал то скрытый упрек, то нежное признание в любви. Стоило Филиппу загореться и поверить в возвращение её чувств, как его тут же обдавало ледяным холодом.       Премьера новой песни стала очередным испытанием для Киркорова.

«Когда ты уходил, такой чужой,

Амуры на часах сломали лук и стрелы.

Часы остановить тогда я не сумела,

Как не смогла остановить тебя».

       Алла пела, воздевая руки ввысь. Филипп, истолковав это по-своему, решил подойти к Алле Борисовне после концерта, но наткнулся на её возмущенный взгляд.       Подойдя вплотную, он буквально прижал Аллу к стене. — Что это вы себе позволяете, Филипп Бедросыч. Держите-ка свои руки при себе, — Алла сбросила его ладони со своей талии. — А как же часы? — не сдавался Филипп. Его руки опять сомкнули крепкие объятия. — Что часы? — сыграла непонимание Алла, сохраняя полную невозмутимость. — Ещё идут, — Филипп нахмурился. — Ты же сама пела! Для меня, я все понял. — Высоко себя цените, товарищ Киркоров. Я для народа пела, для всех товарищей, а не для одного.       После этих слов Пугачева покинула поле боя с гордо поднятой головой, а Филипп так и остался стоять с обескураженным видом. Эта женщина приводила его в ступор.       «Как ей это удаётся? — недоумевал он. — С ума меня сводит, а сама словно и не переживает из-за нашего разрыва. Но этого же не может быть. Я тот самый Филипп Киркоров, она не может меня разлюбить».       Филипп изо всех сил пытался вернуть их прежние отношения, но Алла умело держала его на расстоянии. Внешне вроде бы ничего не изменилось. Совместные концерты, счастливые улыбки и позирование на камеры во время их песен. Теперь к «Женщине, которую люблю» и «Я не стал судьбой» Киркорова прибавились «Маэстро», «Песня на бис» и «Старинные часы» Пугачевой. И каждый раз Алла и Филипп заставляли зрителей думать, игра это или настоящая любовь двух артистов. А потом, возвращаясь в одиночестве домой, мучились от своей гордости и сжигающей душу ревности.       «Что ж, Арлекин я, видно, не плохой», — шептал Филипп, уткнувшись в подушку. «Но впереди вся осень, ты мне нужен очень, и я тебе нужна», – напевала Алла, просыпаясь ночью и сразу зажигала сигарету. Часто её бессонницу приходил разделить Илья. Они пили кофе, шутили. Потом Резник что-то записывал и утром появлялась новая песня.       Однажды таким уютным дружеским вечером в дверь позвонили. На пороге перед весёлой компанией предстал Филипп. Алла обворожительно улыбнулась и, окинув Киркорова взглядом, выдала свою знаменитую фразу: — Глазам не верю, неужели, в самом деле, ты пришёл? Боже мой! – бросив на него насмешливый взгляд, она показала рукой на стол, приглашая присоединиться к общей компании.             Филипп отрицательно покачал головой, пряча что-то за спиной. Его глаза внимательно смотрели на Пугачёву. Алла вдруг вспомнила, где она видела такой же взгляд.       «Боже мой, неужели он пришёл делать мне предложение? А за спиной, разумеется, розы», — догадалась она. — Алла, я хотел с тобой поговорить.       Алла стала серьёзной и, кивнув головой, увела Киркорова из столовой в свою маленькую спаленку. Других свободных комнат не было. Алла, Кристина и чета Резников едва размещались в легендарном жилище на Тверской, ныне именовавшемуся улицей Горького. — Так больше нельзя. Вот — это тебе, — волнуясь, произнёс Филипп и вручил розы.       Да сколько же раз ей предстоит переживать этот конфетно-букетный период с Филиппом Киркоровым! — Ммммм… Какая прелесть!       Алла присела на краешек своей кровати. Филипп умел очаровывать и всегда подбирал ключ к её сердцу. Вот же наказание! И как ей устоять?! — Тебе нравится! — обрадовался Киркоров. — Ты даже не представляешь, как, — ответила Алла, чувствуя, что слезы против её воли выступили на глазах. — Прости меня за все, — произнёс Филипп, сверля Аллу взглядом, — Я очень перед тобой виноват. Сегодня я записывал одну песню на студии и понял, что пою о тебе. Все мои песни для тебя, Алла.       Пугачева сидела с отсутствующим взглядом. Она помнила другую историю любви. Филипп в шубе до пят и карета у подъезда её дома. А ведь они были счастливы тогда. И что же, всё это никогда не случится с ними? Сказка будет написана заново. — Песня? Это какая же? — спросила Алла, возвратившись из своих размышлений. — Ты, теперь я знаю, ты на свете есть, — напел Киркоров. — Ааа, — прервала его Алла, — это хорошая песня. Ты продолжай, пой, — попросила она. — Лучше запись послушай. Там такие слова, мне их ещё Лёня Дербенев написал. До ссоры, — помрачнев, добавил Киркоров и замолчал в нерешительности. — Ты зачем пришел-то? Извиняться?       Алла снова задымила сигаретой. Нерешительность была так несвойственна Филиппу. Обычно он покорял всех своим напором и решимостью. Самоуверенный нахал, вот кем был Киркоров. Алла устремила на Филиппа свой взгляд. Раньше это всегда помогало. Раньше Филипп буквально дрожал от одного движения её брови. Но раньше она была хозяйкой Арлекина. А сейчас весь триумф достался Киркорову. — Я устал от этих сплетен, пересудов, — хмуро спросил Филипп, — Скажи мне, Алла, что у тебя с Леонтьевым?! — С кем? — холодно уточнила Алла. — С Валерой Леонтьевым. Я все знаю! — Филипп и не думал скрывать свою ревность. — Да что ты знаешь? — взорвалась Пугачева. — Так, давай, Киркоров, проваливай. Не порть мне тихий вечер. — Значит, ничего не было, — выдохнул Филипп. Алла готова была испепелить его глазами, но Филипп лишь усмехнулся и с наглым видом развалился на ее кровати. — Иди ко мне, мышка, — позвал он Аллу, — помнишь, как раньше… — Я такое помню, что вам и не снилось, Филипп Бедросович, — пробормотала Алла, падая на кровать рядом с Киркоровым.       В такие минуты она особенно остро чувствовала, что это ее молодой муж, с которым однажды она связала себя священными узами брака. И лгать самой себе было бессмысленно.       Алла ласково перебирала смоляные кудри Филиппа, а он блаженно жмурился и чуть не мурлыкал, как кот. Потом Алла наклонилась к нему и долго нежно целовала. — После всего, что у нас было, ты правда думаешь, что у меня может быть кто-то другой? — задумчиво спросила она. — Я думал, у тебя с Леонтьевым роман, — вздохнул Филипп. — Причем тут Леонтьев? — расстроилась Пугачева. — Это просто работа, дуэт. Понимаешь? — Нет. У тебя может быть дуэт только со мной, — категорично заявил ей Филипп.       «Думаешь, я тебя, что ли, не ревную», — сердце сладко замирало от подобных признаний. — Даже не знаю, какую бы песню мы могли с тобой спеть, — задумалась Алла. — Ты подумай, обязательно что-нибудь найдется. Я в тебя верю, — заявил Филипп, чем невероятно рассмешил Аллу.       Сама она уже себе не доверяла. Филипп на её кровати выглядел слишком соблазнительно. Но Кристина, Илья с женой и ребёнком, не считая Люси, убивали всю романтику.       Все-таки в зрелом возрасте были свои неоспоримые плюсы. В 1994 молодожёнам никто не мешал. А сейчас… — Спасибо за доверие, дорогой товарищ. А теперь уходи.       Алла буквально вытолкала Филиппа из квартиры. Впрочем, ей это не сильно помогло. Ложась спать, она нашла на своей кровати оставленную им пластинку.       «Я тобой дышу, тобой живу и во сне и наяву» – было написано на конверте почерком Филиппа.       В груди радостно дрогнуло. Вместе с голосом к Алле возвращался прежний Киркоров. Безрассудный романтик, всегда умеющий подобрать ключик к её сердцу. Жаркий сердцеед и Казанова. Жаль только, что ревновал он по-прежнему под стать шекспировскому Отелло.       «Надо держаться с ним построже», — каждый раз говорила себе Пугачёва. Но стоило ей увидеть Филиппа, как сердце делало головокружительной кульбит, и все доводы разума отступали на второй план. Приходилось признать, что Алла не может не ревновать Киркорова, не может не кокетничать с Киркоровым и с волнением ждёт момента, когда его губы прикоснутся к её губам, хоть и делает при этом возмущенный вид.       «Влюбилась, как молоденькая девочка. Нашла в кого»! — с укором говорила Алла и напоминала себе о том, что ещё недавно она была мудрой шестидесятипятилетней примадонной. Но зеркало, словно в насмешку, каждый день доказывало ей обратное. И молодая рыжеволосая женщина задорно улыбалась своему отражению, вспоминая о пламенных поцелуях самого желанного мужчины этой страны.              На следующий день, направляясь в цирк на Цветном бульваре, Алла решила серьезно поговорить с Филиппом. Он как раз должен был репетировать после её номера с Леонтьевым. Надо было объяснить этому звёздному мальчику, что женщина из их знаменитого фильма запела и хочет быть певицей, а не любовницей знаменитого Киркорова, к которой он может приходить, когда ему заблагорассудится.       На арене веселье било ключом. Алла, смеясь, принимала различные позы в автомобиле, подбирая самые выгодные ракурсы для съёмки. — Фонограмма! Машина пошла! Где автомобиль? — кричал режиссёр.       Алла с Валерием Яковлевичем стояли посредине арены и то смеялись над режиссером, то жалели горе-водителя с заглохшей машиной. Вдалеке показалась фигура Киркорова. — О, твой пришёл, — заметил Леонтьев.       Алла повернула голову и, увидев Киркорова, наморщила нос. — Ничего он не мой, с чего ты взял?       Леонтьев засмеялся и помахал Филиппу рукой. Тот лишь коротко кивнул и не сошёл с места до конца репетиции, ревниво глядя в сторону Пугачевой.

«Поздно,

Мы встретились с тобою

Поздно,

Не те уже над нами

Звезды.

Мы усталы и серьезны,

Не скрываем грустных глаз,

Грустных глаз.

И все же хорошо,

Что поздно

Одна судьба связала нас».

      Алла безжалостно измывалась над болгарским ревницем. Валера встал за спиной Пугачёвой и был очень сексуален. Алла едва сдерживала смех, представляя реакцию Киркорова на эту мизансцену. — Филипп, ты что-то хотел мне сказать?       После завершения номера Алла подошла к певцу, державшего в руке сигарету, но так и не собравшегося закурить. — Вот как тебе пришло в голову делать дуэт с этим певцом? Это же была наша песня, Алла! — возмущенно выговорил Алле Филипп. — Когда? Когда она была нашей? — удивилась Пугачева, забирая у него сигарету, — Спасибо, очень мило с твоей стороны.       Филипп только усмехнулся и помог Алле прикурить. — Ты останешься на мою репетицию? — спросил он. — Даже не знаю. Это необходимо? — Будет интересно, посмотри. Ну, посмотри, пожалуйста!       «Что-то он замышляет», — насторожилась Алла и, понимая, что Киркоров не отстанет, согласилась.       Зазвучали первые аккорды вступления. Конечно же, она сразу узнала ещё один свой хит. Эта была та самая песня, которую все считали визитной карточкой Пугачевой. Но и здесь, как в случае с «Арлекино» и «Королями», Киркоров был первым. Алла закусила губу, чтобы не разрыдаться, а Филипп проникновенно пел о том, как бедный художник любил актрису. Ту, что любила цветы.       На припеве Филипп при помощи Игоря Кио исполнил нехитрый фокус. Миллион алых роз появились на арене, и гордый Киркоровский взгляд обратился к Алле. Филипп заметил выступившие на её глазах слёзы и праздновал победу.

      «Кто влюблен, кто влюблен, кто влюблен и всерьез,

Свою жизнь для тебя превратит в цветы»

      «Вернусь домой, разругаюсь с этим хуторянином вдрызг. Ну, как так можно! Это была моя песня»!       Филипп неумолимо приближался к Алле с розами в руках. Алла затаила дыхание, глядя, как Киркоров красиво встал на одно колено и вручил свой букет. — Аллочка, я посвящаю эту песню тебе. Я тебя люблю!       Алла видела глаза Киркорова и чувствовала, как устремились на неё взгляды присутствующей в зале публики. Она понимала, что от ответа ей уйти не удастся.       «С хитом не вышло, может, повезёт в любви»? — мелькнуло в голове Пугачевой, а губы машинально ответили: — Любишь — женись!