Мне судьба такая выпала... (с.)

      Небольшая комната была наполнена людьми. Алла сидела в глубоком кресле. Вокруг неё стояли Болдин с Юдовым и гитаристом Левшиным. За столом, как обычно накрытом просто, но сытно сидел Илья Резник и задумчиво грыз сушки. — Алла, что ты так убиваешься! Это же Киркоров, что ты хочешь — примиряюще говорил Болдин.       После знакомства они предсказуемо быстро нашли общий язык. Евгений Борисович стал концертным директором Филиппа и часто встречался с Аллой по рабочим вопросам. Теперь Болдин утешал Аллу после её ссоры с Киркоровым. Но Пугачева не хотела его слушать. — Женя, ну не надо его оправдывать. Не надо! — Алла, ну в самом деле, прости звезде его дурной характер. Мы от него и не такое терпим, — хмыкнул гитарист. — Если бы не его голос, никогда бы его к себе на порог не пустила, — сокрушалась Пугачева.       Илья Рахмиэльевич сделал поставил чашку с чаем на стол и рассудительно заметил: — Аллочка, голос имеет значение. Кто же будет петь наши песни?       Пугачева ничего не ответила на его слова. В её ушах все еще звучал голос Филиппа. Его отчаянный крик несправедливо обиженного человека: — Почему тебе всегда можно все? А мне нельзя ничего?!       «Хоспади, сколько раз можно наступать на одни и те же грабли. Зачем только я опять с ним связалась? Нельзя его любить. Сама виновата…» — упрекала себя Пугачева, погибая от любви и несбывшихся надежд.       А ведь сначала их с Филиппом отношения складывались не так уж и плохо. Киркоров делал романтические жесты, Алла ездила с ним по гастролям и присутствовала в зале на концертах. Зрители принимали на «ура» исполнительницу одной из главных ролей фильма, в котором рассказывалось о судьбе знаменитого и любимого всей страной Киркорова. К ней так и приклеилась эта роль «женщины, которая споет» и «женщины, которую любит Филипп». Стоило ему запеть: «Дай счастья ей, ей… Той женщине, которую люблю», как все понимали о ком идёт речь.       Имена Киркорова и Пугачёвой звучали повсюду. Алла писала музыку и заботилась о Филиппе. Наверное, это была та самая жизнь о которой она мечтала, та которую она хотела прожить в 1994 году. Но, как и в прошлый раз, все рухнуло, и теперь Алле оставалось только метать громы и молнии в компании своих близких друзей.       Ведь не могла же она отказаться от общения с Ильей Резником из-за того, что Филиппу вздумалось её ревновать? И ладно бы только Илья. — Алла, мне не нравится, что вокруг тебя постоянно одни мужчины, — недовольно заявил Киркоров, в очередной раз застав Аллу в компании верных друзей. — Ну извини, Бэла Ахмадулина в гости не заглядывает, а среди музыкантов женщин днём с огнём не сыщешь, — отшутилась Алла. — У тебя, что подруг нет! — резко сказал Киркоров, — Вот кто тебе этот клавишник Юдов, брат родной?       Алла нахмурилась. Когда Филипп расстался с музыкантами из «Ритма», она нашла ему ребят из её «Рецитала». С ними Филипп отыграл концерт для гостей Олимпиады 80. Пугачева написала с Резником ему несколько песен для концерта. Вся страна снова распевала:

«Я так хочу, чтобы лето не кончалось,

Чтоб оно за мной умчалось, за мною вслед.

Я так хочу, чтобы маленьким и взрослым

Удивительные звезды дарили свет».

      Популярность Киркорова росла с каждым новым концертом. А ведь композитором доброй половины хитов из его репертуара была Пугачева.       И вот благодарность! — Я же для тебя старалась! — взывала к голосу разума Пугачёва. — Спасибо большое, — скривился Филипп, — Но мне кажется, ты слишком много времени проводишь с музыкантами и слишком уж нежно с ними себя ведешь.       Алла чуть не расплакалась. Вот как ей объяснить, что всех этих людей она знала много лет, что на её глазах многие из них ушли из жизни? И что теперь, когда она видела их молодыми, полными сил, счастливыми, разве можно было отказать себе в удовольствии проводить с ними все свободное время? — Филипп, это — мои друзья. Мы говорим на одном языке, дышим одним воздухом. Как ты не поймешь? — Я словно чужой в вашей компании, — раздраженно фыркнул Киркоров. — Ну ты такой домашний мальчик. Конечно, у нас у всех было разное детство и ты немного выделяешься из нашей среды, — попыталась объяснить Алла.       Но в Киркорова словно бес вселился. — Да я вообще замечаю, что все слушают только Пугачёву, а я пустое место. Поющая голова у микрофона. — Ты несешь чушь. Прекрати немедленно. Мне за тебя стыдно, — Пугачева попыталась успокоить Филиппа. — Алла, мы с тобой одного возраста. Не надо мне указывать с таким видом, будто тебе все известно наперед и ты во всем всегда права, — выходил из себя Филипп. — Да ты просто избалованный ребёнок. Эгоист. Вот уйду от тебя и крутись, как хочешь без Пугачевой, — пригрозила Алла, не собираясь терпеть подобные сцены ревности.       И тут Филипп выкрикнул ей прямо в лицо: — Уйдешь! Ты? А кто ты без меня?       Алла хлопнула дверью и выбежала на улицу. Филипп тут же опомнился и помчался вдогонку. Она почувствовала его руку на своём локте. — Отпусти. Немедленно отпусти меня.       Но Киркоров словно не слышал её. — Да отстань уже, надоел. Неужели ты не видишь, что ты мне никогда не нравился? — в запале кричала Алла все, что приходило ей в голову, — Поищите себе девушку попроще, Филипп Бедросович.       Глаза Филиппа покраснели от слез обиды. — Значит надоел? — Да! — Да что я такого сказал? Тебе значит можно все, а мне нельзя ничего!       «Ну хватит, не буду вспоминать, не буду вспоминать. Но почему опять? Но почему опять!» – всплыли в памяти спасительные слова одной из песен. Алла встала, тряхнула головой и взбила свои рыжие локоны. — Ох, не пропадать же из-за этого… — Алла сдержала крепкое слово, но эмоции рвались наружу, — да тьфу на него. — Алла Борисовна, вы бы полегче, — посоветовал Болдин, — на заслуженного человека плевать не стоит. У нас один такой «Золотой Орфей», победитель Сопота, для гостей Олимпиады опять же петь позвали.       Каждое слово Болдина, словно кинжал, впивалось в сердце Пугачевой. Это была ее история, ее звездный путь. И почему только всё перевернулось с ног на голову? Без Пугачевой и ее песен не было бы артиста Киркорова. Но разве Филипп сможет спеть то, что еще только ждет своего часа?       Алла обвела всех тяжелым взглядом. — Вот вернётся ко мне голос, я вам спою ещё на бис! И хватит про Киркорова. Подумаешь, незаменимый какой! Что же вы все тогда ко мне заявились? Без Пугачевой все-таки никак, да?       Юдов вздохнул, не решаясь что-то сказать и только хитро поглядывая на Аллу. Алла подошла к Илье Резнику и положила свои руки ему на плечи. — Филипп что ли вас ко мне подослал? Вот же пройдоха, — сказала она, глядя на своих музыкантов во главе с Болдиным, — Давайте-ка, валите отсюда все и передайте этому юноше, что примирение невозможно, — гордо заявила Пугачева, — Чао!       Компания потянулась к выходу. Один Резник не спешил покидать уютный диван. Когда все разошлись, поэт и примадонна остались вдвоём. — Илюш, у меня есть идейка для одной песенки. Хочу с тобой посоветоваться.       Алла села к пианино и раздались отрывистые нервные звуки вступления. — Вот такое у меня сейчас состояние. Достали все. Эх, люди-люди… Вы зачем меня тревожите? — Люди-люди вы же быть добрее можете, — зарифмовал Резник.       Алла кивнула головой и спустя полчаса песня была готова. — Аллочка, гениально! — восхитился поэт. — Знаю, только кому ты теперь песню понесешь? — вздохнула Пугачева и, словно смиряясь перед неизбежным, добавила, — Ему? — Ну а кто, кроме Филиппа сможет это спеть? — улыбнулся Резник. — Открою тебе секрет, — Алла хитро прищурилась, налила в бокал вина и, салютуя своему визави, сказала: — Я могу! Могу и спою! — Я буду этого ждать, — ответил Илья, — Ты женщина и много песен могла бы спеть совершенно иначе. Хотя, Филипп у нас все равно один. И на твоём месте я бы принял его приглашение.       С этими словами Резник вынул из кармана пиджака билет на концерт Киркорова и положил его на стол. — И ты, Брут! — воскликнула Алла, испепеляя поэта взглядом.       Закурив очередную сигарету, Алла стала наигрывать «Три счастливых дня». — Аллочка, вот это гениально просто, — восхитился Илья, — Почему ты запрещаешь написать на эту мелодию стихи? — Ещё не время, — не переставая играть, ответила Алла.       Резник слушал, явно наслаждаясь, потом встал. — Мне пора, как бы на поезд не опоздать. — Когда ты уже будешь жить в Москве? — посетовала Пугачева, — Мне так не хватает нашего общения. — Но у меня же нет здесь квартиры. — Будет, все у тебя будет, Илюш. А пока, я приглашаю тебя пожить у меня. Мне от союза кинематографистов на Тверской квартиру выделили. Вот закончу ремонт, тогда добро пожаловать.       На концерте Киркорова был как обычно аншлаг. Билет, выделенный Болдиным для Пугачевой, было невозможно достать. Алла поначалу даже хотела подарить его Маше, но оказалось, что Филипп её и здесь опередил. — Аллусик, спасибо тебе большое, но я уже достала контрамарочку. Мне директор его принёс, — заявила подруга, сияя от удовольствия. — Женюся, что ли? — Не знаю, красивенький такой. — Точно Болдин. Нет, ну Филя, все схвачено! — А ты чего такая злющая? — поинтересовалась Маша. — Поругались что ли? — С кем? — спросила Алла, делая вид, что не понимает о ком идет речь. — Ну, все понятно. Да помиритесь ещё. — Ладно, подруга. Я побежала. Мне ещё дочку надо на танцы в другой конец города везти, — попрощалась с Машей Пугачева.       Без машины в Москве было непросто. И Алла уже подумывала сдать на права, как только до нее дойдет очередь на покупку личного автомобиля. Деньги на эту роскошь, тоже еще надо было накопить. Но пока Филипп исполнял песни на ее музыку, авторские копились на сберкнижке и мечта о вожделенном «Жигуленке» — на «Волгу» или иномарку Пугачева и не замахивалась, — становились все ближе.       Выйдя из подъезда, Алла увидела Болдин за рулем служебной машины. Это было приятным сюрпризом. — Подвезти? — спросил Евгений Борисович. — Жень, ты чего, дежуришь тут что ли? То билетики раздаешь, то машину казенную гоняешь по личным делам. В Машку влюбился? Признавайся! — Давай подброшу тебя с Кристинкой, опоздаете же, — невозмутимо ответил Болдин. — Ну давай, — согласилась Алла.       Вечером, встретив машину у своего дома, Алла уже не удивлялась. На сидении лежал роскошный букет. — Цветочки кто-то забыл, — сказала Алла водителю. — Это для вас, Алла Борисовна. — Оригинальный способ дарить цветы, — пробормотала Алла, — А что же он сам подойти побоялся?       Только Филипп мог дарить такие букеты. И ему для этого не требовалось повода. Когда-то Киркоров умудрился завалить ее розами, считая дни до помолвки. А потом поддарил миллион алых роз за каждый ддень, прожитый вместе. Алла оценила жест. И в самом деле все время, что они прожили в браке, было таким же прекрасным как лепестки роз, но и колючек хватало с лихвой       Внутри букета лежала записка.       «Алла, приходи, пожалуйста, на концерт. Зрители будут требовать композитора. Без тебя никак. Твой, Филипп.»       Проклиная все на свете, Алла собиралась на этот судьбоносный концерт. Место по соседству досталось Резнику, который приехал на этот концерт специально из Ленинграда. Филипп запел «Я не стал судьбой» и Алла почувствовала на себе его гипнотический взгляд. Огромные карие глаза заставляли Пугачеву покрываться мурашками.

«Пусть, что делать, пусть,

Я не стал судьбой.

Помню день любой,

Помню миг любой…»

— Что он делает? С ума сошёл что ли? — зашептала Алла Резнику. — По-моему, он приносит свои извинения. Ну и взгляд! На твоём месте я бы простил.       Но Пугачева, в отличии от Резника, знала, на что может быть способен Киркоров. Одной песней он не ограничится. Затаив дыхание, она слушала его голос.       Неужели всё это снова повторяется? История любви двух звезд оживала на глазах. Алла чувствовала, как сладко сжимается сердце от любви, а глаза затуманились от слез.

«Пусть, что делать? Пусть

Нет к тебе дорог,

И всему свой срок,

На земле есть срок,

Вышло так, что стать

Я судьбой не смог».

— Илья, ну ты же не веришь в этот бред, — оправдывалась Пугачёва, — Он просто продолжает играть роль влюбленного артиста из нашего фильма. Это все лапша на уши доверчивому зрителю, — шептала Алла.       Но Киркоров, опровергая все доводы Аллы, спустился со сцены и направился к ее месту. «Зачем ты ворвалась в мою жизнь? Все в ней спутала? Я никогда себе этого не прощу, никогда», — трагически произнес Филипп.       Люди слушали, как завороженные. На их глазах продолжалась история любви двух героев нашумевшего кинофильма.

«Но к чему скрывать, что ночей не сплю!

Что тебя люблю, все равно люблю, лишь тебя… »

             Мощно звучал голос Киркорова под рев восторженной публики.       Вечером, когда вся компания отмечала концерт, Алла услышала от Ильи о прекрасном композиторе из Латвии. — Раймонд, говоришь? Ну что ж. Пусть приезжает. Самое время написать песню о нашем маэстро.       Филипп даже раскраснелся от удовольствия, приняв на свой адрес слово «маэстро». Алла же только загадочно улыбнулась.       Этой ночью ей приснился сон о её выступлении. Впервые за несколько лет Алла стояла на сцене и пела. Голос звучал сильно и чисто. Паулс играл на рояле, а Алла держала в руках букетик красных гвоздик.       Проснувшись, она попробовала спеть и поняла, что время её молчания подошло к концу. Голос вернулся. Оставалось только выбрать подходящую для возвращения песню. А что может быть лучше хита от Резника и Паулса?

«Я для вас была лишь тенью,

Но теперь я вырвалась из плена!

Прочь тревоги, прочь сомнения,

Я теперь стою на этой сцене!»

      «Интересно, что вы теперь скажете, много уважаемый Филипп Бедросович»? — думала Алла, предвкушая сюрприз, который она всем преподнесет. Конец первой части.