Мне судьба такая выпала... (с.)

      Филипп не появлялся на репетициях уже несколько дней. Алла догадывалась, что причиной всему его ссора с Зацепиным, и отправилась в очередной раз спасать Киркорова.        Дверь оказалась не заперта.       «Вот что значит жить при советской власти», — усмехнулась она про себя и вошла внутрь. В квартире было очень тихо. — Филипп, — позвала Алла, но ответа не получила.       Мужчина лежал на кровати с головой накрывшись пледом. Пугачёва приоткрыла краешек и провела рукой по его спутанным волосам. — Во что ты превратился, Киркоров! Прекращай истерику! — голос Аллы зазвучал строже и заставил Филиппа поднять голову. — Оставьте. Меня. Все. В покое.       Ну-ну! Недолго же он продержался. Такой Филипп был оочень хорошо знаком Пугачёвой.       А ведь с виду — взрослый благополучный человек, знал же на что шёл, чем рискует. Вместе они сочинили Бориса Горбоноса, вместе смеялись и потом объясняли Зацепину, что несчастный композитор ну, никак не может приехать в Москву. Кстати, у Филиппа получалось очень убедительно. А теперь, когда правда открылась, Киркорова сразила депрессия. — Да не пропадешь ты без песен Зацепина. Вот, поверь мне, не пропадешь. Есть и другие композиторы. — Легко тебе говорить, — зло бросил Филипп, поднимаясь с кровати.       Алла стояла напротив и сверлила его взглядом. Филипп не брился несколько дней и у него выросла щетина, а на щеках показались бакенбарды. Кудри на голове были взлохмачены и напомнили Алле её собственную причёску по утрам. Какой же он был… Милый? — Да, мне легко, — только и сказала Алла.       «Что бы ты на моём месте делал, если бы в одно прекрасное утро проснулся без голоса и обнаружил, что вместо стойки микрофона у него под рукой стойка буфета и местная алкашня впридачу»? — Мне надо выступать, у меня совсем нет песен, — не реагируя на слова Аллы, продолжал Филипп, — где я найду такого композитора!       Алла чуть не взвыла. Неужели?! — Значит, я тебя уже не устраиваю? — Не в этом дело, — принялся отнекиваться Филипп, — Как ты не понимаешь? Хотя это же не ты поругалась с Зацепиным, для тебя это и впрямь пустяки. — А для тебя всё драма и конец света. Одно слово — мужчина. Филипп поднялся с кровати. В глазах была жгучая обида. — Умеешь успокоить. Не видно, что у меня депрессия? Лучше бы не приходила тогда, — не подбирая выражений, сказал Киркоров, распахивая дверцы шкафа и снимая с вешалки свежую рубашку.       Ах, вот значит как, товарищ Киркоров! Я теперь для вас пустое место?!       Алла развернулась и пошла к двери. Было жаль и Филиппа, и себя. Хуже всего, что подобные ситуации когда-то и привели их к решению расстаться.       Алла не хотела плакать, пальцы уже нервно доставали сигарету. Уйти отсюда навсегда. И никогда, никогда больше не возвращаться! Проклятая судьба, конечно, будет еще не раз сводить их с Филиппом, но есть же предел терпению. И пусть потом он сколько угодно строит свои щенячьи глазки и умоляет о прощении. Все будет тщетно.       И все же, задержавшись у выхода, Алла повернулась к Филиппу, успевшему переменить рубашку и теперь застегивающему пуговицы. — Горло береги, Киркоров! Тебе в Сопот скоро на фестиваль ехать. — Да уж разберусь сам, без советчиков. Вот же, страна советов! Ни шагу сделать не дадут, лезут и лезут, — взорвался Филипп Бедросович.       Но Алла уже не слышала этой ответной тирады. Она захлопнула дверь сразу после своих слов, оставив Киркорова наедине с его плохим настроением. — И что за жуткая манера называть меня по фамилии, — ворчал Филипп, — от горшка два вершка, а гонору-то сколько. Подумаешь, Пугачева какая-то…       Слова Аллы оказались пророческими и на фестиваль в Польшу Киркоров отправился с воспалением лёгких. Алла не могла не переживать из-за этого, хотя и знала, что Филипп вернётся с победой. Так и произошло. Советский союз получил новую победу в фестивале, а Филипп Киркоров очередную статуэтку в свою коллекцию.       Забыв обиды и свои клятвы порвать с Филиппом навсегда, Пугачева встречала Киркорова в аэропорту.       Филипп спустился с трапа поступью победителя. И следа не осталось от убитого горем артиста. Алла невольно залюбовалась гривой его отросших волос. Фирменный стиль, хотя за это и попадало в советской прессе. — Поздравляю! — сказала Алла, вручая букет цветов. — Я в тебе не сомневалась.       Филипп прижал её к себе и нежно поцеловал. — Это наша общая победа. Твой жест — корона на голове, — Филипп тут же продемонстрировал его, подняв ладонь с раскрытыми пальцами над головою, — это такая фишка! Я никогда бы не придумал ничего подобного. Все были в восторге.       Голос Киркорова переполняла радость. А глаза сияли солнечным светом. Даже жалко было портить такой момент, но Пугачева решила сообщить плохие новости сразу. — Кроме Дербенева, — как можно мягче произнесла Алла, — ему не понравилось, как ты распорядился своей премией. — Не понравилось? — удивленно ответил Филипп, — но я же подарил деньги детям. От всего нашего советского государства. — Щедрый ты мой, — сыронизировала Алла, — Подарил и подарил. Я бы тоже так сделала. — Правда? — спросил поникший было Филипп. — Не сомневайся, — заверила его Алла. — Но ведь я же не сделал ничего плохого. Ни одного злотого на себя не потратил. Алла понимающе кивнула. — Теперь только осталось вернуть эту сумму государству, и ты можешь спать спокойно.       Филипп смотрел испуганно. Алла небрежно пожала плечами. Ничего — ничего, надо было голову включать. В следующий раз будешь думать о последствиях. Тоже мне выискался персидский шейх.       Алла зарегистрировала себя как композитора и песни для Киркорова стали приносить ей ощутимый доход. Она даже покинула свое кафе, чем немало огорчила подругу Машу. У Филиппа же, несмотря на постоянные гастроли и полные залы, ставка была до смешного маленькая. Пока у Киркорова не было звания Народного артиста, о высоких заработках можно было только мечтать. — Да не переживай, помогу тебе с деньгами, — щедро предложила Алла, — Мои авторские-то побольше твоих доходов за концерт будут. А я как раз новую песню написала.       Услышав о новинке в репертуаре, Киркоров просиял и, прижав Аллу к себе ещё крепче, повёл её к машине. — Поедем ко мне, покажешь. А деньги я не возьму, так и знай. Я сам тебе подарок привёз.       Алла словно и не слышала его слов, задумавшись о своём. «Как странно, он повторяет мои поступки и в то же время остаётся собой. Но это не может продолжаться до бесконечности. Когда оборвется моя карьера и начнётся его собственная дорога? Ведь не может же Киркоров занять место Пугачевой… Или может?»       Дома Алла по настоятельной просьбе Филиппа первым делом прошла к инструменту. Весёлые мелодии Киркорову понравились. — Это для фильма «Звездное лето», — сказала Алла, — там три песни, и тебе осталось только записаться на студии. Конечно, после того, как поправишься. — Что бы я без тебя делал! Аллочка, ты просто гениальный композитор.       Алла довольно улыбнулась. — Значит, больше на меня зла не держишь и об утрате Зацепина не скорбишь? — Маленькая моя, иди ко мне. Прости меня, пожалуйста, за все. Это все не я. Это мой ужасный характер, — Филипп смотрел с такой любовью, что сердце сладко сжималось. — А ты во всем была права. Сейчас Дербенев звонил. Обиделся на меня из-за премии. Что я за человек такой! Сам себе нахожу неприятности. Мелодии прекрасные, а текстовика потеряли. Кто нам стихи напишет? — Да, с Дербеневым нехорошо получилось, — согласилась Алла.       Она хитро посмотрела на Филиппа и торжественно сказала: — Значит, будем работать с Резником!       Филипп узнал знакомую фамилию. — С Ильей? Да, он совсем даже ничего, — без энтузиазма продолжил Филипп, — Конечно, пока еще не Дербенев… — Запомни, Киркоров. Резник тебя прославит! Только дай ему время. Не пожалеешь.       Незаметно подошло время премьеры фильма Александра Орлова. Киркоров и Пугачева внесли в сценарий существенные изменения. Теперь артист Стрельцов встречал юную девушку, роль которой играла Алла. В картине, как и в жизни, её героиня потеряла голос, но осталась талантливым композитором. Стрельцов–Киркоров исполнял песни, которые она писала, и обретал своё место на сцене. Между героями вспыхивали романтические чувства. Наконец-то две родственных души нашли другу друга.       Алла и Филипп мастерски сыграли свои роли. Орлов ни разу не пожалел, что взял на роль почти никому не известную девушку.       В кинозале было очень тихо, словно все присутствующие затаили дыхание, боясь пропустить каждое слово героев демонстрируемой картины. Шёл финальный эпизод, но напряжение не только не отпускало зрителей, но даже словно возросло.       На экране Киркоров торопливо спускался в зал аэропорта и садился напротив Аллы, устремляя на неё свой влюбленный взгляд. «– Было бы лучше, если бы вы меня не провожали, — словно за что-то извиняясь, попросила Алла. — Было бы лучше, если бы вы не улетали, — вздохнул Филипп и грусть в его глазах могла растопить камень. Алла опустила голову, не находя слов. Плечи поникли и вся ее хрупкая фигурка выражала глубокую печаль и покорность судьбе. — Так надо? — угадал Филипп. — Да, так надо, — ответила Пугачева с вызовом в голосе. — Оказалось, что у меня нет ближе человека, чем вы, — признался Филипп, — Я, правда, это только сейчас понял. — Спасибо, — прошептала Алла. Но ей надо было лететь, и Филипп это прекрасно понимал. Но отпуская её от себя, Киркоров словно разрывал себя пополам. — Идите, уже объявили посадку. Идите!» Но, даже отправляясь на гастроли, Киркоров продолжал хранить в сердце свою любовь. Крупный план и бессмертные строки зазвучали вновь.

Дай счастье ей,

Ей… Той женщине, которую люблю!

      В зале вспыхнул свет, и раздались громкие рукоплескания. Алла толкнула Филиппа в бок. — Вот зачем ты в конце это вставил? Надо было петь: «Той женщине, которая споет», мы же так договаривались. — Мне захотелось признаться тебе в любви так, чтобы вся страна это слышала, — шепнул ей на ушко Киркоров. — И в этом весь ты, — произнесла Алла, чувствуя, как по ее щекам текут слезы счастья.       Неужели это снова происходит с ними?! Любовь, в которую невозможно поверить, потому что она так похожа на самый чудесный сон. — Да, в этом весь я, — ослеплял своей улыбкой Киркоров, — А картину мы назовём «Женщине, которую люблю». — А как же твой сценический образ? — неожиданно вспомнила Алла, — Ты же не хотел афишировать наши отношения. — Мы и не будем, — легко ответил Филипп, — лично я буду все отрицать и говорить, что мы лишь играли свои роли в кино, а в жизни просто хорошие друзья.       Александр Орлов подошёл к Пугачевой и поцеловал ей руку. — Алла Борисовна, вы украсили мою картину. Вам огромная режиссерская благодарность. — Да что я, зритель пойдёт на Киркорова! — Нет–нет! — запротестовал Орлов, — Вы очень органично смотритесь вместе с Филиппом. Уверен, что отблески его славы падут и на вашу голову. Может, недалек тот день, когда фамилия Пугачевой станет довольно известной. — Как вы думаете, Александр Сергеевич, меня примут во ВГИК? — задумчиво спросила Алла. — После такого успешного дебюта можете считать, что уже зачислены на курс. — Что ж, попробую себя в режиссерской стезе. Конкуренции не боитесь? — усмехнулась Алла.       Кино всегда манило Пугачеву. Мечта о карьере в кинематографе так и осталась мечтой. Но кто знает, что ей суждено в этот раз?       — А как же музыка! — горячо воскликнул Филипп. — Я тебя никому не отдам. — Не зарекайся, — тихо сказала Алла, предупреждающе подняв палец вверх.       На сердце у неё сегодня весь день было неспокойно. Вечером на Вешняковскую пришел Филипп. Они обсуждали новую песню, когда раздался звонок в дверь. — Ты кого-то ждешь? –спросила Алла. — Да, со мной работает директор из Росконцерта, я пригласил его сюда. Надеюсь, ты не будешь против. Он просто незаменимый помощник, — ответил Филипп, открывая дверь.       Пугачева уже привыкла к старым знакомым из своего прошлого. Но когда она увидела этого мужчину, ей понадобилась вся ее выдержка. — Знакомся, Алла, это Евгений Болдин. — Очень приятно, Алла Пугачева, — ответила она, протягивая слегка дрогнувшую от волнения руку.