Мне судьба такая выпала... (с.)

«Скажи «Нет», скажи мне

Сквозь боль лет скажи «Нет»

Серьезно, не поздно

Скажи «Нет» мне тогда

Как будто не было любви и не надо!»

      Собираясь на свидание с Филиппом, Алла долго любовалась своим отражением. Вернувшись в свою молодость, она не могла отказать себе в этом удовольствии. Насмотревшись вволю, Алла стала уверенными жестами наносить косметику. Ярко накрашенные глаза с черными стрелками должны были пронзить сердце этого красавчика Киркорова. Прическа тоже была из проверенного годами и зрителем арсенала. Растрепанные рыжие кудри разметались по плечам Аллы, когда она вышла из подъезда своего дома. Филипп встретил её с букетом в руках. В этом он ни капли не изменился. — Спасибо, — сказала Пугачева с лукавой усмешкой.       «Знал бы ты, какой по счёту букет я уже от тебя получаю», — подумала Алла.       В этот раз Киркоров пригласил её к себе домой. Подходя к дому на Таганке, Алла с трудом сдерживала волнение. В памяти воскресали совсем другие картины. Восторженный Филипп, не сводящий с неё глаз. Легендарная квартира, которую она помнила до мелочей. Но всё это осталось в прошлом. И в доброй половине семейного гнездышка Пугачёвой и Киркорова, составленного из нескольких соединенных между собой квартир, сейчас находились другие люди.       После развода Алла старательно обходила Таганку стороной. Филипп же превратил квартиру в музей, а потом, спустя много лет, выставил на продажу. Но расстаться с этими дорогими сердцу квадратными метрами, так и не решился. Заявленная цена была заоблачной и жилье Пугачевой и Киркорова так и осталось у его владельца.       Алла не была уверена, что имеет право переступить порог этой квартиры. Она замерла у двери и Филипп подхватил ее на руки, словно новобрачную. Алла подумала, что это уже лишнее. Но не сильно удивилась. У Филиппа всегда все было чересчур.       Семья Киркоровых жила весьма скромно. Алла вошла в комнату, значительную часть которой, разумеется, занимало пианино. — Хоромы не царские, — смущаясь, сказал Филипп, — но я здесь и не бываю почти. Все время на гастролях.       Типичная советская квартира. Стенка с хрусталем и телевизор на тумбочке были на своих местах. Во всю стену висел ковер. В углу комнаты стояла вешалка с концертным костюмом Киркорова. Белоснежный пиджак и брюки были заботливо укрыты от пыли прозрачной тканью. На самом видном месте в стенке были выставлены награды Филиппа. «Золотой Орфей» привлек внимание Аллы. Она провела рукой по статуэтке. — Да, тот самый Орфей, — немного рисуясь, ответил Киркоров. — С него-то все и началось, — произнесла Алла, любуясь стройной фигуркой юноши с арфой за плечами. — Я же болгарин, — ответил Киркоров, как будто это все объясняло. — А ты один здесь живешь? — быстро спросила Пугачева, указывая рукой на комнату и отворачиваясь, чтобы Филипп не заметил выступившие на ее глазах слезы. — С родителями, но их сейчас нет дома, — многозначительно сказал Киркоров.       От взгляда карих глаз у Аллы ноги подкашивались. «Что я делаю? Так нельзя. Мне надо влюбить в себя Киркорова, а не самой упасть в его объятия», — ругала себя Пугачёва. — А я уж думала, с мамой твоей познакомлюсь, чайку попьём по-семейному, — притворно вздохнула Алла.       Филипп удивленно посмотрел на неё, а потом рассмеялся. — Посидим-поокаем? — сказал он, копируя её манеру.       Алла не выдержала и тоже прыснула от смеха. — Ну, чай, так чай, — сказал Фил, направляясь на кухню, — этого добра у нас полно! Могу и бутерброды смастерить. Тебе с сыром или колбасой? — поинтересовался певец. — С колбасой. Я «Докторскую» люблю, — сообщила Алла, заглядывая на кухню. — Давай похозяйничаю, — предложила она, — а то знаю я, какой ты кулинар. — Знаешь? Откуда? — удивился Филипп. — Да все вы мужики такие. А по тебе сразу видно, что кроме микрофона ничего в руках не держал. Но зато в своей профессии просто мастер.       Филипп расцвёл от комплимента. — У нас, между прочим, ещё и икра есть, — решил он поразить своим богатством Аллу. — Подумаешь, — фыркнула Пугачева. — Что я, икры, что ли не видела. Забыл, что я в буфете работаю? — Просто уму непостижимо, — выразил свое недоумение Филипп, — Что ты там делаешь? С твоим талантом! — А куда деваться? Петь все равно не могу. Может во ВГИК поступлю. Как думаешь, возьмут?       Алла взмахнула рукой и обворожительно улыбнулась, затем взгляд её наполнился болью и страданием, но уже через несколько мгновений девушка превратилась в разухабистую бабенку, захмелевшую, не поймешь, то ли от вина, то ли от своей страсти. — Я бы взял, — сказал Филипп, облизывая пересохшие губы.       Он подошёл к Алле вплотную и заключил в свои объятия. — Я так скучал, — прошептал он и нежно поцеловал её за ушком. — Родной мой. Мальчик мой, — самозабвенно отвечала Алла.       В голове всё смешалось. Пугачёва уже не понимала, кто она и где находится. Её счастливые годы с Киркоровым и жаркие ночи страсти, которые прошли в этих стенах, оживали на глазах. Тот же юный Филипп, те же сладкие речи и любимые карие глаза. Алла благословляла судьбу, вернувшую ей это сказочное время. Она и не думала, что сможет повторить свою судьбу на бис. — Филиппчик, ты прекрасен, — не удержалась от похвалы Пугачёва, поправив подушку и и прикуривая сигарету. — Мммм, — блаженно простонал в ответ Филипп, раскинувшись на кровати, — просто я очень сильно скучал.       Алла улыбнулась и выскользнула из постели. Приведя себя в порядок, она села за инструмент. В квартире зазвучали аккорды вступления «Приезжай». Вслед за музыкой Алла стала артистично произносить текст. Приезжай, хоть на денек, Если так же одинок, Если грустно вечерами, Ну приезжай хоть на денек… Приезжай… На минутку приезжай, А когда — ты сам решай. Если на день не выходит, На минутку приезжай.       Филипп подошёл к Алле и стал слушать, глаза его вспыхнули неподдельным интересом. Ну появись, хотя б на миг. Чтоб услышать сердца крик. Быть с тобой всю жизнь хочу я. Ну приезжай хотя б на миг. — Красивая песня. Кто её написал? — Я, — ответила Алла и сделала кивок головой, как заправский автор, имя которого назвали на песне года. — И музыка твоя? — удивился Киркоров. — Моя, Филиппчик, моя, — рассмеялась Пугачева. — Ты это написала, пока меня ждала? Алла, это просто чудесная песня, жалко, что тебе её не спеть. Но не пропадать же такому гениальному творению?       Алла поняла, что Фил заглотил наживку. Песня его заинтересовала, и он теперь приложит все усилия, чтобы заполучить её в свой репертуар. — Почему же пропадать, Филипп? Я все-таки надеюсь, что голос когда-нибудь вернётся. Вот тогда и спою, — как можно беззаботнее сказала она.       Филипп кивнул головой в знак согласия. Два гениальных артиста — они прекрасно играли свои роли. Вот только Пугачева, наизусть знавшая Киркорова, видела его насквозь. Сам же Филипп оставался пока в блаженном неведении и принимал все за чистую монету. Да ещё и воображал себя великим хитрецом.       Алла едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться ему в лицо. Слишком уж самодовольно он выглядел. — Нет, ну, конечно, вернётся. Мне тоже очень бы этого хотелось, — гнул свою линию Киркоров. — Но пока, можно, я её спою? Алла покачала головой. — Даже не знаю, Филипп. — Алла, послушай. Можно оформить все официально. Зарегистрируй себя как композитора и получай авторские, — соблазнял Киркоров. — А ведь это хорошие деньги! — Да уж, не твоя ставка за концерт, — невесело усмехнулась Пугачёва. — По рукам? — Подожди, — притормозила его Пугачева. — А где ты их запишешь?       Филипп только руками развел. Алла сделала вид, что задумалась, а потом заявила: — Вот если бы ты их спел в своём фильме музыкальном! Там бы на студии и записались, — добавила она мечтательно, но тут же опомнилась, — то есть ты бы записался.       По Филиппу было видно, что его что-то сильно тревожит. — В чем дело? — спросила Алла. — Не в чем, а в ком, — сказал Киркоров и произнёс ожидаемую Пугачевой фамилию, — Зацепин. Он композитор и только он может писать музыку к фильму. Иначе будет скандал. — Ты что, боишься? Да придумаем что-нибудь, наговоришь с три короба.       О том, что Филипп ей скажет после того, как Зацепин на него смертельно обидится, Алла предпочитала не думать.       Собираясь на легендарную киностудию, Алла безумно волновалась. В её памяти вставала ночная запись, устроенная когда-то для неё. В этот раз Филипп тоже договорился о записи со знакомым режиссёром (Киркоров вообще всегда умел договариваться с людьми), и время, как и тогда, было позднее. Но Алла была приглашена не записываться, а посмотреть, как великий и ужасный Филипп Бедросович будет петь. Киркоров любил покрасоваться и лишний раз продемонстрировать свой статус. — Не переживай, тебя без проблем пустят на «Мосфильм». Ты же пойдешь со мной, — покровительственным тоном сказал Филипп, положив свою руку на плечо Алле. — Да я и не переживаю, — ответила Алла, шутливо скидывая его руку.       С Киркорова сразу слетела спесь и он стал похож на того мальчика, который добился руки и сердца самой примадонны. Глаза Аллы на краткий миг засияли любовью. Но он не должен был этого видеть. «Ещё не время», — напомнила она себе.       На студии звукозаписи Киркоров сделал Алле свой первый сюрприз. Филипп устроил ей премьеру песни «Да». Как мы близки с тобой, Нам даже слов не надо, Только спроси, взглядом спроси меня, И вновь я, как тогда, Тебе отвечу взглядом - Да, да, да, да…       У Аллы комок застрял в горле. Филипп пел с таким чувством, его глаза так смотрели на неё, что перехватывало дух. И если нам судьба Тысячу лет подарит, Тысячу лет буду гордиться я, Что ты — любовь моя.       Глаза Пугачевой стали влажными от слез. Она знала, что все это правда. Все — от первого до последнего слова. Киркоров всей своей жизнью доказал это ей. Алла шепотом повторяла вслед за Филиппом: В белых снегах зимы Или в пустыне рыжей, Только спроси, молча спроси меня. Я прибегу туда, И рядом ты услышишь: Да, да, да…       В эту минуту она не понимала, как может быть иначе. Не представляла, что может заставить её предать его любовь. «Разве не сумасшествием было это решение о разводе и это постыдное предательство — моя новая свадьба. Свадьба, которая никогда не должна была состояться». Если решит судьба Нас разлучить навеки, Не разлюблю! Не позабуду я Тебя, любовь моя! Тебя, любовь моя, Да! Да! Да! Да! Да! Да… — Он умеет разбивать женские сердца, — услышала Алла голос за своей спиной.       Это был Орлов, режиссёр фильма. Пугачева вздрогнула от неожиданности и вернулась в действительность. — Так это вы, та самая Аллочка, которая пишет песни для Киркорова? — спросил Орлов, внимательно изучая её взглядом.       «Вот Филя, расписал все в красках», — растерялась Алла, но виду не показала, и вежливо ответила: — Да, у меня есть несколько песен. Филипп предложил их спеть. Даже придумал, как включить их в сюжет картины. — Интересно-интересно. Ну, давайте послушаем ваши шедевры.       Филипп как раз начал петь «Женщину». Звучала она от лица мужчины, в том же варианте, в котором позже её спел их старший внук — Никита Пресняков. — Женщине, которая споет? — удивился Орлов. — Что, если в вашем фильме Филипп влюбится в женщину, которая потеряла голос, но не оставила свою мечту? — волнуясь, начала уговаривать режиссёра Алла, — Она любит музыку и продолжает писать песни, потому что не представляет себе другой жизни. — Речь ведь идёт о вас, — догадался Орлов, — Это же ваша судьба. Думаете, советским зрителям будет интересна история любви Киркорова и Пугачевой?       Алла захохотала. — Боже мой! Ну вы и сказали! История любви.       Успокоившись, она совершенно серьёзно сказала: — Да. Это будет интересно. Люди обожают узнавать подробности из жизни своих кумиров. А когда новостей нет, они даже выдумывают небылицы. Вы уж мне поверьте, я знаю.       Орлов пожал плечами, явно сомневаясь. — Филипп, он мне не верит! — обратилась за поддержкой Пугачева к Киркорову, который подошёл к ней после своей записи, — Так что мои песни будешь исполнять только на концертах.       Киркоров сразу пришёл в полную боевую готовность. Сладкие слова и обещания полились рекой. Орлов не выдержал натиска и сдался. — Только с Зацепиным разбирайтесь сами. Я вам тут не помощник, — сказал он напоследок счастливой парочке.