Второй шанс

В какой-то момент Вэй Ин осознал, что должен принять как должное и то, какая разница в возрасте пролегает между ним и Лань Чжанем, и то, насколько тот не похож на любого другого, с кем Вэй Ина сводила судьба. Прежний опыт отношений показывал, что в желании изменить кого-то нет ничего от любви, и Вэй Ин не стал даже задумываться об этом. Он понял, что Лань Чжаня надо принять, принять целиком — таким, каким он был, как ещё в детстве каждый человек принимает, что солнце восходит на востоке и скатывается за горизонт на западе. Впервые эта мысль пришла Вэй Ину ещё там, на острове, и он, безусловно, не стал от неё отмахиваться, но принять не означало понять. Лань Чжань по-прежнему представлял собой собрание загадок, разгадывать которые нужно было каждый день. И Вэй Ин видел, что прямые вопросы чаще всего не приносят столь же прямых ответов. Напротив, они всякий раз обнажали ещё больше моментов, о которых хотелось расспрашивать. Пока они шли домой, Вэй Ин успел несколько раз прокрутить в голове события и разговоры последних дней, пытаясь понять, в чём же кроется причина перемены настроения, что он заметил в Лань Чжане. Сны это? Волнение из-за книги? Тревожные воспоминания? Или, быть может, Лань Чжаня утомляет присутствие других людей, пусть они почти ни с кем не встречались и не разговаривали? Каково это — после стольких лет в одиночестве вновь оказаться вовлечённым в течение жизни? Должно быть, и этот небольшой городок кажется Лань Чжаню шумным мегаполисом. Наверняка ему трудно, хоть он не собирается показывать это. Вэй Ин невольно вздохнул, в груди разрасталось тепло. Чтобы ни тревожило Лань Чжаня, прямо сейчас не время это выяснять. Каким бы могущественным он ни был, но ему нужен покой, а когда он сумеет хоть немного расслабиться, настанет время и для откровенных разговоров. Решив так, Вэй Ин не стал больше навязывать беседу. Они добрались до домика в уютном молчании, и навстречу им вышел белый тигр. На миг показалось, что они тысячу раз уже возвращались вот так, в сумерках, тысячу раз их встречал духовный зверь, а потом в доме сами собой загорались огни. Показалось, так было всегда и будет всегда. И Вэй Ин в тот миг не пожелал бы ничего иного. Он взглянул на Лань Чжаня искоса и чуть огорчился — в холодном лице он не прочёл того же чувства. Там были напряжение и озабоченность. Даже тонкая морщинка пролегла между бровей. — Давай я займусь ужином, а ты пока отдохни, — тут же решил Вэй Ин. — Наверняка ты слишком утомился, ведь у тебя нет привычки так много болтать с людьми. — А у тебя откуда такая привычка? — как обычно Лань Чжань откликнулся вопросом. Ещё на острове Вэй Ин ловил в его глазах удивлённое и даже немного обиженное выражение каждый раз, когда вырывался такой встречный вопрос. Лань Чжань, может быть, не хотел спрашивать, но удержаться не мог. — Ну… — Вэй Ин хмыкнул. Погружаться в собственное прошлое он не собирался, так что пришлось отвечать коротко: — Видишь ли, у меня не вышло окончить университет, так что пришлось работать в одной забегаловке… Неважно. Если твои обязанности — предлагать кому-то двойной чизбургер с острым соусом и советовать не забыть про фирменное блюдо, поневоле привыкаешь болтать с людьми. — А как же книга? — Лань Чжань смотрел на него с искренним интересом, а Вэй Ин и правда не мог вспомнить, чтобы они прежде говорили об этом. Рассказывал ли он Лань Чжаню, как в выходной день садился к ноутбуку и пытался вылить из себя чувства и мысли? — Я продолжал писать, — кивнул он. Всё это было в прошлом, и его книга теперь была куда ближе к завершению, чем когда-либо. — Но, видишь ли, тогда это было… хобби. — Несправедливо, что моя книга отнимает столько твоего времени, — неожиданно сделал вывод Лань Чжань. — Ты должен заниматься своей. Ты должен написать её. Не казалось, что он говорит это, только чтобы отвлечь Вэй Ина от собственных тревог и переживаний. Лань Чжань, похоже, по-настоящему разволновался, как будто самого себя уличил в эгоизме. — Я не забываю о книге, — поспешил успокоить Вэй Ин. Приблизился и даже осмелился легко поцеловать Лань Чжаня в губы. Тот далеко не всегда принимал такую нежность, мог отстраниться или отвернуться в смущении, отозваться: «Бесстыдник», но сейчас — он не сбежал. Вэй Ин легко коснулся кончиками пальцев его щеки и напомнил: — Иди, я приготовлю ужин и принесу его в гостиную, хорошо? — На заднюю террасу, — предложил Лань Чжань. — Там… там будет уютнее. Вэй Ин едва ли успел обойти весь дом и заглянуть в каждый уголок. Он вспомнил только, что мельком видел наполовину стеклянную дверь, которую они не открывали. Должно быть, за ней и скрывалась та самая задняя терраса?.. Спорить с Лань Чжанем он, конечно, не стал, вместо того занялся ужином, решив предложить не что-то традиционно китайское, а более привычные ему самому блюда, которые, между тем, для Лань Чжаня оказались бы чем-то новым. Наверное, новым. Вэй Ин не мог и представить, что именно Лань Чжань успел в своей жизни попробовать. Впрочем, в любом случае это было много лет назад. Невообразимо много. А ещё Вэй Ин налил два бокала розового вина. Аромат напоминал о лете и море, быть может, самую капельку и об острове, что им пришлось оставить. Он собрал всё на поднос, нашёл даже свечу в изящном подсвечнике и, вполне довольный созданным эффектом, отправился через весь дом к той самой двери. *** Когда-то задняя терраса принадлежала только ему, и брат никогда не заходил туда без спроса. У каждого из них было такое место в доме. Решив на время освободиться от мешающих мыслей, Лань Ванцзи теперь выбрал именно её, потому что там было куда меньше предметов, способных позвать за собой тропой воспоминаний. По крайней мере, так казалось на первый взгляд. Терраса была оформлена в китайском стиле, на полу нашлись подушки, сохранился и чайный столик. Достаточно просторная — осталось место даже для белого тигра, она в то же время не казалась пустой или необжитой, а главное — она не заставляла думать о прошлом или терзаться будущим, словно существовала вне времени. За стеклянными окнами в пол и прозрачными створками сдвижных дверей плескалась ночь, вырисовывались очертания тёмных крон, но Ванцзи не смотрел туда, будто бы именно темнота стала олицетворением его сомнений и тревог. Когда Вэй Ин вошёл с подносом, Лань Ванцзи не почувствовал вторжения в личное пространство, как бывало даже если сюда входил Сичэнь. Напротив, его мир оказался в одно мгновение наполненным и завершённым. Само это ощущение удивило и одновременно обрадовало. «Действительно моя родственная душа», — подумал он, будто прежде всё-таки сомневался в этом. Вэй Ин же, опустив поднос на столик, усмехнулся: — Прости, что приготовил ужин, который не подходит к интерьеру, — он огляделся с интересом. — Не подходит? — Лань Ванцзи скользнул взглядом по тарелкам, сознавая, что именно имел в виду Вэй Ин. На самом деле что бы он ни принёс, оно оказалось бы уместным только потому, что приготовлено было им лично. Но объяснить Лань Ванцзи не успел. — Неважно, — отмахнулся Вэй Ин и подхватил оба бокала вина, один тут же предлагая ему. — Давай начнём с тоста? Ванцзи прежде не пил вина. Никогда. Клановые правила запрещали алкоголь в любом виде, и ни он, ни Сичэнь не преступали запрета, не задумывались, отчего тот мог появиться. Он не задавал вопросов об этом ни матери, ни отцу, ни дяде. Он отказался бы, если бы кто-то предложил ему прежде. Но Вэй Ин был его родственной душой, и в простом этом предложении не чудилось ничего неприятного, страшного или опасного. Напротив, оно было… таким своевременным. — Давай, — согласился Лань Ванцзи и принял бокал, обхватив, как и Вэй Ин — пропустив тонкую ножку между пальцев и поддерживая наполненный розовым вином колокол, будто на ладонь опустился полураскрытый цветок лотоса. — Хочу поднять этот бокал за тебя, — серьёзно произнёс Вэй Ин. — С тобой моя жизнь изменилась, — он будто хотел добавить что-то ещё, но не стал, вместо того коснувшись губами тонкой стеклянной стенки и сделав глоток. Лань Ванцзи не знал, что ответить. Ему на миг почудилось, что он не сумел разгадать смысл, скрывшийся за простыми словами. Потому он повторил жест, и когда вино коснулось языка, ощутил тепло — или даже жар, точно прямо во рту взорвался фейерверк. Дело было не во вкусе или остроте, но в чём-то ином и особенном. Лань Ванцзи прикрыл глаза и сглотнул, чтобы вспыхнувшее пламя помчалось дальше. Вскоре он будто бы запылал весь целиком. — Лань Чжань?.. Ванцзи не только услышал голос — он уловил запах, он и с закрытыми веками увидел Вэй Ина в одном шаге от себя. И немедленно захотел сократить это расстояние. Не допустить больше, чтобы какое-то расстояние оставалось между ними. Неправильно, они — единое целое! Кажется, он выронил бокал, зато, всё ещё не открывая глаз, поймал Вэй Ина в объятия, вдохнул его аромат, почти прикоснувшись кончиком носа к шее, поцеловал — только чтобы не вонзиться зубами, как отчего-то захотелось. Вэй Ин тихо рассмеялся, и в смехе читались лёгкое смущение, небольшая неловкость, удивление и — ответное желание. Мягкое, обволакивающее, словно сонное. Его нужно было немедленно разбудить. — Лань Чжань, ты… Оказалось, он забыл, как говорить, да и нужды в словах вовсе не чувствовалось. Внутри всколыхнулись воспоминания — о том, как между ними однажды уже случилось это, о взаимном познании, но сейчас Лань Ванцзи не хотелось никакого долгого пути. Раз одежда мешала — и одно мгновение её не стало вовсе, раз на террасе было бы совсем не так удобно, как в постели, они тут же оказались среди подушек. И вот тогда он всё же посмотрел Вэй Ину в лицо. Совсем на короткий миг, когда разум возобладал над бушующими эмоциями, Лань Ванцзи почувствовал сомнение. А если в глазах Вэй Ина он прочтёт страх? Но когда они встретились взглядами, Вэй Ин потянулся к нему всем телом — и всей душой тоже, завладел его губами, в то время как его ладони потекли по коже, пока не замерли на бёдрах. Вэй Ин поцеловал откровенно и страстно, втолкнув язык в рот и одновременно захватывая пальцами член, пробуждая тем самым ещё большее желание, совершенно нестерпимую жажду. Ванцзи взрыкнул прямо ему в губы, сел на постели, втянув Вэй Ина к себе на колени. Инстинкт, пробудившийся в нём, вёл и подсказывал, подталкивал и подначивал — никаких долгих прелюдий, только резкий рывок к наслаждению, к взаимному обладанию. Вэй Ин обнял его за шею, его тёплое и быстрое дыхание только возбуждало сильнее. Он больше не был смущён, в нём не было ни капли страха. И когда он прошептал, тут же прикусив Ванцзи мочку уха: «Давай же», не осталось никаких причин ждать, никаких препятствий к тому, чтобы наконец слиться воедино.