Второй шанс

— Если тебе нужно было услышать, что я готов оставаться с тобой всю жизнь, — прошептал Вэй Ин, и Лань Ванцзи ощутил, как мурашки скатываются по спине от горячего дыхания и вкрадчивой интонации, — то я повторю. Я готов, слышишь, я тебя не покину. Лань Ванцзи сжал его в объятиях, и признание вырвалось само собой, страх оформился в слова: — Мне страшно, что это я покину тебя, — он сам не понимал, что именно имеет в виду, но не хотел видеть Вэй Ина страдающим, не хотел разбивать ему сердце. Наверное, он намного лучше понимал, что это значит для родственных душ. Вэй Ин не отстранился — и даже не удивился его словам. По-прежнему близкий, разгорячённый, уверенный в себе — и желанный, он только тихо засмеялся. — Ты ведь не такой, — сказал он мгновение спустя. — Совсем не такой. Не тот, кто оставит. Они наконец взглянули друг на друга. В Лань Ванцзи боролись два чувства: желание узнать, какой же он тогда, каким его видит и чувствует Вэй Ин, что означает «не тот, кто оставит», — и жажда немедленно переступить последнюю грань, наконец познать друг друга. В клане Лань это называли двойным совершенствованием. То, что допустимо было только между родственными душами, то, о чём он никогда не задумывался и никогда не мечтал… Или уже не помнил, мечтал ли когда-нибудь. Возможно, он даже представить не мог себе подобные желания, пока Вэй Ин не оказался рядом. А может, представлял в те далёкие теперь времена, когда были живы даже мать с отцом. Пока Лань Ванцзи медлил, Вэй Ин сделал выбор сам — стянув футболку через голову и шагнув опять в его объятия нагим наполовину. Самообладание Лань Ванцзи пошатнулось, а все вопросы растаяли, оставив в голове лишь мягкий туман. Голос Вэй Ина зазвучал вкрадчиво и будто поглаживая: — Когда ты увидел меня там, на побережье, совершенно обнажённым, ты смутился потому, что… — Вэй Ин смотрел так пристально, точно видел не тело, но душу. Лань Ванцзи вместе с его голосом слышал нарастающий звон. Наверное, это взбудораженная кровь билась в ушах, отчего и по телу разбежалось пламя. — Потому, что захотел меня уже тогда?.. Лань Ванцзи вспомнил с кристальной ясностью тот день, когда не сумел совладать с собственной магией, когда выпустил её, только бы сразу же освободиться от внезапного жара внутри. Захотел? Он не знал, что это значит. Он не обозначал так смятение чувств, которое им овладело, но в то же время он всё же понимал, что Вэй Ин имеет в виду, что он подразумевает, что видит в нём в это мгновение. Он, конечно, не поспешил ответить Вэй Ину на это. Он, кажется, и вовсе ничего не мог сказать теперь. Вэй Ин же понял это по-своему. *** Вэй Ин прекрасно знал, что привлекателен — что для противоположного, что для своего пола. Если бы ему только хотелось, его опыт в сексе был бы куда обширнее, богаче и, наверное, интереснее, однако ему всегда были нужны чувства, а не только… В общем, чувства, да. И та ссора с Цзян Чэном, а потом и с приёмными родителями случилась тоже из-за чувств — из-за его увлечения другим мужчиной. С ним, кстати, ничего не получилось. Потому что ему от Вэй Ина был нужен лишь секс. Теперь Вэй Ин смотрел на Лань Ванцзи и ощущал с удивительной ясностью, что тот куда неискушённее и невиннее его самого, несмотря на чудовищную разницу в возрасте. В самом деле, он ведь был один там, на острове, ему попросту не с кем было набираться разнообразного опыта. И это одновременно умиляло и разжигало фантазию. Вэй Ин на миг почувствовал себя кем-то вроде проводника, который мог взять Лань Ванцзи за руку и увести в мир, полный удивительных удовольствий и чувственности. От Вэй Ина не укрылось, как потемнели глаза Ванцзи, не спряталось, как тяжело он дышит. Это желание невозможно было ни с чем перепутать, нельзя было не узнать. И толкнуть Лань Ванцзи за грань, заставить потерять контроль окончательно, как будто бы ничего не стоило. Вэй Ин прекрасно знал, что для этого нужно! Он не стал тратить время на слова, увлекая Лань Ванцзи в спальню и раздевая его. Ещё несколько мгновений назад тот был смел в своих прикосновениях, но внезапно снова стал робок и осторожен. Вэй Ин сам приник к нему полностью обнажённый, первым провёл ладонью по овеществлённому желанию и… всё же задал вопрос, прошептал на ухо: — Ты ведь уверен?.. — он не хотел напугать, причинить боль, как-нибудь травмировать. Разрушить магическое притяжение между ними. Он никак не ожидал, что в тот же момент, едва услышав вопрос, Лань Ванцзи придавит его к постели, перехватив за запястья одной рукой, что он нависнет над ним с совершенно непроницаемым выражением лица. От одного взгляда Вэй Ин почувствовал себя возбуждённым настолько, что даже самое невинное прикосновение должно было неминуемо принести разрядку! Лань Ванцзи не сказал ничего. Только вторая его ладонь проскользила по телу Вэй Ина к паху — и такой ответ был куда понятнее любых слов. Ванцзи не желал останавливаться. В нём было столько силы — и столько жара, что Вэй Ин даже успел подумать о возможной боли. В конце концов теперь стало ясно, кто из них какую выбрал роль. Вэй Ин не был против, лишь мысленно отметил, что… что ради любви можно будет… Но в этот момент кончики пальцев Лань Ванцзи будто окутало сияние. Вэй Ин не успел понять, чудится ему это или нет, разобраться, что это вообще может означать, когда почувствовал скольжение — и откровенное прикосновение. Лань Ванцзи сначала провёл по внутренней стороне бедра, словно намекая, что нужно открыться и к чему следует приготовиться, затем сразу же дотронулся до точки между ягодиц. Вэй Ин никогда не ощущал ничего подобного — и сразу осознал, что ни с кем другим ничего такого и не познает. Его захлестнуло наслаждение, и он выгнулся, ловя воздух ртом. …Когда же Лань Ванцзи вошёл в него, не было никакой боли, только искрящееся удовольствие, захватывающее настолько, что Вэй Ин забылся в стоне и едва вспомнил, что нужно дышать. *** Солнце заливало комнату, и в золотистом свете Лань Ванцзи казался Вэй Ину ещё прекраснее. Они лежали так близко на смятой постели, и воздух как будто бы дрожал, сохраняя память о стонах, даже вскриках, о том, что было между ними. Обессиленный, Вэй Ин следил за Ванцзи из-под ресниц, чуть улыбаясь. Казалось, что и между ними, и в мире вокруг воцарилась гармония, однако длилось это недолго. Вэй Ин так хотел каждую черту возлюбленного запомнить, что сразу заметил, когда мягкое выражение его лица вдруг сменилось. Будто повеяло холодом, из-за которого Ванцзи неуловимо помрачнел. — О чём ты думаешь? — спросил Вэй Ин сразу. Лань Ванцзи шевельнулся, притянув его к себе ближе, но в этой позиции рассматривать его оказалось вовсе не так удобно. Прижиматься друг к другу было приятно, но Вэй Ин заметил в этом желание уйти от разговора, потому приподнялся на локтях и строго сощурился: — Нет, поговори со мной. Теперь мне чудится, что ты просто избегаешь этого, Ванцзи. — Лань Чжань, — вдруг попросил его тот, поймав внимательный взгляд. — Зови меня Лань Чжань. Мы… мы родственные души и… допустили… — слова он подбирал с трудом, и робкое смущение читалось в нём слишком явно. Вэй Ин улыбнулся и поддразнил: — А-Чжань, м-м-м… Чжань-Чжань?.. Могу звать тебя даже Чжань-гэ, — он глубоко вздохнул и снова стал серьёзным, — только, пожалуйста, перестань закрываться от меня и скажи наконец, что именно тебя тревожит? Это ведь вовсе не книга, не предстоящая встреча с Сяо Синчэнем. Что-то ещё? Что именно? — Вэй Ин… — и никакого продолжения больше. Вэй Ин остро почувствовал желание Лань Ванцзи… Лань Чжаня уклониться от любого разговора и покачал головой, тут же сев на постели. Он провёл ладонями по лицу, чтобы сбросить расслабленную негу, в чьих волнах до этого мига качался. Нет, то, что между ними произошло, должно было стать шагом друг к другу, а не заменой откровенности другого рода. — Разве я многого прошу? — уточнил он спокойно. — Тебя что-то тревожит, я должен понять что. Это… из-за твоего брата? — внезапная мысль обожгла привычной уже болью, так и не померкшей, хоть времени прошло достаточно. — Ты думаешь, он не одобрил бы… меня? нас? И что ты всё же подразумевал, когда сказал, что боишься покинуть меня? Он не был уверен, что услышит хоть какой-то ответ — особенно если вдруг окажется, что строгие нравы клана, к которому Лань Чжань принадлежал, не одобряли тех отношений, что их связали. Однако Лань Чжань обнял его за плечи и снова привлёк к себе. Прикосновение его было нежным и успокаивающим. Некоторое время он молчал, и Вэй Ин даже не пытался взглянуть ему в глаза, а потом тишина разрушилась. — Дело не в тебе, — прозвучал неожиданно холодный голос, в то время как объятие оставалось таким же надёжным и тёплым. — И не в том, что брат не принял бы тебя. Он принял бы. Он понял бы меня, как никто другой. Нет, Вэй Ин… — некоторое время Лань Чжань собирался с мыслями, пока вдруг не продолжил: — Мне пришли сны… Я… как будто бы я могу спасти мир. — М? Как? — Вэй Ин встрепенулся. Не то чтобы он воспринял это всерьёз, но всё же нельзя было просто посмеяться над услышанным. Лань Чжань, очевидно, имел причины верить снам. В конце концов разве Вэй Ин мог судить, что снится магам и насколько это близко к истине. — Пока не знаю точно, — последовал ответ. Вэй Ин покосился на Лань Чжаня, но тот смотрел прямо перед собой. Вид у него был неожиданно печальный. — Но… я ведь уже пробовал. Мы с братом уже пробовали. И здесь, в Альпах, тоже. Как раз в тот день, когда… — Когда он был убит? — догадался Вэй Ин. Он уже хотел сказать, что в трагедии не может быть виноват Лань Чжань, но не успел — тот поцеловал его, умоляюще и жадно, точно хотел остановить всякие расспросы, и хоть это было приятно, Вэй Ину пришлось отстраниться: — Ты не договариваешь. Что ещё ты скрываешь? На этот раз Лань Чжань не стал отмалчиваться и убегать. Он глубоко вздохнул и начал рассказывать.