разгромные истории, написанные сердцем

Что-то бесовское, нечто действительно темное пробуждается в Серёже при виде лиловых пятен на собственном теле. Эта же неведомая сила становилась катализатором для тайных желаний Грома. Игорю же нравится хватать рыжие волосы, нравится целовать везде и всюду, наблюдая, как любовник алеет от смущения, блестит голубыми глазами с золотыми искрами и безмолвно просит большего языком тела, частым дыханием и тихими стонами. Рыжеволосый демон пользуется этим без зазрения совести, не зная, что бесы в Громе не спят и хотят видеть чужой надлом, а может, и знает. Черт его разберет. Когда Игорь в очередной раз целует его, Серёжа отвечает страстно и пылко, кусает чужие губы, и во рту появляется сладкий металлический привкус. Но ему этого мало. Он стонет, кусает и царапает плечи майора, трогает его за бока, перебирает волосы на затылке, ёрзает, трётся о него и всячески показывает, что хочет, чтобы его взяли жестко и прямо сейчас. Игорь только рад, он ведь не железный, а горячий и отзывчивый, по-звериному жадный. Он трахает парня, предварительно вылизав, безудержно вдалбливает извивающееся и хнычущее тело в матрац в своей спальне, в отремонтированной по чужой воле квартире. Ему важно, чтобы Серёже было хорошо: поэтому он царапает кожу, оставляя красные полосы, которые наверняка будут зудеть под одеждой; поэтому он только кусает усыпанные родинками плечи и шею, оставляя метки, которые не возможно будет скрыть. Разумовскому все равно: он орет в подушку, просит сильнее, изгибается всем телом и шепчет имя Игоря на выдохе. Глядя на такое поведение, складывается впечатление, что у парня напрочь отсутствует чувство стыда. Или он просто решил брать всё возможное, когда понял, что майор не осудит. — Твой мазохизм начинает напрягать, — в такие моменты Игорь сожалеет что не курит, потому что вид довольного тела напротив не перестаёт будоражить мысли даже после разрядки. Хочется занять мысли чем-то другим, иначе на любовнике живого места не останется. — Ага, — голос Разумовского до неприличия довольный, и Игорю необходимо сейчас смотреть ему в лицо, а не в затылок, чтобы видеть глаза и прочитать все эмоции, тогда бы он без слов понял, что чувствует парень. Но парень и не думает менять своё положение, распластавшись по всей кровати и тяжело дыша. Ему слишком хорошо, чтобы двигаться. По телу разливается приятная истома, царапины начинают щипать, а на шее и плечах уже наверняка начинают разливаться желанные отметины. Синяки, укусы, царапины — всё это признаки того, что он принадлежит Грому без остатка, что наконец-то становится частью чего-то большего. Что он наконец нашёл того, кому можно довериться. Поэтому Серёжа вновь и вновь будет провоцировать партнера, упиваясь собственным чувством принадлежности и чужой слабостью перед его желаниями. В конце концов, его не одного ведёт от остроты ощущений. Гром смотрит на него с прищуром, ищет подвоха, но не находит, потом кивает, решив что-то для себя, ложится рядом и закрывает глаза. К нему тут же прижимаются, обнимают за талию, сопят в плечо и засыпают. Это правильно, когда обоим хорошо.