разгромные истории, написанные сердцем

Чёртовы птицы однажды сведут его с ума. Они повсюду. Иррациональные навязчивые мысли характерны для неуверенных людей, мнительных особ, которые легко поддаются влиянию других. Игорь к таким себя причислять не хотел, но орнитофобия мнение Грома, видимо, не учитывала. «В большинстве случаев орнитофобия — это реакция на неприятную ситуацию, где были птицы: травма и боль, причиненная злобной крупной птицей, испуг от громкого внезапного крика, гибель любимого попугая или вид растерзанного голубя на дороге, фильмы ужасов, где птицы выклевывают глаза, разрывают труп на части, нападают на людей» — гласила очередная статья, присланная Димой. Необоснованный страх перед пернатыми преследовал парня всю сознательную жизнь. Предпосылок не помнил ни он, ни Фёдор Иванович. Пожилой полковник рассказал лишь то, что о проблеме сына Гром-старший упоминал пару раз, и то вскользь. Детей учат, что в городах голуби и другие птицы могут распространять инфекции. Суеверия также играют роль, поскольку присутствие ворон у жилья, их карканье воспринимается как вестник плохих событий, смерти. Птицы не давали Игорю спокойно жить. Проблема в том, что невозможно полностью избежать контакта с потенциальными рисками. Птица может залететь на балкон, сесть на карниз или врезаться в стекло автомобиля или общественного транспорта. Кроме того, у кого-то может быть установлен рингтон с пением птиц. И ведь не будешь же всю жизнь прятаться под одеялом, молясь о том, чтобы крылатое чудовище сгинуло. Будучи подростком, Игорь скрывал свою тревогу и не шел на контакт с близкими. Ему все сложнее было передвигаться по городу, он старался реже выходить на улицу, при виде триггера старался как можно быстрее скрыться. В какой-то момент панический страх сменился агрессией, а желание отравить надоедливых ворон или вездесущих голубей начало пугать опекунов. Страх мучал и от него хотелось избавиться. Таким образом, Игорь Гром оказался на пороге зоосада. Вообще идея принадлежала Дубину, который, узнав о проблеме друга, решил, что помощь в избавлении от давней фобии — дело чести. Они планировали прийти вдвоем, чтобы убить сразу двух зайцев: Диме — референсы животных, Игорю — терапия. Только Дубина подкосил грипп (спасибо, что не птичий). В итоге орнитофоб пожелал другу скорейшего выздоровления и отправился в бой в одиночку, надеясь, что пословица про «один в поле не воин» в этот день окажется неправдивой. Зоосад встретил его характерным запахом мокрой шерсти, лаем, смехом и ненавистным звуком хлопающих крыльев. На территории зоосада расположились просторные вольеры, дающие кров представителям различных видов фауны. Ненависть к птицам не мешала Грому всей душой любить других животных, и, судя по обстановке, владельцы зоосада относились к своим подопечным также. Прыгать с места в карьер Игорь не решился, поэтому после кассы плавно обогнул павильон пернатых и направился в детский зал, где вроде бы можно было погладить кроликов. Грому они понравились, как и хомячки, ежи и сурикаты. Оказывается, лисы бывают не только рыжие, а еноты могут быть теми ещё мерзавцами. Песец выходить из своего укрытия отказался, и Игорь принял это за знак свыше, что пора. До вольеров своих недругов парень шёл медленно. Очень медленно. Настолько, что до закрытия зоосада осталось около сорока минут. Секция пернатых обителей состояла из нескольких частей, учитывая особенности содержания каждого отдельного вида. Первыми шли представители класса более домашних видов, так Игорь обнаружил, что несколько минут играет в гляделки с индюком. Индюк побеждал. Побродив среди клеток с курами, утками и неистово крикливыми гусями, Гром решил, что можно переходить на следующий этап. Домашние птицы его не напугали, только выбесили. Зал хищных птиц встретил посетителя тишиной, которая оказалась более некомфортной, чем Игорь ожидал. Будто бы его уже поджидали. — Молодой человек, мы уже закрываемся. Когда Гром обернулся, то первое, что он заметил, — белое пятно. Большое белое пятно с крыльями, которое враждебно каркнуло тому прямо в лицо. Инстинкты взяли своё, и парень влетел спиной в сетчатое ограждение с грохотом, который поднял всех притихших обитателей. Хлопание крыльев и птичий крик оглушили, Игорь впал в ступор и не сразу понял, что оцепеневшее тело трясет. — Эй, аккуратнее, ты их напугал! — белым ужасом оказалась белоснежная ворона, которая осуждающе глядела на Игоря, расположившись на плече сотрудника зоосада. Парень, отчитывающий Грома, смотрел с таким же осуждением. — У тебя птица на плече. — А у тебя кепка на голове и что дальше, — съязвил парень и усадил причину позорного испуга Игоря в клетку неподалеку, — Её зовут Марго и она любит строить из себя пиратского попугая. Вот, думаю, может говорить научится, было бы весело. — А теперь у вас всё птички в клетке? — Ага, и крокодил в ванной, слушай, ты точно хорошо себя чувствуешь? Осуждение во взгляде сотрудника зоосада сменилось беспокойством. Если бы Игорь не чувствовал приближающуюся паническую атаку, то внимание симпатичного парня ощущалось бы гораздо приятнее. Рыжие волосы на фоне темно-зеленой униформы горели огнем. Пытаясь сосредоточиться на чём-то, кроме тяжести в груди, Гром вспоминал, что рыжая макушка часто мелькала перед ним в течение дня. Игорь честно пытался успокоиться, но дышать становилось всё тяжелее, и осознание того, что он находится среди различных пернатых угроз, совсем не помогало. — Так, пойдем, — парень взял Игоря за руку и повел в сторону технических помещений. Пришёл он в себя спустя какое-то время и обнаружил, что сидит в чём-то, напоминающем вольер, с пледом на плечах и непонятно откуда взявшейся термокружкой в руках. — Тебе лучше? Я — Серёжа, если что. Ты находишь в закрытой части зоосада, и у тебя только была паническая атака. Скажи что-нибудь, чтобы я понял, что ты пришел в себя. — Игорь. — Приятно познакомиться! И часто с тобой такое? Обычно все откаты Гром проводил в одиночестве, да и делиться информацией о себе не любил, но, видимо, последнее происшествие его доконало. По-другому объяснить причину, почему он выложил практически полную историю своей войны с пернатой братией новому знакомому, не получалось. Серёжа слушал внимательно, не перебивая, лишь изредка забирая термос из чужих рук и тут же возвращал обратно, несмотря на то, что Игорь из него так ни разу и не отпил. — Странно, страшно и грустно. Жаль, что тебе приходится через всё это проходить в одиночку. Чем ты вообще думал, когда пришёл сюда один? А если бы мы с Марго тебя не встретили? Игорь не стал уточнять, что без его Марго, возможно, ничего бы и не было, но отталкивать нового человека не хотелось. Серёжа был хорошим парнем, не оставил человека в беде, да и привлекательным, если быть честным. — Не знаю, но спасибо, что помог. Ну, помогли. Слушай, а как ты понял, что со мной? — Эту грустную историю, пожалуй, лучше оставить на другой раз, но, скажем так, я тоже в теме. Тоже беды с башкой. Из плюсов, из-за них я здесь и оказался. Зоосад сотрудничает с одним психотерапевтическим центром, не слышал? Сначала ходил на сеансы, психолог посоветовал больше времени проводить на природе, а потом наткнулся на это место и влюбился, — Серёжа очаровательно улыбнулся, а вот Игорь наоборот приуныл. Ну конечно этот милый парень уже занят. — Марго тогда только появилась здесь, совсем маленькая и больная, но я помог её выходить! И теперь такая красавцы выросла, ну скажи же! Ой, прости. — Так ты свободен? — иногда Игорь жалел, что умел разговаривать в принципе. Серёжа вмиг покраснел и поспешил прикрыть пылающие щеки волосами. — Эм, да. А что? — Хотел бы услышать твою грустную историю, которая на другой раз. Может встретимся в кафе? — Приглашаешь на свидание? — Да. Серёжа вновь легко рассмеялся и от этого смеха у Игоря уже начало щемить что-то под ребрами. — Я согласен, только давай больше без самолечения. Приятно помогать людям в беде, но ты так себе больше навредишь. Могу дать контакты специалиста по лечению фобий. — Договорились. Через несколько лет Игорь будет вспоминать эту историю, поглаживая перья Марго, пока ждёт своего парня с открытия нового зоосада, и думать о том, что страхи могут только портить твою жизнь, но и способствовать её улучшению. Главное — заниматься самолечением.