С самого рассвета

***

За день до встречи.

      Очередной день для Гарри Поттера начинался не вычурно. Проснувшись рано утром, он вылез из своей коморки под лестницей, сразу же приступая к немаловажным заданиям от тёти Петуньи. Она стала хорошо высыпаться, от чего пошли слишком ранние подъемы для Гарри. С каждым днем миссис Дурсль становилась всё недовольней и строже, не только племяннику приходилось выживать под её гнетом, но и всему остальному семейству. Даже Дадли немного попало, в виде того, что она отказала ему в дополнительной покупке пирожного (хотя позже извинилась перед ним и всё равно купила). Но важно то, что в последнее время, Петунья на Гарри куда больше огрызается, чем Вернон, что немного радовало в плане того, что её муж походу считает, что его лишняя строгая рука не сильно понадобится в данном случае. Возможно, избавившись от постоянных наказаний от дяди, Поттер совсем не привык к наказаниям от тётушки, которая всегда предпочитала отдавать всю «воспитательскую» работу на мужа. Она стала куда требовательней, а если просчитаться хоть в чём-нибудь, то она мигом прилетит к тебе со скалкой в руке, или куда хуже, со сковородкой. Слишком уж больно она ими размахивается. Всё таки, Гарри совсем не любил, когда его наказывают каждый день. Казалось бы, что пора уже привыкнуть к подобному образу жизни, но всё равно таинственная гордость внутри него не позволяла свыкаться с подобным отношением и от этого становилось куда хуже. Иногда от этой жизни он ждал немногого. Но всё же ему не терпелось познать на себе то, что многие дети в его возрасте давно чувствуют. Безопасность и счастье, не только в закрытом чулане под лестницей, а именно в окружение любящих тебя людей, которые готовы с тобой пойти на край света. Не лицемеры, как дружки Дадли, которые ходят с ним лишь по личным амбициозным причинам, а именно искренние и любящие, способные оценить твою заботу о них. Дурсли не видят того, что Гарри пытается для них сделать, почти, всю свою жизнь. Они не признают его достижения, да чего говорить, они не позволяют ему их совершать. Любая уборка будет сопровождаться толчками, криками и угрозами. Любой невинный проступок будет караться жестокой рукой дяди Вернона. Незначительное упоминание его странностей…можно вообще об этом не говорить, слишком больно. Как бы не старался Гарри, особенно в детстве, приблизиться к ним, они грубейшим образом отклоняют любые его попытки. Так невозможно. Поттер терял веру в своё светлое будущее с каждым днем, с каждым угасающим днём его страшного детства. Но иногда надежда любит приходить в невероятное время. Как и та девочка, которая возникла совсем неожиданно, но успела запомнится Гарри, как те старые проблески его мечтаний. Друг! Какое прекрасное слово… она сама его произнесла… увидела это в нём! Она реально хотела с ним общаться. Была готова пойти на невероятное дело, чтобы вместе с ним погулять ранним утром. Это восторгало, но в то же время ужасало его… Если она узнает о его странностях? Узнает о тех страшных вещах, что он, в порыве эмоций, мог совершать?! Что будет тогда? Конец? И какой именно… от рук родственников, которым обязательно сразу доложат об этом, или от окончательно разбитого духа, который потеряет оставшуюся часть своей жизни? Гарри не знал, стоит ли ему идти на такие пугающие и волнующие его сердце возможности. Способен ли он потом мыслить здраво, если всё это окажется фантастическим сном, которые он видит каждую ночь в чулане под лестницей. Да он готов отдать все часы своих снов, ну только позволить им воплотиться в эту чудесную реальность. Где живы его родители, и где он по истине чего-то стоит. Что он не бездарность, не урод, а простой мальчик, которого кто-то ещё способен любить… — Ты глухой?! — неожиданно и очень громко прокричали ему прямо в ухо. Гарри вздрогнул, прижавшись к двери чулана. Он не до конца проснулся и сейчас трудно было стоять на ногах. — Сотый раз уже зову. — Извините, тетя Петунья. — В последнее время ты стал плохо справляться с обязанностями, — подозрительно щурилась тётя. — Не связано ли это с той девицей, которая ходит за нашей семьей по пятам? — Нет, я её целую неделю не видел. — Вот и замечательно, — улыбнулась Петунья. — Возможно, её родители оказались более разумными людьми, чем казалось, и они съехали отсюда подальше. Гарри промолчал, обидно прикусывая низ губы. Он не хотел говорить о Гермионе и уж тем более не с таким человеком, как тетя Петунья. — Теперь, не трать моё время, — увидев, как тот задумался, она презрительно кивнула в сторону кухни. — Иди мой посуду. Скоро проснется Вернон, ему нужно приготовить яичницу до того, как он встанет. — Да, тётя Петунья, — Гарри равнодушно кивнул, направившись на своё «рабочее» место.       Когда он только-только приступил к грязным тарелкам, произошло нечто странное. Послышались странные звуки с верхнего этажа. Тётя, которая была неподалеку от него, тоже прислушалась к шуму. Резко всё стихло и дом вернулся в привычное состояние покоя, каким раньше и был. Конечно, это было не на долго, так как такие отчетливые громкие звуки, что наверняка особенно слышны на верхнем этаже, разбудили крепко спящего Вернона. И, по воле судьбы, это произошло до того, как Гарри успел приготовить яичницу. — Петунья! — проревел хриплый голос сверху. Жена мигом побежала наверх, разбираться со случаем, а Гарри остался один. Он быстро вымол всю посуду, которую вчера не домыла Петунья, и сразу же приступил к завтраку. Но не успел он докинуть бекон в сковородку, как тучный мужчина, а рядом с ним пухлый мальчик, начали спускаться по лестнице. Ему стало не по себе, от того, какими угрюмыми они были. Особенно Вернон, который недоспал свои два часа. Дадли, шедший напротив, выглядел сильно уставшим и были отчетливо видны его темные синяки под глазами. По его виду, Гарри сделал сразу вывод, что тот и вовсе не спал. Дядя строго о чём-то мычал себе под нос, быстро сменив курс направления в ванную, а двоюродный брат остановился возле самого Поттера. Перед тем, как что-то сказать, он грубо его пихнул. — Я из-за тебя не спал всю ночь, урод. Гарри шокировано уставился на Дадли, возможно, неправильно его расслышав. Единственное, что он отчетливо понял, было глупое оскорбление, которым так любит разбрасываться отец кузена. Но в каком контексте — было неясно. — Из-за меня…ты что? — Не спал! — проревел Дадли. — Мама, я из-за него всю ночь не спал! Тётя Петунья наконец тоже спустилась с лестницы, с потрясенным лицом. По зову своего мальчика, она мигом оказалась возле него. Устремив грозный взгляд на Гарри, она уже намеревалась начать свою гневную тираду, как мальчик решил быстро себя оправдать. — Я ничего не сделал, тетя Петунья! — он нервно сжал кулаки. — Я ночью спал! — Он опять! — неожиданно выдал Дадли. — Опять использовал свои уродские вещи, ма-ам. — Уродские вещи? — озадаченно приподнял бровь мальчик. — Тётя Петунья…я… Не успела открыть рот тётя Петунья, как на кухне оказался дядя Вернон, собственной персоной. Перекошенный от злости и гнева. Его округленный глаза поросята, с мнимой усталостью, взирали на Гарри. Мальчик быстро замолк, как увидел мужчину. Страх перед дядей был куда сильнее, чем желание оправдаться перед бессмысленным. — Ты-ы-ы, — прорычал он. — Да как ты смел?! Гарри синхронно попятился назад, когда мужчина близко приблизился. — Вернон, — подала обеспокоенный голос Петунья. — Что случилось? — Я скажу тебе, что случилось! Не успел Гарри опомниться, как дядя Вернон схватил его за горловину футболки и приподнял. От испуга, Поттер схватился за грубые руки мужчины, чтобы не порвалась ткань, да и не упасть на пол копчиком. Если он себе что-то сломает, то будет пенять на себя: никто в больницу его не повезет. Дадли на заднем фоне усмехался и подогревал взбучку, которая скоро настигнет его кузена: — Бей его! — Этот идиот разбудил меня своими больными вещами, — прорычал Вернон, переводя взгляд с Гарри на Петунью. — Жить не дает! Мальчик угрюмо молчал, просто надеясь, что его скоро опустят на землю. Да и спорить с дядей всегда было бестолковым занятием, и уж тем более, когда он так зол с раннего утра и уверен в его неясной виновности. Но что именно разбудило крепко спящего Вернона… осталось для Гарри загадкой. Он сомневается, что способен творить такое без ведома. Так далеко от него… когда он не спал! Он раскрыл в себе другие потенциалы? Или может, дело было в другом… — Дадличек, — тётя подбежала к чересчур счастливому сыну. — Расскажи, дорогой, как он не давал тебе спать? — Он… — замешкался Дадли, прикусив губу в глубоком раздумье. — Он… Ну… Мешал мне. Но потом…сейчас…он сделал… — Эта тварь, — вмешался Вернон, повернувшись к Петунье с пылающей яростью. — Своими ужасами разбил новый компьютер нашего сына! С раннего утра! Гарри не поверил своим ушам. Как? Он? Не может быть.       Поттер знал, что способен на немыслимое, но не смел думать, что может дотянуться до такого уровня катастрофы. Пугала мысль, что это возможно. Вдруг он и вправду сломал компьютер Дадли? Когда тётя сказала что-то про Гермиону? Он своего рода разозлился, почувствовал укол обиды, но такие мрачные ощущения он испытывал каждый день, каждый час и по сей момент. Ничего же не взрывается и не ломается, так почему компьютер Дадли вдруг оказался разбитым ранним утром? Гарри видит, как кузен умалчивал историю произошедшую с ним. Если Поттер и вправду делал ошибки, или занимался своими «больными вещами», то Дадли без умолку разглагольствовал об этом. Не было и секунды покоя: иногда даже его родителям действовало это на нервы. Но сейчас он молчит. Его мысли не могут найти определенного плана, создать структуру сюжета, отличить фантазию от реальности, чтобы Дурсли поверили. По глазам видно, что Дадли усердно пытается что-то сказать, но ему всегда плохо удавалось ложь выдать за правду. Если он лгал, то с мыслью, что даже, если рассекретят правду, ему от этого проблем не будет. Если говорил правду, то по тем же причинам. Однако, сейчас он догадался, что если родители узнают истинную правду, что произошло с компьютером и почему Дадли не спал всю ночь, то возможно следующей модели (а компьютеры в это время крайне редкая вещь) мальчику не дождаться до своего дня рождения. Жестоко! Целых двадцать дней без компьютерных игр! Поэтому необходимо всё обкрасить в правдивой лжи и выдать невероятные актерские навыки, чтобы Станиславский пожал руку в ответ. Способен ли Дадли на такое? Гарри про себя усмехнулся. Ещё с момента, когда он начал подниматься с шести утра пораньше, он иногда (не каждый день) слышал, как кузен залипает в компьютер. Поттер сомневается, что у младшего Дурсля режим, по которому он встает ради игр, поэтому вывод напрашивается сам по себе: Дадли бывает не спит по ночам. И вот сегодня, как раз, снова была бессонная ночь, но как видно с трагичным концом. Только для кого будет этот ужасный конец? Для Дадли? Но во всём происшествие обвинили Гарри! И Вернон поверил сыну безоговорочно (иначе быть не могло), совершенно не замечая действительности. Да и хотел ли он её замечать? — Вернон, но как? — Петунья задала верный вопрос. — Я тоже увидела разбитую технику, но мальчик был на кухне всё это время. Усы Дяди приподнялись от бушующей ярости, готовясь вывалить всё, что накопилось за последние дни. Подготовка к зловещему совещанию давили на него слишком сильно, а происшествие с компьютером стало вишенкой на торте. — Ты думаешь я знаю?! У него надо спросить! — Вернон снова взглянул на Гарри, пока тот крепко держался за его кулаки, — Отомстить вздумал, поганец. Творит неведомое прямо перед твоим носом, Петунья! И это за всё, что мы для него сделали! Тётя испуганно прикрыла рот ладонью, с любопытным недоумением смотря на племянника. Дадли схватился за свободную руку матери, без преувеличенной дерзости выставляя всё так, будто Гарри повинен за преступление. Мальчику стало противно. Его двоюродный брат творил безумные вещи, но за это карали другого ребенка, который не смеет возразить на открытые обвинения. Он и вправду может творить странные вещи. Но не безумные! Ни страшные, ни злые, ни подлые. Крайне удивительные, но без умысла зла. В то время, когда Дадли не обладает таким пугающим потенциалом, как например поднять стол во время своего плача, однако способен на «больные вещи» с чистой совестью и похвалой от родителей. И Гарри иногда бывало гордился своими пугающими задатками, которые не нравятся Дурслям. Значит, они безвредны и случайны, в то время, когда способности Дадли доходят до разрушения собственных личных вещей. — У Дадли спросите, — неожиданно для самого себя, с вызовом набросился Гарри. Его голос дрожал, но прозвучал уверенно в своей невиновности. — Я этого не делал, сэр. — Да как ты смеешь?! — дядя так сильно встряхнул, что Гарри почувствовал колющую боль в позвоночнике. — Ты вздумал обвинять моего сына? — Я ничего не сделал, сэр, честно! — морщась от возникшей боли в спине, пролепетал с мольбой Поттер. — Прошу, отпустите. Гарри заметил, как Дадли поежился возле матери. Он выглядел беспокойно. Женщина тоже заметила редкое состояние своего сына. Поттер на секунду подумал, что двоюродный брат чувствовал себя слегка…виноватым? — Дадли? Солнышко, с тобой всё хорошо? — спросила тётя, мягко пригладив шевелюру полного мальчика. Кузен молниеносно вернулся в своё привычное амплуа. Порозовел, когда со страшной улыбкой взглянул на свою мать. Однако, на его счастье, его мешки под глазами, бледное лицо, желтые зубы и возникшие из ниоткуда пятна на лице не ушли незамеченными от взгляда Петуньи. Стоит заметить, что Гарри не берет ответственность за возникшие пятна. Возможно, это был простой соус от чипсов, но откуда же он мог появиться ночью, когда Дадли «спал»? — Боже мой, Вернон! — с беспокойством глядя на сына, обратилась к мужу жена. Разгневанный ситуацией мужчина, обратив внимание на тревожное выражение Петуньи, не смутился уронить мальчика на пол. Он резко отпустил руки, чуть толкнув вперед тело. Поттер полетел вниз, больно ударившись, но совсем не удивившись подобному раскладу событий. Не в лобик же целовать будут, а простая встряска и удар об заднюю часть меньшее из двух зол. Могло быть хуже. — Что такое? — Посмотри на нашего мальчика, — чуть ещё, и Петунья была готова заплакать. — Он заболел! Гарри потирая ушибший копчик, чуть улыбнулся, сзади лицезрев за глупым выражением Дадли. Да, кузен знатно помрачнел от слов матери, обеспокоенно взглянув на неё своими смешными глазами. Определённо боится, как бы мать не отвела в больницу или вызвала на дом врача. Дадли не любит врачей. — Мама, я не болею! — Дай посмотрю, — дядя грозно навис над Дадли, всматриваясь ему прямо в глаза, как врач с фонариком. — Ты как себя чувствуешь? Тебе плохо? — Нет, мне не плохо, пап! — Это может быть такой вирус, — не могла угомонится Петунья. — Симптомы на лицо, но бедненький ничего не чувствует! Ах, Дадли, сыночек мой! — Наверное, стоит съездить к мистеру Динклейджу, — неуверенно заявил Вернон, почесывая затылок. — Лучше пусть он скажет, что с нашим сыном. Гарри задержал дыхание в предвкушение. Он не ожидал, что судьба встанет на его сторону и позволит передохнуть. Дадли сейчас в западне и у него есть только два варианта: признаться здесь и сейчас, либо доктор Динклейдж расскажет, что стряслось с их «правильным» сыном. И почему-то Поттер уверен, что Дадли упрямо откажется говорить правду. По делу опыта — он не сомневается. — Хорошо, — кивнула Петунья и суетливо побежала наверх, чтобы начать собираться. Дадли провожал её взглядом наполненных слез. — Я не хочу к доктору! — проревел он, начиная искать поддержки у менее взволнованного отца. Дядя Вернон пожал плечами, всё ещё не отошедший от ситуации с компьютером. Он хотел бы продолжить разговор, напрямую с мальчишкой, но угрызение совести перед болеющим сыном, мешало его широкой тени упасть на Гарри и схватить того за шиворот. Воспитательный процесс придется оставить. — Папа, я не болен, — продолжал плакать Дадли. Но глава семьи не шелохнулся под его воплями. Он обернулся в сторону Гарри, что по прежнему лежал на полу, и скверно прищурился в его адрес. Мальчик в очках проглотил комок в горле, ожидая будущую взбучку, которой дядя Вернон наградит в скором времени.

***

Дурсли уехали быстро, но не прошло и часа, как мигом вернулись. Секрет Дадли успели рассекретить ещё на половине пути к доктору Динклейджу, когда Петунья непреднамеренно затронула тему об иглах, и специальных уколах. Тогда же маменьки сынок под взором обоих родителей рассказал, что сам сломал компьютер ночью, так как у него не воспроизводилась игра. Не сказать, что Вернон не рад новости о выздоровление сына, но за это потратившее в пустую время он мог вымести на мальчишке весь свой праведный гнев, которого тот заслуживал. Но мужчина всё равно не успевал на работу, так что пришлось отложить гнетущие мысли на попозже, когда он приедет домой. В те секунды, когда Дурсли уехали, а потом вернулись без дяди, были для Поттера подарком судьбы. Он успел приготовиться к аду, а в итоге он получил незабываемый отдых от безумной семейки. Давно он так просто расслабленно не лежал на полу, просто наслаждаясь звуком бездонной тишины в доме, под мимолетные звуки проезжающих машин за окном. Никому не пришлось готовить завтрак, убираться, провожать дядю под презрительным взглядом. Идеальное времяпровождение с самим собою! Когда тётя с кузеном вернулись, они даже не обратили на Гарри внимание, полностью отвлёкшись на свои безделушки. Петунья по дороге домой купила Дадли новый игрушечный самолет, и Дадли первым делом побежал его испробовать в своей комнате; Петунья же отправилась читать новый кулинарный рецепт от любимого автора, готовясь преподнести мужу новый шедевр на ужин. А Гарри… Гарри остался один в гостиной, спокойно присев на краешек дивана, разбираясь со своими тараканами в голове. Он думал о Гермионе. О том, как же ей повезло. У неё любящие родители, которые не бьют, не морят голодом, не заставляют работать сутками на пролет. Идеальная жизнь, что есть почти у каждого простого ребенка. Простого ребенка. Как иронично, но Гарри необычный мальчик. В плохом смысле, он совсем не такой, как другие. И, возможно, в этом и есть идея вселенной, чтобы всё необычное страдало от своей неправильности. Он же неправильный! Каким образом, тогда, Гермиона обратила на него внимание?! Когда она живет хорошо, без забот, зачем ей думать о том, кто не понимает этих простых вещей. Это неправильно! Гарри неправильный! А может… Гермиона тоже неправильная? Да как он смеет думать о таком?! О героине, что вывернула весь его мир наизнанку. Предложила в скором времени снова встретиться. Снова хочет видеть его! Да, сейчас у него есть возможность отдохнуть от хлопот и забот, но он продолжает думать о ней и об их будущей встречи! Об этой красивой, нежной, доброй девочке… что постоянно, с момента их знакомства, протягивала руку помощи. Как она добродушна! А он? Насколько он хорошо к ней относился? Постоянно избегал, боялся её, отвергал от встречи. Глупо, но иначе не мог! Он не привык к такому роду общений. Слишком новое познается тяжким путем. Не всегда привыкаешь к изменением, особенно таким неожиданным. Неужели он так слаб? Слабые люди никогда ничего не добиваются, значит ли это, что Гарри никогда не добьется от мира любви? Он не знает. Но понимает, что слабые люди всегда должны быть около сильных. Поттер слышал смешную пословицу, которую любил рассказывать дядя: среди троих миллионеров, ты будешь четвертым. Значит…возле сильного человека, ты станешь вторым сильным? Будешь Гермионой? Гарри стало смешно. Он рассмеялся. Довольно громко, раз Петунья непонимающе выглянула из кухни. — Ты над чем тут смеешься? — спросила она. — Ничего, тётя Петунья, простите. Просто задумался. — Задумался он, — фыркнула тётя. — Иди, бери тряпку. Приступай к обязанностями, немедленно. Поттер послушно пошел выполнять дела по дому. Он не смел противиться, да к тому же уборка немного развлекала его. Хотя, в роли того, что он маленький мальчик, ему конечно вместо домашний хлопот хотелось поиграть, развлечься или пойти гулять. Но ему недоступны беспредельные «роскоши» в этой семье. Иного смысла здесь нет. Так и прошёл весь день в уборке. Он мыл полы до блестка, чистил ванну, туалет, прибрался в сарае, протирал пыль, да и все остальные мелочи были по его части. Всё шло хорошо, он успел устать от работы и рассчитывал в ближайшее время пойти на боковую. Совсем скоро ещё обещали дождь, поэтому он должен уснуть до того, как будет громыхать гром снаружи. Гроза невольно заставляла его съеживаться от страха, мешая по глупому спать. Стоило заранее избежать бессонницы. И случись многое по тому плану, как он и хотел, Гарри назвал бы этот день «удачным». Но приход дяди домой подпортил многие впечатления. — Мальчишка в саду выполнил список дел? — неожиданно громко спросил тучный мужчина, только недавно вернувшийся домой. Гарри, домывая последние тарелки после вкусного ужина, вздрогнул от грубого голоса дяди Вернона. И не сколько от голоса, так от мысли, что в саду его вообще весь день не было. А там столько работы! — Нет, — Гарри услышал голос тётушки. — Он весь день дома только убирался, как домовой паршивый. В саду его не видела, так что сейчас отправлю. Поттер вздохнул про себя, что ему не пришлось самолично отчитываться перед дядей. Тот бы его не послушал, а просто испортил бы вечер. Прислушавшись, он уловил сзади шорох, вздох мужчины и его шаги поднимающиеся по лестнице. Дядя Вернон идёт спать? Гарри слабо помнит дни, когда он так рано шёл в постель. Хотя, он тут же вспомнил, что завтра у того совещание. Тогда всё встает на свои места. — Ты, — подошла к нему тётя Петунья, с наделанной маской для ухода на лице. — В сад живо, лентяй. Почему твой дядя должен вспоминать про твои обязанности? Даем тебе время до одиннадцати. Если не успеешь, я закрою двери и домой не пущу. — Да, тётя Петунья. Это всё, что Гарри может сказать. Он закончил мыть посуду, и вместо поворота к лестнице, где поджидает родной чулан, мальчику приходится идти налево, к задней двери прямиком в сад.

***

      Красивый садик тёти Петуньи и вправду находился в тяжелом состояние. Необходимо уйма работы, чтобы привести в порядок половину вещей, не оставив пылинки на орхидеях. Гарри про себя делал выводы, что вряд ли успеет. Он был изворотлив, ловок, быстр и трудолюбив. Но это непосильно будет даже трем таким же Гарри, с такими же способностями к садоводству. Дела плохи, с таким печальным расчётом на скоро временный результат. Но одной из главных черт, оригинального Гарри, считалось его умение не сдаваться. Биться до последнего. И поэтому, для своего рода развлечения, он поставил себе цель — прибраться в саду до одиннадцати, или раньше. Он срезал сорняки, поливал каждую травинку, что замечал, а также обрабатывал деревья и кустарники от вредителей. Эти крошечные насекомые, чье существование так не может вытерпеть тётя Петунья, всегда симпатизировали мальчику. Они просто родились такими уродливыми, надоедающими, и в этом нет их вины. Но мир установлен так, что именно их помечают вредителями и тварями среди кустов. Хотя они просто выживают! Как бессердечно люди истребляют их пачками. Гарри, сам того не ведая, осуждал в своих мыслях поступки большинства людей, однако, не забывал прерывать свои рассуждение, и признавать, что привык жалеть слабых. Себя жалеть нельзя, так хотя бы о других, более беззащитных, стоило ему позаботится. Да к тому же, маленькие создания и вправду приносят непоправимый вред растениям и прочей живности. Выживают, да, но труд человека полностью обесценивается. И Поттер почувствовал себя ужасно нелепо, выставляя других людей монстрами, при этом расхаживая с опрыскивателем биологического препарата. Так было ли ему стыдно? Отчего-то, вопреки своим убеждениям, нет. Ему не стыдно, и он чувствовал себя виноватым за это. Продолжая размышлять о насекомых, об мире вокруг, и природе, Гарри не заметил, как быстро пролетело время. Он так долго думал о чем-то своём, что работа в саду протекала довольно-таки медленно, но эффективней. Сад приобретал новый вид и выглядел замечательно. Проснувшись утром, тётя не узнает свой заросший садик, что превратился в идеальный двор для примера соседям! Мальчик, почему-то, улыбнулся от этой мысли. Но улыбка тут же рухнула, как только он услышал назойливый голос женщины. — Поторапливайся! — Поттер увидел её в проеме двери. — Я не буду тебя вечно ждать. У тебя пять минут, иначе будешь спать под ливнем. Гарри резко вспомнил об обещанной плохой погоде, и ему стало хуже от мысли, что он не успеет. Столько всего ещё надо доделать, а он слишком долго зацикливался над одними только кустарниками. — Ты меня слышишь, мальчишка?! — Да, тётя Петунья. Извините! Хорошо. Поттер может доделать работу завтра. Главное успеть закончить с последними сорняками, некоторые из которых он оставил под самый конец, тогда дело сделано. Вернон утром уедет на совещание, он напрочь забудет об этом, а тётушка лишь сердито отругает, максимум оставит подзатыльник, для профилактики. От этой мысли, мальчику полегчало. Он начал быстрее копошиться, добивать чертов сорняк, изрядно потея. Он чувствовал, что приближается дождь, так как огромные тучи приближались всё ближе, издавая вдалеке звуки молний. Скоро на Тисовой улице пойдет сильный дождь. Под раскат грома, Гарри услышал ещё один потусторонний шум. Прямо позади него раздался звук падающих камней и нежданный девичий писк. Мимолетный, но хорошо узнаваемый. Когда Гарри обернулся, истина предстала перед ним, в виде запыхающийся Гермионы, одной рукой держащаяся за край забора. В таком положение, он даже её не узнал. Он впервые увидел девочку в таком странном положение, и впервые застукал внезапно, прям по характеру Грейнджер. Отчего неудобно заулыбался. Девочка, адекватно подхватившись, и удобно схватившись за опору, подозвала Гарри рукой. Тот мигом к ней подбежал. Их разговор продлился недолго. Он попытался извинится перед ней, точнее за своих родственников, что так бесцеремонно пытаются её избегать. Гермиона, по виду, совсем не обижалась, но Гарри чувствовал укор вины за своё отсутствие. В тот момент, когда его переполняли эмоции, его встревожила ещё больше Гермиона, с предложением об завтрашней встречи. — Завтра? — Да, как мы и хотели, помнишь? — улыбнулся девочка. — С утра. — Помню. Всего миг, и настроение Гарри пошатнулось и перевалилось с хорошего до ужасного. Тётя Петунья, возможно, не увидев Гарри во дворе, посчитала, что он закончил работу и вернулся в чулан. Либо же, она не выглянула во двор, совсем не придавая значения, есть ли там мальчик или нет. В любом случае, заднюю дверь закрыли, как и обещали. На два поворота и выключили фонари в коридоре. Во всём доме Дурслей начал погасать яркий свет, что тускло освещал задний двор. — Твои родственники уже идут спать? — послышался вопрос, и Гарри благодарен, что он не был каверзным, особенно про закрытую дверь. Гермиона спросила про дядю, его совещание, а Поттер неловко смотрел на неё, страшась говорить о родственниках что-либо, даже самое очевидное. — Гарри, может тогда ко мне пойдешь? Каков позор! Какой ужас. Гарри почувствовал прилив краски на щеках, сжимая кулаки от негодования. Как он жалок, раз Гермиона предлагает переночевать у неё дома, в то время, когда он во дворе дома набитого Дурслями. Они дома, но всё равно ощущение, что там нет никого. Для него. Никого. Гарри, скрепя сердцем, отмахнулся от милой затеи. В очередной раз, снова попасть в дом Грейнджеров…как же ему не хотелось! Как же родители Гермионы будут потом на него смотреть? На бродяжного беспризорника? Ему хватает унижений от Дурслей, а тут на тебе, ещё и новые соседи. — Ты уверен? — На все сто, Гермиона. Девочка кивнула в ответ. Гарри смущенно улыбнулся, исподлобья взглянув на неё. Она тоже внимательно его осмотрела. Теперь опустила голову и на прощание кинула: — Ещё встретимся. Она слезла с забора и убежала к родителям. Гарри грустно смотрел ей в след. И вдруг капля дождя коснулась его руки. Началось.

***

      Честно, Гарри Поттера мало волновал дождь. Он думал о совсем другом. Об завтрашней встрече, с утра, до начала рассвета. Как чуден был миг, когда он услышал нежный голос Гермионы с таким замечательным предложением. Жаль, Дурсли, в очередной раз испортили настроение. Теперь они оставили его гнить по дождем всю ночь, а он намеревался в очередной раз вытерпеть подобное к себе отношение. Гарри с огорчением усмехнулся. Впрочем, как и всегда, здесь ничего нового. Но под дождем ночевать с ним не каждый день случалось. Помимо мыслей о девочке, Поттер утруждал себя поиском идей, чтобы пробраться домой. Дождь начинал идти всё сильнее, перерастая в самый настоящий осенний ливень, хотя по календарю сейчас лето. Если мальчик останется под дождем, на всю ночь, то он отморозит себе что-нибудь. Да чего греха таить, несколько инфарктов получит, на протяжение всех гроз и молний. Ему ещё не хватало прийти завтра к Гермионе с поседевшими волосами, вот умора какая. «Думай, Гарри, думай» — крутил он про себя. Бум! Очередной гром. Молния сверкнула прямо над ним. Поттер до дрожи стоял возле крыльца. Как жалко. Такой большой мальчик, а боится молнии в свои дни. Вот не то что Дадли, который под нее засыпает. Очередное сверкание. Снова раздался рев небес, и Гарри вздрогнул от мысли, что лучи молнии могут в него попасть. Он другой! У него есть отвратительные способности приносить себе беды. Вот и молния может дополнить красками его серый мир. Громыхает так сильно, будто развергнется возле него, на его голову. О, ужас. Тогда он точно не сможет встретится утром с Гермионой. Жалкие мечты обречены на провал. «Либо сейчас, либо никогда» — в последний раз подумал мальчик, тяжело вздохнув от усталости. После очередной вспышки молнии, Гарри постучал в заднюю дверь. Тихо постукивал, от чего странно рассчитывать будто это поможет. Но ливень подбадривал его, мотивировал с каждой секундой. Стуки в дверь усиливались, как по громкости, так и по настырности. Поттер решил не сдаваться. Бил до последнего. Он дернулся, когда увидел включенный свет в коридоре. По его душу шли. Два поворота ключа. Щелчок. Снова открытая дверь. Дядя Вернон. Мужчина, в серой майке, совершенно не выглядящий сонным, стоял в проёме двери. Дядя, без слов, ждал, когда племянник зайдет. Интуитивно, Гарри поплёлся назад. Больше гром его не пугал. Дождь не беспокоил. На что он рассчитывал? Увидеть тётушку? Дадли? Глупец. — Мальчик, — угрожающе подал голос Вернон. — Я долго тебя буду ждать? Гарри повиновался. Под страхом большего наказания, он перешагнул порог и очутился в доме. В какой-то миг, он захотел стремительно убежать в свой чулан и закрыться. Хоть на пару секунд побыть в безопасности, зная, что в любом случае до него доберутся. Но тяжелая рука дяди преградила путь до того, как Гарри успел побежать. Натренированным кулаком, Вернон прошёлся по лицу мальчика, ударив его промеж глаз со всей ненавистью. Поттер успел отлететь, к той двери откуда только вошёл. Однако, она уже закрыта: затылком он ощутил прикрытую дверь. Висок сильно заболел, голова закружилась. В глазах помутнело, вместе с рассудком. А ведь дядя ещё никогда не бил его кулаком. Верно, что всё бывает впервые. Мужчина не дал ребенку оклематься, раздраженно приподняв его за шиворот, как игрушку. Гарри испуганно замер, позволив себя держать, не осознавая до конца, что с ним произошло. Он с опасением боялся дышать, но держался стойко, чтобы дядя ещё больше не разозлился. — Значит вот твоя благодарность?! — закричал Вернон. От неприкрытого гнева, он весь покраснел. — Кормим, поим, крышу над головой дали, а ты вот как нам оплачиваешь! Грязный паршивец. — Сэр… — попытался что-то вымолвить Гарри. Но не успел. — Ты как смел меня разбудить? Завтра у меня совещание на работе, благодаря которой ты ещё кушаешь с моего стола, урод недоделанный. Что ты делал на улице?! — Я… — Утром оскорбил моего сына, сейчас мешаешь спать, а дальше что?! — брюзжал мужчина, чьи разглагольствования шли вперемешку с плевками в лицо. — Не успел родиться, а тебе на блюдечке царские вельможи подавай, так да? Это мы ещё посмотрим. Когда дядя говорил своё любимое «это мы ещё посмотрим», Гарри сразу готовился к худшему. Его тело, после каждого такого «посмотрим», отдавалось острой болью на протяжение недели, если кверху мужчина не надавал сверхурочные наказания. А особенно в этот момент, с таким пылающим лицом у дяди, Гарри приготовился к смерти. Он увидел знакомый ремень, размахивающийся на него. Ощутил знакомую боль в ребрах, а когда Вернон его перевернул, то волна мучений прошлась по спине. Он не смел кричать, вопить, просить о помощи — всё равно никто не поможет. Петунья и Дадли давно привыкли к ночным переделкам между ними двумя, а особенно к утешительно жалким крикам маленького Гарри. Но у них нет мысли вмешаться. Им всё равно. Они отдавали судьбу мальчика полностью в руки своего близкого, главное, чтобы он не перешёл границу дозволенного и соседи не заметили подозрительные синяки. Однако, мальчик плакал. От боли, обиды, несправедливости. Он пока слишком мал, чтобы достигнуть желаемого им самим уровня — перестать плакать. Не выходило. Но с каждым новым нанесенным ударом от Дурслей, он постепенно переставал ныть по пустякам. Слезы не помогают. Дурсль отыгрался по полной. Он издал воодушевленный вздох от победы. Наконец, сегодня он достиг мальчика, да и в такое прекрасное время! Перед совещанием, как он и хотел. Выносить злобу на этом ребенке столь чудный подарок, потому что выпускать дух на Петунью или на Дадли он в жизни бы не посмел. На незнакомцев накидываться сил не хватало, да и он слишком нормальный, чтобы таким заниматься. А Поттер навязанный им мальчик, который поселился в их доме нежданно, негаданно. Как иначе ему стоило удержаться? Так ещё с мыслью, что он мстит наглой роже принадлежащей Джеймсу Поттеру, жениху той загадочной сестры Петуньи. Принесенное ему оскорбление, будет бумерангом возвращаться обратно, Вернон довольствовался этой мыслью. Закончив воспитательный процесс, что длился недолго из-за позднего времени суток, Вернон со спокойной душой отправился наверх, ложиться в кровать. Гарри остался один, в полном смятение и отчаяние, возле приоткрытого чулана под лестницей. Он пару минут пытался прийти в себя, отдышался, и с болезненным стоном поднялся, схватившись за ручку двери коморки. Опустошение и обида изъедали его изнутри. Как же ему сейчас хотелось пойти и просто поспать. Больше он не просил. Чуть пошатнувшись, он взглянул на кухонные часы. Время час ночи. С Гермионой он должен обязан встретиться рано утром, где-то к шести, не позже, иначе дядя заметит его. Не желалось снова смяться под его наказаниями, как лист оригами. Нужен четкий план действий, а не глупые проблески надежды на лучшее. Он презирал свою постоянную импровизацию, из-за которой он мог натолкнуться на нечто хуже простого ремня. Но…хотел ли он составлять этот план? Нет. Хотел ли он его? Да. Хотел ли он спать? Определённо. С мыслью, что он успеет отоспаться за пять часов, а для него это было приличное количество времени, Гарри плавно залез в свою крошечную «комнатку» и закрыл дверцу. Дрожащими руками снял очки, помассировал висок; горестно вздохнул напоследок, и уснул мрачным сном.

      А ранним утром, он успеет добежать до парка, где встретит Гермиону, но с забытым воспоминанием о вчерашнем дне.