Сожжение Небес

Кроули уставился на Гавриила, недоверчиво посмотрел на Вельзевул, потом снова перевел взгляд на Гавриила. Тот сиял от непонятного счастья и вообще был похож на человека под кайфом. — Ты меня не узнаешь? — изумился Кроули. Гавриил нахмурился, но сразу же помотал головой. — Вижу в первый раз. Вел, кто такие наши гости? — Я когда-то с ними работала, — уклончиво ответила Вельзевул, — мимо проезжали, решили заскочить на пару минут. Ты хочешь чего-нибудь? Обедать? Чай или кофе? — Какао! — Гавриил снова заулыбался. — С зефиром. Очень вкусно, господа, рекомендую, вам понравится. — Ага. — Кроули с опаской попятился. — Ну, мы пошли. Счастливо оставаться, мистер Гавриил. — Пока-пока. — Гавриил взял планшет и принялся увлеченно что-то разглядывать. Вернувшись к машине, Кроули возмутился: — Что ты с ним сделала? Он же… невменяемый! Ты его наркотой пичкаешь, или что делаешь? — Периодически он принимает почти то же самое, чем кормили граждан на Небесах. — Вельзевул зловеще ухмыльнулась. — И у него отсутствуют воспоминания, разве что помнит последнюю неделю.  — Почему? — Нил встревоженно смотрел на нее. — Это же… незаконно. — Он начал сходить с ума. — Вельзевул пропустила мимо ушей замечание о нарушении закона. — Все его бредни о том, что ты сжег Небеса, — это же безумие, самое натуральное. Он принялся искать Метатрона и Михаил. Дескать, только у них и у него был доступ к банковским счетам колонии. — Не только у них. — Кроули прислонился к машине. — У Главы Небес тоже был доступ. — Глава Небес исчезла девяносто восемь лет назад и бросила Небеса на произвол судьбы. Безответственно, на мой взгляд, создать целый народ и предоставить его самому себе. Вот мы и получили промывание мозгов, Падение и убийства.  — Она была великим человеком, — тихо произнес Кроули. — Она была одной из тех, кто взломал код смерти и разработал отключение старения. Ее команда сделала нас теми, кем мы теперь являемся. Из-за нее мы не стареем, не умираем и почти сразу восстанавливаемся. Последним экспериментом был перенос памяти и личности из тела в тело, который закончился смертью Главы. Но Совет принял решение скрывать этот факт, ученые, работавшие с Главой, были изолированы от общества. О, мой бог, мне нужно к Азирафаэлю! — Да откуда ты все это знаешь? — У Вельзевул округлились глаза. — Ты куда? Подожди, у меня есть списки Падших! — Потом! Все потом! Нил, вызови такси, я отдам деньги! — Кроули запрыгнул в машину, завел мотор и сорвался с места. — Что это с ним? — Вельзевул почесала в затылке. — Всегда был с приветом. Ладно, Нил, я отвезу тебя куда надо.

***

Месяц назад Азирафаэль приобрел здание в торговом районе и теперь вел переговоры со строительно-ремонтной фирмой, подробно объясняя, что именно ему требуется. Кроули, вихрем ворвавшийся в кабинет, заставил дизайнера фирмы подавиться минералкой, а Азирафаэль едва не вытолкал друга за дверь. — Я подожду. — Кроули встал у стены, сложив руки на груди, но его ненадолго хватило. Через пять минут он начал дергаться и вздыхать. — Я отошлю вам эскизы и минимальные требования к оформлению, — пообещал Азирафаэль дизайнеру, который с видимым облегчением выключил связь. — Кроули, вообще-то, я занят.  — Я знаю, почему назвал тебя ангелом! — выпалил Кроули. — Смотри! — Он ткнул обалдевшему Азирафаэлю под нос телефон со снимком церковного витража. Нужное фото Кроули искал, будучи в дороге, поэтому включил автопилот. Обычно он управлял машиной сам, считая процесс невероятно увлекательным.  — Что это? — Очень интересная история. Я увидел плакат с ангелом за спиной своего собеседника из внешнего мира, тогда мы с тобой еще не были знакомы. На Небесах нам рассказывали о религиях, но исключительно в негативных тонах. Меня религии интересовали только в плане влияния на психику людей. Я спрашиваю у собеседника: «А почему у этого ангела крыло сломано?» и получаю обстоятельный ответ. Ангел с трубой и одним поднятым крылом — это часть витража в церкви земного города под названием Бристоль. И он был создан в четырнадцатом веке земной эры. Можешь представить? — И? — Посмотри. — Кроули опять показал снимок. — Он похож на тебя. Такие же волосы. — Он… худой. И у него крылья. — Когда я увидел тебя, то сразу подумал — вот он, ангел. — Погоди-ка… — Азирафаэль прижал пальцы к губам. — Но кто тебе об этом рассказал? Или… нет, никто… — Сегодня я поехал к Вельзевул и Гавриилу. Он меня не узнал, Вельзевул его чем-то накачала. Мне нужны списки Падших, необходимо найти Разработчиков, принимавших участие… — Да к черту Гавриила! — взорвался Азирафаэль. — Ты все вспомнил? — Вельзевул сказала, что у Гавриила поехала крыша в очередной раз. Он стал искать Метатрона и Михаил, утверждая, что доступ к счетам колонии был только у них. Я возразил, что доступ был у Главы Небес. И… передо мной словно открылся целый мир. Вся моя память вернулась. — Мне надо выпить, — признался Азирафаэль. Через час они, вдрызг пьяные, сидели на полу и вспоминали Небеса.  — Мне было всегда интересно, почему в океане не завели дельфинов, — Кроули старательно выговаривал слова.  — В океане была рыба. — Не-не-не-не-не, млекопитающие. Самые что ни на есть. И у них… Большие мозги. В том-то и дело. Размерчик. Размер. Размер чертовски больших мозгов. А еще киты. Горы мозгов, уж ты мне поверь. Целое чертово море мозгов. — Бр-р-р, — поежился Азирафаэль. — Оно и к лучшему, что их там не было. Иначе… — Иначе, — помрачнел Кроули, но тут же приободрился: — А здесь есть и дельфины, и эти… киты. И даже кашалоты.  — Тебе звонят. — О, да это старина Нил. Привет! Да, у нас тут небольшая вечеринка, ну это, просто пьем. Без повода. Время раннее? Ну, что поделать. Да, я безответственный. Они уснули в обнимку, проснувшись посреди ночи, с жестоким похмельем и намерением больше никогда не напиваться.

***

Заполучив списки, Кроули изучил их. Вельзевул оставила в примечаниях контакты живых Падших, а также указала специализацию каждого на Небесах. Кроули отправился со списком к Такеру, объяснив: «Некоторых из этих людей можно смело брать после собеседования. Трое — составители оригинального кода щита». Через день Такер дал добро на переговоры. Кроули с головой погрузился в общение с бывшими согражданами. Многие отказались в документальном виде от любых претензий на авторские права, ответив, что на жизнь им и так хватает, а разработок они «наелись» еще на Небесах. Вместе с Нилом и юристами Кроули вел переговоры целыми днями, приезжая домой поздно вечером. Азирафаэль был занят своим магазином, пристально следя за процессом ремонта, вдобавок постоянно беседуя с издательствами и авторами. Оба выматывались до предела и падали спать, наспех поужинав. Свободного времени почти не было, разве что психотерапия не отменялась.  Через два месяца после начала переговоров Кроули, несмотря на хроническое недосыпание и постоянное напряжение, ощутил себя прежним Рафаэлем с Небес. Прошлое никуда не делось, но будущее обещало много интересного.

***

— Это что? — Азирафаэль поддел пальцем бархатную коробочку, которая выпала из пиджака Кроули. — В таких футлярах дарят кольца. — Вот же черт! — вздохнул Кроули. — Раскрыл всю интригу. Да-да, кольцо. На Небесах мы не подали заявку для заключения партнерства. Ты не откажешься прожить со мной остаток наших дней? — С чего бы мне отказываться? — Азирафаэль открыл футляр и достал серебряное кольцо.  — Я решил обойтись без романтического дизайна. Ну знаешь, сердечки или крылья. Ужасно пошло. Кажется, по правилам я должен надеть кольцо тебе на палец. — Надевай. — Азирафаэль протянул руку. — А где твое? — Уф, забыл купить. Через два дня Азирафаэль вручил Кроули золотое кольцо. — Заключим брак без шумихи, — попросил он, — с меня хватило общества на конференции. Кроули вздрогнул и согласился.

***

Через четыре месяца переговоров и обсуждений проекта команда Кроули была сформирована, любые претензии со стороны тех, кто не захотел вернуться к разработкам ПО, исключены. Юристы Такера трудились не покладая рук, чтобы предотвратить все возможные проблемы.  Кроули попросил отпуск на неделю за свой счет: «Мистер Такер, через семь дней мы начнем работу над проектом». Он намеревался за это время подписать документы о регистрации гражданского партнерства, выспаться и провести время с Азирафаэлем. Тем вечером они занялись сексом. Кроули, беря Азирафаэля, смотрел ему прямо в глаза и кончил довольно быстро, его невероятно возбудило желание во взгляде друга. Азирафаэль был неприлично счастлив, что Кроули не выпал в какую-то отдельную реальность. Потом они лежали рядом, и Азирафаэль нашептывал Кроули всякую любовную ерунду, пока оба не уснули. — Ну… — Кроули дрыгнул ногой, когда утром одеяло куда-то уползло, — я сплю. — Вставай! — Подозрительно бодрый Азирафаэль поцеловал Кроули в макушку. — Прошу учесть, что я жутко волнуюсь, поэтому поднимайся, или я за себя не ручаюсь. Кроули, заинтригованный его недомолвками, встал. После прохладного душа и легкого завтрака он почувствовал себя лучше и за руль сел уже без всякого ворчания. Кроули знал, что Азирафаэль прикупил недвижимость в торговом районе, но после вопросов, оставшихся без ответов, решил, что всему свое время. Порой ему хотелось навести справки или самому поехать и посмотреть, что же там Азирафаэль запланировал, но он сдерживался. Первым, что увидел Кроули, были ярко-сиреневые буквы A. Z. Fell над витринами магазина. — Ангел… — предупреждающе произнес Кроули, у него перехватило дыхание. Припарковав машину напротив магазина, он вышел и уставился неверящим взглядом на здание. Перед ним была точная копия книжного из лондонского Сохо, того самого книжного, где они с Азирафаэлем выживали пять лет. Только у этого магазина были чистейшие витрины, на колоннах у входа не темнели наклейки и липкая грязь, а стены имели приятный темно-бордовый оттенок вместо сине-зеленого. Кроули протянул руки к дверям и застыл. Он почувствовал запах отчаяния и отсутствия надежд — галлюцинации, не иначе. — Ну же, — подтолкнул его Азирафаэль, и Кроули надавил ладонями на створки дверей. Внутри пахло краской, глянцевыми журналами и прочей печатной продукцией. Пыли, плесени и испорченного паркета не наблюдалось. — Интерьер в стиле земного двадцатого века, — не без самодовольства сообщил Азирафаэль, — аутентичный. Я проконсультировался с историками. У Терри нашелся снимок книжного снаружи. Кроули? В чем дело? Кроули выбежал из книжного и остановился у машины. — В чем дело? — Азирафаэль поспешил за ним. — Тебе не нравится? Я подумал, что будет отличной идеей… Кроули. Тебе не нравится. Кроули не мог произнести ни единого звука, стоял и смотрел на магазин. Он снял очки, надел, снова сдернул. — А вот и мои мальчики! — послышался знакомый голос. Кроули повернулся и увидел Терри в новой одежде. — Азирафаэль уговорил меня перебраться в эти благословенные края. Я открыл лавку неподалеку. И Нина здесь, вместе с Мэгги, ты же помнишь Мэгги? Такая забавная девушка. Азирафаэль, что это с ним? Кроули затравленно взглянул на старика. — Дорогой, — Азирафаэль очень осторожно прикоснулся к руке Кроули, — скажи, в чем дело? Я могу переделать дизайн, это совсем просто, поменять цвет стен, вывеску, вообще никаких затруднений не возникнет. — Ты сюда весь Сохо перетащил? — ломающимся голосом спросил Кроули. — Вообще ВЕСЬ? — Нет, — Азирафаэль сообразил в чем дело, — не весь.  — Ты… — Кроули не сводил глаз с Терри. — Ты ведь получал чаевые с мадам, не так ли? — Нет! Что ты такое придумал? — с заметным переигрыванием возмутился старик. — Извини. — Кроули отдал ключи Азирафаэлю, сам поймал такси и куда-то уехал. — Вот те на, — Терри с сочувствием похлопал Азирафаэля по спине, — хотели как лучше, а получилось как всегда. Ну, я к себе. — Ты действительно получал процент с мадам? — М-м. — Терри смутился. — Я толком не знаю, что с вами со всеми делали на Небесах. Но твои сограждане были с признаками ломки. Как у наркоманов бывает. А на «лекарство» нужны деньги. И тут являлись представители «Преисподней», обещали золотые горы, так ваши и того… Ну, ты понял. Короче говоря, мне стало жалко людей, таких потерянных и сломленных, я взял и посоветовал салон мадам Сэндвич. Она об этом узнала и как-то прислала робота с деньгами. Я сначала не хотел их брать, а потом… почему бы нет? Ты разочарован? — Не знаю. — Азирафаэль шмыгнул в книжный, не желая продолжать разговор, им же и начатый. Он прошелся по торговому залу, заглянул в заднюю комнату, на кухню, поднялся на второй этаж. Здесь обустроили две спальни, конечно же, никакой моли не было, мебель не разваливалась, окна свободно открывались и закрывались. Не надо было щелкать выключателем, всем управлял «умный дом». Ванная и туалет сверкали чистотой, и Азирафаэль похвалил себя за выбор бежевого кафеля, а не белого, как предлагал дизайнер. — Я облажался, да? — спросил Азирафаэль у зеркала. — Придется исправляться.

***

Кроули сидел в парке, уставившись на озеро. Спустя час его все еще потряхивало от пережитого ужаса, при этом Кроули осознавал, что бояться нечего. Он находился не на Земле, ему не угрожала смерть от голода, но, стоя перед книжным, Кроули на минуту вообразил, что за углом находится салон мадам Сэндвич. Он сбежал, не в силах выносить перенапряжение. И сейчас он не мог подняться со скамейки, не мог даже ответить на звонки, казалось, что в теле не осталось костей, а мышцы превратились в желе. Кроули чувствовал себя слабаком, которого было так просто вывести из себя, крохотный тычок, и он валяется на земле, заливаясь слезами и соплями. Рядом кто-то сел. Кроули, преодолевая сопротивление собственного тела, повернул голову.  — Ангел, — язык был похож на кусок резины, — ангел, я не хотел… прости. Я тебя опозорил. Я очень рад, что ты обустроил книжный и что магазин выглядит… отлично выглядит. И Терри здесь, он заслужил достойную старость. Ангел, я виноват, прости. Азирафаэль привалился к Кроули плечом, положил руку на ногу. — Ты ни в чем не виноват, я должен был предупредить обо всем. Мой дорогой, я прошу прощения за неожиданность. — Порой мне кажется, что психотерапия бесполезна, что я навсегда останусь Падшим, годным только для использования, — Кроули сжал пальцы Азирафаэля, — а порой становлюсь нормальным.  — Ты говорил, что у нас все будет хорошо.  — Говорил. — Ну вот, все будет хорошо.

***

Сегодня было особенно солнечно. С пасторально голубых небес совсем недавно пролился летний дождь, смыв пыль с улиц, деревьев и зданий. Прохожие убрали зонтики и сняли накидки, дыша полной грудью. Пахло петрикором и цветущей акацией. Дверь книжного открылась, впуская запах свежей выпечки. Азирафаэлю не надо было выглядывать в зал, чтобы узнать, кто пришел. Он сдвинул брови, прикидываясь жутко занятым чтением книги, а сам прислушивался к приближающимся шагам. Вскоре в заднюю комнату, где сидел Азирафаэль, вошел высокий мужчина в черной одежде, с длинными медно-рыжими волосами, собранными в высокий хвост.  Глядя на Азирафаэля с любовью, мужчина поставил на стол корзинку, накрытую салфеткой. — Не знал, что ты захочешь, поэтому набрал половину ассортимента. — Спасибо, дорогой. — Азирафаэль протянул руку с поблескивающим серебряным кольцом к корзинке, снял салфетку. — О-о-о, какая прелесть! Плюшки, булочки с корицей и цукатами, сайки, рогалики.  — Все для тебя, ангел.  — Кроули, ты меня балуешь. — Азирафаэль мигом съел рогалик. — Как дела с проектом? — Тяжко, но процесс идет. Я пока что в душ. Мы сегодня здесь останемся? — Да, лень ехать.  Пока Кроули был в ванной, Азирафаэль принес чашки, чай и кофе, расставил на столе.  — Как дела в магазине? — Кроули занял свое место и взял чашку.  — Неплохо. И я нашел в интернете Неправедную Библию, отдают за бесценок. — Угу. У тебя уже тонна этих странных библий. — Ну не тонна, всего-то… — Азирафаэль посмотрел вверх, шевеля губами и подсчитывая собранные экземпляры Нечестивых Библий. Кроули коротко хохотнул и пододвинул к себе корзинку. — Паточная Библия, — перечислял Азирафаэль, — Провально-Посольная Библия…  Где-то на другом конце города Гавриил ужинал в компании Вельзевул, позабыв вчерашний день. На орбите Земли Люцифер раздумывал, а не продать ли клуб, хотя другого источника дохода у него не было, впрочем, он мог бы организовать секту имени себя. Станции, уничтожившие Небеса, продолжали вращаться вокруг мертвой планеты, предприимчивые дельцы организовали туристические туры, от желающих поглазеть на развалины отбоя не было. Туристы сгорали от желания пощекотать себе нервы, ведь никто не давал гарантии, что станции отключились. Мадам Сэндвич вышла на пенсию, прикупив милый домик в маленькой колонии. Порой ей не хватало драйва и гламура, тогда она посещала местный паб и вдохновенно,  пускай и фальшиво, пела в караоке. Кроули с Азирафаэлем находились в середине пути к относительному исцелению. Кроули все меньше мучился от кошмаров, а Азирафаэль почти полностью избавился от всплесков агрессии по отношению к посторонним. Прошлое отпускало их с неохотой, как и положено добротному прошлому. Они заключили брак в годовщину своего совместного Падения, выбрав тот самый день, на церемонии присутствовали Анафема, Ньют, Нил и Терри. Кроули был в килте, Азирафаэль в белоснежном костюме с тартановой бабочкой. Отметили событие в ресторане посреди парка. — Я и не знал, что здесь соловьи. — Кроули поднял голову. — Или мне кажется? — Точно, соловьи, — умилилась Анафема. — Прелесть какая. Азирафаэль смотрел на закат и думал, что впереди у них с Кроули целая вечность. Кроули смотрел на Азирафаэля и думал, что Падение — это полет вниз, но иногда можно взлететь у самой земли. И да. У них точно была целая вечность.

***

Эксперимент №66 по перемещению памяти и личности должен стать последним. Предыдущие закончились полным провалом, включающим гибель всех подопытных. Сегодня я перемещу свои личность и память или погибну. Я убедила сотрудников, что вся информация удалена, а приборы деактивированы.  Возможно, при перемещении часть памяти исчезнет, но я надеюсь, что личность выживет. Возможно, я стану совершенно другой. Или реципиент получит мои черты характера — и больше ничего. Элегантный способ самоубийства. В моем распоряжении младенец, надеюсь, что он станет последней жертвой науки. Я решилась провести эксперимент над собой по одной простой причине. Мое творение, мои Небеса превращаются в бюрократический выхолощенный ад, а люди становятся бездушными роботами, которые притворяются живыми. Я совершила ошибку, сделав их бессмертными. Ничего нельзя отменить. Разве что когда-нибудь кто-то сожжет Небеса. Эта исповедь, как и все дневники, будет удалена после моей смерти. Приборы будут деактивированы и разрушены. Я в последний раз смотрю на себя в зеркало. Надо привести волосы в порядок, но и хвост сойдет. ЗАПИСЬ УДАЛЕНА.