Сожжение Небес

Рафаэль терпеть не мог участок Южных Врат, где находился отдел Расследования преступлений, а по факту — место допросов и вынесения приговоров оступившимся гражданам Небес. Разработчик не мог избавиться от мысли, что однажды он там окажется. Рафаэль тешил себя надеждой, что успеет сбежать раньше, чем за ним явятся.  Он вышел из машины, которая тут же укатила на стоянку, и направился к посту охраны. В этом квартале почти никого не было: люди знали, что именно тут происходит время от времени, и старались сюда не ходить без особой необходимости. — Рафаэль! — раздался более чем знакомый голос. — Да, Гавриил? — Разработчик повернулся к зданию отдела. — Я спешу, мне сообщили… — У меня к тебе пара вопросов, касающихся Стража Восточных Врат. — Гавриил был без пиджака, непривычный вид для человека, который всегда готов к фотосессии или видеосъемке. Рафаэль понял, что дело дурно пахнет: или Азирафаэль прокололся с запрещенными книгами, или он сам в чем-то ошибся. Но бежать было некуда. Если бы Рафаэль пустился в бега, то где бы спрятался? Даже на низших уровнях города он бы не нашел укрытия. Помедлив минуту, Рафаэль сдвинулся с места, ему казалось, что ноги прилипают к тротуару, настолько он оттягивал неизбежное.  — Проходи. — Гавриил широким жестом пригласил Рафаэля в здание. В холле его ожидали неизменные спутники правой руки Метатрона: Михаил, Уриил и Сандальфон. Рафаэль заставил себя успокоиться: «Я еще ничего не знаю, рано паниковать». — Следуй за нами, — приказала Михаил. Рафаэля отвели в одну из комнат для допросов, совершенно пустую. Он остановился посередине и вопросительно взглянул на сопровождающих. И то, что Сандальфон взял металлическую биту, Рафаэлю совсем не понравилось. — Это обязательно? — Он кивнул на помощника Гавриила. — Десятилетиями рассказывали нам о гуманизме и отрицании насилия, а сами что собрались сделать? — Мы нашли в твоей комнате таблетки, — Михаил открыла какой-то файл в планшете. — Нашли пятьдесят три одноразовых накопителей, на двух — запрещенные книги, на десяти — запрещенные фильмы. Где взял? — Сам сделал.  Еще до исчезновения Люцифера Рафаэлю подкинули накопитель. Он так и не узнал имени распространителя, а со временем наловчился записывать информацию, не привлекая ненужного внимания. — Кто еще читал и смотрел? — Михаил записала ответ Рафаэля. — Без понятия. — Кому ты отдавал накопители? — За последние лет двадцать — никому. — А до этого? — Да хватит врать, — вмешался Сандальфон, которому явно не терпелось поработать битой, — срок хранения этих накопителей — месяц. Мы проверили приходно-расходные книги в отделе Информации. Хищений не было, но было несколько отбраковок одноразовых накопителей. Пользуясь своим уровнем доступа, ты мог намеренно списывать их в брак. — Что дальше? — Рафаэль невольно отступил от него. — Я ничего не воровал. — Мы проверили твои контакты за последний год, — продолжила Михаил, — согласно камерам наблюдения, за все это время ты близко контактировал с тремя людьми. Не по работе, а именно близко. Рафаэль скривил губы, подумав о партнерах до Азирафаэля. Связи на пару ночей, ничего серьезного, но теперь эти люди оказались в реальной опасности. — Мы их допросили, — Михаил постучала ногтем по планшету, — и переселили в другие жилые корпуса. Также эти люди получат новые профессии и круглосуточное наблюдение. Рафаэлю стало страшно по-настоящему, но он сложил руки на груди и обвел презрительным взглядом всех присутствующих, высоко задрав нос. — Вы уже вынесли мне приговор, не так ли? — Самое интересное впереди, — улыбнулся Гавриил, — мы еще не беседовали со Стражем Восточных Врат. Ты был с ним полгода, мог отравить его разум, внушить неподобающие мысли. Рафаэль внутренне содрогнулся: намеренно или нет, но Гавриил повторил слова Азирафаэля. — Ничего я ему не внушал.  — Проверим, — пообещала Михаил, — и выясним всю правду. Сандальфон атаковал неожиданно, Рафаэль не успел отреагировать. Впрочем, у него не было шанса противостоять обученному бойцу, Разработчиков никто не тренировал для сражения. Рафаэль знал базовые стойки, мог отбить удары, но это не было доведено до автоматизма, как, например, у Азирафаэля. От удара потемнело перед глазами, Рафаэль с трудом удержался на ногах. Сандальфон бил умело, не ломая кости, не нанося серьезных повреждений, отлично зная все болевые точки. Через десять минут беспорядочного и бесполезного сопротивления Рафаэль все-таки оказался на полу. На Небесах придерживались политики «Нет физическому насилию», если кто-то любил подраться, то отправлялся на коррекцию психики, а то и вовсе исчезал. Рафаэль никогда не получал травм, разве что царапины или небольшие синяки во время работы, да и то, по собственной невнимательности.  И он никогда не страдал, как сегодня. Это позже Рафаэль научился терпеть боль, даже игнорировать ее, но не сейчас. Сандальфон отстал от него после команды Гавриила. Рафаэль лежал, закрываясь руками, хлюпая носом, из рассеченной брови текла кровь. Раны вскоре исчезли, но Рафаэль был уверен, что он полностью разбит, разорван на куски. Все унижения, испытанные ранее, теперь казались ему ничем по сравнению с перенесенной экзекуцией. Над ним смеялись, его дразнили за все подряд: за цвет волос, за веснушки, за худобу, за острый ум и не менее острый язык, устраивали мелкие пакости, но никогда он не чувствовал себя настолько втоптанным в грязь. — Хватит притворяться. — Гавриил взял его за волосы и приподнял. Рафаэль заорал не столько от боли, сколько от страха лишиться кожи на голове. — Пора заканчивать этот фарс. Уриил позвала полицейских, которые поставили Рафаэля на ноги, надели наручники и вывели из комнаты. Он шел, стараясь не спотыкаться, и думал только об Азирафаэле: «Надеюсь, у него хватит ума все отрицать. Мы безнадежно опоздали с побегом». Во время допроса он прикидывался безразличным и молча радовался, что Азирафаэль был в меру уравновешенным и спокойно отвечал на раздражающие вопросы членов Совета. Рафаэль поверил, что друг выйдет сухим из воды, как неожиданно Страж взбрыкнул. Рафаэль, вспылив, как следует оскорбил друга. После пародии на суд его отвели в мини-клинику в том же здании, уложили на операционный стол и зафиксировали ремнями. Он не вырывался: все равно ничего бы не добился. Вернее, мог добиться — смерти. Но теперь Рафаэль боялся умереть и оставить друга одного. — Если бы не распоряжение Главы, мы бы устроили тебе полную амнезию, — Гавриил пристально наблюдал за работой медиков, — а так… всего лишь блокировка определенных участков памяти. — Анестезии не будет? — Рафаэль с ужасом уставился на манипуляторы робота-нейрохирурга. — О нет, — Гавриил потер руки, довольный как никогда, — ты давно мозолил нам глаза, особенно мне. Корчил из себя божество, что ж, получай по заслугам. — Слушай, свали отсюда, сделай милость. — Рафаэль зажмурился, когда манипуляторы начали приближаться к его голове. Он с силой дернулся, ощутив прикосновение, что-то проехалось над слотами для коннекторов, рассекая кожу до кости. Рафаэль вскрикнул от нестерпимой боли. — Забыли полностью привязать, — Гавриил явно получал удовольствие от страданий Рафаэля, — вот же недосмотр. Второй робот схватил Рафаэля за голову, удерживая на месте. Разработчику казалось, что его сжигают заживо. Он сорвал горло криками. Операция закончилась через двадцать минут. Роботы проверили жизненные показатели пациента, затем освободили его. Рафаэль чуть не упал со стола, ему помогли встать и дойти до кушетки. Робот-уборщик подставил ведро, Рафаэля как следует стошнило. Он ничего не соображал, ничего не видел и не слышал. Ему сунули в руки стакан с водой, он прополоскал рот. — Отведите в камеру и выдайте новую одежду. — Голос Гавриила доносился словно через подушку. Рафаэль очнулся в камере, полностью раздетый, рядом лежали какие-то вещи. Не то чтобы он слишком стеснялся, но оделся как можно быстрее. Кто-то выбрал одежду исключительно черного цвета, и это было непривычно для Рафаэля. Он знал, что внешний мир не сосредоточен на светлых тонах, но сам никогда не носил ничего темного или разноцветного. — Что ж, — Рафаэль посмотрел на себя сверху вниз, — пора привыкать.