Сожжение Небес

По окончании рабочего дня Кроули столкнулся на подземной парковке с невысокой женщиной в темно-зеленом платье, с небольшой серебристой сумочкой.   — Если тебя подослал Гавриил… Вельзевул жестом показала, что хочет сесть в машину. Оказавшись в салоне, она спросила:  — Ты сжег Небеса? — Хорошая попытка. Не я. Еще вопросы будут? — Кроули было не по себе от ее присутствия. Он не боялся Вельзевул на Земле, а тут и подавно, но она ведь не просто так явилась. — У Гавриила ничего нет для Вселенского суда. Ноль доказательств. Мои люди нашли Эриков вчера вечером, они сдохли в убежище в доках возле Темзы. Вентиляция вышла из строя, а помещение было герметичным. Судя по запасам, братья собирались прожить там безвылазно целый год. Идиоты, набрали наркоты и бухла. — Ну умерли, люди часто так делают. — Кроули стало неприятно от этой новости, почему-то он ощутил легкую грусть. — Мы допросили торговца по имени Терри. Он заявил, что никогда не слышал ни от тебя, ни от Азирафаэля о намерениях сжечь Небеса. Владелица борделя сказала то же самое. Интересно, почему к тебе настолько хорошо относятся?  — Без малейшего понятия. — Кроули самого удивляло такое вот отношение к себе со стороны других людей. — Знаешь, твое Падение было вопросом времени. Ты всегда был неправильным и выглядел… подменышем, словно тебя приволокли из внешнего мира. — Вельзевул не знала, что Кроули ничего не помнит о Небесах. — Ко всему прочему ты целенаправленно нарывался на неприятности. Зачем ты потащил за собой Азирафаэля? — Будто тебя это волнует. — Нет, не волнует. Не обращай внимания на Гавриила. — Ведешь себя как примерная жена? Похвально.  Вельзевул разозлилась, сжала кулаки, отвернулась. — Я помню тебя на Небесах, скакал кузнечиком, такой развеселый, искрометный, идеи лезли из всех щелей. Посмотри на себя, Рафаэль, тебя сломали и не починили. Ты разваливаешься на куски, только не осознал этого. Со стороны виднее. И, нет, Гавриил меня не подослал, он не в курсе, что я здесь. — В психологи подалась? — Я была управляющей борделя, отлично изучила психологию тех, кто на меня работал. Шлюхи быстро выходят из строя, прежде всего психически. Ты отлично держишься, внешне, — Вельзевул положила ладонь на грудь Кроули, — а тут все давно истлело. Ты никогда не отмоешься, никогда не забудешь того, что с тобой делали. Не исчезнет чувство, что твое тело тебе не принадлежит. Деперсонализация, симптомы дереализации, это все у тебя есть. Ты притворяешься нормальным. Пять лет изнасилований не испарятся из памяти. Ни-ког-да. Ты ведь мог сделать карьеру на основе своих талантов разработчика, но нет, вместо этого выбрал якобы легкий путь. Привычное заблуждение наивных простачков. Да что с тебя возьмешь… Кроули закрыл глаза, дожидаясь, пока Вельзевул выйдет из машины. Домой он доехал, не попав в аварию по чистой случайности. В дом вошел, боясь, что Азирафаэль будет встречать, Кроули увидел себя в зеркале: бледный, губы трясутся, глаза покраснели. К счастью, Азирафаэль сидел в своем кабинете, из-за двери доносились голоса: он с кем-то разговаривал онлайн.  Кроули казалось, что он покрыт липкой грязью, и чуть не встал под душ полностью одетым, спохватившись, разделся. Он очнулся от боли во всем теле, растерянно посмотрел на живот, на ноги. Повсюду виднелись участки содранной кожи, которые постепенно зарастали. Кроули смыл кровь и пену, дождался, пока исчезнут все следы «мытья», оделся.  «Не надо было ее слушать».

***

За обедом Кроули был слишком молчаливым. Азирафаэль принялся рассказывать об удачно заключенном контракте, о переговорах с покупателем, но в итоге затих. — Что? — Кроули оторвал взгляд от тарелки. — Все хорошо? — Нет, — честно признался Кроули. Азирафаэль переменился в лице. — Сегодня я очень мило побеседовал с Вельзевул. Сначала она сообщила, что у Гавриила ничего нет для Вселенского суда. С Эриками произошел несчастный случай, Терри и мадам Сэндвич не проговорились о моих планах. Виноват, тогда я был уверен в твоей смерти, поэтому не следил за языком. А потом… Она сказала, что я никогда не забуду, кем был пять лет на Земле. Что это не сотрется из памяти. — Ты хотел бы забыть. — Да, но вместо этого забыл о Небесах. — Кроули шмыгнул носом. — Она права, я держусь на краю. Подтолкни меня немного, и я развалюсь. — О, мой дорогой. — Азирафаэль немедленно подошел к нему и обнял. — Мне так жаль, что тебе пришлось пережить это все, а я был бесполезным балластом. Ни поддержки, ни реальной помощи. Мне стыдно до сих пор за свое поведение. — Ангел… — Почему ты начал меня так называть? — Азирафаэль запустил пальцы в волосы Кроули, легонько массируя кожу. Кроули прислонился к нему, наслаждаясь бесхитростной лаской. — Я не помню. — Извини. Ты знаешь, что на Небесах позаимствовали термин Падение из внешнего мира? — Да, уже просветили. Падшие с Небес — это демоны. Один клиент любил ролевые игры. — Кроули отодвинул тарелку. — Аппетит пропал. Пойду к себе. Он работал над заданием, пока глаза не стали слипаться. Уставший от нервотрепки Кроули уснул за столом. — Дорогой… — Азирафаэль осторожно погладил Кроули по голове, тот агрессивно реагировал, если его тормошили. Азирафаэль попадался несколько раз и уяснил, что будить Кроули нужно крайне аккуратно. — Дорогой, проснись. Я отведу тебя в постель. Кроули, двигаясь как сомнамбула, позволил Азирафаэлю все сделать. Его раздели, разули и уложили. Кроули проснулся через некоторое время, почувствовав, что рядом кто-то находится, но, ощутив запах Азирафаэля, успокоился.

***

Азирафаэль огорчился от рассказа Кроули, ему захотелось найти Вельзевул и надавать ей пощечин. Он попытался утешить Кроули, но тот был в раздрае. Поздно вечером Азирафаэль заглянул в комнату друга и увидел, что Кроули спит, положив голову на стол, руки свисают, а ноги неудобно согнуты. Он помог Кроули встать, снял с него одежду и довел до кровати. Кроули уснул сразу же, едва голова коснулась подушки. Азирафаэль улегся рядом. Среди ночи Кроули обхватил его, до боли вдавливая костлявые пальцы в живот, словно кто-то собирался утащить Азирафаэля. На следующий день, согласно расписанию, Кроули должен был работать дома, поэтому Азирафаэль велел домашней системе отключить будильник. Утром он, проснувшись, немного полежал, а потом почувствовал, что Кроули тоже не спит. Его рука скользнула по телу Азирафаэля, забралась под пижаму, погладила живот, спустилась ниже. Азирафаэль застонал от прикосновений к своему члену. — Тебе хорошо, ангел? — прошептал Кроули на ухо Азирафаэлю. — Очень, продолжай. Длинные пальцы умело дрочили Азирафаэлю, доводя до финала, но тут же сбавляли темп, давали передохнуть, а потом снова принимались за дело. Азирафаэль был готов кончить, Кроули дразнил его, не давая спустить.  — Ну что же ты меня мучаешь, — пробормотал Азирафаэль, — я больше не могу. Он охнул от неожиданности, когда Кроули скинул одеяло на пол. — Повернись на спину, — попросил Кроули. Азирафаэль подчинился. Кроули переместился ниже, нависая над ним, целуя его живот и бедра, намеренно игнорируя багровый от напряжения член. Азирафаэль, не в силах терпеть, взял Кроули за волосы и потянул к себе. Рафаэлю это очень нравилось. Кроули окаменел. Он ненавидел, когда его тянули за волосы, зачастую словно хотели вырвать с корнем. Азирафаэль снова дернул, несильно, но ощутимо. У Кроули пропало всякое настроение, однако он довел друга до оргазма. Мадам Сэндвич требовала, чтобы работники использовали презервативы, не делая ни для кого исключений. И Кроули был благодарен за это. Сейчас он подумал, что, возможно, на Небесах они с Азирафаэлем занимались сексом без защиты. — А ты? — Азирафаэль протянул руку к Кроули, тот ретировался в ванную, где принял холодный душ, чтобы хоть как-то привести себя в порядок. От завтрака Кроули отказался, согласившись на кофе, и засел за работу.  Азирафаэль понял, что сделал что-то не то, но не знал, что именно. В кабинете он проанализировал утренний секс, размышляя, где ошибся, воспользовался интернетом. Азирафаэль нашел статью, где говорилось, что жертвы сексуального насилия часто возвращаются в ужасные моменты, самые простые действия могут это спровоцировать. В другой статье не рекомендовали трогать партнера/партнершу за волосы во время секса, если в прошлом были какие-то проблемы с этим. Азирафаэль охнул, побледнев: «Ну конечно, были проблемы! Все эти… клиенты, наверняка они издевались над Кроули, над его волосами, дергали за них, тянули, а я, идиот, сделал то же самое». Он хотел извиниться, но решил повременить с этим: «Вдруг опять заставлю Кроули нервничать, попрошу прощения вечером». Кроули работал целый день, обед ему подали в комнату, ужинать он пришел в столовую. — Дорогой, — произнес Азирафаэль, когда робот-служанка убрал со стола и принес чай и кофе, — я совершил ошибку сегодня утром. — Какую?  — Понимаешь, — Азирафаэль комкал в руках салфетку, — на Небесах… Рафаэлю нравилось, когда я, ну вроде как в шутку, принуждал его к оральным ласкам… — Минет. — Кроули со стуком поставил чашку на блюдце. — Или отсос. Названий много, а смысл один. — Да. — Азирафаэль не смотрел на него. — Рафаэль любил, когда я дергал его за волосы. Я забылся, больше так не буду делать. — Я не Рафаэль, — прошипел Кроули, — он мертв. Сгорел вместе с Небесами. Меня зовут Кроули, и прекращай вспоминать Рафаэля, он никогда не вернется. — Для меня ты и он — это один и тот же человек. — А для меня — нет! Я совершенно другой. Ты описывал мне какого-то развеселого придурка, который, не знаю, звезды создавал, но я не он. Я испорченный, Падший, оскверненный сотнями людей, испачканный их слюной и спермой, я не гребаный Рафаэль! — Последнее Кроули проорал, ударив руками по столу. — Ты цепляешься за призрак Рафаэля, видишь вместо меня его, так проще, да? Азирафаэль покачал головой. — Боже… я опять все испоганил. Прости, ангел. Я законченный истерик, мне пора к врачу записаться. К психотерапевту. — Давай мы будем разговаривать, не когда дойдем до срыва, а чуть раньше. — Я не знаю, как это делать, ангел.

***

На Небесах Вельзевул работала в отделе Планирования и Контроля, рядом с отделом Разработок. Она часто встречала Рафаэля, который рыжим метеором носился по коридорам, вечно пылая от идей и вдохновения. Со временем его искрометность угасла, но все равно Рафаэль оставался самым живым из всех, кого знала Вельзевул. Люцифер был почти таким же, однако он стремился к власти, излучая харизму и амбициозность. Его сбросили из-за критики Совета, в частности Люцифер был недоволен Метатроном: «Непростительно долго засиделся на своем месте, будто кроме него никто больше руководить не умеет». Помимо критики Люцифер, как и Рафаэль, объяснял Совету, что наступило время реформ, пора растормошить общество, превратившееся в болото.  Вельзевул восхищалась Люцифером, ей нравилась необузданные сила и мощь, а когда его лишили гражданства и сослали на Землю, она растерялась. Вскоре растерянность превратилась в ненависть к руководству колонией, слово за слово, и Вельзевул оказалась там же, где и Люцифер. К этому моменту он успел разведать обстановку, собрав вокруг себя Падших, безжалостно отсеивая слабых духом. Вельзевул немедленно присоединилась к нему. Сосланным тоже предлагали работу, но все они ждали помилования, что неизбежно приводило к смерти. Вельзевул помнила, что десять или одиннадцать сосланных вернули на Небеса. Люцифер сколотил целую банду и силой заставил тогдашнего владельца клуба «Преисподняя» передать права владения.  — Забавно, да? — Люцифер, сидя в кабинете, показал Вельзевул иллюстрированную Библию. — Интересно имена раздавали на Небесах. Ничего, мне нравится. Если хочешь, то возьми другое. — Ну уж нет, — хмыкнула Вельзевул, — хрен им всем, а не мое имя. Десять лет они трудились над созданием целой империи на месте захудалого клуба, достроили здание, купили загородные дома для тематических борделей и игорных заведений. Повсюду управляющими назначили Падших, Люцифер выбрал самых жестоких и предприимчивых, а потом взял и свалил на жилую орбитальную станцию. Вельзевул в полной мере ощутила себя Падшей во второй раз, но жаловаться не стала. Граждан Небес, которые повадились посещать «Преисподнюю», Вельзевул презирала до зубовного скрежета. Эти святоши делали вид, что не узнают ее, но она-то знала их всех как облупленных. А когда появился Гавриил, Вельзевул чуть не выставила его за порог, настолько возмутилась.  — Чистенький и аккуратненький, за здоровый образ жизни! Пробежки, качалка! И посмотри, куда он лезет! — психовала она, меряя шагами кабинет. Хастур и Лигур только переглядывались. — Такой же одержимый сексом козел, как и любой из клиентов! — Так что, нам его выкинуть? — Хастур со значением посмотрел на свои руки. — Да нет. — Вельзевул уселась за стол. — Деньги… они ведь не пахнут.  Постепенно она стала воспринимать бывших сограждан как работу. Они приносили драгоценности, золото и платину, иногда фунты стерлингов, способствуя обогащению тех, кого вышвырнули из своего общества. Вельзевул это забавляло. Ходячие парадоксы, не иначе. Как-то Лигур заметил, что Гавриил всегда выбирает женщин одного типа: «Госпожа Вельзевул, они похожи на вас». Она вспылила, и мысли не допуская, что этот павлин хочет ее. Через семь лет Вельзевул преспокойно трахалась с Гавриилом, получая от этого настоящее удовольствие. Они привыкли друг к другу. Вельзевул неоднократно ловила себя на том, что ей не хватает Гавриила. Что испытывал он по отношению к ней, оставалось неизвестным, но правая рука Метатрона слишком часто для равнодушного засиживался в кабинете Вельзевул. Он отказывался от выпивки или какого-нибудь вычурного напитка, предпочитая кофе, и охотно рассказывал Вельзевул последние сплетни с Небес. Теперь, когда Небеса исчезли, Вельзевул поняла, что получила шанс на новую жизнь. Больше никаких борделей, никаких рабов, никакого насилия, она была свободна, впервые со дня Падения. И то, что Гавриил маниакально сосредоточился на Кроули, раздражало Вельзевул. Она попыталась уговорить его отстать от бывшего Разработчика. Не получилось. Тогда Вельзевул пошла другим путем, поговорив с Кроули. Он довел ее до вспышки ярости своими словами, и Вельзевул не выдержала. Кроули молча выслушал ее, и по дрожи, пронизавшей его тело, Вельзевул определила, что попала в цель. Уходя от машины, она оглянулась. Кроули сидел, закрыв глаза, кусая губы до крови, по щекам текли слезы. Вельзевул сбежала с подземного паркинга, словно за ней гнались, угрожая смертью. 

***

— Мушка моя, — Гавриил в новом костюме вертелся перед зеркалом, — где ты была? — Он посмотрел на нее. — Что-то случилось? — У тебя бывают угрызения совести? — Вельзевул в сердцах бросила сумочку на стол. Гавриил пожал плечами. — Не знаю. — Сомнения? Ты вообще умеешь сомневаться? — Ну да, — нехотя признался он, — бывало и такое. Не люблю это чувство. — Я доломала Кроули, можешь это отпраздновать. — Не понял. Вельзевул повторила сказанное Кроули. — Ты подобрала нужные фразы, — неуверенно произнес Гавриил, — он… этого заслуживал? — Нет, твою мать, не заслуживал! — Вельзевул собрала вещи, раскиданные по номеру. — После конференции я отсюда отчалю. Развод если захочешь, то получишь. Она выскочила в коридор, вскоре послышался хлопок закрывающейся двери соседнего номера. Гавриил еще немного полюбовался своим отражением, а потом, переодевшись, вышел на балкон. «Совесть. Сомнения. Невиданная роскошь на Небесах. Вельзевул что, до сих пор такая наивная? Думает, у меня эти чувства не атрофировались? Попробовала бы она сомневаться в присутствии стервятников из Совета! Сомневаться при Метатроне? АГА, ДВА РАЗА. А затем бац! И я на Земле, барахтаюсь в дерьме». Он уставился невидящим взглядом на город, ворочая в голове тягучие, резиновые мысли. «И опять Кроули виноват! Если бы не он… если бы не он, то Небеса остались бы целыми, а я бы… А что я? До конца существования вселенной жил бы под руководством Метатрона, боялся бы лишний шаг сделать, чтобы не придрались. — Гавриил заказал обед. — Сейчас ем когда хочу и что хочу. Одеваюсь по своему выбору. Могу отправиться куда угодно. Могу купить целый астероид и обустроиться там. Да…» Озарение было похоже на удар по голове. «Завтра поеду к этим двоим». Гавриил смутно представлял, о чем будет говорить с Азирафаэлем и Кроули, но знал, что должен это сделать.