Armies

******* Абрам как раз сделал себе чашку чая, когда Эндрю, необычайно мрачный, накинул ему на плечи одеяло и вывел в задний двор. Учитывая все эти «ты полный идиот, раз позволил болезни настолько запуститься и заставил меня страдать несколько дней», о чём Эндрю в основном перестал ныть, Абрам всё ещё держал рот на замке и соглашался со всем, что было на уме у его любимого в данный момент. Что, как оказалось, было сидением на скамейке у пруда с рыбками — одно из любимых развлечений Абрама, когда у них была свободная минутка — именно что его, а не Эндрю, поэтому он удивился, когда его любимый сделал замечание о том, что устал от долгого пребывания в доме и хочет немного посидеть в заднем дворе. Абрам устроился на скамейке и ждал привычной жалобы на «глупую» рыбу или что-то в этом роде, даже когда он сдвинулся чуть ближе к Эндрю и опустился так, чтобы его голова могла лечь на плечо любимого.  В течение нескольких минут всё было тихо, когда они сидели вместе в необычно тёплый день для поздней осени. Абрам с абсолютным удовлетворением потягивал чай и наслаждался тишиной и покоем, ощущением присутствия Эндрю рядом с ним и безопасностью, которую тот представлял. Благодаря теплу одеяла и солнцу Абрам был готов задремать в любой момент — настолько расслабленным он себя чувствовал, но он изо всех сил старался не заснуть, если Эндрю захочет поговорить.  — Рыбы потолстели, — пожаловался он, подбрасывая им гранул, чтобы хоть как-то занять себя. — Брен всегда кормит их слишком много. Голос в его голове намекал ему, что не только Брен перекармливает рыбок, но он всегда винил в их упитанности только друга. На мгновение была лишь тишина, прежде чем Эндрю ответил: — Ничего не знаю, сейчас они как раз идеального размера для ужина, — сказал он и охнул, когда Абрам слегка пнул его в бок, что, к сожалению, не возымело никакого эффекта из-за всех слоев между ними, хотя как результат — Абрама обняли крепче. — Не смешно, — пробормотал он. Он не понимал, что Эндрю имел против бедных рыбок, когда уже прошло так много времени, ведь они были такими мирными на вид, и всё, что для них в принципе нужно было делать, это выходить и кормить раз в день. — Как и сидеть три дня в иностранной больнице. — В глубоком голосе Эндрю прозвучала явная нотка горечи, наводящая на мысль, что, возможно, кто-то расстроен не из-за рыбы, что заставило Абрама вздохнуть и ещё глубже закутаться в тёплое, мягкое одеяло. — Я постоянно говорю «прости» по этому поводу и что я... Я работаю над этим, хорошо? Что ещё я могу сделать? — Он уже обещал в будущем говорить, когда ему снова станет плохо, и не отгораживаться случайно от Эндрю, работать над «я в порядке». Это было так трудно после всех этих лет с матерью, после отца... трудно было поверить, что у него была безопасная (относительно говоря) жизнь с Эндрю и он мог говорить такие вещи, когда страдать в тишине было правилом так долго.  Погружённый в свои мысли, он не обратил особого внимания на то, что Эндрю потянулся в карман за чем-то (сигаретами, вероятно), пока какой-то предмет не упал ему на колени, и он растерянно моргнул (не сигареты).  — Ты скажешь мне «да», — сказал Эндрю скучающим тоном. Абрам мог только смотреть на коробочку несколько секунд, прежде чем потянулся к ней, не веря, чем это может оказаться — какая-то шутка? — и с трудом открыл маленькую шкатулку, потому что его руки дрожали. Частично он ожидал, что внутри окажется собачий жетон (если найдут, не возвращать) или что-то ещё нелепое, и почувствовал, как у него заболела грудь, что не имело ничего общего с проклятой пневмонией, когда глаза зацепились за простое платиновое кольцо. Похоже, оно было обручальным или свадебным. — Но... — Абраму вдруг стало трудно дышать. — Это... — Должно быть, это шутка, верно? Половину всего времени Эндрю отказывался даже признавать, что между ними что-то было. А в остальной половине Эндрю был готов оставить позади массовую резню, лишь бы Абраму ничто даже близко не причинило вреда.   — Я больше никогда не буду спорить с каким-то тупым доктором о правах на посещение, — сказал Эндрю, не глядя на Абрама, сосредоточив внимание на блядском пруду, на который он всё время жаловался. — Или иметь дело с ещё каким-нибудь подобным дерьмом. Мы пойдём в суд или как там тут принято, оформим это официально, и всё.  Он говорил так, словно ему было на всё наплевать, но Абрам чувствовал напряжение в теле своего любовника, ведь прислонялся к нему. Абрам снова посмотрел на кольцо (определённо обручальное/свадебное кольцо, прекрасное в своей простоте), сделал настолько глубокий вдох, насколько смог, затем закрыл коробочку (не было необходимости примерять его, раз его купил Эндрю).  — Нам понадобится ещё одно для тебя, верно? — сказал Абрам, думая об обручальных кольцах, свадьбе и... всего этого было очень много, и от этого болела голова, когда он вернул её на плечо Эндрю, а также снова почувствовал одышку из-за совершенно другой причины, чем из-за пневмонии. По очень хорошей причине. — Если только... ты не хочешь кольцо? — спросил он с некоторой неуверенностью, поскольку ему вспомнилось, что он редко видел, чтобы Эндрю носил какие-либо украшения. Для него не имело значения, если его любимый не хотел кольца, не тогда, когда Эндрю спросил. — Это «да»? — Теперь в глубокий голос Эндрю прокралось немного нетерпения, первый признак эмоций с тех пор, как он сделал предложение. Абрам немного посмеялся над этим, над тем, насколько это было уместно, — ему, наверное, повезло, что кольцо не швырнули ему в голову, особенно после Монако.  — Да. Это «да», — заявил он, пытаясь отдышаться. — С тобой всегда «да».  Он охотно провёл бы остаток своей жизни с Эндрю без всяких колец и юридических документов, но это... это сделало его счастливым так, как он никогда не ожидал себя почувствовать. Знать, что между ними действительно «что-то» — помимо дома, кошек, работы и блинчиков. Возможно, в этом не было необходимости, но Абрам не отказывался. Он никогда бы не отказал Эндрю. Он продолжал улыбаться, когда Эндрю потянул его за прядь волос.  — Идиот, — пожаловался любимый, что заставило его рассмеяться ещё больше. — Ладно, купим кольцо и для меня. Но ничего причудливого. — Эндрю слегка нахмурился, соглашаясь на кольцо, но Абрам подумал, что ему правда приятно уступить, ведь его спросили об этом — иначе он никогда бы его не надел. Мысль о том, что Эндрю наденет какое-нибудь показушное украшение, вроде того, что они видели на Элли, заставила его усмехнуться. — Почему-то я не вижу, чтобы ты нуждался в куче бриллиантов или чём-то таком. Нет, мы пойдём вместе, и ты сам выберешь. — Скорее всего, что-то сочетающееся. После этого всё стало тихо, Абрам остался сидеть с Эндрю, держа коробочку с кольцом, такую тёплую и удобную, и размышлять о том, куда бы им отправиться за покупкой. Наверное, лучше избегать «Хэрродс», если они не хотят, чтобы Лилия — а значит, и вся семья — узнали и стали наводить суету. Тихий голос Эндрю ворвался в его мысли:  — Если тебе не нравится это, мы можем...  Что?  — Нет, оно идеально, — настоял Абрам, прижимая коробочку к груди в защитной манере, недовольный намёком на то, что ему не понравилось кольцо. — Но... когда мы это сделаем? — Он поднял глаза на Эндрю, озвучивая свои мысли о попытках спланировать свадьбу, учитывая их семью и работу.  Эндрю обхватил плечи Абрама рукой и нахмурился.  — Чем раньше, тем лучше. — В словах Эндрю прозвучал определённый укор, как если бы он ждал, что на их голову свалится какая-нибудь неприятность, и хотел убрать это событие с дороги до того, как оно произойдёт. Абрам мог понять это, учитывая их работу и то, чем занималась его семья... но разве смысл свадьбы не в том, чтобы твои родные и друзья были там свидетелями? Кроме того, он думал, что нужен по крайней мере один свидетель, хотя и не был полностью уверен в этих требованиях, поскольку никогда не был на свадьбе и не планировал её. Не то чтобы он представлял, что его семья — ну, кроме дяди Стюарта — не отреагирует благосклонно на новость о его помолвке или не согласится просто прийти в качестве свидетелей. За последний год семья (и Стюарт) несколько угомонились и дали им с Эндрю немного свободы... но это был большой шаг, и они, вероятно, будут настаивать на каком-то участии или захотят... о чёрт. — Что, одна из этих чёртовых рыб умерла или что? — спросил Эндрю с ноткой беспокойства, слегка сжав плечи Абрама и глядя на него. — Нет. — Абрам покачал головой, слегка приподнявшись. — Просто... нам, вероятно, понадобится долгое задание, когда Стюарт узнает. — Он постучал указательным пальцем по коробке и поднял её, чтобы показать Эндрю. — Об этом. — И что? — спросил Эндрю, обхватив рукой шею Абрама так тепло и обнадёживающе, даже если выражение его лица сейчас было несколько кислым. — В конце концов, он примет это. — Дело не в этом, просто... — Абрам сделал медленный вдох, прежде чем повернуться и ободряюще улыбнуться любимому. Конечно, Эндрю понял всё в считанные секунды. — Серьёзно? — спросил он с явным неудовольствием, и его пальцы на мгновение дёрнулись на затылке Абрама. — Может, только он и Джейми? — возразил Абрам, намереваясь показать, что он не планирует приглашать всю организацию на мероприятии, или даже что это будет мероприятие. — И что насчёт Ники? — Кузен Эндрю постоянно навещал их, он что ли не хотел, чтобы Ники и Эрик были там? — Разве нам не нужен свидетель для этого? — Это был, по сути, его последний и лучший аргумент... и он не удивился бы, если бы его любимый сказал, что они просто схватят кого-нибудь на улице.  Несколько секунд было тихо, пока Эндрю всё обдумывал, а Абрам сидел неподвижно, ожидая услышать «никаких гостей». Затем Эндрю вздохнул и покачал головой: — Мы скажем им за день — накануне вечером для Ники и Эрика, и если они не смогут, то всё. — По его тону было ясно, что он не настроен спорить или идти на компромисс. Это вполне устраивало Абрама, который улыбнулся от удовольствия от того, что его возлюбленный согласился на подобное.  — Вполне справедливо. — Он слегка хмыкнул, снова прижавшись к боку Эндрю, чтобы они могли ещё немного понаблюдать за плавающими рыбками и послушать звуки воды из фонтана. Он уже почти заснул, когда Эндрю толкнул его в бок.  — Разве ты не собираешься надеть это? — Эндрю снова сказал скучающим тоном, но Абрам знал, что он бы ни за что не заговорил о кольце, если бы не считал его важным. — Хм, как-то не очень, когда у тебя его нет, — ответил ему Абрам с лёгкой улыбкой. — Кроме того, что если кто-то увидит его до следующей субботы? Слегка хмурый взгляд Эндрю при этом разгладился. — Может, Ллойд переведёт нас в Россию или ещё куда-нибудь, — пробормотал он. Это замечание, а также мысль о том, как несносно отнесётся его семья к новости о том, что они поженятся, заставили Абрама захихикать... что вскоре перешло в хрип (он будет так счастлив, когда наконец полностью поправится). Было так приятно сидеть на улице с Эндрю, что он сначала немного запротестовал, когда они начали собираться обратно в дом, но Эндрю настаивал на том, чтобы они вернулись туда, где было теплее, и чтобы Абрам отдал кольцо. Он получил его только тогда, когда поклялся Абраму, что просто подержит его до церемонии, при этом многозначительно закатив глаза. Однако Абрам заметил, как бережно он относился к коробочке, когда убирал её обратно в карман, и подарил Абраму долгий поцелуй, прежде чем потянуть его со скамейки. Как только они оказались внутри, Эндрю дал ему ещё одну дозу тошнотворно сладкого сиропа от кашля, и Кинг подошла, чтобы уделить ему немного внимания. Абрам быстро погладил её, прежде чем они направились наверх, где он обнял любимого за плечи, как только они оказались в спальне.  — Ты собираешься застрять со мной навсегда?  — Нет, если ты будешь продолжать все эти глупости, — ответил Эндрю, но его тон был мягким, и он обхватил руками бёдра Абрама, так что тот не обиделся на это замечание. Особенно когда за ним последовал заботливый приказ согреться в горячей ванне или душе после того, как он слишком долго просидел на улице, как идиот. — Скоро. — Абрам наклонился, чтобы прижаться к челюсти Эндрю, когда внутри него зародилось желание, сильное и настойчивое. Прошло несколько недель с тех пор, как они что-то делали, с этой-то миссией и его болезнью, и он не мог больше ждать после маленького «сюрприза» Эндрю. — Да или нет? — выдохнул он, проводя пальцами по крепким рукам Эндрю, задавая вопрос, чтобы показать, что он хочет своего любимого, что он чувствует, что не нужно больше ждать, пока он ощутит себя «лучше». Эндрю посмотрел в ответ и ответил без колебаний: — Да. Абрам улыбнулся, когда его поцеловали со свирепостью, которая компенсировала все «идиот»-комментарии и нотации, которые он получил за последние несколько дней, и застонал от ощущения рук любимого, скользнувших под его свитер. Он был так счастлив в этот момент, его переполняла радость от мысли, что Эндрю хочет быть с ним до конца их жизней.  Абрам был полон решимости сделать так, чтобы Эндрю никогда не пожалел о принятом решении — только не этот человек, который наконец дал ему настоящий дом и будущее, который заставил его начать жить после стольких лет существования. Он действительно отдал бы всё на свете, чтобы «да» для Эндрю стало такой простой вещью — особенно когда он уже тысячу раз принадлежал Эндрю.  *******