Armies

******* Эндрю вздохнул с облегчением от того, что вернулся домой, даже несмотря на адскую боль от зашитых ран и побоев, которые он получил накануне. Действие местных анестетиков прошло пару часов назад, и, несмотря на опасения врачей, он решил уйти после того, как его раны были очищены и обработаны, после того, как были сделаны все анализы и ему сказали, что он в основном в порядке. После того, как Абраму оказали помощь и сказали то же самое. Эндрю было всё равно, что в коридорах таскались люди Хэтфордов, и о них заботились медики, которым семья доверяла, он просто хотел домой. Хотел оказаться вдали от всех и в месте, которому он доверял, где он мог запереть двери и включить сигнализацию. Где он сможет сбросить одолженную одежду, принять душ, чтобы смыть остатки грязи с ангара, надеть собственную одежду, а затем попытаться расслабиться и, возможно, немного поспать. Всё это, конечно, после того, как он поговорит со своим идиотом. Казалось, кто-то принял решение, которое немного повлияло на его жизнь. Их жизнь. Сейчас он находился в душе, изо всех сил стараясь привести себя в порядок, не замочив новые швы на лице, руках и груди, стоя спиной к падающей горячей воде, которая невероятно приятно обжигала его больные мышцы и рёбра. Немного воды стекало по его лицу, пока он мыл волосы (он решил, что подстрижётся через несколько дней, когда не будет так похож на выжившего из фильма ужасов), но он смог смыть достаточно, чтобы это его удовлетворило, прежде чем вышел из кабинки и взял полотенце, пока его тело протестовало против каждого движения. Верхняя часть тела и даже ноги были покрыты разноцветными синяками от всех полученных ударов и пинков, рёбра были ушиблены, но не сломаны, а новые швы резко выделялись на его коже. После того, как он насухо вытер новые раны и намазал их антибактериальным кремом, чтобы снова наложить повязки, он уставился на себя в зеркало, разглядывая аккуратные линии порезов на лице и распухший нос. Хорошо, что он никогда не задумывался о своей внешности; и наверняка никто больше не спутает его с Аароном. После душа боль стала ещё сильнее, но ему стало легче, и он натянул на себя нижнее бельё и самую свободную одежду, которую смог найти, мысленно слегка задыхаясь при мысли о своём идиоте. Затем он спустился на лифте на главный этаж, потому что нахуй лестницы на ближайшие несколько дней. Абрам уже был там с левой рукой в перевязи из-за плеча. Влажные волосы спадали на ушибленное лицо, одежда была великоватой и казалась такой мягкой, что у Эндрю чесались пальцы от желания прикоснуться к ней. Абрам поднял голову, чтобы одарить Эндрю трепетной улыбкой. В него стреляли, дважды избивали, ранили так, что шея превратилась в воротник из тёмных синяков, вывихнули плечо и угрожали изнасилованием, но он чувствовал себя виноватым перед Эндрю — Эндрю, который должен был защищать его. Такой ёбаный идиот. Эндрю пошёл за мороженым, прежде чем они бы начали разговаривать, решив, что это не должно быть так больно, поскольку ему не придётся его жевать. Еда точно станет тем ещё развлечением на ближайшие пару дней. Абрам возился с кофе, пока Эндрю доставал мороженое, и поставил кружку с подслащённым напитком рядом с ним, когда тот прислонился к стойке со своей едой. — Хочешь что-нибудь с этим? — удалось прохрипеть Абраму, голос которого стал хуже из-за отёка тканей после всех тех издевательств со стороны Рико, по словам врачей. — Дай мне немного Адвила, — ответил Эндрю; он не хотел принимать более сильные лекарства, пока не наступит время спать. — ‘кей. — Абрам положил пару требуемых таблеток рядом с Эндрю, а затем налил себе чаю. — Теперь поговорим? Абрам держал чай правой рукой у груди, звуча хрипло и слабо; по словам врачей, он не должен был много говорить в ближайшие несколько дней, но Эндрю нужны были ответы. — Расскажи мне о Ллойде. Эндрю решил, что Стюарт и Джейми смогут рассказать ему больше, когда приедут позже, но ему нужно было знать, почему они двое теперь работают на МИ-6, от того идиота, который их туда втянул. Абрам вздохнул и слегка поморщился, потягивая свой чай, в который он в кои-то веки добавил мёд, вероятно, в надежде, что это поможет успокоить горло. — Потому что он бы... был единственным, кто мог доставить нас на базу, чтобы спасти вас, — сумел более-менее вымолвить он, глядя на Эндрю. Эндрю должен был отдать ему должное, тот не уклонялся от вида бинтов и синяков. — А что насчёт Сюэ или остальных контактов семьи? — Не... — Абрам сделал паузу, чтобы прочистить горло, и поморщился от боли. — Никто из них не имеет дела с военными. Ай, — сказал он, сделав пару пауз, чтобы допить чай, но не глядя на Эндрю во время этого. — Ты уверен в этом? — спросил Эндрю, отложив на время мороженое, недоверчиво глядя на это внезапное уклонение. Раздался усталый вздох, и Абрам попытался воспользоваться левой рукой, конечность слегка дёрнулась, прежде чем он вспомнил, почему это плохая идея. — У Джаина есть знакомый, который делает кое-какую работу на базе, но... — Он посмотрел на Эндрю и пожал плечами, совсем немного, и выражение его лица при этом приобрело горький вид. Другими словами, Джаин мог бы что-то для них сделать, но Эндрю был готов поспорить, что за это придётся заплатить высокую цену, учитывая последнюю встречу с этим типом. Как бы он ни ненавидел Ллойда за то, что тот заставил Абрама сделать за последние несколько недель, Эндрю чувствовал, как часть его гнева утихает из-за договорённости. — Когда Ллойд зайдёт поговорить с нами, мы установим основные правила, — настаивал он. — Мы можем работать на него, но правила будут. Только часть гнева угасла, потому что он не хотел, чтобы Абрам был уничтожен их новой работой. — Ты не... — Абрам покачал головой, поморщившись ещё раз и потирая шею, как будто это могло помочь. — Ты не должен ввязываться в это со мной. Эндрю пересёк кухню, чтобы забрать кружку с чаем у своего идиота, а затем быстро взъерошил влажные каштановые кудри. — Я обещал защищать тебя. Теперь улыбка Абрама была грустной, когда он встретился взглядом с глазами Эндрю. — Ты обещал защитить меня от Морияма и моего отца. Теперь мой отец мёртв и... — Его избитый голос угас, но ему не нужно было говорить больше, учитывая то, что произошло накануне вечером. Сейчас было не время для Абрама быть логичным. — Это не значит, что Ичиро выбыл из игры, — возразил Эндрю и был раздосадован, когда Абрам лишь покачал головой. — Тогда я заключу с тобой новую сделку. Я обещаю защищать тебя, точка. — Никогда больше не позволять кому-либо причинять вред Абраму, чтобы видеть его на коленях вот так, избитым и в синяках. Это заставило грустную, маленькую улыбку исчезнуть с великолепного лица Абрама, сменившись растерянностью. — Но... почему? Ш-что ты от этого получишь? — Панкейки с шоколадной крошкой, — сказал Эндрю первое, что пришло ему в голову, когда его пальцы скользнули по влажным волосам Абрама и коснулись его шеи. — Когда захочу. Сколько захочу. На завтрак каждый день без жалоб, даже если у тебя всё ещё плохо получается. На мгновение Абрам уставился на Эндрю, как на сумасшедшего... а потом улыбнулся — первая настоящая улыбка, которую Эндрю увидел на его лице с тех пор, как они покинули ангар. — Хорошо, думаю, я смогу с этим с-справиться. — Он слегка рассмеялся, по крайней мере, пока не поморщился. — Даже если значит, что ты будешь н-ныть о том, что я готовлю. Понять его становилось всё труднее, настолько хриплым был его голос, но Эндрю привык к его идиотской язвительности. — Может быть, через несколько лет ты станешь лучше, может, — предложил Эндрю, подтягивая своего идиота поближе, помня об их многочисленных травмах. — Может, — согласился Абрам, голос которого сильно надломился на этом слове, а затем их губы соприкоснулись. Это был нежный поцелуй, учитывая порезы на лице Эндрю, их рассечённые губы и, в общем, всё, но, как и в ангаре, что-то внутри Эндрю угомонилось. Что-то в нём медленно разжималось при ощущении рта Абрама на его, мягкого прижатия губ и слабого выдоха, пальцев Абрама, слегка касающихся его подбородка, прежде чем он отстранился. Улыбка Абрама заставила его грудь болеть в хорошем смысле, когда он наказал своему идиоту выпить больше чёртового чая и перестать квакать, как лягушка, пока он возвращался на место, чтобы доесть мороженое. Абрам был в порядке (более, чем немного потрёпан по краям, но в порядке), и, казалось, был доволен тем, что пил чай, пока Эндрю ел мороженое и пил кофе. Учитывая, насколько усталым он себя чувствовал в тот момент, и какие лекарства их ждали, он не думал, что немного кофеина помешает их сну. Он проверил новый телефон, который Джейсон дал ему перед тем, как они покинули больницу, вместе со своими ножами, и увидел, что уже есть новое сообщение от Рене (благодаря разнице во времени), но ещё нет от Ники (что было к лучшему, так как он не хотел иметь дело с кузеном ещё некоторое время). По дороге из больницы он отправил ей краткое объяснение (нападение, Морияма в основном сломаны, Дэй хоть раз помог) и сказал, что позвонит ей, как только у него появится время. Она ответила: «Надеюсь, у тебя всё хорошо, я буду молиться, поговорим, когда будешь готов». Как раз то, что ему было нужно — чтобы она тратила время на подобное дерьмо, — так что он ответил ей тем, чтобы она сэкономила свою энергию для молитв за тех, кому придётся жить в тех дерьмовых зданиях, которые она собирала. Покончив с этим, он проверил время и обнаружил, что уже почти четыре утра в субботу, и в это трудно было поверить — что всё произошло меньше чем за сутки, что он не спал почти двадцать четыре часа, что так много могло измениться за такой маленький промежуток времени. Пока они были в больнице, там не слишком много говорили, но Эндрю знал, что Уилл, Джейми и Стюарт что-то запланировали для Рико, что они не позволят этому уроду жить долго... но он слишком устал, чтобы беспокоиться об этом в данный момент. Слишком устал и измучен. Поэтому он налил себе ещё немного кофе и стал открывать различные бутылочки с таблетками, которые им дали в больнице, а также несколько охлаждающих пластырей, глядя на Абрама. Его идиот вздохнул и кивнул. — Не позволю тебе и дальше пичкать меня этим, — пробормотал Абрам, протягивая правую руку. — Нет, — согласился Эндрю, но им нужны были антибиотики из-за различных ран, и им обоим не помешало бы несколько часов беспрерывного сна. Учитывая это, он раздал им обоим обезболивающие и миорелаксанты. Как только лекарства были запиты, он ещё раз проверил систему сигнализации, после чего они поднялись на лифте на второй этаж. Абрам нахмурился, когда Эндрю присоединился к нему в спальне. — Н-не кресло, — возразил он своим испорченным голосом. — Не в таком состоянии. Эндрю пожал плечами, несмотря на боль в груди. — Я спал и в худших условиях. Он не думал, что сможет расслабиться в своей постели, не при мысли о том, что Абрам где-то ещё; не после того, как был так близок к тому, чтобы потерять Абрама, чтобы Рико и Веснински забрали его. — Но… — Абрам покачал головой, положив телефон на тумбочку и посмотрев на свою кровать, затем на Эндрю, который направился к креслу. — Просто стой, — сказал он, шаркая к шкафу, немного волоча правую ногу, где он пытался стянуть правой рукой то, что выглядело как запасное одеяло. — Ложись на кровать. — Не думаю... — Кровать, — воскликнул Абрам, его голос потрескивал, когда он пытался говорить громче. Одеяло упало ему на голову, но, похоже, его это не волновало, так как в итоге он получил целую охапку постельного белья. — Ложись, — сказал он Эндрю, и его голос скрипел сильнее, чем обычно. Эндрю бы поспорил с ним по этому поводу, но он устал, ему было чертовски больно, и он просто хотел спать. Поэтому он взял пуховое одеяло у своего идиота и забрался на кровать, занял место у стены и завернулся в это одеяло, в то время как Абрам забрался под постельное белье и зацепил пару подушек, которые уже лежали там, и Абрам также захватил несколько дополнительных, чтобы поддержать левую руку. Он должен будет попросить Лилию заказать ему новое постельное, поскольку пуховое одеяло было чертовски мягким. Они легли так, чтобы между ними было как можно больше пространства, но Эндрю мог видеть Абрама, если открывал глаза, мог слышать слабые звуки его дыхания и чувствовал уверенность от этого факта. Он наблюдал за другом со своего места на кровати, укутавшись в одеяло и окутанный тёплой дымкой обезболивающих, пока таблетки и истощение не привели его в бессознательное состояние. Пока Эндрю спал, ему снились туманные сны: кровь, ножи, ухмылки, — но таблетки были слишком сильны, чтобы кошмары имели большое влияние, да и организм требовал отдыха. Он просыпался постепенно, боль в лице давала о себе знать, затем в руках и груди, а потом он с ужасом понял, что находится не в своей комнате, не в своей кровати. Абрам всё ещё находился в той же позе, что и раньше, и зашевелился от движения Эндрю. Его глаза моргнули и тело напряглось, только чтобы застонать, пока Эндрю заставлял себя расслабиться, а затем отцепиться от одеяла. — Ау, — пожаловался Абрам, на мгновение зарываясь глубже под постельное бельё с выражением чистого страдания. Эндрю согласился, но протянул руку, чтобы легонько потрясти голову своего идиота. — Двигайся. — Ему нужно было в ванную, а потом он хотел принять ещё обезболивающего — к сожалению, не хорошего, а такого, чтобы снять напряжение. — Сейчас. Абрам лежал у него на пути, а он был не в достаточно хорошей форме, чтобы перелезть через идиота. — Придурок, — пробормотал Абрам, или, по крайней мере, Эндрю предположил, что именно это было сказано. Его идиот чуть не свалился с кровати, но сумел уцепиться за край и сидел там, сгорбившись, пока Эндрю ходил в ванную отлить. Абрам прошёл мимо него по дороге, предположительно, чтобы сделать то же самое, поэтому Эндрю спустился вниз, чтобы выпить кофеин. Через несколько минут Абрам, спотыкаясь, вышел из лифта и, прихрамывая, пошёл на кухню, на ходу набирая смс на телефоне; там он уронил телефон на тумбу и привалился к спине Эндрю, осторожный со своим весом, пока Эндрю не протянул ему ещё одну чашку чая с мёдом. Там было сообщение от Стюарта, предупреждающее их о том, что он уже в пути, и ещё одно от Брена, сообщающее, что он принесёт еды. — Похоже, от готовки ты пока избавлен, — сказал Эндрю своему идиоту, чем вызвал болезненный вой; казалось, чей-то голос стал ещё хуже. У них было немного кофеина и безрецептурных обезболивающих — а у Абрама охлаждающий пластырь на плече, — но они не стали принимать антибиотики, пока Брен не явится с едой, и пошли устраиваться в гостиной. Они проспали около десяти часов, что было не так уж плохо, и Эндрю развёл огонь, закурив сигарету, а Абрам свернулся калачиком на диване, насколько это было возможно с его бедром и плечом, когда сигнализация была отключена. Брен вошёл первым, неся несколько пакетов, которые он отнёс на кухню, одарив их широкой ухмылкой. — Ого, вы двое выглядите ещё хуже, чем сегодня утром. — Он усмехнулся, когда Абрам показал ему грубый жест, а Эндрю бросил на него неприязненный взгляд, потом поставил пакеты на пол, положил то, что выглядело как несколько пинт мороженого в морозилку и что-то в холодильник, а затем пришёл в гостиную с коробкой пончиков. — Неплохо, правда? — спросил он, ставя коробку на стол вместе с салфетками. — Я ещё принёс немного супа, подумал, что это может быть полезно для твоего горла, но мы все знаем, как твой хулиган обходится без сахара, — сказал он Абраму. Абрам улыбался над кружкой, пока Эндрю брал пончик с кремовой начинкой; он должен будет способен разломить его на достаточно маленькие кусочки, которые легко было бы запить кофе, к тому же он умирал от голода. — Возможно, ты проживёшь ещё немного. — Всегда рад быть полезным, — сказал Брен, глубокий голос которого был наполнен сарказмом, но он выглядел счастливым, когда садился на диван. — Хорошо посидеть спокойно хоть минутку. — Так занят? — Пиздецки. — Брен на мгновение закрыл глаза, а затем хмыкнул, вставая, оспаривая свой предыдущий комментарий. — Нужен кофе. Стюарт был прямо за мной, думаю, он остановился, чтобы забрать что-то, — сказал он, наливая себе кружку кофе. Несмотря на всё удобство, Эндрю схватил кружку Абрама и свою собственную, чтобы пополнить их, и прихватил таблетки, пока был на ногах. — Будем надеяться, что он потеряется. Это вызвало усталый смех со стороны Брена. — Ты не настолько удачлив. — Затем Брен взглянул на Эндрю и поморщился. — Ну, относительно говоря. Они вернулись в гостиную, где Абрам успел съесть обычный пончик, запивая его чаем (всё время гримасничая, вероятно, от количества мёда, которое Эндрю положил), и принять лекарства к тому времени, как пришли Стюарт и Дэвис. Стюарт взглянул на племянника и покачал головой. — Этот ублюдок недостаточно страдает, — пробурчал он, ставя сумку на журнальный столик. Взрослый мужчина выглядел измождённым, как будто почти не спал с тех пор, как Эндрю видел его в последний раз, хотя на нём был новый костюм и он, должно быть, успел побриться, что явно было успешнее, чем у Эндрю и Абрама. Дэвис тоже переоделся, хотя вдоль челюсти у него росли тёмные волоски, что придавало ему ещё более грубоватый вид. Эндрю был вынужден согласиться, и ведь он даже не знал, что Хэтфорды делали с Рико. — Значит, что-то решено? — спросил он, отставляя кружку в сторону. — Вы-а-ау... — Абрам вздохнул, потирая шею, и некоторое время смотрел в пустоту, пока Эндрю не потянул его за прядь волос и не сказал ему «заткнись». Этим он заслужил испепеляющий взгляд, но Абрам не мог смотреть на него только одним глазом, поэтому он повернулся спиной к Эндрю и слегка прислонился к нему, чуть-чуть прижавшись к его левому боку. Затем он напрягся, словно осознав, что натворил, и попытался отстраниться. Эндрю раздражённо вздохнул, подталкивая подушку под левый бок, затем поднял руку над верхней частью дивана, чтобы она не мешала. — Идиот, — пробормотал он на китайском, что заставило Абрама посмотреть на него, затем на подушку и на то, как сидел Эндрю. Абрам удивлённо моргнул, как бы ошеломлённый таким предложением, но в конце концов Эндрю знал, что Абрам всё ещё расстроен из-за всего, что произошло вчера, внутри него всё ещё был небольшой узел напряжения, вызванный этим испытанием, и присутствие рядом его идиота успокоило бы затаившийся внутри него страх, что Абрама уведут, что кто-то снова вырубит его и разлучит их. Его друг медленно расслабился, облокотившись на подушку, пока голова не упёрлась в плечо Эндрю, а ноги не свернулись калачиком на диване. Эндрю кивнул один раз, а затем потянулся за коробкой пончиков, которую положил на колени Абрама, чтобы тот мог продолжить есть, что вызвало слабый вздох. Стюарт уставился на них двоих, в то время как Брен покачал головой с ухмылкой на лице, а Дэвис действительно сделал снимок. — Я не... знаешь что, я слишком устал для этого дерьма. Ты вот обязательно должен был вернуть его, да, Рэм? Абрам просто закрыл глаза и пробормотал что-то похожее на «Рико». — Что делают с Морияма? — спросил Эндрю, выбирая желейный пончик. — Кому выпала честь вышибить мозги Рико? Ещё не слишком поздно, чтобы набиться в претенденты? — Никому — это должно выглядеть как несчастный случай, ты, карлик-гот, — пробормотал Стюарт, наклоняясь вперёд, заглядывая в коробку с пончиками, только для того, чтобы заслужить от Эндрю грозный взгляд. — И ты разозлил не мало людей тем, что избавился от Веснински, так что не жадничай. — Он запыхался на минуту, сложив руки на груди. — Что касается Рико, мы проработали детали, это должно попасть в новости сегодня вечером. Кто-то был не очень полезен, поэтому Эндрю взглянул на Дэвиса. — Мы заручились помощью Ллойда и собираемся рассказать историю о том, что Рико затащил Дэя и Моро в Великобританию на небольшой отпуск, чтобы подбодрить Дэя после его выхода из реабилитационного центра, — объяснил Дэвис, убирая телефон. — Вот только Рико не очень хорошо справился с проблемами со здоровьем своего дяди и набухался, против чего, конечно же, возражали только что просохший Дэй и Моро, поэтому они поссорились, и Рико удрал. — Дэвис усмехнулся этой части. — Это объяснит, как этот придурок в итоге врезался на машине в стену и почему у него не осталось ни лица, ни целых костей. У Эндрю не было проблем ни с чем из этого, и, судя по тому, как расслабленно Абрам держался против него, он должен был сказать, что у его идиота тоже. — Что думают по этому поводу Кевин и Моро? Стюарт бросил взгляд на Эндрю и встал, чтобы взять сумку с журнального столика, прежде чем отправиться на кухню, где он возился с электрическим чайником. — Пока мы предоставляем им свою защиту, они будут делать всё, что мы захотим. Сейчас мы вот разговариваем, а Уилл выслеживает кузину Кевина, так что скоро станет известно о его матери. В интересах Ичиро будет освободить Дэя и Моро, особенно когда пресса узнает об Эверморе. Они будут слишком опасны, чтобы их трогать. Будет чертовски подозрительно, если после всего этого что-то случится с игроками экси — если только Ичиро был из тех, кто понимает, когда в его интересах покончить с потерями. — Я хочу поговорить с Кевином до того, как они вернутся в Штаты, — сказал Эндрю. У него не было ни единого шанса после того, как он покинул ангар, учитывая, что его срочно доставили в больницу и всё такое. — Это можно устроить. — Стюарт взял банку чая из принесённой им сумки и замолчал, отмеряя его. — Если это не сломает Морияма, то будет довольно близко к этому. Тецудзи осталось недолго, Рико откинул лапы, а крови Ичиро сейчас жаждут слишком много людей, включая правительство США. Мы попросили одного из наших друзей в Штатах передать Планку сообщение, что Веснински мёртв, — он вложил в это имя исключительную долю ненависти, и Абрам слегка вздрогнул рядом с Эндрю, — так что этот мудак может сплотить организацию этого урода в попытке не допустить, чтобы она попала в руки Ичиро. Итак, Ичиро должен был одновременно противостоять попыткам правительства США ослабить его, маленькому перевороту Планка, последствиям смерти Рико и «дезертирства» Кевина и Моро, неминуемой смерти Тэцудзи и последующему скандалу в Эверморе, а также скандалу с Кейли Дэй — и всё это в то время, когда есть соперники, стремящиеся разорвать его на части, чтобы заполучить если не всю его организацию, то хотя бы её кусочки. Чтобы сделать с ним то же, что он пытался сделать с Хэтфордами. Это не вернёт Би, но Эндрю чувствовал небольшое удовлетворение от осознания того, что Рико мёртв (ну, или скоро будет мёртв), от того, что он ранил Ичиро одним из немногих способов, имевших значение. Он своими руками оборвал жизнь Натана Веснински. — Я хочу получить чёртову прибавку, — пробормотал он, несмотря на боль в левой стороне лица. Стюарт посмеялся над этим, пока готовил новый чайник. — Я думал, ты больше не работаешь на нас. — Часть моего выходного пособия или что-то в этом роде, — настаивал Эндрю. — Даже не думай, — предупредил Стюарт. — Я всё ещё не могу поверить, что... — Элли, — сумел прохрипеть Абрам, и его голос звучал ещё хуже, чем утром. Эндрю ещё раз потрепал его по волосам, чтобы он снова замолчал. Это заставило Стюарта сменить выражение лица с сердитого на обеспокоенное. — Он... он тяжело это переносит, бедный дурачок. — Брен кивнул в знак согласия, а выражение лица Дэвиса стало озабоченным; Эндрю не знал, чего ожидали мужчины, учитывая то, что Элли, который всегда был немного избалованным, пережил в ангаре и в собственном доме. — Он всё ещё в больнице, и Мириам собирается забрать его домой, как только его выпишут. После этого всё было тихо, пока минуту или две спустя Брен не взял в руки телефон. — Кровать будет доставлена через пару часов. Эндрю в замешательстве уставился на силовика, а Абрам снова зашевелился и попытался заговорить, только через несколько секунд взмахнул правой рукой. — Кровать? — спросил Эндрю, снова потрепав волосы своего идиота. — Да, Абрам попросил кровать побольше. — Брен подмигнул Эндрю, объясняя. — Лилия готовит постельное для неё. — Надо было оставить тебя чёртовым американцам, — пробормотал Стюарт, принося чайник и ставя его рядом с Абрамом. — Тебе нужно выпить это и съесть суп, который принёс Брен. Напиши мне, если что-нибудь понадобится, может быть, холодные леденцы помогут справиться с горлом? Абрам скорчил на это гримасу, пока сидел, и по какой-то причине Дэвис застонал, в то время как Брен пытался подавить смех. Когда Стюарт посмотрел на своего подчинённого, Дэвис перестал тереть лицо. — А, ты уверен, что хочешь дать Скауту леденцы, чтобы он их пососал? Хотя Эндрю может быть благодарен. Это заняло около трёх секунд, но лицо Стюарта покраснело, в то время как Абрам спрятал своё за рукой, а Эндрю схватил свой телефон, чтобы найти «леденцы». — Я. Прис-трелю. Тебя, — выдавил мужчина, пока Дэвис нервно хихикал, а Брен встал и направился к входной двери. — Окей, окей, я просто проявил заботу! — Дэвис поднял руки вверх в успокаивающей манере, поднимаясь на ноги. — Думаю, Джейми нужно, чтобы мы помогли со всем этим делом с Рико? — Ты собираешься въехать на его машине в грёбаную стену, вот что, — настаивал Стюарт, направляясь вслед за мужчиной к двери. — Принесите мороженое, когда будете устанавливать кровать, — крикнул Эндрю вслед уходящим занозам в заднице, так как ему пришлось согласиться с Дэвисом. Рядом с ним на диване Абрам издал почти беззвучный вздох и уставился в кружку с чаем, словно удивляясь, почему в ней нет алкоголя. Эндрю и сам задался этим вопросом и встал, чтобы приготовить горячий шоколад с «добавкой», поскольку более сильные лекарства он сейчас не принимал. Через несколько секунд он услышал шаркающий звук и предположил, что Абрам идёт за ним, и подумал, не стоит ли ему подарить своему идиоту трость или что-нибудь в этом роде. Если подумать, может, это побудит идиота не стоять на ногах. Может быть. Они не собирались быть полезными сегодня, только сидеть без дела, пока их раны не заживут, и Эндрю был не против этого. Что-то подсказывало ему, что им понадобится время, чтобы разобраться в некоторых вещах, таких как его новое обещание, то, во что их втянул Абрам. Он поставил банку с горячим шоколадом на стойку с чуть большей силой, чем собирался, думая о том, что последует за этим «и». О пребывании в Лондоне (поскольку было ясно, что теперь он официально является «экспатом») и возможности прокатиться на машинах, припаркованных в гараже. Сидеть на заднем дворе, пока Абрам возится с глупыми рыбами. Общаться с Ники на долгосрочной основе. Стоп, кое-что дошло до него. — Что случилось с Vanquish? — Когда их привезли, в гараже была только одна машина. Зацепившись своим прекрасным бедром за табурет, Абрам уставился на Эндрю с виноватым выражением лица, держа кружку с чаем между рукой и грудью. — Э-э-э... — Он отставил кружку в сторону, чтобы жестом указать на своё бедро, а затем сделал пальцами подобие пистолета, прежде чем поднять кружку. Эндрю смотрел на него несколько секунд, прежде чем щёлкнуть языком. — Ты никогда не будешь водить МакЛарен. — Астон Мартин не пробыл у них и месяца, а этот идиот уже испортил его. — Ты — угроза. Абрам только снова вздохнул и покачал головой. Затем он, казалось, оживился, когда Эндрю достал виски, чтобы добавить его в горячий шоколад, и улыбнулся, когда Эндрю добавил щедрую порцию в его чай, хотя ему он был безразличен. Они вернулись в гостиную, чтобы посмотреть фильм, на этот раз растянувшись на диване, причём голова Абрама покоилась на подушке, прислонённой к бедру Эндрю, пока он доедал пончики и пил горячий шоколад. Именно в то время, когда Абрам ел суп, а Эндрю пил ещё горячего шоколада, привезли новую кровать. Брен руководил доставкой и с огромной ухмылкой вручил коробку мороженого. Даже Лиз и Лилия зашли, чтобы присоединиться к «веселью», Лиз несла пару больших пакетов с новым бельём и полотенцами, а Лилия суетилась вокруг Абрама и Эндрю. К счастью, они пробыли здесь недолго, только чтобы занести новые вещи и уехать со старыми, в результате чего Эндрю и Абрам остались смотреть на двуспальную кровать в спальне Абрама. Она занимала больше места, чем прошлая, но комната была настолько большой, что совсем не казалась тесной. — Эмм... это... — Абрам начал кашлять, а затем нахмурился, потирая шею, похоже, недовольный тем, что его горло настолько распухло, что он не мог говорить. Эндрю же не собирался жаловаться на день или два тишины, на то, что его идиот не мог втянуть их в новые неприятности. Она была большой, наверное, это собирался сказать Абрам. Достаточно большой, чтобы они оба могли спать на ней, не сближаясь, но при этом оставляя себе пространство. Достаточно большой, чтобы Эндрю чувствовал себя комфортно, но при этом знал, что Абрам рядом, и не беспокоился о том, что может навредить своему идиоту. Одна из приятных вещей, которую он заметил за те ночи, что он провёл на кресле, заключалась в том, что Абрам почти не двигался во сне. Кто-то — вероятно, Лилия — застелила для них кровать, так что она будет готова, когда бы они ни захотели заснуть. Не будучи достаточно уставшими, чтобы закончить день, они спустились вниз и посмотрели ещё один фильм, затем оба поели супа, пока Эндрю посылал Ники сообщение, чтобы успокоить кузена и сказать ему, что он позвонит через день или два, чтобы поговорить. Перед сном они снова приняли лекарства, и благодаря им и тому, что новая кровать была удобной, Эндрю снова проспал до девяти часов, когда его разбудил Абрам. У него было несколько мрачных мыслей о том, что кто-то хочет покинуть что-то столь замечательное, но он успокоил себя мыслями о том, что вздремнёт позже в течение дня. Им было проще помогать друг другу в душе, учитывая вывихнутое левое плечо Абрама и порезанные руки Эндрю, а вид швов и синяков друг друга отрезвлял. Эндрю всё ещё злился из-за того, что Абрам вернулся за ним, из-за того, что он, идиот, не смог убежать достаточно быстро из дома Элли и в результате получил пулю — и знал, что Абрам чувствует боль от каждого пореза, который нанёс Эндрю Натан Веснински, от каждого удара, который нанёс ему Рико. — Такой чертовски упрямый и глупый, — сказал Эндрю, накидывая полотенце на голову Абрама. — В следующий раз, когда я скажу тебе бежать, ты, чёрт возьми, побежишь. Ты это сделаешь, глупый кролик. Абрам лишь слабо улыбнулся и покачал головой, а кончиками пальцев провёл по сердцу Эндрю. После того как они по возможности обработали раны друг друга, они отправились на кухню, где Абрам примостился на табурете у плиты и приготовил Эндрю панкейки с шоколадной крошкой. Это стоило того, чтобы съесть их все, и остаток дня они провели за просмотром фильмов или за чтением на новой кровати, Абрам пил чай, который Стюарт купил, чтобы помочь его горлу, а Эндрю — горячий шоколад. Они приняли лекарства ещё на одну ночь, чтобы отдохнуть, а в понедельник утром Эндрю спросил «да или нет» после их совместного душа, и Абрам нежно и долго целовал его, пока он стоял обнажённый в ванной Абрама, весь в синяках и красных швах, его лицо всё ещё было опухшим и избитым. Дыхание Абрама немного сбилось, когда он отстранился, на его губах играла застенчивая улыбка, на нижней губе было несколько швов, что навело Эндрю на мысль, что этому идиоту наплевать на разбитый нос и «сувениры», оставленные Натаном. На мгновение Эндрю и сам почувствовал искру желания... а потом перевёл взгляд на свои изрезанные руки и вспомнил, почему в ближайшее время ничего им не светит. — Иди и сделай мне панкейки, — сказал он своему идиоту. — Чёртов придурок, — проворчал Абрам, но его голос уже не был таким хриплым, а улыбка осталась на его избитых губах. Они свернулись калачиком на диване после завтрака, Абрам с ноутбуком изучал, судя по звукам, арабский язык, а Эндрю растянулся, подперев голову подушкой, прислонённой к боку Абрама, когда он получил сообщение, что компания уже в пути — всего за две минуты до её прибытия. Стюарт и Дэвис вошли в таунхаус вместе с Кевином и Жаном. Двое молодых мужчин были одеты в простые толстовки с надвинутыми на голову капюшонами. Кевин в изумлении разглядывал таунхаус, пока Стюарт суетился вокруг Абрама, спрашивая, пьёт ли он чай и не хочет ли вернуться к врачу, чтобы проверить горло. — Вы здесь живёте? — спросил Кевин, стягивая капюшон кофты. — Нет, мы проникли сюда только для того, чтобы провести эту встречу, — сказал Эндрю, затем вздохнул, когда глаза Кевина стали ещё шире. — Да. — Тут... тут мило. — Кевин ещё немного огляделся вокруг, затем покачал головой. — Я слышал... неважно. Так ты остаёшься здесь? В Англии, имею в виду? — Он посмотрел на кухню, куда Абрам ушёл со Стюартом и Дэвисом, как будто для того, чтобы дать Эндрю возможность уединиться. Почему Эндрю не удивился, что Кевин не обратил столько внимания на то, что происходило в ангаре, сколько на разговор, который состоялся между Ллойдом и Харкером? С другой стороны, Кевина в тот вечер волновал только Жан, и, судя по тому, что глаза Жана следили за Кевином, а Кевин не отходил далеко от защитника... хм, возможно, была причина, по которой Дэй расстался с Мулдани пару лет назад. — В Штатах меня ничто не держит, — сказал ему Эндрю, пока Абрам подходил с кружкой кофе в левой руке; его хромота была менее выраженной, чем пару дней назад. — Но ты мог бы... — Кевин вздохнул в разочаровании, когда Эндрю окинул его холодным взглядом, принимая кофе. — Я всё ещё не могу поверить, что ты мог просто взять и бросить экси, при таком таланте. — Затем он повернулся к Абраму. — А что насчёт тебя? Ты был великолепен, скажи мне, что ты всё ещё играешь. Правая рука Абрама, державшая чашку чая, которую Стюарт, должно быть, приготовил для него, начала дрожать, поэтому Эндрю обхватил затылок своего идиота. — Нет, — сказал Абрам, голос которого ожесточился не только от боли в горле. — Я был слишком занят тем, чтобы остаться в живых, для того, чтоб играть. Кевин моргнул на это и собирался что-то сказать, пока Жан не похлопал его по левой руке. — Значит, ты остаёшься здесь, — подытожил Жан, в голосе которого всё ещё звучал слабый французский акцент после всего этого времени. Его лицо было в синяках от издевательств, которые он получил от Рико той ночью в ангаре, а пара пальцев была в шинах. — Блестящая дедукция. — Боже, ты всё ещё мудак, — пробормотал Кевин, проводя пальцами по волосам. Эндрю чуть было не сказал «рыбак рыбака видит издалека», но Кевин был тут не для того, чтобы Эндрю вступил с ним в переброс оскорблениями. — Что вы собираетесь делать дальше? Новости всё ещё сходили с ума из-за «несчастного случая», произошедшего с Рико прошлой ночью, поэтому Кевин и Жан старательно скрывали своё появление. Кевин пожал плечами, а Жан придвинулся чуть ближе. — У нас осталось ещё несколько лет по контрактам с «Баронами», я не вижу никакого выхода, и я всё ещё хочу играть в экси. Конечно, Эндрю не удивился, услышав это — великий Кевин Дэй, который жил и дышал экси, не мог по-другому, но он заметил, что там было «я», а не «мы». — И нас уже попросили дать показания по поводу Эвермора, — продолжил Кевин, в то время как выражение лица Жана стало замкнутым при упоминании их старой альма-матер. — Ожидается, что Тэцудзи не протянет больше нескольких дней, и с его быстро ухудшающимся здоровьем и смертью Рико... всё стало плохо в Гнезде. Трус, похоже, был расстроен смертью своего старого «хозяина»; кто-то тяжело воспринял известие о смерти его племянника-психопата, и, похоже, не осталось никого, кто мог бы контролировать происходящее в Эверморе. По крайней мере, никого с подходящими полномочиями. Империя Ичиро быстро рушилась, какая жалость. Стюарт подошёл и уставился на Абрама, пока тот не вздохнул и не отхлебнул чая. — Как только Тэцудзи уйдёт в мир иной, кузина Кевина расскажет о том, что случилось с Кейли Дэй, заявив, что теперь, когда Кенго и Тэцудзи мертвы, она чувствует себя в безопасности. Выражение лица Кевина ожесточилось, когда он услышал это. — Это всё, что меня реально волнует, чтобы для моей мамы добиться справедливости наконец. — Рядом с ним Жан издал успокаивающий звук. Ну да, столько талантливых молодых людей было загублено в Гнезде, насколько была сломлена жизнь Абрама, и всё, что имело значение, — это какая-то женщина, придумавшая дурацкую игру. Эндрю не жалел о своей сделке с Кевином, потому что она дала ему что-то, на чём он мог сосредоточиться в течение тех нескольких лет, дала ему слабый проблеск надежды (даже если в конечном итоге всё оказалось тщетным), но это не означало, что Дэй не мог быть самым большим, самым эгоистичным ублюдком, какого только можно себе представить. Какого хера Моро его терпит — вот в чём был главный вопрос. — А Ваймак? — А? — Кевин уставился на Эндрю в замешательстве за вопрос об их бывшем тренере, а Эндрю просто потягивал свой кофе, держа руку всё ещё на шее Абрама. Ему было интересно, как долго ещё этот трус будет держать Ваймака в неведении о том, что он отец Кевина, и прежде чем начнут копать, что ещё можно было скрыть о Кейли Дэй. Однако, похоже, Френчи догадался, на что намекал Эндрю, так как тот сузил глаза на него и снова похлопал Кевина по руке. — Нам пора идти, у нас завтра ранний рейс. — Да. — Кевин улыбнулся Жану, искренне и удивительно нежно, прежде чем кивнуть Эндрю. — Итак, я думаю, это... Эндрю отпустил затылок Абрама и сунул свою кружку Стюарту, прежде чем пересечь небольшое пространство между ним и Кевином. — И ещё кое-что. — Пока Кевин растерянно моргал, Эндрю отвёл назад правый кулак и со всей силы ударил ублюдка по лицу, отчего протестующий Кевин рухнул на пол, а Жан бросился к нему, защищая. — Это тебе за Би, ёбаный ублюдок. — Может, он и порвал пару швов, но оно того стоило. — Думаю, ты сломал ему нос, — прокомментировал Дэвис, прислонившись к кухонному островку. — Миленько. — Нехорошо, если он будет истекать кровью в чёртовой машине, — пожаловался Стюарт, идя за полотенцем для рук. Тем временем Абрам вздохнул и покачал головой, вероятно, беспокоясь о ковре. Он должен быть благодарен, что это не драгоценная затирка. — Ты свихнулся? — крикнул Жан по-французски. — Зачем? — Не…нет, — сказал Кевин, прижимая руки к кровоточащему носу, чтобы остановить кровь. — М… мне жай. Может быть, а может и нет — если уж на то пошло, ему было жаль себя. — Мне плевать, потому что это ничего не меняет, — сказал ему Эндрю. — Просто знай, что её смерть настолько на тебе, как и на Рико. Жан сделал выпад в сторону Эндрю, но Кевин поймал его за левую руку. — Он сделал это, чтобы защитить тебя! Тебя и твоего брата! Эндрю лишь бросил на француза ровный взгляд. — И погибла невинная женщина. Прежде чем Жан успел сказать что-то ещё, Кевин пробормотал что-то тихое и невнятное по-французски, вставая на ноги. Жан продолжал смотреть на Эндрю, но кивнул Кевину, а Стюарт вздохнул и сунул кружку обратно в руки Эндрю, бросив полотенце Кевину. — Мы уходим, если драма закончилась. Когда больше ничего не было сказано, он потянулся, чтобы потрепать волосы Абрама, и сказал племяннику, чтобы тот немного отдохнул, пока Дэвис вёл Кевина и Жана к двери. — Пока, Эндрю, — крикнул Кевин. — Поговори с Ваймаком, — сказал ему Эндрю, просто чтобы сделать последний прощальный выстрел, и получил некоторое удовлетворение, увидев, как расширились глаза Кевина, покрытые синяками. Пусть трус поразмышляет о том, как много Эндрю знает, о том, расскажет ли он что-нибудь. Поскольку день уже начался так неудачно, Эндрю решил позвонить Ники и покончить с этим, выйдя на улицу, чтобы выкурить сигарету, пока бы он говорил по телефону. Ники ответил на втором гудке, что заставило Эндрю подумать, что, возможно, кузен ждал его звонка. — Эндрю! Что за хуйня происходит? — И тебе привет, — сказал Эндрю этой занозе в заднице. — Не надо мне приветкать, — проорал Ники, говоря так быстро, что его едва можно было понять. — Сначала ты меняешь номер телефона, потом не отвечаешь на мои звонки и просто пишешь мне «позже» или «отъебись», а потом умирает Рико. Рико! Что за херня происходит? — Да, примерно так. — Эндрю сделал паузу, чтобы затянуться сигаретой. — Ты на работе? — Ему было жаль коллег паразита, если это так. — Нет! — Ники почти пронзительно закричал. — Я не могу мыслить здраво, не говоря уже о том, чтобы сидеть спокойно, я так волнуюсь за вас двоих. Что, блять, происходит? Вы с Абрамом в порядке? Эндрю ни за что на свете не собирался говорить кузену правду, потому что Ники сядет на первый же самолёт в Англию, чтобы побеспокоить их, и им придётся вырубить его, чтобы отправить обратно. — У нас всё в порядке, — солгал он. Ну, частично соврал, так как им с Абрамом становилось лучше. — Всё, что тебе нужно знать, это то, что отец Абрама мёртв, и Рико тоже, а брат Рико недолго будет представлять угрозу. — Что за... — Ники замолчал, сделав несколько глубоких вдохов и, казалось, о чём-то задумавшись. — Ты в порядке, верно? Ты и Абрам? Ты не просто врёшь мне, чтобы я чувствовал себя лучше? Эндрю сделал паузу, чтобы ещё раз затянуться сигаретой. — Мы в порядке, — сказал он Ники, несколько раздражённый тем, что его кузен так быстро обо всём догадался. — Было немного неприятно, но мы в порядке. — Чёрт возьми, Эндрю, — сказал Ники неровным голосом, как будто он сдерживал слёзы. — Это не игра, ты же знаешь. Я не хочу тебя потерять. — Ты не потеряешь, я же сказал тебе, что я в порядке, — Он не понимал, почему Ники так чертовски расстроен. — Я звоню, чтобы сообщить тебе, что с этого момента всё должно быть лучше, что Морияма не должны быть проблемой долгое время. Семья Абрама сказала, что на всякий случай за тобой и Аароном будут присматривать люди, но вы с Эриком должны быть в безопасности. Он подождёт ещё немного, чтобы рассказать Ники о новой работе, когда будет иметь представление о том, что она из себя представляет. Он представил, как Эрик будет рад, что он занялся более «законным» делом, даже если это, вероятно, будет означать тот же тип работы. — Меня не... ну, хорошо, мне не плевать, — признался Ники, его голос стал немного ровнее. — Эти парни горячи, я бы не хотел потерять их из виду. — Он слабо усмехнулся. — Я уже не так сильно возражаю против случайных забегов в продуктовый магазин на углу. — Твои приоритеты не соответствуют действительности, — сказал Эндрю кузену, и его раздражение усилилось. Почему они вообще были родственниками? — О, я просто смотрю, — ныл Ники. — Мне всё ещё можно это делать. Но если серьёзно, Эрик будет рад узнать, что... ну, не о том, что Рико убили и всё такое, но что всё вернулось в норму, более или менее. — Он прочистил горло, пока Эндрю вдыхал ещё немного дыма. — Значит, мы можем снова навещать друг друга, да? Если снова будет безопасно, мы сможем навестить вас. Я хочу убедиться, что с тобой действительно всё в порядке. — Ники звучал решительно. — Подожди пару недель, — сказал ему Эндрю. — Немного больше времени, чтобы всё улеглось, на случай, если кому-то взбредёт в голову пойти в бой. — Хорошо, но мы скоро приедем в гости, — настаивал Ники. — В конце апреля, как мы и говорили. Приготовь для нас комнату, потому что мы приедем, нравится тебе это или нет. Это дало бы Эндрю и Абраму немного больше времени, чтобы узнать об их новой работе у Ллойда, и что это означало с их нынешним положением в организации Хэтфордов. Это также давало им немного больше времени, чтобы перестать выглядеть так, будто они только что сбежали из дома ужасов, поэтому Эндрю согласился. Ники, казалось, остыл и, наконец, успокоился, и они провели ещё несколько минут, разговаривая об общих вещах, прежде чем Эндрю повесил трубку и вернулся в дом. Абрам не был расстроен новостью о том, что Ники и Эрик приедут в гости, и был готов приготовить пиццу на ужин в тот вечер с помощью Эндрю. После этого они растянулись на диване и посмотрели фильм, при этом Абрам слегка прижался спиной к груди Эндрю, а затем легли спать. В тот вечер они решили обойтись без сильных лекарств. Конечно, Ллойд появился во вторник днём, вместе с Джейми и Лиз, что оказалось плохим днём, после того как они почти не спали из-за кошмаров. Эндрю не знал, что там было у Абрама, но его разбудили образы Рико, тащившего Абрама на кровать, пока Веснински удерживал Эндрю, вся эта беспомощность, пока этот урод исполнял свою угрозу. Веснински использовал клинок, чтобы перерезать сухожилия Эндрю, как он и обещал, а затем оставил Эндрю людям Рико. Это была не очень хорошая ночь, и слыша панические вздохи Абрама, который боролся с собственными внутренними демонами, лучше не стало. В то утро снова были панкейки, на этот раз черничные. Рука Абрама дрожала, когда он ставил тарелку на островок, а в глазах залегли тени, но ему удалось слабо улыбнуться Эндрю, прежде чем он продавил в себя половину ломтика тоста и удалился в гостиную. Они старались не мешать друг другу, но в течение дня не теряли друг друга из виду. Они только начали сближаться друг с другом, чтобы оставить кошмары позади, и, конечно, в этот момент появился Ллойд. Эндрю был измотан, его тело всё ещё болело, и Абрам позаботился о том, чтобы наложить пару швов на правую руку из-за того удара, так что сказать, что его настроение было не самым лучшим, было бы преуменьшением. — Уходи. — Извини, но только после того, как мы немного поболтаем, — настаивал Ллойд; он был одет в приличный костюм, его волосы были зачёсаны назад, на лице была лёгкая улыбка, хотя его глаза были плоскими от отсутствия эмоций. — Я дал вам с Абрамом несколько дней на исцеление, но это нужно решить сейчас. — Давайте покончим с этим, — сказал Абрам, всё ещё немного хриплым голосом, но уже гораздо лучшим, так как он дал горлу отдохнуть как можно больше. — Кофе? — Давай я принесу, а ты присядь, — настоятельно попросила Лиз, и Абрам через пару секунд пожал плечами, а затем пошёл садиться на диван на своё обычное место. Эндрю ещё пару секунд смотрел на Ллойда уничижительным взглядом, прежде чем присоединиться к своему идиоту, а Джейми заняла место на диване. — Должен сказать, что вы оба выглядите ужасно, — заявил Ллойд, указывая на Абрама и Эндрю. Эндрю не потрудился побриться из-за своего лица, а волосы Абрама были в беспорядке, и на нём была одежда, достаточно большая, чтобы он выглядел как десятилетний ребёнок, совершивший набег на шкаф своего отца. Добавьте к этому все синяки и швы, и Эндрю пришлось признать, что ублюдок был прав. — Мы не ждали гостей, — сказал Абрам с явным раздражением. — Если наш вид тебя так не устраивает, можешь съебаться. Кто-то снова стал язвить. — Ах да, уже вижу, как весело будет с вами работать. Кстати говоря, — улыбнулся Ллойд, потянулся во внутренний карман своего костюма и достал несколько сложенных бумаг и ручку, которые он протянул Эндрю, что уставился на них так, словно они могли его укусить. — Мне нужно, чтобы ты их подписал. — Нет. — Ну же, не будь таким, Абрам уже подписал. Эндрю повернулся, чтобы посмотреть на своего идиота, который вздохнул и покачал головой. — Мне пришлось это сделать, чтобы заставить его сотрудничать с нами. Взгляд Эндрю стал ещё более угрожающим, когда он снова посмотрел на Ллойда. — На заднем дворе уже есть большая дыра, знаешь ли. Как раз в это время Лиз вернулась в гостиную с двумя кружками в каждой руке. — О, отлично, время попрактиковаться? — спросила она, раздавая кофе; Эндрю заметил, что в его кружку она, по крайней мере, добавила молока. — Я буду держать его конечности, а кто-то другой может заняться измельчением. Ллойд вздохнул, откладывая бумаги на журнальный столик. — Я не прошу тебя отдать свою душу или попасть в договорное рабство, чёрт возьми, это стандартный контракт с обычным пунктом S.C.I. Проверка анкетных данных, что я уже сделал, неразглашение государственных секретов под страхом... ну, довольно сильной боли, думаю, вы это уже хорошо знаете, клятва верности государству и короне, подписание одной или двух гражданских свобод. Нам просто нужно убедиться, что вы не продадите нас через какое-то время, это совершенно понятно, да? Мы компенсируем это неплохой пенсией и плановым медицинским обслуживанием, если можно так выразиться. — И чего же ты ждёшь от нас взамен? — спросил Эндрю, отставляя кофе в сторону и освобождая нож. — Заставишь Абрама посмотреть ещё сколько записей, на которых насилуют кого-то? Рядом с ним Абрам вздрогнул, чуть не пролив свой кофе. — Ёбаный блять, — грубо сказала Джейми, выражение лица которой было яростным. — Ты сделал что? Улыбка Ллойда исчезла, сменившись чем-то холодным. — Мы делаем то, что должно быть сделано, и это включает в себя остановку некоторых очень неприятных людей. Я хотел бы сказать, что это никогда не повторится, но я бы солгал. Однако я забочусь о своих людях и... сделаю всё возможное, чтобы избежать подобного в будущем. — Всё возможное. — Это не было обещанием. — Всё возможное, — согласился Ллойд. — Я не хочу травмировать сотрудника, но работа должна быть сделана. Когда Эндрю собрался встать, чтобы немного «травмировать», Абрам потянул его за рукав, чтобы остановить. — Нет, всё в порядке, — сказал Абрам, его голос был более грубым, чем несколько минут назад. — Я понимаю. — Затем он посмотрел на Ллойда. — Что ещё? Что ещё в договоре? — Приятно видеть, что кто-то понимает, — пробормотал Ллойд, теперь выглядя немного раздражённым, когда он одёргивал передние лацканы своего пальто. — Вы всё ещё можете работать на свою семью, поскольку было решено, что они являются идеальным прикрытием для вас обоих, но на номинальной основе, — сказал он им. — Это означает только переводческую работу, и вы будете согласовывать со мной любые путешествия. — Он окинул Джейми холодным взглядом, пока говорил. — Их работа для агентства стоит на первом месте, и мне лучше не узнавать о том, что они принимают участие в каких-либо «допросах» — по крайней мере, без предварительного разрешения, и никакой «ручной» работы. По крайней мере, не для семьи. — Последняя фраза была адресована Эндрю и Абраму. Рот Джейми на мгновение искривился, а затем она покачала головой. — Другими словами, ты продолжишь искать нам применение. — Я полагаю, вы тоже извлекаете из этого пользу, нет? — Ллойд улыбнулся, опустившись обратно в кресло. — Или вы предпочитаете, чтобы я придумал новую историю прикрытия? Лиз сделала паузу в потягивании кофе, чтобы взглянуть на своего босса. — Серьёзно, я не против, если сегодня будет немного грязно. В багажнике машины есть сменная одежда. — Вот тебе и пруд с рыбками, — пробормотал Абрам, чем заслужил подёргивание за непокорный локон. Тем временем Джейми слегка улыбнулась, покачав головой. — Решать тебе, братишка. Это звучит приемлемо? — Это лучше, чем я ожидал, — признался Абрам, поворачиваясь на сиденье, чтобы посмотреть на Эндрю. — А для тебя? Эндрю бросил на Ллойда безучастный взгляд, пока брал ручку. — Не жди, что мы просто поскачем за тобой, когда ты скажешь — я хочу знать, почему ты заставляешь нас что-то делать и что для этого нужно. — Что это будет означать для Абрама и все риски. Ллойд выдержал его взгляд несколько секунд, а затем кивнул. — Насколько я смогу, да. Я сам не всегда хорошо информирован, знаешь ли. Этого будет достаточно, подумал Эндрю, придвигаясь к краю сиденья, чтобы подписать бумаги. Как только он закончил, Ллойд выхватил их. — Что ж, тогда я дам вам обоим ещё пару недель на отдых, прежде чем приведу в офис. Будет немного косых взглядов из-за того, кто вы друг для друга, — бросил он как бы невзначай, — но я объяснил это высшему руководству. Не совсем одобрили, но это уже решённое дело, очевидно. — Прежде чем Эндрю или Абрам успели что-то сказать, Ллойд улыбнулся Абраму. — Как продвигается арабский? Абрам вздохнул. — Продвигается, — признался он. — Дай мне ещё пару месяцев, по крайней мере. — Великолепно, как раз то, что я хотел услышать. Полагаю, я могу уже идти? — Ллойд не удивился, когда Лиз встала, чтобы проводить его до двери. Пока шпионишка уходил, Эндрю поднял свою кружку и сделал глоток, с удивлением обнаружив, что Лиз в основном всё сделала правильно — напиток был почти достаточно сладким. Рядом с ним Абрам поставил свою кружку на место, почти не притронувшись к ней. — Как Элли? Лицо Джейми потемнело. — Немного лучше, теперь он с мамой и папой. — Она тоже отставила свой кофе. — Чувствует себя виноватым из-за Тори и вас двоих, злится, что так и не смог выстрелить в этих ублюдков, что хорошо, и в основном злится на себя. Это займёт некоторое время. Абрам, казалось, на минуту задумался над этим. — С вами... с вами всё будет в порядке? С семьёй, имею в виду, с... Джейми прервала его, быстро покачав головой. — Что мы говорили об эгоизме, а? Хотя ты действительно не был эгоистом, не тогда, когда помогал Элли и Эндрю. — Она быстро улыбнулась Эндрю. — Ты всё ещё будешь рядом, даже если немного дальше обычного. Мы справимся, братишка. Может быть, попросим тебя помочь обучить пару человек, что в конечном итоге будет лучше. Нам не следовало так сильно полагаться на одного человека. Им не следовало так полагаться на Абрама, возлагать на него ответственность за многие вещи, но он был надёжен и сам взял всё на себя, Эндрю был готов поспорить. Теперь нужно было убедиться, что Ллойд не воспользуется преимуществами идиота. Лиз вернулась, и они немного поговорили о других вещах, например, о том, что Джейми нашла несколько человек поработать в заднем «саду», затем Джейми, похоже, заметила, как они оба устали, и встала, сказав, что завтра у них будет новая машина для Абрама и что скоро придут люди, чтобы поработать во дворике. Она подошла, чтобы поцеловать Абрама, а Лиз сказала, что она ещё завезёт вещи от Лилии, когда пригонит машину, затем обе женщины ушли. Абрам встал забрать кружки, но Эндрю остановил его. — У тебя есть проблемы с работой на Ллойда? Абрам обиделся на вопрос, опустившись обратно на диван, его тело немного развернулось, чтобы он мог лучше видеть Эндрю. — Я должен спросить тебя об этом, поскольку это ты застрял с ним из-за меня. — Я мог бы сказать «нет», — настаивал Эндрю. — Я не сказал. У него было чувство, что Джейми нашла бы ему другое занятие в организации, если бы он отказался, но он предпочёл бы прикрывать спину этого идиота и дальше. — Это не идеально, но... — Абрам вздохнул, протягивая свою правую руку к левой Эндрю, и после лёгкого кивка соединил их пальцы. — Всё, что я делал раньше, было для семьи. Пусть это уже не так важно, но есть некоторое утешение в том, что у меня есть причина для того, что я буду делать сейчас. Эндрю на это насмешливо хмыкнул. — Только не говори мне, что ты стал идеалистом. Это заставило Абрама немного рассмеяться, звук был хриплым из-за его горла. — Не совсем, но Ллойд, кажется, искренне хочет защищать страну. Я сомневаюсь, что это полностью «за королеву и родину», но, вероятно, это больше на пользу Англии, чем нет. — Он на мгновение опустил взгляд, а затем поднял его на Эндрю. — И я перешёл на другую сторону из лучших побуждений, на мой взгляд. Он «перешёл на другую сторону» из-за Эндрю. — Ты такой ёбаный идиот. — Хм, если ты так говоришь. — Тем не менее, Абрам улыбнулся ему. — Да или нет? — спросил Эндрю, и когда Абрам дал согласие, некоторое время целовал своего идиота, задыхаясь, целовал столько, сколько позволяло его изрезанное лицо, прежде чем боль заставила его остановиться. До тех пор он наслаждался ощущением губ Абрама против своих собственных, мягким движением кончиков пальцев по его челюсти и волосам, шелковистым скольжением локонов Абрама между его собственными пальцами. Они вместе приготовили ужин, просто суп и сэндвичи с сыром, причём Абрам жаловался на начинку, предложенную Эндрю, и даже немного посмеялся, когда боролся за то, чтобы в те, которые он считал «своими», не добавили джем. Когда они закончили, то поднялись в свою кровать (Эндрю на мгновение замер, когда понял, что считал её «своей», но потом сдался, потому что устал, а эта чёртова штука была удобной), чтобы Абрам мог заниматься своими делами, а Эндрю читать. В ту ночь им приснилась пара кошмаров, но они устали настолько, что быстро заснули обратно. На следующее утро всё казалось не таким уж плохим, особенно когда Эндрю получил свои панкейки с шоколадной крошкой, а Абрам съел полноценный завтрак и спорил о том, что заказать на ужин, когда появились Лиз и Брен с новым Астон Мартином и пакетами, наполненными новыми банными принадлежностями, а также ещё некоторыми продуктами. — Теперь ты можешь перестать быть придурочным воришкой, — сказал Абрам Эндрю, пихая в него стопку полотенец. — Я сейчас опять тебя придушу, было так приятно, когда ты пару дней не мог разговаривать, — сообщил Эндрю своему идиоту. Брен вздохнул, покачал головой и бросил на Лиз скорбный взгляд. — Видишь? Вот почему нужно преподавать детям половое воспитание в средней школе. Они всё путают, когда дело доходит до прелюдии и прочего. Лиз рассмеялась на это, покачав головой. — Я в это дело не лезу. — Ты не смешной, — предупредил Эндрю, разглядывая блок ножей на прилавке с явным намерением; из-за заживающих порезов он пока не мог надеть нарукавники. — Будь умницей, — сказал ему Абрам, передавая кружку горячего шоколада — каким-то образом он раздобыл больше той же марки, которой всегда пользовалась Би. Отвлечение продлилось достаточно долго, чтобы Брен и Лиз благополучно выбрались из дома. Абрам приготовил на обед пасту, на этот раз с водочным соусом и грибами, а Эндрю стоял позади него, обхватив рукой талию своего идиота и наблюдая из-за плеча, чтобы убедиться, что тот действительно не пытается их отравить, и они сели, рассматривая проекты, которые Джейми прислала им для сада. Им было всё равно, что с ним делать, главное — выбрать наименее замысловатый дизайн, и Абрам улыбнулся, заметив большую скамейку у пруда с рыбками. Эндрю и сам не понимал, почему его идиот хочет смотреть на кучу рыб, плавающих в огромном аквариуме, но он почувствовал то проклятое чувство в груди, когда вспомнил, как Абрам описывал это — о том, как они бы сидели там вместе. Проклятые врачи сказали, что его сердце в полном порядке, ещё в больнице. Что он совершенно здоров, учитывая всё, что произошло, хотя ему стоит подумать о том, чтобы сократить количество сигарет и выпивки. После обеда они оба занимались (у Эндрю было ощущение, что ему лучше закончить с русским, чтобы потом заняться арабским), когда к ним заглянули ещё несколько чёртовых гостей, что заставило Эндрю немного взгрустнуть о тех днях, когда их не трогали. В этот раз это были Стюарт, Дэвис и Уилл, что заставило Абрама напрячься. Уилл, который, похоже, оставил своих собственных охранников, покачал головой на явно нервничающего Абрама. — Всё в порядке, я зашёл всего на несколько минут, — сказал он племяннику, пытаясь успокоить его. — Я знаю, что ты всё ещё поправляешься. — На его лице промелькнуло что-то мрачное, вероятно, он подумал о собственном сыне. — Ты выглядишь лучше, чем в последний раз, когда я тебя видел, — сказал он Абраму, потянувшись, чтобы взъерошить его волосы. — С-спасибо, сэр, — сказал Абрам, глаза которого расширились, а руки просунулись в рукава большого свитера. Эндрю вздохнул, схватил своего идиота за правый локоть и потянул его к дивану, чтобы усадить. — Ах! — воскликнул Абрам по дороге. — Чай? Или, эм, кофе? — Нет, не нужно, — сказал Уилл, качая головой. Как Стюарт и Дэвис, он был одет в отличный тёмный костюм, но под его бледно-серыми глазами залегли тени, и он выглядел немного старше, чем в последний раз, когда Эндрю видел его, немного более усталым. Психопаты, порезавшие сына, могут так повлиять на человека, подумал Эндрю. Однако голос Уилла по-прежнему был глубоким и властным, движения — уверенными, а взгляд — внимательным. — Я просто хотел обсудить с тобой несколько вещей, учитывая последние изменения. — Джейми рассказала нам о вашем разговоре с Ллойдом, — объяснил Стюарт, нависая над диваном — нависая над Абрамом. — Что он разрешил тебе работать на семью с некими ограничениями, но ты теперь фактически МИ-6. — Да, — Абрам слегка прислонился к Эндрю, стараясь, чтобы его вес приходился на плечо Эндрю, а не на его руку. — Мы оба. — Он перевёл взгляд на Уилла. — Мне жаль, я знаю, что это значит... Уилл прервал его отрывистым движением правой руки. — Ты сделал то, что нужно, чтобы вернуть нам Элли и Эндрю, я ни о чем не жалею, — сказал он своему племяннику-идиоту немного грубовато, но выражение лица было ровным. — Честно, Рэм? Я думаю, что это лучше для тебя, правда. Мэри никогда не хотела такой жизни для тебя, чтобы ты присоединился к нам, и Ллойд был прав последние несколько лет в том, что ты слишком талантлив для кучки головорезов вроде нас. — Он улыбнулся, когда произнёс последнюю часть, в то время как Абрам удивлённо уставился на дядю, а Стюарт пробормотал себе под нос. — Ты нам очень помог: взял то, что я строил, и заставил это расти, помог придать этому новое направление, и Джейми будет продолжать в том же духе, я в ней не сомневаюсь. — Очевидная гордость засияла в мужчине, когда он упомянул о своей дочери. — Так что не волнуйся, ладно? Абрам молчал несколько секунд, пока Эндрю слегка не подтолкнул его. — Ла... ладно. Уилл одобрительно кивнул. — Итак, учитывая это, есть пара деталей, которые мы со Стюартом посчитали нужным учесть в свете твоей новой должности. Мы хотели убедиться, что о вас позаботятся, поскольку в дальнейшем ты окажешься в некоторой серой зоне. — Он достал пару документов из внутреннего кармана тёмно-синего костюма. — Мы открыли для тебя новый счёт, основанный на том, что было долей Мэри в прибыли семьи, и что теперь твоё. — Он передал это Абраму, которому пришлось освободить правую руку из левого рукава свитера. Когда Абрам держал бумагу так, чтобы Эндрю мог её видеть, Эндрю понял, что резкий вдох его идиотского дыхания означает, что сумма была довольно внушительная, с большим количеством нулей за ней. — Но... это слишком много! — настаивал Абрам. И Стюарт, и Уилл покачали головами. — Это то, что было тебе задолжано, — возразил Стюарт. — По сути, он был твоим всё это время, только ты был членом семьи и никогда не просил об этом. Мы хотим, чтобы теперь они были отдельно, на случай, если кто-нибудь попытается предъявить тебе претензии за использование «семейных» средств. — Но не повредит ли это семье, если она потеряет столько денег? — спросил Абрам. — Не беспокойся о нас, — сказал Уилл с лёгкой улыбкой. — Это не повредит нам, особенно когда мы уже поднимаем несколько новых предприятий. «Кто-то не терял времени даром, не так ли?» — подумал про себя Эндрю. Но сейчас у него на уме был более насущный вопрос. — Если у вас столько денег, почему Мэри пришлось красть у мужа? Это стёрло улыбку с лица Уилла и заставило Стюарта сверкнуть на него глазами, в то время как Абрам сгорбился. — Потому что этот ублюдок перекрыл ей доступ ко всем её счетам, — объяснил Уилл, выражение лица которого было слишком пустым. — У неё больше не было собственных денег, несмотря на все наши попытки достать их. И даже когда она вернулась сюда, она отказалась прикоснуться к ним — она знала, что если она возьмёт что-нибудь связанное с нами, это будет знаком того, что мы помогаем ей и Абраму, что мы вовлечены в это дело. — Такая чертовски упрямая, — пробормотал Стюарт, потирая лицо, выражение которого выражало чистую скорбь. Это был один из редких случаев, когда Эндрю соглашался с ним, что Мэри действительно была чертовски упряма, была чересчур чертовски упряма. И слишком горда, потому что он готов был поспорить, что не только слова Уилла удерживали её от принятия помощи семьи. К сожалению, прошлое было прошлым, и ничто не могло его изменить. Всё, с чем они остались, — это шрамы, остатки и настоящее. По крайней мере, братья Мэри выглядели искренне заинтересованными в том, чтобы поступить правильно по отношению к её сыну, и тот клочок бумаги с номерами банковского счёта был действительно очень серьёзным. Это в значительной степени обеспечит Абраму возможность делать всё, что он захочет, до конца жизни — настолько, насколько позволит его новый контракт с Ллойдом. Почему-то Эндрю подозревал, что человек, которому удалось несколько лет прожить в бегах от кучки решительно настроенных психопатов, сможет с пользой применить эти деньги, если ему надоест быть государственным служащим. Уилл передал другую пачку бумаг. — А вот документ на таунхаус на твоё имя, — сказал он племяннику с лёгкой улыбкой на губах. — Похоже, тебе приглянулось это место. Абрам моргнул на это и сделал знак принять бумаги, но затем покачал головой. — Пожалуйста, переделайте их так, чтобы на них было имя Эндрю тоже. — Какого хуя? — Стюарт чуть не свалился со спинки дивана, а Эндрю нахмурился, глядя на своего идиота. Абрам снова покачал головой в ответ на недоверчивые взгляды. — Он живёт здесь, это такой же его... его дом, как и мой, — сказал он, упрямо выпятив челюсть. Уилл несколько секунд изучал своего племянника, а затем кивнул, выглядя странно довольным, когда укладывал бумаги обратно в пиджак. — Очень хорошо, до завтра будет сделано. — Он слегка застонал, вставая. — Вот и всё, в принципе, мы просто хотели убедиться, что у вас есть дом и средства, чтобы заплатить за него на случай, если СИС в какой-то момент передумает в отношении семьи. Пока ты будешь выполнять для нас любую работу, ты будешь получать часть прибыли, но я не доверяю этим ублюдкам, чтобы они не провернули что-нибудь в долгосрочной перспективе. Абрам тоже пытался встать, немного морщась от боли в бедре, так что Эндрю в конце концов помог ему. — Спасибо, — сказал он Уиллу, а затем и Стюарту. — Не за что, малыш. Ты всё ещё один из нас, никогда не забывай об этом. Стюарт неуверенно обнял его, помня о левом плече Абрама и обо всём остальном, как и Уилл. — Как... как Элли? — спросил Абрам, отходя от дяди. Уилл вздохнул и покачал головой. — Ему постепенно становится лучше. Мириам говорит с ним о том, что он может заняться чем-то другим, но он по-прежнему хочет работать на семью. Говорит, что теперь хочет работать лучше. — Уилл пожал плечами, как бы неуверенно, но слегка улыбнулся. — Мы дадим ему ещё немного времени, чтобы принять решение. Абрам кивнул, а затем слабо улыбнулся Дэвису, когда силовик потрепал его по волосам, направляясь к двери. Как только трое мужчин ушли, он направился на кухню, чтобы приготовить чай, и Эндрю последовал за ним. — Тебе не нужно было этого делать, — сказал ему Эндрю. — Да, нужно было. — Нет. Абрам вздохнул, но ничего не сказал, пока чайник с горячей водой не наполнился и не закипел. — Ты тоже живёшь здесь. Если со мной что-то случится, куда ты пойдёшь? — Он повернулся лицом к Эндрю. — Вернёшься к Ники? — Блять, нет, — сказал Эндрю, складывая руки на груди, помня о заживающих порезах. — Ты не можешь вернуться в Штаты, ты слышал, что сказал тот тип, — напомнил ему Абрам — как будто ему это было нужно. — Твоё имя будет фигурировать в договоре. Эндрю нахмурился, пересекая пространство между ними и упираясь руками по обе стороны бёдер Абрама. Он наблюдал за лицом своего идиота, но Абрам не выглядел расстроенным тем, что его прижали к тумбе. — С тобой ничего не случится. Это наше обещание. — Тогда твоё имя в договоре — не проблема. — Хм, я застрял с половиной налогов и содержанием дома, — заметил Эндрю, придвигаясь ближе. Абрам медленно поднял руку, и после лёгкого кивка Эндрю перекинул её через его левое плечо. — Тогда я переведу несколько миллионов фунтов на твой счёт, чтобы ты не беспокоился о подобных вещах. И вот, проблема решена, — сказал Абрам с лёгким кивком. Кто, чёрт возьми... Эндрю тяжело вздохнул, когда его правая рука легла на левое бедро Абрама, пробралась под мягкий хлопок, чтобы почувствовать тёплую, гладкую кожу. — Ты даёшь мне деньги, чтобы я заплатил за дом, который должен быть полностью твоим? Блестящий идиот — невозможный, великолепный, блестящий идиот. Такое не могло прийти в голову даже испорченному уму Эндрю. — Но он не полностью мой, — пытался возразить Абрам, пока его пальцы слегка перебирали волосы Эндрю. — Ты живёшь здесь. Это такой же твой дом, как и мой. — Он на мгновение закрыл глаза и глубоко вздохнул, а грустная улыбка скривила его губы. — В нём нет смысла, если тебя здесь нет. Эндрю подумал об этом несколько секунд, а затем наклонился, чтобы погладить левую сторону лица Абрама. — Да или нет? — спросил он, когда отстранился, и не удивился, когда Абрам ответил «да». Он повёл его наверх и быстро стянул с себя одежду, чтобы помочь идиоту с перевязью на руке. Абрам колебался мгновение, но оставил её, и Эндрю помнил о своей левой руке, плечо которой всё ещё было в синяках, когда помогал другу опуститься на кровать, подперев верхнюю часть тела. Возможно, это была не самая лучшая идея, учитывая, что они всё ещё были в синяках, а до снятия швов оставалась пара дней, но было так приятно нежно прикасаться к телу Абрама, чувствовать, как правая рука Абрама ласкает его спину, а рот Абрама — шею, пока Эндрю гладил в своей руке оба их члена. Видеть на лице своего идиота что-то помимо боли или изнеможения, слышать своё имя, произнесённое вслух с такой потребностью и желанием. Так что прошло совсем немного времени, прежде чем Абрам задрожал, впиваясь пальцами в его плечо и прижимаясь лицом к его шее, а Эндрю прижался лицом к мягким кудрям и продержался в сильном экстазе ещё несколько секунд, вдыхая аромат кедра и лемонграсса, чувствуя, как его пронзает толчок удовольствия от прикосновения сухих губ к его шее прямо перед тем, как он тоже кончил. Он привык отдавать всё ради людей, он отдал всё ради Абрама. Он не ожидал, что Абрам отдаст всё ради него, даст Эндрю всё, чего он когда-либо хотел: дом, что-то, в чём он был хорош, что-то, за что люди уважали его, что он не считал скучным. Идиота, который готовил ему завтрак и горячий шоколад и спрашивал его «да или нет». Идиот, который позволил ему прижаться к себе, несмотря на то, что у Абрама всё ещё болели рёбра и ныло плечо. Несмотря на беспорядок, они продолжали обнимать друг друга, насколько это было возможно, впервые с того ужасного дня, когда они пошли к Элли домой. — Итак, — сказал Абрам снова немного грубоватым голосом. — У нас есть дом. Эндрю хмыкнул, переместившись немного удобнее на своём костлявом идиоте. — Ники серьёзно будет настаивать на собственной комнате, когда узнает об этом. — Ага. — Абрам закрыл глаза и слегка хмыкнул. — Придётся немного привыкнуть к тому, как всё меняется. Дом, новая работа... больше не нужно беспокоиться об отце. Этот идиот, наверное, снова будет настаивать на утренних пробежках, как только его бедро поправится, чёрт побери. — Значит, меньше людей, которые будут  стрелять в нас — о, стой, только в меня, — заметил Эндрю. — Интересно, почему? — Абрам нахмурился. — Думаю, действительно в тебя, сладкий, так что удачи тебе. — Что ты пытаешься сказать, детка? — спросил Эндрю, сузив глаза. — Что ты пробуждаешь в людях всё это желание «пострелять», — сказал ему Абрам. — И это говорит тот, на ком вывеска «похитьте меня»? Лучше бы я получал зарплату за то, что буду удерживать тебя от того, чтобы ты не попал в руки какой-нибудь террористической группировки, чёрт возьми, — пожаловался Эндрю. — Как скоро я смогу уйти на пенсию? Что-то в его словах заставило Абрама улыбнуться, немного застенчиво, но всё же достаточно, чтобы его грудь наполнилась этим чертовски раздражающим теплом. — Как ужасно, что ты застрял со мной так надолго. Эндрю смотрел на него несколько секунд, прежде чем наклониться чуть ближе. — Это... это ничего... — Чёрт, он нахмурился, пытаясь разобраться с мыслями в своей голове, пока улыбка исчезала с лица Абрама. — Что по-твоему мы делаем? Абрам молчал несколько ударов сердца, прежде чем скользнул рукой по шее Эндрю и притянул его к себе достаточно близко, чтобы он почувствовал дыхание Абрама на своих губах. — Думаю, что угодно, что мы решим. Это было то, с чем Эндрю мог жить, что он мог принять. Он знал, чего хочет, и это было под ним, и в данный момент смотрело на него с такой открытостью, что он не мог дышать. Поэтому вместо этого он прижался губами к губам Абрама в поцелуе, который выразил всю интенсивность его чувств, по крайней мере, в течение первых нескольких секунд, а затем успокоился, зажав лицо Абрама между ладонями. Поцелуй длился больше минуты, а затем Эндрю прервал его со слабым стоном. — Давай, в душ. Абрам застонал от необходимости двигаться, затем поморщился из-за плеча. В голове Эндрю пронеслось несколько мрачных мыслей о Рико, и он понадеялся, что Стюарт и Джейми сделали жизнь этого урода особенно мучительной перед инсценировкой аварии. Затем ему пришло в голову кое-что ещё: Лиз и Джейми сказали «новая» машина, не так ли? Что новую машину пригнали из-за того, что Абрам сделал с Vanquish. Означало ли это, что они заменили её на аналогичную модель или на что-то другое? Почувствовав любопытство, он поторопил Абрама в душ, чтобы они могли пойти проверить, что находится в гараже их таунхауса. ******* Абрам улыбнулся, оглядывая задний сад; ландшафтные дизайнеры завершили проект лишь наполовину, но они закончили, по крайней мере, водный объект, поскольку это было одно из тех, над чем они начали работать в первую очередь, наполнили пруд растениями и водой на днях, а утром запустили рыб. — Разве это не выглядит красиво? — спросил он Эндрю, который сидел на кедровой скамейке рядом с ним, с кружкой кофе в одной руке и вытянутой над скамейкой рукой. Последние швы наконец-то были сняты, и синяки исчезли, оставив Эндрю красноватые линии от порезов, которые отец Абрама сделал на лице его... на лице его любимого. Любимый. Абрам всё ещё привыкал к этой довольно большой перемене в их отношениях, но он уже не мог отрицать этого, не тогда, когда Эндрю, по сути, обещал остаться с ним и защищать его, когда он вступил в МИ-6 ради него. Когда он вытерпел отца Абрама вместо Абрама и убил его, как он и поклялся. Доктор сказал, что шрамы, которые он получил от Натана Веснински, со временем поблекнут, и если они будут беспокоить Эндрю, то всегда можно сделать пластическую операцию, но сейчас Эндрю, похоже, не беспокоили ни они, ни слабый бугорок на переносице в том месте, где она была сломана. Абрама они тоже не волновали. Они не умаляли красивой внешности его любимого, не заставляли Абрама меньше желать Эндрю. Они напоминали о том, как далеко Эндрю был готов зайти, чтобы защитить его, каким сильным был Эндрю, чтобы выстоять против такого человека, как Натан Веснински, и не сломаться. — По крайней мере, у нас всегда будет под рукой немного еды, — пробурчал Эндрю, уставившись на пруд безразличным взглядом. — Просто возьмём парочку и поджарим их. — Придурок, — проворчал Абрам, усаживаясь обратно на скамейку, и улыбнулся, почувствовав, как пальцы Эндрю скользнули по его волосам. Прошло не так много времени, прежде чем они должны будут начать работать на Ллойда, всего неделя или около того, а вскоре после этого приедут Ники и Эрик. Ещё немного тишины и покоя, пока они могут бездельничать, делая всё, что захотят. Они посидели там ещё немного, Абрам довольствовался тем, что находился рядом с Эндрю и наблюдал за разноцветными карпами, плавающими по большому пруду, а потом Эндрю толкнул его в бок, чтобы они шли готовиться к ужину. Теперь, когда они не выглядели как жертвы катастрофы, за исключением того, что левая рука Абрама всё ещё была в перевязи, в которой она будет находиться ещё долгое время, они смогли снова покинуть таунхаус. Они по-прежнему должны были соблюдать осторожность на случай возмездия за смерть Рико или Натана, но в основном за последние десять дней всё успокоилось. Абрам всё больше досадовал на своё левое плечо, но с каждым днём оно болело всё меньше, пока он не прикладывал к нему слишком много усилий и продолжал накладывать холодные пластыри, а Эндрю помогал ему одеваться. Казалось, с каждым днём всё больше вещей Эндрю проникало в спальню Абрама, но он ничего не говорил, пока по ночам это помогало видеть его любимого в их общей постели. К тому, что Эндрю — его любимый, действительно нужно было привыкнуть, но, похоже, они решили строить совместную жизнь. Таунхаус, работа в МИ-6, совместные (в основном) просыпания, и Абрам больше не боялся своего прошлого. — Пойдём, я голоден, — сказал Эндрю Абраму, когда тот потянул его к лестнице. — Ты всегда голоден, — пожаловался Абрам. — Тебе следовало бы сказать врачам тебя осмотреть, вдруг бы они смогли объяснить эту чёрную дыру в твоём желудке, сладкий. — Тогда они могли бы обследовать, что там у тебя чёрная дыра в голове вместо мозга, детка, — ответил Эндрю, что заставило Абрама улыбнуться, несмотря на свои слова. Они взяли DB11, который Абрам не мог водить из-за своей левой руки, что стало для Эндрю просто поводом поиграть с новой игрушкой, и Абраму пришлось выслушать ещё одну лекцию о том, что нельзя пачкать кровью сиденья этой машины или позволять ей попадать под пули, пока он не пригрозил очень сладким голосом положить немного мышьяка в утренние панкейки. В тот вечер они поехали в Шордич, чтобы перекусить, и припарковали машину в гараже недалеко от ресторана. Вечер был ветреным и прохладным, поэтому Абрам кутался в пальто, идя рядом с Эндрю, благодарный за его надежное присутствие, и нахмурился, когда его партнёр привлёк несколько пристальных взглядов. Хостес смотрела на них слишком долго, затем улыбнулась и повела их к столику, а их обслуживающий персонал, молодой человек со слабым южно-карибским акцентом, явно применил много усилий, чтобы скрыть любопытство, которое он мог бы проявить к их внешности. Абрам подумал, что Эндрю выглядит очень красивым в своём чёрном свитере, облегающем его внушительную верхнюю часть тела, с его бледными светлыми волосами, которые он подстриг очень коротко, за исключением чёлки, обрамляющей его лицо, что блестела в свете свечей. Он выглядел почти суровым, если не считать полных губ и яркого света интеллекта в его ореховых глазах, слабой сардонической искривлённости его рта, когда он смотрел на Абрама, словно думая «идиот». — Ты пялишься, — укорил он Абрама. — У меня есть все основания для этого, — сказал Абрам, откладывая в сторону карту вин. — А что, это плохо? — Эта страна обречена, если она рассчитывает на твою помощь в её защите, — проворчал Эндрю, тоже откладывая меню, и, прежде чем Абрам успел сделать ответный ход, вернулся официант. Они наслаждались прекрасным ужином, даже если Абраму приходилось бороться с тем, чтобы есть всё правой рукой, что, конечно, забавляло Эндрю. Он сидел там, пока Эндрю наслаждался шоколадным пирожным на десерт, а потом они вдвоём отправились домой. — Есть ли в Штатах что-то, по чему ты будешь скучать? — спросил Абрам, продолжая разговор, который они вели ещё в ресторане. — Теперь, когда ты застрял тут? Эндрю пожал плечами, прикуривая сигарету. — Не очень. У меня есть мои машины, мой виски, мои сигареты и мои книги. Ваш шоколад тоже неплох. — Всё самое необходимое для жизни, — сказал Абрам сухим тоном, чем заслужил несколько стряхиваний пеплом в свою сторону. — У тебя определённо теперь нет гражданства США, поскольку там не было упоминания ни об оружии, ни о спорте. — Не заставляй меня доказывать, что я могу совершить вполне приличное убийство без первого, детка, а второго у меня более чем достаточно. — Эндрю пару секунд пристально смотрел на Абрама, а затем выпустил в его сторону дым. — Хмм... — Абрам улыбнулся, столкнувшись правым плечом с плечом Эндрю. — Полагаю... Его прервал чей-то крик на нескольких детей, бегущих в противоположную сторону по улице, и пара людей, которые выглядели так, словно были одеты для ночной прогулки по городу — две женщины в коротких платьях и пальто и парень в джинсах и хорошем джемпере — присели возле чего-то. Абрам нахмурился, услышав, как женщины издали звук «ах», а парень выругался, особенно когда второй мужчина подошёл и стал разглагольствовать о глупых детях. Эндрю напрягся рядом с ним, его глаза метались по сторонам, а тело переместилось немного в сторону Абрама, в то время как его руки свободно болтались по бокам. Тем временем Абраму показалось, что он услышал, как одна из женщин сказала: «А что насчёт них двоих?» Любопытствуя и прекрасно понимая, что Эндрю, вероятно, захочет придушить его за это, он шагнул ближе к группе — ближе, но всё ещё вне пределов досягаемости, и убедился, что Эндрю находится между ним и двумя мужчинами, поскольку у него всё еще болит рука, — он заметил, что женщины суетились вокруг того, что выглядело как два котёнка, сгрудившихся вокруг лежащего на земле комочка меха. — Что случилось? Один из мужчин, на вид примерно их с Эндрю возраста, указал в сторону улицы. — Ёбаные дети, они... — Мы этого не знаем, Роджер, — сказал другой парень, встав с места, где женщины гладили котят. — Ты не дал им шанса объяснить, прежде чем начал орать. Лицо одного мужчины покраснело, и он насмешливо сказал. — Неважно. В любом случае, похоже, это бездомные котята. — Он снова повернулся к женщинам. — Не трогай их, Эми, ты не знаешь, блохастые ли они или ещё с какой-нибудь хернёй. Пойдём, мы опаздываем. — Но они такие маленькие и... — Да ладно, — огрызнулся мужчина, потянувшись к её локтю. — Я не потеряю эту бронь. Мы позвоним в RSPCA по дороге. Женщина сделала символическое жалобное усилие, когда её подняли на ноги, и её спутники тоже ушли, оставив двух мяукающих котят с тем, что оказалось их мёртвой матерью, в маленьком окне-колодце, вделанном в тротуар одного из магазинов нижнего уровня. Бедняжка свернулась там в укрытие, вероятно, после того, как её чем-то ударили, и, видимо, умерла несколько часов назад. Котятам, судя по всему, было несколько недель, поскольку их глаза были открыты и они передвигались: маленький серо-чёрно-белый черепахового окраса и полосатый серо-чёрный. Абрам перевёл взгляд с котят на Эндрю, брови которого поднялись вверх. — Только не говори мне, что ты серьёзно думаешь о том, о чём я думаю. — Они умрут, если никто ничего не сделает, — сказал Абрам, приседая возле окна-колодца. Один из котят попытался вылезти, но не смог, не справившись с металлической поверхностью. — Это называется жизненный цикл. — Эндрю потрепал Абрама по волосам, а затем вздохнул, когда Абрам не сдвинулся с места. — Блять, может, они съедят этих чёртовых рыб, — проворчал он, приседая и снимая кожаную куртку. — Ты будешь ухаживать за этими тварями, я не притронусь ни к миске с едой, ни к грязному лотку. Абрам улыбнулся любимому в знак благодарности. — Конечно. Спасибо. — Какой-то цирк, — огрызнулся Эндрю, подхватывая мяукающих существ. — И ты звонишь Лилии по поводу новой куртки для меня, я сожгу её после этого. — Конечно, — повторил Абрам, когда ему в руку положили свёрток с котятами. Ему пришлось искать клинику для животных, которая была бы открыта, чтобы они могли осмотреть котят, а затем объяснять смеющемуся Брену, почему им нужны некоторые вещи дома, когда они вернутся — такие, как лотки и всё остальное, что нужно для кошек. Абрам никогда раньше не держал домашних животных — ни с отцом в том ужасном доме в Балтиморе, ни тем более в бегах с матерью. Ветеринар, добрая молодая женщина, которая улыбнулась им, когда услышала историю их визита, сказала, что котятам около семи недель и они уже могут есть корм для котят, осмотрела их и взяла анализ крови, попросила работников отвести их, чтобы искупать в чём-то, что сильно пахло ополаскивателем для рта, чтобы избавиться от блох (Эндрю был недоволен этим, поэтому Абрам отправил сообщение Брену с просьбой принести мороженое и пирожные, а Лилии — новую куртку), затем сделала им пару уколов и дала что-то от глистов. Она упомянула о графике вакцинации, кастрации и некоторых других вещах, чему Абрам был весьма удивлён, поскольку казалось, что это так много для двух маленьких существ — существ, которых он даже не знал, как назвать — но рядом был Эндрю, и он знал, что его партнёр всё запомнит. Они ушли с двумя достаточно здоровыми и гораздо более чистыми котятами, списком возможных ветеринаров и записью о посещении, причём котята были в картонной переноске, а пиджак Эндрю выброшен в мусорное ведро. — Ты можешь угадать, о чём я сейчас думаю, детка? — Ну, ты уже получаешь завтраки, — сказал Абрам со вздохом. — Так что, лишний вечерний ужин, сладкий? — О нет, когда ты только что подписал нас на сколько лет шерстяных комков и дерьма? Я получаю право вето на твои утренние пробежки, когда захочу, — заявил Эндрю, в то время как из коробки на коленях Абрама раздалось мявканье. — Блохи, — пробормотал Эндрю, и Абрам благоразумно решил оставить это право любимому. Они вернулись домой к сияющему Брену, который, судя по пакетам с кошачьими игрушками, закусками и огромным кошачьим домиком, который он сейчас собирал, немного переборщил. — О, посмотрите на себя! Уже усыновляете детей, как я посмотрю. Где же драгоценные милашки? — У тебя есть желание умереть, — серьёзно сообщил Абрам своему другу, в то время как Эндрю бросил злобный взгляд на кошачий домик. — И вот они. Он открыл коробку, чтобы достать котят; пятнистый послушно лежал у него на руках, а черепаховый котёнок сделал движение в сторону Брена. — Ха, один из них уже взял пример с Эндрю! — Брен рассмеялся, что заставило Эндрю направить злобный взгляд в его сторону. — Только подождите, пока я скажу Стюарту, что он теперь двоюродный дедушка! Брен достал свой телефон, чтобы сделать снимок, а Абрам покачал головой в сторону Эндрю, который перебирал пальцами свою левую повязку. — Хм, думаю, дальше мы справимся, — сказал Абрам силовику, который, похоже, понял, что Эндрю не в лучшем настроении. — Спасибо за всё. — Конечно, в любое время. — Брен попятился к входной двери, что-то набирая на телефоне, а Эндрю всё это время смотрел на него. Потом Эндрю стал смотреть на котят, которые кувыркались на полу. — Ты идиот, — заявил он, отпихивая одного из котят в сторону, чтобы закончить делать кошачий домик. — И ещё, как ты назовёшь эти штуки? Тупой и Тупее, в твою честь? — Ну, я не знаю? — Абрам не задумался об этом, если честно. Он просто увидел бедняжек и не смог оставить их на холоде — это всё ещё было небольшим шоком, знать, что он теперь владелец двух котов. Чтобы занять себя (и дать Эндрю время привыкнуть к происходящему), он перебрал всё, что купил Брен, убрал кошачий корм в один из нижних шкафчиков, убедился, что котята осведомлены о туалете в единственном свободном шкафу на втором этаже, которым они никогда не пользовались, наполнил причудливый фонтанчик водой и положил немного корма для котят, на который те набросились, как только поняли, что он съедобен. Примерно в это время Ники позвонил Эндрю, вероятно, чтобы рассказать о предстоящей поездке, и Эндрю спросил его, нет ли у него аллергии на кошек. Ответ Ники его, похоже, разочаровал (Абрам предположил, что это было «нет»), и он упомянул, что у них теперь есть кошки. Абрам мог слышать возбуждённый визг Ники на расстоянии более метра и решил, что пройдёт не так много времени, прежде чем Эндрю взбесится и прервёт разговор. Конечно, Эндрю отказался отвечать на вопросы кузена и через минуту или две повесил трубку. Тогда Ники позвонил Абраму. Он всё ещё привыкал к тому, что Ники так обращается к нему, но Ники начал делать это в последнюю неделю или около того, говоря что-то вроде «и так понятно, что мы собираемся стать семьёй, так что пора вести себя соответственно». Абрам подумал, что это довольно самонадеянно с его стороны... но он должен был признать, что Ники обычно мог его рассмешить. До Ники он не думал, что когда-либо разговаривал с кем-то только потому, что тот заставлял его смеяться. — У вас есть кошки? — спросил Ники, как только Абрам ответил на звонок. — С каких пор у вас есть кошки? — А, с сегодняшнего вечера, — объяснил Абрам. — Мы нашли их, когда ужинали, и принесли домой. Это ещё котята. — Авв, — сказал Ники. — Это так очаровательно. — Он оторвался от телефона, чтобы сказать что-то Эрику по-немецки. — Не могу поверить, что Эндрю позволил тебе принести домой пару котят! Я пытался уговорить его взять собаку или кого-то такого, когда они с Аароном учились в школе, но он был ни в какую. Абрам пожал плечами, хотя Ники не мог этого видеть. — Думаю, я застряну с уходом за ними, — признался он. — Верно. — По какой-то причине Ники, казалось, это позабавило. — Так как их зовут? — Я ещё не знаю, придётся что-то придумать. — Абрам нахмурился, наблюдая, как полосатый борется с черепаховым. — Может быть, Пятнышко и Полосатик? Ники простонал. — О Боже, ты не можешь этого сделать! Ты должен дать им что-то уникальное, что-то, что коты будут уважать. Что-то вроде Пушистый Фурий МакЯростный или... — Дальше было только хуже, Ники перебирал безумное количество кличек, пока у Абрама не возникли серьёзные опасения по поводу того, что будет, если у них с Эриком когда-нибудь будут свои дети. Возможно, им с Эндрю следует создать фонд терапии для бедного ребёнка. Наконец он закончил разговор, заявив, что устал и ему пора идти, хотя Ники всё ещё наседал на него по поводу имён для кошек. К этому времени котята нашли лежанку, которую купил Брен, и свернулись на ней калачиком. Абрам с удивлением смотрел на них, пока Эндрю не оттащил его. — Может, нам стоит присмотреть за ними, вдруг они встанут посреди ночи и... — Это коты, они определённо будут вставать посреди ночи, — сказал Эндрю более чем немного кислым тоном. — Они должны уметь заботиться о себе, так что оставь их в покое. — Ладно. Абрам понял, что последние пару часов он провёл, возившись с котятами и разговаривая с Ники, и улыбнулся Эндрю, когда они поднимались наверх. Как только они приготовились ко сну, он положил руку на грудь Эндрю, не забывая о новых шрамах, скрытых под тонкой футболкой, и спросил «да или нет». После того, что произошло в доме Элли и в ангаре, они всё ещё находились в подвешенном состоянии, и им немного мешало плечо Абрама, но Эндрю сказал «да», и Абрам с большим удовольствием показал своему любимому, каким замечательным мужчиной тот был этой ночью: Эндрю сидел на краю кровати, а Абрам стоял на коленях между его ног и делал ему минет. Затем Эндрю затащил Абрама к себе на колени и довёл его пальцами до бурного оргазма, да так, что Эндрю пришлось наполовину отнести его в ванную, чтобы он мог привести себя в порядок, прежде чем забраться в их постель. В ту ночь не было никаких кошмаров. На следующее утро Абрам выскользнул из постели так тихо, как только мог, вызвав лёгкое ворчание Эндрю, который натянул одеяло до самого носа и снова заснул, пока Абрам поспешил в ванную, а через пару минут вышел оттуда. Спустившись вниз, он обнаружил, что с дивана было стянуто одеяло, один котёнок сидел на кошачьем домике, а другой наполовину спустился по ступенькам в гараж. Обоих отнесли на кухню (для этого отлично подошёл медицинский рукав), где они издавали пищащие звуки, когда принесли еду, а потом вели себя так, будто их никогда не кормили, когда тарелку поставили на пол. Он совершил ошибку, проверив свой телефон, прежде чем приступить к завтраку, и был шокирован, увидев, что его почтовый ящик завален сообщениями и электронными письмами от Джейми, Стюарта, Ники и различных сотрудников Хэтфордов. Там были просьбы прислать фотографии котят, а Ники заявил, что ночью он провёл опрос и было решено, что официальные имена кошек будут Сэр Толстый Кот МакКэттерсон и Король Пушистик. Первой мыслью Абрама было: как, чёрт возьми, Ники затеял такой опрос? Второй мыслью было: неужели кучке исполнителей и других людей, работавших на преступную организацию, нечем заняться ночью, кроме как голосовать за несколько нелепых кошачьих имён? Просматривая сообщения, можно было понять, что да, им действительно нечем заняться. Кроме того, Сэр Толстый Кот МакКэттерсон и Король Пушистик были даже не самыми худшими из возможных имён. Абрам почувствовал сильное желание удариться головой о столешницу в подавляющем неверии в то, что это его жизнь. Вместо этого он простоял так, прикрыв глаза правой рукой, около минуты, пока котёнок не попытался взобраться по его правой ноге. Он посадил котят в кошачий домик, затем занялся завтраком Эндрю, и только закончил с панкейками, как тот появился с сердитым выражением лица, чему не поспособствовало то, что котёнок атаковал его ноги. — О, они ещё живы, какая жалость. Абрам протянул ему кружку с готовым кофе и рискнул наклониться для быстрого поцелуя. — Завтрак? Получив в ответ ворчание, он поставил на островок большую тарелку с шоколадными панкейками и оладушками с нутеллой; Эндрю некоторое время рассматривал стопку, прежде чем попробовать один, затем снова проворчал, на этот раз удовлетворённо. Он взял ещё, добавил сироп и взбитые сливки, а Абрам приготовил себе пару яиц. У него уже получалось готовить одной рукой. Только когда завтрак был закончен, он заговорил о котятах и их новых именах. — Итак, похоже, что у котят теперь есть имена, — сказал Абрам Эндрю, сидя у островка с кружкой чая в правой руке. Когда его партнёр ничего не ответил, Абрам собрался с духом и осмелился нервно улыбнуться. — Официально они Сэр Толстый Кот МакКэттерсон и Король Пушистик. Эндрю лишь уставился на него без всякого выражения, даже когда котята кувыркались на кухне, играясь друг с другом. Абрам сделал глоток чая, ожидая хоть какой-то реакции, и сдался после того, как прошло больше минуты. — Что думаешь? — Я ненавижу Ники, и ты мне сейчас не слишком нравишься, — сказал Эндрю, вставая, чтобы принести ещё кофе, а Абрам поморщился. Что ж, всё прошло примерно так, как он и ожидал. Абрам убрал посуду и сделал себе ещё чаю, а затем устроился на диване с ноутбуком и занялся арабским, пока котята играли в гостиной, набрасываясь друг на друга и на руку, которую он время от времени спускал. Это стоило ему лёгких царапин и крошечных покусываний, чтобы так много улыбаться, и в какой-то момент Эндрю, должно быть, закончил свою тренировку, поскольку Абрам поднял голову и увидел, что тот наблюдает за ним с пустым выражением лица. Когда Эндрю заметил это, он поднялся наверх, чтобы принять душ. Когда он спустился вниз, пахнущий мятным шампунем, в трениках и футболке, оставляющей открытыми нарукавники, он вздохнул, когда ему пришлось поднять котёнка — Сэра Толстого Кота, как назвал его Абрам, — с дивана, чтобы он мог сесть рядом с Абрамом. — Они даже недостаточно большие, чтобы содрать с них шкуру для приличной пары тапочек. — Эндрю! — Абрам заметил, как нежно его любимый обращался с котёнком, и вздохнул, отложив ноутбук в сторону. — Спасибо, — сказал он, садясь, и, когда Эндрю не стал возражать, положил руку на широкие плечи Эндрю. — Я ценю, как ты потешаешься надо мной за это. — Я провожу черту здесь и сейчас. — Эндрю строго посмотрел на Абрама, медленно потянув его к себе на колени. — Больше никаких животных. У нас есть чёртовы рыбы и пара блохастых мешков, не больше. — Полагаю, я смогу с этим жить. — Не надо «полагать», — настаивал Эндрю. — Я не позволю тебе превратить наш дом в зверинец. Абрама всегда передёргивало, когда Эндрю называл таунхаус «их», даже если он был тем, кто вписал своего любимого в договор. Он знал, что Эндрю в детстве таскали из семьи в семью, и он был лишён настоящего дома до конца подросткового возраста — как и Абрам. Эндрю знал, как важно превратить таунхаус в «дом» — в «их дом». Поэтому он улыбнулся, склонив голову так, что их лбы соприкоснулись. — Как насчёт того, чтобы я загладил это перед тобой, мм? Руки Эндрю гладили спину Абрама, пока он, казалось, думал об этом, затем остановились на изгибе задницы Абрама. — Да, — ответил он, прежде чем мягко столкнуть Абрама со своих коленей. — Но не здесь, я не буду делать это на глазах у этих пушистых шариков. Оскорблённое достоинство этого заявления заставило Абрама рассмеяться, когда он встал и протянул правую руку. — Хорошо, я думаю, они будут в порядке сами по себе, пока мы отлучимся. — Они коты, — напомнил ему Эндрю. — Если ты превратишься в одного из этих сумасшедших кошатников, я похороню тебя на заднем дворе. — Тогда ты застрянешь, заботясь о котах и рыбах, — заметил Абрам. — Я скажу Ники, что твоим предсмертным желанием было завещать ему котов и приготовить рыбу на ужин, — заявил Эндрю, вставая. — А теперь заткнись и пошли. — Он ухватился за рукав футболки Абрама и повёл его к лестнице, но Абрам заметил, как тот старался не наступить на котят, которые принялись бежать рядом с его ногами. Похоже, кто-то слишком сильно протестует, подумал Абрам, но, как и накануне вечером, он оставил это замечание при себе. Это было не так уж и страшно, чтобы поднять Эндрю настроение, а любимый Абрама был не из тех людей, которые выполняют подобные угрозы. По крайней мере, до тех пор, пока котята держались подальше от его драгоценного мороженого и виски. Рано или поздно Эндрю поймёт, что котята — это его сородичи, которым больше всего нравится спать и бездельничать большую часть дня, и они прекрасно поладят. Абрам вздрогнул, когда его дёрнули вперед, чтобы щёлкнуть по лбу. — Ай, за что? — За то, что был идиотом. Ты должен заглаживать свою вину передо мной, а не копать себе яму поглубже, — сказал Эндрю, входя в их спальню. Абрам вздохнул, покачав головой. — Я не… ладно. Неважно. — Он даже не будет спрашивать, решил он, закрывая за собой дверь. — Я собираюсь загладить свою вину ударом. — Это не то, что я имел в виду. — Эндрю шагнул ближе, и его руки обвились вокруг талии Абрама. Он подождал, пока Абрам кивнёт, прежде чем преодолеть расстояние между ними для страстного поцелуя, держа руки на бёдрах Абрама. Абрам слегка застонал, почувствовав рот любимого на своём, пылкое прикосновение губ, и тёплые пальцы скользнули под рубашку, а затем все следы гнева растаяли. Даже несмотря на всё, что произошло за последние несколько недель — смерть отца, дарственная на таунхаус, крах Морияма, новая работа, котята... всё это было бы невозможно без Эндрю. У Абрама теперь был дом, но это был не таунхаус, не совсем. В конце концов, это был Эндрю, вот это чувство дома. Если бы ему пришлось покинуть это здание, найти новую работу или начать всё сначала — всё это было бы прекрасно, пока Эндрю был рядом с ним. Поэтому он перекинул правую руку через плечо своего партнёра, как только Эндрю показал, что всё в порядке, и крепко прижался к нему, словно собираясь никогда не отпускать. Потому что Абрам именно так и собирался поступить — никогда не отпускать Эндрю, до тех пор, пока Эндрю будет стоять рядом с ним. *******