Armies

******* Эндрю сидел в гостиной и смотрел довольно забавное интервью, в котором Бойд-Уайлдс, с каждой секундой становящийся всё более неловким, обсуждал с настойчивым интервьюером проблемы Кевина с алкоголем. Надо отдать должное защитнику, он не вывалил на Дэя ведро помоев, как это сделали несколько других Лисов, Бойд вежливо говорил о том, что Дэю было нелегко расти без матери и с Тэцудзи в качестве родителя (на самом деле, это была хорошая шутка), и о давлении, которое оказывалось на него, чтобы стать звездой экси. Был даже завуалированный комментарий о его старой травме руки. Эндрю задался вопросом, не подсказали ли ему речь Рене или Рейнольдс, но Бойд всегда был порядочным парнем, хотя и занозой в заднице. Однако он не был так любезен, когда речь зашла о других игроках Воронов, замешанных в скандале. На последних кадрах с Кевином, которые показали, было видно, что он начинает ломаться под давлением: тёмные круги под глазами и пепельный оттенок кожи. Никаких уверенных улыбок на камеру, никакого самодовольного лица, и Рико, кажется, немного обиделся на него или что? Не видно и Тэцудзи. Какая жалость. Бароны тоже проиграли свою последнюю игру. Не на много, но Кевин был одной ногой от срыва на площадке. Прошло не так много времени, и вот план Рене сработал. Пока Эндрю наблюдал за происходящим в жизни Кевина, Абрам работал на кухне. Он был занят чем-то, что прислал Чжоу, занимаясь этим последние пару часов, но был уверен, что закончит до ужина. Это было что-то, что отвлекало его от проблем, пока Эндрю ждал звонка Лолы. Когда трансляция перешла на футбол, Эндрю выключил телевизор и взял в руки свою последнюю книгу, но не успел углубиться в неё, как его телефон и телефон Абрама зазвонили, сообщая, что кто-то подошёл к дому, не отключив сигнализацию. Эндрю мгновенно поднялся со стула и крикнул Абраму, чтобы тот оставался на кухне, а сам побежал к вешалке, где висел его пистолет в кобуре, как раз перед тем, как раздался звонок во входную дверь. Кто бы ни нанёс им непрошеный визит, он был вежлив, это он отметил сразу же, прежде чем открыть дверь с пистолетом наготове. Ллойд нагло уставился на него из щели в двери. — Привет! — Когда Эндрю сунул пистолет ему в лицо, он закатил глаза. — В этом нет нужды. — Я не согласен. Свали. — Абрам, — крикнул агент, — отзови своего сторожевого пса, нам нужно поговорить. Эндрю оскалился, услышав сзади шаги своего идиота. — Делай, что он говорит, — сказал Абрам тихо и недовольно. — Его тело, лежащее тут, привлечёт внимание. Хорошая мысль; Эндрю держал оружие на виду, отступая назад и пропуская внутрь Ллойда, который вздохнул и покачал головой, начиная расстёгивать пальто. — Ты знаешь, почему это было бы очень плохой идеей, Абрам. — Тогда почему ты здесь? — Абрам встал рядом с Эндрю и склонил голову набок. — Насколько я понимаю, мы теперь квиты, так зачем? — Потому что мне нужно от тебя кое-что ещё. — Уходи, пока я действительно не пристрелил тебя, — сказал Эндрю, снимая глок с предохранителя. Теперь Ллойд выглядел немного раздражённым, он поднял руки, но всё же не сводил глаз с Абрама. — Послушай, ты не можешь отрицать, что отношения между твоей семьёй и Морияма сейчас немного... напряжённые. Я думаю, что ты захочешь оказать мне услугу. Этот ублюдок знал, как работать с Абрамом, Эндрю должен был отдать ему должное. Он видел, как Абрам пытался выстоять в течение пяти или шести секунд, а затем слегка кивнул головой. — Что тебе нужно? Благо хоть шпионишка не выглядел самодовольным, выражение его лица лишь разгладилось, когда он полез в свой неофициальный пиджак, чтобы вытащить ещё один чёртов жёсткий диск. — То же, что и раньше, переведи то, что говорят здесь. Я вернусь через несколько часов и заберу его. — Что-то мелькнуло на его лице слишком быстро, чтобы Эндрю успел уловить, когда Абрам принял устройство. — И помалкивай об этом. — Я делаю всё возможное, чтобы никогда ничего не помнить о том, что здесь записано, тебе не нужно об этом беспокоиться, — сказал Абрам с явным отвращением, уходя. Эндрю подождал, пока тот удалится в кабинет, прежде чем заговорить. — Почему он? У тебя работает сколько людей, почему он? — спросил он, наконец, ставя пистолет на предохранитель. — Потому что это внутреннее дело, — признался Ллойд. — И это всё, что я собираюсь тебе сказать. Он сделает это для меня, и потом сможет обратиться за услугой. — Он сделал паузу в застёгивании пальто, чтобы окинуть Эндрю оценивающим взглядом. — Он впустую тратит время здесь, понимаешь? Вы оба. Ты должен играть в эту дурацкую игру профессионально, а он должен быть в моей команде, в целости и сохранности в офисе. Пора повзрослеть и перестать играть в плохих парней. Подумай о нём, по крайней мере. Эндрю придержал открытую дверь для этого ублюдка. — В любой другой день, — сказал он, показывая на улицу. — Я серьёзно, — продолжал Ллойд, даже шагнув вперёд. — Когда семья больше не сможет его защитить? Вспомни, что я сказал. Есть места, куда Морияма не могут добраться. Эндрю задумался о том, какие препараты ему назначат за то, что он выбьет дерьмо из правительственного агента, и подумал, что оно того почти стоило. — Если бы он хотел принадлежать вам, он бы уже подписал все бумажки. — Можно только восхищаться его преданностью; это часть причины, по которой я зацепился за него. Возможно, дело дойдёт до того, что кто-то, кому он доверяет, скажет ему, что для него лучше, — сказал Ллойд, прежде чем выйти за дверь. На мгновение Эндрю почти поддался искушению сделать то, что предложил этот ублюдок, просто чтобы услышать, какими словечками назовёт его Абрам, поскольку он был уверен, что они будут изобретательными. Как бы то ни было, он пошёл налить себе выпить, поскольку, судя по всему, ночь будет долгой. Он только попытался вернуться к этой проклятой книге, как телефон снова зазвонил, на этот раз входящим звонком. Увидев американский номер, он приготовился к неприятному разговору. — А я-то думал, чего этому дню не хватает, чтобы закончиться по-настоящему паршиво. — Я начинаю думать, что я тебе не нравлюсь, Доу, — сказала Лола обиженным тоном, который, как знал Эндрю, был фальшивым. — А хоть кому-нибудь? — Как я уже сказала, умён и порочен. Тратишь таланты не в той команде, и это подводит меня к тому, зачем я звоню. Ты подумал о моём предложении, а? — спросила Лола опять раздражающим мурлыканьем. — Я не собираюсь спрашивать снова. — У меня сложилось такое впечатление после нашего последнего разговора, — признался Эндрю. — Позволь мне проверить, правильно ли я понял — я привожу тебе Абрама и всё, ты не трогаешь Ники или его мужа, не вредишь мне, и с Абрамом не происходит ничего плохого. — Ну, с Младшим не случится ничего очень плохого, — уточнила Лола. — Это не... — Нет, это приемлемо, — прервала она внезапно довольно жёстко. — Он причинил достаточно проблем, и ему преподадут урок за все эти побеги. Но в конце концов, он не сильно пострадает, так что всё будет в порядке. — Она слегка рассмеялась, звук был слишком жестоким для забавы. — Ты уже должен знать, какой он крепкий, он быстро оправится. Надо отдать должное Младшему, он стойкий, этот мелкий засранец. У него не было выбора, не правда ли? Почти всю свою жизнь Абрам был покалечен в той или иной форме, чаще всего людьми, которые должны были его защищать. Неудивительно, что Абрам приложил столько усилий, чтобы «защитить» Хэтфордов, когда они были первыми, кто, взяв его к себе, пытались уберечь. Эндрю никак не мог считать то, что сделала Мэри Хэтфорд, «защитой» своего сына. — Я не люблю, когда ломают мои вещи, — сказал он, его голос стал холодным при мысли о том, что Лола и Натан Веснински сделали с Абрамом в прошлом. Лола рассмеялась на это заявление. — Ах, бусечка, это будет так весело — натравить тебя на Рико. Думай об этом как о необходимом зле, хорошо? Просто небольшая перекалибровка твоего драгоценного «Абрама», а потом он снова станет твоим. Ну, у Рико есть свои идеи на этот счёт, но то, чего этот сопляк не знает, ему не повредит. Рико никогда не приблизится к Абраму. — Повторяю, я привожу тебе Абрама, ты оставляешь Ники и его мужа в покое, и всё? — настаивал он, прекрасно понимая, что ему предстоит сыграть эту роль. — Я заметила, что ты не спрашиваешь о своём брате, как там его зовут? Адам. — Эндрю был готов поспорить, что Лола прекрасно знала имя Аарона. — Ха, похоже, у Дэя ещё осталось несколько работающих клеток мозга, да? — Когда Эндрю продолжал молчать, она вздохнула. — Ты приведёшь к нам Младшего, и да, мы не тронем твою семью, мы не причиним мальчику слишком большого вреда, и с тобой ничего не случится, пока ты не попытаешься сделать какую-нибудь глупость. Первый признак Хэтфордов? — Её голос снова перешёл в это проклятое мурлыканье. — И я с тобой так повеселюсь. — Не мой типаж, — сказал Эндрю с явным отвращением. — Это ты сейчас так говоришь, — ворковала она, теряя всякий след жеманности. — Скоро ты получишь от меня весточку, так что будь готов выехать с Младшим сразу же. Не вздумай умничать и обманывать нас, Доу. Она повесила трубку, не став уточнять эту угрозу. Что ж, жаль, что он не умел следовать приказам; он встал, чтобы налить себе ещё виски и дать своему нраву немного успокоиться, затем позвонил Джейми — он был не в настроении общаться со Стюартом прямо сейчас. — Эндрю. Хотела бы сказать, что рада тебя слышать, но не думаю, что ты звонишь, чтобы просто поболтать, — сказала она с намёком на усталость в её хриплом голосе. По крайней мере, у Абрама имелся один приличный член семьи. — Всё готово. Похоже, Лола приедет через день или два, возможно, с кем-то ещё, — сказал ей Эндрю. Джейми молчала почти минуту. — Лола Малкольм. — Ненависть сделала её голос грубым, и Эндрю показалось, что он услышал на заднем плане какое-то металлическое постукивание — возможно, нож о твёрдую поверхность. — Давненько я её не видела. — Постукивание стало громче на несколько секунд, затем прекратилось. — Если всё получится, ты получишь тот новый P1, о котором так ныл. Гораздо лучше, чем иметь дело со Стюартом. — Ты ведь понимаешь, что эта сучка собирается меня проверить? Абрам готов пойти на это, но это будет некрасиво, — предупредил он. Другими словами, никто не должен потом его упрекать в том, что придётся сделать, когда Абраму было плевать. Снова послышалось постукивание. — Ты не будешь заходить слишком далеко. — Это был не вопрос. — Мне нужно, чтобы это выглядело убедительно, но нет, я и так слишком много работаю над тем, чтобы сохранить его в целости и сохранности, — заявил он. — Кстати говоря, сегодня в дом приходил Ллойд. Постукивание прекратилось, за ним последовало лишь приглушенное ругательство. — Зачем? — спросила Джейми, и её голосе сдерживаемый гнев был очевиден. — А ты как думаешь? И чуть больше ругательств. — Он это сделает? Эндрю насмешкой ответил на вопрос, что способствовало ещё большему количеству ругательств. — Почему? — спросила Джейми с явным неудовольствием. — Потому что ему была обещана услуга, — сказал ей Эндрю. Услуга для неё и всей её семьи, судя по глупому потоку мыслей Абрама. — Чёрт подери, я сказала ему быть более эгоистичным. А вот тут он вовсе эгоист. — Она сердито выдохнула. Это звучало как интересный и бесполезный разговор. — Я разберусь с идиотом, а ты организуй вечеринку для Лолы и тех, кого она приведёт с собой. Только не делай это слишком очевидным, поскольку она не хочет видеть никаких «Хэтфордов». — Поняла. — Теперь это звучало так, как будто Джейми проводила ножом по чему-то деревянному. — О, это будет так здорово, увидеть её снова. Я в долгу перед ней, после прошлого раза. Лола определённо вызывала сильные эмоции, не так ли? — Дай мне знать, что ты устроишь, и поскорее, — сказал ей Эндрю и повесил трубку, как только она согласилась. Затем он приготовил чай для одного мученика — кто бы мог подумать, что однажды он будет жить в пиздецки дорогом таунхаусе в Лондоне, с другим человеком и готовить ему чай. Даже Рене этого не предвидела, хотя если бы предвидела, то выиграла бы достаточно денег с пари, чтобы нанять чёртова плотника или ещё кого-нибудь для своего маленького благотворительного проекта. Может быть, Би бы — нет, он должен был перестать думать о ней, перестать думать так. Теперь это была его жизнь. Он принимал решения, будь они хорошими или плохими. Ему не нужно было убеждать себя в том, что он делает, он был здесь, сейчас, и он оставался. Не имело значения, что думают другие. Неважно, что думали другие, неважно, что сомнения в глубине души пытались ему навязать. Он был здесь, это был дом, и он не позволит ничему отнять его, даже себе. Особенно себе. Если кто-то настолько испорченный, как Абрам, мог бороться за это, то и он мог. Поэтому он закончил заваривать этот чёртов чай и пошёл к кабинету, открыв дверь без стука. Громкость была невысокой, но её хватило, чтобы услышать чьи-то мольбы, произнесённые неровным голосом перед тем, как кто-то начал кричать. Абрам поставил видео на паузу, а затем зарылся лицом в дрожащие руки. — Ты должен это прекратить, — сказал Эндрю. — Остался только один, — сказал идиот, его голос был таким же хриплым, как и голос на видеофайле за мгновение до этого; он опустился обратно в кресло, несколько секунд растирал запястья, затем заставил себя снова наклониться вперёд. Эндрю хотел спросить его, стоит ли оно того, но знал, что ответит этот глупый мученик; вместо этого он поставил кружку с чаем рядом с ноутбуком, а затем сел на стол. — Отлично, тогда продолжай. Абрам уставился на него, словно не понимая, что только что сказал Эндрю. — Эмм.... — Сейчас, — сказал Эндрю, махнув рукой на ноутбук. — Нет. — То, как Абрам произнёс это слово, дало понять, что оно не подлежит обсуждению, хотя он не смотрел на Эндрю, пока поднимал кружку с чаем. — Будет лучше, если ты уйдёшь сейчас. — Когда Эндрю не сдвинулся с места, он выпустил воздух над горячим напитком. — Это конфиденциальная информация. — Тогда Ллойд должен был дважды подумать, прежде чем передавать её гражданскому лицу, — заметил Эндрю. Когда Абрам продолжал возиться с чаем, он фыркнул. — Что ты не хочешь, чтобы я видел? Абраму пришлось отставить чай, так как его руки снова задрожали. — Это не... Я же говорил тебе, эти люди... — Он замолчал, снова потирая запястья, шрамы на запястьях, тьма вернулась в его глаза, когда он уставился на полированное дерево стола. Эндрю почувствовал, как его желудок скрутило, и ему очень, очень сильно захотелось причинить кому-нибудь боль прямо сейчас. — Прекрати это. Сотри этот ёбаный диск, сейчас же. — Нет. — Тогда я сделаю это. — Эндрю начал было тянуться к диску, но Абрам остановил его. — Мы могли бы воспользоваться этой услугой, — умолял его идиот. Глаза расширились, а голос был мягким и в то же время уговаривающим. — Разве ты не понимаешь? Что, если что-то пойдёт не так? Мы могли бы воспользоваться ею. — Это того не стоит. Не стоит того, чтобы Абрам подвергал себя этому — Джейми была права, этому идиоту нужно быть более, блять, эгоистичным. — Ты знаешь, что стоит, — сказал Абрам, и Эндрю ненавидел его за то, что он был прав. — Ещё немного. — Ты не должен продолжать это делать, — клятвенно заявил Эндрю. — Я не контролирую тебя сейчас, но ты свихнулся, если думаешь, что я буду стоять здесь и смотреть, как ты делаешь это с собой снова и снова. У Абрама перехватило дыхание, когда он взглянул на Эндрю, затем он закрыл глаза и склонил голову. Рыжеватые корни медленно пробирались в чёрные пряди, что было так заметно только из-за резкого контраста цвета. — Хорошо, — сказал он через несколько секунд. — В следующий раз мы придумаем что-нибудь другое. — Пей чай, — сказал ему Эндрю, протягивая руку, чтобы на мгновение обхватить шею Абрама. Там было так много напряжения, слишком много, но этот жест вызвал у него улыбку, и руки Абрама снова были твёрдыми, когда они обхватили кружку. Он оставил Абрама одного в кабинете, но не стал закрывать дверь, когда уходил. Часть его души ненавидела идею уйти, но он знал, что его друг не позволит ему остаться, чтобы увидеть эти образы, не позволит им обоим страдать от старых кошмаров, даже если Абрам делает это не только ради себя. Был выпит ещё один стакан виски, а затем Эндрю заставил себя сесть в гостиной и подождать, пока Абрам закончит. Это была очень долгая пара часов. За это время он написал Лилии сообщение и попросил у неё кое-какую информацию, которую она быстро отправила в ответ, не задавая никаких вопросов. В это время Брен также написал сообщение и спросил о еде, но Эндрю сказал ему, что на вечер они справятся сами. Когда Абрам наконец вышел из офиса и поставил жёсткий диск на кухонный островок, Эндрю протянул руку, чтобы откинуть назад взъерошенные волосы, упавшие на лицо его идиота, и сказал ему, чтобы тот шёл отмокать наверх. Абрам выглядел измученным и изъеденным плохими воспоминаниями, но он позволил Эндрю коснуться своих волос, своей щеки на пару секунд, прежде чем ускользнуть. Ллойд появился минут через двадцать после того, как Эндрю написал Джейми сообщение о том, что Абрам закончил работу для этого ублюдка, и снова позвонил в дверь, как будто наносил им светский визит. Как только он переступил порог таунхауса, Эндрю ударил его по челюсти со всей силой, что у него была, что застало высокого шпионишку врасплох. — Ёбаный ты пи.. Он схватил ублюдка и поднял его на колени. — Никогда снова, — поклялся Эндрю сквозь стиснутые зубы. — Мне поебать, кто ты, но ты никогда больше не дашь Абраму ничего подобного. — Этот ублюдок должен был знать, что случилось с Абрамом, но всё равно заставил его смотреть подобное дерьмо не раз и не два? — Вот почему он никогда не будет работать на тебя. Ллойд вытер кровоточащий рот тыльной стороной ладони, издав при этом невнятный смешок. — Не будь так уверен, ёбаный псих. Всё, что для этого нужно, это чтобы он в чём-то сильно нуждался. А теперь, блять, где мой диск? Эндрю едва сдержал желание нанести ещё один удар, но он хотел, чтобы этот ублюдок убрался из его дома как можно быстрее. С этой мыслью он отпустил пальто Ллойда и пошёл за диском, который он бросил в шпионишку и получил некоторое удовольствие от того, что Ллойд выругался, пытаясь поймать его. — Убирайся на хуй отсюда. Он показал грубый жест, когда Ллойд засовывал диск во внутренний карман пальто, но агент ушёл, ничего больше не сказав. Заперев дверь и настроив сигнализацию, Эндрю пошёл на кухню, чтобы решить, что приготовить на ужин. Суп уже почти закипал, а сэндвичи с сыром были готовы, когда он услышал, как Абрам зашаркал на кухню. — А, мне кажется? — Садись, — сказал он идиоту. — Да, наверное, так будет лучше, учитывая галлюцинации. Эндрю оглянулся через левое плечо, чтобы посмотреть на Абрама, который был закутан в свой синий халат, с волосами мокрыми и откинутыми с лица. С лица, на котором в данный момент было выражение забавы, а не то, которое было раньше, поэтому он решил пропустить это замечание мимо ушей. — Сядь. Он выложил сэндвичи на тарелку, затем разрезал их пополам и налил картофельный суп в две миски. Одну поставил перед Абрамом, тарелку с сэндвичами — в центр островка, а вторую миску отнёс на свой табурет, прихватив несколько ложек. — Значит, ты умеешь готовить, — сказал Абрам, помешивая суп в своей миске, и в его тоне звучало удивление. От него пахло чёртовым шампунем, которым он пользовался, с нотками лемонграсса и кедра, от которого Эндрю всегда хотелось наклониться и глубоко вдохнуть. — Я же говорил тебе, что прекрасно справляюсь сам, без кучи людей, которые за мной присматривают. — Эндрю взял половинку жареного сыра с перцем и откусил кусочек, причем его зубы сомкнулись с чуть большей силой, чем нужно, когда он оказался во рту. — И всё же ты более чем готов, чтобы они делали это сейчас. — На мгновение Абраму удалось изобразить подобие язвительной улыбки, но затем она померкла, когда он положил ложку обратно в миску. — Я не уверен, что могу... — Ешь, — сказал ему Эндрю. — Посмотри на меня. Посмотри вокруг себя. Нужно ли мне говорить с тобой о всякой ерунде, чтобы напомнить тебе, где ты находишься? Ешь. — Он не собирался позволять тьме тянуть Абрама вниз, не тогда, когда его идиот так упорно боролся за то, чтобы двигаться вперёд последние несколько недель. Не тогда, когда всё могло стать ещё хуже, прежде чем станет лучше. В глазах Абрама на мгновение вспыхнул гнев, и это было хорошо. Гнев — это хорошо. Затем Абрам слегка насмешливо улыбнулся и принялся помешивать свой суп. — Держу пари, Стюарт делает бутерброды лучше, чем ты, — сказал он, глядя на тарелку с ними. — Это так грустно, когда ты бредишь, — заметил Эндрю в перерывах между укусами. — Зачем мне жить в выдуманном мире, если реальный так приятен? — спросил Абрам, подбирая половину сэндвича. Он спокойно смотрел на Эндрю, пока откусывал... по крайней мере, первые пару секунд, а затем на его лице появилось выражение ужаса, которое можно было описать только как ужас, когда он жевал. Надо отдать ему должное, он закончил жевать и проглотил кусочек, но он медленно отложил остаток сэндвича и быстро запил его супом, словно для того, чтобы вымыть привкус изо рта. — Что-то не так? — спросил Эндрю, потянувшись за остатками сэндвича. — Дж-джем. Ты положил туда джем. В жареный сыр, — заявил Абрам, упираясь лбом в ладонь правой руки, словно в поисках силы. Ах, вот что случилось с сэндвичем. Эндрю удовлетворённо кивнул, доедая половину, а затем потянулся за второй. — Боже мой, кто так делает? — Меня устраивает, — сказал Эндрю, отламывая часть сэндвича и отправляя её в рот. Абрам вздохнул, проведя пальцами по волосам, затем сел на табурет. — Я съел несколько очень сомнительных консервов, не имея возможности их разогреть, потому что... ну, потому что, — сказал он, засунув руки в противоположные рукава синего халата, чтобы согреть их. — Я съел больше сэндвичей с арахисовым маслом и раменов, чем могу сосчитать, потому что это было дёшево и быстро. На сроки годности можно было не обращать внимания, а плесень не обязательно означала, что еда испорчена. — Эндрю затих, пока его идиот говорил, потому что многое из того, что сказал Абрам, не было чем-то новым, не было чем-то шокирующим. Должно было быть, но не было. — И я могу честно сказать, что ни в жизнь не съем больше такой сэндвич. — Слабак, — это всё, что сказал Эндрю через несколько секунд. — Неважно. — Абрам просто покачал головой. — Как ты не сочишься сиропом или чем-то ещё, когда тебя пыряют ножом? Твоя кровь уже наполовину состоит из сахара. — Заткнись и ешь свой суп, — приказал Эндрю, прежде чем съесть ещё один кусок сэндвича с жареным сыром. — Серьёзно, джем на жареном сыре? — пробормотал Абрам, снова взявшись за ложку. Он успел доесть примерно половину миски, прежде чем что-то, вероятно, шальная мысль, заставила его бросить ложку, встать с табурета и поспешно направиться в гостиную. Оказавшись там, он замер, словно не зная, что делать дальше, и Эндрю оставил его в покое на пару минут, пока заканчивал есть. Когда Абрам не отступил в спальню и не сел за стол, Эндрю собрал посуду, чтобы выбросить её в раковину, а затем пошёл в гостиную, где Абрам стоял перед камином. — Садись или иди наверх, — немного грубо сказал он, пока думал о том, что должен был ударить Ллойда сильнее, должен был ударить его ещё несколько раз. Гораздо больше раз. — Я не... не хочу идти в свою комнату, — неровным голосом признался Абрам, тьма вернулась в его глаза, а руки снова засунуты в рукава халата. Если подумать, он, наверное, проверял, на месте ли его ножи, подумал Эндрю. — Не хочу сейчас ложиться на кровать. Эндрю некоторое время изучал его, затем обошёл вокруг, чтобы развести огонь. Он задумался, чем ему развлечь себя, когда наступит лето, но решил побеспокоиться об этом потом. Как только огонь разгорелся, он повернулся к Абраму. — Посидишь один или вместе? Идиоту нужно было сначала подумать об этом, прежде чем он подошёл к дивану, где и сел, откинув одеяло в знак молчаливого приглашения для Эндрю. Эндрю так и сделал, взял пульт, чтобы они могли посмотреть фильм, и был удивлён, когда, устроившись поудобнее, почувствовал, как Абрам придвинулся к нему, прижавшись к левому боку Эндрю. — Всё в порядке? Эндрю натянул одеяло на них обоих, а затем стал перебирать каналы. — Это я должен спросить тебя об этом. — Когда Абрам хотел отстраниться, он щёлкнул языком. — Всё в порядке. — Это ты, — сказал Абрам, прислонившись к Эндрю. — Иногда я чертовски устаю от напоминаний о том, что люди могут сделать друг с другом, — сказал он примерно через минуту. — Это жестокий мир, — напомнил Эндрю своему идиоту, прежде чем отказаться от телевизора. — Не столько мир, сколько люди в нём, — возразил Абрам, что заставило Эндрю слегка хмыкнуть в знак согласия. — Говоря о жестоких людях, звонила Лола. — Он сделал паузу, почувствовав, как Абрам напрягся рядом с ним. — Я ожидаю, что она захочет получить свой «подарок» в ближайшие день-два. — Замечательно. — Абрам ещё немного ссутулился, положив ноги на диван рядом с собой, чтобы его голова легла на плечо Эндрю; это должно было раздражать, но всё, о чём Эндрю мог думать в этот момент, это то, что здесь был кто-то, кто хотел быть рядом с ним только ради комфорта, ради чувства безопасности, которое он обеспечивал. Он не сомневался, что если он сейчас спросит «да или нет», то ему ответят «нет», и Абрам уйдёт в свою спальню, несмотря на кошмары, поджидающие его там. Что Абрам отступит туда, если Эндрю скажет «нет». И всё же они оба сидели тут, пока огонь потрескивал на заднем плане, Абрам по какой-то безумной причине находил утешение в Эндрю, и это чёртово удовлетворение возвращалось к Эндрю, потому что он мог дать такую простую вещь, просто находясь рядом. Из всего, что кто-либо просил от него, это было одновременно и много, и мало. — Интересно, приведёт ли она своего брата или Джексона Планка, — продолжил тему Абрам, натягивая одеяло на грудь, почти до подбородка. — Или кого-нибудь нового. Я уверен, что за последние пятнадцать лет произошли некоторые изменения. — Но не твоего отца? — Эндрю потянулся к локону волос, упавшему на лицо Абрама. — Хм, нет, не думаю, что ему можно покидать страну, он всё ещё должен быть на испытательном сроке. — Абрам открыл глаза от прикосновения Эндрю, но не напрягся и даже сумел полуулыбнуться. — Не надо нас проклинать. — Просто спрашиваю. — У Эндрю было чувство, что если Натан Веснински появится, то ему придётся иметь дело со всеми Хэтфордами, нравится ему это или нет. Чувствуя, что они обходят некоторые мрачные темы — что ж, более мрачные — он перешёл к другому. — Похоже, план Рене работает. Пройдёт совсем немного времени, прежде чем Кевин окажется в реабилитационном центре. Абрам слегка вздрогнул. — Обязательные сеансы мозгопромывки. — Затем он открыл глаза и поднял голову, чтобы посмотреть на Эндрю. — Прости. Эндрю пожал плечами, чтобы показать, что его это не задело. — Нет, они дерьмовые, я согласен. Я прошёл через них, — с трудом, — только потому, что у меня не было выбора. — Поэтому и из-за Би. Поскольку он был обязан сказать пару правд, он признался в том, что, по его мнению, могло позабавить его идиота. — Я попал в экси только из-за этой чёртовой терапии. Они думали, что занятия спортом — это хорошая программа для нас, нам было чем заняться, это могло поднять самооценку и всё такое. Абрам снова поднял голову, чтобы посмотреть на Эндрю, и на этот раз его улыбка была искренней. — Это... хорошо, теперь это имеет смысл. — Ему даже удалось слабо рассмеяться. — А чья была идея, чтобы ты играл вратарём? — Моя, — признался Эндрю. — Решил, что у ворот мне придётся меньше работать, чем на других позициях. — Конечно. — Правая рука Абрама высунулась из-под одеяла и с призрачной лаской провела по лицу Эндрю. Эндрю поймал её, намереваясь отодвинуть, но каким-то образом их пальцы сплелись. — Неудивительно, что у тебя это так хорошо получается, — сказал Абрам, позволяя своей руке находиться в плену. — Это то, что у тебя получается лучше всего — защищать то, что принадлежит тебе. — Скажешь мне это после всей истории с Лолой, — не задумываясь, ответил Эндрю, и тут же до него дошло, что он сказал. Он понял это только тогда, когда пальцы Абрама сжались вокруг его пальцев, и стал ждать какой-то другой реакции, ждал, что мужчина отстранится или выйдет из себя. Однако Абрам лишь продолжал улыбаться и снова положил голову на плечо Эндрю. Прошло несколько минут, прежде чем Эндрю обрёл дар речи. — Что я говорил о том, что я не мебель? — Не хочу идти наверх, — повторил Абрам. — Хорошо, но завтра ты снова будешь готовить, — сказал Эндрю. — Я хочу ещё фриттату. — Жареный сыр с джемом, — пожаловался Абрам. — Виноградным джемом. Ты получишь свою чёртову фриттату, язычник. Послышалось сонное недовольство, когда Эндрю потянулся за книгой, и вскоре после этого Абрам уснул. Эндрю изо всех сил старался не заснуть до первого кошмара, когда вдруг его друг проснулся со слабым вздохом, его пальцы крепко сжались вокруг пальцев Эндрю, а тело напряглось, словно готовое в любой момент броситься бежать. — Прости, — пробормотал Абрам, свернувшись калачиком на диване, пока Эндрю вставал, чтобы разжечь огонь. — Спи, — сказал ему Эндрю. — Я буду на кресле. — Было ясно, что его присутствие рядом с Абрамом поможет только этой ночью, но, по крайней мере, его идиот будет знать, что он не один. Абрам посмотрел на него своими чертовски большими глазами, затем кивнул. — Спасибо. — Я зарежу Ллойда, если он попытается всунуть тебе ещё один диск. — Убедись, что это будет такое место, из-за которого он будет медленно истекать кровью, — пробормотал Абрам, подоткнув вокруг себя одеяло. — И чертовски болезненное. Может быть, идиот всё-таки поправлялся. ******* Самое худшее в ожидании... было, ну, ожидание. Как долго может тянуться обычный день, когда ты ждёшь, что что-то случится. Плохо, если это что-то хорошее, но когда ты хочешь, чтобы что-то ужасное произошло и закончилось? Чтобы боль и мучения закончились? Это было намного хуже. Эндрю ничего не говорил Абраму о том, что происходит, кроме того, что это должно произойти в ближайшее время, так что его реакция могла быть натуральной. Он не возражал против этого — всего, что давало плану шанс на успех. Он уже имел дело с людьми своего отца, с Лолой. Он бегал от них несколько лет, ещё дольше наблюдал, как они делают всё возможное, чтобы уничтожить Хэтфордов. Он знал, какими мерзкими они могут быть, как набрасываются на малейший промах, так что всё, что даст им хороший шанс положить конец всему этому? Абрам охотно согласился на это, согласился принять удары безропотно. Ничего не произошло на следующий день после того, как Эндрю сказал ему, что он «согласился» на требования Лолы, что не было такой уж неожиданностью. На второй день, когда Абрам изо всех сил старался сосредоточиться на документах, которые прислала Сабина, Эндрю появился в джинсах и свитере, в несколько «повседневном» виде для себя. — Пойдём, прокатимся. — Хорошо. — Абрам сохранил файл, над которым работал, затем выключил ноутбук; на мгновение он забеспокоился о таких вещах, как чистка зубов, поскольку он пил кофе, но потом посмеялся над собой. Нет необходимости прихорашиваться перед Лолой. Он поднялся наверх, чтобы сменить джинсы и засунуть маленький керамический нож, который Лиз подарила ему, в кожаную «брендовую» бирку; если его руки будут скованы наручниками, он мог бы достать его и использовать для нанесения вреда, поскольку он был острым. Маленький, но острый — всё зависело от того, что он будет резать или во что втыкать. Джинсы, которые он носил, тоже были узкими, чтобы их трудно было снять, свитер тяжёлым и толстым, ботинки — утяжелёнными. Когда он спустился вниз, Эндрю окинул его взглядом, прежде чем кивнуть в знак одобрения, а затем его друг потянулся к нему с намерением. Абрам кивнул, прежде чем его поцеловали так сильно, что на губах остались отметины, и он пожалел, что не почистил зубы. А ещё, что они могли бы остаться дома и заняться чем-то гораздо, гораздо более приятным. К сожалению, с «приятными» вещами придется подождать. Лёгкий стон вырвался на свободу, когда Эндрю отстранился, его маска "без эмоций" была на лице, за исключением чего-то яркого и горячего в этих ореховых глазах, а затем пришло время уходить. До места, где Лола устроила сцену для «предательства» Эндрю, они доехали спокойно, где-то в окрестностях Грейса, судя по всему. Абрам изо всех сил старался не ёрзать во время езды и в итоге «выкурил» несколько сигарет. Наконец они наткнулись на заброшенное автобусное депо или что-то в этом роде, с гравийной парковкой, на которую Эндрю с гримасой отвращения затащил свой любимый МакЛарен. Вокруг было припарковано ещё несколько машин, но ничто не выделялось слишком сильно — или, по крайней мере, не выделялось бы слишком сильно, если бы ситуация была нормальной. Абрам заметил, что несколько машин были внедорожниками с тонированными стёклами, что было удобно, если нужно было увезти каких-нибудь нежелательных людей... или трупы. — Всё закончится тем, что мы отправимся домой, — сказал Эндрю, выключая двигатель МакЛарена. — Не забывай об этом. — Я знаю, — сказал Абрам, прежде чем сделать глубокий вдох. — Дай мне минутку. — Ему нужно было сосредоточить свои мысли на Эндрю, чтобы его реакция выглядела искренней, когда они войдут туда. Через несколько секунд они вышли из машины. — Мне плевать, — сказал Эндрю, как бы продолжая разговор, который они вели в машине. — Мне за это мало платят. — Ты не понимаешь концепцию «наёмного труда»? — сказал Абрам мужчине с намёком на насмешливую улыбку. — Оторви свою задницу и купи эти чёртовы продукты. Учитывая, сколько ты ешь, это будет справедливо. — Он улыбнулся ещё шире, когда Эндрю показал ему палец. — А вот не надо этого, иначе я начну говорить о том, что ты и полы не моешь. — Как насчёт того, чтобы помочь тебе, сломав челюсть? Выражение лица Эндрю в этот момент было убийственным — ну, убийственным для него. Любой другой человек решил бы, что Эндрю слегка раздражён, пока не уловил бы жар в его глазах, но Абрам знал его лучше. — Что я говорил о сокращении сахара? — Абрам сделал паузу, как только они вошли в заброшенное здание, и огляделся. — Мне показалось, ты сказал, что... — он запнулся, его руки заскользили по грязному полу, когда боль пронеслась по спине и сбила его с ног. — Зат-кнись, — сказал Эндрю лишённым эмоциями голосом. — Чт... что за... — Боль усилилась, на этот раз от того, что Эндрю ударил его по лицу. Абрам ничего не мог поделать, он набросился на своего друга, когда инстинкты взяли верх и ему удалось нанести удар, удар в живот, который заставил Эндрю гаркнуть, а затем пальцы, вцепившиеся в его волосы, вынудили его вздохнуть, вынудили остановиться на мгновение. — Лежи, как сука, которой ты являешься, — сказал Эндрю на румынском, и Абрам растерялся, когда эти слова дошли до него, так как всё, о чём он мог думать, это о том, что эти руки заставят его сделать, как его голову оттягивают назад и вокруг, а к горлу приставлен нож, чтобы заставить его открыть рот и... И снова боль, только на этот раз в животе, в голове, снова и снова, и Абрам вернулся к реальности, чтобы увидеть Эндрю, Эндрю, пинающего его, сгорбившегося на грязном полу. С трудом переводя дыхание, он снова рванул, но движение было слабым, и его повалили на спину, а затем наступили на его левую руку, что вызвало слабый крик боли. Прежде чем он успел пошевелиться, Эндрю оказался на нём, поднял его на колени и снова ударил по лицу, отчего Абрам оцепенел и не мог ничего сделать, кроме как попытаться вздохнуть. — Не прекращай бороться, — сказал Эндрю, срывая с Абрама пальто; его украинский был ужасен, но Абрам мог его понять. Более того, он знал эти слова, он помнил их, как и те ужасные слова, которые Эндрю говорил раньше. Именно их говорила Абраму Лилия, пока он пытался прийти в себя после бегства Василия. Теперь Эндрю произносил их насмешливым тоном, заведя руки Абрама за спину и связав их какими-то узами, но они, как и в прошлом, помогли Абраму сосредоточиться. Раздался хлопок и знакомое ужасное хихиканье, когда Эндрю ударил Абрама ещё раз, повалив его обратно на грязный пол; у Абрама было ощущение, что если ему удастся выбраться из этого без сотрясения мозга, то он может считать себя счастливчиком. — А ты и вправду любишь грубые игры, не так ли, Доу? Абрам позволил ужасу, который он испытывал, будучи связанным в присутствии Лолы, усилиться, когда женщина приблизилась. — Нет. Нет, нет, нет, — застонал он, изо всех сил пытаясь подняться на колени, но упал на левый бок. — Ты... ты не сделал это! — сказал он Эндрю, но слова прозвучали скорее как паническая мольба, чем как крик. Лицо Эндрю было ужасной пустой маской, когда он ударил Абрама по левому бедру. — Заткнись. Лола снова захихикала, подойдя ближе, одетая в чёрную шубу и красное платье на каблуках, её темные волосы рассыпались по лицу; она красиво постарела, если не считать шрама на подбородке, но ведь эта психованная сука не жила в бегах, как мать Абрама, не так ли? Не жила каждый день своей жизни в напряжении, поглощённая беспокойством и страхом. По обе стороны от Лолы стояли двое высоких мужчин, достаточно похожих друг на друга, чтобы быть родственниками: их лица были смуглыми в тусклом свете здания, глаза — бледно-зелёными, а короткие волосы — рыжевато-каштановыми. Рядом с ними Абрам разглядел ещё несколько человек, притаившихся в тени. — Я думала, ты не хочешь, чтобы Младший пострадал? — Я сказал, что мне не нравится, когда кто-то трогает мои вещи, — сказал Эндрю, потянувшись вниз и снова схватив Абрама за волосы, чтобы подтянуть его к себе, ставя на колени. Абрам боролся, чтобы его снова не захлестнули ужасные воспоминания, но понимал, что его друг делает это потому, что это вызывает в нём неподдельную панику. — Он — одна из моих «вещей». — Ид-ди нахуй, предатель, — прошипел Абрам и даже не пытался устоять на ногах от удара, который повалил его обратно на пол. — Ник... не надо было дов-а-а! — Он скрючился от последнего удара и пытался дышать через боль. — Он уже плачет? — спросила Лола. — Я хочу увидеть, как он плачет. — Мне всё равно, чего ты хочешь, — сказал Эндрю. Его голос был таким же безэмоциональным, как и выражение лица; пока он говорил, раздался шорох ткани, а затем звук удара чего-то твёрдого о землю. Абраму удалось немного развернуться, чтобы посмотреть, как его друг топает по своему новому телефону, и ему едва удалось вздохнуть в отчаянии, отчасти потому, что это было бы слишком больно. Мужчина слева от Лолы сделал шаг вперёд. — Мы могли бы воспользоваться им. — Нет, не могли, — сказал Эндрю. — У них там столько дерьма, чтобы следить за ним, что это не принесло бы вам никакой пользы. — Затем он достал свой телефон и сделал то же самое с ним. — Хм, неплохо, — сказала Лола с ноткой одобрения. — Гейб, иди проверь младшего на предмет сюрпризов. — Тот, кто заговорил, подошёл к Абраму, что заставило Эндрю засучить рукава пальто и свитера, чтобы обнажить нарукавники. — Расслабься, Доу, он собирается проследить за тем, чтобы Младший не мог причинить никаких неприятностей, а не развлекаться. Пока мы тут, Элиас, проверь Доу тоже. Абрам изо всех сил пытался сопротивляться, когда мужчина поднял его на колени, но Эндрю снова оказался рядом и схватил его за волосы. — Молчать, — сказал он, на этот раз по-русски, и снова с ужасным акцентом. Абрам сделал всё возможное, чтобы сосредоточиться на этом, на том, когда его друг научился таким вещам, пока большие, грубые руки похлопывали его по спине, а его собственные повязки срезали со связанных рук. Его заставили встать на ноги, избитое тело всё это время протестовало, а желудок взбунтовался при движении, и он застонал, когда руки провели по его заднице и ногам, на мгновение обхватив его. Пальцы Эндрю сжались на его шее и впились в плечи, пока повторялись русские слова. — Отъебись, — пролепетал Абрам, прекрасно понимая, что это повлечет за собой ещё один удар, но приветствуя боль, если это заставит мужчину оставить его в покое. Он рухнул на пол, и его вырвало тем кофе, который ещё оставался в желудке, но Гейб вернулся к Лоле и отдал ей оружие Абрама, а другой, Элиас, быстро осмотрел Эндрю. Во время этого процесса Эндрю снова принял убийственный вид. — Вот и всё, он чист. — Как и другой карлик, за исключением некоторых ножей. Они тебе нужны? — Нет, пусть они пока останутся у него. — Лола посмотрела вниз на испорченные нарукавники, которые Гейб передал ей на мгновение, прежде чем она позволила им упасть на пол. Звук стука её каблуков наполнил пещерное пространство и предупредил Абрама, что ему нужно приготовиться к чему-то неприятному, что вот-вот произойдёт. К чему-то более неприятному. — Что я говорил о том, что нельзя трогать мои вещи? — спросил Эндрю, подойдя ближе к Абраму. — О, не волнуйся, Доу, я не трону. Ну, не сильно. — Лола опустилась ближе к Абраму, казалось, не заботясь о том, что её мех волочится по грязи. — О, только посмотри на себя, Младший. — Она потянулась, чтобы взять его за подбородок, и зашипела, когда он попытался отстраниться, её длинные ногти впились ему в лицо, заставляя его оставаться неподвижным. — Ты так похож на своего отца, ты ведь знаешь это, да? — Он вздрогнул от её слов, что заставило её улыбнуться. — Ты такой красивый, неудивительно, что им всем нравится тебя трахать. — Она на мгновение усмехнулась, глядя на Эндрю. — Внешность отца и сучий темперамент матери — отличное сочетание. У него было плохое предчувствие того, к чему это приведет. — Заткнись, сука, о маме, — сказал он, его голос был слабым от боли везде, но особенно в рёбрах. Ногти Лолы снова впились ему в лицо, и он постарался не поморщиться, когда почувствовал, как кровь потекла по челюсти. — Что насчёт этой суки? Той, которая украла имущество твоего отца и сбежала? Которая опозорила его? — Лицо Лолы исказилось от ярости, а её ногти ещё сильнее впились в кожу Абрама. — Ты такой же, как она, маленькая хлопотливая сучка, которую лучше всего прикончить пулей в голову, но ты ещё пригодишься, Младший, — шипела Лола. — Так что здесь ты узнаешь своё место и узнаешь его хорошо. — Она отпустила его челюсть, чтобы ударить его в спину, а затем ей пришлось столкнуться с Эндрю, поймавшим её руку. — Что я сказал? — О, бусечка, тебе нужно научиться делиться, — промурлыкала Лола. — Но сейчас ты можешь начать доказывать свою правоту, — сказала она с акульей улыбкой. — Я не собираюсь терпеть этого болтливого уёбочка до самого возвращения в Штаты, поэтому нам нужно... немного смягчить его. Мы слышали, что эти румыны хорошо начали, так что поможем закончить работу. — Она махнула рукой в сторону Абрама. — У тебя должно быть хорошее представление о том, что нужно делать. Абрам ненавидел, когда его плохие предчувствия подтверждались. Эндрю несколько секунд смотрел на неё, а затем насмешливо произнёс. — Я не собираюсь устраивать для тебя шоу. Улыбка Лолы стала ещё шире. — Тогда это сделают Гейб или Элиас. Не так ли, мальчики? Гейб покачал головой. — Не люблю это гейское дерьмо. Прежде чем Абрам успел обнадёжить себя, другой американец шагнул вперёд, стягивая с себя кожаное пальто и обнажая грудь, столь же внушительную, как и у Эндрю. — Мне плевать, я же не встречаюсь с ним. — Такое прекрасное отношение, Элиас. — Лола махнула ему рукой, чтобы он подошёл к Абраму. — Заставь его много плакать, я хочу это видеть. — Пока она говорила, Абрам бросил быстрый взгляд на Эндрю и покачал головой, совсем чуть-чуть. — И ты будешь смотреть, потому что тебе-то что, верно? — Она ухмыльнулась Эндрю, который продолжал бесстрастно смотреть на неё в ответ. Когда он ничего не сказал, она снова посмотрела на Элиаса. — Больше слёз, я хочу, чтобы он сломался. Мужчина бросил на неё презрительный взгляд. — Я делаю это не для того, чтобы понравиться ему. Конечно, он будет плакать. — Затем он усмехнулся. — И кричать, — добавил он, поднимая Абрама на ноги. — Кричи побольше для меня, и, может быть, дело пойдёт быстрее, — сказал он, разрезая ножом свитер Абрама. Когда Абрам увидел, как руки Эндрю сжались в кулаки, он изо всех сил постарался собрать полный рот слюны, которую направил на своего друга, одновременно слабо пнув Элиаса. — Ты больная, беспомощная свинья, — кричал он на Эндрю по-русски. — Бесполезный, беспомощный трус. — Он не был уверен, как много из этого языка перенял его друг, но было ясно, что Эндрю сдерживался. Абрам надеялся, что Эндрю понимает, что он говорит, что хочет сказать, тем более что они не знали, есть ли рядом с Лолой кто-то, кто может знать язык. Учитывая, как часто Морияма пользовались услугами румын и русских, они не могли считать это само собой разумеющимся. Ему не нужно было, чтобы Эндрю сделал что-то глупое прямо сейчас, что-то, из-за чего их могут убить. Например, попытаться защитить его, в то время как он в одиночку попытается справиться с полным вооруженных людей залом. Эндрю уставился на него на мгновение, его глаза были мёртвыми, что лишило Абрама дыхания больше, чем тот факт, что Элиас срывал с него свитер, а затем повернулся к Лоле. — Никаких необратимых повреждений. Помни наш уговор. Лола на мгновение замолчала, пристально рассматривая его, словно прикидывая, как найти слабое место, а Абрам взял в руки керамическое лезвие, пока Элиас не добрался до его джинсов или паника не заставила его замереть, а затем она насмешливо произнесла. — Ты действительно позволишь ему сделать это. — В её голосе звучало удивление, как будто она ожидала, что Эндрю будет возражать. — Никаких необратимых повреждений, — повторил Эндрю, на этот раз с некоторым жаром. — Иначе я кастрирую этого уёбка. — Элиас, никаких необратимых повреждений, — воскликнула Лола голосом, который всегда заставлял людей Натана повиноваться ей в одно мгновение. — Ну, кроме психических. В процессе удушения Абрама, чтобы он перестал брыкаться, Элиас вздохнул. — Ладно. — Вместо этого он ударил Абрама в левый висок, от чего Абрам почти потерял сознание; клинок, вонзившийся в пальцы раненой левой руки помог ему прийти в себя, но с трудом. — Брыкайся больше, мне это доставляет удовольствие. — Бля... — Абрам уже едва мог говорить от паники и боли. У него началась гипервентиляция, когда его толкнули к стене, а руки потянули за джинсы. — Нет. Нет! Нет! — Он уже плачет? Поверни его лицо в эту сторону, — приказала Лола. Абрам попытался оттолкнуть груз, прижимавший его к стене, когда почувствовал, как холодный воздух ударил в ноги, но его голова врезалась в бетон. Только боль, вгрызающаяся в запястья и пальцы, удерживала его в центре, не давала потерять сознание, да ещё вид Эндрю, шагнувшего в его поле зрения. Вид Эндрю, его яростное, а не пустое выражение лица, и лёгкий кивок, который он дал Абраму. — Сейчас, — сказал он на китайском. Абраму потребовалось мгновение, чтобы осознать это слово, так как он был ошеломлён и полон боли, но как только он почувствовал, что руки вцепились в его бёдра, а пальцы впились в плоть, он провёл ножом по своим пальцам, скользким от крови, а затем нанёс удар. В тот же момент, когда прижатый к его спине ублюдок вскрикнул, Эндрю пришёл в движение. Раздались громкие звуки и крики, но Абрам продолжал наносить удары позади себя, пока вес не исчез, и, когда тот упал, он с трудом перепилил путы вокруг запястья. Он уже почти освободился, когда почувствовал лёгкое прикосновение к правому плечу. Он попытался дёрнуться и, возможно, снова упал бы на пол, но Эндрю поддержал его, отодвинув от дёргающегося тела Элиаса. — Ты чёртов беспорядок, — сказал его друг, пока всё ещё раздавались редкие выстрелы. Он достал крошечный нож в окровавленных руках Абрама и разрезал завязки, затем стряхнул с плеч куртку, чтобы накинуть её на плечи Абрама. — Стоять можешь? — Я... минутку. — Абрам не знал, сможет ли он делать это долго, но он хотел, чтобы на нём снова были штаны. Ему нужны были штаны. Эндрю держал его достаточно долго, чтобы он смог натянуть их обратно на бёдра, его руки дрожали всё это время, а затем он прижался к своему другу, такой усталый, больной и... он зарылся лицом в грудь Эндрю и просто дрожал, цепляясь руками в свитер Эндрю. Ладони Эндрю прошлись по его спине, словно не зная, что делать, а затем, наконец, опустились, одна на затылок, другая на поясницу. — Мне... — Не надо, — сказал ему Абрам. — Всё закончилось, да? — Да, — ответил Эндрю. — Они у нас. — Хорошо, — вздохнул Абрам. — Мы закончим, и ты отвезёшь меня домой. — Это было всё, чего он хотел в этот момент: закончить дело, передать Лолу и тех двух мужчин, кем бы они ни были, а затем отправиться домой. Чтобы Эндрю развёл огонь, сделал Абраму чашку грёбаного чая, и на этом всё закончилось. Кровавая неделька уже выходит. Может быть, стоило сесть в ужасную, выпендрёжную машину и сбежать на день или два. Чтобы почувствовать, что они наконец-то одержали победу. — Что-то мне нехорошо, — признался Абрам, прижимаясь к другу. Он чувствовал себя ужасно, но он был в безопасности. Здесь, рядом с Эндрю, он был в безопасности. — Идиот, — вздохнул Эндрю, крепко обнимая Абрама. — Придурок, — пробормотал Абрам, и внезапно всё стало хорошо. Ну, кроме тошноты, усиливающейся боли и всего остального. Всё было в порядке. ******* Эндрю держал избитого Абрама, пока Камило Сегерс и его люди заканчивали осмотр старого прохудившегося здания, которое Лола Малкольм выбрала для встречи. Он успел нанести пару хороших ударов этой садистской сучке и сломать несколько пальцев, когда уловил вспышку в единственном окне, сигнализирующую о том, что люди Камило готовы подойти вплотную, достаточно, чтобы сбить её с ног и не дать ей пострадать достаточно долго, чтобы всё было закончено, и он мог сосредоточиться на Абраме. Его друг принял на себя больше ударов, чем ему хотелось бы во время всего этого испытания. Эндрю знал, что должен произвести хорошее впечатление, чтобы убедить Лолу, что это не было обманом с самого начала. Он не мог, так сказать, тянуть время. Именно поэтому он принялся за Абрама, как только тот вошёл в здание, и сделал всё возможное, чтобы выбить дух из своего друга, чтобы бой не затягивался дольше положенного. Вот почему он попросил у Лилии фразу, которая не дала Абраму сопротивляться, несмотря на ужасный подтекст, потому что ему нужно было создать видимость, что он готов использовать свои знания об Абраме против него, и чем меньше Абрам будет сопротивляться, тем лучше. Затем фраза, которая должна была помочь устранить ущерб, нанесённый румыном, напомнить Абраму, что всё это было иллюзией. И всё это только для того, чтобы Лола взялась за горло, чтобы она подтолкнула Эндрю перейти границу, которую он никогда бы не перешёл, сделать что-то, что было противно самой его природе. Только тот факт, что Абрам сделал всё возможное, чтобы сказать Эндрю отступить, и что Эндрю знал, что есть люди, готовые ворваться в любой момент, удержал его от того, чтобы воткнуть нож в горло этой больной суки прямо там. Тем не менее, было так больно видеть, как этот мудак утащил Абрама и причинил ему вред, как положил на него руки, разорвал на нём одежду, а потом прижал к стене, в то время как Эндрю просто стоял и позволял этому происходить. Было так больно ничего не делать, пока этот мудак делал всё это с Абрамом. Если бы Абрам не убил его, Эндрю убил бы, но этот придурок не вставал, в том числе и из-за перерезанной бедренной артерии. Эндрю хотел вытащить свои ножи и расправиться со всеми в этом чёртовом здании после того, как всё обернулось, после того, как ему пришлось притворяться таким садистским ублюдком по отношению к единственному человеку, которому он не хотел причинять боль, после того, как ему пришлось смотреть, как другие причиняют боль Абраму, но теперь всё, что ему оставалось делать, это стоять там и поддерживать Абрама более или менее на ногах, пока убивали кучку мудаков. Возможно, было бы забавно присоединиться, но он никогда не думал, что может быть что-то настолько успокаивающее в том, чтобы держать идиота рядом и знать, что он не попадёт в новые неприятности. Он прислонился к стене, потому что Абрам превратился в бескостный груз примерно через десять минут, что, вероятно, не было хорошим знаком, но, эй, никаких новых неприятностей. Эндрю делал перерывы, когда и где только мог. Он всё ещё не мог понять, почему Абрам стал именно на нём бескостным грузом после всего, что он сделал и не сделал, почему Абрам выбрал именно его, а не Камило или... почему его. Почему дрожь Абрама замедлилась и в конце концов утихла после того, как Эндрю обхватил его руками, за исключением этого невероятного, невозможного «я тебе доверяю». На заднем плане в течение минуты или двух раздавались пронзительные крики, которые он принял за Лолу, но, к сожалению, Джейми хотела, чтобы эта сучка осталась жива. Эндрю не нравилось такое развитие событий, но ему нужен был этот новый P1. К тому же, он думал, что будет интересно, когда появится Джейми. Гейб, как его там, тоже был жив, и, вероятно, не был рад, что его брата, судя по сходству, оставили истекать кровью на полу. Хотя на самом деле, учитывая, как Абрам в панике вслепую рубил ножом, это было убийство из милосердия. Не то чтобы этот урод заслуживал пощады. Камило оказался высоким мужчиной лет тридцати, немного коренастым, с густыми светлыми волосами и голубыми глазами. Эндрю пришлось взглядом заставить его прекратить приближаться, поскольку мужчина, похоже, не понимал «личного» пространства и продолжил бы приближаться, что разбудило бы Абрама. — А, привет, — сказал Камило на английском с акцентом, резко остановившись; по крайней мере, он произнёс это достаточно тихо, чтобы не потревожить Абрама. — Мне сообщили, что Стюарт и остальные уже в пути. — Хорошо, — хмыкнул Эндрю, но не перестал хмуриться. — Лола и Гейб уже готовы для них? — Да, нам пришлось заткнуть им рты, они были настолько бойкими. Есть ещё пара человек, которых мы не убили. — Бельгиец некоторое время рассматривал Абрама. — У меня есть кое-кто, кто может... — Нет, — сказал Эндрю холодным тоном. — Ему будет спокойнее с тем, кому он доверяет. — Думаю, так. — Камило продолжал рассматривать Абрама ещё несколько секунд, пока Эндрю не захотелось метнуть нож в этого ублюдка. — Ясно, что тебе он доверяет. — Он одарил Эндрю задумчивой улыбкой, прежде чем склонить голову. — Я пойду присмотрю за людьми Веснински, пока не прибудет семья Абрама. Мужчина ушёл, его люди зашагали за ним, и Эндрю снова остался наедине с Абрамом. Он не был уверен, что должен позволить Абраму «спать» таким образом... но он также не хотел будить своего друга, учитывая всё, что произошло. К чёрту, Энни или кто-то другой должны скоро прибыть, чтобы проверить раны Абрама, они смогут принять медицинские решения. Эндрю был просто благодарен, что Абрам получил некоторое облегчение от недавнего ужаса. Прошло ещё полчаса, прежде чем появились остальные члены «семьи»; Стюарт обратился за помощью к Камило, поскольку было ясно, что Лола следила за остальными Хэтфордами, чтобы убедиться, что Эндрю не разыгрывает никаких «трюков». Эндрю не удивился, увидев, как Стюарт вбежал в дверь с Дэвисом под руку, направляясь прямо туда, где находился Абрам, а Джейми не слишком отставала от него с Лиз и Джейсоном на флангах. Что его удивило, так это то, что за дочерью шёл Уилл Хэтфорд, рядом с ним мрачный Элли, а сзади — пара старших силовиков. — Ёбаный в рот, что ты с ним сделал? Рэм? — Стюарт выкрикнул имя Абрама, приближаясь, от чего Абрам проснулся как от толчка. Только тот факт, что Энни вошла следом за Уиллом, удержал Эндрю от того, чтобы накричать на властного ублюдка. — Нет! — Абрам задыхался, пока, казалось, не вспомнил, где он находится, а затем снова прижался к Эндрю, болезненно поморщившись. — Ау. — Идиот, — пробормотал Эндрю, потирая затылок Абрама, недовольный тем, как побагровело лицо его друга, как расширились голубые глаза и сколько усилий потребовалось Абраму, когда он снова прижимался к нему. Он не чувствовал вины за содеянное, но ненавидел Лолу за то, что она заставила его всё это сделать. — Ёбаный пиз.. — Уйди с дороги, — сказала Энни, проталкиваясь мимо разъярённого Стюарта. — Что ты вынужден был сделать? — спросила она Эндрю, ставя сумку и протягивая руки к Абраму. — Насколько всё было плохо? — Плохо, — признался он. — Он получил много ударов по голове и рёбрам. — Когда Стюарт задохнулся от ярости, он посмотрел на ублюдка. — Это был не только я. — Нет, — пролепетал Абрам. — Голова ударилась... Энни, не.... ооо, света нет. — Он вздрогнул, когда Энни помахала ручкой у его глаз. — Поздравляю, у тебя ещё одно сотрясение мозга. Разве не весело? — Она полезла в сумку за салфетками, чтобы вытереть его лицо, в которое впились когти Лолы, и заметила, как Абрам отстраняется от её прикосновений. — Ладно, мне нужно проверить несколько травм, давай постараемся сделать это быстро, хорошо? Эндрю массировал заднюю часть шеи Абрама, пока она проверяла, нет ли внутреннего кровотечения, и после пары напряжённых минут она объявила, что он отделался ушибами, но уж точно переживёт ночь. Она также впихнула в руки Эндрю несколько обезболивающих таблеток, мышечные релаксанты и снотворное, а Стюарт принялся возиться со своим племянником, в том числе снял с себя рубашку, чтобы Абрам мог надеть что-нибудь получше помимо куртки Эндрю. — Они его вырубят? — На немного, — заверила Энни Эндрю. — Вероятно, с первого раза или двух в него много не влезет, но, по крайней мере, засунь ему немного в глотку сегодня вечером. Учитывая всё, что произошло за последние час или два? Эндрю сделает это, даже если ему придётся сидеть на этом идиоте и тыкать его мордой в них, как грёбаного котёнка, несмотря на укусы, царапины и всё такое. Абрам на время освободился, надевая рубашку Стюарта поверх своих рваных и грязных джинсов, а сверху кожаную куртку Эндрю, потом они пошли туда, где Джейми, Камило и Уилл стояли вокруг разозлённых Лолы и Гейба, где узнали, что все они должны поехать в более безопасное место. Это имело смысл, но у Эндрю было ощущение, что ночь будет долгой. — Рэм, пойдём со мной, — сказал Стюарт, указывая на него и Дэвиса. — Нет, — пробормотал Абрам, снова прижимаясь к Эндрю. Как бы Эндрю ни чувствовал себя оправданным в этот момент, он подумал о своей машине. — Может быть, так будет комфортнее. — Нет, — повторил Абрам. — Может, Рэму стоит поехать домой, — предложил Элли. — Нет, — прошипел Абрам с таким жаром, что его кузен вздрогнул. — Я не для того позволил выбить из меня всё дерьмо, чтобы сидеть без дела. — Я просто... неважно, — сказал Элли, делая шаг назад. — Пошли, — сказал Абрам Эндрю, хотя в данный момент он не мог идти по прямой. Эндрю вздохнул, направляя своего идиота к МакЛарену, и ему пришлось следить за тем, чтобы Абрам не рухнул на землю, пытаясь забраться в него. — Почему именно эта машина? — ворчал Абрам, скрючившись на сиденье от явной боли. Эндрю ничего не сказал, он просто отправил сообщение Джейми, прежде чем выехать с парковки, и когда они добрались до старого здания, пропахшего гнилыми продуктами и несвежими цветами, Брен уже ждал их с парой латте, когда Эндрю вытащил из МакЛарена обессилевшего Абрама. — Ещё немного, — сказал он своему идиоту. — Если только ты не хочешь... — Нет, — настаивал Абрам. — Мы закончим это, — сказал он, снова опираясь на Эндрю в знак того, что он быстро ослабевает. Даже когда он вздрогнул, когда подошли остальные, он всё ещё доверял Эндрю достаточно для поддержки. Поэтому Эндрю передал ему обычный латте вместе с одной из обезболивающих таблеток, пока они ждали прихода остальных. — Блять, Абрам, ты выглядишь неважно. Ты точно не хочешь поехать в больницу или ещё куда-нибудь? — спросил Брен. — Просто домой, — пробормотал Абрам, потирая лицо забинтованной левой рукой, пока не вспомнил, почему это плохая идея. Эндрю осторожно ухватился за предплечья Абрама, чтобы заставить его прекратить это, и прижал друга к своему левому боку, пока они ждали прибытия остальных. Это не заняло много времени, и Лиз подошла к ним с испорченными нарукавниками Абрама, пока все остальные сосредоточились на перетаскивании «гостей» в центр комнаты. — Вот. Вам понадобятся новые повязки для них, — сказала она Эндрю, передавая нарукавники. — Только бы ему снова не понадобились новые ножи. — Абрам оживился, услышав это, затем вздохнул, когда Стюарт тоже подошёл. — Тебе действительно пора домой, Рэм, — проворчал Стюарт. — Сейчас ты выглядишь ещё хуже. — Спасибо, — пробормотал Абрам. — Лола? Догадавшись, о чём спрашивает его друг, Эндрю оттолкнулся от стены. — Похоже, твой дядя готовится допросить её. — Увидев замешательство Абрама, он вздохнул. — Уилл. — О да, похоже, обезболивающее подействовало. — Правда? — Абрам моргнул, когда его потащили за собой без всякого протеста. — Уилл наконец-то получил долгожданную расплату, — сказал Стюарт со злобной ноткой в грубом голосе, нависая над Абрамом с левой стороны. Они втроём присоединились к собравшимся и увидели Лолу, привязанную к стулу: шуба исчезла, красное платье порвано, каблук отсутствует, лицо в синяках от ударов Эндрю. Её темные глаза сверкнули ненавистью, когда она увидела его. — О, Доу, окончательно привязываешься к проигравшим? Раз сучка, всегда сучка. Он жестом велел Брену отойти, когда тот хотел ударить Лолу за эти слова. — Я убил последнего человека, который так обо мне думал, — сказал он, обнимая Абрама. — После того, как он несколько часов умолял меня остановиться. Лола с намерением выплюнула кровь, но не достигла цели. — Натан разрежет тебя на куски и заставит Младшего смотреть. — Абрам вздрогнул от этих слов, его пальцы сжались вокруг левого бедра Эндрю. — Он старый, больной хуй, пытающийся исправить ошибку, которая тянет его вниз, как камень, — сказал Эндрю, слегка улыбнувшись Лоле. — Вот почему он послал тебя, верно? Его дни сочтены. Сука оскалила свои окровавленные зубы и переключила свою цель на Абрама. — Теперь тебе будет ещё больнее, Младший. Так много для... — Сломайте её, — сказал Абрам громко и холодно от безразличия, несмотря на всю боль, которую он испытывал, боль и истощение. — Я устал слушать одни и те же старые угрозы, — сказал он Джейми, хотя, когда повернулся, чтобы посмотреть на свою кузину, чуть не упал на пол. — Мелкий... — На этот раз Брен действительно треснул Лоле молча. — С удовольствием, братишка, — Джейми на мгновение кивнула Абраму, прежде чем посмотреть на своего отца. — Сэр. Уилл Хэтфорд шёл вперёд, закатав рукава своей белой рубашки, и на его морщинистом лице было, казалось, мягкое выражение. Эндрю видел этого человека только на обеде в честь его дня рождения, но сегодня в нём было что-то другое, что-то более тёмное и сосредоточенное. Пропал образ «доброго дядюшки», «благожелательного босса». Конечно, Лола насмехалась над ним. — О, посмотрите на этого старого хрена. Ты ещё не подох от инсульта или чего-то ещё? Уилл ничего ей не сказал, вместо этого он остановился перед Абрамом, чтобы окинуть племянника внимательным взглядом, а затем на пару секунд перевёл его на Эндрю. Затем он протянул руку, его движения были медленными, чтобы погладить Абрама по затылку. — Ты молодец, — сказал он широко раскрытым глазам Абрама. Затем он кивнул Эндрю. — Спасибо. Позаботься о нём, — сказал он, прежде чем снова повернуться к Лоле. Лола продолжала усмехаться. — Ты ничего не сможешь сделать, ёбаный старикашка, ты... — Брен снова дал ей пощёчину. — Достаточно, — сказал Уилл, остановившись перед ней и протягивая правую руку; один из старших силовиков вложил в неё длинный тонкий нож. — Лола Малкольм, один из доверенных работников Натана Веснински и, конечно же, одна из его любимых шлюх. — Он говорил культурным, скучающим голосом, глядя на женщину так, словно она была пятнышком грязи. — Не можешь смириться с тем, что он предпочел трахать меня, а не этот холодный кусок плоти, который ты называешь своей сестрой, да? — поддразнила Лола. — О, если честно, я предпочёл бы, чтобы он трахал тебя, а не Мэри. Мне была ненавистна мысль о том, что это чудовище когда-нибудь прикоснётся к моей сестре, — признался Уилл. — Из их брака вышла только одна хорошая вещь, и я никогда не позволю ему ещё раз притронуться к Абраму. — Эндрю почувствовал, как Абрам вздрогнул от этого признания. Ухмылка Лолы уже не была такой уверенной, как раньше. — Значит, хорошо, что ты привык к разочарованиям, да? — Затем она немного оживилась. — Насколько больно было, когда они рассказали тебе о Генри, а? — Стюарт и Джейми вздрогнули при этом вопросе, как и несколько человек из семьи Хэтфордов, но Уилл остался почти бесстрастным. — Я до сих пор помню, как он выглядел, когда Пэт глубоко вонзил нож, какой звук он издал. — Ёбаная сука, — сказала Джейми хриплым от боли голосом, но её отец просто смотрел на Лолу, держа нож в правой ладони. — Нет, ты не сможешь этого сделать, — сказал Уилл, его голос оставался таким же культурным, таким же контролируемым. — Я думал об этом очень долго, и ты не сможешь меня поторопить. — Он сделал шаг вперёд и провёл кончиком ножа по внешней стороне лица Лолы, пока она кричала от ярости и боли. — Ты знаешь разницу между контролем и весёлым хаосом? — спросил он, оставив тонкую красную линию вдоль левой стороны её лица. — Нет? — сказал он, пока она проклинала его. — Ну, сейчас я тебе покажу, кусочек за кусочком и кусочком. — Вот, вот почему не стоит связываться с Хэтфордами, — хрипло сказал Стюарт, но на лице читалась гордость. То, что это было, то, что Уилл делал с Лолой, было мастер-классом по разбору человека на части, как вскоре узнал Эндрю. Это, конечно, не было той жестокостью, которую Абрам пережил в последние два раза, просматривая файлы на жёстком диске Ллойда, потому что Уилл знал, что делал. Сколько бы Лола ни ругалась, ни оскорбляла, ни бросала прошлое в лицо мужчине — Эндрю был благодарен, что Абрам принял лекарства и, похоже, к тому времени наполовину вышел из себя, учитывая то дерьмо, которое она говорила о Мэри и детстве мужчины, — Уилл продолжал в том же духе, резал, резал и резал ножом, пока Лола не сломалась. Пока она наконец не начала говорить ему то, что он хотел знать. То, что хотели знать все они. Другого парня всё ещё держали связанным в другом конце комнаты, в стороне, но достаточно близко, чтобы видеть, что происходит с Лолой, но было важно сломить Лолу. Сломить женщину, которая так долго причиняла боль Абраму и Мэри, которая была рядом, когда убили Генри. Даже Эндрю понимал это. Ичиро уважал всё, что Натан сделал для Морияма, но он не собирался держать его рядом, если тот не сможет обуздать Абрама. Натан должен был «вернуть» Абрама, иначе с ним будет покончено, и его территорию займёт кто-то более молодой, тот, кто не так много «наворотил». Ичиро уважал историю, но он также считал, что иногда для достижения наилучших результатов необходимо встряхнуть ситуацию. У него было несколько претендентов, которые были готовы занять место Натана, взять его территорию так, чтобы не привлекать столько внимания, как это делал «Балтиморский Мясник» в последние годы. Именно поэтому Натан Веснински пару раз соглашался работать с Рико Морияма, когда тот пытался вернуть Абрама в Штаты, потому что Натан считал, что всё, где получит власть Рико, ослабит Ичиро. А Натану было важно ослабить человека, который хотел его убрать. Были и другие лакомые кусочки — угроза расследования в Эдгаре Аллане, когда здоровье Тэцудзи пошатнулось, и стало ясно, что будет назначен новый тренер, отчасти из-за самоубийства Ворона в прошлом сезоне. Увеличивающееся разочарование Ичиро из-за растущей конкуренции в Штатах и его неспособности расшириться в Европу и часть Азии, благодаря Хэтфордам и Сюэ. Через некоторое время Эндрю сбился с хода допроса, когда Абрам всё больше становился для него мёртвым грузом, уверенный, что Джейми или Стюарт ему потом всё расскажут. Стюарт заметил отсутствие его внимания — или то, что Абрам сполз немного дальше по левому боку Эндрю. — Отвези его, нахуй, домой, — сказал мужчина тихим голосом, пока Лола кричала на заднем плане. — Я приеду завтра. В этот момент Абрам был слишком выбит из колеи, чтобы спорить, поэтому Эндрю попросил Брена помочь ему втащить идиота обратно в МакЛарен. Брен даже последовал за ними домой, чтобы ещё раз проверить таунхаус, на случай, если Лола или Веснински запланировали какие-нибудь сюрпризы, и им двоим удалось поднять полубессвязного Абрама на кровать, что стало сигналом Брену уходить. Снять джинсы не составило особого труда — Эндрю подавил ярость, вновь вспыхнувшую при мысли о руках этого ублюдка на Абраме, о попытке изнасилования. Абрам начал немного сопротивляться, когда толстая ткань стягивалась с его длинных ног, по крайней мере, пока он не открыл глаза и, похоже, не понял, что раздевал его Эндрю, и тогда он вздохнул и даже немного помог. — Хочешь что-нибудь надеть? — Эндрю спросил, помогая Абраму снять рубашку Стюарта; из того немногого, что он видел в прошлом, из совместного проживания в гостиничных номерах, Абрам обычно что-нибудь надевал. Из собственного опыта Эндрю знал, что ощущение нарукавных повязок помогает ему сосредоточиться в настоящем, и подумал, есть ли у Абрама что-то подобное, когда он ложится спать. Абрам на мгновение задумался над этим вопросом, пока Эндрю рассматривал синяки, которые он оставил на друге, а затем поморщился. — Коф-кофта и штаны. — Он указал неповреждённой правой рукой на комод в другом конце комнаты. Эндрю был осторожен с левой рукой друга, наступая на неё не слишком сильно, но потом этот идиот порезал её ножом. По крайней мере, Энни сказала, что порезы были не слишком глубокими, ничего такого, что не могло бы затянуть немного хирургического клея. Эндрю достал самую большую толстовку, какую только смог найти (что было несложно), пару свободных лёгких штанов, и запихнул в них Абрама, не забывая об ушибленных рёбрах и других болях. Как только это было сделано, он пошёл в ванную, чтобы принести Абраму воды, и заставил его принять все три таблетки. Было некоторое колебание, но было ясно, что Абраму больно от всего, особенно от того, что ему просто пришлось натягивать одежду, и Эндрю напомнил ему, что он здесь, чтобы присматривать за идиотом. Это проклятое доверие было как удар в грудь, от которого у Эндрю перехватило дыхание. Вот только вместо боли осталось то грёбаное тёплое чувство. Эндрю потирал центр груди, пока спускался вниз, чтобы перекусить, не в силах поверить, что ещё не прошло и десяти часов вечера. Он пошёл проверить сообщения на своём телефоне, потом вспомнил, что уничтожил его ещё в первом здании. Он приготовил себе импровизированный ужин из замороженной пиццы (не той, что готовил ему Абрам) и мороженого и открыл ноутбук. Пока он доедал мороженое, он пролистал медиа-аккаунты Ники, чтобы убедиться, что с вредителем всё в порядке, и, если не считать того, что он заслуживает избиения за чрезмерное использование смайликов, с его кузеном всё было в порядке. То же самое с Рене, даже если люди питали иллюзии, что она знает, что, чёрт возьми, делать с молотком (кроме как ломать людям суставы и кости — Эндрю был уверен, что в этом она была бы естественна). И что же ещё? Великий Кевин Дэй впервые в своей карьере не смог начать игру? Ну, впервые с тех пор, как Рико сломал ему руку. Эндрю подумал, не делают ли Лисы ставки на то, в какой реабилитационный центр он попадёт и на какой срок. Слишком рано? Да ну их на хуй, подумал он, доедая последнее мороженое. Эта команда отверженных так и не смогла сплотиться, сколько бы Ваймак ни пытался рассказать им о том, какими замечательными они будут, если им будет просто не похуй, сколько бы Уайлдс ни пыталась заставить их это сделать, или Дэй ни говорил им (ну, парочке из них), что они способны пройти весь путь, если только приложат усилия. Даже Мартинес или Чоу, последующие капитаны, не смогли убедить этих прохвостов сделать что-то лучшее, чем дойти до полуфинала чемпионата, и лишь с трудом удержать титул чемпионов I класса. И всё же Эндрю был уверен, что они по-прежнему делают ставки на всё и вся, что они по-прежнему рвут друг друга с бóльшей жестокостью, чем когда-либо проявляли к сопернику на площадке, и что они получают огромное удовольствие от того, что происходит с Кевином Дэем, бывшим Лисом. А трус удивлялся, почему Эндрю всегда было поебать на этот спорт, когда его главным примером были Лисы и Рико Морияма — и сам Кевин Дэй. Человек, который мог бы стать лучшим, но добровольно позволил себе оставаться в тени психопата. Последнее, что сделал Эндрю, прежде чем выйти из системы, это проверил свои различные почтовые ящики, и приостановился, когда заметил письмо от «amminyard5@crmcable.com» на одном из своих старых аккаунтов. Он на мгновение задержался на нём, прежде чем удалить, а затем отправил Джейсону письмо с другого аккаунта, уведомляя его о том, в каком аккаунте он нашёл письмо. Ники даже не знал об этом электронном ящике, который Эндрю использовал только для счетов и прочей ерунды, пока жил в Колумбии, чтобы следить за некоторыми вещами. Так как Аарон мог узнать о нём? И чтобы его игровой номер был в адресе электронной почты? Когда Аарон согласился играть за Лисов только для того, чтобы получить университетскую степень? Чтобы стать врачом? Ни за что на свете. Кто-то занимался фишингом, пытался выяснить, не клюнет ли Эндрю на своего брата. Возможно, Лола или Веснински, поскольку Лола спрашивала об Аароне во время одного из звонков, а может, кто-то из Морияма. Эндрю выключил ноутбук и захлопнул его, затем пошёл выбросить пустой контейнер из-под мороженого и отправился в свою спальню, чтобы переодеться во что-нибудь, в чём можно было бы провести ночь. Однако, приготовившись ко сну, он вернулся вниз и растянулся на диване, чувствуя себя лучше от того, что находится ближе к входной двери, чем в своей комнате двумя этажами выше. Чёртов диван был гораздо удобнее, чем большинство его кроватей в детстве, в конце концов. Он заснул, хотя его сны были наполнены тенями тех, кто держал Абрама и раздевал его, незнакомцев, преследующих Аарона. Несколько раз Эндрю просыпался с руками, обхватившими нарукавники, и вынужден был напоминать себе, что люди, которых он обещал защищать, в безопасности. Что эти вещи не произойдут. Через несколько часов он встал и пошёл в спальню Абрама, и, посмотрев на бессознательного мужчину, всё ещё свернувшегося калачиком в той же позе, в которой Эндрю оставил его ранее ночью, взял одеяло с изножья кровати и лёг в кресло на другой стороне комнаты. Когда наступило утро, он вышел из комнаты как можно тише, чтобы не потревожить Абрама, и, заглянув в свою спальню, чтобы воспользоваться ванной и переодеться, отправился на кухню, чтобы поставить кофе, а затем немного позаниматься. Он только принял душ и пил кофе, когда к нему заглянул Брен с огромной коробкой пончиков, несколькими пирожными на завтрак, новыми нарукавниками для Абрама и предложением вернуться позже, чтобы помочь Эндрю с тренировкой. — У него всё в порядке? — Всё ещё в отключке от лекарств, — сказал Эндрю, уже переключившись на пончики. Брен поморщился. — Удачи с этим. — Затем по какой-то причине он поспешно ушёл. Эндрю не пришлось долго ждать, чтобы узнать, что означал этот загадочный комментарий, потому что примерно через полчаса хмурый Абрам, спотыкаясь, вышел из лифта и более или менее самостоятельно добрался до кухни. Его лицо представляло собой впечатляющую россыпь синяков, правый глаз почти заплыл, нижняя губа надулась, волосы спутались, и он сидел, сгорбившись, словно от боли. Ну, действительно от боли. — Ёбаный придурок, — пробормотал он, сгорбившись над островком и обхватив себя руками так сильно, что кончики его волос касались мраморной поверхности. Эндрю молча смотрел на него, пока пончик, который он ел, не закончился. — Значит, ты не хочешь кофе и ещё болеутоляющих таблеток, так? Абрам издал слабый скулящий звук и положил голову на мраморную поверхность, обхватив руками середину тела, как будто для того, чтобы удержать свои органы. Он всё ещё был одет в одежду, которую Эндрю надел на него накануне вечером, горловина толстовки сползла с одного из его острых плеч. Вместо обычной искры желания, которую Эндрю чувствовал при виде слишком большой одежды, в этот момент он производил впечатление оборванца. Очевидно, Абраму не нравилось, что его пичкают лекарствами, но Эндрю не желал мириться с ворчливым идиотом, страдающим от боли, поэтому он выиграл этот раунд после примерно пяти минут огрызаний (как только Абрам снова смог поднять голову) и бессвязного бормотания. Как только лекарства закончились (Эндрю был немного разочарован, что ему не пришлось пичкать этого ублюдка таблетками), Эндрю разогрел один из пирожков и поставил его перед Абрамом вместе с кружкой кофе. — Ты сможешь это съесть? — Я... думаю, да. — Абрам взял его с преувеличенной осторожностью, что заставило Эндрю поверить в то, что таблетки, которые выдала Энни, были чертовски сильными, и откусил небольшой кусочек. — Да. — Тогда ешь. — Эндрю пошёл разогреть парочку для себя, и уже наслаждался этими запакованными в одной штуке яйцами, колбасой, сыром и картофелем, когда, конечно же, появился Стюарт. Абрам почти закончил свой завтрак, когда дядя подошёл к нему, и отложил последний пирожок, чтобы он мог нахмуриться на ублюдка. — Эмм. Да, определённо какие-то сильнодействующие препараты — Эндрю придётся держать несколько штук под рукой, если Абрам не захочет их доесть. — Ради всего святого, ты выглядишь... — Стюарт не успел закончить эту мысль, как его грубые руки сомкнулись вокруг головы Абрама. — Скажи мне, что ты выспался, да? — Он был под кайфом прошлой ночью. Он и сейчас под кайфом, — предложил Эндрю, что заставило Дэвиса криво улыбнуться. Стюарту удалось отступить от своего драгоценного племянника достаточно далеко, чтобы нахмуриться. — Неужели тебе нужно было так сильно избивать его, ты, пиздюшный... — Он остановился, когда Абрам зацепился за левый рукав его серого костюма. — Не надо, — сказал Абрам, слова были немного невнятными из-за его припухших губ и препаратов, но достаточно чёткими. — Он сделал, что должен был. Эндрю отказывался чувствовать себя виноватым за предыдущую ночь, но напряжение в его плечах ослабло из-за того, что Абрам настаивал на том, чтобы заступиться за него, идиот-мученик. — Я сделал то, что, по моему мнению, поможет нам обоим остаться в живых, — утверждал он. — Жаль, что Лола оказалась садистской сукой. Она хотела испытать его до такой степени, чтобы проверить, готов ли он упасть до самого низкого уровня, чтобы сохранить Абрама как «своего», или просто не заботится о другом человеке настолько сильно. Эндрю думал, что в некоторых приёмных семьях он общался с худшими представителями человечества, он имел представление о таких как Дрейк, но он должен был задаться вопросом, чему подвергался Абрам в том доме в Балтиморе. Там имелись разные оттенки зла, и у него было ощущение, что они вдвоём испытали большинство из них. Дэвис слегка усмехнулся. — Думаю, это немного преуменьшение. Она была... Абрам оттолкнул свою тарелку достаточно сильно, чтобы керамика зазвенела по мрамору. — Хватит, окей? Просто... достаточно. — Он слегка вздрогнул, откидывая назад волосы, упавшие на ушибленное лицо, и буквально спрыгнул с табурета, когда Стюарт дотронулся до его плеча. Конечно, Стюарт мог быть раздражающим засранцем, но Абрам обычно доверял своему дяде, так что такая реакция не прошла мимо. Придя в себя, Абрам вызвал у обиженного человека виноватую улыбку, а Эндрю вздохнул и пошёл разбираться со своим идиотом. — Ложись на диван, — сказал он на китайском, надеясь, что смена языка отвлечёт Абрама и заставит его сосредоточиться, отвлечься от всего, что произошло накануне, и вообще. Абрам пару раз моргнул, а затем медленно кивнул. — Не... не хочу спать прямо сейчас. Эндрю не был уверен, что у его идиота был выбор, учитывая лекарства, даже если бы он не принял ещё одно снотворное. — Я сделаю тебе чай, — сказал он по-английски. — Хорошо. — Абрам уже не был таким сгорбленным, как раньше, когда пошёл в гостиную, и прежде чем Стюарт успел последовать за ним, как обеспокоенная нянька или что-то в этом роде, Эндрю поднял руку, чтобы остановить его. — Что? Эндрю поднял новые нарукавники и прижал их к груди ублюдка. — Его ножи в его комнате, — сказал он, голос звучал негромко, поскольку Абрам был недалеко. — Сходи за ними, а потом предложи ему помочь с ними. — Это должно было помочь Абраму почувствовать себя лучше, чем любые обезболивающие, когда его ножи снова будут при нём, и сделать Стюарта счастливым, когда он будет чем-то занят со своим «дорогим Рэмом». Стюарт смотрел на Эндрю все три секунды, прежде чем фыркнул. — Я всё ещё недоволен тем, как ты его отделал. — Прежде чем Эндрю успел пырнуть его за такое отношение, тот сунул новые нарукавники в левый карман костюма и отошёл. — Сделай ему Эрл Грей, он любит его, когда расстроен. Как будто Эндрю не знал этого, живя с Абрамом последние несколько месяцев. Однако он просто отмахнулся от Стюарта и подошёл к шкафу, чтобы достать чайные листья, в то время как Дэвис около минуты смотрел на него оценивающим взглядом. — Мы слышали обо всём от Камило, — сказал силовик, подойдя к холодильнику, чтобы налить себе воды. — О подставе и о том, как она заставила одного из этих ублюдков попытаться... — Он захлопнул холодильник с чрезмерной силой. — Как это было, когда Камило и его люди решили войти в дом. По мнению Эндрю, это было слишком близко к цели, хотя это позволило Абраму убрать этого ублюдка Элиаса и поставить его самого в выгодное положение для Лолы. Это также означало ужасно долгое избиение Абрама и дополнительную кучу проблем для этого человека, но кто считал? Как бы то ни было, Эндрю всё ещё должен был «поговорить» со Стюартом о Камило. Дэвис продолжал смотреть на него в раздражающей манере, пока Эндрю наполнял электрический чайник. — В общем, Стюарт по понятным причинам злится, учитывая... Я думаю, ты можешь понять. — Это не я решил, что будет отличной идеей «сломать» его племянника, — напомнил Эндрю. — Это была Лола, и я что-то припоминаю про то, что Уилл заставил её заплатить за это. Последнее, что он видел, это то, что старший Хэтфорд хорошо поработал над тем, чтобы содрать с лица женщины кожу. — Она работала на грёбаного Мясника, чего ты ожидал? — Дэвис сплюнул, его обычно доброжелательное лицо исказилось от ненависти. — Думаешь, мы не пытались послать туда людей, чтобы помочь Мэри и Абраму, все те годы? — Он надулся, выбросил бутылку воды в мусорное ведро и пошёл за виски. — Ты не хочешь знать, что с ними случилось. Нет, Эндрю, вероятно, не хотел. Он также, вероятно, не хотел знать, насколько глубок комплекс мученика у Абрама, как долго его идиот ненавидел, когда люди умирали за него. Эндрю подождал, пока вода закипит, и заметил, что Стюарт к тому времени вернулся вниз, был в гостиной и тихо разговаривал с Абрамом. — Так что, у Камило тоже были проблемы с тем, что я сделал? — Нет, — сказал Дэвис, доливая в свой стакан ещё виски. — Он сказал, что он и его люди вмешались только тогда, когда стало ясно, что вы больше не можете справиться с ситуацией, не убив себя. Сказал, что ты хорошо поработал, и что Абрам, очевидно, доверяет тебе. — На пустой взгляд Эндрю, Дэвис улыбнулся. — Стюарт просто злится, потому что не смог быть рядом с Абрамом. — Его улыбка сползла с лица. — Ему не нравится, что всё могло пойти совсем не так, и Абрам бы пострадал из-за этого. Эндрю тоже был недоволен, но всё, что он сказал, наливая горячую воду в чайник, было: — И это моя вина? Дэвис изящно поморщился. — Ему легче огрызаться на тебя. Эндрю бросил на него неприязненный взгляд за эту глупость. — Да, ты для него особенный. — Когда глаза Эндрю сузились, Дэвис быстро опрокинул в себя ещё немного виски. — В любом случае, — повторил он, делая поспешный шаг прочь, — это была напряжённая ночка! Мы нашли несколько слабых мест у этого урода, Ичиро, и, возможно, сможем натравить некоторых из этих молодых ублюдков на Веснински. Хорошие новости для нас, да? — Всё, что заставит их отступить от Абрама, да, — согласился Эндрю, потянувшись за очередным пончиком. — Сможешь ли ты использовать некоторых из тех новых «друзей», которых завёл в США? — Люди, которые помогали защищать Аарона. — Хм, в конечном счёте, это решать Уиллу и Джейми, но я думаю, что да, — признался Дэвис, ставя стеклянный стакан в раковину и идя за другой бутылкой воды. — Всегда приятно, когда такие вещи срабатывают. Эндрю почему-то сомневался, что всё будет так просто, что «Мясник» и Ичиро сдадутся без боя. Прошлая ночь не была убийственным ударом, но это был болезненный удар, который нанёс ущерб. Важно было сохранить темп, не позволив Морияма или Веснински сбить их с пути. Решив, что чай достаточно заварился, Эндрю взял чайник, чистую кружку и пошёл в гостиную, где Стюарт сидел на краю кофейного столика, чтобы иметь возможность разговаривать с Абрамом, облокотившимся на несколько подушек на одном конце дивана. Этот идиот выглядел немного более в себе, чем на кухне, возможно, потому что он снова надел свои ножи, а рукава его светло-серой толстовки были засучены выше локтя. — Я говорил Абраму, что Джейсон или Лиз придут позже с новыми телефонами для вас двоих, — сказал Стюарт, похоже, что его приступ раздражения прошёл, когда Абрам снова чувствовал себя комфортно в его присутствии. — Я просто привык к новому, — вздохнул Абрам. — По крайней мере, это был не ноутбук. — Он улыбнулся Эндрю и принял чай, натянув манжеты толстовки на руки так сильно, что только кончики пальцев показались из-под материала. — Спасибо. — Огонь? — Да. — Ты ведь знаешь, что нужно быть осторожным, верно? Этот урод не обрадуется, что ты снова сбежал и стоил ему шлюхи. — Голос Стюарта ожесточился при упоминании Лолы. — Не выходи из дома в течение следующих нескольких дней без необходимости, мне всё равно, если этот карликовый гот захочет пойти поесть. Абрам вздохнул, пока Эндрю боролся с желанием ударить матерящегося ублюдка по голове кочергой из камина. — Я очень сомневаюсь, что буду готов куда-то идти, — заметил Абрам. — Я это уже слышал, — пробормотал Стюарт. — Разве тебе нечем заняться? — спросил Эндрю. — Колени ломать, людей убивать, магазины обкрадывать, всякое такое? — Что угодно, что увезёт его из дома Эндрю и подальше от Абрама, пока Эндрю не начал что-нибудь резать. Например, чужих властных дядь. Стюарт повернулся, чтобы взглянуть на него, но прежде чем Эндрю успел пустить в ход кочергу, вмешался Дэвис. — Он прав, есть дело в Уайтчепеле, которое надо решить, верно, босс? — Да, — сказал Стюарт, вставая. — Теперь у тебя есть ножи, — сказал он Абраму, медленно и плавно наклоняясь, чтобы потрепать волосы племянника. — Проткни этого пиздюка, если он тебя побеспокоит. Абрам попытался вздохнуть поглубже, но в итоге поморщился от боли. — Может быть, обезболивающие — это хорошо, — сказал он очень усталым голосом. Небрежно помахав двум мужчинам кочергой, когда они уходили, Эндрю закончил с огнём и через минуту пошёл перепроверить замки. Когда он вернулся, то застал Абрама закутанным в одеяла и пьющим чай с созерцательным выражением лица. Эндрю предположил, что это был созерцательный взгляд, учитывая все синяки. — Задний двор будет пригоден для захоронения тел через пару недель, как только наступит нормальная оттепель, — заметил Эндрю, садясь на другой конец дивана. Это заставило Абрама улыбнуться над краем своей кружки. — Слишком много семейных событий, кто-нибудь быстро заметит, что он пропал. — Затем он опустил кружку и снова поморщился, откинувшись на угол дивана. — Он хочет как лучше. Насколько Эндрю мог судить, Абрам действительно это имел в виду. Также он понимал, что Стюарт тоже хотел как лучше; он не знал, был ли Стюарт просто слишком испорчен семейным делом, чтобы всё сделать правильно, или же в дело вступили несколько других вещей — прошлое Абрама и Стюарт, слишком компенсирующий себя из-за Мэри. Почему всё так часто возвращалось к Мэри Хэтфорд? Тем не менее, в жизни Эндрю было много людей, которые «хотели как лучше», а вместо этого нанесли вред. Судя по тому, как притих Абрам и как печально скривились его пухлые губы, говорить на эту тему больше они не собирались. Эндрю взял пульт, чтобы включить телевизор. — Есть ставки на то, что Кевин уже попал в реабилитационный центр? — А? — Абраму, казалось, понадобилось время, чтобы обдумать вопрос, что заставило Эндрю ещё раз задуматься об обезболивающих препаратах. — Оооо. — Он допил чай и едва успел поставить кружку на кофейный столик, затем начал медленный процесс опускания на диван, пока скорее вытянулся, чем сел; и даже тогда места было достаточно, чтобы Эндрю мог сесть на край без того, чтобы ноги Абрама касались его бедра. — Так быстро? — Чем быстрее он туда попадёт, тем быстрее всё это закончится. — Тем быстрее люди смогут перейти к другой истории. Это было частью аргументов Рене, что Морияма хотели бы побыстрее отправить Кевина и других Воронов на реабилитацию, чтобы устроить «с глаз долой, из сердца вон». Чем быстрее Кевин просохнет и вернётся на корт, тем быстрее он сможет «искупить» свою вину. Конечно, Эндрю держал в уме, что Морияма, вероятно, не преминут устроить новый скандал или два за это время, не желая мириться с сомнениями и чувством вины своего «возрождённого» друга. — Понятно. — Абрам некоторое время возился с марлей, обёрнутой вокруг его левой руки. Он уставился в телевизор, на какой-то дурацкий обзор турнира по гольфу, пока Эндрю ждал общий обзор спортивных новостей. — Ты знаешь его, как думаешь, это поможет? Эндрю обдумывал вопрос, пока какой-то раздражающе смазливый мужчина с искусственным загаром бубнил на экране о птичках, гандикапах и прочих скучных вещах, связанных с гольфом. — Я думаю, он сделает всё, что потребуется, чтобы вернуться на корт, но я удивлюсь, если он завяжет с первой попытки. — Кевин слишком сильно нуждался в своём «костыле», а Рико нуждался в слабом Кевине. Так что они сделают вид, что Кевину стало «лучше», и до тех пор, пока нападающий будет держать ситуацию под контролем? Всё будет хорошо. Вероятно, то же самое будет и со всеми остальными Воронами, которые пройдут реабилитацию. Уже не в первый раз Эндрю задумался о Жане Моро; Кевин мало говорил о французе, разве что беспокоился о нём время от времени. Беспокоился о том, как Моро справлялся с Рико, пока Кевин прятался в Пальметто. Если Моро не был алкоголиком, то у него должно было быть что-то ещё, чтобы помочь ему пережить то, что сделал с ним Рико, или же он был очень испорченным человеком. И это сказал человек, который сам изрядно выпивал, чтобы пережить тёмные дни. — И всё? Эндрю перестал интересоваться разбитыми Воронами и прибавил громкость, когда на экране появилось лицо Кевина, и терпел, пока ведущий «новостей» откровенно изображал грустное выражение лица, обсуждая тот факт, что Кевин Дэй только что попал в реабилитационный центр в верхней части Нью-Йорка на тридцатидневный срок. Ходили слухи, что Джастин Уильямс и Сара... Наслушавшись вдоволь, Эндрю выключил телевизор. — Тридцать дней — это ерунда. — Кевин быстро выйдет и осушит пятую часть виски. — По крайней мере, начало положено, — сонно сказал Абрам. — Наверное. — Эндрю должен был поговорить с Джейми и узнать, что могут устроить её «друзья», возможно ли вообще начать работу над Кевином. Тридцать дней было недостаточно для всего, но для начала вполне достаточно. Видя, что Абрам всего в нескольких минутах от того, чтобы снова заснуть под действием лекарств, но изо всех сил пытается с этим бороться, Эндрю пошёл на кухню, чтобы принести коробку пончиков и кружку кофе для себя. Затем он снова сел на диван, натянув одеяло на колени, и ничего не сказал, когда почувствовал, как ноги Абрама слегка прижались к его левому бедру. Он знал, что это прикосновение было намеренным, и готов был поспорить, что это был способ Абрама убедиться, что Эндрю рядом, что он не один, пока таблетки затягивают его в сон. Эндрю оставался на диване в течение следующих нескольких часов, пока Абрам отдыхал, чтобы окрепнуть, и ел пончики, просматривая фильмы с самыми ужасными историческими неточностями, которые он мог найти в качестве импровизированной дани уважения Дэю. Чёрт возьми, он не должен быть таким довольным из-за такой глупости. Что-то явно не так с его головой — вот что происходит, когда человек живёт в тесном контакте с идиотом, подумал он. Глупость, очевидно, была заразной. Но это всё равно не объясняло проклятую изжогу, которая становилась всё сильнее и сильнее. *******