Armies

******* Эндрю стоял в стороне, пока Абрам разговаривал с молодой женщиной о небольшой винодельне, сосредоточив внимание на почти унылом окружении дремлющих лоз и каменных стен. В нескольких футах от него Джоуи расхаживал взад-вперёд, как будто ему было холодно или скучно, а возможно, и всё вместе, несмотря на толстый кожаный плащ, который он носил. Спустя ещё около десяти минут Абрам вежливо кивнул женщине, после чего они попрощались. — Самое время, — пробормотал Джоуи по-английски, поспешив к стоящей перед ними машине, затем придержал дверь, чтобы Абрам мог первым заскочить внутрь. Эндрю устроился рядом со своим другом и должен был признать, что был благодарен за то, что избавился от холода. — Ну что? Абрам слегка пожал плечами, засунув руки в перчатках в карманы своего шерстяного пальто. — Она унаследовала её в конце прошлого года, и была бы очень рада сохранить на винодельне своё имя, если же кто-то другой захочет заплатить за модернизацию и взять на себя управление землёй. Виноградники принадлежали её деду, но она не очень заинтересована в управлении, не когда у неё есть жизнь вне бизнеса. Но она знает достаточно, чтобы помочь тому, кто захочет вложить деньги в них. Уверен, что Сюэ и дядя Уилл смогут найти для неё подходящих деловых партнёров. Разве не мило? Похоже, последние несколько дней можно назвать продуктивными, если не считать холодную погоду. — Вам ещё куда-то нужно? — спросил Джоуи, что заставило Абрама покачать головой. — Только в отель. Мы, наверное, пойдём куда-нибудь позже, но пока всё, — сказал он, что, похоже, обрадовало Джоуи. Обратная дорога прошла спокойно, Абрам и Эндрю были заняты своими телефонами, а Джоуи время от времени делал случайные замечания. Эндрю получил пару сообщений от Ники с вопросом, не собираются ли они встретиться вечером, ещё одну фотографию последнего проекта Рене (он подумал, что это должен быть курятник. По крайней мере, он надеялся, что это курятник, потому что не думал, что она вернулась к старым привычкам и готова заставить человека жить в таких условиях), довольно жалостливое сообщение от Дэвиса, из которого следовало, что Стюарт всё ещё не преодолел фазу «должен защитить бедного малыша Рэма от мерзкого американца» (если бы он только знал), и, конечно, просьба от Элли, спрашивавшего, может ли он одолжить МакЛарен для «горячего свидания». — Вопрос, — сказал Эндрю, глядя на этот идиотизм. — Мм? — Абрам оторвал глаза от своего телефона — вероятно, от небольшого перевода по работе. — Да? — Насколько Джейми будет расстроена, если я скормлю Элли его собственную печень? Абрам, казалось, размышлял над этим вопросом несколько секунд. — Наверное, лучше оставить ему какую-то часть. Слышал, что они могут отрастать. Точно, и тогда Джейми не будет так расстроена Эндрю; он одобрительно кивнул и предложил такой обмен Элли — час с МакЛареном за то, что Эндрю скормит придурку две трети его собственного внутреннего органа. Ответ не заставил себя долго ждать. — Мм, он на это не пойдёт. — А, представь себе. — Абрам слегка улыбнулся, продолжая водить пальцем по своему телефону. И всё же в качестве предосторожности Эндрю отправил сообщение Брену, предупредив его, что некий болван может попытаться проникнуть в гараж, чтобы «одолжить» машину, и в итоге ему поведали, что происходит в Лондоне (не так уж много, как ни странно). Это заставило Эндрю немного насторожиться, насколько тихо всё стало, когда его и Абрама не было в городе. Джоуи проводил их до номера и сообщил, что кто-то другой, возможно, Саския, придёт позже, если они куда-то пойдут, и они впервые за несколько часов остались одни. Абрам издал тихий вздох, расстёгивая заколку на волосах и снимая пальто, а Эндрю бросил своё на спинку единственного дивана. — Сколько ещё мы будем тут торчать? — Джейми сказала, что мы можем вернуться, как только закончим дела с Вебером, и по сути, я сделал это сегодня, — сказал Абрам, потирая пальцами кожу головы. — Так что стоит начать искать рейсы на завтра, да? Если только ты не хочешь ещё день побыть с Ники? — Нет, думаю, на данный момент он мне уже порядком надоел. Скажу ему, что мы возвращаемся. — Почти десять дней с паразитом было достаточно. — Постарайся не расстраиваться по этому поводу, — с улыбкой сказал Абрам Эндрю, после чего направился в свою спальню, скорее всего, за ноутбуком. Эндрю решил пойти переодеться и закурил сигарету, прежде чем вернуться в главную комнату. К этому моменту Абрам уже вошёл в систему и переоделся из костюма в более повседневную одежду. Потратив минуту на то, чтобы позвонить в обслуживание номеров и заказать кофе и закуски, Эндрю подошёл к столу, за которым работал Абрам, и посмотрел на экран ноутбука. — Нет, не так рано, — сказал он своему другу, поскольку Абрам как раз занимался бронированием билетов. — Я не собираюсь терпеть толпы людей и не спешу свалить отсюда. — Улетим слишком поздно, и застрянем в пробке, когда вернёмся домой, — укорил Абрам, но при этом он завис над несколькими поздними утренними рейсами, пока Эндрю не кивнул в знак одобрения на один, который вылетал около полудня. — Ленивый американский ублюдок, — сказал он, нажимая на кнопку. — Чопорный британский сноб, — ответил Эндрю. — Мм. — Это прозвучало почти как согласие; Абрам продолжал улыбаться, пока заказывал билеты, а затем отправил информацию Джейми и Мише. — Будет хорошо вернуться домой. Было странно, что Эндрю тоже стал считать их огромный таунхаус «домом», а Лондон с его многочисленными районами — местом, где он теперь обосновался. В детстве «дом» был таким чужим понятием, был чем-то недосягаемым, был жестокой издёвкой в тот раз с Касс и больной шуткой с Аароном. Но теперь? У Эндрю были ключи на кольце, которое держало брелок от МакЛарена, были запомненные коды доступа, удобная кровать в огромной, мать её, комнате, которая была полностью его, его собственная ванная, его собственное кресло, и идиот, с которым он делил всё это, и который не возражал. По какой-то причине таунхаус ощущался как «дом» больше, чем дом в Колумбии или его собственная квартира. Было бы хорошо вернуться туда. Абрам заказал билеты на самолёт и договорился с Джоуи о поездке до аэропорта примерно в то время, когда принесли еду в номер, поэтому Эндрю встал, чтобы взять свой перекус. — Итак, последний вечер с Ники и Эриком? — спросил Абрам, откусывая кусочки от яблока и сыра, пока Эндрю не съел всё. — Да, и я сломаю твои грёбаные пальцы, хоть раз закажи себе свою еду, — Эндрю сузил глаза, когда Абрам схватил клубнику, несмотря на то, что ему никогда не было дела до фруктов. — Хм, дай мне пару часов разобраться с этим, и я буду готов. — Абрам устроил шоу из поедания клубники, весь такой самодовольный в своём воровстве, так что Эндрю не думал много, прежде чем наклониться ближе. — Да или нет? — спросил он, положив свою правую руку рядом с левой рукой Абрама на стол, и сам почувствовал лёгкое самодовольство от того, как дыхание Абрама сбилось в ответ, как розовый цвет разлился по острым скулам и бледный язык провёл по полной нижней губе. — Да, — выдохнул Абрам, и Эндрю преодолел расстояние между ними для короткого, нежного поцелуя, который был не более чем прикосновением губ, и стал для него лишь подтверждением. Подтверждением того, что он контролирует себя, что Абрам по-прежнему уважает границы между ними, что Абрам по-прежнему хочет его. Подтверждение он получил, когда ему удалось отстраниться, не заходя дальше, когда Абрам позволил ему отстраниться, но при этом издал нуждающийся, разочарованный стон. — Возвращайся к работе, — сказал Эндрю, подхватывая тарелку с закусками и перенося её за другой столик, расположенный ближе к окнам. — Ёбаный ад, — пробормотал Абрам, проводя пальцами по волосам, и его выражение на мгновение стало убийственным, но затем он придал лицу более спокойный вид, снова надавливая на клавиатуру. — Ты — мудак, — сказал он тоном человека, объявляющего прогноз погоды. Эндрю не стал оспаривать этот факт, он только продолжил хрустеть печеньем. Когда с едой было покончено, он встал, чтобы убрать тарелку на поднос, затем налил себе кофе; поставив чашку, он был достаточно «добр», чтобы налить немного Абраму, который в этот момент был настолько увлечён работой, что просто кивнул Эндрю в знак благодарности. Утолив на время аппетит, Эндрю отнёс кофе в спальню, где написал Ники предложение о встрече на вечер, предупредив, что они уезжают на следующий день. В ответ было несколько драматичных сообщений в стиле «неееет!», но в конце концов паразит пригласил их на ужин, а не в бар. Эндрю сказал ему, что это будет приемлемо, пока там будет достаточно алкоголя, и провёл остаток дня за чтением, пока не пришло время собираться. Вид Абрама, одетого в обычные узкие джинсы и мешковатый свитер тёмного, почти чёрного цвета, со взъерошенными волосами, как будто он только что вышел из душа и едва успел вытереть их полотенцем... в тот раз Эндрю захотел большего, чем просто случайный поцелуй, и, поборовшись с этим порывом несколько секунд, решил поддаться ему. Судя по тому, как быстро Абрам ответил ему, не дав времени задать вопрос, он бы сказал, что кто-то, возможно, был немножечко разочарован после того поцелуя. Абрам издал слабый стон, когда Эндрю прижал его к стене — Эндрю выяснил, что Абрам был не против этого, пока Эндрю не брался за его запястья. Никогда ничего не делать с его запястьями, и никогда не заставать его врасплох сзади. Никогда не пытаться заставить его повернуться или наклониться. Абрам знал, что нельзя прикасаться к Эндрю без его прямого разрешения, нельзя пытаться зажать его в угол или удержать, прижать к себе. Не то чтобы они действительно пытались это делать... не так уж много всего было, пока они разграничивали это... что бы это ни было между ними. Пока они путались в своих «да» и «нет». Многое из этого они поняли за последние несколько месяцев, а остальное прояснилось за эти десять или около того дней. Так что да, Эндрю прижал Абрама к стене, потому что знал, что это безопасно, знал, что Абраму всё равно, пока его руки свободны (пока он может достать свои ножи). Собственные руки легко легли на бёдра Абрама, а Абрам трогательно уткнулся в его плечо, пока он проводил языком по шее идиота, под челюстью с правой стороны. Он наслаждался тем, как Абрам дрожал, прижимаясь к нему, слабыми постанываниями, которые тот издавал после каждого прикосновения языка и покусывания, и низким стоном, когда он начал всасывать кожу всерьёз, тем, как бёдра Абрама слегка покачивались, а затем замирали на мгновение, только чтобы начать это заново секунду спустя, как будто он пытался понять, что он должен делать в этот момент, что приемлемо, а что нет, а затем Эндрю использовал свои зубы, чтобы заставить его стонать и задёргать бёдрами активнее. Эндрю только просунул пальцы под свитер, чтобы погладить тёплую кожу, когда раздался стук в дверь, который заставил Абрама замереть, а его — выругаться; чёрт возьми, Саския. Саския, Ники и Эрик. Он отстранился от покрасневшего Абрама, повернулся, чтобы поправить брюки, а затем направился к двери, где его ждала блондинка, скрестив руки на груди и даже постукивая ногой. — Что? — Вы всё ещё идёте на встречу или как? — спросила она тоном таким же угрюмым, как и её выражение лица; Саския бы преуспела в школе обаяния Кевина Дэя. — У меня есть дела поважнее, чем играть в няньку. — Прости, что доставили тебе неудобства, — сказал Абрам, подходя к Эндрю. — Мне стоит попросить Мишу прислать нам кого-нибудь другого? Внезапно, часть настроения Саскии улетучилась. — Нет, всё в порядке, — сказала она Абраму с лёгкой улыбкой — по крайней мере, пока не заметила новый засос на его шее, а затем посмотрела на Эндрю. — Давайте, идём. — Да. — Абрам кивнул, натягивая пальто, и Эндрю предусмотрительно положил руку на его спину, направляя идиота к лифту, просто чтобы позлить Саскию. Он не знал, был ли у женщины краш на идиота, хотела ли она просто хорошо выглядеть перед «боссом» или была раздражена тем, что Эндрю «спит» с высшим руководством, а не она, но ему было всё равно. Ну, ладно, его это немного волновало, достаточно, чтобы раздражать её. Она высадила их у дома Ники, и Эндрю заметил высокого и довольно мускулистого, стоящего у входа в здание, молодого человека, который слегка кивнул Саскии, прежде чем она отъехала на парковку неподалёку. Он бы рискнул предположить, что это был ещё один из людей Миши, сосед, которому приходилось терпеть слюнявое внимание Ники. Эндрю мимоходом бросил на него сочувственный взгляд (ну, для него), когда они с Абрамом вошли внутрь и вскоре оказались в небольшой квартире, которую Клозе называли своим домом. — Добро пожаловать! Дом не такой уж большой, не сравнить с тем, что есть у вас, но мы довольны и этим, — сказал Ники, показывая Абраму квартиру. Улыбка на лице Абрама в этот момент была искренней. — Нет, всё очень мило, — заверил он Ники. — Это... это очень по-твоему. Это заставило Эрика ухмыльнуться ещё шире и побудило улыбающегося Ники обнять Абрама. Эндрю заметил, что его другу пришлось заставить себя не реагировать на объятия, и протянул руку, чтобы шлёпнуть Ники по затылку. — Отпусти его, извращенец, пока я тебя не прирезал. — Ай! Так жестоко, — пожаловался Ники с болезненным сопением. — Но ладно, понял, он твой, не трогаю. — Это заставило Абрама удивлённо моргнуть, в то время как ухмылка Ники вернулась. — Итак, напитки, да? Ужин скоро будет готов! — Надеюсь, вы любите карбонару, — сказал Эрик, отправляясь за тарелкой с закусками, пока Ники открывал бутылку вина. Эндрю было всё равно, лишь бы его накормили, и лишь бы спиртное не убывало. В квартире было немного тесновато, но Ники на ночь приклеился к боку Эрика, и это было неплохо, когда Абрам сидел близко к боку Эндрю. Они привыкли друг к другу, живя вместе, и после последней недели или двух... да, это было не так уж плохо. Они не прижимались друг к другу, как Ники и Эрик, но Эндрю не возражал против тепла Абрама, проникающего в его левый бок, против случайного прикосновения их тел друг к другу, пока Ники болтал о работе и предстоящих планах на отпуск с родителями Эрика. По крайней мере, Эрик хорошо готовил, так что ужин был терпимым, а Абрам даже немного рассказал во время ужина о некоторых ошибках в переводах, которые он допустил в начале своей «карьеры» (Эндрю был уверен, что этот идиот избавил их от приличного количества деталей). Между основным блюдом и десертом Эндрю встал, чтобы выйти из квартиры, чтобы покурить, и вышел за парадную дверь здания. Он только прикурил сигарету, когда дверь снова открылась, и он обернулся, ожидая увидеть либо Абрама, либо соседа. Вместо них он обнаружил Ники, шатко балансирующий на своих двоих с бокалами вина в одной руке, пока он закрывал за собой дверь, одетый в пальто Эрика. — Ну что, пока всё идёт хорошо, да? — спросил он с надеждой. Ну, всё шло хорошо, пока не появился паразит, чтобы побеспокоить Эндрю. — Да, — сказал Эндрю, выпустив дым в лицо Ники, прежде чем принять один из стаканов. Тем не менее, Ники улыбнулся, явно обрадованный таким заверением. — Тоже так думаю. Мы должны были устроить это раньше. — Он засунул пустую руку в карман, потягивая вино. — В следующий раз, когда вы двое приедете, повторим. Отлично. Тем не менее, Эндрю полагал, что бесплатная еда и выпивка лучше, чем переполненный бар. Он чередовал глотки вина, которое было вполне приличным, и затягивался сигаретой, размышляя, это ли хотел сказать Ники. Он успел затянуться примерно наполовину, прежде чем Ники снова заговорил. — Итак, похоже, что у вас двоих всё продвигается хорошо. — Когда Эндрю ничего не сказал, он нервно рассмеялся. — То есть... да. — Ники показал на свою шею, где у Абрама был новый засос. — Они выглядят очень хорошо. — Он сделал паузу, чтобы выпить ещё вина. — Это правда, что говорят? — Когда Эндрю замолчал, раздался ещё один нервный смешок. — Ну, знаешь, «джентельмен на людях, бестия в постели»? В одно мгновение Эндрю отбросил в сторону и бокал с вином, и сигарету, потянувшись к кузену, отчего Ники выронил свой бокал и громко вскрикнул. — Есть ли какая-то особая причина, по которой я не должен убить тебя прямо сейчас? Или хотя бы избить тебя до полусмерти? — спросил он, сильно толкнув паразита к каменной стене здания. — Нет! Чёрт, Эндрю, прости меня, — взмолил Ники, с трудом поднимая руки. — Прости, я пошутил. — Не смешно, — сказал Эндрю, крепко встряхнув Ники, хотя часть его самого недоумевала, почему он так сердится: Ники был Ники. Тем не менее, он не собирался слушать подобное дерьмо об Абраме. — Никогда больше не говори ничего подобного. Он ещё раз встряхнул паразита, прежде чем отпустить. — Мне жаль, — повторил Ники со слезами на глазах и сбившимся дыханием. — Я просто... я просто искал способ сказать что-нибудь, хорошо? Поднять... Я просто хотел поговорить с тобой. — И ты подумал, что оскорбление Абрама — это хороший способ начать? — Эндрю посмотрел вниз на разбитые бокалы и почувствовал угрызения совести по поводу выброшенного алкоголя. — Ты ёбаный идиот, спокойной ночи. — Нет, подожди! — Ники бросился вперёд, чтобы вцепиться в руку Эндрю, и, несмотря на то, что вздрогнул от ответного взгляда, не отпустил её. — Пожалуйста, просто выслушай меня, хорошо? Я просто хочу поговорить с тобой о том, что происходит между тобой и Абрамом. — Ничего, — сказал Эндрю, стряхивая с себя паразита. Теперь выражение лица Ники стало серьёзным, даже когда он протянул руки. — Нет, неправда. — Он обошёл вокруг, чтобы перекрыть Эндрю доступ к двери. — Слушай, я знаю, что что-то происходит, и дело не только в засосе, ясно? Я никогда не видел тебя таким ни с кем. Ни с кем, — подчеркнул он. Эндрю сложил руки на груди и вздохнул. — Ты бредишь наяву — Эрик сделал тебя ещё большим погрязшим в романтике идиотом, чем ты был. — Нет. — Ники ткнул пальцем в сторону Эндрю. — Слушай, ты говоришь с ним, Эндрю! Я вижу вас двоих вместе, и ты с ним разговариваешь! Не просто «отъебись и сдохни» или «ты мудак», а настоящие разговоры, — заявил Ники с явным удовольствием. — Вы спорите о всяких вещах — странных вещах, признаю, — но это такой тип долгих разговоров, и вы оба язвите, но не пытаетесь убить друг друга и всё такое. Как будто у вас есть свой собственный способ общения друг с другом, что значит, что вы понимаете друг друга. Это было... нет, Эндрю не верил в это дерьмо. — Мы живём вместе, мы должны разговаривать друг с другом. — Кроме того, он ведь разговаривал с Рене, не так ли? Может быть, не так много, но он говорил с ней. — Опять же, нет. — Ники покачал головой. — Я не видел такого раньше. Так не было ни со мной, ни с Аароном, ни даже с Кевином. — Его глаза сузились в явном удовлетворении. — С Роландом у тебя тоже ничего подобного не было. Чёрт, вас двоих едва ли можно было назвать друзьями, почему, по-твоему, мне и всем остальным понадобилась целая вечность, чтобы всё понять? — спросил он. — Иногда ты говорил с ним только для того, чтобы заказать бухло! Это было совершенно нелепо. — Ты всё выдумываешь, потому что хочешь, чтобы тут что-то было, — сказал Эндрю. Потому что Ники был безнадёжным романтиком. И идиотом. Ники издал грубый звук, снова покачав головой. — А ты отрицаешь, потому что тебе нравится быть несчастным, но опять же, неверно. Оно тут, — настаивал он. — Может быть, не все это видят, если только не знают тебя так, как я, но это есть. Ты знаешь, что улыбаешься ему? — На пустой взгляд Эндрю, Ники усмехнулся. — О, не так, как большинство людей улыбаются, но ты улыбаешься, совсем чуть-чуть. И хмуришься тоже. Только когда разговариваешь с ним. Я никогда не видел тебя таким, до Абрама. Ни с Роландом, ни даже с Рене или Бетси, ни с кем. Почему они вообще говорили об этом дерьме? — Ты имеешь в виду, что не видел меня таким с тех пор, как я перестал принимать лекарства, так? — спросил Эндрю, с обманчивой тишиной в голосе. Должно быть, Ники уловил это, потому что ухмылка исчезла с его лица. — Я имел в виду нет, такого я ещё не видел, — сказал ему Ники снова со всей серьёзностью. — Ни когда ты принимал лекарства, ни после них... и даже не до них, — признал он. — За всё время, что я тебя знаю, Эндрю, я никогда не видел на твоём лице таких искренних эмоций. — Когда Эндрю насмешливо покачал головой, Ники поднял руки. — Это правда! И то, как это едва заметно? Так редко? Скажи мне, что это не более реально и важно. Что это не твои настоящие чувства выходят наружу. — Ты сегодня выпил слишком много вина, — огрызнулся Эндрю, оттаскивая паразита от двери. — Возможно, — согласился Ники, отступая в сторону. — Должен был выпить достаточно, чтобы встретиться с тобой в таком виде, — сказал он, следуя за Эндрю внутрь. — Но это не делает то, что я сказал, менее правдивым. Я просто хочу, чтобы ты был счастлив, Эндрю. Это всё, чего я когда-либо хотел. Эндрю почти повернулся, чтобы ударить ублюдка, но не смог, не тогда, когда Ники так много отдал, так много сделал по этой самой причине; возможно, Ники не всегда был прав в том, что сделает Эндрю счастливым, но он пытался. — Не лезь в это, — предупредил он. — Не вмешивайся в мои дела и Абрама. — Было множество причин, по которым это было плохой идеей. — Я просто хотел, чтобы ты знал, что он... он хорош для тебя, — настаивал Ники. — И я думаю, что ты тоже ему подходишь — таким расслабленным и открытым я его не видел за всё то время, что знаю его. Вы подходите друг другу. Очень подходите друг другу. — Правда? — Эндрю повернулся, чтобы взглянуть на паразита, пока они поднимались по лестнице. Ники одарил его овечьей ухмылкой. — Мм, в моей голове это звучало лучше? — Там ничего нет, в твоей ёбаной голове. Конечно, Ники посмеялся над этим; они вернулись в квартиру, где Абрам бросил на Эндрю любопытный взгляд, а Ники пошёл на кухню, чтобы поговорить с Эриком тихим голосом. Эндрю только покачал головой и поспешил взять один из новых бокалов вина, предложенных ему, когда Эрик вышел через минуту или две. На десерт был какой-то заварной крем с ягодами, что было не так уж плохо, особенно когда Эндрю доел кусочек Абрама после того, как этот идиот съел ягоды и больше ничего. Он проигнорировал довольный взгляд Ники и заявил, что поскольку на следующий день у них с Абрамом ранний утренний рейс, им пора уходить. Надо отдать ему должное, Абрам не стал спорить или уличать его во лжи, а просто поблагодарил Эрика и Ники за прекрасный вечер, когда они прощались. Тишина сохранялась, пока они не вернулись в отель, где Абрам, прислонившись к спинке дивана, наблюдал, как Эндрю наливает себе виски. — Итак... это, вроде, было не слишком плохо. — Потому что тебе не пришлось иметь дело с Ники и его нелепыми идеями. — Эндрю одним махом осушил стакан виски. — Хм, ладно, я пропустил этот разговор. Пришлось ждать вас, слушая предложения Эрика сходить с ними в какой-то поход, от которого мне пришлось отказаться. Что-то про «сближение», «бодрость» и ещё несколько довольно тревожных существительных, чтоб ты знал. Эндрю сделал паузу в наполнении стакана, чтобы посмотреть на Абрама, выражение лица которого в этот момент было немного пустым. — Серьёзно? — Так и есть. — Абрам кивнул один раз. — Сказал ему, что в детстве у меня был довольно... негативный опыт похода, так что нет, это не мое хобби. — Мм. — Эндрю обдумывал это пару секунд. — На самом деле? Выражение лица Абрама осталось прежним, но его глаза потемнели. — Несколько, если быть точным. Мы не всегда могли найти убежище в городах, когда были в бегах, да и не рисковали. Но в один из таких дней... двое людей моего отца выследили нас возле Шварцвальда, недалеко от Страсбурга. — Он сделал паузу, как будто думая о чём-то. — В ту ночь было очень холодно, ещё холоднее, если твоя одежда пропитана кровью, а отстирать её нет никакой возможности. Эндрю чуть не спросил, чья это была кровь, Абрама или кого-то другого... но это не имело значения, не так ли? Вместо этого он поднял наполненный стакан виски. — У меня был один раз, но его было достаточно, чтобы я больше никогда не хотел ходить в поход, — признался он. — В конце концов, ему нужно было где-то добраться до меня наедине. Виски помогло смыть привкус желчи во рту. В течение нескольких минут они оба молчали, лишь Эндрю наполнял свой стакан. — Да, никаких походов, — сказал Абрам низким и лишённым каких-либо эмоций голосом. — Разве не интересно было бы однажды ночью пошевелить мозгами, чтобы придумать что-нибудь, что не является ёбаным триггером из нашего детства? — Он уставился на что-то на дальней стене, пока говорил, его левая рука поднялась, чтобы потереть правый бицепс — место с красными маками, спрятанными под рукавом, Эндрю был готов поспорить. Комментарий вызвал у Эндрю слабое фырканье. — Я уже достаточно заплатил в пенсионный фонд одного мозгоправа, спасибо. — Ну, университет Пальметто, технически, заплатил. Это заставило Абрама посмотреть на него с чем-то похожим на ужас. — Мозгоправ. Блять, ни за что. Это говорил человек, которому не помешала бы чертовски хорошая терапия, подумал про себя Эндрю. Ох, как Би была бы запряжена с этим милым Абрамом. — Не волнуйся, детка, я обожаю тебя таким, какой ты есть, с этими твоими многими, многими, многими проблемами и всем таким, — сказал Эндрю с сарказмом. — Катись в ад, придурок, — сказал Абрам, показав грубый жест Эндрю. — Многими проблемами, — пробормотал Эндрю в свой бокал. — Я посмотрю, смогу ли я поменять наш рейс на шесть утра, — заявил Абрам, крутясь на пятке. — И твоё место на эконом, сладкий. — Дверь его спальни захлопнулась с чрезмерной силой. Допив виски, Эндрю почувствовал удовлетворение: ему, как всегда, было приятно выбесить Абрама таким образом, расколоть вежливый «фасад», который тот старался демонстрировать остальному миру. Он отставил пустой стакан и отправился в свою комнату, где приготовил несколько вещей для полёта на следующий день, прежде чем лечь спать. Несмотря на угрозу Абрама, они вылетели в назначенное время, и Эндрю не застрял в экономе. Он окинул идиота пристальным взглядом, когда занял своё место, на что Абрам показал грубый жест. — Ёбаный самолет был весь заполнен, — проворчал Абрам, пристёгивая ремень безопасности. — Ммм. — Эндрю растянулся, как мог, на своём сиденье, и его правая нога стукнулась о ногу Абрама. — Что, для каждой из твоих проблем нашлось место или что-то вроде того? — Так говоришь, как будто тебе это незнакомо. Скажи, ты хочешь пройти через обычную службу безопасности сегодня? Как насчёт следующих полётов? — спросил Абрам с лёгкой улыбкой. Настала очередь Эндрю показывать грубый жест, как раз перед тем, как стюардесса подошла узнать, не хочет ли кто-нибудь из них выпить. Само собой разумеется, оба приняли её предложение, и обратный полёт в Лондон прошёл довольно спокойно. Брен окинул их взглядом, когда они вышли из аэропорта, и покачал головой. — Ясно, вижу, что вы оба так рады вернуться. — Вернуться домой? Да, — сказал Абрам, передавая свой багаж мужчине. — Пожалуйста, скажи, что у Джейми есть для нас работа. — А, не думаю. — Брен взглянул на Эндрю, который только пожал плечами, кидая свой багаж, а затем забрался на заднее сиденье машины, чтобы спокойно доехать до таунхауса. Абрам, казалось, вышел из своего дурного настроения, как только они добрались до дома, что позволило Брену расслабиться, пока он помогал занести багаж в дом; Абрам бросил сумку с ноутбуком и пальто на островок и пошёл набрать воды для чая, даже предложил Брену чашку. Мужчина отказался, сославшись на то, что ему нужно выполнить несколько поручений, и сказал, что перед отъездом запасся всяким в ожидании их приезда. Эндрю проверил шкафы и холодильник, пока Абрам стоял у электрического чайника, и с удовлетворением отметил, что там было много мороженого и других сладостей, а также виски. Он взял бутылку Бэйлиса и пачку печенья, и первое поставил рядом с Абрамом. — Спасибо. — Абрам звучал нормально, выражение его лица было почти спокойным, когда он наполнял заварник чайными листьями. — Итак, мы вернулись, но ничего не известно о том, что Джейми будет делать дальше. Эндрю задумался над этим, надкусывая печенье; он подумал, что, возможно, именно это было причиной плохого настроения его друга в это утро. — Думаешь, она снова будет держать нас взаперти? — Я думаю... мы не можем продолжать в том же духе, — признался Абрам. — Неизвестно, как долго это будет тянуться, ситуация с Морияма и моим отцом. Остаётся надеяться, что они скоро разберутся с наследием... но проблема будет тут до тех пор, пока я буду слоняться вокруг. — Нет, пока они не поймут, что у них нет на тебя права, — сказал Эндрю идиоту. — Мы причиним им достаточно боли, и они поймут это. Больше ничего не было сказано, пока Абрам прихлёбывал чай. Он вкладывал так много контроля в свои движения, что не требовалось много усилий, чтобы понять, что в данный момент он действительно недоволен. — Забавно, ведь они продолжают причинять нам боль, пока мы пытаемся причинить боль им. Да, небольшой изъян в плане. — И что, ты чувствуешь себя лучше, когда режешь людей? И ты ещё беспокоишься о том, что я оставлю сюрпризы в мусорке. Абрам пару секунд смотрел на стойку, прежде чем повернуться лицом к Эндрю. — Я чувствую себя лучше, делая всё необходимое для защиты моей семьи, — сказал он, пристально смотря, а на лице появился намёк на жестокую улыбку. — Попробуй сказать мне, что ты этого не понимаешь. После убийства Тильды ради Аарона? Избив тех людей ради Ники? Да, почему-то Эндрю сомневался, что Абрам купится на что-то кроме «да», особенно после их «игры». — Ты ничего не сказал о части с резнёй. Это заставило улыбку померкнуть, и Абрам отвёл взгляд в сторону. — Мне это не нравится, — признался Абрам. — Но иногда это приятно. — Он медленно вздохнул. — Приятно причинять боль другим, когда я знаю, что они этого заслуживают. Потому что всегда было так много боли, не так ли? Так много боли и обид, и так много людей, которые этого заслуживают. — Что я говорил о твоих проблемах? Эндрю потребовалось мгновение, чтобы понять, что рычание исходит от Абрама. — Я думаю, что сейчас я говорю со своей самой большой ёбаной проблемой, сладкий, — Абрам оглянулся, чтобы посмотреть на него, пока хватал бутылку Бэйлиса. — Вау, я чувствую себя особенным, — сказал Эндрю, чем вызвал лёгкий смешок со стороны Абрама. — Уверен, что это так. — Абрам поставил одну кружку чая с добавкой и бросил взгляд на Эндрю, который кивнул. — И я думаю, что это как раз тот случай, когда чайник называется заварником, если ты решил зациклиться на проблемах. — Он поставил ещё одну кружку и передал её. — Я никогда не говорил обратного. — Эндрю лишь безразлично посмотрел, когда Абрам снова надулся, а затем ушёл со своим чаем и печеньем. Весь оставшийся день они занимались своими делами, возвращаясь в привычный уклад жизни. Брен почему-то выглядел довольным, когда, занеся еду на вынос, обнаружил Абрама занятым работой на островке, а Эндрю читающим в кресле в гостиной. Прошло два дня, прежде чем Джейми заставила их что-либо делать, и к тому времени Эндрю был вынужден согласиться, что Абрам прав насчёт нелепых мыслей, что она может спрятать своего «братишку» от всего мира. Поэтому, несмотря на унылую погоду, он не отказался от поездки, чтобы помочь выследить парочку придурков, вздумавших напасть на семейный бизнес, и в конце концов наткнулся на них в Харинги. Эндрю с удовлетворением отметил, что его китайский улучшился настолько, что он мог следить за расспросом Абрама разных людей, и даже помогать, пока они не выследили бандитов в маленькой квартирке, а избиение их во время драки также избавило его от некоторого разочарования. Он прислонился к сырой стене, пока Абрам звонил Джейсону. Дождь, который наконец-то закончился, наполнил его чувством покоя, несмотря на покрасневшие костяшки пальцев и пустой желудок. Как только Абрам закончил, бриташка подошёл и опустился рядом с ним. — Дэн скоро прибудет позаботиться о них. Эндрю слегка хмыкнул, глядя на Абрама сбоку, на то, как влага сделала тёмные волосы его друга ещё более волнистыми, и на лёгкую, довольную улыбку на этом слишком привлекательном лице. — Нам придётся остаться здесь? — Да, но, судя по звукам, он всего в пятнадцати минутах езды. — Абрам издал медленный стон, выпрямляя спину. — Не хватает огонька в такие дни, — пожаловался он. — Такой детёнок, — проворчал Эндрю. — Мм... — Абрам смотрел на город вокруг них, на увядшую за зиму зелень и маленькие магазинчики, на людей, спешащих мимо и изо всех сил старающихся не обращать на них внимания; они немного выделялись за счёт МакЛарена и их дорогой одежды. Эндрю не мог дождаться, когда они вернутся в Лондон. — Всегда ненавидел такие места. В них трудно влиться, когда все знают друг друга. Эндрю тоже их ненавидел. У него никогда не было шанса вписаться в общество, найти своё место — никто не хотел давать ему такой шанс. Не угрюмому, замкнутому, отверженному ребёнку. — В любом случае, ничего хорошего тут нет. Абрам слегка улыбнулся. — Я думаю, ты опустошил бы все места с едой на вынос в течение месяца. И где бы ты был без своего тройного шоколадного мороженого? — Шоколадного брауни с мороженым, язычник, — сказал ему Эндрю, стряхивая пепел в сторону идиота. — Зачем вообще напрягаться? Просто засыпь какао и сахар в глотку и покончи с этим. Избавься от ненужного молока и всего остального. — Тогда просто съешь кучу листьев и не заморачивайся со своим драгоценным чаем, — возразил Эндрю — и тут его осенило. Чёрт, Ники был прав. Блять. Ники был прав. — Ах, опять стереотипы, — укорил Абрам, откидывая назад волосы, падающие ему на глаза. — Да, да, всё дело в чае... а, всё в порядке? Ты выглядишь... э-эм, тебя там ударили или что? — Не совсем, — сказал Эндрю, размышляя, сможет ли он быстро вернуться в Штутгарт, чтобы избить своего кузена. Ладно, что с того, что он много разговаривал с Абрамом? Это ничего не значило. Он был просто тем, кого было забавно побесить, и он мог полуприлично ответить. Вот и всё. Это ничего не значило. Между ними ничего не было. Ну, да, Эндрю хотел его, но на этом всё. Проклятье. Ники будет мёртв. Он почувствовал облегчение, когда Дэн наконец-то появился, чтобы позаботиться об идиотах в квартире, и если тот и ехал немного слишком быстро по мокрым от дождя дорогам обратно в Лондон, Абрам не жаловался. Брен занёс немного еды, пока их не было, поэтому Эндрю взял свой контейнер с индийской едой и большую часть наана, а также бутылку виски, прежде чем отправиться в свою комнату — как раз тогда ему не нужно было разбираться с Абрамом. О нет, ему определённо не нужно было иметь дело с Абрамом. Ну и что, что они много разговаривали? Они жили вместе, это было нормально, верно? Несмотря на то, что Абрам был идиотом, он мог быть проницательным. Это было неплохо, разговаривать с ним. Ну, до тех пор, пока он не заводил речь о Джаине, Морияма или своём отце. До тех пор, пока он не начинал разговор о том, чтобы сдаться. Эндрю только убедил себя, что Ники — полон дерьма (а почему он вообще думал иначе?), когда пропиликал телефон. Размышляя, был ли это Брен с обычным вопросом «как вы там», или Ники искушающий судьбу, он взял гаджет и нахмурился, увидев заблокированный номер. Хм, да, вообще не странно, сказал он себе, делая ещё один глоток виски. Тем не менее, не было причин не проверить его, поэтому он кликнул. Затем же вздохнул: после прошедшего дня у него не было настроения разгадывать всю эту загадочную хуету. «Натаниэль не единственный, кто бежит от своего прошлого, Доу» Правда? Такое дерьмо не тянет даже на жалкий фильм ужасов. Эндрю отложил пустые контейнеры из-под еды на тумбочку, прежде чем напечатать сообщение придурку на другом конце. «Неа, не бегу. Отъебись.» Ответ не заставил себя долго ждать. «Уходи сейчас же, или это прошлое найдёт тебя». Эндрю нашёл самые грубые смайлики, какие только смог, отправил их, а затем бросил телефон на край кровати, покончив с этим на ночь. Его прошлое? Да, он сейчас погряз в нём, разбираясь с долбаными Морияма и их дерьмом, с дурацкими играми разума, угрозами и всем прочим. Неудивительно, что Абрам был таким поёбанным жизнью, если так долго терпел всё это. Покончив с этим, он сделал ещё один глоток виски, затем отставил бутылку в сторону и взял контейнеры, прежде чем выйти из спальни, больше заинтересованный в том, чтобы убедиться, что некий идиот не натворил глупостей, чем в том, чтобы читать скучные тексты или размышлять о безумии Ники. ******* Абрам ещё раз проверил подсчёты для Джейми, прежде чем кивнуть. — Думаю, сейчас всё в порядке, но я бы попросил Кэролайн пересчитать налоги, на всякий случай. — Я, конечно, могу отправить их ей, но ты лучше знаком с иностранной валютой, поэтому я предпочитаю перепроверять всё это с тобой, — объяснила она, закрывая файл. — У них есть программное обеспечение для таких случаев, — сказал он ей с улыбкой. — Да, и есть такие вещи, которые называются «сокращение» и поговорка «семь раз отмерь, один раз отрежь», — сказала она с лёгким укором в голосе. — Тебе не нужно ничего исправлять, если ты не испортишь всё с самого начала. Он обдумал это на мгновение, прежде чем снова заговорить. — Как всё прошло с Джаином? Джейми замолчала, когда встала, чтобы принести два бокала и бутылку джина, что заставило Абрама слегка вздрогнуть. Однако она налила в каждый стакан не больше одной порции, и лицо её было спокойным, когда она передавала ему стакан. — Всё в порядке, братишка. У меня сложилось впечатление, что это был скорее обычный визит, он передал несколько вещей и собрал информацию для Сюэ, который доволен нашим договором. — Её челюсть на мгновение сжалась. — Он должен быть доволен, учитывая, сколько денег мы приносим. Абрам отхлебнул немного и едва сумел не скривиться. — Это хорошо, полагаю. Что-нибудь ещё? Его кузина молчала, пригубив свою порцию джина. — Джаин спрашивал о тебе, вернёшься ли ты до его отъезда. — Когда Абрам замолчал, она потянулась за бутылкой и наполнила его бокал. — У меня не сложилось впечатления, что он был рассержен твоим отъездом, просто немного... разочарован. — Она уставилась на него, когда он поднял стакан. — Может быть... может быть, ему будет всё равно, если ты будешь отсутствовать чаще. Или постоянно. — Может быть, — повторил Абрам голосом грубым не только от джина; он поставил пустой бокал и жестом попросил Джейми наполнить его снова. Может быть... а может и нет. Он не хотел думать об этом сейчас. Когда-нибудь ему придётся это сделать из-за Эндрю, но не сейчас. Джейми продолжала смотреть на него несколько секунд, прежде чем вздохнула и поставила бутылку на дальний край стола — явный знак того, что она не хочет, чтобы он напивался. — Что ж, есть о чём подумать, да? — Ладно, им нужна другая тема, если она не хочет, чтобы он напился. — Что насчёт дяди Стюарта? — спросил он, допив третью рюмку. — Как долго ты... не знаю, будешь держать его в изгнании? — Не знаю, как там дела у вас с Эндрю, мм? — Блять, — простонал Абрам, проводя руками по волосам и бросая тоскливый взгляд на бутылку. — Серьёзно? — Да, серьёзно, братишка, — сказала Джейми с каким-то садистским удовлетворением; и где, чёрт подери, были те люди, которые считали, что у неё нет того, что нужно, чтобы возглавить Хэтфордов? Кто, блять, посчитал её слишком мягкой? Абрам хотел, чтобы они были здесь, чтобы увидеть это, а потом зарезать их — почему он должен страдать в одиночестве? — Ну же, расскажи мне всё. — Ты жестокая сучка, — начал он. — Да, да, я знаю это, — согласилась она. — Давай дальше — ты и Эндрю. — Она подняла бутылку джина и помахала ею, как бы в знак поощрения. Он слегка застонал, откинув назад волосы, и покачал головой. — Я не... я не знаю. — Когда она нахмурилась, он покачал головой. — Честно. Имею в виду... он... о чёрт. — Он зарыл своё внезапно покрасневшее лицо в ладонях. — Он тебе нравится, да? — Джейми гладила пальцами его волосы, пока говорила. Всё, что Абрам мог сделать, это слегка кивнуть в ответ, что заставило её погладить пару прядей. — Окей, это хорошо. Кажется, ты ему нравишься? Это заставило Абрама поднять глаза и вздохнуть. — Я... предполагаю? — Когда она нахмурилась на это, он покачал головой. — Мы делаем... всякое. — Блять, он покраснел, не так ли? — Я не думаю, что он делал бы это, если бы не... о чёрт, не заставляй меня говорить это, хорошо? Джейми откинула назад несколько прядей его волос, пока наливала ему ещё немного джина. — Ладно, я поняла, кажется. И чтобы ответить на твой вопрос... Думаю, я дам дяде Стюарту ещё несколько дней, прежде чем позвоню ему. — Нахмурившись, Абрам покачал головой. — Он не будет счастлив насчёт Эндрю, ты ведь знаешь это, да? — Но почему? — Абрам нахмурился ещё больше, поднимая стакан. — Он тот, кто нанял его. До тех пор, пока я не попрошу его перевести Эндрю на другую должность, какое ему дело? — О, Рэм. — На этот раз Джейми наполнила свой стакан. — Он думает, что заботится о тебе. Ладно, это не имело никакого смысла. — Значит, он заботится обо мне, сначала заставляя Эндрю быть моей нянькой, а потом забирая Эндрю. — Нет, всё ещё не имело смысла. Джейми рассмеялась на это. — Он заботится о тебе, разве это не мило? — Ты можешь просто дать мне всю бутылку сейчас? Пожалуйста? — Нет. — Улыбка Джейми была немного самодовольной, прежде чем она опрокинула в себя рюмку. — Не хочу, чтобы янки злился на меня, когда придёт забрать тебя домой, а от тебя останется только тело. — Спасибо, — пробормотал Абрам, откинувшись в кресле. — Ну что, есть ещё какие-нибудь пытки, которым хочешь подвергнуть меня? Она немного посмеялась, затем придвинула ноутбук поближе и открыла пару файлов, чтобы он прочитал их, в основном, чтобы проверить, правильно ли был сделан перевод. Он успел прочесть большую часть, как дверь в кабинет Джейми открылась, и Эндрю прислонился к раме. Материал его чёрного свитера плотно прилегал к груди, а руки были скрещены; в целом, Эндрю излучал раздражённую скуку. — Уже закончили подделывать отчёты? Абрам приподнял бровь. — А что, надеешься на повышение зарплаты? — Думаю, я заслужил это за то, что терплю тебя. — Да, потому что спортивной машины, таунхауса и гардероба недостаточно, верно? — Абрам поднял пустой стакан и окинул его скорбным взглядом. — Дай мне минутку, сочувствие вот-вот выльется наружу, правда. Эндрю перевёл взгляд на Джейми. — Мне нужно сказать что-нибудь ещё? Между тем, она почему-то улыбалась. — Я обязательно доложу о твоей доблестной жертве. Большое спасибо, что так преданно заботишься о моём братишке. Это вызвало подозрительный взгляд со стороны Эндрю, который подошёл и выхватил стакан из рук Абрама. — Сколько вы оба выпили? — Недостаточно, — признался Абрам. — Как и моей чёртовой зарплаты. — Эндрю поставил стакан, а затем обхватил левой рукой руку Абрама; когда Абрам только посмотрел на него, он щёлкнул языком и поставил того на ноги. — Пошли, чем скорее мы вернёмся домой, тем скорее я смогу начать пить. — Разве ты не имел в виду мы? — Нет, я собираюсь усадить тебя и заставить смотреть, детка. Я получу свою чёртову премию так или иначе. Пока Абрам смотрел на этого ублюдка, Джейми просто смеялась. — Ладно, может быть, я смогу позвонить Стюарту раньше, чем думала. — А? — Абрам уставился на неё в замешательстве, или, по крайней мере, попытался, но его вытащили из офиса прежде, чем он смог понять, что она имела в виду этим заявлением. Этот ублюдок тоже не соврал: Абрама усадили на табурет у островка и заставили смотреть, как Эндрю наливает две довольно полные рюмки виски, как только они вернулись домой. Единственное, что удержало Абрама от того, чтобы заколоть этого ублюдка, — это то, что Эндрю после того, как он опрокинул в себя стакан и спросил его «да или нет», наклонился и поцеловал его с привкусом виски и сигарет. Его пальцы чесались от желания взъерошить эти короткие светлые пряди, провести по крепким мышцам под мягким чёрным свитером, но Абрам заставил себя ухватиться за основание табурета и ждать, пока Эндрю скажет ему, что всё в порядке. Наряду с желанием и удовольствием его охватил слабый страх, опасение, что он может сделать что-то такое, что оттолкнёт от него Эндрю, причинит боль его другу. Несмотря на всё, что было сделано с Абрамом... да, именно так. С Абрамом делали разные вещи. Говорили ему делать. Они происходили, пока он просто… это был первый случай, когда он действительно чего-то хотел. Он хотел сделать всё возможное, чтобы человек, с которым он был, получал удовольствие, а не просто был. Не то чтобы они зашли так далеко, не вместе. Он слегка вздохнул, когда Эндрю прервал поцелуй и стал покусывать шею, чуть ниже левого уха. Пальцы Абрама впились в обивку табурета, когда он почувствовал щетину на своей коже, влажные губы и слабый след от зубов. — А... ма... могу я... коснуться тебя? — наконец смог пролепетать он. Эндрю провёл зубами по краю челюсти Абрама, прежде чем ответить, что заставило Абрама застонать; у него возникло подозрение, что ублюдку нравится вытягивать из него звуки. — Только плечи, — сказал Эндрю, прежде чем возобновить поцелуи и посасывания вдоль шеи Абрама. Чёрт подери, было бы легче переключить внимание, если бы Абрам мог потянуть друга за волосы, но... ладно. Кто-то, вероятно, всё ещё был расстроен из-за шума, который он издал, когда Абрам уделил внимание «слабому» местечку Эндрю на днях. Он заметил, что американец изо всех сил старался молчать во время этих... ну, изо всех сил старался молчать. И Абраму сказали, что это у него проблемы. Он бы сделал замечание... но, блять, как же приятно было ощущать рот Эндрю на своей шее. Он задрожал и впился пальцами в плечи ублюдка, притянул его чуть ближе, закрыв глаза и откинув голову назад. Пальцы прошлись по его волосам и одновременно гладили по спине, спускались до талии, а затем остановились там, пока он не издал лёгкий стон. Затем они скользнули под его свитер и провели по спине нежными круговыми движениями, которые заставили его вздрогнуть и двинуть бёдрами, заставили его задуматься о том, не стоит ли соскочить с табурета и притянуть Эндрю к себе, чтобы они могли потереться друг о друга. Блять, в этот момент Абрам мог думать только об Эндрю, о том, как хорошо он себя чувствует и насколько лучше будет, если они прижмутся друг к другу. Поэтому протестующий звук вырвался наружу, когда Эндрю отстранился, а его рука выскользнула из-под рубашки Абрама, но другая осталась в волосах. Он открыл глаза, чтобы посмотреть на своего друга, принять почти страдальческое выражение лица Эндрю, прежде чем оно разгладилось до пустого, а затем Эндрю снова наклонился и прижался лбом к лбу Абрама. — Ты... ты в порядке? Пальцы Эндрю на мгновение сжались в волосах Абрама, а затем разжались. — Может, нам стоит... Конечно, в этот момент телефон Абрама зазвонил, причём рингтон был предназначен для Джейсона; он смотрел на него через стойку, пока Эндрю отходил от него. — Чёрт, — пробормотал Абрам, нащупывая трубку, нервы у него сейчас были немного... расшатаны. — В чём дело? — По крайней мере, ему удалось сохранить более или менее вежливый тон. — Похоже, у нас есть пара кожокарских вояк, которые пытались подставить нескольких наших людей в Кэмдене. Мне нужно, чтобы вы с Эндрю встретились с Олли и Томасом и выяснили, что происходит. Он взглянул на Эндрю, чтобы проверить, уловил ли его друг что-нибудь из этого, и увидел, что Эндрю кивнул. — Хорошо, дайте нам несколько минут, чтобы собраться. — Спасибо, — сказал Джейсон. — Будь осторожен. Джейми позвонила Стюарту из-за этого, но он будет здесь не раньше завтрашнего дня. — Понял. — Абрам чувствовал себя лучше, зная, что его дядя вернётся, даже если он не понимал, почему Стюарт не одобряет Эндрю. Завершив разговор, он слегка улыбнулся Эндрю. — Итак, похоже, дела идут полным ходом, — сказал он, когда они направились к лестнице. — Это хорошо, но не уверен, что достаточно хорошо, чтобы снова терпеть твоего дядю. Абрам рассмеялся на это. — Ты же знаешь, что скучаешь по нему. — Нет, — это всё, что сказал Эндрю с тоном и выражением более чем немного кислыми. Абрам не стал спорить, он просто поспешил в свою комнату, чтобы переодеться в костюм, а затем они могли отправиться в путь. Однако, когда он взглянул на зеркало в шкафу, схватив первый приличный наряд, он резко выругался: правая сторона его шеи была покрыта парой темнеющих засосов. Будь Эндрю проклят, и будь проклят он сам за то, что вовремя ничего не уловил. Абрам нахмурился, прихватив перед уходом шарф. ******* Эндрю приводил себя в порядок, делая всё возможное, чтобы... окей, не думать о том, что было под его ногтями в данный момент. Возможно, пришло время купить чёрный лак, всё для образа «гота-карлика». Разве Стюарт не был бы доволен? Лиз, присланная Джейми выяснить, что происходит с лакеями Кожокару, и, вероятно, присмотреть за её дорогим «Рэмом», прислонилась к стене у раковины, выглядя так, словно забрела в пекарню по дороге в спортзал или что-то в этом роде. Дорогой спортзал, судя по леггинсам, жакету и топу. Должно быть, кто-то не планировал заниматься в этот день «грязной» работой. — Некоторые люди просто не учатся, — сказала она, набирая номер на телефоне. — Имею в виду, существует оптимизм, а есть просто упрямая глупость. — Может, они пытаются проредить своё стадо или что-то в этом роде, избавиться от худших сотрудников, сбросив их на нас, — сказал он, решив, что его руки сейчас чисты настолько, насколько это вообще возможно. — Может быть. Или они просто не понимают, что мы здесь уже достаточно долго, у нас в Метрополитене всё контролируется, не считая одного-двух слабых мест. — Лиз покачала головой и сдвинулась в сторону настолько, чтобы Эндрю смог схватиться за полотенце, висевшее на краю раковины. — Ах, да, я скажу Лилии, чтобы она прислала ещё несколько вещей, — сказала она с горькой усмешкой, кивая на довольно большую для него белую футболку, которая была на нём. В ответ Эндрю лишь бросил на неё пустой взгляд. Похоже, это не обескуражило женщину, но опять же, учитывая то, чем она зарабатывала на жизнь, и то, что она, вероятно, могла поднять Эндрю и бросить его на приличное расстояние без особых усилий... он предполагал, что её мало что обескураживало. — Возможно, стоит попросить её прислать и водолазки для вас с Абрамом, да? Эндрю продолжал смотреть на Лиз пустым взглядом, отложив полотенце в сторону. — Ты хочешь что-то сказать? Лиз слабо хмыкнула, убирая телефон в карман пиджака. — Только то, что нельзя не заметить интересные следы на шее Абрама, которые он пытается скрыть, и что на твоей шее тоже есть пятнышко. — Когда Эндрю ничего не сказал, она улыбнулась. — Всё хорошо между вами двумя? Он лишь повернулся, чтобы выйти из маленькой уборной. — Послушай, Эндрю, — окликнула Лиз, выходя вслед за ним. — Многие люди заботятся об Абраме. Он хороший парень — он много работает, он поддерживает Джейми, когда мы все знаем, что он может претендовать на её место, он не кичится своим именем или властью. И... ну, у него не всё так просто. — Последняя часть заставила Эндрю повернуться и посмотреть на Лиз, которая подняла руки. — Мы просто хотим, чтобы он был счастлив. — Так что ты пытаешься сказать? — спросил он тихим голосом с руками сложенными на груди... что располагало его ладони рядом с ножами. Жаль, что он только что их почистил, но ладно. Она слегка пожала плечами, словно её не беспокоила очевидная угроза. — Пока что, похоже, ты делаешь его счастливым, и я думаю, что он делает счастливым тебя. Я просто... Думаю, я просто хотела сказать, что если ты захочешь поговорить об этом, дай мне знать. — На лёгкий смешок Эндрю Лиз с изяществом покачала головой. — Или скажи Лилии, поскольку она, вероятно, самый близкий друг, который у него есть, не считая Джейми. Она может тебе помочь. Это... было не совсем то, что Эндрю ожидал услышать, не после Стюарта; он бросил на Лиз подозрительный взгляд, на что она закатила глаза. — Нам не о чем говорить, кроме того, каким слепым идиотом он может быть. — Почему люди так вмешиваются? Какого чёрта их это волнует? — Конечно, нет, Абрам ведь обжимался с огромным количеством людей и не пытался зарезать их после этого. — Когда Эндрю сделал шаг вперёд за это замечание, Лиз вскинула руку. — Чёрт, ты понял, что я имею в виду. Любой, кто его знает, может сказать, что ты ему нравишься, и я как-то сомневаюсь, что ты стал бы с ним возиться, если бы тебе было «не о чем говорить». Когда Эндрю нечего было сказать на это, Лиз слегка улыбнулась. — Так что да, просто знай, что... ну, — она слегка рассмеялась, потирая затылок. — Тебе не обязательно говорить, но, возможно, это поможет. По крайней мере, я оплачу тебе пару шотов и позволю поразглагольствовать о его упрямой хэтфордской заднице. Эндрю уже собирался сказать ей, чтобы она отъебалась, но тут ему пришла в голову одна мысль. — Возьми Лилию с собой, чтобы она научила меня нескольким ругательствам, и это можно будет устроить. Это заставило улыбку Лиз стать шире, её зубы ярко заблестели на фоне смуглого лица. — О, значит, Абрам натравливает на тебя свою лингвистическую сущность? Джейми с ума сходит, когда он так делает. — Она слегка рассмеялась, подойдя к нему, и они возобновили выход из уборной. — Ты только что заключил сделку. Они разыскали Абрама, который был занят разговором с кем-то по телефону — как выяснилось, со Стюартом. Абрам попеременно хмурился и улыбался, о чём-то споря с дядей, держа телефон в правой руке, а левой зарываясь в волосы. — Нет, всё не так. — Абрам снова нахмурился, поглаживая свои волосы. — Ты ведь знаешь, что мне уже не шестнадцать, верно? — Его бледные глаза на мгновение сузились, а затем расширились. — Ты просто не... ладно, ты знал. — Далее последовала целая цепочка иностранных слов, от которых Эндрю вскинул брови, а Лиз издала низкий свист, прежде чем он повесил трубку и направился к ближайшему выходу. — Хочу сказать... может быть, Джейми не стоило пока звонить Стюарту, а? Эндрю с отвращением уставился на неё на мгновение, прежде чем пойти за идиотом; он нашёл Абрама, который всё ещё ругался по-русски, пиная забор перед МакЛареном. — Так по-взрослому? Абрам обернулся, отчего серое пальто взметнулось вверх вокруг его худощавой фигуры. — Не сейчас, сладкий. — Оу, но ты очарователен, когда на взводе. Придурковатость тебе так идёт, детка. — Я... ты работаешь над тем, чтобы быть таким пиздецки раздражающим? — Абрам вернулся к дёрганию волос с выражением скорее озадаченным, чем сердитым. — Что я могу сказать, ты пробуждаешь это во мне. — Эндрю нажал на брелок автомобиля и открыл дверь, чтобы можно было сесть. — Мы уезжаем или как? — Отлично. — Абрам вздохнул, забираясь в машину; они только выехали с парковки, как зазвонил его телефон. Он посмотрел на него и покачал головой, прежде чем отклонить звонок. — Стюарт? — Да. — Абрам снова вздохнул, возвращая телефон во внутренний карман пальто. — Хочет поговорить со мной, когда вернётся. Почему-то у Эндрю возникло подозрение, что он может иметь какое-то отношение к этому разговору. — Что, ты не хочешь провести время в кругу семьи? Это было почти забавно, выражение страдания на лице Абрама, когда он опустился на сиденье. — О, смотри, впереди мост. Почему бы нам не съехать с него? Может быть, будет весело. — Королева драмы, — усмехнулся Эндрю. — Время для сближения с Ники? — нахмурившись, возразил Абрам, занимая свои руки клетчатым шарфом, обёрнутым вокруг шеи — шарфом, который он носил, пытаясь скрыть засосы, оставленные Эндрю всего пару часов назад. Ладно, возможно, выехать за мост было не такой уж плохой идеей, не то чтобы Эндрю признался в этом идиоту. По дороге домой они заехали за ужином, просто гирос и фри, и Абрам уже закончил со своей порцией, когда Эндрю вышел из очень долгого душа. На мгновение показалось, что он собирается что-то сказать, но к тому моменту Эндрю хотел только поесть, выпить порцию-другую виски и немного почитать свою последнюю книгу. Поэтому Абрам застенчиво улыбнулся ему, развёл огонь и пару часов работал на своём ноутбуке, устроившись на диване. В итоге вечер прошёл спокойно, не считая поездки в Кэмден. Следующий день начался рано, и как только они закончили утренние тренировки, был подан омлет на завтрак, для Эндрю — с сыром и халапеньо. Абрам как раз мыл посуду, когда пропиликал телефон Эндрю. Потягивая кофе, он поднял его и увидел сообщение от Дэвиса: «беги». Смайлик испуганного лица был милым уточнением. — Думаю, твой дядя здесь. — А? — Абрам выключил воду и повернулся, чтобы посмотреть на Эндрю. — Что ты сказал? — Что твой дядя... Раздался писк отключаемой сигнализации, а затем входная дверь распахнулась. — Рэм! — Ага, — пробормотал Эндрю, вставая, чтобы принести виски. — Пиздец блять. — Абрам потёр лицо. — Привет, дядя Стюарт. — Не приветкай мне, ребёнок, не после... — Стюарт ворвался на кухню с наполовину расстёгнутым серым пальто, а за ним извиняющийся Дэвис. Стюарт уставился на Абрама... точнее, на шею Абрама, поскольку идиот был одет в футболку, а его ещё влажные волосы были зачёсаны назад. — Какого хера? — Ты хорошо провёл время в... где ты там был? — Абраму удалось слабо улыбнуться своему дяде, но улыбка померкла, когда Стюарт продолжил таращиться на него. — Всё в порядке? — Какого хера? — Стюарт попытался подойти к Абраму, но, похоже, передумал и бросился к Эндрю. Эндрю уронил свой стакан и мгновенно поднял руки, чтобы оттолкнуть мужчину, в то время как Дэвис выкрикнул имя Стюарта и схватился за заднюю часть его пальто. — Мелкий ты ублюдок! — Стюарт! Успокойся! — Прекрати! — Абрам протиснулся между Эндрю и Стюартом с яростным выражением лица. — Какого хуя? — Вот именно! Что он сделал с тобой? Эндрю взял в руки нож, глядя на этого уёбка. — Спроси ещё раз, давай. Стюарт думал, что он знает об Эндрю? О его прошлом? И посмел задать такой вопрос? О да, кто-то хотел увидеть свою печень прямо сейчас, и селезёнку, и большую часть позвоночника. Однако, казалось, что Абрам собирался опередить его, когда он оттолкнул Стюарта. — Он ничего не сделал, — зашипел он на своего дядю. — Ты не имеешь права приходить в наш дом, и говорить такие вещи, понял? Уёбывай отсюда, если не понял. — Он нахмурился на дядю, не обращая внимания ни на небольшую разницу в росте, ни на разницу в возрасте, ни даже на то, что Стюарт, вероятно, весил килограммов на десять больше по крайней мере, и всё это были мышцы. Стюарт встретил яростный взгляд на несколько секунд, прежде чем ему хватило совести показаться пристыженным. — Ради всего, блять, святого, Рэм, посмотри на себя. — Он жестом указал на шею Абрама. — Ты хочешь сказать, что это... ты и он? — С каких это пор я должен рассказывать тебе что-то о своей личной жизни? — сказал Абрам голосом таким же холодным, как и его глаза и всё его поведение в этот момент. — Я уж точно никогда не спрашивал тебя о подробностях твоей собственной. — Ах, это можно счесть за «да», — пробормотал Дэвис с издевательской улыбкой, облокачиваясь на левое плечо Стюарта. Стюарт бросил недовольный взгляд на своего помощника, а затем направил на Абрама умоляющий взгляд. — Серьёзно? Янки? — Я всё ещё тут, — выдавил из себя Эндрю, постукивая ножом по ногтям левой руки. Это вызвало горький взгляд, прежде чем Стюарт переключил своё внимание на своего драгоценного племянника. — Имею в виду, если ты наконец готов дать... ну, хочу сказать, что есть варианты, хорошо? Как насчёт Мартина, Камило или Джонни МакКоя, а? — Прямо, блять, тут, — сказал Эндрю чуть громче, мысленно записывая эти имена; он был уверен, что если Стюарт за них, то они, должно быть, мудаки. — О боже, я недостаточно пьян для этого, — заявил Абрам, когда лёд уступил место тому, что выглядело как паника. — Нет, дядя Стюарт, просто... нет. — Он провёл пальцами по волосам, поспешно отступая к шкафу, в котором хранился джин. — Я рад, что ты вернулся, но этого не будет. Что бы ни было... это между мной и Эндрю, так что не лезь в это. Дверцу шкафа чуть не сорвало, когда Абрам поспешил её открыть, и его облегчение было очевидным, когда он схватил бутылку джина. Эндрю был прямо за ним, чтобы взять виски. — И даже не думай переводить меня на другую должность, — предупредил он. — А теперь съеби. Хм, интересно, Стюарт издал почти такой же низкий рык разочарования, как и его племянник; он провёл правой рукой по своим коротким седеющим волосам, прежде чем торопливо схватить бутылку виски, как только Эндрю закончил наливать себе полный стакан. — Я не доверяю тебе, — сказал он Эндрю, вытянув указательный палец правой руки, когда держал стакан в руке. — Но я доверю Рэму перерезать тебе глотку, если ты облажаешься. — Спасибо, — съязвил Абрам, когда он долил в свой стакан ещё немного джина. — Не то чтобы тебе пришлось делать что-то подобное, — продолжал Стюарт, глядя на своего племянника. — Если он начнёт выходить за рамки, дай мне знать. Хорошая выволочка исправит его. К счастью для этого урода, Дэвис сместился, чтобы заблокировать прямой удар Эндрю. — Он говорит это с любовью, — возразил Дэвис. — Честно. — А я воткну ему нож в почку с любовью, честно, — сказал Эндрю. — Камило, — умолял Стюарт, наполняя свой стакан. — Просто скажи, что ты рассмотришь его. Абрам поставил свой стакан в раковину, уставившись в никуда, а затем вышел из кухни, не сказав больше ни слова; если Эндрю и понял что-то за последние несколько месяцев, так это то, что всё было плохо, когда Абрам ничего не говорил. Ни язвительных замечаний, ни самоуничижительных комментариев, ни оскорблений, ничего. — Пиздец, — пробормотал Стюарт, отхлебнув виски. — Действительно, пиздец. — Эндрю одарил обоих мужчин очень слабой улыбкой. — Съебитесь из моего дома, пока я не позвал сюда Брена, чтобы он начал копать могилы. — Скажи Рэму... блять, я проверю его позже. — Стюарт поставил свой стакан и поспешил из кухни с озабоченным выражением и сгорбленными плечами. Дэвис послал Эндрю извиняющуюся улыбку, прежде чем последовать за своим боссом, и Эндрю наслаждался спокойствием после их ухода около минуты, прежде чем выпил ещё немного виски и поднялся на следующий этаж. Он постучал в дверь и подождал несколько секунд, прежде чем войти, помня о брошенных ножах, и обнаружил Абрама, свернувшегося калачиком на кровати. Подойдя к ней, он на мгновение замешкался, прежде чем сесть на край. — По-твоему, я похож на ребёнка? — тихо, но уловимо спросил Абрам. — Нет, — ответил Эндрю, глядя на свои руки, лежащие безвольно на коленях, а не на почти тоскливое выражение лица Абрама, на то, как пряди волос падали на бледно-зелёный плед. — Тогда почему он настаивает на том, чтобы обращаться со мной так? Как будто я не могу принять это решение самостоятельно? Может быть, потому что у Абрама был не самый лучший послужной список, когда дело касалось подобных вещей? Или опыта? Может быть, потому что Стюарт просто хотел обезопасить идиота? Эндрю мог понять это, мог осознать необходимость защиты, сделать всё необходимое, чтобы уберечь от вреда то, о чём ты поклялся заботиться, сохранить. А Абрам? Он уже принял на себя столько ударов, получил столько трещин, что неудивительно, что Стюарт отчаянно старался не допустить новых. Да, Эндрю мог понять это с такой точки зрения. И всё же... Абрам не был чем-то, что можно было бы запереть, запеленать и возвести на пьедестал. Изоляция только навредила ему, только усугубила множество проблем и углубила существующие трещины. Как он уже сказал, он не был ребёнком, и то, что с ним обращались как с ребёнком, не приносило ему пользы. — Он хочет как лучше, — сказал Эндрю, но только для того, чтобы усмехнуться. — А ты знаешь, что говорят о благих намерениях. — Да, — согласился Абрам. — Жаль, что он вымещает это на тебе. — Я привык к этому, — признался Эндрю. Привык к тому, что его считали монстром, никчёмным, безымянным ребёнком, который был идеальным козлом отпущения. Абрам поднял руки и нахмурился. — Но это не значит, что это правильно. Этот идиот защищал Эндрю? О, как мило. — Не переживай, детка. Ты его дорогой Рэм, конечно, он не будет думать, что ты стоишь за всем этим. О том, что ты первым ко мне полез. — Ой, отъебись. — Абрам снова упал на кровать. — О чём я, блять, думал? — Наверное, это один из немногих случаев, когда ты хоть немного думал в своей жизни, — поддразнил Эндрю, вставая с кровати. О да, он определённо должен был принять предложение Лиз о нескольких порциях выпивки и уроках от Лилии, учитывая то, что Абрам кричал на него в этот момент. Хотя, по мнению Эндрю, он должен считать себя счастливчиком, что, когда он выходил из комнаты, в него просто кидали подушками, а не ножами. Нет нужды говорить, что после этого несколько часов он был предоставлен самому себе на главном этаже, пока Абрам не успокоился настолько, что присоединился к нему, когда Брен принёс пасту на ужин. Хотя этот идиот, казалось, был готов броситься с ножами, когда Эндрю ушёл с чесночным хлебом (о, он был так близок к переломному моменту). — Я слышал, Стюарт вернулся, — сказал Брен с широкой ухмылкой. — Свали, — огрызнулся Абрам, подойдя к бутылке вина. — Да, видно, что они родственники, — признался Брен Эндрю, который уже хрустел хлебом. — Стюарт сейчас такой же психованный. — Улыбка Брена сгладилась, когда Абрам отложил штопор, чтобы достать один из своих ножей. Эндрю никогда раньше не видел, чтобы грузный мужчина двигался так быстро, выходя за дверь. С другой стороны, Абрам, похоже, пришёл в лучшее расположение духа, даже если нож так и остался лежать на стойке. — Ты всё ещё не получил хлеба, — сказал Эндрю, когда этот идиот протянул ему стакан вина. Абрам несколько секунд смотрел на него, а потом вздохнул. — Надо попросить Стюарта покрыть глазурью эту чёртову плитку, — только и пробормотал Абрам, прежде чем сесть за свой ужин. Что бы это, чёрт возьми, ни значило. После этого они вместе посмотрели фильм, ещё один китайский, на этот раз без субтитров, и Эндрю с удовольствием отметил, что смог понять почти все диалоги, за исключением некоторых непонятных или жаргонных выражений. Когда всё закончилось, он пошёл за Абрамом на кухню, чтобы выбросить пустой контейнер из-под мороженого в мусор. — Думаю, спрошу у Лиз, свободна ли она завтра вечером. Она предлагала встретиться. — О? — Абрам слегка улыбнулся, ставя свою чашку в посудомоечную машину; так приятно иметь соседа, который заботится о таких вещах. — Похоже, намечается весёлый вечер. Он подождал, не попытается ли Абрам попроситься с ним, но его друг только и делал, что убирал посуду. Эндрю заметил, что, хотя Абрам и ходил вместе с ним и Стюартом на светские посиделки, его это не слишком заботило, он не наслаждался этим, даже если там была выпивка. Единственное время, когда Абрам действительно был настроен выпить, это когда он был расстроен или напряжён... и это были не те времена, когда он хотел быть в компании людей. — Так мне сообщить Брену? — продолжал Эндрю, прислонившись к стойке. — Конечно. — Абрам на мгновение замолчал, а затем его улыбка приобрела острый край. — Завтра могу съесть хоть весь чёртов чесночный хлеб. — Как жалко, Хэтфорд. Хотя, может, это немного замедлит тебя. — Может быть. — Абрам шагнул чуть ближе, когда его улыбка выровнялась. — Да или нет? Абрам нечасто выступал инициатором чего-либо. Эндрю не был уверен, насколько далеко он готов зайти в этот момент, но он решил, что посмотрит, к чему всё приведёт. — Да. Абрам подождал, пока он оттолкнётся от стойки, затем шагнул ближе, опустил руки на бока, наклоняясь для поцелуя. Он держал губы сомкнутыми и не раздвигал их, и у Эндрю возникло подозрение, что тот тоже не был настроен расширять границы в этот вечер. Возможно, он просто проверял, всё ли в порядке после того, как Стюарт... что бы там ни было, или... ну, кто, чёрт возьми, знает, что было на уме у этого идиота. Эндрю слегка фыркнул, когда через несколько секунд мягко оттолкнул Абрама. — Иди почисти зубы. Это заставило Абрама улыбнуться, явно не расстроенного ни приказом, ни окончанием поцелуя. — Это ты съел этот чёртов чесночный хлеб. — На его грёбаном лице была та самая лёгкая улыбка, а взъерошенные волосы падали на глаза, когда он раскачивался на пятках, в общем, зрелище, от которого у Эндрю почему-то свело живот. — Хм, завтра должна быть хорошая погода. Мы пойдём на пробежку. — Я тебя ненавижу, — сказал Эндрю этому ублюдку. — Да, я могу сказать, что ты в восторге от этой идеи. — Редкий смех вырвался на свободу, когда Абрам вышел из кухни, его щёки раскраснелись, глаза блестели, и внезапно Эндрю опечалило то, что они остановились, что он не пошёл за Абрамом в спальню этого идиота и... хватит. Хватит. Почему он позволил себе так взволноваться из-за одного человека? Из-за этой улыбки? Из-за того, как Абрам выглядел? Из-за того, что этот идиот до сих пор уважал границы Эндрю? Это не имело никакого смысла. Также не имело смысла, почему Эндрю позволил вытащить себя из очень хорошей, тёплой, удобной постели для пробежки по холоду, чтобы эффективно преследовать идиота на протяжении, должно быть, трёх километров (хотя обтягивающие леггинсы, которые были на Абраме? Ладно, он мог признаться себе, что они не повредили ситуации. Они точно не повредили. Особенно когда они наконец вернулись в таунхаус, и он смог провести руками по облегающему материалу, заставляя одного идиота задыхаться так, как тот не мог за все эти чёртовы километры). Он сказал себе, что Стюарт обязан подарить ему новейший МакЛарен, когда он выйдет, чтобы компенсировать все эти издевательства. Подумать только, Стюарт так чертовски беспокоился о драгоценном Рэме, о том, что Эндрю обидит Рэма, в то время как этот идиот прекрасно справлялся с тем, чтобы свести Эндрю с ума. Где была Би, когда она была ему так нужна? По крайней мере, объявить определённого идиота смертельно опасным для всех его усилий по восстановлению. Ну, не то чтобы Эндрю когда-либо сильно заботился о восстановлении. Некая ирония судьбы, подумал он. Би может быть достаточно честной, чтобы указать на это. Хм, ему нужно ещё немного поразмыслить над этим. Поэтому он заставил этого идиота приготовить на завтрак французские тосты, чтобы тот хоть немного помучился. О, как забавно было слушать, как он ругается в расстройстве, смотреть, как Абрам возится над тем, что на самом деле должно быть просто, а потом видеть, как он улыбается, когда Эндрю объявляет эти усилия «неплохими». «кажется, у меня психоз» — послал он Рене. «НЕ молись за мою душу». Затем он велел Ники перестать быть занозой в заднице и заняться работой, после чего отправил сообщение Лиз, чтобы узнать, сможет ли она встретиться позже вечером вместе с Лилией. Прошло около часа, прежде чем она ответила, присылая время и место. После он отправил сообщение Брену, чтобы тот прислал кого-то для Абрама. Конечно, тому надо было поумничать и ответить, что он уже изменяет Абраму, да ещё и с Лиз, но простой комментарий о том, как быстро он хочет умереть, поставил его на место. Абрам провёл день, занятый работой, но попросил Эндрю просмотреть кое-что из китайского, чтобы помочь ему отточить навыки чтения, а также узнать немного больше о «бизнесе». Казалось, он бросил свои попытки оттолкнуть Эндрю, побуждая его «бежать». Эндрю не знал, было ли это из-за... того, что было между ними, из-за Стюарта, или из-за настойчивого желания Эндрю защитить Абрама. В любом случае, день прошёл быстро, и Абрам просто приготовил себе суп и бутерброды, пока Эндрю пошёл готовиться к вечернему мероприятию. Смирённый Брен появился в условленное время, и Абрам пожелал Эндрю хорошо провести время, прежде чем тот ушёл, очевидно, направляясь в свою спальню на вечер. Всё было немного иначе, чем в прошлый раз, когда Эндрю уходил один. Лиз согласилась встретиться в пабе Билли Мёрфи в Кэмдене, что не было большой неожиданностью, особенно если учесть, что с ней была Лилия. Эндрю предположил, что она хотела пойти туда, где ей будет комфортно, где никто не будет досаждать двум женщинам. Билли кивнул Эндрю, когда тот вошёл в «Plucked Gander», не прерывая своего разговора с двумя мужчинами у бара — Эндрю узнал в них тех, кто работал с Рави и Лиамом. Он продолжил идти, пока не дошёл до дальнего столика, где сидели Лиз и Лилия, с удовлетворением отмечая, что Лиз уже ждала новую бутылку виски и пару стаканов. — А вот и он, любимчик Стюарта, — произнесла она, когда он сел. — Забавно. — Он вытряхнул плечи из пальто и перекинул его через спинку стула, а Лилия захихикала. На украинке были привычные серебряные браслеты, но она была одета в свободный белый свитер и джинсы, её темные волосы были распущены по плечам. Рядом с ней Лиз в приталенной зелёной хлопчатобумажной рубашке и чёрных джинсах выглядела внушительно. — Хм, думаю, Джейми даст ему день или два, чтобы он перестал дуться, прежде чем отправит его в Париж или Кёльн. — Лиз покачала головой, откупоривая бутылку и наливая всем троим выпить. — Я не знаю, как Дэвис его терпит. Лилия засмеялась, протягивая свой бокал. — Я думаю, это очаровательно, нет? Он показывает, что заботится об Абраме. — В её выражении стало заметно сожаление, когда она уставилась в свой бокал. — Было бы здорово, если бы мой отец так заботился. Лиз долила бокал Эндрю и отставила бутылку, чтобы прошептать что-то своей девушке, обняв её одной рукой. Он игнорировал их, пока пил, и к тому времени, когда виски закончилось, Лилия пришла в норму, и они обе тоже осушили свои стаканы. Они немного поболтали о «работе» (кое-что из того, что было сделано накануне) и выпили ещё по стаканчику, прежде чем подошёл подросток, похожий на Билли, и спросил, не хотят ли они чего-нибудь поесть (Лиз порекомендовала рыбу с «картошкой»), что они и сделали, а затем Лилия начала давать Эндрю уроки по языку; она свободно говорила на украинском, но немного знала и русский. По крайней мере, она знала достаточно, чтобы помочь ему разобраться в том, что говорил ему Абрам, из того, что он мог ей повторить. — О, я думаю, ты его немного раздражаешь, нет? — сказала Лилия, пряча улыбку за правой рукой. — Вау, это что-то... — Лиз сделала паузу, чтобы моргнуть пару раз. — Ха, хочу ли я это увидеть? То есть часть меня хочет, у него есть вся эта... ну, эта аристократичная чопорность, у него и Джейми. И она чертовски страшна, когда теряет самообладание. Я видела, как Абрам выходит из себя только раз, и это было плохо. Но видеть его всего такого... — Она покрутила левой рукой в воздухе. — Всего матерящегося и прочее. Хах. — Она пристально посмотрела на Эндрю, словно что-то обдумывая. — Хах. — Я тоже видела Абрама... — Лилия потеряла улыбку, опустив руку на стол, чтобы схватиться за свой пустой бокал. Её глаза были пустыми, а плечи ссутулились. Затем она встряхнулась и снова улыбнулась. — Но да, я думаю, я хочу это увидеть. — Она посмотрела на Эндрю и наклонилась через стол. — Я очень хочу это увидеть. — Я посмотрю, что можно сделать, — сказал Эндрю; по крайней мере, теперь он знал, что Абрам говорит ему, и мог отвечать — ну, если только поработает над своим произношением. Это могло занять некоторое время и потребовать усилий, возможно, ещё несколько вечеров с Лилией. Рыба и фри оказались неплохими, и они втроём расправились с остатками бутылки, причём Лиз и Эндрю выпили основную часть, жалуясь на то, какими упрямыми могут быть Хэтфорды, а Лилия то и дело добавляла свои собственные наблюдения. Эндрю начинал понимать, почему Абрам считал эту девушку подругой — она была яркой и в основном жизнерадостной, обладала тонким чувством юмора, но при этом знала, когда не стоит нагнетать обстановку, была наблюдательна и помнила о границах. К тому же она была в курсе многих проблем Абрама и знала, что запрещено по отношению к этому человеку. Лиз? Она была немного более саркастичной, чем казалось на первый взгляд, у неё было мрачное чувство юмора, которое проявлялось после нескольких рюмок, и хотя она была готова пожаловаться на Джейми и Стюарта, было бы большой ошибкой думать, что она не уважает их и не встанет между ними и кем-то мгновенно. Она просто не была слепа к их недостаткам — или к своим собственным, поскольку она умело признала нежные поддразнивания Лилии или тот единственный раз, когда Эндрю её в чем-то упрекнул. Как собутыльники... они были сносными, особенно потому, что большую часть разговора вели они, очевидно, позволяя Эндрю слушать и задавать редкие вопросы, а также перебрасываться жалобами то тут, то там в перерывах между выпивкой. Он покинул паб с парой новых идей о том, как вести себя со Стюартом и Абрамом, со знаниями восточноевропейских ругательств и оскорблений (хотя пока он мог произнести только пару из них) и со слабым опьянением. Выйдя на улицу, Лиз и Лилия пошли в противоположном направлении, а Эндрю направился вниз по кварталу к месту, где он припарковал МакЛарен. «Plucked Gander» находился не в самом лучшем районе, но это был район Хэтфордов, так что он не слишком беспокоился о машине или о чём-то ещё. Кроме того, у него были его ножи, и он не был настолько пьян, не был в таком состоянии, чтобы это повлияло на его рефлексы или боевые способности — не после многих лет употребления алкоголя или препаратов. После того, как его заставили принимать препараты. Так что он помнил, где находится, но не волновался. Так-то он заметил парня, ошивавшегося у одного подъезда примерно в полуквартале от машины, заметил, что тот высокий и широкоплечий... но Эндрю лишь убедился, что в случае необходимости сможет достать свои ножи, и продолжил идти, чувствуя зуд от желания закурить и гадая, проснётся ли Абрам, когда он вернётся домой. Он только прошёл мимо парня, когда услышал знакомый голос. — Посмотри на себя, Эй Джей. Этот голос. Эндрю замер при звуке этого голоса, немного более грубого, чем он его помнил, немного более глубокого, но всё такого же самодовольного, такого же весёлого, каким он был, когда Дрейк заставал его одного. Когда он толкал его на кровать и... В следующее мгновение что-то врезалось в него с такой силой, что выбило его из равновесия, ошеломило, а затем впечатало в стену с такой силой, что он не смог дышать. Он стиснул зубы, когда пальцы вцепились ему в волосы, и ему хватило ума удержаться на ногах, когда Дрейк — блядский Дрейк — попытался ударить его голову о кирпичную стену здания, и это стоило ему пары ударов по рёбрам, от которых он задохнулся от боли. Дрейк всегда был больше него, больше и сильнее. — О, кто-то сегодня дерзкий. Всегда любил, когда ты сопротивлялся, Эй Джей. По крайней мере, этот ублюдок раньше был сильнее. Эндрю использовал все те утренние тренировки, все те часы поднятия тяжестей, которые были вдохновлены желанием выплеснуть разочарование и скуку, и хотя это стоило ему удара по голове, он освободил локоть настолько, что смог вонзить его в грудь Дрейка. Когда ублюдок задохнулся от боли, он со всей силы оттолкнулся от стены. — Просто, блять, подчинись, — задыхался Дрейк, нанося очередной удар; Эндрю работал и над своей скоростью, благодаря одному идиоту, и вовремя отступил в сторону. — Не заставляй меня... О, Эндрю должен был признать, что ему было приятно бить кулаком в бок Дрейка, в его левую почку. За этим последовал удар по лицу ублюдка. — Что ты сделаешь? Сделаешь мне приятно? — шипел он, ударяя Дрейка ногой в грудину, отчего ублюдок задыхался на земле. — О, мне сейчас так приятно. Почувствовав чьё-то прикосновение, он обернулся и увидел, что рядом с ним стоит Надав, подняв руки вверх. — Эй! Нельзя делать это здесь, ясно? — настоял силовик; судя по его рваным джинсам и потрёпанной куртке, похоже, он был «не на работе». — Мёрфи не нравится, когда разбираются с личными делами возле паба. Эндрю удалось изобразить улыбку, когда он поставил левую ногу на горло Дрейка, чтобы удержать ублюдка на земле. — Я не... Я не думаю, что это личное. — Он уже начал ощущать удары по рёбрам и столкновение со стеной. Каковы были шансы, что Дрейк выследит его в Лондоне? В этом пабе в этот вечер? Надав посмотрел на него, и его тёмные глаза блеснули в мерцающем свете уличных фонарей, на задыхающегося Дрейка, а затем кивнул. — Ладно, тогда давай уберём его с улицы, хорошо? — Он потянулся в задний карман джинсов, чтобы достать телефон, и Эндрю показалось, что он услышал, как тот звонит Маркусу. Неплохая идея. Эндрю ещё немного надавил на горло ублюдка, когда Дрейк попытался оторвать его ногу, и вытащил свой собственный телефон; прошло около трёх гудков, прежде чем Абрам ответил. — Если ты хочешь, чтобы я за тобой приехал, то ты так и не достал мне велосипед, сладкий. По какой-то причине Эндрю захотелось улыбнуться. Возможно, он получил более сильный удар по голове, чем думал. — У нас проблемы. Думаю, Морияма-проблемы. Все следы поддразнивания исчезли из голоса Абрама, когда он снова заговорил. — Ты всё ещё в пабе? — Да. — Кто-нибудь из людей Маркуса рядом, чтобы помочь? Была причина, по которой люди думали, что этот идиот может заменить Уилла. — Да, Надав. — Хорошо. Скажи ему, что я встречусь с тобой в старом отеле на Хай-Стрит. — Затем идиот повесил трубку. Что ж, несколько крупных мужчин уже спешили к ним со стороны паба, так что Эндрю предположил, что дело продвигается. Кроме того, Дрейк начал проявлять беспокойство, за что ублюдок получил удар ногой по голове, как раз перед тем, как Надав и Дэн наклонились, чтобы схватить его. Эндрю всё же собирался позже поговорить с Абрамом о надлежащем телефонном этикете и передал его сообщение Надаву. Он позволил себе ещё несколько ударов, чтобы почувствовать себя лучше, особенно когда ублюдок снова начал нести эту чушь в стиле «Эй-Джей», а затем наблюдал, как Дрейка уводят в ожидающий его фургон. Надав назвал ему адрес, так что Эндрю оставил разборки на Томаса и остальных, а сам пошёл к своей машине. Убедившись, что МакЛарен не был испорчен каким-либо видимым образом, он сел в него, немного поморщившись от боли в боку (вероятно, ушиб ребра или двух), и примерно через пятнадцать минут был у «старого отеля». Там уже было припарковано несколько машин, включая фургон, и он успел вовремя, чтобы увидеть, как Дрейка затаскивают в здание. Эндрю не стал сразу же заходить внутрь, вместо этого он проверил свой телефон; он пролистал старые сообщения, пока не наткнулся на то, что было написано несколько дней назад, предупреждающее его бросить Абрама, иначе прошлое «найдёт его». Учитывая обстоятельства, он действительно должен был уделить этому внимание, не так ли? Наверное, стоило рассказать Джейми или Брену. Но это была такая мимолётная загадочная хуйня, что он не воспринял её всерьёз. На самом деле он не «убегал» от Дрейка. Он чуть не порезал себя на куски, делая всё возможное, чтобы не убежать, а когда это стало слишком? Когда Дрейк зашёл слишком далеко, пытаясь втянуть Аарона во всё это? Тогда Эндрю сжёг все мосты, повесив на того обвинения в насилии. Так что нет, не убегал. Рико или Натану, или кто бы ни был автором этого грёбаного сообщения, нужно было разобраться в фактах. Маленькие детали имели значение. Покончив с этим, он засунул телефон обратно в пальто и вышел из машины, чтобы войти в полуразрушенное здание. Дэн стоял на страже у двери и слегка кивнул ему, в то время как в очищенном вестибюле небольшого здания Надав и другой помощник, Джаред, тянули за верёвку, обвязанную вокруг связанных запястий Дрейка, чтобы заставить его более или менее стоять на ногах. Маркус наблюдал за происходящим со стороны с почти задумчивым выражением. Высокопоставленный сотрудник Хэтфордов выглядел так, словно его вызвали с ночной вечеринки, поскольку он был одет в чёрные брюки и тёмно-синюю рубашку на пуговицах, расстёгнутую на шее. Его волосы были уложены в какую-то причёску, а говорил он со слабым акцентом, намёком на южно-карибский, подумал Эндрю. Не самый крупный и не самый внушительный из хэтфордских силовиков... но Эндрю был последним, кто считал, что размер или масса равны силе, особенно когда имел дело с этой организацией. Он слегка кивнул Эндрю. — Ты его знаешь? Эндрю кивнул в ответ. — Да. — Он не хотел вдаваться в подробности, не с этими людьми. Когда он посмотрел на Дрейка, он заметил, что ублюдок, похоже, был без сознания. Маркус тоже заметил это и снова кивнул. — Он не хотел сотрудничать, поэтому мои люди с ним разобрались. Скоро должен прийти в себя. По большей части это было хорошо, но Эндрю был уверен, что Дрейк не замолчит, как только очнётся; ему определённо нравилось напоминать Эндрю о том, что он сделал с ним тогда... тогда. Говорить о том, что он хотел сделать с Аароном. Эндрю был уверен, что часть плана Морияма заключалась не только в том, чтобы Дрейк снова причинил ему боль, но и в том, чтобы как можно больше дискредитировать его перед Хэтфордами и их людьми. Он зажёг сигарету и попытался придумать, как сказать Маркусу и всем остальным, чтобы они «съебались» и оставили Дрейка на него. Примерно на середине второй сигареты дверь открылась, и все обернулись, чтобы посмотреть, кто вошёл. Эндрю выпустил струйку дыма при появлении Абрама и удивился, как, чёрт возьми, Брен так быстро доставил его сюда, да ещё и так поздно ночью. Казалось, что Абрам только накинул пальто поверх своей повседневной одежды, и его волосы падали на лицо, когда он входил в вестибюль, но холодный блеск его серых глаз и пустота на лице заставили всех, кроме Эндрю, обратить на него внимание. Абрам остановился рядом с Эндрю и пару секунд смотрел на него, затем повернулся и стал изучать всё ещё не пришедшего в себя Дрейка. — Ты знаешь его? — Да. — И его послали Морияма? — Да. — Эндрю бросил сигарету на грязный пол и затушил её носком правого ботинка, пока Абрам продолжал смотреть на Дрейка с ледяным презрением. Затем его друг повернулся к Маркусу, который устроился справа от него. — Я был бы признателен, если бы ты и твои люди покараулили снаружи, пока мы тут разбираемся. Маркус прочистил горло, услышав это. — Понимаю. — Затем он слегка покачал головой. — Но думаю, что Стюарт... Абрам расплылся в своей леденящей душу улыбке. — Я был бы признателен, если бы ты и твои люди наблюдали за происходящим снаружи, пока мы разбираемся с этим, — повторил он. Надо отдать Маркусу должное, ему удалось выдержать взгляд Абрама в течение нескольких секунд, прежде чем он кивнул. — Позовите, если вам что-нибудь понадобится. — Затем он отступил назад и приказал своим людям... ну, да, «отступить» было единственным подходящим словом, особенно учитывая то, как примерно половина из них бросилась к выходу. Убежали от человека, который даже блины не мог приготовить, не спалив кухню. Брен подождал, пока Маркус и его люди уйдут, чтобы сделать шаг вперёд. — Ты хочешь, чтобы я был здесь или нет? — спросил он, немного более привыкший к «угрожающему» режиму Абрама, чем другие. — За дверью, пожалуйста, — сказал Абрам, когда его улыбка померкла. Брен кивнул, делая то, что ему сказали, и тогда Абрам повернулся к Эндрю. — Это приемлемо? Что ж, довольно поздно спрашивать, но да, это действительно было приемлемо. — Да. — Хочешь, чтобы я остался или ушёл? Вопрос удивил Эндрю; он не думал, что Абрам окажет ему такую любезность, даст ему такой карт-бланш, чтобы разобраться с чем-то, связанным с Морияма. На мгновение он подумал о том, чтобы попросить друга уйти... но Абрам уже и так знал всё, о чём мог бы сказать Дрейк. — Оставайся, — сказал Эндрю, вынимая нож. — Хорошо. — Абрам огляделся в поисках чего-нибудь и вздохнул, сложив руки на груди: в холле не было никакой мебели, кроме гниющей регистрационной стойки, если он хотел на что-то сесть или прислониться. С ножом в руке Эндрю подошёл к слегка покачивающемуся Дрейку, а затем остановился; так долго этот человек был личным демоном, был насмешливым голосом в его голове и чудовищем в его кошмарах. А теперь? Лицо Дрейка, покрытое щетиной, было в синяках и крови от ударов, которые наносил сам Эндрю, а также Надав и другие. Светло-каштановые волосы, которые, как помнил Эндрю, всегда были так тщательно выбриты, отросли, а мускулистое тело ублюдка потеряло чёткость, набрало вес в районе некогда подтянутой середины. Он по-прежнему был высоким и широкоплечим, но не таким внушительным, как раньше. Может, у кого-то наступили тяжёлые времена? Тюремная жизнь не так благосклонна, как морская пехота? Эндрю подумал, не стал ли Дрейк из-за своего падения лёгкой мишенью для манипуляций Морияма. Но в конце концов, ублюдку просто нравилось причинять боль людям. Нравилось причинять боль ему. — Кто он? — Дрейк Спир, — сказал Эндрю, заставляя себя сделать два лишних шага, чтобы ухватиться за петлю ремня на джинсах ублюдка, чтобы удержать его и провести нож через плохо сделанную татуировку орла на левой груди Дрейка. — Мой «дорогой» сводный брат, тот самый, который насиловал меня несколько лет, пока я не попал в колонию для несовершеннолетних. — А. — Абрам мог сказать что-то ещё, но это не было услышано, так как Дрейк вздрогнул от боли. Эндрю отступил назад, когда Дрейк шарахнулся в сторону, ублюдок почти потерял опору, но вовремя вскочил на ноги. — Какого хуя? — Слова были немного невнятными, возможно, из-за сотрясения мозга, возможно, из-за того, что его рот подвергся насилию, и определённо из-за шока от ситуации. Затем Дрейк заметил Эндрю, стоящего перед ним. — Эй Джей! Какого хуя? — Он дёрнул свои связанные запястья. — Развяжи меня, бля! Развяжи, пока я не надрал твой зад! Это не смешно! Я сейчас... Он вскрикнул, когда Эндрю снова ударил его в грудь. — Ты не понимаешь, да? — сказал Эндрю достаточно громко, чтобы его было слышно поверх бормочущих проклятий ублюдка. — Я тебя не отпущу, а ты больше никогда ко мне не притронешься. — Что... какого хера? Эй Джей! — Дрейк закричал от боли, когда Эндрю вонзил нож в мышцу его татуированной левой руки. — Блять, отпусти! — Никогда больше не зови меня так, — сказал Эндрю почти вежливым тоном. — Эй… э-а! — выдохнул Дрейк, и Эндрю улыбнулся ненависти, которую он увидел в этих полных отвращения карих глазах. — Бля-а-а! Он улыбнулся ещё раз, выкручивая нож, а затем увернулся от попытки Дрейка пнуть его, пока Дрейк кричал, как он собирается причинить боль Эндрю, как изобьёт его, а потом трахнет. Хм, надо было связать ноги ублюдку, но ладно. Это только сделало всё более интересным, немного драки. Дождавшись, пока Дрейк выдохнется, он поднял нож так, чтобы он блестел в фальшивом освещении вестибюля. — Они сказали тебе, чем я сейчас занимаюсь, те, кто послал тебя за мной? Или они просто дали тебе билет и сказали, где я буду? Ты знаешь хоть что-нибудь? Дрейк покачал головой, по крайней мере, пока не получил удар ножом в бедро. Эндрю оставил его там и вытащил другое лезвие, после чего пришлось ждать, пока ублюдок перестанет кричать. — У меня их много, знаешь. Кто сказал тебе, где я? — Блять, Эй Джей! Ка-какая-то женщина, — пролепетал Дрейк, глядя на Эндрю. — З-звонок. Никогда... никогда не видел её. Только... звонки и смс. Денежные переводы. Получу больше, когда... когда тра-хну тебя. Ублюдку же сказали, чтобы он больше не использовал это имя. Абрам заговорил снова, как только крики Дрейка стихли, а кровь потекла из пореза на левой щеке. — У Маркуса или кого-то из его людей должен быть его телефон, если он был при нём, когда его схватили. Если нет, они могут отследить, где он остановился. — Пока он говорил, он был занят отправкой сообщения со своего телефона, вероятно, Маркусу или Брену. — Возможно, это наш лучший шанс на зацепку, если таковая имеется. Эндрю нахмурился на своего друга, вытирая кровь, капающую с ножа. — И что? Это всё? Он нам не нужен? — Позади него Дрейк издал низкий стон. — Технически, нет, он нам не нужен. — Абрам встретил взгляд Эндрю, убирая телефон. — Но, продолжай сколько захочешь. В его голосе не было сарказма, в его выражении лица не было и намёка на насмешку. — Просто хочу сказать, что тебе не обязательно допрашивать его. Судя по тому, как это звучит, подозреваю, что за этим стоит Лола Малкольм, и она не настолько беспечна, чтобы подсунуть ему что-нибудь уличающее её. — На мгновение что-то тёмное промелькнуло на лице Абрама. — Он бесполезен для нас как зацепка. — Нет, нет, нет, — умолял Дрейк. — Я... её голос... она говорила... с восточным акцентом. Может... может, северо-восточный? Тьма вернулась. — Да, Лола Малкольм, — сказал Абрам, потирая левый бок — там, где, как знал Эндрю, вдоль рёбер тянулся шрам. — По крайней мере, звонки делала она. Как хорошо, что теперь этому можно дать имя. Не то чтобы были большие сомнения в том, к кому всё это в конце концов приведёт. — И что теперь? К Абраму вернулась прежняя улыбка, и он указал на Дрейка. — Ну, тебе ведь нужно позаботиться о воссоединении, да? — Нет, нет, нет, — затараторил Дрейк. — Я... могу... Эй Джей! На мгновение Эндрю задумался, не было ли это каким-то испытанием, трюком. Затем он вспомнил, что Стюарт передал последнего кузена Попеску Абраму, чтобы тот его прикончил, и это было «не очень красиво». Если кто и мог понять, что чувствовал Эндрю в этот момент, что творилось у него в голове... так это Абрам. Возможно, раны Эндрю были не такими свежими, кошмары не такими яркими... но они были такими же засевшими, если не более того, его демоны были такими же сильными. Пришло время изгнать одного из них. Натан Веснински и Ичиро Морияма решили уничтожить его, избавиться от него, послав за ним его прошлое? Он ушёл от него самостоятельно и не позволил ему больше тянуть его вниз. Он ни за что на свете не позволил бы кому-то другому использовать это против него. До какого-то момента он был готов сражаться с Морияма и их союзниками из-за Кевина, из-за сделки, которую он заключил с трусом. Потом из-за Абрама, из-за другой сделки и одного идиота, который показал ему мир, где он снова почувствовал себя живым. А теперь? Теперь эти придурки дали ему личную причину для борьбы. Он провёл ножом по животу умоляющего Дрейка, медленно выдыхая. — Что я говорил об этом имени, мм? — Думаю, это займёт некоторое время, — сказал Абрам, звуча так, чтобы его было слышно поверх крика Дрейка, когда он достал свой телефон. — Кофе? Двойной мокко? — Да, лучше венти и два таких, — сказал Эндрю, ещё раз разрезая плоть ножом. — И немного печенья, булочек или чего-нибудь подобного. — Ему бы не помешало слегка подкрепиться, особенно с учётом головной боли от удара. — Бисквиты, — поправил его Абрам небрежным тоном. — Печенье, детка. — Просто заткнись и возвращайся к пыткам, сладкий, — огрызнулся Абрам. — Проторчу здесь всю ёбаную ночь, и утром нас будет ждать пробежка. Эндрю покачал головой в сторону всхлипывающего Дрейка. — Неужели он думает, что это заставит меня сделать всё быстрее? — А... Я... — Тише, ещё одно слово, и следующим будет твой язык, — пообещал Эндрю, прежде чем погрузиться в наслаждение своей местью. *******