Armies

******* Абрам смотрел на приготовленный им омлет с сыром и халапеньо и думал, выйдет ли Эндрю из своей комнаты этим утром; насколько Абрам мог судить, он ещё не выходил из неё, разве что один раз вчера, и то когда Абрам был в своей собственной. Пока что казалось, что сегодняшний день станет ещё одним днём, когда Эндрю запрётся на своём этаже, в то время как Абрам несколько часов просидит в одиночестве у кухонного островка, а потом сдастся и тоже уйдёт в свою комнату. Он часами размышлял, какого чёрта он поддался порыву сказать правду, рассказать Эндрю о сбивающих с толку мыслях, засевших в его голове в последние неделю или две. О том, как он не мог перестать думать о другом мужчине, о своих снах, о противоречивых эмоциях внутри себя. О тех, которые заставляли его хотеть проводить как можно больше времени с Эндрю, которые заставляли его желать оставаться рядом, слышать глубокий, часто язвительный голос Эндрю, чувствовать тёплую, мозолистую руку на своей шее, пока он продолжал ненавидеть прикосновения других людей. Это заставило его задуматься о том, каково это — прикоснуться к Эндрю в ответ и даже поцеловать его. По какой-то причине Абрам не хотел больше скрывать это от Эндрю, прятать эти мысли в тёмном уголке сознания. Потому что Эндрю, после всего, через что он прошёл, после всего, что он сделал для Абрама, заслуживал знать правду. Заслуживал знать то, что могло бы заставить его смотреть на Абрама с отвращением и ненавистью. Может заставить его, наконец, опомниться и сбежать, пока ещё есть время. И похоже, это наконец-то произошло. Всё, что оставалось сделать Эндрю, это просто выйти за дверь навсегда. Абрам прикрыл омлет и положил его в холодильник, чтобы не пропадал зря; возможно, Эндрю съест его позже, если спустится вниз. Затем Абрам поставил на всякий случай кофе и уже готовил чайник, чтобы подать к нему тосты, когда услышал слабый шум. Испугавшись, он обернулся, держа нож для масла как оружие, и посмотрел на Эндрю, который стоял у островка. Его друг был одет в обычные синие пижамные штаны и чёрную футболку, на которой красовались нарукавные повязки, его светлые волосы были взъерошены, а на лице была щетина. Он бросил на Абрама безучастный взгляд, как будто Абрама там не было, а затем посмотрел мимо него на кофеварку. Увидев, что она занята варкой, он слегка кивнул и подошёл к холодильнику. Абрам раздумывал, сказать что-нибудь или нет, но поскольку Эндрю с ним не разговаривал, решил, что лучше промолчать. Он продолжил есть тост и сел за островок, заметив, что Эндрю достал омлет и несколько оставшихся с прошлого дня кексов. Пока Абрам готовил чай, Эндрю отнёс еду в гостиную. Итак, всё определенно не вернулось на круги своя. Абрам вздохнул, сходил за Бейлисом и добавил приличную порцию в свою кружку, затем садясь вновь и включая ноутбук, чтобы просмотреть электронную почту, пока он грыз тост, не имея настроения больше что-либо есть. Он успел съесть около половины ломтика, когда Эндрю вернулся за кофе, снова не сказав ни слова. Раньше уже бывали дни, когда Эндрю был отстранённым, предпочитая одиночество и тишину... но в этот раз Абрам знал, что он замешан в теперешнем мрачном состоянии друга. Что именно он этому поспособствовал. И это знание причиняло боль. Это было очень больно, знать, что он имеет такую власть над другим человеком, человеком, которого он… это было больно. Возможно, лучше всего было бы позвонить Стюарту, попросить дядю перевести Эндрю на другую должность, дать ему что-то новое, может быть, назначить в офис в Дублине, раз уж он доказал свою пригодность, а Абрам просто смирится с тем, кого дядя выберет в качестве новой няньки. Дом был достаточно большим, чтобы он мог найти уединение. Он отодвинул тарелку и сосредоточился на электронной почте, на запросах на перевод и перепроверке некоторых подсчётов для Сабины. Он не оторвал головы от ноутбука, когда Эндрю вернулся через некоторое время за кофе и, судя по всему, пакетом печенья. Когда после этого у Абрама зазвонил телефон, он ответил с чувством облегчения, просто чтобы с кем-то поговорить. Его не волновало, что это был Чжоу, решивший обсудить пару электронных писем, или что этот человек упомянул, что Джаин может заехать в Лондон через пару дней. Абрам спросил, нужно ли ему и его семье что-то сделать для пребывания этого человека, а затем положил трубку. В разгар составления электронного письма Джейми о звонке, Эндрю вошёл на кухню, буквально швырнул свою посуду в раковину, отчего раздался громкий звон, похожий на бьющийся фарфор, а затем вышел, пока Абрам боролся с желанием тоже бросить что-нибудь — нож — и побежать в противоположном направлении. Он смотрел вслед удаляющемуся соседу, пытаясь понять, что, чёрт возьми, только что произошло, и сделал несколько вдохов, чтобы успокоиться. Затем он встал, налил себе ещё одну кружку особого чая и закончил это ёбаное письмо. Он решил дать себе ещё один день, прежде чем связаться с дядей Стюартом. Джейми ответила быстро, задавая вопросы о том, о чём он говорил с Чжоу и был ли конкретный запрос на его присутствие, если или когда прибудет Джаин. Абрам чувствовал, что кузина собирается отправить его в очередную командировку, и похуй на Морияма; он пока не был уверен, тронут он или оскорблён её вмешательством. Он был взрослым и мог сам решить, что делать с Джаином, независимо от того, что думали семья и Эндрю. Учитывая, что задумали его отец и Морияма... сейчас было не время расстраивать Вэй Джаина или Сюэ. Тем не менее, он ответил как мог и сделал ещё несколько дел, а затем разобрался с беспорядком, который Эндрю оставил в раковине. Остатки тарелки и кружки были выброшены в мусорное ведро, затем Абрам подумал, не хочет ли его тело чего-нибудь на обед, но потом взял только бутылку воды. Он дочитал примерно до половины документ, который переводил на русский, когда Эндрю, покрытый потом от тренировки, зашёл на кухню за водой, а затем вышел обратно. Абрам решил, что это был последний раз, когда он видел своего друга в течение некоторого времени. Он только что закончил документ и раздумывал, какой из них сделать следующим, когда зазвонил его телефон с предупреждением, что Брен едет за продуктами. Не в настроении сейчас с кем-то общаться, Абрам вздохнул и поскреб пальцами кожу головы. На мгновение он подумал, не сказать ли Брену, чтобы он не беспокоился, но потом понял, что им нужна еда. По крайней мере, у Эндрю заканчивался виски. Прошло ещё пять минут, прежде чем Брен появился, принеся первый из нескольких пакетов с продуктами. — Хей, кто-то выглядит счастливым, — сказал он, когда Абрам встретил его у двери. — У Эндрю ломка или что? Абрам мгновение молчал, затем потянулся за сумками, которые нёс Брен. — Где Стюарт? — А? — Брен нахмурился, вероятно, из-за смены темы. — Думаю, в Ливерпуле, но должен вернуться завтра. А что? — Мне нужно поговорить с ним. Брен на мгновение замолчал. — Хорошо, я передам. — Затем он вышел на улицу, чтобы взять ещё запасов. Абрам был на кухне и раскладывал вещи, когда появился Брен с новыми пакетами, некоторые из которых, судя по звону, содержали алкоголь, а Эндрю соизволил спуститься вниз. Американец проигнорировал его, кивнув Брену. — Эй, у меня для тебя ещё несколько бутылок и шоколадные кексы, которые тебе нравятся. — Хорошо. — Эндрю скрестил руки на груди, одетый немного лучше, чем был утром. — Мне нужно, чтобы ты посидел с ребёнком сегодня вечером. Я ухожу. Очень мило с его стороны прояснить ситуацию с Абрамом, но в данный момент... наверное, это к лучшему, сказал себе Абрам, продолжая раскладывать продукты. Брен взглянул в его сторону, но Абрам лишь пожал плечами, показывая, что ему всё равно. — Хорошо, в какое время приехать? — К восьми. — Договорились. Эндрю задержался только для того, чтобы взять новую бутылку виски, а затем удалился, поэтому Абрам продолжил укладывать оставшиеся продукты, пока Брен ходил туда-сюда. Как только всё было принесено, тот засуетился вокруг островка. — Что-то... что-то не так? Вы двое кажетесь немного не собой. Абрам пожал плечами, не обращая внимания на беспокойство Брена. — Просто нужно немного пространства, вот и всё. Мы слишком долго сидели взаперти, — легко соврал он. Брен, похоже, не поверил, но он знал Абрама достаточно хорошо, чтобы не развивать тему, и сказал ему, что вернётся через несколько часов, прежде чем уйти. Что касается Абрама, то он возобновил работу и старался не думать о том, что Эндрю запланировал на вечер. Особенно когда наступило восемь часов, и Эндрю появился в облегающих чёрных джинсах, обтягивающей чёрной майке и кожаной куртке. Абрам взглянул на своего друга, затем схватил бутылку джина и скрылся в своей спальне, как только появился Брен. Он нечасто позволял себе напиться до беспамятства, но в тот вечер он это сделал. К чёрту кошмары, к чёрту похмелье. Следующее утро он провёл страдая, сначала в душе, потом в ванной, пытаясь стряхнуть с себя ощущение недомогания и страдания. Слишком много усилий было приложено для его обычной утренней тренировки, но после десяти или около того он начал чувствовать себя почти нормально. Затем он спустился вниз, чтобы выпить немного кофеина, который помог бы ему пережить ещё один день. Он остановился, когда увидел на кухне Эндрю, выглядевшего немного хуже, чем обычно и смотрящего на варящийся кофе. Абрам на мгновение заколебался, не желая иметь дело с Эндрю, когда тот явно избегал его последние пару дней, но, выпустив резкий вздох, уже был готов к следующим нескольким минутам. Это он был тем, кто испортил отношения между ними, стоит признать, так что это его вина. Просто взять чайник и немного воды, вернуться в свою комнату и ждать, пока Стюарт позвонит ему. Было ясно, что ему нужно делать в этот момент. Он прошёл мимо задумчивого Эндрю, взял чайник, налил в него воды и поставил кипятиться, а сам наполнил заварник чайными листьями, решив, что может отнести их и воду в свою комнату; он не был голоден, так что еда могла и подождать немного. В этот день он просто будет работать в своей комнате, а остальной дом оставит на Эндрю. В процессе наполнения заварника листьями Эрл Грея, он дёрнулся, услышав глубокий, усталый голос Эндрю. — Ты действительно не собираешься ничего говорить? Абрам на мгновение замолчал, затем закончил готовить чайник. — А что тут говорить? Он признался на днях, разве этого не достаточно? Должен ли он был сказать, что сожалеет? Должен ли он взять свои слова обратно? Ему было жаль, что он обидел Эндрю, но это была правда. Он не мог понять, как вернуть свои слова обратно. Единственное, что можно было сделать, это двигаться вперёд, позволить Эндрю делать то, что для него лучше. В воздухе витало напряжение, пока Эндрю наливал кофе в свою кружку, затем добавил немного виски вместе с сахаром и молоком. Казалось, он пристально смотрел на Абрама, но Абрам сосредоточил свой взгляд на заварнике перед собой, и через несколько секунд Эндрю щёлкнул языком и вышел из кухни. Как только чай был готов, Абрам удалился в свою комнату, своё убежище. Там он сосредоточился на работе, на том, что помогло ему пройти через многое за последние несколько лет. Что бы ни случилось, что бы ни изменилось, он мог рассчитывать только на это. Он мог рассчитывать на помощь семье, делая это. Он никогда не должен был пытаться жить вне работы, пытаться смотреть в будущее вне её. В конце концов, он выбрал этот путь. Выбрал, когда позвонил своему дяде, когда запах дыма и горелой плоти прилип к нему, когда он нашёл старую, потрёпанную телефонную будку в тот день несколько лет назад. Калифорния, казалось, была десятки лет назад. Натаниэль казался десятками лет назад. Нет, тогда он был Алексом. На мгновение Абраму показалось, что годы навалились на него, ведь ему было двадцать пять. Неужели он действительно хотел увидеть свой двадцать шестой год? Разве не существовало простое решение всему этому? Горячая вода и несколько острых лезвий (которых у него было предостаточно). Быстрая поездка на бесячей машине Эндрю в более тёмные районы города, принятие достаточного количества наркотиков для передозировки. Блять, какой-нибудь кабель, оставленный Джейсоном и его людьми, стул и высокая точка обзора. Пистолет Абрама, которым он почти не пользовался. Возможностей было более чем достаточно. Но не успел он отойти от кровати, как услышал в голове резкий голос матери, почувствовал её пальцы в своих волосах, на руках, на спине. Вспомнил, как песок застревал в его пальцах, когда он закапывал её, как сдиралась кожа, пока он копал, копал и копал… Эндрю убил свою мать, и можно утверждать, что Абрам тоже убил свою. Как бы ни тяготила его жизнь, как бы он ни ненавидел её, он не мог просто избавиться от неё. Потому что его мать заплатила за эту жизнь своей кровью и болью — и не только она. Генри, и Кэл, и Луиза, и Ноэль, и... и слишком многие, на самом деле. Абрам мог бы перечислить их всех, но от этого ему хотелось пойти в ванную и наполнить её ещё раз, вытащить лезвия и провести ими по венам на руках, пока они не истощатся. Было бы гораздо лучше, если бы Эндрю сбежал от него, если бы Эндрю начал всё сначала. Абраму нужно было поговорить со Стюартом. Потому что Эндрю было уже достаточно плохо, когда они были просто... просто друзьями. Просто соседями. Нет, пусть у Эндрю будет шанс. Стюарт позвонил ближе к вечеру, когда Абрам был измотан своими мыслями и рабочим днём, и у него слезились глаза после того, как он долго смотрел в монитор. Телефон зазвонил, и прошло несколько секунд, прежде чем он понял, что означает этот звук. — Алло? На мгновение воцарилась тишина. — Блять, у тебя плохой голос. Что, чёрт подери, происходит? — Дядя Стюарт. — Он хотел поговорить с мужчиной, так что это было хорошо. Правда же? — Мне нужно поговорить с тобой. Абрам сохранил документ и отложил ноутбук в сторону. — Я слышал. — Стюарт молчал ещё несколько секунд. — Ты пил? Абрам нахмурился на это. — Что пил? — Он выпил немного воды... когда он пил в последний раз? На другом конце линии послышалось бормотание. — Ради всего, блять, святого, где, чёрт подери, шатался этот карлик-гот? Скажи мне, что ты пил что-нибудь. — О! Да, Эндрю. — Абрам вспомнил, зачем он хотел поговорить с дядей. — Это насчёт Эндрю. — Рэм... что, блять, происходит? — Я проебался, — признался Абрам. — Тебе нужно... послушай, просто найди для него какое-нибудь другое место, ладно? — спросил он. — Дублин или что-то в этом роде. Сделай его счастливым. — Он сгорбился на кровати, голова внезапно закружилась. — Я приму любого, кого вы ко мне приставите, только найди для него новое место. — Какого хуя? — Стюарт зарычал, что заставило Абрама вздрогнуть. — Что там происходит? Что он сделал? — Он ничего не сделал, окей? Это моя вина, — сказал Абрам. — Просто... может, мне стоит поговорить с Джейми. — Он закрыл глаза, откинувшись на валяющиеся на кровати подушки. — Я просто... прости. — Рэм? Что происходит, блять? Тебе должен был нравиться говнюк. Что происходит? Забавно, но в тот момент он тоже чувствовал себя не слишком хорошо. — Прст- найди ему... что-т-, — пробормотал он, прежде чем закрыть глаза, ощущая внезапную усталость от всего этого. Откуда-то издалека слышался голос дяди, но он напоминал ему голос матери, напоминал, как она ругала его за то, что он отставал, твердила ему, чтобы продолжал идти, что он «в порядке», что всё в порядке, поэтому надо идти дальше. Её руки были жёсткими, ладони били его по лицу, костлявые пальцы дёргали его за волосы, впивались в руки и плечи, когда она тянула его за собой, когда они продолжали бежать. Всегда бежали, никогда не останавливаясь. Никогда не останавливаясь, до того заброшенного пляжа в Калифорнии. Огонь, темнота и волны. Ощущение грубого песка на его пальцах, царапающего их, когда холодная солёная вода впитывалась в его тело, впитывалась в открытые раны, пока он не перестал ощущать боль. Забавно, что через некоторое время человек привыкает к боли. История его жизни... столько боли. Каково это — не чувствовать её? Не испытывать её постоянно? Ожоги, порезы и пощёчины. Оскорбления, унижения и изнасилования, обвинения, намёки и чувство вины. Так много вины. Иногда он ждал, что в следующий раз, когда посмотрит на себя, то увидит, что его тело полностью покрыто кровью всех тех людей, которые умерли из-за него. И мысль о том, что Эндрю присоединится к ним... нет. Нет. Абрам свернулся калачиком на кровати, когда эта мысль заполнила его сознание, обхватив голову руками, и не обращал внимания на звон, наполнявший его комнату. ******* Эндрю несколько секунд смотрел на пополненные запасы в холодильнике, прежде чем захлопнуть дверцу; за последние десять минут он делал это уже как минимум в третий раз, но так и не нашел ничего интересного. Оставался виски... но у него было ощущение, что за последние пару дней он уже достаточно выпил. Может, стоит повременить с этим немного. Может. То, что Абрам прятался в своей комнате, ничуть не улучшало его настроения. Почему всегда, когда Эндрю был наконец готов вынести... что бы, чёрт возьми, ни происходило между ними, Абрам не был? Почему бриташки нигде не было видно? В общем да, в ту первую ночь они оба, казалось, отступили после заявления Абрама, или признания, или что это было. То самое «я думаю об этом сейчас... о тебе». И Эндрю мог признать, что это выбило его из колеи на целый день, заставило уединиться и задуматься, какого хуя происходит, не солгал ли Абрам, не напутал ли чего. Действительно ли он говорил правду, действительно ли имел в виду то, что сказал. Потому что Эндрю? Эндрю не был чем-то особенным. Не стоил ничьего времени или внимания, не со своими проблемами и заёбами. Не для такого человека, как Абрам. И всё же он заставил себя выйти из комнаты, заставил себя двигаться, несмотря на тяжесть, давившую на него, вялость, которая заставляла его хотеть просто остаться в своей постели, не иметь ни с кем дела. А потом Абрам едва взглянул на него, вообще ничего ему не сказал. Значит, так много значило это «признание», а? Когда появился Брен, он ухватился за возможность выйти на некоторое время, чтобы найти хоть кого-нибудь, на кого можно отвлечься, а Абрам даже глазом не моргнул, когда Эндрю сказал, что уходит. Он вообще не проявил никаких эмоций, когда Эндрю спустился вниз, одетый для похода в ночной клуб, несмотря на то, что Брен вскинул брови и всё такое, так что Эндрю покинул таунхаус с намерением найти «Роланда», найти кого-то, кому он мог бы отсосать и получить какую-то разрядку, кто хотя бы призрачно был готов выполнять приказы и заслуживал доверия. Но пока он стоял в переполненном клубе в южном районе Лондона, где мигали огни и звучала музыка, громкость которой чувствовалась в его костях, а в левой руке был один из экземпляров завышенной цены на выпивку... всё, о чём он мог думать, это о том, всё ли в порядке у Абрама дома, правильно ли Брен выполняет свою работу, и о том, что никто из присутствующих здесь людей его не интересует. Некоторые из мужчин были также великолепны, как один некий идиот, но в них не было его огня, не было той искры, которая притягивала Эндрю. Он определённо не доверял никому из них настолько, чтобы встать перед ними на колени, позволить им положить на него руки. Пара мужчин, которые казались заинтересованными, вели себя так, словно он должен быть благодарен им за то, что они соизволили заговорить с ним, так что да, этого бы не произошло. Раньше ему приходилось справляться с яростью, проходящей через него, с гневом, пульсирующим под кожей. Теперь ему пришлось иметь дело с разочарованием, бурлящим внутри него, со жгучим желанием, ноющим в его костях, и всё из-за одного идиота. Он не знал, что было хуже. О, подождите... да, он знал. Ярость он мог выплеснуть, мог подавить, проглотить и научиться игнорировать. Разочарование? О, как оно не хотело быть проигнорированным. Чёрт. Эндрю всегда говорил, что он ничего не хотел. Теперь казалось, что судьба насмехается над ним, говоря: «О, а ты и правда никогда ничего по-настоящему не хотел. Попробуй справиться с хотением этого». С желанием иметь идиота, чей голос преследовал его сны. Чьи мимолетные прикосновения обжигали кожу, чьи небрежные слова с лёгкостью пронзали Эндрю насквозь. Вот только Абрам никак не мог решить, хотел ли он Эндрю или нет. Мог сказать что-то в один день, а на следующий проигнорировать, ублюдок. Может, Эндрю всё-таки стоит выпить виски? Он только заставил себя взять упаковку печенья, когда зазвонил его телефон. Сначала он подумал, что это очередное сообщение от Ники, жалующегося на инцидент с Бойдом, которого Эндрю игнорировал последние несколько дней, но потом понял, что звук был не тот. Как раз когда он подошёл к островку, чтобы проверить это и убедиться, что это сигнал о том, что кто-то ввёл код в систему безопасности, в дом ворвался Стюарт. — Какого хуя? — прокричал мужчина, захлопывая за собой входную дверь; выражение его лица было яростным, а разъярённый голос эхом отражался от высоких стен главного этажа. — Какого ёбаного чёрта ты делаешь, Миньярд, и где, блять, Рэм? Являлось ли это внезапное появление достойным поводом для Эндрю, чтобы зарезать этого ублюдка? Наверное, нет, со вздохом подумал он, засовывая нож обратно в нарукавник. — И тебе привет. Наверху в своей комнате, а что? Стюарт скинул с себя дорогой плащ, словно тот оскорблял его, и продолжил гневно топать по дому. — Потому что этот идиот позвонил мне минут двадцать назад, звуча как полное дерьмо, лепетал о том, чтобы перевести тебя на другую должность и сделать тебя счастливым, ёбаный ты пиздюк! Какого хуя здесь происходит? — потребовал Стюарт, направляясь прямо к ступеням, ведущим на следующий этаж, в комнату Абрама. Любое развлечение, которое Эндрю находил в этой ситуации, улетучилось, когда он услышал об этом «переводе». — Какого чёрта? — Именно. Чем этот дурак занимался в последнее время? — Кис в своей комнате, — огрызнулся Эндрю. — Не знаю, работал и вся хуйня. Стюарт остановился на ступеньках так быстро, что Эндрю чуть не налетел на него, и выражение лица того стало ещё более яростным, чем раньше. — Ты не знаешь? Что, блять, это значит? Я сказал тебе присмотреть за ним, тупой ты уёбок! — Прежде чем Эндрю успел ударить этого засранца за то, что тот на него накричал, Стюарт развернулся и побежал вверх по лестнице. — Грёбаные американские пиздюки, которые никогда ничего не слушают! — бормотал Стюарт все время, пока не достиг двери в комнату Абрама и не распахнул её. Эндрю вошёл сразу за ним и выругался, когда они оба увернулись от брошенного ножа — ножа, который промахнулся бы всё равно на сантиметров пятьдесят или около того. Абрам сидел на кровати, подперев голову подушками, в опущенных глазах не было привычных серых линз, а взгляд был немного затуманенным. — У’дите. — Ради всего, блять, святого, Рэм, — пробормотал Стюарт, подходя к племяннику. — Когда ты в последний раз ел? Абрам несколько секунд смотрел на своего дядю, а затем потёр лицо. — Эмм… — Ты, блять, не знаешь? — Голос Стюарта был резким и сердитым, что заставило Абрама вздрогнуть. — Тост? — предложил идиот, что заставило Эндрю ругнуться. — Он ел тосты на днях. Это последний раз, когда я видел, чтобы он что-то ел. Чёрт возьми, почему Эндрю решил, что Абрам держит себя в руках, когда Стюарт и остальные предупреждали его? Потому что это было личное для Эндрю? Потому что он не думал, что Абрама это заденет? Что, чёрт возьми, здесь происходило? Пальцы Стюарта на мгновение сжались, на челюсти заиграли желваки, затем он потянулся к Абраму. Медленно он потянул племянника с кровати. — Идём, тебе надо немного поесть. — Но я не... — Ты поешь, — возразил Стюарт. — Я не собираюсь говорить Уиллу, что ты снова потерял сознание. Ты поешь, или я позвоню Энни, чтобы она приехала и подключила тебя к капельнице. После этого Абрам позволил Стюарту вывести себя из спальни, его глаза всё время были опущены. Когда они прошли мимо Эндрю, Стюарт бросил на него злобный взгляд, как будто это он был во всём виноват. Несмотря на это, Эндрю последовал за ними на кухню. Стюарт затолкал своего племянника-идиота на один из табуретов вокруг островка, и пока он рылся в холодильнике, Эндрю начал греть воду для чая. — Ладно, начинайте говорить, вы двое. Что, чёрт подери, здесь происходит? — потребовал Стюарт, доставая из холодильника сыр и немного масла. — Ты должен... ты должен найти новое место для Эндрю, — сказал Абрам со всё ещё опущенными глазами, а левое запястье он крепко сжимал в правой руке. Эндрю звучно опустил электрический чайник на стойку. — Нет, не должен. — Он посмотрел на Абрама, который в замешательстве уставился на него. — Мне и здесь хорошо, если только ты сам не хочешь, чтобы я ушёл. В этом-то и была проблема? Абрам передумал и больше не хочет, чтобы он был рядом? Абрам наконец поднял на него глаза, рот его был открыт, а глаза расширены. — Но... но... ты... это твой шанс, — сказал идиот. — Шанс на что? Единственный шанс, который мне сейчас нужен — это задушить тебя. Стюарт прервал напряжение, хлопнув большой сковородкой по вычурной плите. — Никаких удушений, если только это не делаю я. — Он бросил предупреждающий взгляд в сторону Эндрю, а затем посмотрел на своего племянника. — Ты не спросил его, хочет ли он уйти? Абрам сгорбился. — Но... это же очевидно. — Ради всего, блять, святого. — Стюарт потёр лоб, как если бы у него болела голова, а затем уставился на Эндрю, будто это была его вина. — Ёбаные дети, вы оба. Эндрю обвёл ублюдка взглядом, в то время как Абрам просто продолжал горбиться; он выглядел не слишком хорошо, усталый, напряжённый и... ладно, Эндрю должен был заметить это. Надо было больше внимания уделять этому идиоту, подумал он про себя, включая чайник. Но он изо всех сил старался не смотреть на Абрама, не смотреть на то, что он хотел так сильно. На то, что, как ему казалось, его мучило, на то, что было просто недосягаемо. Что, чёрт возьми, происходило? Тем временем Стюарт продолжал бормотать про себя, делая то, что выглядело как сэндвичи с сыром на гриле. — Я не грёбаная нянька, — сказал он, когда бутерброды были собраны и находились в сковороде. — Вообще-то, я думаю, что ты как раз и есть нянька, — заметил Эндрю, бросая в заварник несколько чайных листьев. — Довольно успешная, ты присматриваешь за столькими людьми. — И я убиваю людей, — ледяным тоном сообщил ему Стюарт, сузив свои серые глаза. — Не забывай об этом, ёбаный ты карликовый пиздюк. — Я тоже, — сказал Эндрю таким же ледяным голосом. — Могу я вернуться в свою постель, пока вы... ну, не знаю, меряетесь своими фигуральными членами? — спросил Абрам, держа голову между ладонями, как будто это причиняло ему боль. — Нет, — огрызнулись Эндрю и Стюарт, что заставило Абрама пробормотать что-то очень некультурное по-русски. — Ты, — Стюарт направил нож, которым он резал сыр и намазывал масло, в сторону Эндрю, — должен делать свою грёбаную работу, слышишь? — Это включает в себя насильное кормление твоего племянника-идиота? — На это Абрам ещё более злобно зарычал. — Да, если понадобится. — Стюарт бросил на Абрама недовольный взгляд. — Но ты не должен был вообще позволить ему дойти до такого состояния. Надо было вытащить его задницу из той комнаты и усадить за стол куда раньше. — Я взрослый человек, — выплюнул Абрам, зарывая руки в волосы и хмурясь на мраморную столешницу островка. — Да пошли вы оба нахуй. — Ты ёбаный идиот, — сообщил Эндрю своему другу. — Почему ты хочешь, чтобы я ушёл? Сначала ты говоришь мне, что хочешь меня, а потом хочешь, чтобы я ушёл? Ему надоели эти игры разума, и он хотел получить ответы. — Стоп, что? — И Эндрю, и Абрам вздрогнули от шокированного возгласа Стюарта. — Какого хуя? Какого... блять… хуя? Он оставил сэндвичи на плите, чтобы подойти к Абраму, поэтому Эндрю наполнил заварник горячей водой и подошёл, чтобы убедиться, что ничего не пригорело. — Рэм? Абрам ещё сильнее зажмурился на пару секунд, а затем вздохнул. — Я хочу, чтобы Эндрю был счастлив, — повторил он, глядя на своего дядю с несчастным выражением на собственном лице. Почему? Потому что он пожалел о том, что сказал в тот день? Эндрю пытался понять это, пока переворачивал проклятые бутерброды. Стюарт пару секунд смотрел на своего племянника, прежде чем покачал головой. — Чего ты хочешь, Рэм? — Как раз в этот момент зазвонил его телефон, но мужчина проигнорировал его, не потянувшись за пальто, чтобы ответить на звонок. — Рэм? Абрам покачал головой. — Это неважно. Просто... просто дай Эндрю новую работу, хорошо? Дай ему то, что он хочет. На мгновение Эндрю показалось, что он только воображает себе эти слова, подумал, что ему снова слышится. Ведь не может быть, чтобы Абрам сказал это, верно? Что Абрам пытался отослать Эндрю, потому что думал, что Эндрю хочет именно этого? Разве он не знал, чего хотел Эндрю? Неужели он был настолько идиотом? Конечно, был. — Ёбаный ад, Рэм, что хочешь ты? — На этот раз вопрос был задан более тихим голосом. — Неважно, чего я хочу, — настаивал Абрам, вставая, его бледно-голубые глаза на мгновение переметнулись на Эндрю. — Это никогда не имело значения. Стюарт выглядел так, будто его только что ударили, когда услышал эти слова, а затем его выражение лица ожесточилось, когда он повернулся к Эндрю. — Хорошо, значит всё. Собирай свои ёбаные вещи, мы... Раздался быстрый сигнал об отключении сигнализации, и тут же входная дверь с грохотом распахнулась. — Стюарт! Ответь на свой грёбаный телефон, — крикнул Дэвис, выглядя несколько недовольно. — Мы нужны Джейми сейчас же. Вообще-то, мы были нужны ей уже пять минут назад! Стюарт сделал вид, будто отмахивается от своей правой руки. — Я занят, это просто... — Нет! Идём, она сказала мне вытащить тебя отсюда, если придётся, — сказал Дэвис, схватившись за левую руку Стюарта. — А теперь идём! — Когда он тащил протестующего Стюарта из кухни, он быстро улыбнулся Эндрю. — Чёрт подери! Рэм, съешь что-нибудь, упрямый дурак! И Миньярд, мы не... — Входная дверь закрылась на том, что Стюарт собирался сказать. Эндрю смотрел им вслед всего пару секунд, затем снял сковороду с огня на плите. — Никуда не уходи, — предупредил он Абрама, который тоже смотрел вслед ушедшему дяде. — Ты съешь всё, даже если мне придётся запихнуть это тебе в глотку. — Но я... — этот идиот, должно быть, понял, что Эндрю не шутил, потому что он вздохнул и сел обратно на табурет; Эндрю удивился, когда понял, что тот вынул свои линзы. — Из... извини, что Стюарт так на тебя накричал. Конечно, он извинялся именно за это. — Это моя работа, — сказал Эндрю, вываливая половину бутербродов на тарелку, которую поставил перед Абрамом, а затем пошёл наливать чай. Примерно в этот момент зазвонил его телефон, но он решил, что проверит его после того, как разберётся с этим идиотом. — Ешь. Абрам уставился на кружку и бутерброды на мгновение немного тоскливо, а затем на его губах заиграла грустная улыбка. — Стюарт всегда готовит мне с жареным сыром. Не знаю, потому ли, что это всё, что он умеет, или по какой-то другой причине. — Он взял сэндвич и откусил маленький кусочек. Эндрю задумался, как часто он делал это для своего племянника — после того, как «Натаниэль» заявился на пороге его дома? После… — ну, как часто. — Ты должен поесть. В течение минуты всё было тихо, пока Абрам поглощал половину сэндвича. — Я просто... отвлёкся. — Он уставился на что-то, чего, по мнению Эндрю, там не было, потягивая горячий чай. — Слишком много было дней, когда у нас почти ничего не было, когда мы не могли остановиться или выйти, чтобы найти еду... ты учишься игнорировать голод и продолжать двигаться. Совсем не как Эндрю, который научился есть всё, что мог и когда мог, есть при каждом удобном случае. Еды раньше у него никогда не было достаточно, но он научился справляться. Он жаждал сахара и сладостей, углеводов, чтобы получить прилив энергии для быстрого побега. — На этот раз я отвлёк тебя? — спросил он, наливая себе чай (нужно было сделать кофе) и беря бутерброд — он был неплох, если учитывать, что его приготовил Стюарт. Абрам поднял голову и несколько секунд смотрел на него, и Эндрю заметил розовый оттенок на бледном лице своего друга, прежде чем спутанные волосы скрыли его, когда Абрам снова склонил голову. — Ты... слушай, мне правда жаль, — сказал Абрам грубоватым от сухости в горле голосом. — Я не буду попадаться тебе на глаза, пока Стюарт не найдёт тебе что-нибудь другое. Он собирался встать и уйти, по крайней мере, пока Эндрю не схватил его за левое запястье. Эндрю ждал, что Абрам вырвется, схватится за нож или ещё что-нибудь, но идиот лишь застыл и ещё несколько секунд смотрел на него расширенными глазами (когда же он поймёт, что у него нет линз?). — Какого чёрта ты решил, что я хочу уйти? Я не собирался этого делать. — Но... — Эндрю чувствовал, как сухожилия и мышцы Абрама смещаются под его пальцами, но идиот не вырвался. — Мне... разве ты не ненавидишь меня сейчас? Из всех возможных глупостей.... Эндрю отпустил запястье Абрама, прежде чем он сам сделал бы что-то глупое, например, попытаться вправить мозги на место этому бриташке. Говорит о невозможном... — Какого хера я должен тебя ненавидеть? Вообще сядь и заканчивай есть, пока я действительно не запихнул это тебе в глотку. Абрам кинул на него взгляд за последнюю фразу, опустился обратно на табурет и впился зубами в очередной сэндвич, успев откусить пару кусочков, прежде чем выражение его лица стало скорее задумчивым, чем яростным. — Ты не хочешь иметь со мной ничего общего, — сказал он после глотка чая. Эндрю молчал, доедая свой сэндвич, а затем встал, чтобы налить себе виски. Налив двойную порцию, он опрокинул её в себя и почувствовал жжение алкоголя, после чего прислонился к стойке и уставился на великолепного идиота, который снова смотрел на мраморную поверхность острова, как будто это был шар предсказаний у гадалки или что-то в этом роде. — Ни с того ни с сего ты говоришь мне, что хочешь меня. Ты, человек, который у меня на глазах отшивал столько других людей, человек, которого я никогда не видел заинтересованным в ком-то ещё. Что я должен думать? — Я не… — Абрам вздохнул, потирая глаза. — Я не делал этого, чёрт. Я не знаю, что ты должен думать, если честно. Я просто не думал, что это тебя расстроит. — Ну, вот тебе тогда подсказка, что меня расстраивает, детка, — пробурчал Эндрю, наливая себе ещё виски. — Это ты, говорящий мне, что хочешь меня, а потом игнорирующий, только чтобы позвонить своему дяде и сказать ему, чтобы он забрал меня от тебя подальше. В течение минуты или двух все было тихо, пока Абрам не выпустил резкий вздох. — Тогда вот ещё одна подсказка, сладкий. Может быть, я не думаю, что ты хочешь меня в ответ, когда ты не разговариваешь со мной, когда ты даже не выходишь из своей ёбаной комнаты! Эндрю хлопнул пустым стаканом и оказался перед лицом Абрама прежде, чем успел подумать об этом — стоп, всё, о чём он думал, это доказать, что этот раздражающий идиот не прав. — Как, чёрт возьми, я могу доверять тому, что ты мне говоришь, когда ты уже планируешь трахнуться с Джаином! Это заставило его на пару секунд замолчать, так как Абрам, казалось, ломал голову над тем, что сказать. — Я не... что за... что? Эндрю схватил идиота за предплечья. — Как ты можешь говорить мне, что хочешь меня, когда планируешь трахнуться с Джаином? Абрам закрыл глаза, даже когда наклонился к Эндрю. — Я не хочу Джаина. — Он сказал это так, как будто это всё объясняло, будто это делало всё лучше. Будто Эндрю мог смириться с тем, что единственный, кого он хотел, отдал себя другому человеку. Повернувшись обратно к стойке, Эндрю налил себе ещё один стакан виски, отчаянно нуждаясь в алкоголе, пока он не сделает что-нибудь, о чём потом пожалеет. Точнее, он отказывался о чём-либо жалеть, так что прежде чем он сделает то, о чём могут пожалеть другие. В этом-то и заключался фокус, не так ли? Потому что казалось, что у людей такие хрупкие чувства. Был ли Абрам одним из них? — Ты не хочешь Джаина, и всё равно позволяешь ему трахать тебя. Всё снова затихло примерно на минуту, а затем Абрам поднялся с островка, встал, подошёл к Эндрю и взял бутылку виски. — Почему ты так зациклился на этом? Почему тебя это волнует? — Он выхватил бутылку и отпил прямо из неё, послав к чёрту свои привычные вино и джин, хотя и скорчил гримасу, как будто его беспокоил вкус. — Может быть, потому что ты позволяешь какому-то женатому мужику трахать тебя из-за грёбаного чувства долга? Абрам снова пробормотал по-русски, прежде чем выпить ещё немного прямо из бутылки, и его лицо снова исказилось. — Сладкий? Твои льстивые речи, или как там это называется, полный отстой. Эндрю наклонился поближе, не давая идиоту сбежать. — Это не льстивые речи, детка. Позволь объяснить тебе на пальцах. — Он отказался от своих сомнений, от всего, только сейчас, только на мгновение. — Я хочу тебя. И потому что я хочу тебя, я не позволю тебе пойти и трахнуться с кем-нибудь из ебаного чувства обязательства. Так что, если ты не плод моего воображения, садись и ешь. И даже не думай пойти ебаться с каким-нибудь китайцем. Абрам бросил на него взгляд. — Серьёзно? — Ты хочешь трахаться с ним? В качестве ответа Абрам снова схватил бутылку виски. — Почему это вообще имеет значение, сладкий? Я думал, что я просто какой-то идиот, который тебя раздражает. Подождав, пока Абрам сделает несколько глотков, Эндрю выхватил бутылку. — Потому что я отказываюсь позволить тебе продавать себя дальше, когда ты не хочешь этого делать. Потому что... блять, я не знаю. — Честно говоря, когда дело касалось Абрама, всё становилось запутанным. Абрам уставился на Эндрю, который убрал бутылку подальше от него. — Я хожу с Джаином, потому что... — Не смей говорить о защите своей семьи, — огрызнулся Эндрю. — Я думаю, они и так неплохо с этим справляются. — Но... — Нет, — настаивал он. — Ты хочешь его или ты хочешь меня? Абрам несколько секунд кусал нижнюю губу, прежде чем заговорить. — Я хочу тебя. Возможно, это было своего рода испытанием, через которое должен был пройти Эндрю, или какой-то пыткой. — Тогда с этим легче разобраться, да? За это он получил выражающий слишком многое взгляд. — Джаин может... — Ты хочешь, чтобы тебя защищал кто-то, кто делает это только потому, что ты ему что-то даёшь? Абрам вернулся к островку и провёл руками по мрамору. — Все чего-то хотят. Вот это Эндрю уже мог понять. — Так чего же хочу я? И чего хочешь ты, мм? Это заставило Абрама поспешно поднять на него глаза. — Я не... здесь нет... я просто... чёрт. Несмотря на все эти замечательные куски речи, Эндрю думал, что уловил суть, хотя и не знал, поверил ли он в это. — Так что насчёт меня? Что, если я не жду от тебя ничего взамен? Абрам уставился на него, как на сумасшедшего. — Невозможно. Что ж, это было неудивительно. — Двойные стандарты? Это заставило того вздрогнуть. — Я имел в виду... нахуй, — прошипел Абрам. — Я устал объяснять тебе. Эндрю поднял бутылку виски в насмешке над идиотом. — Да, гораздо лучше просто вбросить какую-нибудь загадочную односложную фразу то тут, то там и покончить с этим, разве нет? О, подожди, это же ничего не решает. — Ну тогда держи это. Прежде чем Эндрю успел что-либо сделать, Абрам схватил его за переднюю часть рубашки, а затем сжал их губы вместе; для первого поцелуя это было довольно жалко, было слегка больно и беспорядочно и... и Абрам целовал его, когда до него наконец дошло. Это были губы Абрама напротив его собственных, тёплые, грубые и мягкие одновременно, и к тому времени, когда мозг Эндрю сообразил, что к чему, и его руки начали двигаться, чтобы вцепиться в этого идиота, Абрам, конечно же, сбежал. Он был уже на полпути к лестнице, которая приведёт его обратно в спальню. Первое, о чём подумал Эндрю, стоя на месте, было то, что он пиздецки устал от того, что этот идиот, образно говоря, отхерачивает его по голове подобным дерьмом, а потом убегает. Действительно, долбанный кролик. Потом до него снова дошло, что Абрам его поцеловал. Какого хера? Эндрю потрогал свою больную нижнюю губу, где зубы Абрама впились в чувствительную плоть, затем прислонился спиной к кухонной тумбе. Он казался скорее отчаянным, чем страстным, но всё же это был поцелуй. Абрам коснулся его, доказывая какую-то свою точку зрения. Доказывая, что он хочет Эндрю. Это не могло быть реальным. Никто не хотел Эндрю именно так. И уж точно не тот, кого Эндрю хотел в ответ. Это должно быть была его очень продуманная фантазия, какой-то трюк мозга, и если он поднимется наверх, чтобы вытрясти из Абрама правду, этот идиот просто повернётся и скажет ему, что он ошибся, что... Нет, это не может быть реальностью. Несмотря на свою прежнюю решимость, он не мог в это поверить. Он налил себе ещё стакан виски, перечисляя все причины, по которым это не может быть реальностью, и когда он добрался до одиннадцатой (омлет с сыром и халапеньо), зазвонил телефон. Решив, что самое время сказать Ники, чтобы он прекращал со всей этой историей с Бойдом, Эндрю взял трубку и с удивлением увидел, что это был не кузен, а Джейми. Это был первый раз, когда женщина обратилась непосредственно к нему, хотя у него в телефоне был её номер. — Что? — Да, определённо творишь чудеса, опровергая истории об американских манерах и их отсутствии, Миньярд. Эндрю потянулся за бутылкой, чтобы наполнить свой стакан. — В звонке есть хоть какой-то смысл? Я думал, ты занята Стюартом. — Хм, не совсем — я про Стюарта. Я просто подумала, что ты оценишь, если он сейчас будет от вас подальше, нет? Наполнив свой стакан, Эндрю задумался, затем поставил бутылку на место. — Ты знала, что он здесь? — До меня дошли слухи, что Рэм хочет с ним поговорить, да, и я сложила два и два, особенно после разговора с Бреном. Я знаю, что Стюарт не очень хорошо воспримет происходящее, поэтому я решила, что лучше всего будет занять его на некоторое время — занять и не беспокоить вас, так сказать. — И почему же? — спросил Эндрю, снова облокотившись на стойку. — Потому что он собирается перевести тебя в Барселону, наверное? Прямо сейчас. Прекрасно, подумал про себя Эндрю, осушая стакан. — А что насчёт тебя? Разве ты не должна прислать кого-нибудь, чтобы помочь мне собрать вещи? Джейми молчала пару секунд. — Ответь мне вот на что — между тобой и моим кузеном что-то есть? Вопрос почти вызвал смех у Эндрю. — Тут как посмотреть, — пробормотал он. — Я сейчас не в настроении на уклончивые ответы, — предупредила Джейми резким тоном, который обычно заставлял всех людей Хэтфордов прыгать вокруг, чтобы выполнять её просьбы. Эндрю не был «прыгунком», но должен согласиться, что его это впечатлило. — Ладно. Да, что-то происходит, но что именно, я понятия не имею, — признался он. — Уже лучше. — Опасная нотка ушла... в основном. — Слушай, ты должен понять, что Рэм — как сын для Стюарта, ясно? Он заботится обо мне и Элли, но Рэм для него всегда будет особенным. Он был ближе всех к Мэри, и он принял Рэма, когда... ну, Мэри вынудила его позвонить Стюарту. Так что Стюарт более чем немного опекает его, особенно после всего, что случилось. Стюарт должен был с самого начала делать больше, должен был отгородить свою сестру от... Эндрю устал думать обо всех многочисленных способах, которыми Абрам был испорчен. Он устал разбираться с этим беспорядком. — И из этого следует... что? Он за то, чтобы отослать меня из-за того, что Абрам распсиховался? — Потому что Абрам даже не смог правильно понять ситуацию и предположил, что Эндрю его ненавидит? В трубке снова повисло молчание, слышно было только ровное дыхание Джейми. — Если я правильно понимаю, его просто задело, что Рэм и ты... ну, я подумала, что была причина, по которой Рэм терпел тебя рядом. И теперь он что-то с этим делает. — Я бы не стал так далеко загадывать, — сказал ей Эндрю немного кислым тоном. — Серьёзно? Моему кузену может понадобиться время, чтобы разобраться во всём, но он может быть упрямым, когда у него действительно что-то застревает в голове. Просто предупреждаю, Миньярд. — Теперь Джейми звучала, будто ситуация её забавляла. — Так что насчёт меня? Похоже, что я часть этого уравнения, верно? Это заставило Джейми снова замолчать, по крайней мере, на пару секунд. — Если ты недоволен тем, как всё складывается, то приходи, и я подберу тебе новую должность, без вопросов, — предложила она. — Но мне кажется, что тебе будет приятно узнать, что я рассматриваю возможность отправить вас обоих за город на некоторое время. Эндрю подумал об этом, подумал о предыдущем звонке Абрама на китайском языке и потёр лоб. — Куда? — У меня есть пару местечек на примете, так что дам знать, как решу. Просто будь готов к отъезду и приглядывай за ним. — Затем она повесила трубку. Что ж, это было немногим лучше, чем иметь дело с взбешённым Ники, должен был признать он. Немногим. Приятно знать, что кто-то доставил Стюарту кое-какие неудобства, несмотря на последствия… Почему было так важно, что Абрам позволял Эндрю присматривать за ним? Что значило это предупреждение Джейми? И что так сильно беспокоило Стюарта? Покончив на время со всеми делами, Эндрю оставил беспорядок на кухне на Абрама, когда тот решит перестать прятаться, и поднялся в свою комнату. ******* Абрам был на беговой дорожке, когда в тренажёрном зале появился Эндрю, похоже, выспавшийся не хуже его; Абрам пропустил шаг и пытался наверстать упущенное, чтобы не врезаться в консоль. Ему показалось, что на лице Эндрю мелькнула вспышка веселья, но затем мужчина повернулся, чтобы заняться гантелями, и на этом всё закончилось. Абрам закончил пробежку, чувствуя себя хорошо после последних двух дней, и поднялся наверх, чтобы смыть пот. Его конечности немного дрожали от напряжения и отсутствия... ну, ладно, да, сегодняшнего завтрака. Чего-то более тяжёлого, чем тосты и чай. Он натянул хлопчатобумажные штаны и старую толстовку (которую Стюарт и Джейми сочли бы «старой») и вернулся вниз, где решил попробовать сделать что-нибудь кроме омлета. Вытащив телефон, он задумался о том, что приготовить, проверил холодильник и решил, что, возможно, он справится с французскими тостами. Это ведь просто хлеб, яйца и молоко, верно? И немного корицы. Подождите, в рецепте была ваниль. У них есть ваниль? Он пошарил по шкафам и нашёл бутылочку рядом с корицей. Какого чёрта? Рядом с несколькими другими специями, о которых он понятия не имел, но он... ладно, он поговорит с Бреном позже. Или это Ники купил? Абрам вспомнил шикарный горячий шоколад, который Эрик приготовил однажды вечером во время визита пары. Неважно. Французские тосты. Он как раз поставил сковороду на плиту и взбивал яичную смесь, когда в кухню вошёл Эндрю, от которого исходил запах пота и сигаретного дыма, отчего Абраму почему-то захотелось расслабиться, несмотря на то, что у него были заняты руки. — Какого чёрта ты... — Нет, — заткнул его Абрам, не желая слушать ничего, когда он готовил этому ублюдку завтрак. — Уходи. — Что? Он даже не повернулся, просто отмахнулся левой рукой. — Убирайся отсюда, я занят. — Чем занят? — Уйди! — Последнее, что нужно было Абраму, это чтобы Эндрю отвлекал его, когда он пробует новый рецепт, чёрт подери. Эндрю молчал пару секунд. — Я сейчас помоюсь, потом схожу за огнетушителем. Постарайся не спалить к этому времени всё. — Ой, иди нахуй, — пробормотал Абрам, вытягивая ломтики хлеба. Один раз. Ну, в основном один раз. И он больше никогда не будет печь блины. Следующие десять минут или около того были... ладно, французские тосты не были любимым завтраком Абрама, решил он. Это было грязно и суматошно, и что плохого в совершенно обычных тостах? Один или два ломтика получились немного тёмными (впрочем, огнетушитель не понадобился, и дымовая сигнализация не сработала), но в целом всё выглядело... ладно, может, ему стоит и дальше придерживаться омлетов и скрэмблов. Тем не менее, он был так сосредоточен на этом долбанном завтраке, что не заметил, как вернулся Эндрю вместе с чёртовым огнетушителем. — Запомни этот день, новый завтрак, а кухня все ещё живая. — Иди нахер, — без особого пыла сказал ему Абрам, ставя тарелку с французскими тостами на островок. Одетый в свой обычный полностью чёрный образ, Эндрю стоял, скрестив руки на внушительной груди. Не то чтобы Абрам замечал такие вещи. Совсем нет. Просто в это утро чёрная футболка сидела на нём довольно плотно, на этих рельефных грудных мышцах и широких плечах, и хватит, хватит, хватит, сказал себе Абрам, проводя левой рукой по волосам и натягивая ими пряди. — Сначала ты. — Что? — Абрам нахмурился, пытаясь понять смысл сказанного. Он первый — на что? Нервный срыв? Да, в данный момент это казалось вполне выполнимым, спасибо. Эндрю медленно выдохнул, словно у него кончилось терпение, и указал на тарелку с французскими тостами. — Ты первый — я хочу убедиться, что это съедобно. Какого чёрта Абрам решил, что этот человек — именно тот, кого он хотел? Теперь всё официально, у него действительно был какой-то срыв. — Ладно, — огрызнулся он, отправляясь за тарелками и столовым серебром, пока Эндрю наливал себе кофе. Абрам выбрал один из менее... «поджаристых» ломтиков и откусил уголок, изо всех сил стараясь не поморщиться. — Ау, это... Я думаю, ваниль или что-то вроде того, он немного сладкий. Он не любил сладкое, особенно на завтрак. Эндрю пару секунд смотрел на него, а потом принялся за тосты. — Ты никогда не пробовал их раньше? — Нет, — признался Абрам. — Ел кашу, ещё когда... ну, когда мы с мамой были вдвоём, всё, что можно было есть на бегу, остатки с предыдущего дня, хлеб и тому подобное. — Если они вообще завтракали. Обычно они ускользали из мест, пока их никто не видел, и Абрам просто ждал, когда можно будет перекусить — кусочек фруктов или бутерброд, чтобы дотянуть до ужина. Он думал о тех днях и о том, как Эндрю мог заставить его говорить о том, о чём он никогда не говорил никому другому, даже когда они не играли в свою «игру». Когда он чувствовал себя на привязи у этого человека из-за того, что тот сказал и сделал накануне, когда он не знал, что будет делать в любой другой момент, потому что Эндрю навёл беспорядок в его мыслях и эмоциях. Поэтому он заставил себя налить кофе и держать кружку между ладонями, наблюдая, как американец отрезает кусочек ароматного тоста и откусывает. Эндрю жевал несколько секунд, прежде чем слегка пожать плечами. — Неплохо. Возможно, ты начинаешь учиться, — Затем он встал, чтобы принести из шкафа бутылку сиропа, который вылил на тост; если бы Абрам не видел, как он делает это с большинством своих завтраков, он бы обиделся. Пока Эндрю употреблял это сладкое месиво, Абрам ел простые тосты и яичницу, что устраивало его гораздо больше. Он закончил завтракать и уже мыл посуду, когда Эндрю подошёл к нему у раковины, чтобы поставить тарелки от французских тостов, настолько близко, что ощущалось тепло его тела даже без прикосновения. — Спасибо, детка, — проговорил он, стоя рядом. Не в силах сдержать дрожь как от близости мужчины, так и от тёплого дыхания, обдавшего его шею, Абрам выключил воду и повернулся лицом к Эндрю. — Не за что, сладкий, — поддразнил он в ответ, и его руки опустились, чтобы ухватиться за тумбу. — Правда? — Эндрю придвинулся чуть ближе. — Так скажи мне, что ты собираешься делать сегодня? Уже бросил идею вышвырнуть меня отсюда? — Не знаю, я вдруг снова почувствовал вдохновение, — признался Абрам. — Было бы неплохо иметь немного пространства. Он огрызнулся на последнем слове в качестве намёка. К сожалению, кто-то, похоже, не понял его, так как Эндрю только ещё больше придвинулся к нему. — Но если я это сделаю, ты просто сбежишь отсюда, как ты обычно делаешь, как раз тогда, когда всё становится интересным. Нельзя допустить этого, не так ли? Абрам стиснул зубы. — Что «всё»? Я думал, ты не веришь мне. В меня. Выражение лица Эндрю стало задумчивым, когда он уставился на Абрама. — Почему я должен тебе верить? Собираясь выпалить что-нибудь глупое в адрес этого человека, о том, что он не каждый день занимается подобными вещами, Абрам заставил себя сделать глубокий вдох и не начать огрызаться снова. — Потому что... бля, я не знаю. Я пытаюсь разобраться в этом сам, — признался он. — Но ты единственный человек, с которым я... я чувствую себя так, что… — Он покачал головой, балуясь с краем левого рукава. — С тобой всё по-другому. Все эти чувства... они новые. — Тогда откуда ты знаешь, что им можно доверять? — спросил Эндрю, глядя на него настороженно, даже когда он продолжал придвигаться к Абраму. — Потому что я доверяю тебе. Раздался резкий, непроизвольный вздох, и Абрам подумал, что, возможно, в этот раз Эндрю решит сбежать, что, возможно, он, наконец, зашел слишком далеко... но Эндрю оставался неподвижным, изучая Абрама своими холодными ореховыми глазами. Примерно через минуту он поднял левую руку, чтобы осторожно обхватить заднюю часть шеи Абрама. — Такие вещи, как ты, со мной не случаются, — выдохнул он, придвигаясь ближе. — Какие? Глупые вещи? — спросил Абрам, не в силах отвести взгляд, и слегка поморщился, когда сильные пальцы Эндрю впились в его затылок. — Беру свои слова назад — я не могу выдумать вот это, не настолько уж я себя ненавижу, — сказал Эндрю. — Очень рад, что помог тебе это прояснить. Абрам нахмурился на этого засранца, хотя его пальцы чесались отпустить стойку, провести по этим мышцам, запутаться в коротких светлых волосах Эндрю. Он не понимал этого... этого влечения. Не понимал, почему Эндрю (это была наполовину ложь — он доверял Эндрю. Эндрю был умным и держал своё слово, и, о блять, одно только нахождение так близко к нему выворачивало что-то внутри Абрама) и... и... Абрам выпустил дрожащий вздох, борясь с желанием закрыть глаза. Это стало каким-то сигналом для Эндрю. — Что бы... это ни было, что бы мы ни делали, если один из нас говорит «нет», это оно и есть, ты понял? Если ты не хочешь, чтобы я что-то делал, если ты хочешь, чтобы я остановился, ты говоришь «нет». Понял? И ничего кроме того, что хочет другой. — Когда Абрам просто уставился на него, глаза Эндрю сузились в явном недовольстве. — Абрам? — Да, я понял, — сказал Абрам. — И то же самое для тебя, — настаивал он. — Когда ты говоришь «нет». Эндрю пялился на него несколько секунд, прежде чем кивнуть. Затем его пальцы ещё больше запустились в волосы Абрама, прежде чем он задал вопрос. — Да? Абрам смотрел на него пару секунд, прежде чем почувствовал, как его щёки заливает жар, когда ситуация стала ему ясна. — А, да. Да, — повторил он гораздо более твёрдым тоном, подавляя внезапное чувство паники, которое испытывал — не из-за того, что Эндрю прикасался к нему, а из-за мысли о том, чтобы поддаться этим новым эмоциям. Чему-то настолько новому и мощному. И всё же он сделал это, потому что доверял Эндрю. В следующее мгновение Эндрю целовал его. Он не... люди не целовали его по-настоящему. Была одна девочка, много лет назад. Джаин... Джаин делал это раз или два, но это... это было не тем, чем они занимались вместе. Поэтому это было нечто иное — чувствовать губы Эндрю на своих, пальцы, нежно запутавшиеся в его волосах, мягкое прикосновение к его челюсти. Честно говоря, ему стало немного стыдно за свои неуклюжие действия накануне вечером. Он так и стоял, впившись пальцами в твёрдую столешницу, а Эндрю продолжал целовать его, крепко прижимая свои губы к его и слабо поглаживая щетину, пока у Абрама не вырвался лёгкий стон. Эндрю затих, а потом его язык прошёлся по губам Абрама, немного надавливая, и он позволил это, позволил Эндрю углубить поцелуй, потому что это ощущалось… Абрам никогда не ощущал ничего подобного, если честно. Он чувствовал, как его тело становится таким тёплым от чужого присутствия, чувствовал это тепло, вялость и взбудораженность от удовольствия внутри себя только от того, что кто-то целует его. От пальцев, нежно поглаживающих его по коже головы. От ощущения тепла Эндрю и запаха его шампуня. Как раз когда Абрам задрожал от всего этого и снова простонал, Эндрю отстранился, пальцами на мгновение задерживаясь на его шее. Несколько секунд он смотрел на Абрама с непостижимым для него выражением лица, а затем слегка кивнул. — Всё ещё... всё ещё думаешь, что я какая-нибудь фантазия? — Абраму удалось выдохнуть. — Я начинаю задаваться вопросом, что было в тосте, — сказал Эндрю. — Но ладно, да, это реально. Я спишу всё это на твою врожденную глупость. Ты просто не можешь по-другому. Абрам уставился на него, чувствуя, как удовольствие и желание начинают угасать. — Знаешь что? Я, пожалуй, соглашусь с этой теорией. Я, должно быть, действительно идиот, раз хочу тебя. Этим он заслужил тонкую, как бумага, улыбку. — Осторожнее, детка. Становишься слишком мягким ко мне. — Забудь о звонке Стюарту и просьбе перевести тебя на другую должность, я звоню Брену, чтобы он навёл тут порядок, — огрызнулся Абрам. — Умерь пыл. Иначе ты останешься совсем один, когда Джейми позвонит и скажет, куда она отправит нас на следующее задание. Ты бы не хотел этого, да? — Эндрю наконец отступил и пошёл налить себе ещё кофе. — Кстати, лучше уже начать собираться. Абрам провёл руками по волосам, касаясь затылка, который всё ещё был тёплым от прикосновений Эндрю. — Мы куда-то едем? Проклятье, его кузина вмешалась — а как же Джаин? — Да, и очень скоро. Так что займись этим. — Эндрю отсалютовал ему двумя пальцами, прежде чем покинуть кухню. Разрываясь между раздражением и разочарованием, Абрам закончил уборку на кухне, затем раздумывал, нужно ли позвонить Джейми, но решил, что на сегодня с него хватит. Затем он отправился в свою комнату, чтобы немного поработать в тишине и покое, и не удивился, получив сообщение о том, что в обозримом будущем он возвращается в Штутгарт. ******* Эндрю сидел рядом с Абрамом в самолёте и делал вид, что читает свою электронную книгу, пока идиот работал над каким-то документом. «Серые» глаза были опущены, а волосы убраны назад серебряной заколкой. Безупречно одетый в один из своих тёмно-серых костюмов, он притягивал взгляды, когда они вошли в аэропорт, но не то чтобы он замечал это внимание. Не то чтобы он заметил, как стюардесса улыбнулась ему, когда подошла с подносом напитков и спросила, не хочет ли он чего-нибудь. И всё же Эндрю уловил прерывистое дыхание, когда он наклонился, положив ладонь на руку Абрама, и бросил на женщину скучающий взгляд, принимая фужер с шампанским. А ещё заметил лёгкий румянец, когда его дыхание коснулось щеки Абрама. Он всё ещё не понимал, почему он, почему Абрам хочет его. Он прекрасно понимал как выглядел, ведь да, он занимался спортом, из-за чего его тело было вполне неплохим. Его можно было считать более чем неплохим, учитывая усилия, которые он прилагал последние несколько месяцев, помня о своей новой «профессии». О том, что преимущество в силе и скорости будет в его пользу, и что люди, видя «коротышку», обычно думают о «слабости», несмотря на широту его плеч и всё остальное. Но ведь Абрама окружало достаточное количество мужчин с внушительным телосложением (да и некоторые из женщин были вполне себе в тонусе, если не больше, если тот склонялся и к ним). Что касается внешности, то у Эндрю она была средней, может, немного лучше. Приятной. Лёгкой, чтобы присмотреться; лёгкой, чтобы забыть. Ничего такого, что заставило бы приёмные семьи захотеть оставить его у себя, ничего такого, что выделяло бы его. Значит, это должно быть что-то большее, чем физическое. Он подумал, не был ли Абрам деми, тем, кому нужна эмоциональная привязанность, чтобы хотеть другого человека. Если это так, то, возможно, Эндрю просто был первым, с которым тот действительно проводил своё время, с которым у него был шанс сформировать настоящие эмоции, чтобы потом образовалось влечение? Эндрю... не нравилась эта идея. Затем он напомнил себе, что Абрам жил рядом с Дэвисом, Кэлом и Бреном в течение нескольких лет, что он не был полностью изолирован. Значит, в этом было что-то ещё. Какова бы ни была причина, Абрам хотел его. После поцелуя вчера утром... Эндрю не мог этого отрицать. Не было заметно никакого подвоха в ответной реакции британца, в том, как он поцеловал Эндрю в ответ, в нерешительности, лёгкой неуверенности и несмелом, но явном томлении, в этих искренних стонах. В том, как он сдерживался от того, чтобы прикоснуться к Эндрю, даже когда его руки дрожали, помня о границах, которые Эндрю даже не обозначил. Эндрю не мог вспомнить, когда в последний раз поцелуй так сильно возбуждал его. Он прекратил его только тогда, когда возникло сильное желание прижать Абрама к тумбе, провести руками по этому стройному телу, которое он видел в пропитанной потом одежде меньше часа назад, почувствовать, как оно выгибается навстречу ему и... Ладно, не самая лучшая идея так заставить свой мозг работать на людях. Он опрокинул в себя шампанское и подозвал стюардессу, чтобы заказать двойной виски, чистый, в то время как Абрам застыл рядом с ним. — Не скидывай Элли на меня, — пробормотал Абрам. Это вызвало насмешку со стороны Эндрю. — Интерпретировать можно по-разному, да? Чёрт возьми, он не должен был чувствовать себя довольным, когда лёгкая улыбка растянула края рта Абрама; в последнее время этот идиот не часто улыбался, не из-за всего того дерьма, которое устроили Морияма и Натан Веснински, и не из-за... того, что произошло между ними. Им предстояло провести в Штутгарте неделю или две, пока Джейми не вызовет их обратно домой; она отправила их туда, потому что считала, что охрана способна защитить их, и находя место достаточно «отдалённым», чтобы Джаин не стал беспокоиться о визите. Абрам должен был провести исследование различных виноделен, хотя сейчас было начало февраля, да и он уже изучил большую часть из них, а Эндрю должен был охранять идиота. Джейми, видимо, не слишком беспокоилась о том, что это покажется слишком очевидным. Эндрю же не беспокоился ни о чём, кроме как о том, чтобы держать этого идиота подальше от Джаина. Он выпил виски, но воздержался от следующей порции, что вовсе не было проблемой, поскольку они приземлялись уже через двадцать минут. Однако в аэропорту было многолюдно, поскольку был понедельник, поэтому Эндрю имел все причины протянуть руку к спине Абрама, чтобы держаться рядом. Абрам на мгновение замер от прикосновения, но не отшатнулся и не напрягся, лишь бросая любопытный взгляд через плечо, и затем позволил Эндрю частично провести его сквозь толпу. Рука Эндрю была неестественно тёплой, от прикосновения ощущалось странное покалывание. Это не было плохо, скорее наоборот. Это заставляло его слишком хорошо осознавать, что он прикасается к Абраму, заставляло его задаваться вопросом, на что это было бы похоже, если бы между их кожей не было столько слоев шерсти и хлопка. Его выражение лица стало несколько холодным, когда он смотрел на людей, которые глядели на них, на заинтересованные взгляды, направленные в сторону Абрама, и любопытные — в его, пока они не понимали намёк и не отворачивались. Миша и Джоуи ждали их снаружи. Джейми, очевидно, серьёзно отнеслась к безопасности. Миша слегка кивнул им обоим в знак приветствия, а Джоуи улыбнулся и взял их багаж, чтобы положить на заднее сиденье Мерседеса, попутно спрашивая, хорошо ли они долетели и тому подобное. Абрам вежливо ответил и вздохнул, когда узнал, что они возвращаются в отель «Le Méridien Stuttgart» (Эндрю понял, что этот отель предпочитает Стюарт, а не Абрам). Эндрю было абсолютно всё равно, где они остановятся, лишь бы кровати были удобными, бар — укомплектованным, а тренажерный зал — приличным. Миша проследовал за ними на верхний этаж, где они остановились. — Пардоньте, за то, что мне нужно это повторить, но, вроде как, было ясно сказано, что вы не можете никуда ходить без дополнительной защиты. — Он бросил извиняющийся взгляд в сторону Эндрю, пока говорил. — О, смотри, теперь с нами обоими нянчатся, — сказал Абрам, чей тон на мгновение стал ехидным. Затем он вздохнул. — Да, Миша, это было ясно. Извиняюсь за дополнительную нагрузку. Миша улыбнулся, покачав головой. — Не проблема. — Он проводил их до двери номера, прежде чем повернуться и уйти. Эндрю бросил свой багаж в ближайшей к двери спальне, а затем вышел, чтобы налить себе виски из хорошо укомплектованного бара. — Ты собираешься беситься всё время, пока мы здесь? Абрам выпустил долгий вздох, расстёгивая заколку, удерживающую его волосы. — Дай мне несколько минут на это, хорошо, сладкий? — Всё для тебя, детка. Он опрокинул виски в себя, затем сделал один из тех джин-джимлетов, которые любил этот идиот. Когда он пересекал комнату, чтобы передать его Абраму, он заметил, как подёргивались губы его друга, когда он взял напиток, как эти серые глаза задержались на нём, когда Эндрю сел на красивый, шикарный диван. Они кружили друг вокруг друга после вчерашнего поцелуя, давая друг другу немного пространства и посылая много взглядов, но Абрам не игнорировал его. У Эндрю сложилось впечатление, что этот идиот не знал, что делать дальше... ну, если честно, Эндрю и сам не знал, что делать. Если бы это был Роланд, он бы установил ещё несколько главных правил, прижал бы идиота к стене и отсосал бы ему, а потом разобрался бы с собой. О, блять, как же ему поскорее нужно было разобраться, после всех этих последних ночей, когда он был сам по себе с мыслями, крутящимися вокруг одного великолепного идиота. Не помогало и то, что теперь к визуальным ощущениям добавилась озвучка вместе с ощущением губ Абрама и его волос, запутавшихся в пальцах Эндрю. Ладно, это не то, о чём стоит думать, живя в одном номере отеля с объектом своей фиксации. Абрам допил напиток и поставил стакан на один из журнальных столиков, расстёгивая верхние пуговицы светло-серой рубашки. — Итак, ты сообщил Ники, что мы в городе? Эндрю вздохнул. — Пока нет. — На любопытный взгляд Абрама, он покачал головой. — Возвращаясь к теме «беситься»: он был несколько расстроенным тем, что я сделал с Бойдом. — А. — Абрам нахмурился, откидывая назад прядь волос, упавшую ему на лицо. — Значит, сегодня мы останемся тут на вечер? — Нет. Мне нужно покончить с этим. — Эндрю встал и наполнил свой бокал, после чего унёс его с собой в спальню. Выпив примерно половину, он достал телефон и набрал номер своего кузена, который ответил после третьего гудка. — Надоело игнорировать меня? — спросил Ники, в который раз звучавший необычно угрюмо. — Если ты собираешься вести себя как мудак, то я могу просто повесить трубку, — предупредил Эндрю. — Боже мой, ты избил парня! — сказал Ники громко и почти пронзительно. — Ты избил Мэтта Бойда! Если бы это был Кевин, или Джек, или Трой, я бы понял! Но Мэтт! Почему? Слишком много горячести, — настаивал Ники, обиженно фыркая в конце. Эндрю обдумал варианты и выбрал тот, который гарантированно выведет занозу в заднице из его обиженного состояния. — Сначала он применил вымогательство, чтобы увидеться со мной, а потом подкатил яйца к Абраму. — Говорю, ты видел, что ты вообще сделал с этим — что? Что?! Эндрю пришлось отвести телефон от уха при последнем выкрике, и он надеялся, что Ники в этот момент не было в офисе. — Он приставал к Абраму? — Видно, как сильно кузен заботился о нём. — Мэтт Бойд? Я думал, он натурал! Чёрт, хочешь сказать, что я упустил свой шанс? — Отличный фокус, мистер Клозе. — Пфф, он в списке, Эрик бы не возражал, пока я не заходил бы слишком далеко, — настаивал Ники. — Но правда? Он приударил за Абрамом, да? — Теперь Ники звучал довольно. — Хм, ладно, ты прощён. Ну, по крайней мере, мной, но, как я слышал, будь благодарен, что между тобой и Дэн океан. — Как будто мне не похер, — сказал Эндрю. — Просто перестань ныть по этому поводу. — Будет сделано. — Ники возился с чем-то на другом конце линии. — Итак, когда ты сможешь заехать к нам в гости? Эндрю выскользнул на балкон, чтобы закурить сигарету. Его не беспокоил холод, и он чувствовал знакомый всплеск страха от того, что находится так высоко. — Мы уже здесь. Иначе зачем мне утруждать себя разговором с тобой? — А? — Голос Ники звучал раздражающе высоко, когда его что-то будоражило. — Вы? Вы оба? Ты и Абрам? — Да, мы оба, — сказал ему Эндрю. — Почему я должен быть здесь без него? — Ну, просто... ты и Абрам. Вы вдвоём. Можно и привыкнуть к тебе и кому-то. Это хорошо. Правда. Эндрю следовало прихватить с собой бутылку виски, подумал он, глядя на улицу внизу. — Неважно. Скажи, когда захочешь встретиться в баре. — Да! Я поговорю с Эриком и свяжусь с тобой! — Ники вкинул пару возможных вариантов, а затем пожаловался, что ему пора возвращаться на работу, что вполне устраивало Эндрю. Он выкурил ещё одну сигарету, а затем принял душ, благодарный за то, что чувствовал себя чистым после полёта. Когда он вышел из своей комнаты, то обнаружил Абрама, который был занят разговором с Сабиной по-французски, печатая что-то на ноутбуке. Эндрю взял свой собственный, чтобы продолжить работу над китайским языком, который на этот момент был довольно продвинутым, и занимался этим, пока Абрам не закончил разговор по телефону, чтобы они могли заказать еду в номер. Как только Ники сообщил им время, Абрам дал знать Мише, что они выдвигаются и что кто-то должен с ними «посидеть». Похоже, сейчас он был в лучшем настроении относительно всего этого, вероятно, потому, что он ничего не мог с этим поделать, ну и потому, что его руки дотянулись до какой-то работы. Эндрю уже переоделся в джинсы и свитер после душа, а после Абрам потратил немного времени на то, чтобы обновиться перед выходом. На нём были серые джинсы, которые Эндрю уже видел несколько раз, но не в паре со светло-зелёным свитером, который Джейми купила ему на день рождения. Эндрю в очередной раз пожелал, чтобы этот идиот перестал красить волосы, хотя стоит признать, чёрный цвет сочетался с зелёным. Миша присоединился к ним за столиком в небольшом кафе, где они поели, но вино пить не стали, и за разговором Эндрю узнал, что большую часть своего свободного времени этот человек проводит, гоняя на улучшенных им же гоночных машинах на трассе в Нюрнбурге. Он предложил Эндрю съездить туда однажды, а Абрам только пожал плечами, не выглядя протестующим от мысли провести день таким образом. — Это может быть интересно, погонять хоть раз, когда за тобой не охотятся, — сказал он с плоской улыбкой. Эндрю подозревал, что его друг, скорее всего, просто будет стоять и смотреть, а не пытаться вести машину. При всех их схожих проблемах было столько же и тех, которые они не разделяли — иногда ему приходилось напоминать себе об этом. Хотел ли Абрам когда-нибудь, чтобы мать бросила его? Чтобы отказалась от него? Отрезала бы его от наследия Хэтфордов и Веснински, даже если бы это означало, что его воспитывали бы чужие люди? Оказавшись в «Замке Шрайвен», Миша растворился в толпе, а Эндрю и Абрам подошли к бару, чтобы дождаться прибытия Ники и Эрика. Эндрю внимательно присматривался к окружающим их людям, на случай повторения того, что было в прошлый раз, когда они были в городе, но никто не выделялся из общего фона, никто не проявлял к ним особого интереса, кроме одного-двух затянувшихся взглядов. — Так почему виски? — спросил Абрам после того, как Эндрю передал бармену их заказ. — Какая-то особая причина? Эндрю обдумывал вопрос, стоя рядом со своим другом. — Я не против вкуса, он достаточно крепкий для меня. Уж точно лучше дешёвого дерьма, которое я обычно находил тогда, когда приходилось брать что угодно, что можно было достать. Это было пиво, вино, дешёвая текила и водка, обычно, и иногда виски из нижнего ценового сегмента. Но что-то хорошее? Нет, это было нелегко добыть, и поэтому легко вспомнить, почему он не вернулся в Калифорнию, почему оставил там нечто большее, чем старое имя, плохие воспоминания и бессилие. Абрам, казалось, на мгновение задумался над вопросом, а затем слегка кивнул, после чего поднял свой бокал с красным вином и отпил из него. — Твоя очередь, — сказал ему Эндрю. — Похоже, тебе он наоборот не нравится, как так получилось? Бокал вина был отставлен в сторону, а правая рука Абрама поползла вдоль его живота, где Эндрю помнил особо грубый шрам. — Мне не... мне не нравится чувствовать себя пьяным. Не чувствовать контроль, — признался Абрам. — И она всегда брала дешёвую бутылку бурбона или виски, когда мы... ну, как ты сказал, он достаточно крепок и даёт зарядиться. — Другая рука легла на его талию. — Мы не могли тратить время на поход к врачу или в аптеку — рисковали попасться. Поэтому мы выпивали что-то из этого и справлялись сами. Увидев шрамы на идиоте... Эндрю не мог представить, что некоторые из них были зашиты, когда в нём было всего лишь немного виски. Ему хотелось узнать, сколько лет было Абраму во время всего этого, но он чувствовал, что это приведёт его в ярость и заставит ещё больше возненавидеть Мэри Хэтфорд. Вместо этого он опрокинул стакан в себя и покачал головой. — И джин лучше? Абрам улыбнулся с немного грустным выражением лица (но всё же это была улыбка) и поднял свой бокал. — Вини в этом Джейми. Она сказала однажды вечером, что мне нужно хорошенько напиться, и ну, это был не виски. — Он пожал плечами. — Было терпимо. Потому что мать не вливала его ему в глотку, пока латала его. Подумаешь. Им всем нужны были небольшие костыли, чтобы продержаться этот день. А ещё больше, чтобы пережить вечер. Разве не понятно, что, когда дело доходило до чего-то такого, они оба благодарили за это своих матерей? Нет, Фрейд не ошибся в этом вопросе. Эндрю задумался, что Би сделает с Абрамом, если ей каким-то образом удастся уложить его на свою койку с чашкой горячего шоколада. О, стоп, он не любил сладкое. И возвращаться в Штаты он тоже не спешил. Они уже начали обсуждать, какой виноградник посетить завтра, когда наконец появился Ники, слишком громкий и взволнованный, отчего Эндрю не мог встретить его ни с чем, кроме отвращения. — Ты здесь! Уии! С прошедшим Новым годом! Как поживаешь? Ты выглядишь так хорошо! — Он попытался обнять Эндрю, но его только пихнули в лицо. — Ты не можешь надеть на него поводок или что-то вроде? — спросил Эндрю у Эрика. Эрик задорно улыбнулся ему. — Мы этим не увлекаемся. Просто немного шлепков время от времени. — Пожалуй, я выпью джина, — пробормотал Абрам, потирая глаза. Ники игриво ударил мужа по левой руке. — Оу, милашик, не стоит делиться такими забавными подробностями, пока эти двое не присоединятся и не начнут делать то же самое! — Определённо, время для джина. — Абрам допил вино и повернулся лицом к бару, пока Эндрю размышлял над тем, как лучше убить своего кузена. — Ты думаешь, я не задушу тебя на глазах у всех этих людей? — спросил он, пока его пальцы подёргивались. Глаза Ники расширились, и он сделал шаг назад от Эндрю. — Что, слишком рано? Вы пока не дошли до кинков? Решили не торопиться? Эндрю сделал шаг ближе к паразиту, но Абрам схватил его за руку, прежде чем он успел что-либо сделать, и потянул обратно к бару, где его ждал ещё один стакан виски. — Ничего на людях, — сказал он на севернокитайском. — Никакого веселья с тобой, — пожаловался Эндрю, но оставил Ники в живых и выпил вместо этого. Угроза смерти, казалось, успокоила Ники, и они вчетвером (вернее, больше Ники и Эрик) поговорили о последних нескольких неделях и предстоящих событиях в этом районе. Ники начал расспрашивать Эндрю о машинах (он действительно знал не так уж много, если только они не были быстрыми, дорогими и непрактичными), поболтал о «горячем соседе» (Эндрю заметил, как подёргивались губы Абрама во время этого монолога), а затем о фильме, который пара смотрела в предыдущие выходные (о котором Абрам, конечно, понятия не имел) и который, по его мнению, был бы идеальным фильмом для «свидания» Эндрю и Абрама (очевидно, он перешёл к намёкам). Виски было хорошим, встреча помогла Эндрю выбраться из гостиничного номера, и, несмотря на склонность к пиздежу... Ники мог быть забавным. В основном. Было видно, что он изо всех сил старается быть смешным и обаятельным, и Эндрю не понимал, зачем его кузену столько усилий. Он сказал что-то в том же духе Абраму, когда Миша вёз их обратно в отель, только это прозвучало скорее как жалоба. Абрам помолчал минуту или две (хоть он и перешёл на джин, он выпил только пару стаканов за ночь, как обычно делал это с вином), прежде чем заговорил. — Может быть, потому что ты его семья? Потому что ты утруждаешь его визитами? Никто больше не делает этого, верно? Ни Аарон и уж точно не его родители. Эндрю думал об этом, глядя на проплывающие мимо здания; он всегда мог приехать в Штутгарт и не звонить этому паразиту, ведь бизнес Абрама не так уж сильно пересекался с Ники. Но Ники был настойчивым паразитом и поддерживал связь с Эндрю, отказываясь от того, чтобы бросить его. Кроме того, после стольких лет забота о себе самом стала в порядке вещей, хотя Ники... ну, Ники был самым близким к этому человеком, который тоже заботился о нём. И хотя Ники поддерживал какие-то контакты с другими Лисами, это было не больше, чем случайный чат по электронной почте, просто поддержание связи, ведь «монстры» были всегда главнее остальных членов команды. По крайней мере, до тех пор, пока все они не закончили универ, а потом каждый пошёл своей дорогой: Кевин — в профессиональную лигу и обратно к Морияма, Аарон — играть в доктора и вести домашнее хозяйство с Кейтлин, Ники — в Германию (забавно, что тот, кто уехал дальше всех, оказался единственным, кто действительно не «оставил» его), а сам Эндрю — погрузился в тусклый, скучный реальный мир. По крайней мере, до тех пор, пока он не встретил загадочного британца. Так кто же ещё был у Ники на самом деле? Эндрю сомневался, что Ники цеплялся за него только по этой причине, но всё же было довольно печально, что такой человек, как Ники, застрял с таким человеком, как он. Миша проводил их до комнаты и сообщил, что утром пришлёт кое-кого другого, женщину по имени Лиза, и пожелал им спокойной ночи. Оказавшись в гостиничном номере, Абрам на мгновение уставился в окно, на его лице появилось задумчивое выражение, когда он потирал левое запястье. Эндрю проверил номер, чтобы убедиться, что всё в порядке, прежде чем они останутся на ночь, а затем вернулся в главную комнату. — Ты хочешь кофе или ещё что-нибудь? — Он подумал, что мог бы заказать что-то на перекусить в номер, так как немного проголодался, ведь они уже несколько часов не ели. — Ммм? — Абрам повернулся к нему лицом. — Нет, спасибо. — Он молчал, пока Эндрю делал заказ. — Так Ники... он... он думает, что между нами что-то происходит? Ха, только этому идиоту понадобилось столько времени, чтобы догадаться об этом. Эндрю осмотрел его с жалостью, положив трубку. — Ники любит вмешиваться. — Стоит подождать, пока Абрам выяснит, что было на уме у Джейми. — А. — Абрам поморщился, опустив левую руку на бок. — И... это проблема? — Что именно проблема? — Эндрю преодолел расстояние между ними. — Ники и его нелепые идеи? Абрам встретил его взгляд, медленно вдохнув. — Я имел в виду то, что происходит между нами. Что ж, это было неожиданно бесцеремонно со стороны мужчины, не так ли? Эндрю не мог сказать, что он сам не думал об этом с момента поцелуя. — Я не уверен, — признался он. — Я не... — нахмурился он, когда его в голове стало пусто при попытке придумать, что сказать. — Я не уверен, что между нами что-то происходит. Что-то, кроме разочаровывающего желания и влечения, и кто знал, как долго это продлится? К чему это может привести. Если это вообще куда-то приведёт. — Но если это так? — спросил Абрам, продолжая смотреть на него. — Это... это не похоже на ничего, — сказал он, нахмурившись. — Это не... — прервал он, надувшись, и покачал головой. — Это не похоже на что-то простое, на ошибку. Если это не был случай, когда гормоны Абрама наконец-то нагнали его, то нет, это была не она. И эта мысль могла стать слишком ужасающей для Эндрю. Тем не менее, он лишь потянулся к рукам Абрама. — Да или нет? Это вызвало заторможенное моргание, прежде чем Абрам сказал «да». — Тогда держи руки здесь, — проинструктировал он другого мужчину, поднимая их к своим плечам, прежде чем наклониться для поцелуя. На этот раз Абрам был немного более уверен, немного менее нерешителен и через несколько секунд раздвинул губы. Он ощутил вкус лайма от его напитка, лайма и сахара, а волосы были мягкими под пальцами Эндрю. Слабые стоны, которые тот издавал, сделали Эндрю пиздецки твёрдым, ему захотелось просунуть руки под эти облегающие джинсы, захотелось попробовать его на вкус, но Эндрю изо всех сил старался контролировать себя и ограничиться поцелуями. Пальцы массировали плечи Эндрю, пока Эндрю покусывал полную нижнюю губу Абрама. Он только крепко сжал пальцы в волосах Абрама и использовал эту хватку, чтобы повернуть голову мужчины в сторону и провести ртом по челюсти Абрама, что вызвало ещё один низкий, пьянящий стон, который заставил член Эндрю дёрнуться, когда раздался чёртов стук в дверь. Забыв о заказе в номер, Эндрю с проклятием отпрянул в сторону, а Абрам действительно полез за ножом; его серые глаза расширились, а лицо раскраснелось. — Чёрт, — пробормотал Эндрю, суетливо поправляя свитер, благодарный за то, что он был достаточно длинным, чтобы... да, достаточно длинным. Его первые несколько шагов были пиздецки неудобными, пока он не поправил джинсы, и служащий отеля вздрогнул, когда Эндрю открыл дверь. Заикаясь о заказе, бедняга поспешил внутрь, чтобы бросить его на маленький столик у окон, причём Абрама нигде не было видно. Эндрю как раз выпивал кофе с пирожными, когда Абрам вернулся в комнату, одетый в один из халатов отеля. Его волосы были слегка влажными, как будто он умылся или немного побрызгал лицо водой. Он подошёл, чтобы съесть пару клубник и пожелать Эндрю спокойной ночи. Эндрю полагал, что надеяться на возобновление того, на чём они остановились, было бы чересчур, но, по крайней мере, его не игнорировали. И всё же, чёрт побери, он уже начал уставать от дрочки с мыслями об Абраме. Лиза оказалась симпатичной женщиной лет тридцати, ростом около метра восьмидесяти без каблуков, с тёмно-каштановыми волосами, собранными в высокий хвост, и в дизайнерских джинсах, подчёркивающих длинные ноги. Она не проявляла особых эмоций, но обладала злым чувством юмора, которое не пыталась скрывать, поэтому Эндрю одобрил её — особенно когда она «ненароком» пролила свой кофе на какого-то придурка, который сказал ей, что она будет выглядеть лучше, если улыбнётся. Абрам и глазом не моргнул, просто попросил её принести Эндрю ещё один мокко латте, когда она снова встала в очередь, чтобы им не пришлось терпеть его роптание, пока они были заняты делами в то утро. — Я не «ропщу», детка, — настаивал Эндрю. — Это даже ненастоящее слово. — Ты делаешь это прямо сейчас, сладкий, и я начинаю очень уставать от твоей единоличной войны с английским языком. Английским, который из Англии. — Ты ещё не видел меня в бою, — сказал Эндрю, сложив руки на груди, и как раз в середине этого противостояния Лиза вернулась с напитками. — О, хорошо, вы двое точно не будете приставать ко мне, да? — спросила она, передавая Эндрю его кофе. — Не как в прошлый раз, когда мне пришлось сопровождать другого члена семьи. — Элли, — вздохнул Абрам, поправляя прядь волос. — И нет, определённо нет. — Замечательно. — Лёгкая, довольная улыбка появилась на её блестящих губах, когда она жестом велела им покинуть магазин. — Тогда мы сегодня не потратим часа три на то, чтобы потеряться, тем более что один из вас только что выпил много кофе. Да, Эндрю думал, что она может ему понравиться. И он знал, что она определённо понравилась бы Рене. Они осматривали винодельню в районе Ульбаха, когда телефон Абрама пикнул, оповещая его о входящем сообщении. Лёгкая улыбка, которая была на его лице большую часть дня, исчезла, когда он прочитал сообщение, и хотя в этот день им предстояло посетить ещё два виноградника, он попросил Лизу отвезти его обратно в отель. Женщина лишь пожала плечами на смену планов, и повиновалась, а Эндрю скользнул на заднее сиденье БМВ и стал ждать объяснений. Но он получил лишь молчание, а Абрам стал смотреть в окно. Разве не мило? Тогда Эндрю достал свой телефон и проверил ожидающие его сообщения: некоторые были от Ники, одно — от Рене, несколько — от Дэвиса и Брена, чтобы сообщить ему, что происходит в Лондоне, и одно — от Джейми, предупредившей его, что Джаин прибудет на следующий день. Какова вероятность того, что внезапная перемена настроения Абрама как-то связана с этим фактом? Лиза, как и Миша в предыдущую ночь, проводила их в номер и сообщила, что на следующий день, если им кто-то понадобится, к ним, вероятнее всего, будет приставлена она. Эндрю слегка кивнул ей на прощание, а Абрам, не говоря ни слова, направился в номер. Раздражённый этим идиотом, Эндрю последовал за ним и снял своё зимнее пальто, а затем пиджак, приготовившись к тому, что будет дальше. — Даже не думай говорить мне, что теперь ты хочешь вернуться в Лондон. Абрам, собираясь направиться в свою спальню, остановился и повернулся лицом к Эндрю, тоже снимая пальто. — Что ты об этом знаешь? — Его голос был тихим, а выражение лица пустым, как будто он вот-вот был готов отключиться. Отключиться, как в ту отвратную ночь в Париже, когда он вернулся после встречи с Джаином. — Только то, что Джаин будет там завтра, мм? — Эндрю прислонился к стене между двумя спальнями. — Он связался с тобой? — Попросил Абрама быть там, чтобы он мог получить «кусочек» его? — Нет, — ответил Абрам после минутного колебания. — Это сделал его помощник… Ли хотел знать, буду ли я свободен. — И что ты им сказал? Абрам потёр затылок. — Я... я ещё не ответил. — Казалось, он сам был в замешательстве из-за этого. — То, что мы здесь делаем, может подождать, но Джейми расстроится, если я уеду. Джейми будет не единственной такой. — Тогда позволь мне дать тебе пищу для размышлений, — сказал Эндрю, отталкиваясь от стены. — Ты спросил, происходит ли что-то между нами? Честно говоря, я не знаю. Но я точно знаю, что ничего не будет, если ты продолжишь бегать в постель к другому мужчине каждый раз, когда он поманит пальцем. — С этими словами он отвернулся и пошёл в свою спальню. Возможно, с его стороны было несправедливо предъявлять такие требования к мужчине, которого он только целовал. Когда он не имел ни малейшего представления о том, что, чёрт возьми, он делает. В конце концов, он никогда не требовал от Роланда исключительного отношения к себе, как и Роланд не требовал этого от него. Но он не мог доверять кому-то понимать его границы, если этот кто-то позволяет другому человеку попирать свои собственные, если он готов приносить себя в такую большую жертву. Потому что Эндрю слишком хорошо знал, каково это — брать, брать и брать; хоть он и был тем, кто только принимал, но он знал, каково это. А когда он был с Абрамом? О, внутри него таился острый голод, яростное желание вцепиться и никогда не отпускать. Он не хотел быть похожим на этих ублюдков, тех, кто только брали от него. Но он также хотел доверять тому, что Абрам хотел его, не потому что этот идиот искал другого Джаина, другого... тому, что Абрам доверял ему по правильным причинам. Поэтому он чуть не сорвал с петель дверь, ведущую на балкон, когда вышел на улицу, чтобы выкурить сигарету, и нахер холод, сразу жалея, что не захватил с собой виски. Вместо этого он курил до тех пор, пока его руки не задрожали от холода, а затем вернулся внутрь, чтобы согреться в душе, и только после этого встал перед запотевшим зеркалом и уставился на татуировку на своей груди. Он не жалел ни о решениях, принятых им за последние несколько месяцев, ни о чём-либо из того, что он сделал. Но если этот идиот вернётся в Лондон сегодня вечером... Эндрю, возможно, придётся согласиться с предложением Джейми перевести его на другую должность. Потому что, хотя он и привык не получать то, что хотел, он не мог пройти через то, что только почувствовал вкус, а затем потерял его — особенно когда тот будет оставаться на виду, но снова станет недосягаемым. Решив, что заснуть в ближайшее время не удастся, он взял электронную книгу и успел прочесть главу новой книги, когда в дверь спальни постучали. Сначала он хотел проигнорировать стук, но после нескольких настойчивых звуков отложил электронную книгу в сторону и, решив, что с этим нужно покончить, встал с кровати. Как ни странно, Абрам был одет в то, что выглядело как пижама с длинной рубашкой поверх футболки, а не в костюм для поездки. — Эм... я... ну, мы вернёмся на виноградники завтра, — сказал Абрам с нечитаемым выражением лица, и волосами ещё более взъерошенными, чем обычно. Эндрю потребовалось мгновение, чтобы понять, что этот идиот не говорит ему, что он возвращается в Лондон. — А Джаин? Абрам покачал головой, проводя пальцами по волосам. — Я сказал Ли, чтобы он передал, что я занят. Что если у него будут вопросы, я отвечу на них по электронной почте. Мускулы на его лице слегка дрогнули, и показался намёк на чувство вины; Эндрю знал, что эти эмоции вызваны не из-за того, что он отшил Джаина, а из-за беспокойства о семье. Если человек собирается задирать нос из-за того, что его «отшили» при имении достаточного количества денег и влияния, чтобы нанять дюжину сопровождающих, то Хэтфордам стоит пересмотреть своих союзников. Блять, Эндрю сомневался, что Джейми вообще придётся нанимать кого-либо на место Абрама. По-любому найдётся множество добровольцев, жаждущих приятного вечера и надеющихся заполучить закрытого и богатого шуга-дэдди. Тем не менее, сейчас важно было то, что Абрам действительно «отшил» Джаина. Эндрю заметил, что тот не сказал ему отъебаться, а просто сообщил, что «занят». Тем не менее, это было началом. Тот не помчался обратно в Лондон, чтобы позволить этому человеку использовать его во благо Хэтфордов. Он оставался здесь, с Эндрю. Эндрю не знал, почему Абрам сделал это, всё ещё не знал, почему тот хотел Эндрю... но он поддался непреодолимому желанию провести пальцами по спутанным волосам. — Да или нет? Чувство вины исчезло, когда Абрам уставился на него. — Да. — Затем он без колебаний позволил Эндрю провести его в спальню. Может, Эндрю и не знал многого о том, что происходило между ними, но он знал, что хотел сделать с Абрамом прямо сейчас, что ему нужно было сделать, а этот идиот предлагал себя, весь такой очаровательный и полный желания. Это не могло продолжаться долго, но Эндрю хотел воспользоваться этим, пока это было так. *******