Armies

******* Эндрю уставился на троих мужчин, с которыми они спустились в закрытый магазин, находящийся на ремонте во 2-м округе Парижа, и внутри него вспыхнула маленькая искорка раздражения. — Это была шутка насчёт моего роста, да? — спросил он Абрама, который прислонился к стене возле входной двери, представляя собой идеальную картину наглости с этими своими тонкими костями и серой «шерстью». — Мм, насчёт нашего роста, по правде, но твоего в особенности, — согласился британец, едва отрывая глаза от своего телефона. — Кроме того, я не думаю, что они любят американцев. Лёгкая улыбка искривила его губы, а пальцы метнулись к самому широкому из трёх бандитов. — Здесь их никто не любит, — сказал Эндрю, разгибая пальцы и присматриваясь к своим целям. — Но всё нормально, потому что никто не сможет вынести и этих жалких ублюдков тоже. Как он и предполагал, по крайней мере один из них прилично говорил по-английски, а французского они придерживались только для того, чтобы досадить ему, потому что тот, у которого на руках были дешёвые татуировки — не более чем чёрные кляксы — в этот момент кинулся на Эндрю. Эндрю дождался последней возможности, чтобы отклониться в сторону, и изо всех сил ударил правым кулаком, почувствовав удовлетворение от того, как хрустнула кость под костяшками пальцев. После этого было непрекращающееся движение и мельтешение, это был единственный вид танца, в котором он терял себя. Он уворачивался назад и крутился, руки и ноги вырывались, шея поворачивалась, он держал всех троих мужчин в поле зрения, насколько это было возможно, принимал случайные удары, но наносил гораздо, гораздо больше. Он вздрогнул только один раз, и то, когда быстрая серебристая вспышка пронеслась по воздуху и угодила в плечо старшего мужчины, прямо перед тем, как что-то тяжёлое и металлическое грохнулось на пол — пистолет, который Эндрю выбил из рук прямо перед тем, как в отместку с огромным удовольствием раздробил ублюдку левую почку. — Нехорошо, — сказал он мужчине, пока тот кричал от боли. — Держи одного из них в сознании, — с несколько скучающим видом напомнил ему Абрам. — Убиваешь всё веселье, — пожаловался Эндрю, но он позволил мужчине упасть на пол, затем увернулся от довольно слабого удара, который бросил в его сторону самый низкорослый, и, решив побыть «хорошим», сам ударил его коленом в пах вместо живота, а затем колено полетело в лицо. Когда француз издал крайне постыдный вопль и упал, Эндрю ударил его локтем по затылку, чтобы погасить остатки борьбы, а затем потащил его к своему довольно ленивому другу, в то время как два других ублюдка лежали, развалившись на полу. — Ты что-то говорил? — проворчал он, швыряя бандита к дорогим туфлям Абрама. Абрам вздохнул, убирая телефон, и, казалось, был весьма подавлен всей этой ситуацией. Эндрю же понимал больше, зная, что его не обманет незаинтересованное выражение этого прекрасного лица, обрамлённого чёрными волосами, затянутыми серебряной заколкой, которая была рождественским подарком Джейми. Поэтому он не удивился, когда Абрам надавил носком дорогой туфли на правую руку француза и, наклонившись немного вниз, заговорил достаточно громко, чтобы его услышали поверх крика боли бандита. Пока он допрашивал несчастного ублюдка, Эндрю подошёл к другому телу, чтобы подобрать нож, который Абрам бросил ранее, и пистолет, а также убедился, что двое других мужчин не собираются вставать в ближайшее время. У него немного болела челюсть и правый бок, но ничего такого, что могло бы его замедлить. Когда с этим было покончено, он подошёл и слегка пнул собеседника Абрама по рёбрам, чтобы ускорить процесс, чем заслужил от того взгляд в его сторону, после чего его друг снова сосредоточился на завершении дела. Когда Абрам был удовлетворён невнятными ответами избитого человека, он точечно нанёс удар ногой в правый висок, вырубая его. — Как надоело, — заметил Абрам, перешагивая через скорчившееся у его ног тело. — Теперь нам придётся вернуться к Мори. — Думаешь, он солгал? — спросил Эндрю, проводя большим пальцем правой руки по покрасневшим костяшкам пальцев. Абрам, казалось, обдумывал вопрос. — Скорее просто утаил какую-то информацию. — Он бросил на Эндрю взгляд из-под ресниц. — Дай мне минуту с ним пообщаться, прежде чем начать его пугать. — Без понятия, о чём ты говоришь, — заявил Эндрю, когда они вышли на улицу. — А, да, твоя невинная рутина, очень убедительно. — Абрам засунул руки в карманы своего серого пальто. — Оставь это для того, кто тебя не знает. Эндрю лишь погрозил другу пальцем, прежде чем зажечь сигарету. Дело в том, что Абрам действительно знал его — или знал достаточно хорошо. Жизнь с человеком в течение нескольких месяцев, как правило, передавала достаточное количество знаний, как и их маленькая «игра». Начало года было напряжённым, события стали активно развиваться сразу после Рождества. Эндрю должен был догадаться, что посылка от отца Абрама будет своего рода предупреждением, знаком того, что Ичиро Морияма и Натан Веснински устали от того, что их маленький «танец» с Хэтфордами затянулся. Или же они решили в новом году заграбастать себе Натаниэля и ослабить Хэтфордов настолько, насколько это возможно. В любом случае, это вылилось в множество неудачных попыток проникнуть в сеть семьи, подсунуть крыс и даже несколько попыток убрать с пути Уилла, что означало совсем невесёлое нахождение рядом с Джейми сейчас. Каждая вторая реплика Стюарта была ругательством, а Эндрю был занят тем, что сдерживал Абрама от глупостей. Теперь же они вынуждены были вернуться в Париж, потому что Симона сообщила о тревожных слухах, связанных с фамилией Хэтфорд, о людях, утверждающих, что они являются частью организации семьи и занимаются не очень хорошими делами (ну, не одобренными семьёй делами, на самом деле). Делами, которые могут запятнать этот образ «укоренившихся» и вызвать недовольство некоторых союзников семьи. Это могло бы сделать Хэтфордов слишком похожими на Морияма. Они вернулись в салон БМВ, чтобы Эндрю вернул их в бар в Латинском квартале, которым владел Мори Адамс, британский эмигрант. Официально он не работал на Хэтфордов, но выполнял для них кое-какую работёнку. Хэтфорды же за годы сотрудничества оказали ему несколько услуг, так что Абрам по идее должен был рассчитывать на достоверную информацию от него. Тем не менее, у Абрама было чувство, что в Париже что-то было не так; слухи указывали на то, что Морияма перекупили одного из их людей. Они доехали до «Folie Rouge», бара Мори, где Эндрю припарковался у входа и сунул паре вылупившихся на них подростков, что курили на улице, по пятьдесят евро и неприметную визитную карточку, чтобы передать её любому полицейскому, решившему докопаться до БМВ. Может быть, дело было в огрубевших костяшках пальцев, может быть, в дорогом костюме или ровном выражении лица, а может быть, во всём этом вместе, но дети были искренне почтительны. А может, Дэвис был прав, и слухи о «готе-карлике» распространялись; что с ним лучше не связываться, что Хэтфорды наконец-то нашли кого-то не хуже Абрама с его ужасающей улыбкой и острыми ножами, чтобы прикрывать спину мужчины. И всё же на всех этих людей, которые научились относиться к Эндрю с мандражным уважением, находились такие уёбки, как Мори, который ухмыльнулся им, когда они подошли к нему в баре, держа бутылку дешёвого пива в одной из своих мясистых рук, пока он рассматривал их с ног до головы. — Ну, если это не Траляля и Труляля, — воскликнул он со своим густым акцентом. — Так быстро вернулись? — Я обязан ждать? — спросил Эндрю на севернокитайском. — Минутку, — настаивал Абрам, затем снова перешёл на английский. — Минутку вашего времени, наедине. — Когда Мори только сделал глоток пива, на лице того появилась ужасающая улыбка. — Сейчас. Мори вздрогнул, и его рука задрожала, когда он поставил бутылку на стойку бара. Эндрю должен был признать, что Абрам был прав, что этот человек что-то утаил во время их предыдущего визита. — Пустая трата нашего общего времени, — проворчал Мори, ведя их через наполовину заполненный бар обратно в свой кабинет. По пути какой-то парень встал, как бы желая присоединиться к ним, но один взгляд Эндрю заставил его поспешно сесть. — Не знаю, зачем я вообще вам нужен. Выражение лица Абрама перешло в его «слишком вежливую» улыбку, когда Эндрю закрыл за ними дверь, как только они оказались в захламлённом кабинете Мори. — Правда? Потому что это очень странно — то, что я услышал от одного из людей Ромена. Речь о том, что им заплатили за помощь с грузом три дня назад — грузом, о котором я ничего не знаю, а я только что просмотрел отчёты с Симоной. Абрам прислонился к грязной стене, сложив руки на груди и скрестив перед собой длинные ноги: такой тощий и стройный, что, если бы не дверь, он казался бы выше, чем на самом деле. Он, безусловно, резко контрастировал с Мори, который сидел, развалившись на кресле, в помятой одежде и с пивным животом, нависающим над поясом брюк. — Кто это, Мори? Кто из наших людей взялся за работу на стороне, и что это значит? — Я не знаю, о чём ты, — настаивал Мори, пот которого стекал по широкому, раскрасневшемуся лицу. — Эти парни, должно быть, лгут. Но Эндрю видел, как подёргивались его губы, когда он улыбался, как напрягались мышцы на челюсти, а пальцы тёрлись о гладкую ткань брюк. Он давно научился внимательно наблюдать за людьми, чтобы предвидеть дальнейшие их поступки и знать, нужно ли ему готовиться к новой боли или есть шанс убежать и спрятаться. Теперь эти навыки пригодились ему совершенно по-новому. Теперь они подсказывали ему, лжёт ли кто-то, или же, что кто-то будет настолько глуп, что попытается бежать или сопротивляться. Раздался протяжный вздох, когда Абрам бросил холодный взгляд в его сторону. — Я спрашивал, Мори. Помни об этом. Это была реплика для Эндрю. Он шагнул вперёд, и, возможно, Мори всё-таки обладал некоторым интеллектом, знал о слухах, потому что его лицо покраснело ещё ярче, и он попытался отодвинуть кресло как можно дальше, пока то не ударилось о стену позади. — Нет, нет! Блять, я работал с тем мужиком много лет, неужели ты этого не понимаешь? Мы друзья, чёрт подери! — Молодец, я обязательно передам ему, что ты сделал всё возможное, чтобы защитить его, — сказал Абрам, пока Эндрю сделал небольшую паузу. — Теперь, как далеко ты хочешь, чтобы эта дружба завела тебя, потому что, как мне кажется, этот человек нарушил своё слово, данное моей семье. Абрам оттолкнулся от стены и встал рядом с Эндрю с выражением, абсолютно лишённым каких-либо эмоций. — Это значит, что ему придётся заплатить очень высокую цену, как и всем, кто будет на его стороне. Пот струился по лицу Мори, когда он смотрел туда-сюда между Эндрю и Абрамом. — Блять. Блять. Это... это Элиот, ясно? Элиот Тасс. И я не уверен на сто процентов... но я слышал, что груз... хрупкий, если ты понимаешь, о чём я. — Мори поморщился, когда произнёс это. Эндрю не нужно было смотреть на своего друга, чтобы понять, что выражение лица Абрама в этот момент было неприязненным. — Элиот Тасс, — повторил Абрам. — Я понял. Если вы попытаетесь предупредить его о нашем приезде, это будет... довольно трагично для вас и ваших близких. Спокойной ночи, мистер Адамс. Он слегка склонил голову и повернулся на пятках. Эндрю остановился лишь на секунду, чтобы бросить на Мори взгляд суженных глаз, чтобы убедиться, что сообщение дошло до него, а затем оказался за спиной Абрама, когда они покидали бар. Как только они оказались в БМВ (Эндрю сунул детям ещё денег, найдя его нетронутым снаружи, — у него заработалась и другая репутация, которой также стоило уделять внимание: никто никогда не смел портить его тачки), Абрам позвонил Стюарту, чтобы сообщить дяде о том, что им удалось выяснить. Даже при урчании двигателя и на расстоянии нескольких футов Эндрю мог слышать, как тот разразился впечатляющей серией проклятий, когда Абрам подтвердил, что кто-то из хэтфордской зарплатной ведомости оказался вовлечён в торговлю людьми. Только когда они почти добрались до отеля, Стюарт наконец повесил трубку. — Они будут здесь к утру, — сообщил Абрам Эндрю, положив телефон на колени и потирая лоб. — Так что лучше отдохни сегодня, потому что завтра будет довольно неприятно. — Мы будем ждать так долго? — спросил Эндрю. — У Тасса довольно много людей в подчинении, и неизвестно, сколько людей извне он принял, — объяснил Абрам. — Слишком много для нас двоих, так сказал Стюарт. Учитывая неизвестность, я вынужден согласиться. Кроме того, я не думаю, что Мори рискнёт навлечь на себя весь гнев семьи, выдав всё Тассу. Скорее всего, нет, раз Абрам дал понять, что они уничтожат этого парня, несмотря ни на что. — Так ты не шутил, говоря, что мы уберём всех? Абрам коротко кивнул в ответ на вопрос. — Всех, кто работает с Тассом. — Он повернулся, чтобы взглянуть на Эндрю с мрачным выражением лица. — Легкомыслие по отношению к предателям — не наш метод. Почему-то это не удивило. Учитывая то, как Эндрю относится к людям, нарушающим своё слово, он не будет испытывать проблем с Тассом и всеми его союзниками, особенно если речь правда о торговле людьми. Он оставил машину у парковщика, затем они вошли в отель «Plaza Athénée» и поднялись в свой номер, где Эндрю выпил виски, а Абрам предпочёл большой бокал джина, после чего удалился на ночь в свой номер. Эндрю не удивился, не после того, что сказал Мори. Поэтому он выпил ещё виски, глядя на виды из окон главной комнаты, наполнил стакан, а затем отправился в свою спальню. Оказавшись там, он снял пальто, слегка поморщившись от ощущения недавнего удара в бок, а затем продолжил раздеваться. Он положил телефон и бумажник на тумбочку у кровати... а затем сел, по-прежнему одетый в чёрные брюки, открыл бумажник и достал маленький серебряный медальон с лисой, который Рене подарила ему в качестве запоздалого подарка на день рождения и Рождество. Она улыбнулась, вручая ему крошечную коробочку. И только тот факт, что он знал, что у неё не так много денег, что в Корпусе мира ни черта не платят, и не считая того, что Эллисон выиграла битву за то, чтобы оплатить большую часть билета Рене в Великобританию, вместо того чтобы позволить ей опустошить свой банковский счёт, чтобы проведать «монстра» (она не совсем так сказала последнюю часть, но Эндрю мог читать между строк. Он знал, что Эллисон с радостью полетела бы в Африку, чтобы провести отпуск Рене с ней, и сумела бы найти им отличное место для проживания, что сэкономило бы Рене деньги, что Рене не нужно было приезжать в Лондон только для того, чтобы провести отпуск с этой женщиной, но потом неожиданно на горизонте появился он. И когда она не отступила, как только он написал «Морияма»? Да) — всё это означало, что даже он не мог бросить ей эту вещицу в лицо. Но ему не нужно было носить эту нелепую штуку, элегантный серебряный вихрь, изображающий сидящего лиса. Он был «Лисом» только при самых сомнительных обстоятельствах, ради возможности почувствовать что-то в те редкие моменты во время игр, и чтобы Аарон мог получить шанс на медицинское образование. Что ж, это сработало для одного из них. Почему люди так стараются держаться за прошлое, размышлял он, потягивая виски. Рене должна понимать, что некоторые вещи лучше оставить в прошлом — ведь посмотрите, как она ухватилась за образ «я милая христианка», как она пыталась искупить свои многочисленные грехи, строя школы, опекая сирот и занимаясь прочей ерундой в чужой стране. Она бежала как можно дальше от своего прошлого в Детройте, но всё же настаивала на том, чтобы цепляться за те годы в Пальметто, и чтобы Эндрю тоже цеплялся за них. Разве было настолько восхитительно являться посмешищем среди команд первого дивизиона? Даже когда они пробились наверх, к ним почти не относились с уважением, и то это «почти» только из-за Кевина. Только из-за предателя, который отвернулся и свёл на нет всю тяжёлую работу, которую Рене и остальные её драгоценные Лисы проделали за годы его работы в команде. Иногда Эндрю задавался вопросом, зачем он вообще с ней общался, ведь тут присутствовал её избирательный подход к прошлому и отвратительное стремление смотреть на вещи с их «светлой» стороны. По её логике, если он так много общался с Ники, то должен быть готов снова спеться с Аароном. А также если он оказался в новой стране с новой работой, значит, он наконец-то начал жить и надеяться. Что он больше не видит проблемы в том, что кто-то может посчитать, что он в отношениях, и всё из-за Абрама. И Эндрю ещё считал, что Абрам был не в себе. Может быть, Рене попалась плохая партия противомалярийных таблеток. Какой же просветительный обед это был. Эндрю не посвятил её в подробности своей новой жизни, но по мере возможности ввёл Рене в курс дела, зная, что она одна из немногих, кто умеет хранить секреты. Так что нет, никаких шансов на восстановление отношений с Аароном, его близнец в конце концов выбрал свою черлидершу-жёнушку, и на этом всё закончилось. Что касается остального, то Эндрю скорее отбросил в сторону всю хуйню и ограничения, наложенные на него, чем на самом деле «принял жизнь», и, надо отдать ей должное, Рене только моргнула, услышав грубое изложение его новой работы — в основном он ей рассказал, чтобы она могла придумать объяснение для остальных Лисов, чтобы они оставили Эндрю в покое — и вздохнула, когда он закончил говорить. В этом был намёк на разочарование, но в конце концов она покачала головой и попросила его быть осторожным, а затем сказала, что, чем бы он ни занимался, похоже, это даёт ему ощущение цели. Затем Рене снова заговорила об Абраме, и всё стало... немного мутным, как это обычно случалось, когда Эндрю думал о своём друге. Одно только упоминание Абрама в таком тоне заставило Рене бросить на него косой взгляд, и она, похоже, не поверила его объяснению, что он присматривает за этим человеком в рамках своей работы. Эндрю даже не хотел поднимать вопрос о сделке между ними, когда Рене улыбалась своей маленькой, довольной улыбкой и слегка хмыкнула, когда он настоял на смене темы. То, что Эндрю хотел этого мужчину, не означало, что между ними будет что-то большее. У них было слишком много проблем, и эту странную «дружбу» между ними лучше не усложнять. Может быть, Абрам и обращал внимание на Эндрю всё больше и больше, может быть, смотрел на него не просто как на человека... но он казался скорее смущённым из-за своих взглядов. И Эндрю точно не будет делать что-то, чтобы помочь ему в этом вопросе. Его пальцы держали лисий амулет так сильно, что серебро впилось в кожу, затем он положил его обратно в кошелёк и закончил готовиться к ночи, так как, похоже, следующий день будет очень напряжённым. Казалось, что он только наконец заснул, как зазвонил телефон — очаровательный способ Абрама разбудить его, сказав, чтобы он был наготове через десять минут. Если бы он не знал, что этот идиот будет одет и готов к этому времени, он бы разозлился, но он не стал тратить время на ругань или что-то ещё, просто встал, принял душ за несколько минут (он пропустил бритьё в этот день) и уже натягивал пальто, выходя в главную комнату, когда Абрам впустил в номер обслуживающий персонал. Что ж, этот идиот смог продлить свою жизнь ещё на немного. — Ешь быстро, нам нужно встретиться со Стюартом примерно через полчаса, — объяснил Абрам, наливая себе чашку кофе. — И пока ты не начал выёбываться, он только что звонил мне. — Мило с его стороны, — прокомментировал Эндрю, беря пару круассанов. — Хм. Похоже, он только что приехал и хочет, так сказать, начать с основ. Абрам взял себе фрукты, и они замолчали, поглощая еду как можно быстрее — Абрам что-то лёгкое, Эндрю чуть тяжелее. Они запили свой ранний утренний завтрак кофе и вышли из отеля, где их ждал БМВ. Абрам сказал Эндрю, куда ехать, недалеко от бара Мори, и когда они въехали в переулок, там собрались Стюарт, Дэвис и ещё около десяти человек, только парочку которых Эндрю видел раньше, например, Бекка и Дэн. Стюарт с пустым выражением лица кивнул им отрывисто. — Хорошо, теперь мы все здесь. — В кои-то веки мужчина не стал язвить (явный признак того, что ситуация была серьёзной). — Так что слушайте, а потом шевелите задницами. Дэвис и я идём за Тассом. Рэм, ты и Эндрю займётесь Ченом. Пока Стюарт говорил, Дэвис был занят тем, что отстукивал что-то на своём телефоне, а через мгновение на телефоны Эндрю и Абрама пришли оповещения. — Бекка и Люк, вы берёте Флери. Дэн и Сара, вы на Дешама. Абир и Матео, у вас Колас. Пэт и Фрэнки, вы получаете Хаммела, так что Джулия и Райан остаются с Эйвери. Было ещё несколько оповещений на других телефонах, так что Эндрю предположил, что другие «команды» тоже получили адреса своих целей. Немного разочарованный тем, что им не достался главный тип (видимо, старшинство имеет свои привилегии) Эндрю взглянул на Абрама, который пристально смотрел на своего дядю. — Есть идеи, сколько у них прикрывающих? — Рассчитываем, по крайней мере, на несколько трупов на каждого, да? Насколько нам известно, никто ещё не предупреждён, но они знают, что идут против нас, что рано или поздно мы это выясним, — сказал Стюарт. — Наша миссия — избавиться от каждого, вы все это поняли? Он окинул их холодным взглядом, после оглядывая переулок. — Эти ублюдки отвернулись от нас, не сдержали своё слово. Никакой пощады, никаких вторых шансов. Я хочу, чтобы они сдохли, чтобы они были примером того, почему никому никогда не следует предавать нас. — Принято, — сказал Матео, а его более высокий напарник кивнул, мрачно глядя на миниатюрного мужчину. Стюарт, казалось, был уверен в решимости каждого, затем посмотрел на Эндрю. Его серые глаза перескочили на Абрама, а затем снова сфокусировались на Эндрю в безмолвном послании. Эндрю лишь бросил на него безучастный взгляд в ответ, прекрасно понимая, что к этому времени он уже тысячу раз уяснил, что его работой было присматривать за этим идиотом. — А теперь шевелите задницами, я хочу, чтобы всё было сделано в ближайшие пару часов. — Я уже слышал отвратительные мотивационные речи, — сказал Эндрю, направляясь обратно к БМВ. — Твой дядя недалеко от них ушёл. — Может быть, потому что он всегда может подкрепить свои слова пистолетом? — сказал Абрам, садясь в машину. — Кстати, скажи мне, что ты взял свой, — спросил Эндрю, а затем вздохнул, когда Абрам замолчал. — Тебе нравится усложнять мою работу, да? — Я думал, тебе нравятся трудности, — сказал Абрам, слегка закатывая рукава. Эндрю ответил на это, показав ему палец, а затем сосредоточился на том, чтобы добраться до 13-го района. По крайней мере, рано утром там не было большого движения. Чен находился в парижской версии Чайнатауна, вероятно, поэтому Стюарт дал Абраму правую руку Тасса. Эндрю нашёл приличное место для парковки машины в паре кварталов от здания, где остановился Чен, и дал немного денег нескольким бездельникам, чтобы те присмотрели за ней (некоторые вещи никогда не меняются, независимо от года или страны, хотя высокий уровень безработицы этому способствовал) — знание китайского помогло не меньше, чем деньги. Они проверили здание на наличие охраны и решили пойти к боковому входу, поскольку там было меньше всего камер. Абрам взломал замок, а Эндрю стоял на страже со своим «Глоком», держа его в стороне, чтобы он не бросался в глаза. Абрам довольно быстро справился со взломом и проникновением, заставив Эндрю задуматься, как часто он это делает. Тем не менее, вероятно, что-то было не так, поэтому они проскользнули внутрь как можно быстрее, Эндрю с пистолетом наготове, а Абрам с ножом в каждой руке, и успели подняться на второй этаж до того, как кто-то появился. Элемент неожиданности и раннее время были на их стороне, Эндрю выстрелил первым и с удовольствием убедился, что всё время, проведённое на стрельбище, принесло свои плоды. Как только тело мужчины упало на пол, Абрам бросился вперёд, сверкнув ножами, и избавился от второго человека, выходящего из дома, прежде чем тот успел нацелиться на одного из них. — Ты же знаешь, что ножи нихуя не помогут тебе в драке с пистолетами, — огрызнулся Эндрю, подстрелив ещё одного из людей Чена, на этот раз женщину, которая почти одержала над ним верх, если бы не отвлеклась на истошный крик своего коллеги, когда Абрам покончил с ним. У Эндрю зазвенело в ушах от звуков выстрелов, и он надеялся, что либо толстые стены старого здания заглушат стрельбу, либо что Чен заплатил соседям, чтобы они не обращали внимания на подобное дерьмо. Вместо этого Абрам указал ему на ступеньки, ведущие на третий этаж, и побежал по ним. Эндрю выругался и убедился, что они не оставили никого в живых, чтобы подкрасться сзади, затем последовал за идиотом. Он нашёл Абрама прижатым к лестнице, с одним ножом в руке и кровотечением из другой. — Очень тебе подходит, суицидальный идиот, — сказал Эндрю, в ожидании, когда прозвучит ещё несколько выстрелов, пока Абрам бросил взгляд в его сторону. Когда пули остановились, он сделал глубокий вдох и немного наклонился, стреляя в основном наугад. Ему удалось завалить парня рядом с Ченом, но, прежде чем Чен успел выстрелить в него, Абрам попал ублюдку ножом в верхнюю часть груди. Забавно, что это выбило весь дух борьбы из мужика, которому на вид было около тридцати, наряду с преимуществом по крайней мере на пять сантиметров и коренастым телосложением. Даже когда он сгорбился и стал задыхаться от боли, ни Абрам, ни Эндрю не отошли от лестницы, что было полезно, поскольку Эндрю уловил лёгкое движение слева и завалил ещё одного силовика или телохранителя, или кого там ещё. После этого Абрам крикнул что-то по-французски, пока Эндрю перезаряжал обойму в пистолете, на что в ответ получил смесь китайского и французского. Абрам закатил глаза и кивнул Эндрю, который вышел первым и сделал пару выстрелов, когда заметил, что один парень на полу ещё дышит. Чен ругнулся на него за это; французский язык Эндрю был жалким, но он уже знал все маты, а также большую часть оскорблений. В конце концов, это был вопрос приоритета — он побеспокоится о вежливом дерьме позже. Когда он направил пистолет на голову Чена, чтобы отбить у ублюдка всякую охоту делать что-либо с его собственным выпавшим оружием или ножом, всё ещё торчащим из его груди, Абрам подошёл к нему сзади тихо, бормоча по-французски. Что бы он ни сказал, Чен запыхался, по крайней мере до тех пор, пока не закашлялся кровью. — Поумней, — сказал предатель по-английски. — Морияма... лучший вариант. — Да, и посмотри, куда они тебя привели. — сказал Абрам с ужасающей улыбкой на лице. — Действительно, лучший. Он наклонился вперёд и повернул нож, торчавший из груди Чена, отчего тот закричал. — Надеюсь, деньги того стоили, — сказал ему Абрам, доставая другой нож. Улыбаясь, он схватил мужчину за подбородок и провёл острием по правой стороне его лица, пока Чен кричал и пытался вырваться. Эндрю прищёлкнул языком, схватившись за левую руку своего друга, как раз там, где пуля задела идиота, и оттащил его от все ещё кричащего и теперь уже полуслепого предателя. — Это займёт слишком много времени, — укорил он, которому в данный момент не шибко нравилась эта улыбка, точнее то, как она обострилась наравне с потерянным взглядом в глазах Абрама. — Мы должны... — Мы сделаем это, — сказал Эндрю этому идиоту, отпихивая Абрама от Чена, держа пистолет в руке, когда он обернулся к рыдающему на полу. Он рассматривал его с минуту, прежде чем выстрелить ублюдку в обе коленные чашечки, вызвав раздражающий, высокочастотный крик, а затем позволил ему погрязнуть в боли в течение минуты, прежде чем схватил его за волосы и грубо встряхнул. — Так блядски раздражает эта хуйня. Беспорядочная, бесполезная и просто показательная хуйня — мертвец есть мертвец, и этого будет достаточно. Поэтому он выстрелил ублюдку в лоб и оставил его в грязном месиве, которое он устроил, в доказательство того, что последние несколько минут своей жизни он провёл, обмочившись, стоя на коленях и мучаясь — это должно быть достаточным посланием для любого, верно? Затем он повернулся и увидел Абрама, стоящего на месте, с исчезнувшей улыбкой и потерянным взглядом серых фальшивых глаз. Эндрю сделал паузу, прежде чем протянуть левую руку к шее мужчины, чтобы почувствовать пульс, бьющийся под гладкой кожей. Это вывело Абрама из раздумий, в которых он погряз, заставило его покачать головой, но не стряхнуть руку Эндрю. — Что дальше? — спросил Эндрю, зная, что лучше не спрашивать, всё ли в порядке с Абрамом. Абрам на мгновение замолчал, а затем ушёл. У него, похоже, была цель, и Эндрю последовал за ним, через минуту убрав пистолет в кобуру, поскольку казалось, что они одни. Выйдя в офис, Абрам начал проверять компьютер, на котором была установлена система наблюдения, убеждаясь, что камеры, которые они видели снаружи, были связаны с ней, затем поискал вокруг, чтобы убедиться, что нет никаких резервных дисков или чего-то ещё, прежде чем дать Эндрю указание заняться им. — Есть о чём ещё беспокоиться? Например, трупы и всё такое? — спросил Эндрю, освободив жёсткий диск от всех проводов. — Нет, не в этот раз. Главное, чтобы сообщение дошло до всех. Это будет стоить семье немного денег, чтобы откупиться от полиции, но всё должно быть именно так. Эндрю поднял бровь на это. — Не слишком ли это рискованно? Абрам покачал головой, когда они выходили из здания. — Те, кто знает, предпочтут иметь рядом устоявшийся преступный синдикат, а не какого-то новичка, решившего развязать войну. В полиции достаточно людей, готовых сотрудничать с нами ради стабильности, не говоря уже о том, чтобы поднять себе зарплату, так что это не будет проблемой. Чем дольше Эндрю общался с Абрамом и его семьей, тем больше подтверждались его давние убеждения о человечности и бюрократии. — Так зачем я вожусь сейчас с этим дерьмом? — спросил он, кидая жёсткий диск в БМВ. — Ну, чем меньше нам придётся просить полицию прикрывать нас, тем лучше, а Джейми захочет узнать, насколько всё плохо здесь было, — объяснил Абрам, снимая пальто с плеч, чтобы осмотреть рану на руке. — Сегодня мы убрали только верхушку, зачистка будет продолжаться какое-то время, скорее всего. — Весело. Не залей кровью весь ёбаный салон, — приказал Эндрю, когда они возвращались в отель. Абрам перевязал рану полосками, оторванными от рубашки. Когда они вернулись в комнату, Эндрю осмотрел её, изо всех сил стараясь сосредоточиться на ране, а не на том, что Абрам сидел перед ним в одной майке, и решил, что рана достаточно лёгкая, чтобы он мог сам её очистить и перевязать. Пока он это делал, Абрам позвонил Джейми и поговорил с кузиной по громкой связи. — С Ченом разобрались, и у нас есть жёсткий диск с места событий, — сказал Абрам своей кузине. — Сколько там было людей? — спросила она. — Шесть, включая Чена, — ответил ей Абрам, затем поморщился, когда Эндрю закончил промывать рану. — Хм, думаю, там ещё двое, но мы попросим Абира и Матео выследить их. Я хочу, чтобы вы двое вернулись в Лондон, раз уж вы со всем разобрались. Абрам слегка нахмурился. — Мы можем... — Нет, возвращайтесь сюда, — приказала Джейми. — Вы двое хорошо поработали, избавившись от такого количества. Возвращайтесь, пока ничего не случилось, понятно? Пока Морияма не успели что-нибудь испортить, другими словами, — перевёл Эндрю. Он сжал раненую руку идиота, чтобы заставить Абрама зашипеть и отвлечься от мыслей о людях Чена. — Хорошо, как скоро мы отправляемся? — Вернитесь к вечеру, — сказала им Джейми. — И хорошая работа. Затем она повесила трубку, вероятно, чтобы проверить, как дела у остальных. — Я узнаю, не захочет ли Симона забрать жёсткий диск, — сказал Абрам. — По крайней мере, у нас будет достаточно времени, чтобы всё убрать, — пожаловался он, но Эндрю заметил, как дрожала его рука, когда он положил телефон. Забинтовав небольшую рану, Эндрю отступил назад. — Такая хуйня часто случается? — Мм? — Абрам поднял на него глаза, затем покачал головой. — Нет, слава богу. Стюарт допросит Тасса, но прежде чем убьёт его, попытается понять, почему тот отвернулся от нас. Обычно это идёт с самого верха. Он принялся тереть перевязанную рану, но Эндрю шлёпнул его по руке. — Отчасти поэтому Стюарт так много путешествует, пытаясь поддерживать связь с как можно большим количеством наших людей. — Он замолчал на минуту. — Всё было бы намного проще, если бы не я. Эндрю ждал чего-то подобного и вскочил, чтобы пресечь идиотизм в зародыше. — Это хоть когда-нибудь тебя утомляет: нести вес всего мира на своих плечах? — Когда Абрам посмотрел на него, он бросил на него насмешливый взгляд. — Имею в виду, что это выглядит так, будто во всём виноват только ты. Как ты собираешься обвинять себя в голоде и нищете? — Чёрт подери, это не смешно, — огрызнулся Абрам со сверкающими от гнева глазами, руки сжались в кулаки. — Не смей смеяться надо мной! — А ты не обвиняй себя в том, что решили сделать эти жадные ублюдки, — отрикошетил Эндрю. — Они решили, что им нужно больше, чем то, что предложила им твоя семья, и предали вас. А Морияма всегда будут искать, кого-то, кого можно использовать, как заработать с таких больше денег, как расширить свою власть. Если бы не твоя семья, они бы занялись другой. — Но они нацелились на мою семью, потому что... — Если ты собираешься винить кого-то, вини свою мать. Это лучше, насколько я могу судить, — сказал Эндрю идиоту. — Вини её за то, что она не знала, во что ввязывалась, выходя замуж за психопата. — Он продолжил, прежде чем Абрам успел возразить. — Блять, вини своего отца за то, что он думал, что может забрать ребёнка у твоей матери, и что она и её семья позволят этой ебале остаться незамеченной. Всё было начато задолго до твоего появления в семье, забудь ты уже об этом. Абрам смотрел на него несколько секунд, прежде чем покачал головой. — Но моё присутствие явно не помогает им. — Тогда справедливо говорить, что и моё присутствие рядом тоже не помогает. — Эндрю пожал плечами, собирая марлю и ленту, чтобы положить их обратно в небольшую аптечку, которую он теперь упаковывал в чемодан. — Я разозлил их тем, что держал Дэя подальше от Воронов до конца его университетской карьеры. — Мы собираемся играть в эту игру вечно? Нам ещё нужно успеть на самолёт. Абрам подошёл к шкафу, чтобы взять рубашку и надеть её. Несмотря на шрамы, его верхняя часть тела была достойна восхищения, благодаря времени, проведённому на гребном тренажере и тренировкам с этими проклятыми ножами. — Только до тех пор, пока ты не перестанешь быть идиотом, когда речь заходит об этом, — возразил Эндрю. — Я постоянно повторяю: перестань усложнять мою работу. Абрам просто отмахнулся от него, схватив то, что выглядело как сменная одежда, и направился в ванную. Поняв намёк, Эндрю тоже пошёл приводить себя в порядок, и к тому времени, как он закончил принимать второй за день душ, они уже были готовы к обратному рейсу домой, а также к сообщению от Дэвиса о том, что с ним и Стюартом всё в порядке (что ж, Эндрю полагал, что нужно принимать хорошее вместе с плохим). Тем не менее, старший Хэтфорд остался в Париже на пару дней, чтобы разобраться со всем этим «делом Тасса», а Джейми, похоже, нашла для Абрама достаточно работы, чтобы держать его взаперти в доме (на что он согласился без особых претензий, особенно после того, как она узнала о его небольшой травме). Эндрю не слишком возражал против этого, поскольку погода в Лондоне была дрянная: дождливая и холодная. Дэвис заглянул к ним после возвращения из Парижа и вкратце рассказал о том, что произошло (в основном, о том, как они уничтожили всех, кто был связан с Тассом, а затем прикрыли пару побочных «предприятий», которые тот организовал. Судя по тому, как Дэвис бегло рассказал о том, что это были за предприятия, Эндрю понял, что тот пытался избавить Абрама от неприятных воспоминаний), а затем заговорил о долгожданных выходных. Однако прежде чем уйти, он подождал, пока Абрам уйдёт, чтобы предупредить Эндрю, что через несколько дней кое-что произойдёт, и нужно быть наготове. Поэтому, когда примерно через три дня Эндрю заметил на экране телефона звонок от Стюарта, он дал телефону проиграть мелодию несколько раз, и только потом ответил на него. — Что? — Твои типичные манеры, — пожаловался Стюарт. — Слушай, сегодня вечером ужин, и ты должен убедиться, что Рэм придёт, понял? Я пришлю тебе время и место, просто приведи его туда. Мне похер, даже если тебе придётся его пинками гнать, но он должен прийти. Звучало многообещающе, не так ли? — К чему это? Ещё одно семейное сборище? — Вроде того. — Стюарт на мгновение замешкался. — Через пару дней у тупицы день рождения, и Джейми хочет что-то устроить. Ничего особенного, никакой суеты, но она отказывается позволить ему игнорировать этот день. Так что хотя бы несколько близких и хороший ужин. Эндрю подумал об этом, о реакции Абрама и обо всём остальном. — Элли будет там? — Какую часть из «никакой суеты» ты не понял? — Стюарт сказал так, будто он был идиотом. — Просто приведи его, хорошо? — Бонусная оплата, — вырвалось у Эндрю, прежде чем мужчина повесил трубку, а затем он на мгновение прижал телефон к подбородку, обдумывая планы на вечер. Мм, похоже, кто-то так же, как и он, не был фанатом празднования определённых событий, не так ли? Он проверил информацию, когда Стюарт отправил её примерно через минуту: популярный, но небольшой ресторан в Челси, — а затем отправился, так сказать, встретиться лицом к лицу со зверем. Джейми, должно быть, уже сообщила своему кузену о планах на вечер, потому что Абрам покусился на джин — к чёрту вино и чай с ликёром. — Мне придётся выносить тебя отсюда сегодня вечером? — Я серьёзно об этом думаю, — заметил Абрам, отставляя бутылку в сторону. — Почему людям нужно вмешиваться так много? Вопрос прозвучал довольно жалобным тоном. Эндрю пожал плечами, прислонившись к островку, решив, что это был риторический вопрос. Раньше он думал, что это потому, что люди, так сказать, любили усугублять ситуацию, потому что это доставляло больше боли и насилия... а когда он обнаружил, что всё наоборот, стало ещё хуже. Это было потому, что они пытались помочь, отвратительные твердолобые глупцы. Они хотели помочь и сделать лучше, но из раза в раз спотыкались и делали всё намного хуже, когда по-хорошему всё, что от них требовалось — просто отъебаться и оставить всё как есть. — Итак, какого числа, мм? — спросил он, что заставило Абрама посмотреть на него. — Стюарт сказал, что через пару дней. — Оу-э. — Абрам допил джин и отставил бокал в сторону. — 19-го января, — сказал он, проведя руками по волосам, а затем снова потянулся за бутылкой. — В этом году будет... двадцать пять. Он говорил так, как будто ему нужно было немного задуматься об этом. Он также говорил так, как будто был удивлён этим фактом. — А. Эндрю подумал о том, как Ники был расстроен тем, что он игнорировал свой собственный день рождения и не хотел ничего делать, когда он остановился в Штутгарте снова в ноябре. Его кузен, похоже, не понимал, что для некоторых людей это просто день, как и многие другие. Допив второй бокал, Абрам вздохнул и, похоже, сначала решил выпить ещё, но вместо этого отставил бутылку. — Так, когда у тебя? — спросил он. — Это будет справедливо. Эндрю усмехнулся на это. — Тебе лучше знать, — поддразнил он, постукивая пальцами по прохладному мрамору, прежде чем ответить. — 4-го ноября. Это, похоже, немного поразило Абрама. — Оу. — Его друг немного поразмыслил над ответом. — Наверное... похоже, ты тоже не поклонник дней рождения, да? — Можно и так сказать, — ответил Эндрю. — Джейми обещала, что это не будет что-то большое, только мы и ещё несколько человек. — Абрам снова провёл правой рукой по своим густым волосам, его рука остановилась на затылке. — В прошлом году... — его глаза расфокусировались. — Это было чересчур. Тётя Мириам устроила вечеринку, пригласила кузенов и всё такое. Я... Я только что вернулся из Пекина и... было слишком. Пекин. Эндрю воспринял это как тот факт, что Абрам должен был иметь дело с Джаином, и почувствовал, как внутри него вспыхнула ярость, а пальцы сжались в кулаки при мысли о том, что Абрам мог проводить время с китайцем. Что его друг… нет. — Стюарт велел мне только отвезти тебя, он не сказал, что мы должны быть там долго. При этом взгляд Абрама сфокусировался на нём, и потерянное выражение сменилось лёгкой улыбкой. — Неплохо. Но посмотрим. — Теперь выражение лица Абрама было задумчивым. — Посмотрим. Мне нужно ещё кое-что сделать, — сказал он Эндрю, ставя свой стакан в посудомоечную машину и выходя из кухни. Когда он проходил мимо, достаточно близко, чтобы дотронуться, Эндрю заметил, что у тёмных корней волос его друга появилось немного рыжевато-красного оттенка. Часть его хотела протянуть руку и сказать Абраму, чтобы он остановился, чтобы не возился с краской, которая, как он предполагал, была частью этого «кое-чего». Пусть тёмно-рыжий отрастёт и сменит слишком тёмный чёрный, из-за которого Абрам иногда казался таким бледным и неживым. Пару недель назад Эндрю поддался порыву и навёл справки о Натане Веснински, желая узнать больше об отце своего друга. И наряду с тем, что он узнал некоторые очень тревожные факты об этом человеке (правда, только «слухи», поскольку Натану удалось избавиться от всех свидетелей худших обвинений, которые полиция и федералы пытались на него повесить), он увидел несколько фотографий «Мясника» за последние двадцать лет или около того. Этого было достаточно, чтобы легко представить себе Абрама в его естественной шкуре. И, чёрт возьми, это было совсем не то, что ему нужно, когда бессмысленное желание продолжало расти и расти с каждым днём. Поэтому он спустился в гараж, к импровизированной мишени, которую он соорудил там на безопасном расстоянии от МакЛарена, чтобы попрактиковаться в метании ножей в течение часа, пока не разболелась рука, а затем он принял долгий душ в своей очень большой, шикарной ванной комнате, где он... «снял» напряжённое неудовлетворение. Ну, в каком-то смысле, потому что всё время, пока он дрочил, у него был кое-кто на уме, кое-кто с сиплым, часто язвительным голосом, с худощавым телом и призрачными серо-голубыми глазами и... Проклятье, его мысли и впрямь путались. Всё это означало, что Эндрю был не в лучшем расположении духа, когда одевался на ужин в своё обычное чёрное облачение, хотя с немного большей, чем обычно, тщательностью подбирая его. В последнее время он заметил, что глаза Абрама задерживаются на нём, особенно когда он одет определённым образом. Он сомневался, что из этого что-нибудь выйдет, но в данный момент... любая мелочь могла послужить спасением для его самолюбия. Он привык не получать то, что хотел, но он не привык к такому количеству... такому количеству ничего. Он спустился на главный уровень, думая, что ему придётся вытаскивать Абрама из его комнаты, но вместо этого обнаружил, что его друг смотрит из двойных дверей на задний дворик, освещённый фонарями, с бокалом вина в руке. На этот раз Абрам отказался от своего обычного серого костюма, надев чёрные узкие джинсы и бледно-голубой свитер, который выглядел настолько мягким, что должен был быть сделан из кашемира или чего-то столь же роскошного. Это напомнило Эндрю о настоящем цвете глаз мужчины и заставило его в очередной раз пожелать, чтобы этот идиот перестал краситься в дурацкий чёрный цвет, перестал так бежать от своего прошлого. — Не дал мне ни капли поводов для веселья, — пожаловался он, подойдя к Абраму. Британец закрыл глаза и осушил оставшееся в бокале вино, прежде чем заговорить. — Что, надеялся вырубить меня и потащить на себе? — Что-то вроде этого, — признал Эндрю, глядя на откинутые назад волосы Абрама и с некоторой досадой отмечая, что за последние несколько часов их цвет действительно подправили. — Сколько вина ты выпил? — Недостаточно, — признал Абрам, открывая глаза и оборачиваясь. Эндрю был настолько близко, что мог заметить, как расширились глаза того, когда Абрам посмотрел на него, на облегающую рубашку и обтягивающие брюки, и он не думал, что именно алкоголь вызвал внезапный розовый румянец на этих высоких скулах. — Нь-э… недостаточно, — заикнулся Абрам, отводя взгляд в сторону и чуть не споткнувшись по пути на кухню. Возможно, со стороны Эндрю было нехорошо чувствовать себя самодовольным, но он никогда не утверждал, что является хорошим человеком. Поэтому он смотрел, как Абрам наполняет очень полный бокал вина и пьёт его, словно воду, а затем очень тихим голосом заявляет, что готов идти, словно надеясь, что Эндрю заберёт его, прежде чем он передумает. В том, что он отдалился от большей части своей очень маленькой семьи, есть что-то хорошее, подумал Эндрю. Лютер и Мария не разговаривали с ним несколько лет, особенно с тех пор, как Аарон дал понять о его сексуальных предпочтениях, ну а сам Аарон был безнадёжным случаем. Оставался только Ники. Иногда Эндрю думал, цеплялся бы Ники за него так сильно, если бы они не были вдвоём изгоями в семье, но с Ники всё было не так просто. Этот болван просто не хотел отказываться от некоторых вещей, и Эндрю, к своему ужасу, являлся одной из таких «вещей». По крайней мере, так он говорил себе большую часть времени. Должно быть, вино подействовало на того во время поездки в Челси: Абрам опустился на сиденье и поглядывал украдкой на Эндрю, думая, что он этого не замечал, а потом вытащил прядь из серебряной заколки, удерживающей их, и накрутил её на палец. Бывали моменты, когда Эндрю просто хотелось затащить этого идиота в ближайший салон, чтобы тому отрезали эти волнистые пряди и избавили его от мысленных образов, где он проводит по ним своими пальцами, как хватает их, и… да, сейчас был один из таких случаев. Эндрю вышел из машины и передал брелок очень взволнованному парковщику с достаточно холодным взглядом, чтобы тот немного успокоился, и был вынужден подойти к пассажирскому сидению, когда Абрам не вышел. — Давай, идиот, — укорил он, стоя перед открытой дверью. — Я передумал, — заявил Абрам, сидя и не двигаясь, глядя в лобовое стекло. — Мне и тут очень даже хорошо. — Вылезай, или я вытащу тебя за волосы, — сказал Эндрю ровным тоном, отчего парковщик вытаращился на него. Это заставило того устало вздохнуть, но идиот послушал, всё время поглядывая на Эндрю. — Ты абсолютный ублюдок, — пробормотал Абрам, входя в ресторан. — Слышу от такого же, — ответил Эндрю, не самым остроумным ответом, но всё же правдивым. Как только они вошли, хостес, должно быть, предупредила о них, потому что другая девушка взяла у них пальто, а затем провела их в отдельную комнату, достаточно большую для круглого стола, за которым уже сидели Стюарт, Дэвис, Лиз, Лилия, Джейми и Шон, полицейский, который, как Эндрю выяснил, встречался с Джейми. Стюарт встал, чтобы быстро, почти неловко обнять Абрама, за ним последовала Джейми, и Абрам, казалось, почувствовал облегчение от того, что на этом всё физическое на время закончилось. Для светской вечеринки это было не так уж плохо. Стюарт и Джейми не слишком давили на Абрама, похоже, довольствуясь тем, что позволили ему немного поговорить по-украински с Лилией, чтобы успокоиться. Эндрю выпил пару напитков, изучая меню, и обменялся оскорблениями со Стюартом, пока Абрам и Лилия не перешли обратно на английский. — У меня есть несколько вещей, которые могут тебе понравиться, — с улыбкой сказала Эндрю молодая женщина, поглаживая толстое серебряное украшение на левом запястье. — Загляни ко мне поскорее, если возможно. Стюарт на это насмешливо хмыкнул. — Отлично, ещё больше готского дерьма, да? Лилия бросила на него неодобрительный взгляд. — Кто-то должен быть немного смелее, учитывая, насколько... безвкусны взгляды остальных. Джейми и Лиз рассмеялись над этим, а Абрам вздохнул. — Это называется одеваться подобающе, — обиженно фыркнул Стюарт. — Не могу поверить, что я это слушаю, — пробормотал Абрам, потирая лицо. — Звучит так, будто мы работаем в банке или вроде того. — Ну, как сказать, — добавил Дэвис с острой ухмылкой. — Думаю, наши тарифы лучше, чем у некоторых из этих компаний. — Тихо, — укорила его Джейми. — Тебе не повредит немного обновиться, — сказала она своему дяде. — Подкрась седину, подбери новый гардероб... кто знает, может, дальше аккаунт в Тиндере заведёшь и всё такое. Эндрю понял, что она шутит, по тому, как дёргался уголок её губ. — Вернёшься снова в колею свиданий. Мужчина, о котором шла речь, одним махом осушил свой напиток и держал его в руке, тыкая указательным пальцем в сторону своей племянницы. — Иди к чёрту, — сказал он ей с полной убеждённостью. — Вы оба — просто наглые сопляки. — Я даже ничего не делаю, — возразил Абрам. — Пока нет, но сделаешь. Я тебя знаю, просто дай время. По-моему, вы оба пытаетесь выяснить, кто из вас быстрее меня состарит, — ворчал Стюарт. — А Элли? — спросил Абрам, потягивая вино из своего бокала. — Этот идиот вызывает у меня грёбаную язву, — пожаловался Стюарт, что вызвало смех у большинства за столом. Возникла пауза, пока двое официантов приносили закуски и проверяли, не нужны ли ещё напитки, а затем Джейми продолжила в основном безопасную историю о последнем приступе идиотизма её брата, который недавно слишком увлёкся привлекательной женой своего коллеги. По-видимому, женщина сначала была немного польщена таким вниманием, но когда она поняла, что Элли имеет в виду нечто большее, чем безобидный флирт... в общем, Элли нужно было лучше запоминать важные лица и научиться вовремя прекращать пить. К счастью, охранник, которому было поручено присматривать за ним, вмешался до того, как всё вышло из-под контроля. — Я уже говорил это раньше, но я всё ещё за кастрацию, — возразил Абрам, снова возившийся с прядью волос. — Может быть, стоит посмотреть, поможет ли это ему лучше сосредоточиться на делах? Стюарт и Шон поморщились, но Эндрю решил, что его друг прав. — Он вырастет из этого, — настаивала Джейми. — Или я введу его в кому до сорока лет. — Я бы посоветовала засунуть его куда-нибудь в штаб, но я не хочу видеть, какой хаос он может там устроить. — Лиз покачала головой, наливая Лилии и себе ещё вина. — У меня и так голова болит от этой истории с Тиммонсом. — Да, действительно. И раз уж мы заговорили о штабах, что вы думаете о том, чтобы разместить несколько человек в Дублине? — Джейми спросила Стюарта и Абрама, развязывая беседу после того, как принесли блюда. Это заставило Абрама говорить больше, а Эндрю довольно есть пасту молча, пока те обсуждали, каких именно людей стоит отправить, логистику и прочее, что предлагала Джейми. После этого всё стало более неформальным: Джейми спросила Лиз о предстоящих планах у неё и Лилии, а Дэвис немного поговорил с Шоном. Стюарт отставил свой бокал в сторону и обратился к Абраму и Эндрю. — Вы двое. На новом месте всё пока было тихо, да? Абрам напрягся при этом вопросе, а Эндрю окинул Стюарта ровным взглядом. — По большей части, хотя то тут, то там попадаются посылки с сюрпризами, — ответил он. — А что? Стюарт покачал головой, глядя на Эндрю. — Хотел узнать, освоились ли вы, чёртов карлик. — Скажи мне, тебя так радует, что хоть кто-то в твоей жизни ниже тебя ростом, да? — спросил Эндрю, поставив свой пустой бокал на стол и потянувшись за одной из бутылок красного вина, чтобы наполнить его, поскольку в данный момент рядом не было официантов. — Очевидно, твой недостаток роста наложил свой отпечаток. Я уже понял, что часть наследия Хэтфордов заключается в том, что вы такие низкорослые твердолобые ублюдки, — он заметил, что Дэвис и Шон преувеличенно поморщились при этом замечании, — но серьёзно? Стюарт несколько секунд смотрел на него, прежде чем открыть рот, но Абрам коротко прервал его — ха, интересный каламбур. — Ты нанял его, — напомнил Абрам своему дяде. — Я был за то, чтобы он потерялся где-то в Канаде, но ты нанял его. — Ты должен был пристрелить его, чёрт подери, — проворчал Стюарт. — Это твоя грёбаная вина. — Почему-то всегда так, — сказал Абрам почти скорбным тоном, и Эндрю налил ему ещё вина. Джейми, должно быть, уловила это, потому что присоединилась к их разговору. — Миньярд — один из лучших наших сотрудников, нанятых за последнее время, если не брать в расчёт чёртов МакЛарен, — фыркнула она. — По крайней мере, он не стал слишком много ныть из-за чёртового прозвища. — Может быть, потому что вы посадили меня на локдаун, — заметил Эндрю. — Хотя всё равно, во время игры в экси мне доставалось больше, чем от этих русских. — Вот видишь, — воскликнула Джейми. — Кто больше ныл, когда несколько недель назад их накрыла кучка чавов? Шон, казалось, обиделся на это, но его прервали, когда официанты вернулись, чтобы убрать тарелки с обедом, и вскоре вернулись с огромным тортом, который, похоже, состоял из различных слоёв шоколада и масляного крема. Эндрю нахмурился, так как знал, что Абрам не любит сладкое. — Так… Абрам пожал плечами, когда Джейми начала разрезать торт — к счастью, пения не было. — Я попросил его. Подумал, раз ты ничего не получил на свой день рождения, то, по крайней мере, оценишь чёртов торт. — На недовольный взгляд Эндрю, он снова пожал плечами. — Наслаждайся, мы заберём домой всё, что останется. Эндрю подумал об этом, о том, что Абрам сегодня вытерпел всё, только чтобы они смогли добраться до десерта, который идиоту даже не нравился, потому что он знал, что Эндрю он нравился. Потому что это был запоздалый подарок на день рождения или что-то ещё, попытка сделать Эндрю счастливым или... в общем, Эндрю не знал. Он просто знал, что Абрам сделал это для него, какой-то странный подарок, который был гораздо лучше всего, что когда-либо дарил Ники или кто-либо из Лисов. Так что он съел свой кусок восхитительного торта, а Абрам — свой, хотя этот идиот смог откусить только два кусочка, после чего сдался, настолько сладким был десерт. Торта действительно осталось много, так как он был достаточно большой, и Джейми, казалось, была очень довольна тем, что Абрам сказал, что заберёт домой то, что осталось, хотя она взглянула на Эндрю и улыбнулась этому замечанию, в то время как Стюарт всё это время только хмурился. После торта Абраму было вручено несколько подарков, в основном это была одежда. Несмотря на свои жалобы, Лилия придерживалась серой цветовой гаммы Абрама, в то время как Джейми и Лиз пытались его от этого отучить. Стюарт подарил идиоту несколько новых ножей и отозвал Эндрю в сторону, когда Абрам отлучился в туалет, прежде чем они покинули ресторан. — Слушай, он неплохо справляется со всеми делами, учитывая всё, но следи за ним, ладно? Эндрю глянул на старшего мужчину. — Не указывай мне, как делать мою грёбаную работу, — огрызнулся он. Стюарт несколько секунд смотрел на него, а затем покачал головой. — Он ещё хуже, когда волнуется о чём-то, ты же понимаешь это, ёбаный карлик. Как, блять, Эндрю должен был отреагировать на это? На намёк на то, что Абраму не похуй на него, не как на друга. Он хотел сказать Стюарту, что у того старческий маразм, но Абрам вернулся как раз в этот момент и улыбнулся Эндрю застенчиво, прежде чем он спросил, упаковал ли Эндрю торт в коробку. Чёрт, он был в полной жопе, не так ли? Они попрощались, собрали свои вещи и стали ждать, пока парковщик подгонит МакЛарен. Эндрю наблюдал за тем, как Абрам стоял с отстранённым взглядом в глазах. Его пальцы держали пакеты с подарками, но сам он казался таким отрезанным от всего. Домой они ехали молча, и Эндрю дал своему другу время осмыслить всё, что произошло. Поэтому он был немного удивлён, когда пошёл на кухню, чтобы убрать торт, а Абрам последовал за ним, чтобы разогреть кулер и заварить чай. — Серьёзно? Недостаточно алкоголя на ночь? — спросил Эндрю, когда торт был убран в холодильник. Абрам на мгновение нахмурился, глядя на островок. — Я никогда не думал, что заберусь так далеко, знаешь ли. Столько лет в бегах, столько лет... — он сделал паузу, словно обдумывая что-то. — Ну, это было нелегко. На самом деле... — Он пощупал живот, затем покачал головой. — Я не знаю, что я хочу сказать сейчас. Эндрю не понравилось, как это прозвучало. — Зачем тогда было приезжать сюда, воссоединяясь со своими дядями, если ты не думал, что у тебя есть шанс выжить? — спросил он. Оба молчали, пока Абрам наполнял чайник чайными листьями. — Потому что я пообещал ей, что продолжу бежать. — Абрам слегка нахмурился, ставя чайник на стойку. — Мы так привыкли к этому за эти годы... это стало нашей нормой. Ничто не имело значения, кроме движения вперёд. Мы жертвовали всем, чтобы просто продолжать бежать — всеми связями, всем имуществом, кроме самого необходимого минимума. Всё, что у нас было — это только мы друг у друга. Абрам уставился в чайник взглядом, похожим на опустошение. — Она сохранила мне жизнь, несмотря ни на что. Но в конце концов это настигло её. Рано или поздно это настигнет и меня. Не успев дослушать, Эндрю преодолел пространство между ними, чтобы толкнуть Абрама так, чтобы заставить идиота поднять на него глаза. — Я же сказал, что присмотрю за тобой. Я защищу тебя, — настаивал он, пока Абрам удивлённо смотрел на него. — Но против тебя слишком много, — нахмурился Абрам. — Мой отец и Морияма. — А ты подожди и увидишь, — сказал ему Эндрю. — Я не боюсь Морияма, а твой отец просто ночной кошмар — более впечатляющий в темноте, откуда может разыграть тебя. Я не впечатлён ни одним из них. Абрам покачал головой. — А должен бы. — Нет, это ты не должен, — настаивал Эндрю. — Ты купился на дерьмо, которое слышал всю свою жизнь, о том, как могущественен твой отец, что с Морияма нельзя налажать и подобное. Я здесь, чтобы сказать тебе, что их можно послать нахуй, что они не непобедимы. Мир больше, чем ты его помнишь, идиот. Теперь им приходится играть по нескольким правилам, чтобы не рисковать привлечь тонну нежелательного внимания. Он так устал от этого дерьма, после всех этих лет с Кевином. — Не настолько, чтобы они оставили меня в покое, — сказал Абрам, покачав головой. — Они не могут позволить людям думать, что кому-то может сойти с рук то, что им бросили вызов. — Нет, — согласился Эндрю. — Но они также не могут просто расстрелять всех и забрать тебя. Так что это даёт нам пространство для манёвра. Абрам выглядел так, словно не хотел спрашивать, как именно они собираются маневрировать, но он выглядел немного менее сомневающимся, чем раньше, так что Эндрю расценил это как «победу». Он смотрел, как его друг наливает горячую воду в чайник, и покачал головой, когда Абрам бросил вопросительный взгляд в его сторону, затем ушёл в свою комнату, когда показалось, что идиот немного успокоился. Отчасти именно поэтому Эндрю не заботили дни рождения — кого заботит думать об этом «на год мудрее и на год старше»? Об этом «семейном» дерьме и всё такое? Это никогда не приносило ничего хорошего, и чаще всего всё, что хотелось сделать, это забыть прошедший год и жить дальше. Не было нужды указывать на это и уделять этому какое-то особое внимание, хотя он съел торт, который заказал ему Абрам. Нет смысла позволять чему-то хорошему пропадать зря. Идиот, вероятно, будет дуться и хандрить следующие пару дней, пока не пройдёт его настоящий день рождения. Оставалось надеяться, что Джейми или Стюарт придумают что-нибудь, чтобы занять их, пока не закончится 19-е число, и Абрам сможет найти что-то ещё, чем он будет одержим, подумал Эндрю, готовясь ко сну. ******** Абрам положил телефон экраном вниз на островок и уставился в свой ноутбук. Джейми и Стюарт решили отпраздновать его день рождения в тот вечер, но теперь другие члены семьи писали «С днём рождения», поскольку было 19-е число, вместо того, чтобы забыть об этом дне — он знал, что его дядя, тётя и кузина хотели как лучше, но он предпочел бы просто стереть этот проклятый день. Забыть, что он стал ещё на год старше, забыть, что это имеет какое-то значение. Столько лет его мать игнорировала этот день, не признавала его, потому что это был день рождения «Натаниэля», а не Алекса, Стефана или того, кем он притворялся в то время. И он был не против. Дни рождения в Балтиморе вызывали стресс, были скорее представлением, на котором настаивал его отец. Натаниэль заставлял себя улыбаться перед тортом, от которого у него сводило живот, когда он откусывал кусочек-другой в присутствии людей, которых боялся или не знал, открывал подарок, который в большинстве случаев больше не увидит (его не «баловали»), и слушался строгих приказов вести себя наилучшим образом. Просто улыбаться, вежливо кивать и ничего не говорить, потому что никогда не знаешь, можно ли доверять окружающим. А потом ждать в страхе, когда все уедут, когда отцовский гнев перейдёт на него, потому что Натаниэль, казалось, никогда не оправдывал его ожиданий. Всегда был урок, который нужно было выучить, смысл, который нужно было донести до него, и любимым подарком Натана своему сыну всегда были шрамы, физические или душевные. И о, как он был щедр на них. Очень, очень щедр. Абрам вернулся к себе, сгорбившись на табурете, обхватив руками талию, прижимая пальцы к бокам и тяжело дыша. Он рассматривал тёмный мрамор перед собой, блеск металлических приборов, вишнёвое дерево, дорогие светильники, стекло и... И чуть не свалился с табурета, когда Эндрю коснулся его плеча. — Блять, — вздохнул он, голос был неровным, а сердце стучало в груди так, словно он только что проснулся от кошмара. — Что? — Ты выглядел так, будто был в двух секундах от того, чтобы свихнуться, — сказал Эндрю с незаинтересованным выражением лица, но голос был скорее спокойным, чем скучающим. — Что за дерьмо происходит в твоей голове сейчас? — Не надо, — сказал ему Абрам, не желая мириться с грубым... чем бы то ни было от Эндрю. — Не сейчас, — умолял он, проводя пальцами по волосам. — Мне нужно... давай уйдём отсюда, хорошо? В этот момент дом был слишком похож на другой, будил слишком много воспоминаний. — Мне нужен воздух. — Я думаю, тебе нужно больше, чем это, но ладно, пошли, — согласился Эндрю. — Бери пальто. Немного удивлённый внезапным согласием, Абрам на мгновение моргнул, а затем заставил свои дрожащие пальцы сохранить работу на ноутбуке, прежде чем закрыть крышку и взять свой телефон. Он только надел пальто и пару туфель, не заботясь о том, как был одет в данный момент, и спустился в гараж вместе с Эндрю, чтобы посмотреть, куда друг собирается его отвезти. Они оказались на Южном берегу, припарковавшись возле Современной галереи Тейт, и простой выход из дома заставил Абрама почувствовать себя лучше, заставил его медленно расслабиться и проветрить голову. Что с того, что на улице было холодно, небо было пасмурным, а с Темзы дул пронизывающий ветер? Он слегка улыбнулся выражению многострадального лица Эндрю и покачал головой. — По крайней мере, мы не бежим. — Я бы возненавидел тебя ещё больше, — сказал его друг, когда они шли вдоль реки. — Так что, ты вдруг понял, что ты приближаешься к своему третьему десятку или что-то в этом роде? Учитывая, что Эндрю был с ним на улице, Абрам вздохнул и ответил. — Нет, просто... просто вспомнил дни рождения ещё в Балтиморе, — признался он. — Они были не очень приятными. — А. — Эндрю молчал минуту или две. — Так как это работает? Ты родился в США, верно? Разве это не делает тебя американцем? Абрам немного посмеялся над этим вопросом. — Я провёл там меньше половины своей жизни, знаешь ли. Мы вернулись с мамой туда позже. — Он жестикулировал вокруг себя, пока говорил. — Я прожил большую часть времени в Англии или Европе, и американский акцент выделялся бы, поэтому я использовал его, только когда мы были там. Его улыбка померкла, когда он подумал о своей «родной» стране. — Мы не вернулись в Северную Америку даже на несколько месяцев, большую часть этого времени мы провели в Канаде, пока мой отец не разыскал нас. Потом я переехал сюда на постоянное место жительства. — Но у тебя есть американский акцент? По какой-то причине Эндрю сосредоточился на этом, уставившись сузившимися золотистыми глазами на Абрама. — Да, хотя прошло много времени с тех пор, как я им пользовался, — признался Абрам. — А-га… — Эндрю смотрел на него ещё несколько секунд, прежде чем покачал головой. — Мне кажется, что всё это было одной большой ложью, наши отношения. — Ты разбиваешь мне сердце. Абрам притворился, что вытирает слезу, прежде чем попытаться придумать, о чём спросить Эндрю. Они ещё не зашли так далеко в своей «игре», однако он понял, что примерно знает, какие области были... чувствительны для его друга. Жизнь Эндрю в приёмных семьях — не то, о чём можно легко говорить, так же как и о его отношениях с братом или матерью. Определённо, не те темы, которые следует обсуждать в такой обстановке. — Итак, ты здесь уже несколько месяцев, — сказал он вместо этого. — Пока никакого парня? Он заставил себя улыбнуться, когда задал этот вопрос, несмотря на то, что это почему-то беспокоило его. — Я уверен, что Элли был бы рад помочь сводить тебя в какой-нибудь бар или клуб. Некоторое время ответа не последовало, поскольку Эндрю сделал паузу, чтобы прикурить сигарету, и всё это время смотрел на Абрама, в то время как Абраму каким-то образом удавалось сохранять, как он надеялся, нейтральную улыбку. — А что, хочешь избавиться от меня или что-то вроде? — Нет, я просто... ну, Ники, кажется, счастлив с Эриком, нет? Разве ты не хочешь тоже быть счастливым? — спросил Абрам. Эндрю выпустил в его сторону струйку дыма. — А что насчёт тебя? — А? — Абрам нахмурился. — Что насчёт меня? Зачем спрашивать об этом? — Ты тоже собираешься начать встречаться с кем-то? И снова выражение лица Эндрю было почти скучающим, но его глаза в этот момент были слишком пристальными, слишком сосредоточенными. — Что? — Абрам покачал головой. — Нет, я не... я так не думаю. Он не... мысль о том, чтобы сделать что-то подобное, приводила его в замешательство, оставляя странное, скручивающее ощущение в животе. Особенно когда об этом спрашивал Эндрю. — Почему, потому что у тебя есть Джаин? Только услышав это имя, Абрам перестал идти, он вжался в пальто, обхватив грудь руками. — Это совсем другое, — огрызнулся он на Эндрю. — Это... — Друг для друга просто «потрахушки на ночь», так что ли? — Теперь в глубоком голосе Эндрю было что-то резкое, а в выражении его лица что-то отстранённое. — Ты просто встречаешься с ним время от времени, чтобы снять напряжение? Какого чёрта? Абрам не знал, чего ему сейчас больше хочется: зарезать Эндрю или столкнуть его в блядскую реку. — Ты не мог ошибиться больше, даже если бы попытался, — сказал он ублюдку, его руки сжались в кулаки. — Это не имеет к этому никакого отношения! — Ха, забавно, потому что кажется, что «друг с привилегиями» это именно то, как описывают связь с женатым типом для случайного секса, — сказал Эндрю, отбрасывая сигарету в сторону и глядя на Абрама. — Или у тебя есть лучшее объяснение? А может, у вас, бриташек — полу-бриташек, неважно — есть очередное дурацкое название для этого, которого я не знаю. Абрам уставился на своего друга, и слова, которые он хотел сказать, застряли у него в горле — слова, которые были смесью оскорблений, отрицаний и откровенной ярости — прежде чем он развернулся и начал бежать, чтобы скрыться от этого ублюдка. Потому что он не хотел думать о том, что сказал Эндрю. Не хотел думать о Джаине и о том, что он делал с этим человеком, не хотел думать о том, как в основном невинный (правда ли?) вопрос вывел его из себя... чёрт возьми. Он услышал, как Эндрю окликнул его по имени, и проигнорировал это, проигнорировал бегущего за ним Эндрю, пытаясь обогнать американца, обогнать смятение и конфликт, которые он чувствовал внутри себя. Эмоции, которые Эндрю вызывал в нём с такой лёгкостью; хотя он также был способен и успокоить Абрама, успокоить его и заставить чувствовать себя в безопасности. Эта двойственность была ещё одной вещью, которую Абрам не мог понять, ещё одной новой вещью, над которой он должен был ломать голову и пытаться разобраться, когда вокруг уже столько всего происходило, столько новых эмоций. Ему пришлось замедлиться, когда на дорожке стало тесно, так как всё труднее было уворачиваться от разных людей. Абрам заикаясь извинился перед кем-то, едва избежав столкновения, а затем был сбит с ног крупным мужчиной в тёмном пальто с низко надвинутой на лоб вязаной шапкой. — Простите, — пробормотал он, едва сумев удержаться на ногах, а затем резко вдохнул, когда его схватили за левое запястье и дёрнули назад, чувствуя боль в руке как от внезапного рывка, так и от заживающей пулевой раны. — Всё в порядке, Натаниэль, — сказал ему мужчина, и глаза Абрама расширились как от американского акцента, так и услышанного имени. Он хотел замахнуться на ублюдка правой рукой, чтобы ударить, но его дёрнули слишком быстро, чтобы он смог нанести более чем скользящий удар, а потом была боль, такая сильная боль, пронзившая его насквозь, и всё вокруг потемнело, помутнело. Мир померк, поплыл, закружился вокруг него, когда он потерял контроль над своим телом. ******* Эндрю выругался, побежав за этим ёбаным идиотом — ёбаным длинноногим идиотом. Чёрт побери, ему просто необходимо было взять и вот так вот раскрыть рот, не так ли? Чтобы затронуть тему Джаина. Но он потерял дар речи, когда Абрам спросил его о наличии парня, о том, чтобы пойти в клуб с Элли и найти кого-то вроде Роланда. О том, чтобы привести какого-нибудь парня в таунхаус и отсосать ему, когда всё, о чём Эндрю будет думать — это один ёбаный длинноногий, слишком быстрый идиот со спрятанными голубыми глазами и суицидальными порывами. Который получит по своей тупой башке, когда Эндрю его догонит. Блять, Эндрю действительно нужно было заняться усерднее своим кардио или что-то в этом роде. Всё же. Или откормить Абрама. Что-нибудь, чтобы притормозить этого идиота. Потом он увидел серую кожаную куртку Абрама метрах в пятнадцати впереди, увидел, как тот разговаривает с каким-то широкоплечим типом в ермолке и… подождите… Абрам сделал взмах рукой, его левое запястье оказалось в захвате парня, глаза Абрама расширились, а выражение лица стало пустым. И Эндрю прибавил скорость, отпихивая людей со своего пути, когда увидел, как Абрам вдруг рухнул на землю, что тип засунул что-то маленькое и чёрное в карман своего чёрного кожаного пальто. Эндрю замахнулся, не дав парню ни единого шанса оказать сопротивление. Ублюдок отвлёкся, пытаясь поймать Абрама, говорил что-то о том, что Абрам пьян, когда Эндрю ударил его в бок по голове. — Убери свои ёбаные руки от него, — прорычал Эндрю, пытаясь отогнать ярость и думать, а не просто реагировать. Если это была какая-то ловушка, он не мог просто реагировать. — Что... — Убери руки от моего парня! — крикнул Эндрю, рассчитывая устроить грандиозную сцену прямо сейчас, чтобы нейтрализовать любую возможность, что кто-то вмешается, и что к ним подойдут ещё какие-нибудь люди Морияма. — Что ты с ним сделал? Вокруг них собирались люди и глазели, доставали свои телефоны — одни, чтобы позвонить, другие — чтобы заснять сцену, ебучие тупицы. Когда он увидел, что парень снова потянулся в карман — электрошокер, Эндрю был готов поспорить, учитывая, что Абрам был распростёрт на земле в полубессознательном состоянии, — Эндрю ударил его коленом в живот, а затем оттолкнул. — Абрам! Ты в порядке? Он потянулся вниз, чтобы схватить своего друга, как раз в тот момент, когда другой человек пробирался сквозь толпу, чтобы дотронуться до Абрама. Эндрю уловил яростный взгляд другого мужчины, когда тот вцепился в дёргающуюся руку Абрама и оттащил своего друга от ублюдка, в то время как вокруг люди спрашивали, в порядке ли Абрам и что, чёрт возьми, происходит. Эндрю нащупал свой телефон и набрал номер Стюарта, но у него не было времени на разговоры, только фоновый шум, пока ему удавалось поставить стонущего Абрама в вертикальное положение. — Национальный театр, — крикнул он, делая шаг назад и изо всех сил стараясь раствориться в толпе. Мужик хотел было последовать за ними, но тут наконец-то появилась полиция, и, как можно было догадаться, он и его приятель с электрошокером не захотели оставаться тут, не так ли? Этот придурок схватил типа с ермолкой, который всё ещё приходил в себя после того, что Эндрю с ним сделал, и расталкивал людей в стороны, даже сбил парочку в Темзу, спеша убраться подальше от полиции, что ещё больше усугубило ситуацию, а у Эндрю наконец-то появилась минутка, чтобы объяснить кричащему Стюарту, что, чёрт возьми, происходит. Затем ему пришлось повесить трубку, потому что полицейский появился прямо перед лицом. Забавно, как фамилия «Хэтфорд» вызвало у того уважение. Полицейский посмотрел на него и ошарашенного Абрама так, словно они были взрывчаткой, готовой взорваться в любой момент, и вызвал на место происшествия несколько машин скорой помощи, чтобы разобраться с парой людей, проглотившей несколько чашек прекрасной речной воды, а также с несколькими другими людьми, получившими травмы от убегающих мужчин (Абрам был не единственным, кого ударили электрошокером). Конечно, Абраму было неприятно, что к нему прикасаются незнакомцы, поэтому, когда он более-менее пришёл в себя, то невнятно сказал бедному медику, чтобы тот отъебался. Эндрю решил, что к этому моменту его друг уже вполне пришёл в себя, и они отошли от машины скорой помощи, где их ждали Стюарт и Дэвис с мрачными лицами. Стюарт взглянул на своего племянника, чьё лицо было в синяках и ссадинах от падения на бетон. Он выглядел несчастно, источал всем своим видом абсолютное страдание, поэтому Стюарт не стал язвить, а просто протянул руку, чтобы обнять Абрама за затылок и нежно притянуть его к себе. — Не пугай меня так больше, — сказал он своему племяннику. Абраму удалось выдержать объятия в течение нескольких секунд, прежде чем он начал дрожать. — Мне... мне жаль, — сказал он, слова всё ещё звучали невнятно. Стюарт отпустил его и посмотрел на Эндрю. — Где ты, блять, был? Эндрю решил, что он примет на себя основной удар гнева этого человека, и изо всех сил старался держать себя в руках. — В пределах видимости. — Этого, блядь, недостаточно! Ты должен быть рядом с ним, чёрт подери! Какой от тебя толк, если... — Это моя вина, — сказал Абрам тихим голосом, потирая затылок. — Я убежал от него, — признал он. Казалось, Стюарт был готов задушить своего племянника. — Ты убежал от него. Ты убежал от человека, который здесь, чтобы сохранить тебе жизнь, чтобы оберегать тебя от того, что только что произошло... нет, нет. — Он посмотрел на своего племянника. — Никогда больше, Рэм. Я, блядь, пристегну вас друг к другу наручниками, если придётся, ты понял? Если в будущем я увижу вас на расстоянии более двух метров друг от друга, я это сделаю. Подобная хуета случается, если ты один! Абрам вздрогнул, вероятно, от гнева в голосе дяди. — Мне жаль, — повторил он. — Тогда обещай мне перестать сопротивляться! — Хорошо, — сказал Абрам с усталым вздохом. Эндрю почти жалел этого идиота, но Стюарт был прав — если бы он не сбежал, Эндрю был бы там, чтобы не допустить этого дерьма. Стюарт смотрел ещё несколько секунд, словно доказывая свою точку зрения, затем вздохнул. Позади него Дэвис разговаривал с одним из полицейских. — Итак, кто за этим стоит? Морияма? Или кто-то из тех ублюдков, которых они наняли, Кожокару, или новые русские уёбки? Абрам на мгновение замешкался, как будто знал, что его слова будут восприняты не лучшим образом. — Нет. Я думаю... Я думаю, это были люди моего отца. Они были американцами. О, разве это не забавный поворот? Учитывая подарок во время праздников... значит, Натан присоединялся к веселью, не так ли? Эндрю придётся запастись виски. — Ебучий сукин сын, — пробормотал Стюарт тихо, но искренне. Затем он повернулся к Эндрю. — К чёрту два метра, если я увижу тебя хоть на метр от него, — он ткнул указательным пальцем в сторону Абрама, — я сам тебя пристрелю. Ты это понял? — Могу ли я подрезать сухожилия твоему племяннику-идиоту, если он снова попытается убежать от меня? — спросил Эндрю. Стюарт задумался на несколько секунд. — Я бы предпочел, чтобы ты не калечил его на всю жизнь, — сказал он, в то время как Абрам уставился на него. — Пусть будет вывих или вроде того. Сломанная кость, если он будет чересчур надоедливым. — Я ненавижу вас обоих, — прорычал Абрам, пытаясь показать грубый жест, но его руки всё ещё слишком тряслись, и эффектно не получилось. — В первый раз вывих колена, во второй — перелом ноги, — предложил Эндрю. За этим последовал шквал русских слов, звучавших довольно раздражённо, но Эндрю это не волновало, поскольку Стюарт кивнул в знак согласия. — Хорошо, давай отвезём вас домой, — сказал Стюарт. Когда Эндрю хотел возразить, он покачал головой. — Дэвис пригонит твою машину позже. Где ты её припарковал? После того, как Эндрю сказал ему и передал парковочный номерок, Стюарт отошёл на минуту поговорить с мужчиной, затем вернулся и повёл их к месту, где был незаконно припаркован «Ягуар», не затронутый ни штрафами, ни чем-либо ещё. Эндрю и Абрам сели сзади, и, несмотря на вспышку гнева, Абрам заснул примерно через десять минут, откинувшись так, что его голова легла на плечо Эндрю. Эндрю сначала напрягся, но потом медленно расслабился; он решил, что последствия удара электрошокером довели его друга, и просто позволил ему остаться в таком положении. Стюарт, должно быть, заметил это, когда в какой-то момент оглянулся в зеркало заднего вида. — Знаешь, было достаточно херово, когда Морияма были замешаны, — сказал он немного позже, его голос звучал негромко, чтобы не беспокоить Абрама. — Веснински присоединяется к этой неразберихе? Нехорошо. — Я и сам это понял, — сказал Эндрю. — Но он всего лишь подчинённый Морияма, так? — Не совсем. — Стюарт потёр лицо. — Он подчиняется Ичиро, но... он и его люди, они опасны. Они мерзкие ублюдки, если говорить просто и ясно. Ичиро, должно быть, раздражён или что-то в этом роде, раз снова выпустил их на поле. Эндрю на мгновение задумался над этим. — Может, вы становитесь слишком сильными? — Может быть. Наша сделка с Сюэ довольно обогатила обе наши организации. Может быть, Ичиро решил, что если у него есть хоть какие-то шансы здесь, ему нужно вывести нас из игры сейчас, пока мы ещё больше не укрепили союз. Может, он видит, насколько Рэм стал полезен, как нечто большее, чем кусок мяса для экси, и хочет заполучить его для этого. Кто знает? Но в последний раз, когда он пустил сюда людей Веснински, мы потеряли близкого человека. Бледные глаза Стюарта превратились в лёд. — Я не позволю этому случиться снова. Мы потеряли Генри, и мы отправили Ди Маччио домой в мешке для трупов. В этот раз? Я хочу отправить как можно больше людей этого ублюдка домой в мешках, и я отказываюсь терять кого-либо из наших. Увидев шрамы на своём друге, его потерянное выражение голубых глаз, скрытых маской, Эндрю был согласен с этим, согласен с намерением навредить Морияма, и уж точно со всем, что навредит отцу Абрама. — Так что насчёт тех двух ублюдков сегодня? — Как ты думаешь, почему я оставил Дэвиса? Отдай немного веселья остальным, — сказал ему Стюарт. — Твоя работа — Рэм. Раздражающе... но у Эндрю было чувство, что в будущем он получит достаточно людей Веснински. Остаток пути до таунхауса прошёл спокойно, и когда Стюарт добрался до дома и использовал код, чтобы открыть дверь гаража, Эндрю осталось только разбудить Абрама. Он замешкался на мгновение, помня о том, как он сам реагировал, когда его тревожили во сне, и решил пожать плечами. Потребовалось несколько попыток, которые он списал на то, что Абрама ударили электрошокером, а затем мужчина более или менее проснулся — он отшатнулся от Эндрю, его тело не было скоординировано до такой степени, из-за чего Эндрю пришлось схватить его, чтобы он не врезался в сиденье перед ними. — Э? — Мы дома, — объяснил Эндрю, когда Абрам моргнул достаточно сильно, чтобы вытеснить одну из своих линз из глаза, и даже не заметил этого. Когда его друг уставился на него одним серым глазом, а другим — поразительно голубым, он вздохнул и распахнул дверцу машины, затем более или менее вытащил Абрама из неё — и заметил, как Абрам позволил себя волочь. Стюарт тоже заметил это и нахмурился, увидев разноцветные глаза своего племянника. — Уложи его в постель, хорошо? Одного, — почему-то подчеркнул он. Эндрю окинул его взглядом за это. — У нас есть собственные спальни. — Вы оба ёбаные идиоты, — пробормотал мужчина, садясь обратно в «Ягуар». Можно ли было Эндрю сломать ногу этому ублюдку? Серьёзно. Разве он просил о большем? Вместо этого он сосредоточился на том, чтобы затащить оцепеневшего Абрама в лифт и доставить на этаж с его собственной спальней — этаж, на котором Эндрю по понятным причинам почти не бывал. — Ненавижу свой день рождения, — пробормотал Абрам, когда Эндрю бросил его на кровать. — Никогда ничего хорошего. — Я вижу, — заметил Эндрю, стягивая с мужчины кроссовки и помогая ему сбросить изрядно поношенное кожаное пальто. — Ты сможешь снять всё остальное? Пожалуйста, пусть он скажет «да», потому что Эндрю был уже на той стадии, когда ему было всё равно, проведёт ли этот идиот ночь в неудобной для сна одежде или нет, он не хотел, чтобы у него перед глазами стоял образ Абрама, раздетого до боксеров или чего-то ещё. Его и так мучило слишком много видений этого человека, когда на нём была почти вся одежда. Абрам на мгновение уставился на него, затем опустил взгляд на себя. — О, одежда. Ага. Его щёки окрасились в розовый цвет. — Сейчас мне уже похуй, — заявил Эндрю, решив, что достиг своего предела. — Хотя если ты завтра попытаешься бегать, я вывихну тебе колено. В данный момент с него было достаточно и бега. — Хочу спать. Поскольку Абрам уже начал стягивать через голову футболку с длинными рукавами, Эндрю решил, что он был достаточно хорошим другом/телохранителем/чем угодно, и ушёл. Абрам был взрослым мужчиной и мог сам о себе позаботиться. В основном. Пришло время для крепкого виски. Эндрю достал телефон из кармана и проверил сообщения на нём, сказал Джейми, чтобы она обратилась к Стюарту за новостями о её драгоценном кузене, проигнорировал сообщения Ники, потому что он никак не мог сейчас общаться со своим кузеном, и ответил на последнее сообщение Рене словами «так пиздецки быстро ушёл вперёд в очереди на святость перед тобой». Затем он пожалел об этой слабости, поскольку знал, что она спросит его об этом, но решил, что сможет выдать это за то, что не поддался искушению убить кого-нибудь. Вместо того, чтобы не раздевать Абрама почти догола и... хватит об этом. Почему ему было так хорошо, когда Абрам заснул на нём? Это были гормоны, блять. Просто отчаяние, похоть и... блять. Эндрю не стал наливать виски в стакан и поднял всю бутылку к себе в комнату, решив, что она ему понадобится. Он не думал, что Абрам собирается вставать в ближайшее время, а учитывая всю эту историю с электрошокером, он надеялся, что они пропустят утреннюю тренировку. Может быть, ему действительно нужен свой собственный дружок с привилегиями или что-то в этом роде. Ночь в клубе, где он мог бы снять стресс и разочарование и... да, не сработает. Но он не мог продолжать тосковать по кому-то, кто был так недосягаем, был ёбаным миражом с этими глазами, и этим телом, и... Эндрю сделал долгий глоток виски. Почему Абрам так испугался и убежал? Потому что ему не понравилось, что Эндрю бросил тему Джаина ему в лицо? Но ведь это он трахался с этим человеком из чувства долга. Вся эта ситуация была хуёвой, и Эндрю не видел, что она могла улучшиться в ближайшее время. К сожалению, он также не видел ясного выхода из ситуации. Каждый день, казалось, связывал его и Абрама всё крепче и крепче, пока он не задастся вопросом, что станет переломным моментом для них. Или, что ещё хуже — что переломного момента не будет. *******