Armies

******* День после празднования дня рождения Уилла Хэтфорда начался нормально. Поскольку шёл дождь, Абрам вышел на беговую дорожку ужасно рано и успел сделать почти всю тренировку до того, как Эндрю соизволил встать с постели, и, тот похоже, был в хорошем настроении, если вспомнить последние пару дней. Он поприветствовал Эндрю и закончил тренировку в комфортном молчании, что дало Эндрю основания полагать, что британец больше не будет прятаться в своей спальне. Эндрю уже почти закончил кардио, когда появился Брен с немного налитыми кровью глазами, чтобы сообщить, что на кухне есть торт. Он попросил помочь того со штангами. Итак, Брен? Брен был немного молчалив, что Эндрю сначала списал на лёгкое похмелье, пока примерно через двадцать минут после начала тренировки Эндрю не начал заниматься со штангами. — Итак... я разговаривал с Кэлом вчера вечером, — прокомментировал Брен, его голос был немного тихим. — Ага, о чём? — спросил Эндрю, хотя у него уже была мысль. Брен подождал, пока тяжёлые диски вернутся на стойку, чтобы заговорить снова. — Ты уже рассказал Абраму о том, что ты... ну, знаешь. — О том, что я гей? Да. — Как утомительно. — И? — Брен навис над Эндрю, его большие руки упёрлись в металлическую перекладину штанги. — Что он думает? В ответ Эндрю бросил на него пустой взгляд. — Он не против. Почему бы тебе не спросить его самого, хотя я полагаю, что если ты будешь так настойчив, то в итоге получишь нож в горло. — Что Эндрю в данный момент вполне устраивало, хотя обычно он ладил с охранником. Брен моргнул: то ли из-за того, что Абрам не расстроился из-за того, что Эндрю нравятся мужчины, то ли из-за угрозы. — Ха. Да, точно. — Он откинулся назад и, казалось, вернулся в нормальное состояние. — Скорее всего. Глаза Эндрю сузились, недовольные внезапным поворотом событий. — Так ты решил, что это нормально — доебаться до меня с этим дерьмом? — Кому-то вот-вот должны были опрокинуться девяносто килограмм на ногу. — Ну, знаешь, ножи и всё такое, — попытался объяснить Брен. — Временами он может быть немного пугающим. — А я нет? — Ах, да, хорошо, я понял. — Брен нервно рассмеялся. — Но всё же хорошо, да? Эндрю просто уставился на него сузившимися глазами, продолжая тренировку. Закончив на сегодня, он пошёл в душ, а выйдя, обнаружил, что Кэл к тому времени уже принёс еду на вынос, какую-то индийскую кухню с соседней улицы. Абрам копался в своём контейнере с чем-то острым, пока работал на ноутбуке, сидя за кухонным островком. — Вон там блюдо из курицы, которое тебе понравилось в прошлый раз, — сказал он Эндрю. — Спасибо. Эндрю взял вилку из ящика и сел напротив Абрама за островок, чтобы съесть свой обед. Когда он закончил примерно наполовину, он посмотрел на своего друга. — Итак, я вижу, слухи быстро распространяются. — О чём? — спросил Абрам, оторвавшись от ноутбука. — Обо мне. Эндрю уставился на озадаченное выражение лица британца, потягивая свой манговый ласси. — О моих предпочтениях. — Как они узнали? — спросил Абрам, отодвигая свою еду. — Кэл пытался свести меня с какой-то женщиной на вечеринке. Я сказал ему, что я ими не интересуюсь, — объяснил Эндрю. — Тогда он попытался свести меня с каким-то парнем. На мгновение Эндрю задумался, не стоило ли ему ответить «да» и посмотреть, не сможет ли он немного снять своё напряжение. — О. — По какой-то причине Абрам вдруг показался раздражённым. — Ужасно бесцеремонно с его стороны. Эндрю около минуты наблюдал, как мужчина печатает что-то на ноутбуке, как на красивом лице Абрама появляется лёгкая морщинка, как резко клацают клавиши. — Это будет проблемой? — Что? — Абрам снова поднял голову, выражение его лица стало растерянным. — С чего бы это? Я же сказал тебе «нет». — Я имел в виду с другими, — объяснил Эндрю. — Мне нужно пробить кому-то голову, чтобы доказать, что ничего не изменилось, или что? Ему пришлось натерпеться дерьма от некоторых команд после того, как Аарон сделал несколько ехидных замечаний на корте. А ещё он хорошо помнил их первый год с Лисами после того, как Ники «аутнулся с гордостью» в первый день официальных тренировок. Абрам посмотрел на Эндрю как на сумасшедшего. — Ты можешь из-за своего паршивого отношения в целом, но не за что-то такое. — Он вздохнул, встал и пошёл за чашкой кофе. — Слушай, ты, наверное, заметил, что у нас довольно... свободная политика найма. Можно было назвать это и так. — Люди, которых мы нанимаем, обычно обладают определёнными навыками и... ну, скажем прямо, почти не имеют морали. — На лице Абрама на мгновение появился намёк на улыбку. — Критерии: ум, целеустремленность, талантливость и преданность. Во всём остальном мы подстроимся. — Он налил себе чашку, затем повернулся посмотреть, не хочет ли Эндрю. Эндрю кивнул в знак согласия. — И как это связано с предыдущей темой? Абрам поставил кружку с кофе рядом с Эндрю, затем пошёл за пакетом молока и сахарницей для него. — Потому что до недавнего времени, когда общество стало немного более «просвещённым», особенно с их политикой найма и всем остальным, определённому сегменту общества был закрыт доступ ко многим позициям, к рабочим местам и возможностям. Их считали нежелательными, безработными, и всё из-за их ориентации, расы или пола. Абрам поднял свою кружку и сделал глоток, глядя на Эндрю со своего места, прислонившись к стойке. Эндрю задумался на минуту. — И что, у вас была открытая политика найма на годы вперёд? Как прогрессивно с вашей стороны. — Да, сарказм звучал здесь намеренно. — Не совсем, — признал Абрам, опуская кружку. — Но в семье понимали, как важно нанимать способных людей, которых никто другой не трогает. А если дать такому человеку средства к существованию и одобрить их предпочтения? Это очень помогает в обеспечении верности, которую требует семья. — Улыбка Абрама стала немного резкой. — Возможно, Хэтфорды не самые просвещённые, но мы добились своего и продержались так долго отчасти благодаря людям, которых мы привлекли к себе. Я не скажу, что тебя примут с распростёртыми объятиями все, но в целом, думаю, ничего страшного в этом нет. В словах мужчины имелась своя логика, подумал Эндрю. — Могу ли я избивать ублюдков, которые не являются «просвещёнными»? — Пока это не мешает бизнесу, кто я такой, чтобы стоять на пути совершенствования личности, — пробормотал Абрам в свою кружку. Эндрю это устраивало. Если кто-нибудь бросит что-то гомофобное ему в лицо, то они пожалеют об этом. Однако он почему-то сомневался, что это случится, не после маленькой неудачи Абрама на его «выходных». После этого он спокойно доел свой обед, пока Абрам отвечал на несколько звонков на разных языках, а затем вернулся в лофт, чтобы позаниматься севернокитайским языком и проваляться там до конца дня. Список вопросов всё увеличивался, а татуировка не давала покоя, но он решил дать этой теме немного времени, тем более что Абрам, похоже, наконец-то вернулся в приличное расположение духа. Кроме того, у него появилась возможность на следующий день, который начался как нельзя лучше: Абрам захотел выбраться из квартиры и немного побегать холодным утром. Когда они бежали по лондонским улицам, его лёгкие и ноги едва успевали за быстроногим идиотом. У Эндрю появилось несколько очень мрачных мыслей насчёт своего друга. Не помогло и то, что Абрам, несмотря на холод, был одет в довольно облегающие шорты для бега, его великолепное лицо раскраснелось от холода и нагрузок, а волосы были убраны назад, за исключением пары свободных прядей. Во время пробежки на них было брошено более, чем несколько заинтересованных взглядов, но Абрам, казалось, не замечал этого, поскольку смотрел прямо перед собой, не снимая наушников. Когда зазвонил его собственный телефон, Эндрю пошатнулся и ответил на звонок. — Какого... хуя? — Как далеко этот дурак? — спросил Брен, в его глубоком голосе слышалась жалость. Эндрю огляделся. — Мы только что... пробежали станцию Олд Стрит. — По направлению к площади или от неё? — К ней. — Продолжайте идти прямо, окей? Я заеду за вами двумя через несколько минут. Появилась работка. Джейми хочет, чтобы вы прибыли сейчас же, — сказал ему Брен, прежде чем повесить трубку. Какая жалость, пытка подходила к концу. Эндрю заметил, что Абрам смотрел на него через плечо, и жестом велел идиоту снять наушники. — Брен уже едет за нами. — Он показал, чтобы они продолжали бежать прямо. — Он сказал, почему? — Нет, только то, что Джейми хочет нас забрать. Абрам нахмурился на это и начал замедлять шаг, чтобы они могли остыть. К тому времени, когда чёрный седан Ягуара остановился рядом с ними, Эндрю снова мог нормально дышать, даже если он и был весь в поту. Он открыл дверь, убедился, что внутри только Брен, и позволил Абраму сесть первым. — У меня есть сменная одежда для вас обоих, мы заедем в Уайтчепел, чтобы вы оба привели себя в порядок, а потом поедем на встречу с Джейми, — объяснил охранник. — Зачем? — спросил Абрам, принимая бутылки с водой, которые передал Брен, а затем вручил одну Эндрю. — Похоже, у агентишки есть для нас работа. Когда Абрам вздохнул и потёр лоб, прежде чем открыть бутылку, Эндрю откинулся на кожаные сиденья, несмотря на своё потное состояние. — И что это значит? — Это значит, что мы платим за то, что ты проходишь через охрану с ножами и всем остальным, — объяснил Абрам. — У нас рабочие отношения, если так можно это назвать, с МИ-6. — На выгнутую бровь Эндрю, Абрам покачал головой. — Они будут отрицать это до последнего вздоха, но бывают случаи, когда им нужна информация от людей, а они не могут получить её по надлежащим каналам. — А мы как раз за использование ненадлежащих, — добавил Брен с ухмылкой. — Хм, что-то вроде того. — Абрам сделал паузу, чтобы глотнуть воды. — Мы даём им то, что им нужно, а они помогают нам. Это не совсем «услуга за услугу», потому что если их когда-нибудь спросят, то они могут скрыть правду и сказать, что не платят нам или не делают одолжений... но в основном они дают нам то, что нам нужно. — Элли хорош в том, чтобы просить у них нелепейшие вещи, от которых они отказываются, — сказал Брен. — Думаю, им в радость общаться с ним. — Я так рад, что хоть кому-то, — заметил Абрам язвительным тоном, который заставил Брена вздрогнуть. Похоже, Стюарт не шутил, говоря об «укоренении», когда Эндрю присоединился к ним. Им потребовалось около десяти минут, чтобы подъехать к небольшому многоквартирному дому с парковкой, где Брен завёл их внутрь. Там они нашли взрослого мужчину в брюках и белой рубашке с закатанными рукавами, наблюдавшего за кучей мониторов, который слегка кивнул им головой на второй этаж, где Эндрю и Абрам по очереди приняли душ и поспешно оделись. Как только они привели себя в надлежащий вид, Брен усадил их в машину, и они отправились в путь. Также Брен позвонил Джейсону, чтобы сообщить ему, что они скоро будут на месте. Ещё через двадцать минут после этого они доехали до промышленной части города. Они добрались до здания средних размеров, бизнес которого, должно быть, прекратился в прошлом году или около того. Здание всё ещё было в приличном состоянии, но на парковке то тут, то там пробивались сорняки, а окна были грязными, но пока что целыми. Несколько элегантных Ягуаров и Астон Мартинов уже было припарковано, а также один непритязательный Фольксваген. — Одна из этих машин не похожа на другие, — сказал Эндрю, когда они направились к ближайшей двери, что заставило Абрама улыбнуться. — Это развеивает все представления о крутых шпионах, правда? Когда они подошли к двери, её открыл парень, которого Эндрю помнил по той ночи, когда он помогал допрашивать румына — Дэн. — Наконец-то, — сказал Дэн. — Жду уже целую вечность. — Виноват наш маленький лис, — сказал Брен, и на мгновение Эндрю подумал, что мужчина говорит о нём, прежде чем понял, что Брен указывает на Абрама. — Сегодня утром он бегал в своём бешеном темпе. — Это называется «упражнение», попробуй как-нибудь, — огрызнулся Абрам, принимаясь дёргать манжеты своего серого костюма. Охранники поняли намёк и замолчали, к большому удовольствию Эндрю. Нижний этаж здания был в основном очищен, за исключением разбросанного мусора и пары столов с несколькими стульями. Позади сидела Джейми, рядом с ней стоял Джейсон и высокий джентльмен, с которым Эндрю ещё не был знаком. Однако, судя по тому, как он улыбнулся Абраму, казалось, что эти двое уже встречались. Мужчина — агент МИ-6, как упомянул Абрам, — выглядел как простой прохожий: рост около ста восьмидесяти, среднего телосложения, что говорило о регулярных тренировках и внимательном отношении к питанию. У него были каштановые волосы средней длины, подстриженные, но не слишком коротко, и приятная внешность, но ничего такого, что могло бы привлечь внимание Эндрю. Почему-то Эндрю подозревал, что в этом и был смысл: мужчина должен быть приятным, но не слишком выделяться. — А, Абрам, так приятно видеть тебя снова. — Даже его голос был средним, не слишком глубоким и не слишком высоким. Абрам вежливо кивнул ему. — Привет, Ллойд, хорошо выглядишь. — Он остановился вне пределов досягаемости мужчины и кивнул на Эндрю. — Это Эндрю. — Да, да, довольно интересно, новый сотрудник. — Ллойд улыбнулся Эндрю, выражение лица было таким же вежливым, как и кивок Абрама, его карие глаза были холодными и оценивающими. — Немного броско, в конце концов, нет? — Не думаю, что это проблема, — ответил Абрам, а Эндрю задумался, что агент имел в виду под «броскостью». — Итак, я полагаю, ты привёл меня сюда по какой-то причине? — В его голосе прозвучал намёк на нетерпение. Улыбка Ллойда стала немного более искренней. — Всегда такой профессиональный. Да, есть кое-что, с чем я был бы признателен, чтобы ты помог, если не возражаешь. Он указал на кабинет в нескольких футах от него. — Мой знакомый наткнулся на него прошлой ночью, и всё указывает на то, что он украинец. — Но ты в это не веришь, не так ли? — спросил Абрам, глядя в сторону тёмного кабинета. — Нет. — Ллойд достал свой телефон и что-то пролистал в нём. — Дело в том, что у него есть... определённые связи, которые делают его допрос несколько затруднительным, по крайней мере, в официальном смысле. А если он исчезнет? — Его улыбка приобрела остроту. — Ну, он был в плохой части города, всякое случается. — Позволь мне уточнить, правильно ли разобрался в этом. — сказал Эндрю. — Мы делаем грязную работу, а ты случайно «подслушиваешь» то, что тебе нужно. Если кто-то спросит тебя, ты сможешь сказать, что не знаешь, что случилось с парнем, потому что ты уже давно ушёл, и технически ты не принимал никакого участия в допросе. Ллойд склонил голову. — Хорошо, я начинаю понимать, почему они наняли тебя, даже если ты немного приметен и всё такое. Эндрю посмотрел на Джейми, которая слегка кивнула ему. — Абрам говорит, а ты делаешь всё остальное, — проинструктировала она. Абрам не выглядел очень довольным этим распоряжением, но, учитывая, как он начал терять контроль в прошлый раз, он не имел права жаловаться. — Дэн поможет. — Какая прелесть. Эндрю снял пальто и начал закатывать рукава, после чего направился в офис, держа Абрама под руку. — Дай мне минуту, чтобы поговорить с ним, прежде чем ты начнёшь, — сказал Абрам. На вопросительный взгляд Эндрю, Абрам причмокнул губами. — Я хочу услышать его акцент, пока он не... исказится. — Окей. Войдя в кабинет, они обнаружили мужчину, привязанного за руки к балке над головой, ноги едва касались покрытого тентом пола. Брюки на нём выглядели как часть хорошего костюма, но рубашка и любой плащ или пиджак были сняты, оставив его волосатую грудь обнажённой, демонстрируя пару интересных татуировок — по крайней мере, одна из них казалась очень новой и выглядела так, как будто была предназначена для того, чтобы прикрыть что-то ещё. Его волосы были тёмными и неухоженными, а лицо покрыто потом и щетиной. — У меня дипломатический иммунитет, — сказал он им по-английски, его акцент был немного грубоват. — Вы обязаны отпустить меня. Абрам закинул свою длинную ногу на стол, прислонённый к стене, с интересом посмотрел на мужчину и заговорил, похоже, по-русски. Что бы он ни сказал, мужчина покачал головой. — Нет, вы не понимаете, я работаю на украинское посольство. Вы должны меня отпустить. Абрам смотрел на него ещё пару мгновений, пока Дэн, Джейми и Ллойд также проходили в офис, но держались рядом с дверью. Затем британец слегка махнул рукой Эндрю, тот пожал плечами и достал один из своих ножей. Помня о предыдущих инструкциях Абрама, он демонстративно подошёл к мужчине, тёмно-карие глаза которого расширились. Как только руки Эндрю коснулись его груди, он начал что-то лепетать на украинском или русском языке — для Эндрю они звучали похоже. Ему нужно было быть более внимательным, чтобы уловить различия, однако сейчас ему было не до этого. Абрам внимательно слушал и что-то говорил в ответ, на что мужчина качал головой и отвечал ему, его голос был напряжён сначала от страха, а потом от гнева, когда Абрам продолжал его расспрашивать. Так продолжалось несколько минут, после чего Абрам перевёл взгляд на Ллойда. — Он русский. Они хорошо постарались с акцентом и всем остальным, но он перепутал пару сленговых терминов, идиом и подобного. — Я не русский, — возразил мужчина. — Я родился в... Эндрю ударил его кулаком, чтобы заставить замолчать. Ллойд вздрогнул от этого. — Я так и думал. — Затем он улыбнулся Джейми. — Я уже говорил тебе о том интересном слухе, что Украина может получить членство в НАТО в этом году? Их посол, Макаренко, тут очень усердно работает над этим. — Правда? — спросила Джейми с вежливой улыбкой на лице. Когда Ллойд хмыкнул, Эндрю посмотрел на Абрама, который кивнул один раз и начал говорить по-русски — на этот раз более жёстко. Так продолжалось довольно долго. Ллойд делал вид, что говорит с Джейми о тех интересных «слухах», которые Абрам использовал в качестве основы для своих вопросов русскому. Когда тот не отвечал, Эндрю «допытывал» его, используя кулаки и ножи, пока Абрам не был удовлетворён и не переводил информацию Ллойду. Агент продолжал кивать, и Эндрю заподозрил, что он каким-то образом записывает допрос. Примерно через два часа, когда мужчина начал повторяться, Ллойд уже стал зевать. — Не затянулось ли это уже? Я обещал другу встречу в обед. Джейми посмотрела на Абрама, который изучал русского. — Ну? — Не думаю, что ему есть что ещё рассказать, — сказал Абрам, в то время как русский что-то пробормотал. Он взглянул на Эндрю и коротко кивнул. Эндрю подошёл ближе к русскому и схватил его за потные волосы, чтобы перерезать кожу на позвоночнике. Он провёл небольшое исследование на эту тему, так что на этот раз всё получилось аккуратнее и быстрее. — О, здорово, — прокомментировал Ллойд, прежде чем повернуться к Абраму. — Знаешь, нам всегда пригодятся опытные переводчики. Я не знаю, почему ты впустую тратишь свой талант. Джейми бросила взгляд на агента. — Ради всего, блять, святого, ты делаешь это прямо передо мной? Ллойд пожал плечами. — Не принимай это на свой счёт, но... — Нет, — сказал Абрам, прежде чем мужчина смог заговорить дальше. — Ещё раз нет. Его прямой отказ от предложения работы заставил Джейми улыбнуться. — Вот видишь, опять отказ, — сказала ему Джейми, явно веселясь. — А теперь убирайся отсюда, чтобы мы могли прибрать за тобой. — Убедитесь, что он исчезнет, — проинструктировал их Ллойд. — Лучше загадка, чем труп. Джейми только отмахнулась, пока Дэн начал снимать мужчину, а затем уложил его на окровавленный брезент на полу. — Ещё и говорит нам, как делать нашу грёбаную работу, — пробормотала она, когда Ллойд ушёл. — Мы ещё ни разу не облажались, да? — Не сглазь, — поморщившись, сказал Абрам, доставая свой телефон. — Мы закончили? — Конечно, просто помойте Миньярда из шланга и можете уходить. За это Эндрю одарил её холодным взглядом. — Ты так добра. Его руки и предплечья были грязными, и теперь к числу испорченных рубашек добавилась ещё одна, но в целом всё было в порядке. Он действительно становился лучше в этом деле. Джейми встретила его холодный взгляд оценивающим. — Ты довольно хорошо к этому относишься. Мне стоит беспокоиться? — В каком плане? — В плане, будем ли мы находить части соседей в мусорных баках? — воскликнул Абрам, постукивая по своему телефону. — Это привлекает всяких насекомых, знаешь ли. Лучше от них избавляться. Эндрю на мгновение уставился на своего друга, затем снова посмотрел на Джейми, пока Дэн взваливал аккуратно завёрнутый труп на плечо. — И ты беспокоишься обо мне? — Его причуды... известны и оценены, — сказала она с лёгкой улыбкой. — Да, я так и чувствую, как меня сейчас ценят, — пробормотал Абрам. — Ты всегда можешь пойти работать к Ллойду, — прокомментировал Эндрю, прежде чем отправиться на поиски раковины. В дальнем углу было несколько ванных комнат, и он пошёл в мужскую, просто потому что она была ближайшей. Брен был достаточно любезен, чтобы передать ему чистую толстовку, которую он мог надеть. Она принадлежала какой-то тупой местной футбольной команде (по крайней мере, это был не экси), чтобы продержаться до возвращения в квартиру, а затем они наконец смогли уйти. По дороге они остановились перекусить, так как не завтракали, и никому не показалось странным, что Эндрю проголодался после всего. Вскоре они вернулись в квартиру, и Абрам поставил контейнеры с жареной рыбой и «картошкой» на кухонный островок, пока Эндрю пошёл переодеваться. Когда он вернулся вниз, то обнаружил, что Абрам тоже сменил одежду, и они оба сели за стол в чём-то более повседневном. Эндрю принёс бутылку виски в дополнение к обеду, а Абрам после минутного колебания выбрал джин. Эндрю подождал, пока они оба перекусят и выпьют хотя бы по одному стакану (относится только к Абраму), прежде чем заговорить. — Итак, я всё ещё должен тебе вопрос? — Самое подходящее время для возобновления их маленькой игры. Абрам нахмурился, наливая себе ещё джина. — Думаю, ты достаточно ответил на мой вопрос прошлой ночью, так что теперь мы в расчёте. Что ж, интересно, у этого человека имелось своё странное чувство справедливости. — Хорошо, потому что я хочу узнать о твоих татуировках. Эндрю решил, что таким образом он даст Абраму шанс рассказать ему о гербе Хэтфордов. — А. Абрам нахмурился, глядя на свою полуфабрикатную еду с таким видом, что Эндрю сразу понял, что этот идиот не собирается доедать остальное. Поэтому когда тот отодвинул её в сторону, Эндрю подтащил контейнер к себе, поскольку еда была действительно вкусной. — Эти. — Идиот допил свой напиток, затем поставил стакан на мраморную стойку, слишком контролируя сейчас свои действия. — Цветы... маки были любимыми цветами моей матери, — сказал он, поднимая левую руку, чтобы потереть правый бицепс. — Я хотел сделать что-то вроде памятника для неё. Это подразумевало, что его матери не хватало надлежащего памятника, но Эндрю решил не настаивать на этом, поскольку он затронул более глубокую тему, чем собирался. — А другая? — Тоже связана с семьёй, но не такая уникальная. — Абрам налил себе ещё джина, но бокал не поднял. — Ты увидишь его на других членах семьи — Уилле, Стюарте и Джейми, а также на некоторых из наших самых преданных людей. Это герб Хэтфордов, и только те, кто убивал за семью, имеют право носить его. Он пристально посмотрел на Эндрю своими бледно-серыми глазами, выражение его лица было мрачным. — Как только ты получишь его, не сможешь... избавиться. Уверен, ты можешь представить себе наказание. Эндрю поднял свой стакан. — А если я захочу? — Да ёбаный ты… — Абрам вздохнул и потёр лоб. — Есть шанс, что ты всё ещё можешь выбраться из этого, знаешь ли. Что ты можешь сбежать достаточно далеко и достаточно быстро. По какой-то причине в его голосе прозвучала почти зависть. — Получить её было бы ещё одним способом привязать себя здесь. Теперь он говорил будто растерянно, как будто не мог понять, почему Эндрю не взял и не убежал прямо сейчас. И ведь этот же идиот отклонил предложение работать на правительство, стать «легальным», в некотором смысле, переводчиком едва ли более часа назад. — Я пришёл сюда не вслепую, — возразил Эндрю. — Я знаю, что делаю. Я не собираюсь уходить. Так что, если я захочу эту вашу татуировку? Абрам на мгновение закрыл глаза, прежде чем выпустить медленный выдох и поднять голову, чтобы посмотреть на Эндрю. — Тогда поговори с Дэвисом, чтобы он назначил тебе встречу. Нельзя же просто зайти в любой салон и попросить, чтобы тебе её сделали. — Хорошо. — Эндрю доел пару «картошек», затем допил виски в своём стакане. — Твоя очередь. — О радость, — вздохнул Абрам, усаживаясь на свой табурет, затем, казалось, задумался над своим вопросом. — В тот раз ты что-то говорил о препаратах. Почему? Да, Эндрю знал, что этот вопрос схватит его за задницу. — Я удивлён, что ты об этом не слышал. Ты ведь знаешь об университете Пальметто, верно? — Он съел ещё одну картошку, пока Абрам бросил на него вопросительный взгляд. — Что они набирают в команду экси всяких конченных и испорченных личностей. — Да, по большей части, — Абрам на мгновение замешкался. — Что-то там было насчёт того, что у тебя есть послужной список, да? Ты уже упоминал об этом. — Значит, ты много слышал? Абрам слегка нахмурился, поглаживая свой стакан. — Немного — я интересовался всей этой историей с Кевином Дэем, и там было упоминание о тебе. Упоминание о том, что ты провёл пару лет в центре временного содержания и имел приводы, так что подразумевалось, что с тобой не стоит связываться, если честно. — Можно и так сказать. — Эндрю на мгновение улыбнулся британцу без намёка на юмор. — Я правда провёл некоторое время в колонии для несовершеннолетних, когда был моложе, за «склонность к насилию», и когда вышел, стал жить с семьёй в Колумбии. И когда я выбил дерьмо из гомофобных засранцев, избивших Ники однажды ночью после моего восемнадцатилетия? Он заметил, как Абрам слегка вздрогнул при этом, возможно, из-за Ники. — Да, закон был не очень доволен мной и решил, что «милосердие» — не лучший выход. Они приказали пичкать меня три года препаратами, влияющими на настроение, чтобы я не был угрозой для общества. Три года принуждения к чувствам, мании, вызванной наркотиками... Иногда Эндрю снились кошмары об этом. Абрам ничего не сказал, просто посмотрел на стойку, затем поднял свой стакан и осушил около половины в два глотка. — Что, нечего сказать? — поддразнил Эндрю. — А что ты хочешь, чтобы я сказал? — спросил Абрам мягким, слишком вежливым голосом. — «Мне жаль» не принесёт тебе ни малейшей пользы. На самом деле, я не могу ничего придумать, что могло бы заставить тебя чувствовать себя лучше после всего, к чему тебя принудили. Так что да, мне нечего сказать. По крайней мере, он был честен, и да, он был прав. Эндрю так устал от этих бесполезных «мне жаль», и если ещё хоть один человек скажет «они просто пытались сделать лучше для тебя», будет много крови. По крайней мере, у Абрама хватило смелости сказать всё начистоту. Потому что ничто не могло исправить ситуацию. Ничто не вернет Эндрю те годы или ту потерю контроля. Того, каким полым и пустым он чувствовал себя долгое время после того, как слез с препаратов. Даже после этих последних нескольких лет, когда он изо всех сил боролся за то, чтобы снова почувствовать хоть что-то... было так мало того, что он чувствовал. Так мало, что вдохновляло его. По крайней мере, до недавнего времени. До той ночи в переулке в Штутгарте, когда он впервые за целую вечность почувствовал себя живым. Именно поэтому он собирался сделать эту ёбаную татуировку и доказать Абраму, что никуда не собирается сбегать, потому что за последние несколько недель он чувствовал наименьшее количество скуки, чем за последние годы. И даже если он и будет разочарован, даже если из этого раздражающего «желания» ничего не выйдет, всё равно было так уникально чувствовать это, так необычно. Это было намного лучше, чем бесполезная ярость, апатия и оцепеняющая скука. — Итак, снова моя очередь? — А. — Абрам, казалось, на мгновение задумался, прежде чем пожать плечами. — Почему бы и нет. Может быть, сейчас надо было попробовать что-то более безопасное, после того, как Абрам заговорил о матери. — Как ты сделал это сегодня? То есть понял, как определить, что тот тип врал? Абрам слегка улыбнулся, но в этом выражении было много самопрезрения. — Я же говорил тебе, я многому учусь. Он взболтал остатки джина в своём бокале, снова уставившись на гладкую часть островка. — Я подбираю что-то во время перевода, изучаю материал, и есть люди, которые тоже присылают мне что-нибудь, люди, которые работают на семью, как Лиля — Лилия, я имею в виду. — Эндрю вспомнил ту симпатичную женщину, которая помогала ему с одеждой. — Она держит меня в курсе украинского сленга. Это довольно печально, подумал Эндрю, что взрослый мужчина проводит ужасно много времени таким образом. — Неужели ты никогда не делаешь перерыв? — Я бегаю. — На отвращённый взгляд Эндрю Абрам вздохнул. — У тебя есть брат, разве его не волнует, что ты живёшь здесь? Я не вижу, чтобы ты разговаривал с кем-то, кроме Ники, да и то с трудом. Эндрю выпил немного виски, прежде чем ответить. — Мы не близки, несмотря на то, что близнецы. Моя мать отдала меня на усыновление сразу после рождения, и я прошёл через ряд приёмных семей. Он отогнал мысль о том, что происходило с ним в этих семьях. — В какой-то момент полицейский, который нянчился со мной в качестве благотворителя, наткнулся на моего близнеца и принял его за меня, к большому несчастью Аарона. Это привело к тому, что Аарон, мой близнец, узнал обо мне, и в итоге я переехал к нему и моей матери, когда вышел из центра заключения. Это был довольно скомканное описание событий, но Абрама это, похоже, не волновало. — Аарон и я... мы слишком разные. — И в очень многом. — Мы держались вместе только потому, что наша любимая мать Тильда умерла. Потому что Эндрю убил её за то, что она посмела причинить боль Аарону, и Аарон никогда не ценил этот факт. Он подумал, не промелькнуло ли что-то в его выражении лица или тоне, потому что выражение Абрама заострилось, но британец ничего не сказал. — В общем, мы вместе учились в Пальметто, но едва терпели друг друга. Только благодаря их сделке и тому, что Ваймак завербовал всех троих. А когда появилась милая Кейтлин? О, это было совсем нехорошо. — В последний год нашего обучения он узнал, что я гей, и принял это совсем нехорошо. — Настала очередь Эндрю пожимать плечами. — После окончания университета мы разошлись. Я — на работу в «Penzer Corp.» а он — в Чарльстон к своей девушке, чтобы получить диплом врача. Они поженились год или около того назад. На этом всё закончилось. Эндрю налил себе ещё виски и выпил его до дна. — Думаю, я понял. — Абрам изучал Эндрю ещё секунду или две, прежде чем посмотреть в свой стакан. — Это... ну, похоже, что ты пытался сделать так, чтобы всё получилось, так что, думаю, ему должно быть стыдно. Ники говорит о нём время от времени. И он кажется ещё большим придурком, чем ты, если честно. Эндрю сузил глаза, глядя на мужчину. — Это была жалкая попытка сделать мне комплимент? Хуёвый и жалкий комплимент? Абрам нагло улыбнулся. — Уничтожь эту мысль. Эндрю слегка фыркнул, сложив руки на груди. — Чтобы ответить на твой вопрос, нет, я не думаю, что Аарону есть дело до того, где я сейчас, если только это не рядом с Чарльстоном. — Ну, понимаю, ты довольно плаксивый и требовательный, — заметил Абрам. — Я по крайней мере знаю, как себя прокормить. Этот аргумент вызвал у Абрама демонстративное закатывание глаз. — Держу пари, ты будешь ныть, если кто-нибудь поцарапает эту твою драгоценную металлическую глыбу внизу. — До или после того, как я оторву им руку? — Эндрю отрывисто кивнул, когда Абрам только покачал головой и допил свой джин. — Верно. Теперь снова моя очередь. Когда британец не возразил, Эндрю сложил в стопку пустые контейнеры и опёрся локтями на стол. — Откуда ты знаешь Лилию? Эндрю просто хотел узнать, откуда Абрам знает украинку, ведь они, показались ему друзьями ещё в «Хэрродсе», поскольку Эндрю заметил, что она очень внимательно относится к личному пространству, и что Абрам... Абрам не общался со многими людьми здесь, в Лондоне. В каком-то смысле не было ничего удивительного в том, что она каким-то образом связана с Хэтфордами, но реакция мужчины сейчас указывала на то, что, возможно, эта связь не самая позитивная. Абрам наполнил свой бокал, затем осушил его, прежде чем встать. Его движения были отрывистыми. Эндрю наблюдал за этим и откинулся на спинку стула. — Можешь не отвечать. Прошло несколько секунд, прежде чем Абрам заговорил. — Нет. Нет, в конце концов ты об этом узнаешь. — Он хрупко рассмеялся. — Так или иначе все узнают. Он уставился на шкафчики перед собой, прежде чем повернуться. Его пальцы зарылись в густые волосы, а затем сцепились за шеей. — Я был с матерью, а потом она умерла. — Это прозвучало слишком плоско, как будто он изо всех сил старался отстраниться от происходящего. — Я подумал, что будет лучше жить с дядями, учитывая... ну, учитывая всё. Его голова слегка наклонилась в сторону. — Морияма, — уточнил Эндрю. — Да, они и... ну, это было лучшим вариантом. Его руки разошлись в стороны, чтобы после впиться в его плечи, и Эндрю вспомнил, как увидел шрамы на верхней части его тела, в тот день, когда он увидел татуировки. — Дело в том, что моя мама… она могла бы приехать к ним раньше, даже привозила меня знакомиться с ними в какой-то момент, но не была согласна на то, чтобы я рос в семье. — Его серые глаза на мгновение стали ещё более отстранёнными. — Я не... она так многого мне не рассказывала, но по какой-то причине она решила, что будет не лучше, если я останусь здесь. Поэтому дядя Стюарт отдал меня в интернат, пока они с дядей Уиллом пытались понять, что со мной делать, как лучше исполнить желание сестры. Может быть, дать мне немного времени, подождать, пока я стану взрослым и смогу выбрать свой собственный путь. Он снова замолчал, когда его руки опустились с плеч. Его правая рука начала обвиваться вокруг левого запястья. — И? — спросил Эндрю, наполняя свой стакан, предчувствуя, что ему понадобится ещё немного виски для всего, что бы Абрам ему ни сказал. Улыбка на лице Абрама в этот момент была ужасающей, такой искажённой и разбитой. — Морияма нашли меня и послали кузенов Попеску схватить меня как раз в то время, когда к Хэтфордам наведались другие американцы в попытке убрать нескольких главных членов семьи. Пока дядя Уилл отбивался с дядей Стюартом, Генри и Джейми, я провёл несколько дней с кузенами Попеску. Они были торговцами людьми. Очевидно, им было приказано, чтобы меня доставили к Морияма в... подходящем состоянии, — сказал Абрам, его тон был слишком лёгким для данной темы. Единственным признаком его печали было то, что его рука продолжала крутиться вокруг запястья. Эндрю не нужно было объяснять что-то ещё, чтобы понять. — А Лилия? Вопрос прозвучал немного грубее, чем ему хотелось бы, потому что он слишком хорошо представлял себе, что эти монстры сделали с мальчиком-подростком. Элли сказал, что их было несколько, и все они что-то сделали с Абрамом. — Она была в квартире, где они держали меня, была частью их товара. Абрам, казалось, понял, что он делает со своим запястьем, и заставил себя остановиться. — Через несколько... ну, в конце концов, они стали неосторожны, и мне удалось освободить руку. — Пародия на улыбку вернулась, когда он поднял покрасневшее левое запястье, и Эндрю хорошо рассмотрел рубцовую ткань. — Вся та кровь сделала её скользкой, знаешь ли, но что было немного больнее всего? Я расправился с двумя из них, но не смог прикончить Василе, прежде чем упал. Большинство девушек были бесполезны, но Лиля подлатала меня. Она присматривала за мной, пока семья не разыскала меня с того места, где Василе отправился за помощью. Он на мгновение уставился на своё запястье, затем покачал головой и позволил руке опуститься на бок. — Семья предложила отправить девочек обратно домой, если они захотят, или передать их некоторым группам, которые помогают жертвам подобных случаев, но Лиля не согласилась. — На его губах заиграла лёгкая, искренняя улыбка. — С неё было достаточно, она хотела, чтобы то, через что она прошла, значило что-то. Для неё и другой девочки, и семья это уважала. Елена сейчас во Франции, помогает Сабине, а некоторые женщины, которые работают на семью здесь, помогли Лилии, научили её английскому и устроили на работу в «Хэрродс». Удивительно, как много богатый и влиятельный человек может сказать в присутствии красивой женщины, чей английский кажется немного сомнительным. — И она помогает тебе с украинским, — добавил Эндрю. — Да, она справляется с этим очень хорошо, — согласился Абрам, возвращаясь на островок за джином, его руки немного дрожали, когда он наливал его. Похоже, у него была довольно хорошая устойчивость к алкоголю, как только его отпускало. — При необходимости немного работает под прикрытием, хотя Лиз её отговаривает от этого. — Его улыбка усилилась при упоминании о помощнице Джейми. — Они вместе, уже около года. — Ну, я думаю, это хороший способ гарантировать, что никто из типов, приходящих за костюмами, не будет к ней приставать, — прокомментировал Эндрю, вспомнив тему, которую Лиз обсуждала на дне рождения. — Совершенно точно, особенно учитывая, что Лиз влюбилась в неё много лет назад. — Абрам потягивал свой напиток, казалось, о чём-то размышляя. — В общем, вот это Лиля. Судя по тому, как он выгрызал из себя слова, на этом их игра на сегодня закончилась. А ещё этот ответ отвечал и на другие вещи, которые другие обходили стороной. Эндрю всё ещё не знал об отце Абрама, о том, почему некоторые люди считали, что этот человек делает Абрама более подходящим кандидатом, чем Джейми... но у него было чувство, что сегодня он получил от британца больше, чем мог надеяться. Следовало оставить всё как есть на некоторое время. Он встал, чтобы взять торт, который принёс Брен, в придачу к виски и фритюрной рыбе с фри (серьёзно, нужно называть это так, к чему вся эта хрень с «картошкой»?), и увидел, что Абрам гримасничает. — Что? — Как ты всё это ешь? — У меня молодой растущий организм, — сказал ему Эндрю, не изменившись в лице. — Этот факт и тот, что какой-то бриташка, похоже, решил загонять меня сегодня до смерти. Мне нужно восполнить силы после этого. Абрам только покачал головой. — Я не хочу слышать, как ты ноешь, что тебе нужно съесть что-то ещё, по крайней мере, ещё несколько часов. Я собираюсь немного поработать, пока ты обжираешься. — Он махнул рукой, направляясь в свою спальню, что вполне устраивало Эндрю, поскольку он оставался наедине с тортом и своими мыслями. Следующий день начался спокойно — ну, спокойно, если не считать того, что Абрам потащил Эндрю на ещё одну мучительную пробежку, поскольку предыдущая была испорчена, а Эндрю, по мнению идиота, нужно было сжечь калории того торта. После сообщения от Эндрю Стюарту о том, как он собирается покалечить племянника этого человека, чтобы больше не терпеть подобного дерьма, пришло первое сообщение с незнакомого номера. Решив, что это может быть от кого-то, работающего на Стюарта или Джейми, он нажал на него... и увидел, что это от Рене. От человека, с которым он не разговаривал больше года, от человека, который в настоящее время находился в Африке, помогая нуждающимся или занимаясь ещё какой-нибудь подобной хернёй. Она пожелала ему всего хорошего и сказала, что рада, что он выглядит хорошо и нашёл новую работу, что, судя по слухам, он наконец-то встал на ноги. Она надеялась, что он ответит, но поймёт, если он не сделает этого. Но она написала, чтобы он знал, что она скучает по нему. Он так долго смотрел на смску, что Абрам спросил, не случилось ли что-то. — Да, я собираюсь убить Ники, — сказал Эндрю через минуту, что заставило Абрама на несколько секунд бросить на него внимательный взгляд. — Что ж, думаю, это лучше, чем охотиться на соседей. Не забудь тогда и про Эрика, а то он поднимет слишком много шума. Эндрю посмотрел на своего друга в ответ. — У тебя явные проблемы. Не то чтобы у Эндрю была причина высказывать это вслух, но он почувствовал, что этот придурок должен знать. — Я слышал, — сказал Абрам без намёка на то, что его это беспокоит, что-то печатая в телефоне. — Но меня ещё ни разу не ловили, так что слушайся меня. Эндрю тоже не ловили, но всё же это было хорошее замечание насчёт Эрика. Есть над чем подумать, сказал он себе, выходя на балкон и прикуривая сигарету, прежде чем набрать номер определённого вредителя. Несмотря на то, что Ники был на работе, он ответил после третьего гудка. — А, Эндрю! Ничего себе, ты мне звонишь! — сказал Ники, его голос звучал более чем тревожно. — Да, представь себе, — сказал ему Эндрю. — А ещё представь, что ты сообщаешь мой новый номер телефона. А теперь представь, что я сломаю тебе руки за это. — У меня не было выбора! — поспешно сказал Ники. — Они все звонили мне и требовали узнать, что это было! Они бы не останавливались, пока я не сдался. Были сообщения и голосовые, они были повсюду на моём... — Заткнись, — приказал Эндрю, прекрасно зная, кто такие «они» и их выходки. Именно поэтому он сменил свой номер телефона после окончания универа и не появлялся в социальных сетях. — Я уверен, что отсутствие у тебя хребта не помогло. — У меня есть хребет, — пробормотал Ники. — Это было домогательство, говорю тебе. Да, а Ники только и хотел нравиться другим, просто и ясно. Из них четверых он лучше всего ладил с остальными Лисами, поддерживал с ними контакт, особенно с Рене. — Так ты сказал им. — Ну, я рассказал Рене, — признался Ники. А Рене, вероятно, рассказала Дэн и Эллисон, которые, как минимум, рассказали Мэтту. Замечательно. — Молись, чтобы мы не вернулись в Штутгарт в ближайшее время, — предупредил он своего кузена. — «Мы»? Как там дела у Абрама? Эндрю повесил трубку, потом минуту или две смотрел на свой телефон, перед ним вырисовывался город Лондон, прежде чем он начал отвечать Рене. «совсем не скучаю по тебе. всё хорошо. не слушай Ники». Затем он нажал «отправить», прежде чем успел обдумать этот порыв. ******* — Почему мы делаем это снова? — Потому что я хочу увидеть, насколько я продвинулся, — сказал Эндрю Абраму, пихая ему миску с попкорном. — А теперь заткнись и следуй за мной, — огрызнулся он, схватив ещё одну миску попкорна, похоже, покрытого карамелью, и бутылку воды, а затем вышел из кухни и направился в лофт. Задумавшись обо всём остальном, чем он мог бы заняться в этот вечер, Абрам сдался и «последовал» за своим другом, чтобы они могли посмотреть фильм, какой-то боевик на севернокитайском языке с английскими субтитрами. Поскольку телевизор был только у Эндрю, они прибыли в его «спальню», куда Абрам поднялся впервые с тех пор, как американец переехал к нему в лофт. Он должен был признать, что произошло несколько изменений. Эндрю «запросил» мягкое кресло, небольшой комод, торцевой столик и пару книжных шкафов, придав большому открытому пространству обжитой вид, а также место для вещей, которые он накопил за последние два месяца. Здесь были ноутбук, книги, различные безделушки и личные вещи, его одежда и аксессуары, и даже несколько фотографий в рамке. Абрам удивился, увидев себя на одной из них: Брен, Дэвис или кто-то ещё, должно быть, сфотографировал их с Эндрю однажды вечером, одетых в костюмы, с клубами дыма от сигарет, брови Эндрю слегка нахмурены, Абрам выглядит задумчивым, а Стюарт маячит на заднем плане со своим «почему я должен терпеть этих идиотов?» взглядом. На крайнем столике уже стояла бутылка виски и пульт, а Эндрю опустился на футон с принесёнными вещами, так что Абрам решил, что ему остаётся только миска попкорна и кресло. Как только он устроился, ему бросили бутылку воды, и фильм начался. Попкорн был слишком сладким на его вкус, но фильм был неплохим, субтитры в основном точные. Эндрю иногда отпускал колкие замечания по поводу сюжетных дыр или нереалистичных боевых приёмов, но в целом сосредоточился на фильме, на игре актёров, поэтому Абрам изо всех сил старался молчать. Время от времени его мысли уходили в сторону, поскольку просмотр фильмов был не совсем его занятием. Он с удивлением обнаружил, что жизнь с Эндрю оказалась лучше, чем он думал. Помогло то, что Эндрю не слишком мешал ему, что американец уважал его границы: у Эндрю был свой лофт, у Абрама — спальня, и ни одному из них не было дела до другого, когда они уединялись в этих местах. Эндрю также помнил о личном пространстве, что заставило Абрама задуматься, что же произошло с Эндрю за эти годы, что он стал таким отстранённым, таким противоположным своему кузену. Тем не менее, он сказал, что он гей, и значит ли это, что он действительно хочет... Нет, нет смысла думать о таких вещах. Что бы ни делал или как бы не бездействовал Эндрю, чего бы он ни хотел или не хотел, это не было делом Абрама. Тот сказал, что это не повлияет на Абрама, и держал своё слово, и это всё, что имело значение. И всё же трудно было не думать об этом человеке, учитывая, как часто они находились в присутствии друг друга, когда они жили вместе. Они уже дважды возвращались в Париж, один раз в Кале и Кёльн, и Абрам уже привык к тому, что Эндрю находится рядом с ним, угрюмой, курящей тенью. Он привык к тому, что люди кивают ему, а потом ищут Эндрю прямо за его спиной. Это было довольно пугающе, потому что последним человеком, к которому он так привык, была его мать. Он говорил себе, что всё в порядке, что на этот раз он сильнее, он лучше. Он не будет так сильно полагаться на Эндрю, что бы ни говорили дядя Стюарт или Джейми. У него были свои ножи, и он мог не только бегать, но и стоять на ногах. Он делал это с того самого дня, когда заставил себя встать с грязной кровати в той квартире в Северном Тоттенхэме, и он больше никогда не будет зависеть от кого-либо, кто защитит его, позаботится о нём. Даже если это Эндрю. Когда фильм закончился, Абрам встал и оставил попкорн на краю футона. — Ну, и как успехи? Эндрю слегка пожал плечами. — Понял немного. — Не так уж плохо, — сказал ему Абрам, будучи чуть-чуть действительно впечатлённым, хоть у Эндрю и была эйдетическая память. — Скажи тогда, если понадобится помощь в практике. — Он и раньше предлагал, но Эндрю хотел запомнить больше лексики, прежде чем начать. Эндрю, казалось, задумался, прежде чем кивнуть. — Хорошо, наверное, скоро. Абрам пожелал своему другу спокойной ночи и спустился в свою спальню, где он вымылся и приготовился ко сну. Утро было холодным, дождливым, и Эндрю бросил на Абрама такой же холодный взгляд, когда Абрам уставился в окно. Декабрь был достаточно неспокойным для бега, но почти выпавший снег, очевидно, был для американца решающим фактором. — Я пырну тебя ножом, если ты даже подумаешь об этом, — предупредил Эндрю. — Ты становишься неженкой, — поддразнил Абрам, прежде чем отправиться на беговую дорожку. — Я запомню это, когда в следующий раз какой-нибудь парень попытается проломить тебе голову, — заметил Эндрю, подходя к гантелям, чтобы поработать над своими руками, имея в виду инцидент в Кале. — Я думал, ты любишь получать деньги, — ответил Абрам, запустив беговую дорожку. — Жизнь с тобой не оплачивается по достоинству, — пробормотал Эндрю, на что Абрам отмахнулся от него, после чего они оба сосредоточились на своих тренировках. Тем не менее, в знак мира (и чтобы досадить ублюдку, заставив его намочить свою драгоценную машину), Абрам предложил угостить его завтраком, на что Эндрю с некоторой долей недовольства согласился (кроме того, Брен был занят работой, Дэвис сопровождал Стюарта, а Кэл не отвечал на звонки). Они вымылись и оделись во что-то повседневное, прежде чем войти в лифт, причём Эндрю был занят тем, что писал кому-то по дороге. — Какие-нибудь поездки планируются в ближайшем будущем? — Может быть, в Эдинбург. — Абрам поправил левый рукав своего кожаного пальто, который немного задрался. — Джейми вчера вечером прислала мне письмо о том, что мы можем проверить там кое-что для неё, но она не уточнила. Я думаю, она всё ещё собирает информацию. Глаза Эндрю сузились, как будто он что-то обдумывал. — Беспорядки? — Скорее всего, хотя иногда просто полезно, чтобы член семьи появлялся время от времени. Это даёт людям, управляющим делами в этом районе, дополнительный стимул выполнять свою работу. По крайней мере, Абрам на это надеялся, поскольку город обычно не был проблемной зоной. Эндрю издал недовольный звук, когда лифт открылся и он вышел наружу. — Только бы не застрять на свалке бо... В один момент он был в порядке, проверял вещи, выходя перед Абрамом, а в другой — падал, захлёбываясь криком. Абрам схватился за него, почувствовал, как левая рука Эндрю вцепилась в его руку, и бросился вперёд так быстро, как только мог — вместе с внушительным весом своего друга, и приседая, когда что-то вгрызлось в цементную стену рядом с ним. Кто-то стрелял в них. — Убе… — Заткнись, — прошипел Абрам, когда ему удалось затащить их за ближайшую машину, какой-то служебный фургон. О, хорошо, никаких жалоб от Эндрю по поводу того, что его драгоценный спортивный автомобиль был подстрелен, хоть что-то в их пользу. — Не говори... Абрам толкнул занозу в заднице на землю и пристально посмотрел на него, наклонившись поближе. Пуля попала Эндрю в бок, но выглядело это не плохо, не похоже, что она задела что-то жизненно важное. — Молчи и лежи здесь, — прошептал он. — Я нужен им живым, так что притворись мёртвым. Он смотрел на своего друга до тех пор, пока Эндрю не кивнул, а затем повалился на землю, как будто потерял сознание, и тогда Абрам поднялся, держа в каждой руке по ножу. — Не заставляй нас преследовать тебя, Натаниэль, — крикнул кто-то по-русски. — Это только выбесит нас. — Хорошо, — отозвался он на том же языке. — Почему я должен быть единственным, кто сейчас раздражён? Чтобы попасть в гараж, они должны были либо как-то взломать код... либо получить его от кого-то. Он задумался о молчании Кэла. Раздался грубый смех. — Тебе не очень-то понравится наша настойчивость. Если только это не то, чего ты хочешь? Правда, Натаниэль? — Подойди поближе, чтобы узнать, — поддразнил Абрам, обходя фургон и улыбаясь человеку, который решил подкрасться к нему. Так близко пистолет был бесполезен, но нож? Вот он был, особенно когда Абрам привык сражаться с людьми крупнее его, сильнее и с большим радиусом действия. Он давно усвоил, что всегда найдётся кто-то сильнее его, и поэтому сосредоточился на скорости и гибкости, а острый нож, режущий по руке и кисти? Да, отличный способ заставить противника выронить оружие, которое он отбросил. Он пригнулся, чтобы нанести удар в жизненно важные точки, когда мужчина закричал от ярости и боли. Один убит, но теперь приближались остальные трое. Абрам пригнулся и перекатился, когда один из них сделал предупредительный выстрел и скрылся за другой машиной, затем вздрогнул, когда раздался шальной выстрел, казалось, из ниоткуда, и сработала автомобильная сигнализация. Но он не стал долго колебаться, так как это отвлекло русских. Он пошёл на ближайшего, в то время как раздался ещё один выстрел, и ему удалось закрутить самого высокого парня и повалить его на землю. Абрам пробрался под защиту своей цели и наносил удары как сверху, так и снизу, получив тычок в левое плечо, на который он заставил себя не обращать внимания, а Эндрю успел нанести более точный выстрел по последнему русскому, когда тот споткнулся о припаркованный седан. Тяжело дыша, Абрам убедился, что Эндрю, похоже, в основном в порядке, прежде чем отправиться добивать двух других. Допрос был бы не лишним, но они не могли рисковать, не с раненым Эндрю. — Позвони Дэвису, — приказал он. — Скажи ему, что место должно быть заблокировано. Эндрю оскалился, уронив одолженный пистолет, его левая рука была прижата к ране в боку, пока он искал свой телефон. — Он может это сделать? — Да, и ему нужно сделать это сейчас, пока никто не пришёл. — Абрам разобрался с последним парнем и встал. Эндрю явно нужно будет провести некоторое время на стрельбище в ближайшем будущем. Пока Эндрю говорил по телефону с Дэвисом, он вытер руки так чисто, как только смог, и достал свой собственный телефон, чтобы позвонить Джейсону, поскольку это потребует немного скоординированных усилий. — Абрам? — Да, — сказал он, поморщившись от боли в плече. — У нас тут большой беспорядок в квартире, четыре мешка для утилизации, и место собираются заблокировать. Они забрались в гараж. На мгновение в трубке повисло молчание. — Румыны? — спросил Джейсон, и Абрам услышал, как тот вышагивал на заднем плане. — Нет, похоже, у них появились новые друзья, — объяснил Абрам. — Они начинают становиться проблемой. — Но они определённо были связаны с Морияма, учитывая, что они назвали его по имени. — Также понадобится помощь для Янки, у него царапина. — Тогда я пошлю Энни, — сказал ему Джейсон. — Если только ему не нужно куда-то ещё? Абрам увидел, как Эндрю роется в одном из карманов тела, и слегка улыбнулся. — Думаю, с ним всё будет в порядке. — Тогда убирайте свои задницы оттуда. Насколько я могу судить, люди уже на подходе. — Хорошо. — Абрам привлёк внимание Эндрю и показал на лифт. — Прости за беспокойство. Джейсон слегка рассмеялся. — Ты держишь нас в тонусе. А теперь возвращайся наверх, пока у твоей кузины не случился сердечный приступ. Положив трубку, Абрам сунул телефон в карман, а затем последовал за Эндрю в лифт и ввёл код, который обходил блокировку и поднимал их на верхний этаж. — Скоро кто-нибудь приедет, чтобы осмотреть тебя. — А твоя рука? Абрам пожал плечами и снова поморщился, как от боли, так и от ощущения крови, стекающей по руке. — Это может подождать, пока тебя не подлатают. Эндрю смотрел на него несколько секунд, от чего Абраму стало не по себе, потому что он не мог понять, что означает этот взгляд, а потом Эндрю просто покачал головой. К счастью, вскоре после этого они приехали на свой этаж и вошли в квартиру, где Абрам пошёл за чистым полотенцем, чтобы помочь своему другу прижать рану до прихода Энни. Она приехала минут через пятнадцать в сопровождении Лиз и с большой сумкой, наполненной медицинскими принадлежностями. Она сразу же раздела Эндрю до пояса, что почему-то несколько смутило Абрама. После пары тычков и ощупываний, заставивших Эндрю выругаться, она объявила, что пуля прошла навылет, и что он будет в порядке и без больницы, если только не будет напрягаться в течение следующих нескольких дней. Она вколола ему антибиотики и обезболивающее, затем наложила швы, после чего сказала, чтобы он отдохнул ближайшие день-два из-за потери крови. Лиз взяла для него чистую одежду из лофта, поскольку остаток дня он проведёт на диване в гостиной, и пока он переодевался в ванной, настала очередь Абрама страдать под присмотром Энни. Его пальто и свитер были испорчены, и теперь его смущало, что он был голый до пояса. Энни уже несколько раз латала его и, казалось, больше не замечала его шрамов. Однако он очень остро почувствовал присутствие Эндрю, когда тот вышел из ванной и остановился, чтобы посмотреть на него. Он отказался встречаться с американцем взглядом, вместо этого сосредоточив своё внимание на ногах Энни. Он сидел на одном из барных табуретов в ожидании, пока она закончит с огнестрельным ранением. — Просто царапина, — сказала она после того, как промыла рану. — Не стоит накладывать швы. — Мне так повезло, — пробурчал Абрам и поморщился, когда она заклеивала рану. — Ой. — Я думала, твой порог выше, чем царапина, — укорила Энни. — Что, тоже нужен хороший обезбол? — Я бы так не сказал, — признался Абрам. Он предпочитал, чтобы его рассудок оставался при нём, даже если будет больнее. Быстрый взгляд в сторону удостоверил его, что Эндрю пошёл дальше, за что он был благодарен тому. Как только Энни закончила, он сбегал в спальню за майкой, пока она снимала резиновые перчатки и приводила себя в порядок. Он вернулся к ней, рассматривая, как она расставляет несколько бутылочек с лекарствами. — Антибиотики для вас обоих, несколько таблеток с железом для Янки, чтобы помочь ему справиться с потерей крови, и обезболивающие. — Она строго посмотрела на него. — Он должен принимать их первые пару дней, и не давить на себя. Позвони мне, если появятся признаки инфекции, и оба регулярно меняйте повязки. Она также оставила им стопку бинтов, резиновые перчатки и дезинфицирующее средство. — Я знаю, что делать, — заверил её Абрам, который справлялся с многочисленными травмами без помощи медиков, когда были только он и его мать. В последние несколько лет Энни и другие семейные «доктора» были рядом, что значительно улучшило его познания во всём этом. Энни пропустила его слова мимо ушей, собирая сумку, а Лиз сочувственно улыбнулась ему. — Джейми сказала не выходить за дверь, пока они не узнают, что происходит. Между нами говоря, я думаю, что вы скоро переедете, так как ясно, что тут больше небезопасно. — Прекрасно, — вздохнул Абрам, изо всех сил стараясь не потирать больное плечо. Он проводил двух женщин за дверь, затем пошёл к холодильнику за водой, одну бутылку он отнёс Эндрю, растянувшемуся на диване. — Всё ещё тут? — спросил он, протягивая бутылку. — Я ненавижу, когда меня пичкают лекарствами, — признался Эндрю, медленно потянувшись за ней. — Думаю, ты оценишь их, когда действие обезболивающих пройдёт. — Абрам встал рядом и начал откручивать крышку на своей бутылке. — Тебе решать, хочешь ли ты принимать таблетки, но, возможно, это будет хорошей идеей. По крайней мере, в первый день или около того. Я не думаю, что мы куда-то пойдём, и так ты быстрее поправишься. Эндрю на мгновение замолчал. — Говоришь по собственному опыту? Абрам боролся с желанием провести пальцем по одному из своих многочисленных шрамов. — Немного. — Хм, — Эндрю выпил воды, уставившись на что-то на дальней стене. — Итак, кто такой «Натаниэль»? Вопрос почти заставил Абрама выронить бутылку с водой, настолько неожиданным он был... но на самом деле, он должен был и догадаться, что это произойдёт. За последние несколько недель Эндрю доказал, что быстро схватывает всё на лету. Достаточно, чтобы Абрам иногда чувствовал себя неловко. Так что, конечно, он смог расслышать это имя среди русской речи, даже когда был ранен и притворялся мёртвым или без сознания. — Сейчас мы не будем этим заниматься, — сказал ему Абрам, не заботясь о том, что Эндрю лежит на диване с пулевым ранением по его вине. Нет, американец сам не убежал, когда его предупредили, ворвался в жизнь Абрама и отказался уходить, так что вся вина на нём. Абрам был должен ему не так уж много, и это была не та правда, которую он собирался выкладывать, не сейчас. — Из тебя хреновый стрелок, — грубовато произнёс Абрам, возвращаясь на кухню. — И ужасный наблюдатель. Тебе могли бы и разнести твою глупую башку. Брен возьмётся за исправление первого, отведёт тебя на стрельбище, когда тебе станет легче. — Он подошёл к шкафу, в котором стоял джин, и всё же налил воды. — И может, один раз быть подстреленным поможет тебе со вторым. Если нет, то я уверен, что мы найдём добровольцев, которые будут тренировать тебя, пока ты не научишься. Он бы предложил свои услуги, о да, он бы точно предложил. — Чёртовы грёбаные американцы, думают, что они непобедимы. Ёбаный придурок. Ты хоть раз стрелял из пистолета до сегодняшнего дня? Мог пристрелить меня, ёбаный ты придурок. — Он не был уверен, откуда взялась вся эта злость, но это чувствовалось хорошо, гораздо лучше, чем паника, страх или чувство вины. — Грёбаные американцы с пистолетами. Он как раз схватил бутылку и собирался налить в стакан — нет, не в стакан, а в большой стакан, да, так будет лучше, — когда чья-то рука потянулась к нему и выхватила его, заставив Абрама удивлённо отпрянуть назад. Каким-то образом Эндрю поднялся с дивана и подкрался к нему. Американец выглядел сейчас не лучшим образом, его лицо было потным и бледным, но глаза были ясными, а выражение лица довольно раздражённым. — Я, блять, спас тебе жизнь, идиот. — Забавно, я думал, что всё было наоборот, — заметил Абрам, забирая стакан. — Кроме того, я же сказал тебе, что они не убили бы меня. Эндрю снова нахмурился. — Ну, разве не везение? — Он слегка поморщился, затем прислонился к стойке, словно у него не было сил встать во весь рост. — Почему-то я сомневаюсь, что ты был бы счастлив, если бы они добрались до тебя. Ублюдок. — Ты всё ещё ёбаный придурок, — сообщил Абрам, наливая себе джин, и прозрачная жидкость почему-то разбрызгивалась во все стороны. — «Ёбаный придурок», который не позволил каким-то мудакам утащить тебя, — возразил Эндрю. — В чём, блять, твоя проблема? На это у него не было ответа, не совсем. Или, может быть, он был слишком длинным, слишком запутанным. Семья годами добивалась того, чтобы Абрам обратился к психотерапевту. О, разве это не весело? — подумал он, отхлёбывая алкоголь. С чего бы начать? — У нас не хватит времени, чтобы разобраться в этом, — сказал Абрам своему другу с лёгким смешком. Эндрю несколько секунд смотрел на него, а затем пододвинул бутылку джина достаточно близко, чтобы он мог взять её и выпить прямо из неё. Абрам сморщился в отвращении и вздохнул. — Во-первых, я не думаю, что это хорошо сочетается с обезболивающим, которое дала тебе Энни. Во-вторых, это моё. Я не пью твой виски. — Мне похуй, — сказал ему Эндрю, отставляя бутылку. — Теперь ещё раз. В чём твоя проблема? Абрам потёр лицо и попытался разобраться во всех противоречивых мыслях и эмоциях. — Ты не должен умирать из-за меня, ясно? Я этого не стою. — Он думал, что это и есть суть всего. Хотя да, вопросы о его прошлом, как предыдущий, тоже ему не нравились. Около минуты было тихо, и как раз когда казалось, что Эндрю собирается что-то сказать, раздался стук в дверь. Эндрю обернулся на шум и чуть не грохнулся на задницу, что было немного забавно. — Возвращайся на диван, — приказал Абрам. — Теперь никто не может подняться сюда, если он не член семьи или не разрешён семьей, так что всё в порядке. Конечно, Эндрю не послушал его и последовал за ним, и Абрам оказался прав, когда, открыв дверь, обнаружил по другую сторону дядю Стюарта. — Эм, привет? — Не надо мне приветкать тут, — заворчал дядя Стюарт. — Не мог ты быть более аккуратным и продолжать подвергаться нападениям в каком-нибудь тёмном переулке или на пристани? Абрам одарил дядю холодной улыбкой. — Прости, я прервал что-то важное? Тяжёлый день в офисе? — Болтливое отродье, — ворчал дядя Стюарт, входя в квартиру. — О, смотри, этот гот-карлик ещё жив. А я думал, его подстрелили. — Так и есть. Я выжил, — сказал Эндрю, прислонившись к стене рядом с дверью. — Я получу за это премию? — В следующий раз получишь «лучше уворачивайся», тупой ты ублюдок, — сказал Стюарт Эндрю, снимая пальто. Эндрю бросил на Абрама кислый взгляд. — Я ещё думал, откуда у тебя такое удивительное чувство сопереживания? Абрам лишь слегка пожал плечами и снова посмотрел на своего дядю. — Там всё чисто? Стюарт насмешливо хмыкнул. — Это займёт немного больше времени. Лиз сказала вам оставаться дома, верно? Ни бегать, ни ездить, ничего. — О, но у меня сегодня запланирована вечеринка, на которую я так хотел попасть, — пожаловался Эндрю. — Даже купил новую подводку для глаз и всё такое. За это он получил грубый жест, в то время как Стюарт бросил на Абрама довольно озабоченный взгляд. — Так сложно было толкнуть его под пулю, а? — Это ты его нанял, — с большим удовольствием напомнил Абрам своему дяде. — Ещё слишком рано для этого дерьма, — пожаловался Стюарт, потирая лоб. — Слушай, постарайся держаться подальше от неприятностей, ладно? Всего два дня или вроде того? Может, поставим новый рекорд? Абрам аккуратно погладил свою новую рану. — Лиз что-то говорила о том, что мы можем переехать? Его дядя замолчал, пройдя на кухню и взяв бутылку джина. — Они добрались до Кэла прошлой ночью, и, насколько мы можем судить, несколько часов пытали его, чтобы узнать код к гаражу. Так что да, мы присматриваем новое место. — Он поставил бутылку на место и посмотрел на них. — Вы переедете в Кенсингтон, поближе к Джейми и мне. Окей. Абрам на мгновение задумался, прежде чем взять бутылку у дяди и поднести её к губам, чтобы сделать несколько глотков. Он изо всех сил старался сохранить хоть немного независимости от семьи, пытался стоять немного в стороне... а теперь его тянуло всё ближе и ближе. Сначала был Эндрю, телохранитель, и даже если всё закончилось благополучно... — Меня теперь будут сажать на поводок? — спросил он, отставляя бутылку. — Чёрт подери, Рэм, мы пытаемся удержать тебя... Он бросил бутылку в раковину, так как от алкоголя было мало толку. — Почему бы мне просто не сдаться им и не сэкономить всем время? — крикнул он. — Больше никакого беспорядка, никаких смертей, никаких... ничего! Если его собирались посадить в клетку, то, по крайней мере, так на его совести не будет больше крови, верно? Это были... ну, нет, не совсем хорошие последние несколько лет, но это было намного лучше, чем он заслуживал. Он всегда знал, что жил в долг, и было несправедливо заставлять его семью и людей, которые на них работали, продолжать платить за такого, как он. Он собирался выйти из кухни, но дядя Стюарт встал у него на пути, и его лицо побагровело, когда он поднял руки перед грудью Абрама. — Я не хочу больше слышать подобную хуйню от тебя, чёрт подери. Ты не сдашься. Мы не сдадимся. Твоя мать вернётся из могилы, чтобы доебать нас, если это случится — она никогда не сдавалась. — Нет, она просто схватила меня и подалась в бега, а мы все знаем, как прекрасно это... Абрам замолчал, когда Стюарт сильно ударил его по губам. Его руки сжались в кулаки, но он не ударил в ответ, и краем глаза он увидел, как Эндрю прислонился к стойке, его золотые глаза пристально наблюдали, а выражение лица было слишком пустым. — Блять. Блять, Рэм, что ты делаешь? — спросил Стюарт, потирая лицо. — Почему мы всегда, блять, должны только спорить с тобой? Мы твоя грёбаная семья, позволь нам помочь. Абрам глубоко вздохнул и покачал головой. — Делай что хочешь, не то чтобы моё мнение имело значение, не так ли? Просто скажи мне, куда идти и что делать. — Затем он отступил от дяди, чтобы обойти островок. — Ради, блять, всего святого, Рэм, прости меня! Вернись! Эндрю наблюдал за его приближением, его лицо было лишено всякого выражения. — Ты ведь не шутил насчёт этих своих проблем. — Иди сядь, пока не порвал швы и не заляпал тут всё кровью, — сказал ему Абрам, направляясь в свою спальню. Он вошёл в комнату, но не успел он закрыть дверь, и Эндрю проскользнул внутрь. — Какого хуя? — Хм, не так уж плохо. — Эндрю огляделся, пока Абрам раздумывал, не вытолкать ли грубого ублюдка за порог, но потом вовремя вспомнил о пулевом ранении. Пока он колебался, Эндрю прошёл дальше и устроился на мягком кресле, где Абрам иногда свёртывался калачиком, чтобы позаниматься. — И снова. Какого хуя? — Ты сказал, чтобы я сел. — Эндрю посмотрел на него ровным взглядом. — Я не останусь там с кислой мордой твоего дяди. Кстати по твоей вине. — Спасибо, я то этого не знал, — сказал Абрам с большой долей сарказма, садясь на свою кровать. — Ты очень полезен. — Ага. — Эндрю слегка опустился на кресле, как бы устраиваясь поудобнее. — Ты уже закончил психовать? Абрам начинал жалеть, что избавился от джина. — Я не психую, и я полагаю, что предпочёл бы сейчас побыть один. — Жёстко, и да, ты психанул. Это действительно был не его день, не так ли? — Что случилось с «зайдёшь в мою комнату и я тебя зарежу»? — спросил Абрам, проводя правой рукой по волосам. — Ты никогда не говорил то же самое о своей спальне, — с некоторым удовлетворением заметил Эндрю, задирая чёрную футболку, чтобы посмотреть на свои бинты. Абрам заворожённо смотрел на него несколько секунд, пока не понял, что он правда пялился. — Ладно, на будущее, если ты ворвёшься в мою комнату без приглашения, то получишь удар ножом. А теперь любезно убери свою задницу отсюда. — Абрам указал взглядом на дверь, в которую Эндрю, разумеется, не вышел. — Ты не уходишь. — Почему ты так отреагировал? Я думал, тебе нравится твой дядя. — Чёрт возьми, я не в настроении на вопросы, — настаивал Абрам, уткнувшись лицом в руки, его левая сторона болела от пощёчины Стюарта. Когда Эндрю остался сидеть в раздражающем молчании, он вздохнул. — Что бы ты чувствовал, если бы люди продолжали умирать из-за тебя? Тебе бы это понравилось? Эндрю нахмурился на вопрос и позволил своей рубашке упасть вниз, чтобы прикрыть довольно внушительный пресс. — Нет. — Надеюсь, что так, — огрызнулся Абрам. — И в дополнение к этому, если эти люди умирают бессмысленно, ты ничего от этого не выигрываешь. Твоя жизнь не становится лучше. Он перестал бегать, но он не был по-настоящему свободен, не так ли? Он держался в тени и постоянно занимал себя, чтобы быть как можно меньшей обузой для семьи, но это уже не помогало. Теперь семья собиралась держать его в клетке, и это делало ситуацию ещё более невыносимой. — Так в чём же тогда, блять, смысл всего этого? — спросил он, когда чувство разочарования снова вырвалось на первый план. В комнате ненадолго воцарилась тишина, пока Эндрю не заговорил. — Кто сказал, что это бессмысленно? То, что вырвалось у Абрама, было не совсем смехом. — Никто из тех, кто примыкает к семье, не думает, что умрёт за меня. Это происходит по ошибке и невезению. — Он одарил своего «друга» насмешливой улыбкой. — Лучше всего сходи туда и посмотри, не хандрит ли ещё дядя Стюарт. Может, он найдёт для тебя другую работу. Сегодня тебе повезло, завтра может быть совсем по-другому. Завтра пуля может попасть в цель, или Эндрю заметит угрозу не так быстро. Завтра это могут быть не русские, нанятые, чтобы разобраться с потерявшейся собственностью, а Малкольмы, отправленные в Лондон, или, может быть, Планк. Это действительно был лишь вопрос времени, поэтому Абрам не понимал, почему Стюарт так отреагировал. Возможно, замечание о матери Абрама было чересчур, но это была правда. Так многого можно было бы избежать, если бы она просто смирилась с судьбой Абрама и оставила его Морияма. Может быть, он мог бы сейчас играть в экси вместе с Кевином и Рико. Может быть, он провалил бы своё «испытание» и был бы убит. Иногда ему снились сны об этом, о том, как Тэцудзи говорит, что он недостаточно хорош, и отдаёт его обратно отцу. Как бы он ни старался, он не мог считать их кошмарами. По сравнению со всем остальным. Нет, настоящим кошмаром было проснуться и осознать, что в некоторые дни он должен продолжать жить. — …слушаешь меня, ёбаный идиот? — Что? — Абрам был вырван из своих мыслей довольно раздражённым голосом Эндрю. — Что ты сказал? — Я сказал, ты слушаешь меня, ёбаный идиот, — повторил Эндрю, звуча ещё более раздражённо, хотя выражение его лица в этот момент было несколько безучастным. Когда Абрам бросил на него раздражённый взгляд в ответ, Эндрю встал со стула и подошёл к кровати. Присутствие этого человека должно было заставить Абрама нервничать или злиться, но он устал от всего, несмотря на ранний час дня, и... и это был Эндрю. За те несколько месяцев, что они прожили вместе, стало ясно, что — если не считать вторжения в спальню — Эндрю уважает его пространство. Поэтому он просто вздохнул и поднял глаза на американца, когда Эндрю остановился рядом с ним. — Что? — повторил он. — Я начинаю задумываться, не попала ли та пуля каким-то образом тебе не только в плечо, но и в голову, — выдавил из себя Эндрю. — Потому что обычно ты не бываешь таким тупым. Пока Абрам смотрел на него, тот оттянул воротник своей футболки, обнажив татуировку, которую он сделал всего пару недель назад на левой стороне верхней части груди. — Я сказал тебе, я остаюсь. Я остаюсь, и я буду терпеть твою невероятно инфантильную задницу, потому что, очевидно, никто больше не может. — Я не нахожу это забавным, — Абрам чувствовал, что тот должен это знать. — И я не буду убирать кровь, когда ты порвёшь эти проклятые швы. Эндрю только усмехнулся. — Вот тебе ответ в качестве аванса, ёбаный ты идиот. — Абраму надоело это оскорбление. — Я заключаю сделки. Я заключаю сделки с людьми, потому что я очень серьёзно отношусь к своему слову, и я устал от людей, которые обещают мне что-то и никогда не выполняют свою часть. Так что если я тебе что-то обещаю? Я выполню это, но ты должен выполнить свою часть сделки. Не выполнишь? Всё, мы закончили. Абрам вспомнил, что тот уже упоминал что-то о сделке, что-то о лекарствах и тренере. — Зачем ты мне это говоришь? Эндрю отпустил воротник своей футболки. — Потому что я заключу с тобой сделку — я останусь и буду защищать тебя от Морияма и всего остального, а ты никогда даже не подумаешь о том, чтобы сдаться им, понятно? Это не имело никакого смысла. — Но почему? Ты поставил свою жизнь на кон ради такого, как я, когда... — Абрам замолчал, когда Эндрю положил руку на изголовье его кровати и наклонился к нему. — Прекрати так говорить о себе, — сказал ему Эндрю яростным тоном. — И я устал от того, что Морияма побеждают. Кевин в итоге приполз к ним обратно, как будто все эти годы без них были ничем. Никто не выяснил, что, блять, происходит в Эверморе — хуже того, никого не волнует это настолько сильно, чтобы попытаться их разоблачить. А теперь они пытаются испортить всё здесь? Я им не позволю. — Ты грёбаный псих, — захотел отметить Абрам. — Ты и сам не являешься оплотом психического здоровья, — сказал Эндрю, откинувшись немного назад. — Так что? Да или нет? Абрам прижал руку к левой щеке, которая всё ещё была немного тёплой, и обдумал предложение. По всем правилам он должен был сказать «нет», должен был сказать Эндрю, чтобы он отвалил и убирался из его комнаты... но у него было чувство, что Эндрю откажется уходить. Если он выйдет и позволит следующей пешке Морияма схватить его, этот дурак сделает какую-нибудь глупость, чтобы попытаться остановить его. Возможно, дядя Стюарт, Джейми и ещё несколько человек тоже вмешаются, и тогда начнётся кровавая бойня, которой Абрам хотел избежать. Почему всё никогда не было так просто? Почему они не могут просто отпустить его, ведь это было бы гораздо лучше для них? Так что если уж он застрял здесь, то лучше принять предложение Эндрю — лучше охрана, которую он знал и мог переносить, чем поводок, который его задушит. — Ладно, — сказал он. Когда Эндрю в ответ лишь бросил на него раздражающе безучастный взгляд, он вздохнул. — Да, чёрт бы тебя побрал. — Хорошо. — Эндрю кивнул один раз и вернулся в вертикальное положение. — Я позвоню Брену насчёт еды. Не кисни тут весь день, а то я сниму эту чёртову дверь, — сказал он, направляясь к двери. — Ты ёбаный мудак, — воскликнул Абрам и едва удержался от того, чтобы не швырнуть в него чем-нибудь — Энни будет в ярости, если ей придется вернуться и снова латать одного из них. — «Придурок». Я «придурок», — напомнил ему Эндрю, намеренно оставляя дверь немного приоткрытой, когда уходил. Абрам слышал в остальной части квартиры ропот голосов, поэтому решил, что дядя Стюарт ещё не ушел. Вздохнув при мысли о том, что придётся иметь дело с кем-то ещё, он опустился на кровать и закрыл глаза, надеясь, что сможет обманом заставить себя задремать в течение следующего часа или около того. ******* Прижав руку к боку, Эндрю вышел из спальни Абрама и с удивлением обнаружил, что Стюарт с мрачным лицом всё ещё находится на кухне, ставя, судя по всему, чайник. — Только не говори мне, что ты веришь в эту чушь о том, что «чай всё исправляет». Хотя он должен был признать, что заметил, как Абрам тяготел к этому напитку в плохие дни. Он находил того с чашкой в ночи, когда Абрам не мог заснуть. Стюарт бросил на него кислый взгляд. — Заткнись, грёбаный янки. — Затем, противореча самому себе, он задал вопрос. — Как он? Эндрю зашипел от боли, более или менее приподнявшись на табурете. Да, он решил, что быть подстреленным не входит в число его любимых занятий, несмотря на прекрасные обезболивающие препараты. — Мне точно полагается премия за сегодняшний день, — проворчал он и на мгновение окинул Стюарта пустым взглядом, в то время как тот уставился на него. — Он часто так делает? Сначала психует, а потом «давайте просто дадим им то, что они хотят»? Выражение лица Стюарта изменилось, и он вернулся к чайнику. — Он так делает, когда кто-то умирает, как Кэл. Склонен принимать это на свой счёт. Интересно, почему? — Похоже, они весьма решительно настроены заполучить его. Морияма. Ужасно много усилий и всё такое. Стюарт помолчал, пока доставал чистую кружку. — Их гордость уязвлена, они не привыкли, что им так долго в чём-то отказывают. На данный момент Абрам для них что-то вроде символа. Кроме того, если он попадёт к ним в руки, им удастся избавиться от достаточного количества нас, и они смогут захватить бизнес, не думаешь? К тому времени они сделают всё возможное, чтобы он правильно и добросовестно выполнял свои обязанности. Да, это было что-то вроде того «очаровательного» комментария Абрама. Учитывая, что идиот не сломался — немного треснул, но не сломался — под «нежной» заботой Попеску, Эндрю не хотел знать, что потребуется Морияма, чтобы закончить работу. Но он не сомневался, что, попади Абрам им в руки, они не остановятся, пока не сделают это. Эндрю задавался вопросом, имеет ли отец Абрама к этому какое-либо отношение. Имеет ли он отношение ко всем тем ужасным шрамам, которые он видел, когда Энни латала рану на плече. Имеет ли он отношение к тому замечанию о том, что Мэри Хэтфорд «подалась в бега» с Абрамом. И это что-то точно было причиной, по которой никто не хотел говорить об этом человеке. — Значит, ему уже немного лучше, да? Вопрос Стюарта вывел Эндрю из задумчивости и чуть не свалил с табурета. О да, определённо, у лекарств была обратная сторона, даже если они облегчали боль в боку до тупого пульсирования. — Более или менее. Должен покончить с этим своим «мученическим» дерьмом. Должен покончить раз и навсегда, если он выполнит свою часть сделки. Эндрю был немного удивлен тем фактом, что он заключил ещё одну, когда думал, что покончил с ними, что он прогорел уже слишком много раз, но... но он нашёл здесь новую жизнь, которой наслаждался (несмотря на пулю), и он не собирался позволить идиоту-самоубийце разрушить её для него. За это Стюарт странно посмотрел на него. — Ха, он ещё жив? Я не слышал никакого шума оттуда, ничего не разбилось, никаких криков, — глаза ублюдка сузились, когда он оглядел Эндрю с ног до головы. — Ты не выглядишь так, будто ввязался в драку. Эндрю показал ему палец. — Может, тебе стоит попробовать поговорить с ним, а не раздавать ему пощёчины. Казалось, что теперь он вот-вот получит пощёчину за это замечание, но Стюарт отошёл и после напряженного момента покачал головой. — Он слишком похож на свою мать. Упрямый, как чёрт, и продолжает давить, когда не следует. И этот рот. — Гнев сменился грустной улыбкой. — Она была самой младшей, знаешь. Возможно, из-за этого она была более чем немного избалованной, ей всё сходило с рук. И в ней было столько огня. — Теперь в его выражении лица было больше грусти. — Ты мог замечать это в нём, время от времени. Эндрю подумал о том, как они огрызались друг на друга, как Абрам ругался на него, когда они вернулись в квартиру, как он психовал всякий раз, когда думал, что Эндрю слишком опекает его. — Да, видел. — Ему не нравится, когда он чувствует, что мы загоняем его в рамки, так же как и ей. Наверное, это и подтолкнуло её к... ну, это заставляет их делать глупости. Вести себя так и всё такое, — объяснил Стюарт. — Вот почему он настаивал именно на этой квартире, вместо того, чтобы жить ближе к нам. Это был компромисс. Он, конечно, предпочёл, чтобы Дэвис и остальные присматривали за ним вместо нас с Уиллом, хотя в Кенсингтоне меньше шансов, что кто-то выкинет какую-нибудь херню. Слишком много внимания, слишком публичное место. — Но ты всё равно переселяешь нас туда. — Да. — Стюарт налил себе чашку чая и начал её прихлёбывать. — Мы что-нибудь придумаем. Чтобы было не слишком близко к нам, но с хорошей охраной. Дадим ему немного пространства, чтобы он не бегал по стенам. Эндрю задался вопросом, понимал ли Абрам, как много внимания его семья уделяет ему, а затем вспомнил вечеринку, то, как Абрам был уверен, что дядя Уилл недолюбливает его, в то время как Эндрю видел лишь человека, беспокоящегося о своём племяннике. Да, скорее всего, не понимал. — Так и какая у меня задача теперь? Стюарт помолчал минуту, пока пил чай, затем сполоснул кружку и поставил её в раковину. — Сделай этому идиоту чай, а потом отдохни, как тебе сказала Энни. Джейми, вероятно, пришлёт достаточно работы, чтобы отвлечь Рэма на ближайшие день-два, а потом я вернусь и сообщу, куда вы переедете. До тех пор, только Брен и Дэвис будут заезжать, или семья. Если кто-то другой, не стесняйся их прирезать. — Может, я тебе и правда нравлюсь, — проворчал Эндрю. — Не совсем, я уже устал разгребать весь этот бардак, — ворчал Стюарт. — Скажи Брену, чтобы принёс нам еды, мы ещё не ели. — Эндрю уставился на чайник с чаем и просто налил немного в кружку. Он не видел, чтобы Абрам что-то туда добавлял. — Знаешь, у вас есть отличная кухня. Когда-нибудь один из вас двоих должен научиться ею пользоваться! — Ты действительно хочешь, чтобы я попробовал, когда я на обезболивающих? — Эндрю оскалил зубы на мужчину. — Что там было насчёт беспорядка? Стюарт просто посмотрел на него, а затем ушёл, держа в руке телефон и бормоча о том, что больше никогда не наймёт ни одного грёбаного гота-карлика. Соблюдая осторожность из-за лекарств и боли в боку (да, ему действительно нужно было поскорее сесть), Эндрю отнёс чай в комнату Абрама, на этот раз вежливо постучав, прежде чем войти. Идиот издал очень забавный скулящий звук, когда Эндрю вошёл, но его взгляд потускнел до более нейтрального, когда он увидел чашку чая. Он принял кружку с благодарным кивком, и когда их пальцы соприкоснулись, он никак не отреагировал. Эндрю на мгновение приостановился, но Абрам был сосредоточен на чае, его взгляд был устремлён на содержимое кружки, как бы проверяя, не прольётся ли оно, поэтому Эндрю просто повернулся и ушёл. Большую часть дня он провёл на диване, вставая только для того, чтобы впустить Брена с едой, и сказать Абраму, чтобы тот поднялся в лофт за ноутбуком и электронной книгой, чтобы ему было чем заняться, поскольку на первом этаже не было телевизора. Он почти попросил Брена завезти телевизор, пока не вспомнил, что они пробудут здесь не так уж долго. На следующий день Абрам вышел из своей комнаты, чтобы поработать на кухне, так что у Эндрю была компания, пока он растянулся на диване. В перерывах между перепиской с Ники и Рене он практиковался в севернокитайском со своим другом. В ту ночь ему удалось вернуться в свою собственную кровать, что было большим облегчением, поскольку он чувствовал себя не очень комфортно, засыпая на диване. Им двоим пришлось помогать друг другу менять повязки, и это должно было как-то беспокоить его. Ведь кто-то был так близко, кто-то прикасался к нему — особенно тот, кого он хотел. Однако Абрам был так чертовски внимателен, так осторожен... за исключением случайного задерживающегося взгляда или двух. Взгляды, о которых Эндрю думал, пока его друг занимался делом с опущенной головой, волосы падали на лицо, и тот вдруг молчал, словно не желая говорить. Словно внезапно смутившись. Он был не единственным. Эндрю был рад появлению Стюарта, чтобы сообщить племяннику новость: да, действительно, они вдвоём переезжают в таунхаус в Кенсингтоне, в паре кварталов от дома Джейми. Личный гараж, больше спален, чем им когда-либо понадобится, небольшой задний дворик, охранная система, которая могла всё, кроме того, как петь и готовить им завтрак. А также грязные богатенькие соседи, у которых была своя охрана и которых Морияма не хотели бы разозлить. Абрам ненавидел это место, но Эндрю мог сказать, что всё не так плохо, как могло бы быть. Брен пришёл помочь им собраться (помочь Абраму собраться, так как Эндрю всё ещё «выздоравливал» и просто ел печенье, пока они работали). Из-за того, что Абрам жил «на голом энтузиазме», у него не заняло много времени упаковать все вещи. Эндрю был рад, что через несколько дней у него появился повод сесть за руль МакЛарена, а также, наконец, личный гараж. Возможно, когда он проработает год, сохраняя жизнь одного идиота, он сможет попросить новую модель или что-то в этом роде в качестве бонуса. Он определённо делал всё, чтобы отработать эту грёбаную машину… Новое место было чертовски дорогим, что объясняло пустой взгляд на лице Абрама, когда они осматривали его, но Эндрю заботило только то, что у него наконец-то была нормальная спальня и нормальная кровать. Кто-то должен был ухаживать за этим домом, поскольку, по словам Стюарта, они были «парочкой безнадёжных ублюдков». Эндрю было всё равно, лишь бы они не лезли в его спальню, и ему не приходилось убираться. Рене хотела прислать ему подарок на новоселье. Ники хотел, чтобы одна из новых спален была «его». Эндрю сказал своему кузену, что он получит нож в кишки, если когда-нибудь появится в новом доме. После того как всё было перевезено и более-менее расставлено по местам, Эндрю налил себе виски, а Абраму — джина, и направился туда, где его друг смотрел через двойные двери на задний двор. — Ты пытаешься мысленно убить растения или что? — Не то чтобы их было много в это время, учитывая, что сейчас была середина декабря. — Я... это немного чересчур. — Абрам принял стакан с лёгким кивком. — Я не очень... это первый дом, в котором я живу за... ну, много лет. Это было интересно, не так ли? И снова у Эндрю возникло искушение поднять тему «Мэри и Натаниэль Хэтфорд»... но он этого не сделал. Не сейчас. Он хотел, чтобы Абрам рассказал ему правду о своём прошлом, о том комментарии о «бегах» и его отце. Учитывая всё, что произошло с того дня в гараже, сейчас было не самое подходящее время для возобновления их маленькой игры. Надо дать ему ещё несколько дней, чтобы он успокоился. — Ну, за новые начинания или что-то вроде того, — сказал Абрам, что заставило Эндрю вскинуть бровь, особенно когда бриташка протянул свой бокал как тост к бокалу Эндрю. — Лучше, чтобы здесь нам повезло, потому что я боюсь представить, куда они нас засунут, если ничего не получится, — пробормотал он. — Я слышал, что в замках бывает чертовски холодно, — сказал Эндрю после глотка. — Наверное, стоит запастись свитерами. — О, блядский Боже, — простонал Абрам. — Не проклинай нас, чёрт подери. — Может быть, тогда мне достанут меч. Это будет весело. — Тут есть отличный сад, в котором я могу тебя закопать, просто предупреждаю, — сказал Абрам, глядя на Эндрю. — Если нам снова придётся переезжать, я оставлю тебя в нём! Эндрю насмешливо хмыкнул. — Такой городской парень, как ты? Хотел бы я посмотреть, как ты попробуешь. — Иди ты на хуй. — Абрам ушёл, показав ему грубый жест, оставив Эндрю с лёгкой улыбкой на лице. Стюарт был настолько прав насчёт этого огонька. *******