Среди нас есть монстры

Зима пролетает незаметно для всех. В основном потому, что на зимнее время приходится часть отпуска, а отчасти из-за интенсивной подготовки к Чемпионату. Для Кевина мало что меняется, он, как и планировал, в отпуск никуда не едет. Ему нужно тренироваться, чтобы выглядеть убедительнее, чем в прошлом году. Несмотря на его справедливые опасения, Лисы после отдыха расслабились не настолько, чтобы начать сталкиваться лбами на поле или пытаться натянуть шлемы на ноги. Уже на первой тренировке они выглядят приемлемо. Эндрю настроен серьезно — еще бы, Чемпионат важен для Джостена, Гордон не ебланит, а Ники и вовсе играет так, как будто тоже не вылезал с корта весь отпуск. Так что Кевин настроен оптимистично и смотрит в будущее с большей уверенностью, чем еще год назад. Я знаю этот хитрый прищур, матушка. Ты думаешь, что если чьи-то невероятные скиллы и сыграли роль в моем приподнятом настроении, так это Аарона? Согласен, процентов на восемьдесят это его заслуга. Но и экси тоже! Что, не веришь мне? Серьезно? Экси тоже! Как бы то ни было, Кевин теперь спокойнее относится к совместным ночевкам. Аарон, конечно, остается собой — он изображает недовольство всем своим видом и таскает с собой зубную щетку, вместо того чтобы купить вторую и оставить ее у Кевина, но они это не обсуждают. Он не зовет больше Кевина к себе, но это выглядит логично — его квартира гораздо дальше от стадиона, и у Эндрю все еще есть от нее ключи. Иногда Аарон приезжает потренироваться с Кевином, помогая в отработке некоторых упражнений, но в эти моменты они почти не разговаривают. Терпеть утреннего Аарона все еще хуже, чем жрать хлорметан ложками, так что Кевин считает, что они обрели гармонию, встречаясь чаще всего по вечерам, чтобы поужинать вдвоем, а после заняться сексом. Это все еще приятно, но иногда они просто смотрят какой-нибудь фильм вместе. Пару раз Кевин вырубается в процессе просмотра, и Аарон остается с ним, видимо, жалея будить или бросать одного на диване, но не собираясь тащить его на себе до спальни. В первый раз они просыпаются слишком ранним утром, переплетенные всеми частями тела, запутавшиеся в пледе, боля каждой клеточкой тела, и хотя Аарон бухтит потом весь день о том, как он ненавидит Кевина и его острые локти, это повторяется снова. Так что перед Чемпионатом Кевин чувствует себя хорошо, пока его, как и всю команду, не спускает на землю расписание матчей. Бессердечная жеребьевка не оставляет им практически никаких шансов, потому что стартуют Лисы матчем против Воронов. Очевидно, что Тетсудзи это подстроил, чтобы выбить Лисов из Чемпионата в самом начале, и унизить их непременно руками собственной команды. Очень, блядь, умно. Осознание этого не помогает ни Кевину, ни остальным не чувствовать себя беспомощными. Конечно, Эндрю делает вид, что ему насрать, с кем играть, но даже его усмешка выглядит больно уж людоедской. Они рассчитывали показать результат не худший, чем в прошлый раз, но теперь перед прошлогодними финалистами замаячила неиллюзорная перспектива вылететь из Чемпионата в первой же игре. Ваймаку стоит некоторых усилий подавать своим игрокам хороший пример, не швыряясь в стену предметами, и сдерживать панику, потому что весь их боевой запал моментально исчезает, как только они узнают новости. У Лисов нет сил даже возмущаться, большинство из них слишком подавлены для этого. В комнате отдыха, где все собрались, повисает неуютная тяжелая тишина. — Итак, — вдруг резко говорит Элисон, обращаясь к Кевину, как будто это он здесь капитан или тренер. Все сначала удивленно смотрят на нее, а затем на Кевина. — Какой у тебя план? — У меня? Лечь на пол в позу эмбриона, обнять бутылку и плакать, — мрачно признается он. Кевин не понимает, с чего у него должен быть план. Вся его решимость победить только что рассыпалась в прах. Еще утром он намерен был играть против Воронов и взять этот гребанный Кубок, но сейчас Кевин не представляет, как вообще собирался это делать, неважно, в финале или на старте. — Я не спрашивала, как ты обычно проводишь свои выходные. — Элисон недовольно морщит нос. Она словно решила, что у Кевина за год появилась какая-то волшебная стратегия, которая непременно сработает. — А что тут думать? Мы должны постараться, — решительно заявляет Даниэль, потому что Кевин молчит, делая вид, что рассматривает свои ногти, но на самом деле косится на шрам. — Должны сделать все возможное и невозможное. Выпрыгнуть из штанов и сделать сальтуху в воздухе, расшибиться в лепешку, победить или умереть! Ее речь никто не поддерживает, и слова повисают в воздухе. Только Эндрю в ответ едва слышно скептически бормочет себе под нос: — Господи боже. — Я согласен, но нам нужна рабочая стратегия и хотя бы немного командной работы, — говорит Нил. — Вороны всегда действуют как единый организм. — А Лисы как группа сумасшедших, которых выпустили погулять во внутреннем дворике психушки. — Ники смеется, но это, скорее, нервное. — Давай ты позже расскажешь нам о своем опыте, хорошо? — огрызается Сэт. — Мы будем работать на пределе возможностей, это все, что мы можем сейчас сделать, чтобы не вылететь с Чемпионата в самом начале. — Иначе Дэй может забыть о национальной сборной. — Элисон задумчиво стучит себя аккуратным ногтем по подбородку. — Кубок или слезы Кевина? Даже и не знаю, все такое вкусное. Ваймак не вмешивается в обсуждение, хотя обычно в ответ на жалкий сарказм команды у него всегда находится меткое слово. Он не прерывает их, позволяя слить отчаяние таким способом. А потом тоже обращается к Кевину, словно все зависит только от него. — Ты как, сынок? Сможешь выйти против Воронов? Кевин вроде бы больше не вздрагивает от такого обращения, но то, что он рассказал все Аарону, делает его более уязвимым перед этой темой. От чего он, наверное, никогда не перестанет втягивать голову в плечи, так это от идеи играть против своей бывшей команды. И Кевин не знает, в какой момент пристрастился к молчаливой поддержке Аарона, но сейчас он жалеет, что его здесь нет, чтобы хотя бы просто смотреть на Кевина и обращать его панику в ничто. Вместо этого Кевин находит глазами Эндрю. Тот молча глядит в ответ. От него не дождаться ободряющих кивков и прикосновений, но ему не меньше, чем Кевину, нужна победа. Ради Джостена, хотя Морияма ему ни хрена не сделают. Джостену нужно проебаться куда сильнее, чтобы для него наступила какая-то ответственность. Кевина же спишут, как сломанный инвентарь. Он затягивает с ответом, и Элисон фыркает вместо него: — Выйти-то сможет, лишь бы не перепутал, за какую команду играет, Ворон. — Кевин справится, — вдруг говорит Эндрю. Его тон мрачен и не допускает никаких возражений. По крайней мере, Эндрю выглядит более уверенным в сказанном, чем Кевин. — Куда он, блядь, денется. Правда, Кевину от этого впервые не легче. *** Кевин (10:26) У тебя есть какие-то приемы против бэклайнеров размером примерно с Жана? Аарон (10:30) Ты слишком дылда для моих приемов Кевин (10:32) Ты же помогал Ники. Аарон (10:33) Тебе очень нравится Жан? Аарон (10:33) На сколько баллов от одного до десяти ты готов сесть в тюрьму? *** В ночь перед матчем Кевин лежит на кровати в предынфарктном состоянии, упираясь ступнями в изголовье, и смотрит невидящим взглядом в потолок. Аарон рядом, развернув ноги в другую сторону, и ему приходится сползти ближе к краю, чтобы хотя бы их лица находились на одном уровне. Они соприкасаются плечами, но больше никак не взаимодействуют. — Зачем ты играешь? — спрашивает Аарон. Его голос немного сонный, но он не торопится засыпать. Наверное, потому что Кевин пинает спинку кровати и шумно трагически вздыхает каждую минуту. — Ради самой игры или ради победы? Кевин молчит, недолго обдумывая вопрос. Его учили побеждать. Только это имеет значение. Только это является наградой за приложенные усилия. Но дело в том, что ему нравится и сам процесс. Кевина затягивает каждый аспект от обсуждения стратегии на бумаге до реализации ее на практике. Ему нравятся монотонные упражнения и то, как на корте натренированное тело опережает мысли. Он любит экси, сделав его смыслом своего существования, поэтому победа так важна. Каждая победа, и особенно — эта. Первое время после возвращения из реабилитации Кевин рассчитывает, что ему придется довольствоваться только игрой, но сейчас ему нужно победить собственного монстра, чтобы понять, есть ли предел. Достиг ли он его теперь или просто на время был отброшен назад. Ничего этого он вслух не говорит. Кевин поворачивает голову и молча смотрит на Аарона, любуясь тем, как в полумраке блестят его глаза — он тоже глядит на Кевина в ожидании ответа. Кевин думает, что Аарон — его игра без победы. Не цель, к которой он стремился с самого начала, но путь к ней, настолько захватывающий, что уже и не вспомнить, ради чего все это началось. Кевин не одержим, здесь победа ему нахрен не нужна, пока остается сам процесс. Завораживающий, приносящий неподдельное удовольствие, необходимый и естественный, как дыхание. Вместо ответа Кевин сдвигается ближе и тянется за поцелуем. Аарон моментально поддается, и так как поцелуи с перевернутым партнером — скорее смешно, нежели приятно, они больше хихикают, как дети, чем целуются. А потом Аарон оказывается под Кевином, потому что так удобнее, и Кевину удается надолго забыть о завтрашнем матче. На игру он является невыспавшимся, но натрахавшимся на жизнь вперед, и намерен выгрызть победу у Воронов, потому что вот на этом поле Кевин не только ради процесса. Игроков команды противника нельзя считать безликими фигурками с пустотой за решеткой шлема. Даже несмотря на то, что издалека они все похожи. На самом деле каждый из них индивидуален, каждый имеет свой стиль игры, свою стратегию. К каждому нужен свой подход. Тея всегда играет жестко, она достаточно сильна, чтобы остановить даже Кевина, быстро передвигается по корту и дает непредсказуемые пассы. Слабое место Теи — голова. Когда-то Кевин сам учил ее учитывать это, и она была хорошей ученицей. Это не спасает ее от передач Эндрю точно по шлему, особенно если учесть, что Кевин заранее ему об этом рассказал. Жан отправляется отдохнуть с ушибом стопы в середине первого тайма, за минуту до перерыва. Аарон обещал, что болеть будет сильнее, чем иметь действительно серьезные последствия, поэтому Кевину ничуть его не жаль. Он дважды получает от Жана локтем по ребрам, прежде чем применяет этот прием, так что они в расчете. Было бы здорово провернуть что-то подобное и с Рико, но Кевин пока не настолько смелый. Его веселит мысль о том, что он мог бы попробовать, но тогда Кевина закопают живьем. Рико легко заметить издалека в мельтешении фигур, он выделяется даже среди своих одинаково одетых сокомандников. Кевин знает его приемы, жесты, любые микродвижения Рико и все время старается держать его в поле зрения, но, если честно, игра настолько напряженная, что порой он просто забывает о нем. У Воронов несколько новых игроков, стиль которых Кевин еще не знает. Некоторые выходят на поле впервые, неизвестно, чего от них ждать. Но их тренирует тот же тренер, и Кевин, выросший на его стратегии, чувствует себя вооруженным информацией и, по крайней мере, более уверенным, чем в прошлом году. Более стабильным. В первой половине первого тайма над Лисами просто издеваются, но они настолько злы и отчаянны из-за выпавшего им в жеребьевке противника, что во второй половине Вороны быстро меняют тактику и начинают играть всерьез. Когда-то Кевин и Рико использовали передачи, стараясь не задерживать у себя мяч дольше нескольких секунд, заставляя противника побегать. Они прекрасно чувствовали положение друг друга в пространстве, точно зная, как и куда пасовать. Приятно видеть, что ни с одним из текущих нападающих Рико не синхронизирован так же хорошо. Он все еще охренительно быстр, но Кевин знает, что Рико может быть быстрее. Для Кевина не составляет труда отнимать мяч у второго нападающего соперника каждый раз, когда тот его получает, пытаясь сообразить, куда отправить дальше (и когда Кевина не теснит защитник). С Нилом они используют другую стратегию. Кевин добивался такой же синхронизации и от него, но чтобы сбить с толку противника, им приходится использовать распасовщика. Чем больше звеньев в этой цепи, тем она слабее, и к концу последней четверти Вороны опережают на три очка. Ваймак снова выпускает отдохнувшего Эндрю на ворота, чтобы не дать им увеличить разрыв, но Кевину не нравится, как он сбивается с шага. Если Миньярд потянул лодыжку, он может и не выйти на следующую игру. Как будто она будет, мам. Кевину было бы проще, если бы их просто раскатали. Но если победа недоступно маячит впереди, проигрывать гораздо больнее. Поэтому, когда нечеловеческими усилиями Кевин и Нил забивают еще по одному мячу, он не находится в таком же бешеном восторге, как остальная команда. Для кого-то проиграть Воронам с таким крошечным отрывом — настоящее достижение, но Кевин все равно недоволен. Это какое-то позорище. Они почти справились, но времени слишком мало. Элисон, Мэтт, Ники попеременно возвращают мяч Эндрю, который хаотично перебрасывает его обратно, пока Нил не достигает нужной позиции и не подает сигнал ударом клюшки об ограждение. Следующий пас от вратаря принимает Кевин и даже не оборачивается, чтобы убедиться, что Нил готов. Швыряет мяч о стену и жмурится, потому что большего они сделать не смогут. Мяч перехватывает кто-то из своих, пасует Нилу, и Кевин видит только, как восторженно беснуется оранжевая половина трибун. Он сжимает зубы от злости. Если будет ничья, они не получат дополнительное время. Судьи будут смотреть по количеству очков, и в этом Вороны их уже уделали. По очкам Рико вывезет даже в одиночку. — Успокойтесь, Кевин, — слышит он позади себя голос, от которого его физически тошнит. Насмешливый, но со скрытой угрозой, которая так хорошо распознается после всех этих лет. — Вы проиграли, все. — Ничья, — хрипит Кевин, не оборачиваясь, и срывается с места, потому что мяч возвращается в игру, а затылок печет от взгляда Рико. Он делает это назло ему, хотя сам уже ни во что не верит. Все-таки отнимает мяч у нового распасовщика Воронов после такого изящного удара по его клюшке, что болельщики снова восторженно орут, но до удобного для удара по воротам места ему не хватает шагов. Это Кевин выясняет еще тогда, когда у него остается половина. Он быстро оглядывается, но Нил и Дэн в невыгодной позиции, а Элисон слишком далеко. Кевин окружен, на таймере пятнадцать секунд, и от него ждут, что он продолжит движение вперед. Рико тормозит в нескольких шагах, чтобы просто выбить своей утяжеленной клюшкой у Кевина мяч, и тот тоже останавливается, с удивлением видя короткий коридор, оставленный Воронами впереди, чтобы он сделал свои чертовы десять шагов. Но Кевин тормозит, сделав вид, что запнулся, и поворачивает запястье, роняя мяч. У него нет времени подумать, какого хрена он творит, у Лисов нет другого шанса. Кевин перебрасывает клюшку в левую руку, не опуская глаз вниз, чтобы убедиться, что мяч еще в зоне досягаемости, поэтому видит, как Рико и еще один Ворон поворачивают головы, пытаясь отследить, куда он упал. Взмах клюшкой совсем короткий и вполсилы, удар ее ребром по мячу отдается слабой вибрацией в сросшейся кости запястья. Кевину вдруг становится страшно, что он не успеет. Что коридор закроется раньше. Что вратарь сообразит раньше. Что… Лампочки на воротах вспыхивают красным. Сначала Кевин слышит сигнал, оповещающий о конце матча, а потом чувствует себя оглохшим и ослепшим несколько мучительно долгих секунд, пока каждый на этом поле переваривает то, что произошло. Затем все тонет в визге — Элисон (где ты была пять секунд назад, стерва?!) запрыгивает Кевину на спину и то ли орет на него, то ли рыдает, то ли все одновременно. На это Кевин реагирует слабо, он смотрит на Рико, который словно не верит своим глазам, переводя взгляд с Кевина на табло, где у Лисов на одно очко больше, и обратно. А потом сжимает клюшку в руке и делает несколько решительных шагов ему навстречу. Кевин уверен, что она сейчас просто обрушится ему на голову, но не может пошевелиться. И в данный момент дело даже не в том, что ему запрещено сопротивляться. Просто он и сам не может перестать смотреть то в лицо Рико, то на табло. Они выглядят как полные долбоебы. Но Кевин сейчас станет долбоебом с только половиной черепа. Однако Рейнольдс спрыгивает с его спины, смешно загораживая собой, справа и слева одновременно материализуются Мэтт и Ники, а Дэн подскакивает к Рико и начинает трясти его руку, как будто благодарит за отличную игру. С небольшим опозданием к ней присоединяется Эндрю, но вместо наигранной радости что-то злобно шипит — Кевин не может разобрать из-за шума. Ему нужно присесть. Его аккуратно оттесняют в сторону от Рико, и Ники оборачивается, чтобы восторженно и удивленно прокричать: — Кто научил тебя этому удару? Кевин мотает головой, потому что Ники и так знает, кто, а человеческая речь ему сейчас совсем неподвластна. Эндрю тоже смотрит, опасно прищурившись, и Кевин предпочитает сбежать, пока не начались вопросы. Он плохо помнит события до того, как двойные двери на корт открылись и их выпустили наружу. Кевина мелко трясет, и он даже не воспринимает поздравления и похлопывания по плечу. Не осознает, что где-то потерял шлем, кто вытащил клюшку из его стиснутых пальцев, сам ли он снял перчатки? Кевин просто переставляет ноги, пока в коридоре его не встречает Аарон. — Получился твой удар, — говорит Кевин, и это первая его фраза, непохожая на мычание, с тех пор как он его совершил. Дрожь усиливается, и Кевин перестает контролировать лицевые мышцы, потому что глупо улыбается Аарону, похожему на привидение, бледному, с искусанными губами. Как будто волновался за исход матча. Конечно, Аарон будет все отрицать. Он протягивает руки, чтобы обхватить ладонями мокрое лицо Кевина и серьезным шепотом произносит: — Я горжусь тобой, Кев. Тот качается вперед, чтобы поцеловать его, но тут же останавливает себя, потому что сначала Аарон быстро убирает руки, а затем они слышат, как Ваймак зовет с противоположного конца коридора: — Кевин, пресса! Ты нам нужен! Остается надеяться, что тренер так взбудоражен победой, что не заметил, какую Кевин получает первую помощь после того, как его сердце почти остановилось на поле. — Иди. — Аарон касается ладонью его груди и отходит на шаг назад. — Не дай Джостену запороть это интервью. До Кевина только теперь начинает доходить — благодаря его ебанутому финту на последних секундах матча они не вылетели из Чемпионата. Лисы продолжат играть. *** Кевин все еще не может привыкнуть к необходимости праздновать каждую победу, тем более одержанную в самом начале Чемпионата, но этот случай особый. По ряду причин. Аарон, которого по традиции прихватили с собой, чтобы он подвез Ники и Эндрю после попойки, самоотверженно вызвался (а на самом деле снисходительно бросил, вызвав всеобщее облегчение) контролировать количество выпитого сегодня Кевином алкоголя, а потому сидит рядом, касаясь своим коленом колена Кевина, благодаря чему тот чувствует себя почти умиротворенно. Почти, потому что всем Лисам за столом не хватило места, и Эндрю с видом, как будто ничего здесь не стоит внимания, усадил Джостена к себе на колени, и эта иногда шаткая, но в основном просто раздражающая конструкция отвлекает Кевина от веселья, заставляя ебать самому себе мозги мыслями о том, что за хуйня с ним в последнее время происходит. В основном Кевину просто не по себе от того, насколько ему недостаточно грустно от невозможности в своей жалкой жизни прилюдно взгромоздиться на колени к Миньярду. Некоторое время назад он предпочел бы запить зрелище по другую сторону стола водкой или утопиться в ней, а сейчас Кевину просто немного обидно за себя. Он многого не мог позволить себе в прошлом, и, вместо того чтобы наверстывать упущенное и наслаждаться жизнью теперь, Кевин сначала влипает в совершенно равнодушного к себе человека, а потом путается с его братом, для которого необходимость лелеять свою вымышленную гетеросексуальность важнее всего на свете. Это все выглядит немного несправедливо. — Вы невыносимо милые, — уже не стопроцентно трезво тянет Ники, глядя на Эндрю и Нила, чем привлекает к ним всеобщее внимание. — Когда вы уже поженитесь? — Ники. — Аарон зачем-то пытается пнуть его под столом, но вместо этого пинает Кевина, потому что не может дотянуться. Кевин вздыхает и отодвигается ближе к нему, на случай если Эндрю захочется швырнуть в кузена посудой. Мэтт по другую от Ники сторону зеркалит его действие, но Джостен и Миньярд лениво переглядываются, и Нил задумчиво выдает: — Не в этом году точно. Мы подумали, сначала нужно пережить Чемпионат, и потом эти контракты с национальной сборной… — Будет лучше заниматься этим, когда мы поймем, в каком штате удобнее купить дом. — Эндрю дожидается от Нила согласного кивка и допивает остатки своего коктейля. Колено Аарона прижимается плотнее, а Кевин чувствует только то, как внутри все скручивается в болезненный ком. Он резко начинает чувствовать себя пьянее, чем есть на самом деле. Он очень хочет быть пьянее прямо сейчас. — То есть, погоди… — Вы правда собираетесь пожениться?! — Мы вроде как помолвлены уже четыре месяца. — Нил жмет плечами, как будто эта новость не взрывает весь их стол, а Эндрю равнодушно бормочет: — Неужели мы забыли им сказать? Какой кошмар. Мэтт и Даниэль вскакивают со своих мест, и они наверняка кинулись бы обнимать этих двоих, если бы не вспомнили, что это верный способ получить нож в печень. — Вот засранцы! — Я вас поздравляю! — Боже, с чем? — Эндрю начинает раздражаться, но пока как-то беззлобно, и это еще хуже, потому что он не делает из этого событие. Эндрю воспринимает все так, как должно быть и как никогда не воспринял бы, если бы это был другой человек. Не Нил Джостен. Например, Кевин или еще кто-то. Кевин допивает остатки из своего стакана и под шумок из стакана Ники. — Теперь придется вас приглашать, да? — Только не говори, что вы собирались устроить тайную свадьбу! — Почему вы мне не сказали?! — возмущается Ники громко и пытается перегнуться через Кевина, чтобы лучше видеть второго Миньярда. — Аарон, ты знал?! С Кевина, пожалуй, достаточно. Он толкает Аарона коленом, без слов прося пропустить. Никаких оправданий выдумывать не нужно, на него все равно никто не обращает внимания, даже когда Кевин берет с собой куртку. На улице еще прохладно, несмотря на начало весны. Конечно же, Кевин не собирается никуда уезжать. Он признает, что немного драматизирует. Шансов не было и раньше, но теперь эта новость как удар топором по сломанной руке. Когда и так понимаешь, что она бесполезна, а теперь ее вообще нет. Только и боли особой нет. Наверное, Кевин просто привык страдать. Наверное, он был готов. Впервые он жалеет, что не курит. Торчать у входа в клуб просто так, ничем не заняв руки, глупо. Кевин чувствует себя глупо. Особенно когда понимает, что его расстраивает не новость. Он просто очень хочет, чтобы его тоже любили. Нормально любили, без принуждения, без пряток от всех вокруг, а главное — взаимно. Свадьба опциональна. Кевин заебался страдать. Он прислоняется спиной к стене и какое-то время медленно дышит, успокаивая дыхание. Такой ебанутый день, матушка. Сейчас я тебе расскажу. Сначала я проснулся от крышесносного мине… эээ… Утро перед матчем всегда очень напряженное, ты знаешь. — Ты в порядке? — Голос Аарона звучит хмуро, но, когда Кевин поворачивается к нему, тот смотрит на него как на идиота. Знаменитая поддержка Аарона Миньярда. — Да. — Кевин рассеянно кивает и хочет сперва сказать, что вышел просто протрезветь на свежем воздухе, но, очевидно, это прозвучит жалко, так что он решает не оправдываться и с подозрением косится на Аарона. — Значит, ты в курсе. Тот недовольно фыркает, потому что он, конечно же, в курсе и наверняка предпочел бы не быть, потому что ему похуй. Или потому что ему не нравится Нил. Или потому что Аарон знает, что Кевин станет несчастным и заноет его до смерти. — Я вроде как шафер. Эндрю купил меня обещанием переехать в другой город и отъебаться от моей жизни. Кевин уверен, что на самом деле они полны взаимной заботы, но все равно ему сложно представить, что вечно напоказ недовольные друг другом братья собираются иногда вдвоем, чтобы посекретничать о своих отношениях. Наверное, садятся рядом на диване, достают огромный пакет желейных червячков и дерутся за любимых со вкусом кока-колы (к своему стыду, Кевин в душе не ебет, какой вкус предпочитает Эндрю, но знает, за какой Аарон готов продать душу). Он надеется, что в такие моменты его имя в разговорах не всплывает, в связи с любым из близнецов. — По вам не скажешь, что вы настолько близки, — говорит Кевин отстраненно, хотя он почему-то рад за Аарона. Рад, что, несмотря на все разногласия, он все равно остается частью важного для Эндрю события. — Никаких тайн — часть сделки. — Аарон беспечно жмет плечами, но что-то в его напрягшейся фигуре заставляет думать, что ему это условие поперек горла. — Он и Джостену обо мне все выболтал наверняка. Эндрю не врет своим близким. Раньше ему приходилось скрывать некоторые вещи, которые с ним происходили. Это в итоге обернулось не очень хорошо. Для него и для меня. Больше никаких тайн. Кроме той, которая будет стоить тебе жизни, Кевин, ахахах. Я не понимаю, над чем ты смеешься, ма. Я твой сын вообще-то. Знаю, но это так смешно. Эндрю и Аарона прикончит, когда узнает о вас. Ты ненавидишь всех людей или что? — Ты расстроен, — резюмирует Аарон раньше, чем Кевин успевает зацепиться за смену темы. Наверное, Аарону бы сейчас тоже не помешала сигарета, чтобы занять руки. Вместо этого он сжимает пальцы одной руки вокруг запястья другой. Кевин и прежде замечал, что он делает так иногда, и после этого на его коже остаются синяки. — Я не расстроен. — Кевин вздыхает, потому что не хочет об этом говорить, но с Аароном он никогда не может держать рот на замке, особенно в том, что делает ему больно. — Просто в чем разница? — Здесь нет правильного ответа. Так бывает, и все. Не спрашивай меня, типа… Ты — и Джостен? Аарон окидывает Кевина с головы до ног многозначительным взглядом, как будто выбор очевиден для любого, кто их сравнит, но если с Эндрю это не сработало, то и значения не имеет. Что ж, приятно, что хотя бы Аарон оценивает Кевина выше. Даже если это всего лишь внешность. — Они подходят друг другу. — Как ни печально это признавать, да. — Когда мы с Эндрю познакомились, почти сразу появился Нил, и… Это случилось почти в одно время. И все были удивлены, никто не понимал, как Нил это сделал, что он сделал. А я думал, почему я сделал недостаточно. — Потому что тебе было не до того. Или что бы ты ни делал, этого не могло быть достаточно, потому что это не так работает. — Ты когда-нибудь влюблялся? — вдруг спрашивает Кевин, с удивлением понимая, что не задавался таким вопросом раньше. Аарон так гармонично смотрелся рядом с Кейтлин, как будто полжизни провел в отношениях. Раньше было сложно представить его способным быть с кем-то мягким, заботливым. В последнее время Аарон наедине с Кевином раскрывает эту новую свою сторону. Он покупает еду, которую любит Кевин, когда приезжает к нему вечером, укрывает его пледом, когда Кевин засыпает на диване, и терпит неудобства рядом всю ночь, чтобы утром вместо поцелуя (“Ты зубы-то чистил? Что-то я не видел, чтобы ты вставал с дивана!”) укусить Кевина в плечо. Наверное, он был бы очень нежным в отношениях с тем, кого действительно полюбит. Вопрос Аарона почему-то пугает. Он замирает, глядя перед собой так, словно ударился мизинцем о тумбочку, и Кевин запоздало спохватывается. Аарон несколько лет не был ни с кем в постоянных отношениях, если не считать провальную попытку с Кейтлин. Даже если в прошлом что-то было, это не закончилось хорошо. — Еще в школе, — хрипло отвечает он после долгой паузы. — Не совсем влюбленность. Скорее тупая одержимость, когда мысли только вокруг одного человека. Когда потребность видеть его важнее всего остального. Ничего приятного. Аарон шмыгает носом и отворачивается, раздраженно бормоча так, что приходится прислушиваться, чтобы расслышать его низкий голос, заглушаемый громкой музыкой из клуба и шумом проезжающих мимо автомобилей: — Я выходил из зависимости, наверное, просто подсознательно пытался заместить чем-то наркотики. — Я думал, заместителем было экси, — мягко говорит Кевин. Аарон разозлится из-за того, что он опять все сводит к экси, и переключится. Кевин слишком хорошо его знает. — Я не настолько наркоман, Дэй, — предсказуемо закатывает глаза Аарон. Но, увы, переключиться ему не удается. — Он играл в экси. Тупая игра принесла больше проблем, чем пользы. Сначала Кевин хочет возмутиться, потому что игра вовсе не тупая и вообще, Аарону ведь это помогло! Но тут же цепляется за новую информацию и кое-что начинает складываться в его голове. — Он. Тебе понравился парень. — Мой ебучий кризис ориентации, — хмыкает Аарон и смотрит на Кевина так, словно все сказанное не имеет для него большого значения. Эндрю носит такой непроницаемый ебальник по жизни, а вот Аарон прячется за ним, только когда ему максимально хуево. — Так что мне тоже нечего хорошего сказать о своей первой любви, если тебя это утешит. — Ты не признался ему? — Конечно, нет. — Это не совсем вопрос, а очевидный факт, который наверняка мучил его некоторое время, но Аарон так удивлен, что Кевин произнес вслух что-то настолько очевидное с полувопросительной интонацией, словно возмущен тем, на что тот вообще потратил слова. — Я бы никогда не признался. Он — успешный талантливый мальчик, и сейчас я понимаю, что это было не так легко, но тогда мне казалось, что он может получить кого угодно просто потому, что это он, и что это обязательно будет правильная девушка. Зачем ему бы понадобился бывший наркоман, который даже не понимает, что ему теперь делать со своей ориентацией? Если бы он вообще знал о моем существовании, я бы с ним даже не заговорил. — Мне жаль, что… — Кевин понимает, что должен что-то сказать, хотя в его голове нет ни единой мысли, которая понравится Аарону. Кевин возмущен тем, что Аарон так думал о себе, и считает, что он должен был бросить свое признание тупому придурку, заставившему его себя принижать, прямо в его заносчивое ебало. Половина этих школьных красавчиков вообще ничего из себя не представляла. С другой стороны, парень с огромной вероятностью был абсолютно гетеросексуален, и смелость Аарона ничего не изменила бы для него в хорошую сторону, потому что ему просто в принципе не могли ответить взаимностью. Так что Кевин запинается на середине фразы, не зная, как продолжить. Но Аарон, как обычно, понимает все лучше него. Он мрачно смеется, перебивая, невесомо прикасается к руке Кевина и говорит, как будто утешение нужно Кевину, а не ему. Как будто сам себе он это уже миллион раз говорил: — Но так бывает. Ничего страшного. Для кого-то меня никогда не будет достаточно, как бы я ни хотел стать значительнее. Для кого-то никогда не будет достаточно тебя. Это не единственная несправедливость, с которой ты сталкиваешься в жизни. Станет легче, когда ты начнешь относиться к этому спокойнее. Кевин мотает головой, потому что его это не утешает, и тем более ему не становится легче от того, что Аарон так думает. У Аарона все должно быть по-другому. Он замечательный. Кто в своем уме от него откажется? — Он был придурком, с которым у вас все равно ничего бы не вышло, — заявляет Кевин уверенно. Ему немного странно думать о том, что Аарон может быть одержим другим человеком. Кевин почти раздражен этим фактом, потому что все нормальные люди вокруг него одержимы кем-то, кто не он, и только ему достался, блядь, Рико. — Когда ты слез бы с наркоты полностью, ты бы посмотрел на него однажды и понял, что проебался с выбором. Аарон иронично приподнимает брови. — Думаешь? — Уверен. По крайней мере, ни он, ни его близнец не маячит у тебя перед глазами постоянно, — ворчит Кевин в общем-то беззлобно, но даже когда Аарон огрызается ему в тон, он чувствует, что сказал лишнее. — Ох, ну прости, что маячу. Наверняка Эндрю тоже было бы очень грустно, если бы он знал, что мешает тебе. — Аарон… — Это была твоя инициатива — трахнуть меня. — Которую ты охотно поддержал, между прочим. — Так хоть раз задай себе вопрос, почему я вообще согласился терпеть тебя? — Аарон поворачивает голову, чтобы смотреть на Кевина, хотя все это время делал вид, что говорит сам с собой. От его взгляда Кевину становится холоднее, чем от пронизывающего ветра и он зябко передергивает плечами. — Потому что тебе нравится, когда я тебя трахаю, очевидно, — предполагает он, хотя сам уже не уверен. Может, Аарон — это даже не человек, а посланное небом наказание для Кевина за все плохое, что он сделал в своей жизни. Если честно, Кевин думает, что не нагрешил настолько сильно. Аарон закатывает глаза и неохотно отрывается от стены, которую подпирал. Его ответ сочится сарказмом, но за ним такая плохо скрываемая обида, что Кевин не понимает, как ухитрился это проебать: — О, это такой кайф — знать, что вместо меня ты каждый раз представляешь моего брата! Нет, Дэй. Это ноль из десяти, крайне не рекомендую. Бросив это, Аарон решает оставить Кевина одного переваривать эту информацию. Он разворачивается и уходит, но не ко входу в клуб. Сперва кажется, что он просто хочет обойти вывалившуюся оттуда компанию, но Аарон минует крыльцо и идет в сторону парковки, не обращая внимания на ошарашенного Кевина, оставленного позади. — Стой, что? — Курильщики у входа задерживают его, кто-то пьяный со смехом цепляется за рукав Кевина, но он даже не оборачивается, боясь потерять Аарона в небольшой толпе. Когда Кевин все же нагоняет его, то не рискует трогать — Аарон явно не в духе. Кевин чувствует стыд, ведь Миньярд вышел за ним, чтобы поддержать или убедиться, что он не сиганет под машину, но вместо благодарности получил это. Поэтому Кевин просто идет рядом несколько метров, пока не убеждается, что Аарон собирается сбежать и действительно направляется на парковку. — Слушай, я не… Я так не делаю, — беспомощно оправдывается он. Это правда. Конечно, Кевин никогда не сомневался, что придет в дикий восторг от секса с Эндрю, но это все из-за его чувств. И Кевин хорошо относится к нему, ладно? Просто он не думает, что Эндрю в постели был бы таким же открытым и раскованным, как Аарон. Кевин бы все равно любил его, разумеется, даже не настолько же тактильного, нуждающегося в том, чтобы быть обласканным и отдающего всего себя в чужие руки. Просто при наличии этого, Кевину совсем не до того, чтобы думать о других людях. Может он хоть ненадолго отвлечься от своих ебаных неразделенных чувств и получить удовольствие? — М-м. — Аарон останавливается и улыбается неестественной широкой улыбкой. — Хорошо. Это ни капли не убеждает Кевина, и он обреченно вздыхает. — Ты что, все это время думал, что я… — Да это неважно, — перебивает Аарон устало. Улыбка словно стекает с его губ, лицо делается очень изможденным. Он хватается за ткань куртки Кевина и держит несколько секунд, прежде чем отойти на шаг. — Передай им, что мне срочно пришлось уехать по очень важному делу. Пусть добираются на такси. А потом уходит. Кевин смотрит ему вслед и не может поверить в то, что услышал. Он не может поверить, что они вроде как поругались, но Аарон не втянулся в выматывающий спор, не обозвал, как обычно, Кевина одноклеточным желе — просто сдался и ушел. И постойте-ка одну блядскую минуточку — Кевин не собирается его отпускать с такой убежденностью в своей правоте. В этот раз Аарон сильно объебался с выводами. Он снова догоняет его, когда тот раздраженно дергает дверцу своего форда. Кевин разворачивает его к себе грубее, чем Аарон того заслуживает, и вжимает спиной в машину. — Я не представляю кого-то еще, — решительно говорит он, потому что должен заставить Аарона поверить. Как-нибудь. Как угодно. Что Кевин должен сказать, чтобы он понял? Это все так нелепо звучит вслух. — Я не думаю с тобой о ком-то еще. — Кевин… Аарон пытается увеличить расстояние между ними, но он зажат между своей машиной и Кевином, а его желание держать дистанцию, видимо, не так уж велико, потому что попытки довольно жалки. По крайней мере, Аарон не догадывается, какое влияние на Кевина имеет его собственное имя, просто произнесенное им вслух. — Я так не делаю, — охрипшим голосом повторяет Кевин. Он не может и не хочет разрывать зрительный контакт — Аарон смотрит удивленно и так по-новому, словно видит его впервые. Может, Кевин нечасто бывал с ним таким уязвимым, но сейчас он готов предложить что угодно, только бы Аарон поверил и выбросил из головы все, что себе надумал. — Я понял, — очень тихо произносит тот, сдаваясь, больше не пытается отстраниться и даже спокойно принимает то, что Кевин нежно обхватывает ладонями его лицо. — Только о тебе. Столько нежности Кевин не испытывал никогда и ни к кому. Он осознает это только теперь, потому что не может совладать с интенсивностью нового чувства. Это гораздо большие величины, к которым Кевин не был готов, о которых его никогда не предупреждали, и он не знает, как справиться с тем, что его сердцу в груди страшно тесно, разум вязнет во взгляде напротив, а мир вокруг прямо сейчас начинает исчезать. Единственное спасение от всего этого — поцелуй, и Кевин наклоняется, целуя Аарона так, как хотел бы сделать это в первый раз, отмотать назад время и в тот вечер поступить иначе, чтобы сегодня не было так больно. У Кевина и мысли не возникает, что Миньярд захочет сопротивляться, но он все равно не ожидает, что его стиснут в таких крепких объятиях. Аарон цепляется за Кевина как за источник кислорода, обхватывает руками его плечи и даже, кажется, привстает на носочки. Нежный поцелуй быстро превращается в голодный, и Кевину приходится сдаться и уступить инициативу под жестким напором, и, наверное, впервые в жизни это не пугает. Чужой язык у него во рту не вызывает неприязни и чувства подавления. Кевин не знает, перестанет ли когда-нибудь ощущать себя кусочком масла на горячей сковородке от этих губ на его собственных. Он готов отдаться прямо на этой парковке. Внезапно Аарон отпускает его и пытается сделать шаг назад, но натыкается спиной на машину и вполголоса бормочет ругательства на немецком, а затем чуть громче, хриплым от возбуждения голосом: — Я поеду домой. — Аарон, — слабо и разочарованно стонет Кевин, запрокидывая голову и тяжело дыша. Этот человек доведет его до припадков. — Увидимся завтра. — Эти слова чуточку обнадеживают, но Кевин все равно задает вопрос: — У нас все хорошо? — Да. — Аарон пытается выглядеть непринужденно, словно ничего и не произошло, но его рука дрожит, когда он зачесывает волосы назад. — Тогда почему ты сбегаешь? Я сказал тебе правду. Он оглядывается, прежде чем сесть в машину, и смотрит на Кевина устало и обреченно. У него такие яркие зацелованные губы. Аарон серьезен, когда говорит это, но Кевин чувствует ложь. — Я поверил. *** У Кевина совсем небольшое похмелье на следующий день, но это не повод не идти на стадион. Основной состав сегодня отдыхает, но Ваймак гоняет по корту запасной. Кевин хочет присоединиться, но вместо этого просто наблюдает, стоя у прозрачного ограждения рядом с тренером. Он нисколько не сомневался, что Аарона не будет на месте, потому что тот знает, что Кевин не усидит дома — “Как будто у тебя в жопе что-то застряло, раз ты никак не угомонишься, Дэй”. Конечно же, Аарон напросился в больницу по поручению Эбби. Такой ответственный мальчик. А может, это просто повод встретиться с кем-то еще. Может, после Кевина он идет к кому-то не настолько проблемному. Может, это Кейтлин — ее сегодня тоже нет. Кевин ненавидит думать об этом. Вообще-то за последнее время они уже несколько раз пренебрегали презервативом, и было бы просто здорово, если бы… Нахуй. Кевин просто хочет быть единственным. Из мрачных мыслей и от попытки прожечь плексиглас тяжелым взглядом его отвлекает голос Ваймака: — Поверить не могу, что ты отказался от контракта с национальной сборной. Кевин вздрагивает и устало трет лицо ладонями. Он сам немного охуел от этого, хорошо? В конце концов, сборная не резиновая, и сидеть в запасном составе Кевин не хочет. Они пригласили Нила и Эндрю, потому что Нил и Эндрю всегда идут в комплекте, а еще потому, что они хороши. Кевин тоже, он почти доволен собой. Весь интернет обсуждает его последний гол вот уже два дня, весь интернет обсуждает его отказ на послематчевом интервью. Джереми присылает пачку вопросительных знаков, Жан обходится лаконичным “придурок”. Кевин игнорирует обоих. Рико не пишет ничего, к счастью. — Разве это не было предсказуемо? — говорит он. — Я больше не смогу играть в одной команде с Рико. Если бы мы победили в прошлом году… — Он бы все равно туда попал, просто позже тебя. — Тогда я смог бы уйти. — Кевин жмет плечами. По поводу этого вопроса в его груди огромная дыра, но он не хочет это обсуждать. Контракт у него, и если на Рико однажды упадет кирпич, то, возможно, Кевин его подпишет. — Разочарован, тренер? — Конечно, нет, идиот. — Ваймак хмыкает, но его взгляд, обращенный на Кевина, теплый, и от этого на сердце тоже теплеет. — Я тобой горжусь. Ты даже не представляешь, как сильно. Кейли тоже гордилась бы. Ваймак смотрит, и Кевину кажется, что он и так уже все знает. Или знал с самого начала? Может, это никакой не секрет. Волна паники в душе поднимается и тут же оседает. Кевин рад, что может избежать этого разговора, и его совесть останется чиста. Пожалуй, он хотел бы, чтобы Ваймак дал ему знать раньше, но в целом, все нормально. — Она бы меня убила, — усмехается он с облегчением. — Для нее не было ничего важнее экси. Быть выше всех на пьедестале — самая большая ценность. Такого же отношения мама ждала от всех вокруг. А потом они говорят одновременно: — Прямо как ты. — … иначе она не скрыла бы свою беременность, чтобы сберечь твою карьеру. Тишина не повисает лишь потому, что за ограждением идет ожесточенная борьба за мяч, но за этим уже никто не наблюдает. Ваймак смотрит на Кевина, и его выражение лица становится очень сложным. Их глаза и правда одного цвета. Кевин и не знал, что он такой уж редкий. — Что? — наконец вырывается у Ваймака. В голове воображаемый голос Кейли на одной ноте пищит что-то вроде “А-а-а-а-а-а-а”. — О. М-да, — глубокомысленно говорит Кевин, поджимает губы и переводит взгляд на корт. Джек, как обычно, тупит, слишком долго примериваясь к удару. Кевин делает вид, что его щеки горят от того, что он ужасно возмущен этим. — Нет, ну что он делает? Он же сейчас проебет этот мяч! Ваймак едва ли его слышит. — Что ты сказал? Кевин жмурится и выдыхает из легких весь воздух. Какой-то дерьмовый день. *** Нормального разговора с Ваймаком не получается. Он явно расстроен, но, кажется, не тем, что Кевин оказывается его сыном, а тем, что Кевин об этом умолчал. Объясняться с ним тяжело, и они больше молчат, а потом расходятся, чтобы все переварить. Кевин чувствует себя подавлено, поэтому едет не к Аарону, а домой. Им всем нужно немного времени, и Кевин планирует потратить вечер, ненавидя себя, но есть еще одна причина для беспокойства. Рико. Его команда так позорно проиграла в начале Чемпионата, это не сойдет им с рук. За проигрышем всегда следует наказание. Старшие Морияма не терпят неудачников. Второй день Рико не пишет ему ничего об этом и, что еще хуже, не звонит с угрозами — не то чтобы Кевин скучает по ним, просто это не похоже на него. Кевин даже не знает, жив ли он или просто готовит какую-то пакость, жестокую и действительно опасную. Известно одно — молчание не норма для Рико. Кевин (10:26) Вы в порядке? Он сжимает телефон в руке, откидывается на кровать и закрывает глаза, считая секунды до ответа. Жан (10:30) Смотря что считать порядком На этом Кевин пока успокаивается. По крайней мере, у Жана все еще есть руки, чтобы напечатать сообщение. Может, он теперь пользуется преобразованием голоса в текст. Я больше с тобой не разговариваю, ма. Бу-у-у. Вредина. Вибрация телефона, оставленного на груди, заставляет Кевина резко сесть. Он думает, что это Жан разродился подробностями, но нет. Вспомнишь, блядь, солнышко, а вот и лучик. Рико (10:41) Надо же, как обмельчали твои стандарты Кевин хмурится, не понимая, но затем в окне диалога появляется фото, и он задыхается. Он не уверен, что когда-то в своей жизни был так напуган, что почти теряет сознание, но заставляет себя посмотреть снова. Он не может просто умереть сейчас, это больше не касается только его одного. На фото вчерашняя парковка. Вчерашние они. Момент поцелуя, когда он еще не перешел во взаимную попытку высосать друг из друга душу. У Кевина сердце сжимается одновременно от ужаса, у кого фото оказалось, и нежности, потому что он не видел со стороны, как отчаянно они с Аароном цепляются друг за друга, как будто все, что им нужно, — это быть рядом. И все же Кевин не может отбросить эту мысль — их снимали намеренно. Фото качественное, сделанное не на телефон, кто-то очень постарался подловить их. Если оно попало не в интернет, а к Рико, то он все спланировал. Возможно, Рико рассчитывал не на это. Но теперь он точно убьет Кевина. Не страшно. Рико ведь понятия не имеет, кто на самом деле с ним на этом фото, а Эндрю нечего бояться, ведь… Рико (10:43) На секунду я даже подумал, что это твой придурочный вратарь, но… какой сюрприз. У него есть брат Кевин проглатывает подступающую панику, и это первый раз, когда он контролирует свой страх. Нельзя поддаваться ему сейчас. Аарон не заслужил этой хуйни, не заслужил внимания Рико. Руки позорно и смешно трясутся, когда Кевин набирает номер Аарона. Он не знает, что сделает, если ответит не Аарон. Наверное, просто умрет. — Дэй. — Аарон. — Кевин выдыхает с таким облегчением, что, наверное, тот это слышит, но то, что он ответил, еще не значит, что с ним все в порядке. — Где ты? — Дома. — Голос Аарона звучит непонимающе и немного напряженно. Кевин не обращает на это внимания, он объяснится позже. — А что? — Один? — Да. Что случилось-то? — Теперь Аарон раздражен. Ничего. Кевин все исправит. — Просто. Хотел услышать тебя. — Боже… Дэй, ты… — Аарон вздыхает, шуршит чем-то, и Кевин с силой сжимает телефон. Он в порядке. Аарон в порядке. — Хочешь, чтобы я приехал? Вопрос звучит мягко, несмотря на их вчерашнюю ссору и сегодняшний игнор, и Кевину больше всего хочется ответить “да”, но он в ужасе от мысли, что Аарон выйдет на улицу один. Он сам пугается своего резкого: — Не хочу. Кевин едва сдерживается, чтобы не ударить себя по лицу, когда в трубке наступает непонимающее молчание. Затем снова раздается шуршание, и Аарон неловко прочищает горло.       — Хорошо. Спокойной ночи, Дэй.       — Ага. Будь осторожен.       К счастью, Аарон слишком задет, чтобы спрашивать, к чему Кевин это сказал. Он первый сбрасывает звонок.       Следующим Кевин ищет номер Эндрю, но палец зависает над значком вызова.       Он должен позвонить Миньярду, чтобы тот разобрался. Да, он больше не вступится за Кевина, но сейчас речь о его брате.       Рико не ревнив, но он все еще считает Кевина своей собственностью и очень-очень зол после поражения. Наверняка ему сильно досталось от дяди, и он с удовольствием сорвет злость на Аароне. В конце концов, Рико ведь потрудился узнать о его существовании.       Так что Кевин должен позвонить и все рассказать, но он не может. Смотрит на экран и не видит его, шумно дышит и дрожит, но не может нажать ебаную кнопку.       Потому что тогда Эндрю узнает о них. Это фото наверняка всплывет, фото, на котором Кевин и Аарон так самозабвенно целуются, что совсем забывают смотреть по сторонам. Аарон этого не хотел — чтобы Эндрю знал. Кевин не может передать его доверие, если есть хоть один шанс.       Он делает глубокий вдох, открывает переписку с Рико и торопливо пишет: Кевин (11:00) Чего ты хочешь? Сначала ему присылают адрес. Кевин знает это место, такой пафосный ресторан, он не удивлен, что Рико выбрал именно его. Вопрос в том, какого хрена он все еще делает в городе, а не вернулся в Эвермор вместе с командой и тренером. Рико (11:02) Будет лучше, если ты приедешь. Не бери с собой компанию, это свидание Кевин смотрит несколько секунд в пространство перед собой, но по-прежнему не может ни на чем сфокусироваться. Он так не хочет этого делать. Но, возвращаясь взглядом к фотографии, понимает, что сделает. Все, что Рико захочет. У Кевина в этом богатый опыт. Кевин (11:05) Я приеду.