Вселенной больше нет, но я о ней зачем-то помню

Иваизуми успевает зайти за кофе перед первой лекцией. Его встречает звон потревоженных дверью жестяных побрякушек. — Капучино, — хмуро бурчит он у стойки. — Пожалуйста. Когда достает кошелек из спортивной сумки, задевает локтем волосы сидящей рядом девушки: она бросает недовольный взгляд и отодвигается. — Извините. Слишком тесное помещение, куда не поместился бы ни один столик. Вместо этого есть два высоких стула, приставленных к стойке — Иваизуми ни разу не видел их свободными. Если бы не божественно прекрасный кофе, то вряд ли он бы отважился толкаться здесь по утрам. Бариста оглядывает его с понимающей улыбкой, задерживает взгляд на правой щеке, хранящей следы недосыпа в виде вмятины от подушки, и нарочито бодро-иронично приветствует: — Доброе утро! — Ага. Наверное. Играть в ответственного студента без долгов по учебе и успехами в спорте увлекательно, но высыпаться все же Иваизуми нравится больше. — Что, не очень доброе? — хмыкает бариста, пока перемалывает зерна. Вообще-то Иваизуми не любит общение для галочки, но в поддержке отношений с этим конкретным бариста он заинтересован. От них напрямую зависит качество его спасительной чашки кофе. — Разве утро бывает добрым в понедельник? — Вообще-то уже четверг. Иваизуми заторможено моргает. Постепенно до него доходит смысл слов. — Это многое объясняет. Значит, всего через сутки он сможет пораньше вернуться домой и, не раздеваясь, упасть лицом в подушку, отключиться на пару суток. Иваизуми расплачивается и в ожидании заказа проверяет время на телефоне — пятнадцать минут до лекции, успевает. Аромат кофе и пряностей ласкает обоняние. — Добавьте корицу, пожалуйста. Да, жертва маркетинга. Иваизуми ни о чем не жалеет. Он прикрывает глаза, втягивая носом воздух, и рассчитывает, возможно, вздремнуть в течение минуты или даже двух, но блаженному забытии мешает разговор двух девушек — вероятно, еще школьниц, — одну из которых он случайно задел локтем. — Помнишь, я рассказывала про красавчика из сна? Сегодня он мне снова приснился! Вот бы он оказался моим соулмейтом. — По двум разам рано судить. Вот мой… Из-за непроизвольного закатывания глаз Иваизуми просыпается и спешно лезет в сумку за наушниками, чтобы перестать быть невольным свидетелем разговора. Он не видит снов, поэтому не разделяет всеобщего помешательства на поиске соулмейтов. Нет снов — нечего расшифровывать. — …и почему вы до сих пор не встретились, раз видитесь каждую ночь? — Думаешь, это так просто?! Попробуй сама осознать, что ты спишь! А потом обо всем вспомнить, когда проснешься! — Не кричи так… Я записалась на курсы по осознанным сновидениям. Пойдешь со мной? Иваизуми наконец затыкает уши и включает трек дня в приложении. Больше никаких разговоров про сны. Никаких сраных соулмейтов. Он с усилием держит глаза открытыми, чтобы не пропустить момент, когда можно будет забрать кофе. Текст незнакомой песни не сразу проникает в сознание. Если Вселенная бесконечна и вправду, То прямо следует из этого факта, Что ты точно так же ждешь, когда я вернусь обратно, Где-то там, в глуби далеких галактик... Прекрасно. Музыка не помогает сбежать от темы соулмейтства. Иваизуми забирает свой капучино и кивает в знак благодарности. Пора продолжать студенческую гонку: пары, лекции, тренировки, домашка. Но не получается. Иваизуми зачем-то думает о соулмейте, которого мечтал увидеть все детство. Хотя бы во снах. Если теория верна, и у всех есть родственная душа, то его, вероятно, давно мертва или, может, никогда не рождалась. Получается, что где-то на задворках созвездий Есть такие версии нашего мира, Где мы с тобой либо уже не вместе, Либо изначально прошли друг друга мимо... Если допустить мысль, что его соулмейт жив, то они все равно никогда друг друга не узнают. Песня заканчивается. Иваизуми тоже останавливается и с удивлением обнаруживает в руке бумажный стаканчик. Глоток крепкого кофе возвращает к суровой реальности. В жизни Иваизуми нет дурацких снов, а значит нет фактора судьбы. И это его исключительно радует. Свои выбор он сделает сам.