Мой новый репетитор слишком милый!

Ах, жизнь чудесна каждый раз, когда наступает пятница. Это один из самых ожидаемых Цукасой дней недели. Солнце вновь горит, подсушивая влажную землю после небольшого вчерашнего дождика, а его блики танцуют, кружатся, мигают среди жемчужных пузырьков воздуха в газировке. Розоватый рамунэ с личи переливается на свету, когда Тенма поднимает бутылочку выше, чтобы отпить содовой, а стеклянный шарик внутри стучит по тонким стенкам. На улице невероятно светло, почти ослепительно, из-за чего блондин периодически щурится. Волосы мальчика горят красным золотом, а сам он, кажется, видит окружение в несколько раз более насыщенным и красочным, чем есть на самом деле. По дороге сверкают янтарно-рыжие листья деревьев, метаются ярко-кислотные одежды прохожих, а небо брызгается топазовой лазурью. Вот он – Тенма Цукаса, в отличном настроении, с отлично сделанной домашкой по математике и двумя отличными обедами в рюкзаке! Юноша ловко перепрыгивает редкие лужи, и перед глазами предстает раскидистый алый клен. Староста набирает побольше воздуха в легкие, готовясь к сложнейшему обряду за все утро. Нужно допить почти полбутылки лимонада до того, как Цукаса окажется на территории школы. - «Раз, два…» - отсчитывает он в голове, - «три.» Момент истины. Через битую минуту попыток не облиться и не выплюнуть половину газировки, бутылка рамунэ пустеет. Тенма облегченно вздыхает. И все-таки жаль, что на уроки нельзя с открытой содовой. По коридору Камиямы раздается гулкий хлопок, когда блондин заходит внутрь и закрывает дверь позади. Пара дежурных обмениваются со старостой приветствиями, и мальчик бодро шагает в класс. В течение двадцати минут юноша отмечает одноклассников в журнале, вписывает тех, кто на больничном. Одна из дверей класса, задняя, за Цукасой, гремит, он ждет пока очередной ученик пройдет за свою парту. Вдруг на спине ощущается тяжесть, а на плечах – чужие руки. Руи бесстыдно наваливается сзади, зарывается носом в светлые волосы. - Доброе утро, Цукаса-кун, - приглушенно бурчит он. Глаза его неприятно слипаются и Камиширо ощущает легкий озноб, не проснувшись до конца. Понимая, что Цукаса неимоверно теплый, фамильярно запускает прохладные пальцы под желтую кофту, надеясь погреться. От холода чужих ладоней, который ощущается даже через рубашку, у Тенмы по коже пробегает мороз, и мальчик обхватывает запястья Камиширо горячими фалангами пальцев. - Доброе, Руи, - наконец отвечает он. Пока все одноклассники заняты своими делами, староста поднимается со стула, сразу разворачиваясь к другу с объятиями. Желтоглазый моментально закидывает голову на плечо блондина, что немного неудобно, поскольку тот невысок, но Руи откровенно лень менять положение. - Все в порядке? – беспокоится Тенма. Школьник несвязно мычит нечто, отдаленно напоминающее «я не выспался», после чего Цукаса ласково закидывает руки ему на шею. Правая ладонь поднимается выше – на макушку, тревожно поглаживая сиреневые локоны. В коридоре трещит звонок, юноша шепчет механику: — Поспи на уроке, если что, я прикрою, — прежде, чем выпустить из нежных объятий и мягко подтолкнуть к соседней парте. Учитель, здороваясь, входит в класс и начинает урок. Староста все занятие поглядывает на Руи, который тихо посапывает, сложив руки на парте. *** Желтоглазый вваливается в дом, и в нос сразу бьет запах какой-то еды. Парень бросает рюкзак возле входа, направляясь на кухню. Его мама вертится возле плиты, а отец рассиживает за столом, печатая что-то на ноутбуке. Папа оказывается ближе, поэтому Руи подходит к нему, приобнимает за плечи. Мужчина мило улыбается. — Вечера, пап, — приветствует Камиширо. — Вечера, — соглашается отец. Услышав краткий диалог, к ним оборачивается мать. Она зовет сына по имени, подходит почти вплотную и легко обнимает. — Садись за стол, я почти закончила с ужином. — «Видимо, опять поздно вернулись, раз на часах девять, а они только ужинать собираются,» — мысленно подмечает Руи. Юноша уже хочет отказаться – все-таки лишь час назад его угостил ужином Цукаса, но решая, что это хорошая возможность провести с родителями немного больше времени, чем обычно, механик отодвигает один стул и спешит в ванную, дабы помыть руки. — Я не буду есть, мам! – кричит он вслед. Вернувшись на кухню, парень находит родителей сидящими за столом. Он присаживается на свободное место, и его в тот же момент заваливают вопросами: — Где был? — интересуется отец. — Снова у того мальчика? – уточняет мама. Руи удивленно смеется и тянется за кружкой чая, который заботливо заварила его мать. Старший Камиширо переключается с вопросами на жену: «У какого мальчика?». — У Руи появился новый друг в школе, - поясняет она. Желтоглазый чувствует легкий укол вины за то, что не рассказал папе о Цукасе, но успокаивает себя тем, что времени особо не было. Мужчина практически сияет, заслышав о новом друге сына. Супруги радостно обсуждают, что их ребенок наконец-то становится более социальным, а Руи немного неловко. Мужчина берет в правую руку палочки и опускает взгляд в тарелку перед собой. Он разочарованно морщится, замечая в еде овощи, пока юный механик радуется, что поел до этого. — Ох, Айко, за что же ты так со мной? – театрально стонет отец. — Нобуо, тебе в любом случае нужно есть овощи, — строго причитает его жена. Нобуо через силу ест овощи с мясом под острым взглядом супруги и, как следует набив рот, бесцеремонно спрашивает: — Как зовут твоего нового друга, сынок, — Айко ворчит, как невежливо говорить во время трапезы, но он не обращает внимания. — Тенма Цукаса, — Руи почти давится чаем из-за смеха, — он староста в моем классе. — Во-о-от оно что, — удовлетворенно мычит отец, — а почему мама говорит, что ты снова был у него? Женщина, окончательно потеряв веру в воспитанность своего мужа, отворачивается к собственной тарелке и молча жует тушеные кушанья. За окном окончательно темнеет, а в помещении горит яркий свет трёх ламп. — Я помогаю ему с математикой, — Руи снова отпивает горячий напиток, чувствуя, как тепло липко, но приятно расползается по телу. Он прикрывает глаза, пропуская мимо ушей будничные разговоры матери и отца, но выцепляет из их "перепалок" вопрос, обращенный к нему. Мужчина неподалеку лениво зевает: — Вы с тем Тенмой-куном близкие друзья? Камиширо задумывается… А близкие ли они друзья? Или, скорее, знакомые? Но разве знакомые таскают тебя к себе домой, разве они готовят тебе ужин, знакомят со своей сестрой? Насколько знает Руи – нет, но и сказать, что они лучшие друзья тоже не может – слишком мало они знают друг о друге. Парень уже знает, что Цукаса хочет стать актером, что он обожает Саки-чан, что он до ужаса ответственный, только вот о мелочах понятия не имеет: ни переживания блондина, ни отношения с родителями, ни прошлое, ничего. Он не ведает ничего, кроме самого очевидного. Тем не менее, есть между ними некая химия, которой не обладают простые знакомые или одноклассники. — Не знаю, — растерянно отвечает юноша. Отец с матерью недоуменно хлопают глазками, но больше с расспросами не пристают. Ложась спать, Руи пребывает в прострации. — «Кто мы с Цукасой-куном друг другу?» — «Какого он мнения обо мне?» — «А что я чувствую по отношению к нему?» До поздней ночи подобные мысли крутились в его голове. Он долго искал ответы, но нашел не все. — «А ведь Цукаса-кун очень милый,» — сонный рассудок не позволяет адекватно мыслить, затуманивая мозг сладкой пеленой усталости. Цикады давным-давно притихли, небосвод раскрашен звездами в блестящий индиго, смешанный с черничным. Окна соседних домов окутаны мглой, и улицу освещают одни только желтые фонари, да и они стоят на приличном расстоянии друг от друга. Так парень лежит на теплом диване заваленного гаража час, два, три, пять… Камиширо вспоминает, что собирался привести в порядок свой режим сна, чтобы не засыпать на уроках в школе. Краснея от очередной теории, он приподнимается, опускает взгляд на часы. Они вещают: «три сорок». Юноша, подпрыгнув от шока, отворачивается к спинке дивана и плотно смыкает веки. — «Спать, спать,» — кричит он себе. Естественно, четырех часов сна было мало. *** Цукаса сильно обеспокоен. Конечно, как тут не беспокоиться, когда к концу подходит уже второе занятие, а Руи за все прошедшее время даже с парты не поднялся! Он с трепетом ждет звонка, дабы разбудить друга и узнать, что случилось, но урок, как специально, тянется так медленно, что блондин не выдерживает. Он тянет бледную руку к соседу и тихонько трясет того за предплечье. Механик не реагирует, а Тенма тревожится еще больше. Он еще пару раз толкает юношу, но потом, безнадежно протягиваясь в проходе меж столами, кое-как дотягивается до затылка и медленно поглаживает. Цукасе чуть-чуть неудобно, он боится, что преподаватель прямо сейчас, в самый не подходящий момент, обратит на него внимание, но руку не убирает. — Руи, - зовет он. Тишина, — Ру-уи… Внезапно фиолетовая макушка поднимается с собственных рук.