Before Our First Case

      Он заплакал не из-за поцелуя, напротив, это было прекрасно и желанно, Уилл даже хотел продолжить, если бы не нога. Его резко захватило чувство вины за смерть Даниэль от рук Потрошителя и теперь он испугался за Ганнибала. Он не хотел его смерти, и чтобы сбежать от преследования думал об отъезде из страны. Но больше всего его поразило безразличие Ганнибала к потенциальной угрозе жизни, ему просто было все равно, будто серийный убийца, который держит в страхе весь штат и округ, не заметит столь претенциозного хирурга, который ухаживает за его предметом воздыхания. Если учесть, что Чесапикский Потрошитель - собственник, что в девяноста девяти процентах правда, то он попытается навредить.       Уилл поднялся с кровати, превозмогая боль. Наступать на ногу все еще было проблематично, но и вариантов у него особо не было. Ему не хотелось просто лежать. Он прошел до ванной, чертыхаясь и хромая, чтобы привести себя в порядок.       После душа самым сложным испытанием стала лестница. Несколько раз он чуть не упал, создав очень много шума, но все же оказался на первом этаже.       Они сели в гостиной. Уилл сидел прямо на диване и смотрел перед собой, не реагируя на возможные раздражители. Понятия раздражение в этом доме практически не существовало — тут всегда было спокойно и тихо, за исключением званых ужинов и ночных убийств — о последнем Уилл не знал.       Ганнибал читал книгу, закинув ногу на ногу, наслаждаясь тишиной вокруг и компанией. Уилл хотел лечь и все, что смог придумать в тот момент — это положить голову на его колени и получить забавное выражение лица в ответ, а потом ощутить как эти руки гладят его по голове, массируют, сжимают — и все это вызывало легкую приятную дрожь.       Уилл действительно прожил здесь три дня и за все это время, они ни разу не обсудили тот поцелуй, ни разу не повторили его. Спектр их общения распространялся на разные темы. Ганнибал изредка играл для него на клавесине, даже пытался уговорить обучить его играть один небольшой ноктюрн, но Уилл отказывался. Ужины проходили в семейном идиллическом настроении. Да, их разговоры больше не переходили к личному, но это напряжение, вызванное возведением границ, явно злило обоих, сохранять приятный настрой становилось все сложнее. Уилл хотел повторить этот поцелуй много раз, однако был очень не уверен, и все еще пытался смириться с новой реальностью. А Ганнибал, увидев, как профайлер отвернулся от него после поцелуя, не стал больше приходить к этому, подумав, что тому было неприятно и возможно они не смогут вернуться к прежнему общению. Из-за произошедшего на эмоциях их отношения похолодели и это расстраивало. — Спасибо за всё, что ты сделал для меня, — Уилл стоял у двери. Рана начинала заживать, поэтому он решил уехать домой, чтобы больше не беспокоить, как он полагал, своим присутствием. — Я всегда рад твоей компании, — они смотрели друг на друга и хотели сказать что-то еще, будто прощались навсегда, — И, Уилл, думаю, что тот поцелуй был ошибкой. Мы просто не поняли друг друга, — Ганнибал улыбнулся, не скрывая своего разочарования и томного желания снова прикоснуться к него губам, а глаза профайлера потемнели и он ответил довольно-таки дерзко, но спокойно: — Если ты сейчас же не замолчишь, я ударю тебя. Не смей обесценивать то, что я даю тебе, — Уилл схватил доктора за рубашку, сминая ткань и примкнул к его губам.       Он будто боялся, что это закончится, а потом испугался, что Ганнибал попытается и сам ударить его за такую наглость, но тот ответил на поцелуй со всей деликатностью и сдержанностью, обхватив щеки профайлера своими руками. Это было влажно и горячо, что на секунду показалось, что они не в силах остановиться и уже наваливаются друг на друга. От нехватки воздуха Уилл отстранился и тяжело дышал, все еще держась за рубашку, а после лбом прижался к его плечу, ощущая, как по телу пробегает дрожь. — Ты отвернулся тогда, поэтому я подумал, что лучше не стоит продолжать и вернуться к прежнему общению, — Ганнибал гладил его спину, волосы на затылке, нежно прикасался к талии, чтобы не спугнуть. — Я отвернулся, потому что переживаю, что он попытается навредить тебе, потому что мне сложно принимать себя сейчас, и потому что я впервые влюбился в мужчину, и я не знаю, как с этим быть, — самолюбие Ганнибала просто ликовало, особенно от последней фразы. Он крепче прижал профайлера к себе, не отпуская, вдыхая его запах, отчего Уилл поднял взгляд и спросил с недоумением: — Ты понюхал меня? — Сложно удержаться, — мужчина почти невесомо обвел пальцем скулу и улыбнулся, а Уилл еще раз поцеловал его в щеку, коротко и целомудренно, а после попрощался, покидая дом.

***

      В течение недели после первого убийства Уилл чувствовал себя все также странно и нервно. Чувство вины так и не проявилось с тех пор. Он полностью осознавал, что убил человека, и теперь, преподавая в Куантико, от этих мыслей становилось даже смешно. Уилл не думал, что все повернётся вот так, и все же заметил еще одну странность. Во время гнева, когда что-то не получалось или определённый студент вел себя нагло, ему хотелось убивать, хотелось снова испытать этот момент, хотелось полностью отдаться чувству превосходства. Он сходил с ума, по крайней мере, сам так считал, не показывая это безумие окружающим.       С Ганнибалом все стабилизировалось. Они не заходили дальше поцелуев и оставались друг с другом все чаще. В основном это были прогулки с последующим ужином. Один раз на выходных Уиллу удалось затащить Ганнибала на рыбалку. Он быстро учился, но впервые профайлер увидел, что тот не во всем идеален, особенно если дело было связано с рыбалкой. В конце концов, они выловили три форели, а Ганнибал приготовил из них ужин. Они могли целоваться на диване, обнимаясь, иногда Уилл просил читать для него вслух, чтобы слышать его голос и наслаждаться им.       В тот день Уилл опаздывал в Академию, потому что пол ночи не мог заснуть от тревоги и кошмаров, что посещали его. Он начал работать над новым профилем, поэтому погрузился в разум этого серийного убийцы: он душил своих жертв, вырезая язык и глаза, вешая их за ноги. Этот маньяк не был уникальным, скорее являлся такой же серой массой в мире серийных убийц. С тех пор, как было найдено тело Даниэль, полиция и ФБР не выяснили кто убийца, они не стали приписывать это убийство Потрошителю, потому что его серия, по их мнению, закончилась около пяти месяцев назад, после музейной выставки, поэтому дело так и осталось открытым. Уилл же знал кто убил её. Это было послание для него. И с тех пор Потрошитель не объявлялся.       Новый серийный убийца был до приторного скучным и не интересным, но для лекций просто необходимо было заниматься этим. И по этой причине он чуть было не опоздал. Он часто слышал, как студентки и студенты — что немного смущало — говорили о его миловидной внешности о том, что он очень привлекательный и им бы очень хотелось пообщаться с ним наедине. Поначалу он старался быть снисходительным, но после парочки наглых заигрываний решил, что строгость стимулировала не только их поведение, но и уровень подготовки. И если до этого на пары приходили все, то теперь только заинтересованные и смелые, впрочем на прогульщиков он внимания не обращал. — Прошу прощения за опоздание, — он вошел в кабинет и положил портфель на стол, — пожалуй, не будем отвлекаться на формальности, тема лекции: Психологическая характеристика личности серийных убийц.       Странным ему всегда казалось то, что эти люди, сидящие в аудитории, слушали его самозабвенно, всё записывая. Он никогда не смотрел в их лица, никогда не интересовался ими и никогда не выбирал любимчиков, знал, что есть действительно достойные ребята, которые проявляли инициативу, но к ним оставался холоден. И именно в этот раз он поднял глаза, встретившись взглядом с Ганнибалом. Тот улыбнулся и одобрительно кивнул, а Уилл на несколько секунд замолк, а после продолжил рассказывать, мечтая, чтобы пара поскорее закончилась.       По окончании лекции он собирал бумаги в уже потрепанный портфель, когда Ганнибал подошёл к столу и вежливо дожидался, пока последний студент выйдет. Вот только такого ажиотажа, как сегодня, никогда не было. Несколько девушек обступили профайлера и засыпали вопросами, он постарался ответить на все, но одна особа слишком открыто флиртовала, и это ужасно бесило, причём не только Уилла. Ганнибал смотрел на нее осуждающе, но лицо его не выражало эмоций, а Грэм ощущал, что такая наглость ему не нравилась, поэтому он извиняясь посмотрел на возлюбленного, и заметил нечто странное в его глазах. И Уилл видел это не раз и почему-то сейчас ему действительно стало не по себе. Он давно догадывался о том, что Ганнибал может оказаться психопатом, но не придавал этому значения, до этого момента. И лишь, когда все студенты вышли и дверь закрылась, Уилл с облегчением выдохнул. Ганнибал приблизился к нему и влюбленно поцеловал, придерживая его подбородок пальцами. Прежней жестокости в глазах как не бывало. Осталась только любовь и нежность, которую он дарил ему с истинным удовольствием. — Надеюсь, ты не собираешься убивать её за этот бесстыдный флирт, — прошептал Уилл, касаясь талии доктора, немного посмеиваясь. Они часто шутили так, поэтому это не казалось странным. — Я представлял, как сдираю с нее кожу, никто не имеет права так откровенно заигрывать с тобой, особенно, когда я рядом, — он не смотрел в глаза профайлера и говорил слишком серьёзно для простой шутки и через пару секунд все-таки улыбнулся, усмехнувшись, — Уилл чувствовал себя странно, но теперь уже сам настаивал на поцелуе, кусая пухлые губы, дразня его прикосновениями к груди и животу, но не опуская руку ниже. — Играешь со мной, Уилл? — соблазнительно прошептал он. — Полагаю, что на тех уже условиях, что и ты со мной, — Ганнибал слегка прикоснулся к члену профайлера сквозь брюки, отчего тот мгновенно отстранился, и чтобы это не выглядело так неловко задал вопрос, — Кстати, почему ты не на работе? — Мне позвонила Алана и попросила проконсультировать ее по поводу нового убийства. Слышал о нем? — Ганнибал прижался к столу подобно Уиллу и смотрел перед собой. — Какое убийство? Того дилетанта? — Нет. Новое убийство Потрошителя. Сегодня с утра сообщили. Даже странно, что ты не видел. — с укором и обидой смотрел он. — Я замотался, просто не читал новости. Покажи мне, — Уилл накрыл его руку своей, а Ганнибал достал газету из своей сумки и протянул ему.       На секунду у него пропал дар речи. Всё было сделано тонко и изысканно, с художественной точностью была расставлена композиция. На той же каменной скамейке в парке, где была найдена Даниэль, сидела пара. Мужчина в оранжевом одеянии смотрел на девушку в белом шелковом платье, струящимся, будто вода. Вокруг них были составлены цветочные композиции: от роз до астромерий, — и самой важной деталью оставались струи крови, стекающие по самой скамейке, напоминая всем вокруг, что они мертвы. — Это очень красиво, — Уилл не мог оторвать глаз от фотографии, а Ганнибал наслаждался его похвалой, — это признание в любви. Помнишь, я говорил, что он влюблен? Его чувства расцвели, он пытается сказать, что нашёл своего человека, возможно, единственного, который способен понять его. — К кому он обращается? — Уилл посмотрел на него и произнес: — Ко мне, — профайлер резко отошёл, закрывая голову руками, а потом также спонтанно вернулся к Ганнибалу и обхватил его лицо руками, обеспокоенно разглядывая — Обещай, что если заметишь что-то подозрительное, то сразу же скажешь мне. Я не хочу тебя терять. — Ты не потеряешь меня, — Ганнибал щелкнул профайлера по носу, отчего тот опешил, — И да, я обещаю, что если будет происходить что-то странное, я обязательно тебе расскажу. — Хорошо. И ещё... не делай так больше. — со всей серьёзностью сказал профайлер. — Учту, что щёлкать по носу запрещено, — он снова улыбнулся. Его улыбка всегда вызывала у Уилла странное чувство радости. — И раз уж ты собрался к Алане, то прошу не флиртуй с ней, иначе я задушу вас обоих и скину с моста в залив.       Ганнибал был даже не удивлен проявлению ревности, поэтому просто взял свою сумку и произнес абсолютно спокойно: — Даже если я не сдержусь и начну флиртовать, я всегда смогу извиниться перед тобой, так что вариант с убийством придержи для более серьёзных проблем. — А они будут? — Возможно. Думаю, что это зависит от тебя, — Ганнибал чмокнул его в щеку и направился к двери, обратив внимание на побитый жизнью портфель, — тебе бы найти что-то более презентабельное, чем это.