В плену иллюзий перемен

«...Где стыл мой мозг и ужас тайный длился:

Так даже смерть не может устрашать...»

Божественная комедия, песня первая.

***

      — Ты позволила себе бросить тень на всю ангельскую цивилизацию, — суровым эхом раздавался голос из дверной щели. Архангелы замерли позади меня, казалось, оторопели вместе со мной от заданного тона беседы Ребекки Уокер с полукровной бессмертной.              — В другое время за такие бессовестные обвинения тебя бы сразу отправили отбывать наказание в адской тюрьме. В лучшем случае. Однако в наши дни ангелы склонны проявлять милосердие даже к клеветникам вроде тебя...              Я намеревалась зайти, но так и замерла у прохода, сжимая дверную ручку, боясь помешать. Я была уверена, что у мамы, как и всегда, была своя тактика, которой она придерживалась. Только что едва не метавшая молнии в сторону сидевший за столом девушки, она отошла от окон и прижала ладони к столу из красного дерева. Украдкой взглянула на приоткрытую дверь: конечно, от неё не укрылась возникшая энергетическая аура за стеной.              — Извинение перед Верховным Серафимом на первый раз может помочь тебе избежать пагубных последствий.              В особенно суровой речи появился намёк на снисхождение. Похожим образом общаются школьные учителя, когда Непризнанные только-только попадают в мир бессмертных.              — Не глупи. Просто сделай как можно лучше для себя.              Загадочная девушка до этого хранила молчание, прячась от пристального внимания. Однако последние слова заставили её поднять голову и взглянуть Серафиму в глаза.              — Вы мне не поможете, Серафим Ребекка, — со всхлипом выдавила она из себя.              Мне показалось, что вокруг моего поля зрения начала сгущаться темнота. Как будто меня с размахом ударили по голове, и это ослепило меня на миг. Часто моргая, я попыталась прогнать странное наваждение.              — Ты не веришь? Почему?              — Потому что вы лжёте! — сорвалась на полукрик незнакомка. Мама в недоумении уставилась на неё. Я заметила, как позади два архангела зашептались между собой. Один из них тихо сказал:              — Быть может, нам стоит зайти?              Я обернулась, хмуро глянув на них, как бы показывая, что я не буду заходить. Не сейчас. Не в тот момент, когда она заговорила.              — Вы — Верховная Советница, но пытаетесь изобразить дурочку, — она хрипела между делом, будто её грудную клетку сдавливало от нестерпимой боли. Я знаю, что вы точно понимаете, что я не безумна! Перестаньте, просто перестаньте сводить меня с ума вашими играми! Вы знаете, что я не лгунья, а я знаю, что вы всё знаете! Вы могли не бывать там, но не можете не понимать, что с нами делают в роще! Иначе ангел такого ранга не подумал бы обратить внимание на столь малозначимую бессмертную!              — Не смей лепить из меня мерзавку! — сквозь зубы процедили ей ответ. — Вспомни день, о котором ты говоришь, посмотри на меня и докажи правдивость своих обвинений.              — Они позаботились о том, чтобы я забыла... Что я там делала...              ...«У моего страждущего дитя появилась смелость сказать это вслух»...              Моё тело свело короткой вспышкой судороги. Тьма по бокам начала сгущаться, я вся ссутулилась, услышав шёпот, словно кто-то, помимо двух ангелов, стоял вплотную к моей спине.              ...«Она одной ногой в Небытие»...              Мои ноги подкосились, и я навалилась на незапертую дверь. Под моим весом она распахнулась, я с трудом устояла на своих двоих.              Я снова смогла видеть всё без тёмной дымки.              — Вики? — мама не смогла скрыть удивления. Она видела, как я споткнулась на ровном месте.              Два архангела, долго буравивших мою спину взглядом, одновременно выпрямились, стоило им заметить, что на них смотрит Серафим. Они стояли слишком далеко, чтобы можно было подумать, что кто-то из них мог толкнуть меня.              — Убийца Мальбонте...              Я мгновенно повернулась к метису. Её взлохмаченные волосы падали ей на лицо. За покрасневший аккуратненький нос сразу цеплялся взгляд. Светло-серые глаза слезились, а нижняя губа дрожала.              — Как тебя зовут?              Она не хотела отвечать.              — Серафим Ребекка знает. Она видела... как произносят моё имя, — она невесомо прикоснулась лба дрожавшей рукой. Я сразу поняла, что мама не воздержалась от просмотра некоторых страниц её воспоминаний.              — Серафим Ребекка, — формально обратилась я, взглянув на безэмоциональную маску на лице мамы. — Дайте мне немного времени. Я хочу поговорить с девушкой наедине.              Помолчав немного, размышляя над моей просьбой, она кивнула мне и направилась к выходу.              Дверь закрылась, и я подошла ближе. Обычно эту башню используют для встреч в неформальной обстановке с прибывшими сюда посланниками Сатаны или ангелами разных рангов. В эту комнату приходили и генералы вооружённых формирований армий архангелов и архидемонов, первые отчитывались по проведённой работе в военном округе и передавали рапорты о разведывательной деятельности, вторые согласовывали встречи, в присутствии херувимов — одних из представителей парламентария Цитадели — обсуждая нюансы, способные приблизить демонов и небожителей к гармоничному сосуществованию, при необходимости согласовывая редкую совместную работу, для выполнения которой выделялись натренированные солдаты для устранения возможной угрозы Равновесию. Так, например, после появления Мальбонте, Азазель, до того как временно поселиться на небесах, приглашал официальных представителей Серафимов в Ад для согласования отправки гвардии архидемонов для укрепления обороны Цитадели от будущей атаки вражеской армии. В последний раз из ныне действующего управления Ада здесь побывал представитель всех войск Ада, один из бывших доверенных лиц отца Люцифера, а позже — соратник Азазеля. Велиар. Насколько было известно мне, он обсуждал с ангелами договорённость о вычислении скрывшихся сторонников Мальбонте, предотвращении их возможных диверсий в Аду, всё ещё после войны остававшимся без Сатаны.              Я не была удивлена, что с выделившимся своими безрассудными заявлениями метиса было решено проводить беседу здесь. Можно было и избежать огласки некоторых деталей разговора, и не расписывать страницы подробного доклада.              Меня удивило лишь то, что моя мама решила лично разобраться в произошедшим. До сих пор я думала, что эта казавшаяся нелепой ситуация не достойна была внимания ни одного советника. Однако она была здесь, несмотря на мелочность произошедшей ситуации, что подметила и эта странная девушка.       Значит ли это то, что мама посчитала, что дело серьёзнее, чем кажется на первый взгляд? Определённо.              Подслушав их диалог, в самом начале и мне казалось происходящее сюром. И только морок с пугающим чувством дежавю заставил меня, прокрутив в памяти весь разговор, поразмышлять над всем сказанным менее предвзято.              — Наверное, ты разделяла идеи Мальбонте. Учитывая, кто ты...              Она заёрзала на стуле и, положив сжатые в кулаки руки на стол, полностью спрятала их в длинные рукава мятой водолазки, красной, под цвет волос. Последние лучи солнца проникали через огромные окна и падали на утончённую фигуру, подсветив и без того яркие волосы последним блеском перед тем, как скрыться за горизонтом. Она была очень похожа на демоницу, её выдавали лишь чёрно-белые крылья и манера одеваться, видимо, стремясь спрятать как можно больше открытых участков тела. Даже шея была полностью скрыта воротником, а очертания ног под деревянным столом было не разглядеть из-за широких тёмных штанов.              — Должно быть, тебе не очень приятно говорить с той, кто убил бессмертного, на которого ты рассчитывала...              Я вспомнила, как она отзывалась обо мне, когда я только вошла сюда. Девушка мотнула головой:              — Я не сражалась за него, но уважала за то, что он боролся до конца, наверное, поэтому ему доверяли. Он не давал повод сомневаться, что может проиграть. Но реальность всё расставила на свои места. И снова не в нашу пользу...              Я решила присесть за стул, устроившись напротив метиса. Скрестила руки, прижав их к себе, наклонившись вперёд своим корпусом.              — Почему не сражалась? — решаю попробовать задать прямой вопрос, больше не пытаясь делать вид, что прониклась. Конечно же, мне было и важно, и очень любопытно узнать, что подтолкнуло её бросаться обвинениями, но пока что я разделяла мнение о том, что она была либо умалишённой, либо наглой лгуньей.              Шёпот и явившаяся мне почти наяву тьма из знакомого мира — мира Маля — навеяла не только липкий ужас, но и скверные мысли. Они навязчивым звоном колоколов кричали, что в ней есть какая-то искренность, в том, как она говорит, ведёт себя, как крохотный кролик, попавший в пасть к хищнику.              — Быть может, объединившись с ещё одним метисом, у Мальбонте хватило бы сил одолеть Шепфа. Не думала о таком?              — Я не просто думала. Я знала это, — я даже удивилась внезапной перемене настроения в голосе. Появилась какая-то твёрдая уверенность. — Я была в его лагере, скрывалась от ангелов. Но была слаба, Мальбонте понимал, что я первой кану в Небытие на войне. До разгрома его лагеря я лежала в местном лазарете.       Я смерила её хмурым взглядом. О чём я только говорила, конечно же, если бы её силы было достаточно, то я бы в жизни не понадобилась Мальбонте, даже обладая его тьмой наполовину.              Теперь моя собеседница не была такой таинственной. Однако у меня всё ещё оставались вопросы. С её прорезавшимся желанием начать отвечать, их количество даже выросло...              — Я едва могу различить твою энергию даже сейчас.              С трудом различимый призрак силы напоминал ощущение лёгкого морского бриза, который мог подхватить адское пламя и усугубить бушевавший где-то в глубинах её души пожар.              — Ты попала к Мальбонте после того, как тебя подвергли преследованию ангелы, тут я тебе верю. Но сейчас откуда взяться такому болезненному состоянию?              Если вспомнить рассказ архангелов, которые привели меня сюда, то они уже описывали её состояние весьма подвешенным. Она будто и желала оказать сопротивление, но не могла даже устоять на ногах.              — Посмотри на меня.              Она подняла свои блеклые глаза на меня.              — Ты поддерживала Мальбонте, и этот факт может повлиять на твою дальнейшую судьбу. А сцена в таверне только усугубляет неприятное положение.Я всё равно узнаю, как тебя зовут. Либо сама, либо спросив у Серафима Ребекки. Но я очень хочу услышать это от тебя.              По лицу её пробежала тень сомнения. И всё же она понимала, что в её положении нет смысла чего-то утаивать. И я наконец услышала ещё один ответ на волновавший вопрос:              — Меня зовут Тери.              — Тери... У тебя есть весомые причины недолюбливать ангелов, но мне всё-таки не понятно, почему ты решила так глупо оболгать нас. Не лучший выбор после снятия запрета.              — Со мной произошло что-то странное, — объясняется Тери. — Сначала навалилась паника, а потом я, казалось, совсем забыла себя. Я думала, что за мной придут.              — Тебе что-то угрожало? — ловко подхватываю заданную тему. Когда казалось, что сейчас появится объяснение её выдумкам, она огорошила меня:              — Ангелы снова нашли меня. Ещё в разбитом лагере Мальбонте.              — Ангелы какого ранга? И что произошло? Как ты потом оказалась в той таверне?              — Он из советников... потому что туда, куда я попала, прилетают только высокопоставленные бессмертные. Я не помню лица.              Казалось, она держалась из последних сил, чтобы не выдать слёз. Когда я обдумывала всё, что она говорила, мне казалось, что я слушаю бред городской сумасшедшей. И в то же время я не чувствовала никакого всплеска энергии. Хотя внутри неё, было видно, бушевал ураган из эмоций. Значило ли это, что какая-то часть из сказанного являлась правдой?              — Тери, а что с другими метисами? — перед глазами, как наяву, возник образ одного из них. Того, которого я видела на церемонии. Знала бы я, как он проявит себя... — Я знаю, что там были два близнеца.              — Они хотели помешать архангелам забрать меня. Вроде даже вступили в драку. Я очень смутно помню... Я не подумала, не хотела создавать ещё одним метисам проблемы...              — Дай мне руку.              Она послушно протянула обе. Я осторожно коснулась их, прикрыла глаза, представляя, как выстраиваю мостик между нами, через который пройдёт немного тепла.              Со временем она перестала дрожать от невозможности согреть саму себя в прохладном помещении.              — Дай мне взглянуть в твои глаза.              Передо мной предстала книжная хроника чужих воспоминаний. Я старалась быть как можно более аккуратной с тоненькими страницами, которые, читая, превращались в оживавшие образы.       Я видела случившееся в таверне так, словно была там. Казалось, вместе с ней чувствовала эту иррациональную панику. Услышав спор между двумя близнецами, её начала пробирать дрожь. До этого в воспоминаниях было слишком много пробелов. Страницы были мятыми, а какие-то сохранились лишь наполовину. Кто-то, побывавший здесь до меня, безжалостно вырывал страницы, которые могли бы дать ответ.              Среди остававшихся фрагментов, мне казалось, я разглядела не ангела или демона, а оборотня, хищную птицу, выдававшую себя за одного из хранителей Равновесия. Противно скалясь, он что-то держал в руках, пока Тери извивалась, будто пытаясь высвободиться от того, что её удерживало. Я не могла сказать точно, ведь вокруг была тьма. Так просто пугавшая своей неизвестностью, напоминала о природе моей силы, доставшейся мне от Мальбонте.              Я осторожно выбралась из обрывков воспоминаний. Всё это время Тери не сопротивлялась. Она только смотрела на меня, теперь исподлобья, а когда поняла, что я увидела достаточно, шепнула:              — Почему мы называем себя бессмертными? Мы заранее мертвы, как и люди. Все принадлежим им.