В плену иллюзий перемен

«Быть может, человек, выбравший зло, в чём-то лучше человека доброго, но доброго не по своему выбору?»

Энтони Бёрджесс

***

      — От меня ждут зла, видят во мне монстра, — спустя неприятную паузу раздался голос. Звучал он столь пугающе-равнодушно, как будто мой собеседник обсуждал со мной еду, которой на протяжном деревянном столе было достаточно, чтобы накормить будущую армию. А ведь на деле он говорил о том, что весь мир был настроен против него — метиса, рождённого ангелом и демоном, настолько привыкшего сдерживать свои чувства, что это стало подсознательным инстинктом.       — Они хотели уничтожить меня, как только я родился. Они хотят уничтожить меня сейчас, — одним взглядом он заставил меня напрячься; я тотчас же выпрямилась, смотря на разгоравшуюся бурю в его взгляде, внимая всему, что он говорил.       — Я лишь подстраиваюсь под мир, что создан ими.       

***

      Очередной поток энергии сбил меня с ног, стоило мне подняться после предыдущей встряски. Я не смогла сдержать надрывный крик, как только моё тело, подобно тряпичной кукле, безвольно обрушилось на загрубелую землю, никогда не видавшей жизни. Мелкие, но острые камешки поцарапали мою спину. Дрожа от пронзившего меня сгустка тьмы — силы Мальбонте, подпитанной неизмеримой яростью — я едва обратила внимание на то, как жгли мою кожу начавшие заживать маленькие ранки.       Я поднялась на негнущихся ногах, завидев, что Мальбонте приближался ко мне; мне не удалось рассмотреть его глаз, они были полностью залиты тьмой. Но хмурые брови и опущенные уголки губ давали знать о его гневе, всю мощь которого я прочувствовала на себе в полной мере.       — Ангелы во главе с Шепфа слишком долго стояли у руля. От власти их умы и совесть окоченели, — полагал он. — Я не фанатик. Но, чувствуя несправедливость, я стремлюсь её уничтожить. — Мальбонте протянул ко мне руку, и обратил новый чёрный шар прямо на несколько метров вперёд, ко мне.       Мне пришлось задействовать свои обожжённые крылья, чтобы увернуться, взмыв в воздух.       — Бессмертным необходим глоток свежего воздуха. Изменение. Я буду этим изменением.       — Я верю, что ты будешь представлять интересы своего общества, —выпалила я, глядя на его фигуру сверху-вниз, в полёте, готовая к новому удару. — Но до проблем демонов тебе нет никакого дела. Изменение для тебя значит месть. Ты не в состоянии позволить иметь кому-нибудь своё особое убеждение. Для тебя есть те, кто пожертвует собой, позволив тебе подвинуть Шепфа, а есть те, кто представляют собой препятствие к богоубийству. Эти «препятствия» не достойны твоего снисхождения...       Идеалист. Таким он себя видел. Адепты его идей верили, что при нём наступит то самое, настоящее равновесие. Они мечтали о мире, в котором ни одна из сторон — будь то ангелы или демоны — не посмеет устанавливать правила другой. Их неоспоримая вера заключалась в том, что Мальбонте — единственный, кто сможет сломать устоявшееся господство ангелов, создать новый порядок, где с Адом будут считаться, как с равным Небесам. Я отказала Мальбонте, когда он предложил стать ему союзником. Отказали и многие другие ангелы, демоны, хотя последние с ним соглашались — Цитадель во главе убитого Эрагона не считала демонов за блюстителя равновесия, равных им. Не могу говорить за других боровшихся с повстанцами, но я сделала свой выбор в пользу Шепфа, потому что знала — не он был большим злом, из-за которого умирали бессмертные, а Мальбонте, хладнокровно переступавший через тела к своей цели и пытавшийся убрать со своего пути меня, ведь, оказавшись рядом, я мешала ему убить одного из Создателей; бессмертные начали погибать по его вине, ещё когда не было восставшего Мальбонте, а был только Бонт — наидобрейший ангел, каких я до него не встречала и вряд ли встречу когда-нибудь снова. Именно я освободила его из башни, сжалившись под натиском его пронзительно-искренних глаз, не видавших никого за пределами своего заточения. Поддавшись эмоциям, я не меньше оказалась виноватой в страшных смертях столь могущественных существ. Только сокрушив Мальбонте, я смогла перестать терзаться от чувства непосильной вины.              Я верила, что поступила правильно.              Уже будучи ангелом, я сидела в саду перед статуей Равновесия. Прикрыв глаза, читала заученную недавно молитву, пока в голову навязчиво лезли воспоминания о битве, где на моих глазах ушло так много жизней. Рана была свежа, к моим глазам подступали слёзы, когда я возвращалась к мысли о бессмертных, попавших в небытие за столь долгое сосуществование в немыслимых количествах. В тот миг я молилась за счастливое будущее для всех, кто сумел сохранить свою жизнь. Пока не раздался, прогнав все мои размышления, заговорщический шёпот. Благодаря Мальбонте, я уже знала, что идёт этот шёпот из недр, удерживавших зверя в его собственной клетке, и слышать могла его только я.       — Маль не справился с данным мне обещанием и не выполнил то, для чего я готовил его не одно столетие, — ледяной холодок, пробежавший по моему телу, разогнал волну мурашек. Низкий голос с хрипами, точно как в момент нашей первой и единственной беседы с глазу на глаз, когда я, волей случая, попала в окутанный тьмой мир Шепфамалума. Тёмный Бог ни с кем не говорил так долго, что теперь словно хотел своим навязчивым присутствием наверстать упущенное, повышая голос с каждым словом, переходя на совсем звериный рык:       — Мой самый надёжный инструмент, что мог бы сломать замок от врат моей тюрьмы... Мне досаждает, что ярость затмила его разум, да так, что он совсем позабыл того, кто всё это время направлял его. Часть силы так и осталась после его кончины с тобой, потомком моего мальчика. Пустой сосуд, обретший силу из тьмы, может стать новым ключом для долгожданного освобождения...       Мой лоб покрылся испариной. Меня бросило в жар. Сердце начало стремительней гнать кровь по сосудам. Под наваждением я вспомнила о вонявшей гари и, кажется, вновь учуяла её, будто бы снова оказавшись рядом с Шепфамалумом. Зажмурившись, я тёрла глаза и беспомощно мотала головой, не в силах прогнать морок.       С того момента я начала различать слова в противном шёпоте. И тьма, доставшаяся мне от Мальбонте, возжелала выбраться наружу.