Саламандра

       До нужного адреса они добрались быстро. Но, как оказалось, все равно недостаточно для того, чтобы самим провести задержание, на которое Хан так рассчитывал. Когда Чанбин припарковал свой «Мустанг» рядом с машиной парамедиков, из двухэтажного дымящегося дома как раз выводили мужчину в наручниках. Судя по тому, как расслабленно себя вели окружающие, опасаться было больше нечего. Теперь единственной проблемой оставался пожар.        Чанбин тоже быстро оценил ситуацию. Он барабанил пальцами по рулю, пытаясь кого-то разглядеть, но, в отличие от Джисона, разочарованным не выглядел. Кажется, и вовсе стал намного оживленнее, особенно после того, как увидел нужного человека.        — Пойдем, — бросил Чанбин, даже не повернув голову к Хану. — Узнаем, что тут произошло.        Пожарные уже подсоединили рукав к гидранту и занимались ликвидацией возгорания, сосредоточившись на своей работе. Возле дома, с безопасной стороны, стояло двое парамедиков, спорящих о чем-то с пожилой женщиной. К ним и направился напарник, а следом и Джисон.        — Я вам в сотый раз уже говорю, со мной все в порядке! Не поеду я ни в какую больницу!        — Мэм, лучше будет, если вас осмотрит врач. Вы надышались дымом и подверглись нападению, — увещевал потерпевшую худощавый симпатичный парень. — Это ради вашего же блага.        — Я же сказала, что никуда не поеду!        — Миссис Джонсон? Как вы? Я летел сюда на всех парах, как только услышал ваш адрес! — встрял в разговор Чанбин, когда они подошли поближе.        — Ох, мой милый мальчик, я в полном порядке, — женщина тут же сменила недовольный тон на радостную улыбку. — Объясни этим ребятам, что я не собираюсь обращаться ни к каким врачам. Будто я не знаю, что потом мне пришлют бесконечный счет.        — Миссис Джонсон, я так переживал, что думал, сердце из груди выскочит. Как же хорошо, что вы не ранены. Вот только я услышал, что успели вдохнуть дыма. Вы же понимаете, как это может быть опасно? А если из-за этого будут какие-то последствия? Кто же будет пить со мной кофе по утрам в субботу? Вы что же, хотите бросить меня одного? Вот уж не думал, что вы такая жестокая!        — Но детектив Со, я…        — Миссис Джонсон, если вам все равно на меня, что не может не разбивать сердце, подумайте о внучке. Если у вас появятся какие-то серьезные осложнения из-за того, что вовремя не обратились к врачу, с кем она будет проводить выходные? Нужно тщательно следить за своим здоровьем, ведь в вас нуждаются столько людей!        — Ох, ну, если посмотреть с этой стороны, не могу с тобой не согласиться. И как я сама про это не подумала?        — Вы просто очень многое сегодня пережили, — успокоил пожилую даму Чанбин. — Стэн, помоги миссис Джонсон поудобнее устроиться в машине.        Один из парамедиков кивнул и, придерживая женщину за локоть, повел ее прочь. Было заметно, как тряслись худые руки старушки и каким бледным было ее лицо, испещренное морщинами. Сначала Хан подумал, что напарник просто прикидывается вежливым и милым, лишь бы уболтать женщину уехать в больницу. Но заметив, каким обеспокоенным взглядом тот ее провожал, понял: волнение наигранным не было.        — До встречи, миссис Джонсон! Надеюсь увидеть вас в субботу на нашем привычном месте, — Чанбин помахал старушке рукой, когда она обернулась.        — Да куда ж я денусь, — проворчала та, пряча улыбку.        — Ты как всегда вовремя, Чанбин, — парамедик, который разговаривал с потерпевшей, благодарно посмотрел на Со. — Каждый раз поражаюсь твоему дару убеждения.        — Я бы тоже поразился, если бы он работал еще и на тебе.        — Мы с ребятами собирались сегодня заказать пиццу, — парень проигнорировал последние слова Чанбина, — так что заходи к нам на станцию. Оставлю тебе пару кусочков за то, что помог. Кстати, не познакомишь меня с твоим напарником?        Джисон не удержавшись, хмыкнул. Он-то уже начал думать, что стал невидимым: на него совершенно не обращали внимания. Создавалось ощущение, что его здесь и вовсе не было. Хану стало даже немножко неуютно. Но, видимо, этот симпатичный парамедик был куда воспитаннее Чанбина.        — Ах, да, — опомнился напарник и указал на Джисона. — Знакомься, это детектив Хан, переведен из Нью-Йорка. А это Феликс Ли, лучший парамедик. Он как раз работает через дорогу от нашего участка.        Чанбин положил ладонь на плечо парня и весь сиял от гордости, словно заслуги Феликса как-то касались лично его. Тот же, не обращая на это никакого внимания, пожал руку Джисона и мягко улыбнулся, выражая радость от знакомства, а потом повернулся к Чанбину.        — Мне пора идти. Стэн и миссис Джонсон уже давно в машине.        — Хорошо, — кивнул тот и без спроса стащил с плеча Феликса тяжелую медицинскую сумку, чтобы закинуть на свое. — Я провожу тебя.        Оба двинулись в сторону машины, но только парамедик обернулся, чтобы попрощаться с Ханом и тоже пригласить его на пиццу. Чанбин же, кажется, вовсе забыл о существовании напарника. Джисон покачал головой. Судя по всему, именно этого человека он так настойчиво искал взглядом, когда они только сюда приехали. Сам Феликс показался Джисону смутно знакомым, хотя, он мог поклясться, ни разу его не видел. Выкрашенные в светло-русый цвет волосы были собраны в небольшой хвост на затылке, веснушки разбросаны по щекам и переносице, добрые карие глаза излучали какой-то спокойный свет, а бархатный голос оказался неожиданно низким. Но отчего тогда Хана не покидало ощущение, что он откуда-то его знает?        Рассудив, что позже расспросит о парамедике своего напарника, Джисон решил немного пройтись возле дома, насколько позволяли обстоятельства. Пожарные через окно тушили огонь в комнате на втором этаже, находясь в люльке выдвижной лестницы. Как до этого заметил Хан, еще двое зашли в здание, чтобы вести борьбу изнутри. Он же двинулся в противоположную от пожара сторону, чтобы не путаться под ногами. Не спеша прошел мимо гаража и завернул за угол, разглядывая окна с милыми нежно-розовыми шторами. На заднем дворе было относительно тихо, если не считать шума, доносившегося со стороны дороги. Повертев головой и не заметив ничего интересного, Хан уже собирался вернуться обратно, как недалеко от него шлепнулся с громким звяканьем полотняный мешок, при ближайшем рассмотрении оказавшийся наволочкой, завязанной узлом. Джисон поднял голову и попытался определить, откуда могло прилететь это добро. Искать долго не пришлось. Из окна, находившегося прямо над ним, вылез парень лет восемнадцати и уже спускался вниз по шпалере . Быстро сложив в уме два и два, Хан пришел к выводу: прямо на его глазах происходит ограбление.        Он едва не присвистнул, поражаясь наглости мальца, но вовремя опомнился. Привалился плечом к стене дома и сложил руки на груди, ожидая, когда незнакомец окажется на земле. Тот определенно не торопился, видимо, уверенный, что, раз преступника поймали с поличным, на него никто не обратит внимания. Смекалка у парня работала неплохо: после задержания преступника и отправки хозяйки дома в больницу всех интересовало только одно — тушение пожара. Кое-кому точно не повезло, что в этом городке появился новый детектив.        Парень спрыгнул на землю спиной к Джисону, ничего не подозревая, подобрал импровизированный мешок, набитый звякающими друг о друга предметами, и только после этого начал оглядываться по сторонам. Хан радушно помахал рукой, когда их взгляды наконец-то встретились. Он был готов, что малец сразу пустится в бега, почуяв, что запахло жареным. Но уж точно не ожидал, что прямо в лицо полетит та самая наволочка с награбленным добром. Видимо, юный преступник оказался сообразительнее, чем он думал, и решил, что лучше делать ноги без тяжелого груза в руках, который будет влиять на скорость.        Джисон замедленной реакцией не отличался, но, чтобы не словить лицом увесистый мешок, потребовалась драгоценная пара секунд. Когда он бросился за парнем, тот уже успел отбежать на несколько метров и мчался вперед с завидной скоростью олимпийского спринтера.        — Стоять! — крикнул ему вслед Хан больше по привычке, чем реально рассчитывая, что тот остановится.        Преступник не только не прислушался к приказу, но, кажется, припустил вперед еще быстрее. Не ожидавший такого рвения Джисон чертыхнулся и попытался побыстрее сократить расстояние, но, как оказалось, сделать это было не так просто. Они уже выбежали к подъездной дорожке, когда, завидев впереди напарника, все еще торчащего у машины парамедиков, Хан во всю мощь своих легких заорал:        — Чанбин! Лови его!        Тот быстро сообразил, в чем дело, и моментально рванул наперерез парню. Джисон надеялся, что вместе с напарником поймать мальца получится намного быстрее, но тот несся, как молния, еще и петлял, как заяц. К тому же выяснилось, что бег однозначно не был в топе навыков Чанбина. Преследуемый парень все больше увеличивал расстояние между ними, ловко огибая кусты, растущие вдоль дома, а заодно и пожарных, которые сворачивали свою работу, закончив тушить огонь. А вот Хан такой ловкостью не отличался и со всего разбега врезался в одного из них, неожиданно оказавшегося на пути.        Утро, которое не задалось с самого пробуждения, видимо, стало лишь началом сегодняшних неудач. Мало того, что он со всего маха вписался в человека, так еще и поскользнулся на мокрой от пролитой воды земле. Несколько секунд, размахивая руками на манер подбитой птицы, он оставался на ногах. Но везение на этом закончилось — и он все-таки рухнул в траву, утянув за собой пожарного, за которого в последний момент пытался зацепиться. Джисону захотелось убивать.        — Блять, смотри куда идешь, придурок! — зарычал он на ни в чем не повинного парня, который его же стараниями оказался на земле. — Если я его упущу, я сдеру с тебя три шкуры.        Хан попытался подняться, что почти удалось, но следующее же движение на мокрой траве снова отбросило его назад. Преступник же почти перебежал дорогу. Все шло к тому, что еще немного — и парень затеряется в толпе зевак, которые до сих пор наблюдали за происходящим, надеясь на что-то интересное. Если это получится, найти его потом будет очень тяжело.        Джисон со второго раза все-таки оказался на ногах и даже успел пробежать пару метров, когда преступник на его глазах налетел на неожиданно натянувшийся пожарный рукав и распластался на асфальте. По-видимому, приложился неслабо: несколько секунд просто тупо лежал, явно не понимая, что вообще произошло. А когда все-таки начал шевелиться, до него как раз успел добежать запыхавшийся Чанбин, первым делом заламывая парню руки, чтобы надеть наручники.        Теперь можно было выдохнуть. Грабитель был пойман, а они с Чанбином не упали в грязь лицом. Хотя Хану и пришлось немного поваляться. Он с сожалением оглядел свои джинсы, ощущая противный холодок от мокрой ткани. Хорошо, что утром предпочел не надевать белые штаны, а то сейчас чувствовал бы себя просто отвратительно. Стряхнув несколько налипших травинок, проследил за рукавом, преградившим путь преступнику, и с удивлением обнаружил, что его начало находится в руках пожарного, на которого Джисон ругался еще какую-то минуту назад. Он мысленно застонал. Ну почему тем, кто оказал неоценимую помощь, был именно этот человек? Ситуация выходила, мягко говоря, не очень. Сначала он столкнулся с ним, потом повалил на землю, обматерил, а тот, несмотря ни на что, все равно помог. Это означало только одно — придется проглотить свою гордость и извиниться.        Тем временем пожарный поднялся и как ни в чем не бывало принялся сворачивать рукав, чем, видимо, и занимался до того, как Хан в него врезался. Его словно не волновало ничего, кроме этого. На секунду у Джисона мелькнула предательская мысль: раз этому парню на все плевать — и прощения просить у него не стоит. Это, конечно, было очень соблазнительно, но он все-таки не поддался искушению и, нацепив на лицо легкую доброжелательную улыбку, подошел к пожарному, преградив ему дорогу.        — Привет! Детектив Хан, — он показал свое удостоверение. — Хотел поблагодарить за помощь и извиниться, что накричал. Ситуация была…        — Дай пройти.        Прерванный на полуслове, Джисон на мгновение почувствовал себя глупо. Мало того, что его вовсе невежливо перебили, так еще впервые нормально рассмотрел этого пожарного. Хотя его шлем был надвинут на лоб, а подбородок тонул в высоком вороте куртки, лицо оставалось открытым. И, к полному удивлению Хана, это было очень красивое лицо: темные блестящие глаза, высокая переносица, красивый изгиб губ, особенно верхней. С такой внешностью идти бы в модели, а не рисковать жизнью, каждый день борясь с огнем. Правда, сейчас парень смотрел на него очень холодно. От такого взгляда хотелось поскорее спрятаться, но и сдаваться так просто Джисон не собирался, поэтому сделал еще одну попытку заговорить.        — Я понимаю, что…        — Если будешь использовать глаза по назначению, проблем у тебя станет намного меньше, — снова прервал его пожарный. — Не мешай работать.        У Хана появилось чувство, будто его послали, что в принципе было не так далеко от истины. Это вызывало легкое раздражение. Ему даже не дали объясниться. Парень просто прошел мимо, оставляя за собой последнее слово и сбитого с толку Джисона.       Попялившись в воздух перед собой, Хан похлопал по щеке, сбивая оцепенение, и, решительно развернувшись, догнал пожарного, чтобы снова преградить ему путь. Неприкрытое недовольство в темно-карих глазах могло прожечь в нем дыру, но Джисон твердо вознамерился довести разговор до логического конца. Он скажет все, что хотел, а потом пусть этот странный парень идет на все четыре стороны.        — Будет проще, если ты дослушаешь, что хочу сказать, а потом я отстану, — предупредил он. — Иначе так и буду ходить за тобой следом, пока не договорю.        Выражение лица напротив ясно давало понять, куда он может сходить, но Хан все равно не собирался отступать. Наверное, пожарный все-таки понял, что для них обоих будет проще, если Джисон выскажется, поэтому, предварительно закатив глаза, ответил:        — Окей. Только давай быстрее, я вообще-то работаю.        Хан кивнул. Наконец он добился своего. Естественно, он заметил, что парень не жаждет общаться и вообще не сильно от него в восторге после этого валяния в траве. Именно поэтому решил еще раз извиниться, искренне раскаиваясь в произошедшем, а уже потом узнать имя своего неожиданного помощника, чтобы не забыть упомянуть в отчете.       Его взгляд невзначай переместился с лица парня на моток пожарного рукава, что тот прижимал к поясу. Без напора воды, пущенного по нему, он казался не таким внушительным, но все равно выглядел достаточно большим и, скорее всего, увесистым. Все-таки люди, работающие в службе спасения, должны быть очень сильными и выносливыми, чтобы каждый день бегать со всей этой тяжестью в руках.        Хан заставил себя собраться, потому что уж слишком задумался на отвлеченные темы, но потом все-таки решил, что похвала должна разрядить обстановку. Поэтому уважительно присвистнул и выдал:        — Какой здоровый у тебя шланг…        С лица парня на секунду слетело мрачное нетерпение, с которым он ожидал, когда же Джисон наконец разродится речью. Вместо него проступило отчетливое удивление, и только тогда Хан понял, что фраза прозвучала до ужаса двусмысленно. А ведь он собирался просто предложить свою помощь в скручивании этого рукава.        — Ясно, — бросил пожарный, вернув на лицо нелюдимое выражение и уже во второй раз обходя Джисона.        — Да я смотрю, ты времени зря не теряешь, — неожиданно за спиной раздался голос Чанбина, а мгновением спустя он появился рядом. — С козырей решил зайти?        — Отвали, — буркнул Джисон под заливистый смех напарника.        Ему хотелось провалиться сквозь землю. Ну надо же так опозориться! И кто только за язык тянул? Почему нельзя было просто спросить, как зовут этого парня, и нормально извиниться?        — Ладно уж, — отсмеявшись, сказал Чанбин. — Давай возвращаться в участок. Нашего спринтера я как раз отправил туда же на патрульной машине. Здесь нам больше делать нечего.        До участка они ехали молча, слушая местное радио и думая каждый о своем. И только когда Со припарковывал машину, как бы между делом заявил:        — Подкаты у тебя, конечно, ужасные. Хотя в любом случае, с ним ничего не сработает.        — Да не подкатывал я! — снова вскипел Джисон, но после короткого раздумья все же спросил. — Почему?        — Почему ты не подкатывал? — прикинулся дурачком Чанбин. — Мне-то почем знать?        — Да я не об этом! Почему на этом парне ничего не сработает?        — А-а-а! Вот ты о чем, — Со спрятал улыбку. — Просто ему совершенно не нужны отношения. Ни длительные, ни на одну ночь — вообще никакие. Он у нас как монах. Еще пару лет такого образа жизни — и точно к лику святых причислят.        Если Чанбин таким образом хотел отбить весь интерес Джисона — он очень круто просчитался. Ведь для детектива Хана не было ничего более любопытного, чем абсолютно неприступный человек.

***

       Когда Джисон закрыл за собой дверь квартиры, еще с минуту не мог поверить, что этот день наконец закончился и он дома. Первая рабочая смена выдалась тяжелой. Хотя нет. Она оказалась адски тяжелой. Не было времени даже съездить домой переодеться, как он планировал изначально. В итоге ему так и пришлось проходить в испачканной футболке и мокрых джинсах, которые, как назло, высыхали непозволительно долго.        Помимо утреннего случая с миссис Джонсон, они выезжали на вызовы еще несколько раз. Из-за этого стол Хана быстро оброс разными документами и бумагами, к тому же хитрый Чанбин свалил на него все отчеты и рапорты, умотав на ужин в пожарную часть. И хотя Феликс приглашал на пиццу и Джисона, тот понимал, что на это просто нет времени. Капитан требовал рапорт по всем сегодняшним случаям к концу смены и весьма толсто намекнул, что хотел бы его получить конкретно от детектива Хана. Все-таки назвать участок бомжатником вслух определено было непростительной ошибкой. Гарретт явно не ограничится одним днем, еще долго проверяя Джисона на прочность.        После всех допросов, выездов, разыскивания свидетелей, давления начальника и бесконечной писанины Джисон чувствовал себя так, будто его переехал бульдозер. Два раза. Он сам удивлялся, почему так устал, ведь в Нью-Йорке смены были намного насыщеннее. В конце концов, Хан просто списал все на стресс от переезда и перевода не только в другой участок, но и на другую должность. Он должен влиться в процесс максимум через неделю. Главное — ее пережить.        Приняв душ и переодевшись в домашние треники и старую, растянутую, но все равно любимую майку, Хан поплелся на кухню заварить себе рамен. На работе он успел перекусить двумя сэндвичами в обед, и то только благодаря своему напарнику, который каким-то образом умудрился достать целых четыре штуки, при этом не отлучаясь из участка. Сейчас Джисон съел бы и целого быка, но слишком долго торчать на кухне не хотелось. Он достал небольшую кастрюльку, чтобы набрать в нее воды для рамена, — и тут раздался стук в дверь.        Удивление, длившееся буквально секунду, сменила внезапная догадка, стоило его взгляду упасть на игрушечного зайца, до сих пор валявшегося на стуле у стола. Отставив кастрюлю в сторону, Хан пошел проверять свою интуицию.        Как и ожидалось, стучалась именно Лулу. Оторвавшись от глазка, Джисон даже подумал вовсе не впускать эту хитрющую лису. Но все-таки решил, что следовало бы вернуть игрушку, иначе девочка так и будет к нему шастать.        — За своим зайцем явилась? — сходу спросил он, распахнув дверь.        — Вы так поздно пришли домой, что я чуть не заснула, пока ждала, — укорила Лулу, бессовестно протискиваясь мимо него в квартиру.        — Какие жертвы! И все ради плешивого зайца?        Девочка пошла прямиком на кухню, как будто точно знала, где находится ее игрушка. Это только убедило Хана, что вчера все было сделано специально.        — И никакой он не плешивый! Просто он у меня почти с самого рождения. Когда мне его подарили, я была совсем маленькой.        — То есть ты сейчас большая?        — А разве не заметно?        — Совсем.        — Пф.        Лулу чувствовала себя как дома. Она уже уселась за стол, посадила игрушку к себе на колени и выжидательно уставилась на Хана.        — Ну что еще? — не выдержав, спросил он.        — Вы собирались что-то готовить? — указала девочка на кастрюлю.        — Да, — признался Джисон. — Но если опять планируешь у меня чем-то поживиться, я тебя разочарую — ты ничего не получишь. Так что можешь топать своими маленькими ножками обратно домой.        — Вообще-то из-за того, что вчера вы не заметили, как я забыла игрушку и сразу же ее не вернули, я плохо спала всю ночь, а сегодня днем не могла нормально есть из-за нервов.        — Из-за нервов? — поднял бровь Джисон.        — Из-за них, да. Знаете, что нервные клетки не восстанавливаются? Мне всего пять лет, а вы хотите довести меня до нервного срыва?        — Я? — вот здесь Хан действительно удивился. Для пятилетки девчонка была очень смышленой. — Интересно, каким боком я оказался причиной твоих волнений?        — Да, все-таки старость — самая ужасная пора жизни. У вас Альцгеймер? Или с рождения не отличались хорошей памятью? Я же уже говорила, вы не вернули сразу же мою игрушку, хотя могли бы меня догнать и отдать ее. А еще сегодня вы поздно вернулись домой. Из-за этого всего я плохо спала, переживала и почти ничего не ела. Так что, если не хотите стать виновником моего нервного срыва или голодного обморока, лучше вам меня покормить.        — Тебе говорили, что ты грубиянка?        — Не припоминаю.        — А наглая грубиянка?        — Вы вот взрослый, а опускаетесь до оскорбления ребенка. Ох, чувствую, мой срыв приближается, — Лулу театрально охнула и принялась массировать пальцами виски. — Кстати, что на ужин?        Джисону очень хотелось выгнать нахалку из своей квартиры, но он не мог не отметить: девочка была умной, говорила очень по-взрослому, к тому же, возможно, и правда была голодной. М-да, кажется, он снова попался в ту же ловушку, что и вчера.        — Рамен, — ответил он. — Быстрого приготовления. Больше ничего нет. Так что, если такое не ешь, можешь падать в голодный обморок, но предварительно вернувшись к себе домой. В моей квартире даже не думай такое устроить.        — Ой, рамен! — радостно захлопала Лулу в ладоши, мгновенно позабыв, что разыгрывала из себя едва ли не смертельно больную. — Я давно хотела его попробовать, но папа не разрешал.        — И почему это?        — Папа говорит, что детям такое есть вредно. Дети должны питаться натуральными полезными продуктами, в которых много витаминов, а еще этих… каких-то элементов. В общем, фастфуд, чипсы и что-то вроде рамена у нас дома под запретом.        — Передай своему папе, что он ужасно скучный, — проворчал Хан, принимаясь за готовку. — Если есть всего в меру, вреда никакого не будет. Кстати, где твой отец? Снова на работе?        — Да. Он очень много работает. Дядю Феликса я вижу даже чаще, чем папу. Точнее, раньше видела. Теперь он переехал.        — Даже не думай, что теперь я займу место твоего дяди Феликса. Прям сплю и вижу. Стоп. Феликс?        — Ну да. Феликс. Красивое имя, правда?        — Обычное. А кем работает этот Феликс?        — Он работает с папой. Только папа пожарный, а дядя Феликс медик. Точнее, парамедик.        Так вот почему сегодняшний парень показался Хану знакомым. А он-то все гадал, где мог его видеть? Ошибся только в одном: они раньше нигде не встречались, он просто слышал его имя от маленькой девочки. Да, все это только в очередной раз доказывало, какой Фэрфакс небольшой город.        — С твоим отцом все понятно, — сменил тему Джисон. — А где твоя мать? Она тоже постоянно на работе?        — Нет, она умерла, — просто ответила Лулу.        — Прости, — Джисон правда пожалел, что затронул эту тему. Мог бы и сам догадаться, что с мамой девочки что-то произошло, раз она ни разу о ней не упоминала.        — Все нормально, — улыбнулся ребенок. — Это было давно, когда я была совсем малышкой. Папочка рассказывал, что я постоянно плакала и звала маму, но этого уже не помню. Да и теперь я выросла и больше не плачу.        Джисон не стал напоминать, что буквально вчера она залетела к нему в квартиру, обливаясь горючими слезами. К своему удивлению, его стало переполнять сочувствие. Жизнь этой девочки была не самой сладкой. Однако стоило негоднице открыть рот, как он сразу задушил это самое сочувствие в зародыше.        — Если так и собираетесь глупо смотреть на кипящую в кастрюле воду, мы точно умрем от голода. Вы точно знаете, как готовить рамен?        Полчаса спустя Хан уже собирал грязные тарелки и убирал их в мойку. Лулу, правда, поначалу испытывала его терпение, причитая, что ей то слишком горячо, то слишком остро, то лапша слишком длинная и есть ее неудобно. Но когда Джисон пригрозил вытурить ее вон из квартиры, если продолжит в том же духе, девчонка тут же замолчала и спокойно доела свою порцию.        — Что скажешь? — Хану было интересно, пришелся ли Лулу по вкусу рамен.        — Теперь я понимаю, почему папа не разрешает это есть. Этот суп такой острый!        — Так и знал, надо было оставить тебя голодной, неблагодарная девчонка!        — Вам говорили, что у вас просто ужасная привычка не дослушивать до конца? — серьезно отчитала его девочка. — Да, было очень остро, но вкуснее я ничего в жизни не ела!        — Скажешь тоже, — Хану вдруг стало приятно, что ей и правда понравилось, но он тут же себя одернул. — А теперь можешь идти домой. Уже поздно. Кстати, в какой квартире ты живешь?        — Вы серьезно думаете, что я скажу номер своей квартиры какому-то незнакомому дяденьке? Совсем меня за дурочку принимаете?        — Погоди-погоди, — удивился Джисон. — Разве вчера ты не говорила, что знаешь, что я полицейский, и поэтому меня не боишься?        — Не боюсь, что вы продадите меня на органы или еще что-то вроде, но это не значит, что я вам полностью доверяю, — Лулу погрозила ему пальчиком. — Кстати, вы правы. Уже поздно.        — И? — нетерпеливо спросил Хан спустя секунд десять, по прошествии которых девчонка даже не пошевелилась.        — Я думала, вы сообразительнее, — вздохнула нахалка. — Вечер надо заканчивать стаканом молока. С медом.        — Меда нет!        — Жаль, я думала, вы купили. Так и быть, сегодня обойдусь без него.        — Сегодня ты обойдешься и без молока. Марш домой!        — У вас что, совсем сердца нет? Или вы жадина? Ну пожа-а-а-луйста!        Лулу скорчила такую умилительную моську, что руки Джисона сами собой потянулись к холодильнику.        — Выпьешь и сразу домой.        — Я так и собиралась сделать, — кивнула девочка, наблюдая, как он наливает молоко.        — На, — Хан протянул стакан.        Лулу даже не пришлось ничего говорить. Она посмотрела на Джисона таким красноречивым взглядом, что у него в голове тут же возник осуждающий голос: «Вы что, хотите, чтобы я заболела?». Это было так реалистично, что его передернуло. Он моментально поставил стакан в микроволновку, чтобы подогреть несчастное молоко.        — А вы вовсе не так безнадежны, как я думала сначала, — похвалила его девочка. — А круассан есть?        — Ты вчера умяла последний.        — А с чем же мне тогда пить молоко?        — С желанием поскорее вернуться к себе домой! На, — он повторно протянул ей стакан. — Можешь начинать.        — Кстати, как вас зовут? — спросила Лулу после первого глотка.        — Джисон. Детектив Хан.        — А друзья у вас есть?        — Здесь пока не завел, — на удивление честно ответил парень. — Почему спрашиваешь?        — Вредные привычки есть?        — По ночам съедаю по одной надоедливой маленькой девочке.        Ничуть не впечатленная его словами, Лулу тщательно осмотрела кухню, не забывая прихлебывать молоко. Увидев что-то на дальней полке, она сощурила глаза и осуждающе произнесла:        — Значит, курите…        Хан проследил за ее взглядом и понял: она увидела пепельницу, купленную только вчера и засунутую на первую попавшуюся полку.        — Ну да, бывает, — признался он.        — Ничего, это поправимо. Вам надо подружиться с моим папой. Он вас быстро отучит курить.        — Боже упаси от такой дружбы.        — Вообще-то папочка — самый лучший. Он вам точно понравится.        — Знаешь, что мне точно понравится?        — Не-а.        — Твое отсутствие в моей квартире. Я вижу, молоко ты допила. Что теперь надо сделать?        — Вы такой ворчун! Это на вас так старость влияет?        — Я не старый!        — Печально. Это было единственное нормальное оправдание такому поведению. Тогда, получается, у вас просто вредный характер. Что же с вами будет в старости?        — Все, ты мне надоела, — Джисон потопал из кухни к входной двери. — Быстро за мной!        Он распахнул дверь и ждал, когда Лулу выйдет за порог. К его удивлению, девчонка довольно улыбалась. Это было очень подозрительно. С чего бы ей радоваться, если он, по сути, ее выгнал?        — Ладно, признавайся. Что ты натворила?        — Я? Да когда бы я успела? Я же сразу же пошла за вами. Ой! — девочка зажала рот ладошками.        — Что значит «ой»? — забеспокоился Хан.        — Как же так? — почти натурально захныкала Лулу. — Я забыла своего любимого зайку!        — Стой здесь, я сейчас его принесу, — Джисон сразу же рванул на кухню, чертыхаясь сквозь зубы. Этот ребенок точно сведет его с ума.        Лишь на обратном пути он вспомнил улыбочку, которой одарила его девчонка, поэтому, когда вышел в коридор и увидел только закрытые двери соседских квартир, не был ни капли удивлен. Заяц в его руках снова остался без хозяйки.

***

       Шел уже первый час ночи, а Джисон все никак не мог уснуть. Его выводило из себя, что он устал, как собака, но сон до сих пор не шел. В голову продолжали лезть разные мысли, от которых он не мог отделаться. Это были воспоминания о сегодняшних допросах, бумажной работе, погоне за подозреваемым; о наглой девчонке, снова вторгшейся в его квартиру. Насчет нее он думал даже больше, чем собирался.       Детей он любил не особо. Никто из друзей отпрысками еще не обзавелся, поэтому весь опыт общения с «цветами жизни» сводился к случайным взаимодействиям, подвернувшимся благодаря работе или длинным очередям в супермаркетах. Там, как назло, встречался как минимум один бесячий ребенок, устраивающий истерики из-за того, что ему не купили «Сникерс». По мнению Хана, люди, решившие продолжить свой род, имели явные проблемы с головой. Ведь кто в своем уме добровольно захочет окружать себя вечными проблемами, начинающимися с постоянного плача, смены подгузников с (о, Боже!) какашками и заканчивающимися проблемами с учебой, поведением и отношениями в более зрелом возрасте. В свое время он тоже доставил родителям немало проблем, а с матерью и вовсе только-только начал кое-как налаживать отношения после четырехлетней холодной войны.        Ему еще не встречался ни один ребенок, который не вызывал бы у него неодобрительных взглядов. А уж эта девчонка со смешным именем и вовсе была маленькой дьяволицей. Завтра ни при каких условиях не пустит ее в квартиру, вручив игрушку через порог, иначе эти ее хождения никогда не закончатся. Правда, он все-таки не мог не отметить, что девчушка была забавной, да и разговаривала как умудренная опытом дама, а не пятилетний ребенок. А это вкупе с ее длинными кудрявыми волосами и большими глазищами прибавляло какого-то особенного очарования.        Его мысли свернули в другое русло. Лулу обмолвилась, что ее отец пожарный-лейтенант и работает вместе с Феликсом. По всему выходило, что этого человека можно было найти в той самой пожарной части, которая находилась рядом с полицейским участком. Если девчонка не собиралась говорить ему номер квартиры, он просто встретится с ее отцом и во всех подробностях расскажет, чем занимается по вечерам его дочурка. Хан решил, что сложностей с поисками у него никаких не возникнет. Смуглая кожа, густые чернющие волосы, большие глаза — у девочки явно были латиноамериканские корни. Значит, искать стоило кого-то похожего.        К тому же, своим появлением в пожарной части он убьет двух зайцев — попробует подружиться с «классными ребятами», как называл их напарник, и заодно найдет отца Лулу. А если повезет, встретит там и того самого парня, с которым так неудачно сложилось сегодня знакомство. Хан на полном серьезе собирался реабилитировать себя в глазах симпатичного пожарного.        Набросав в уме список важных дел на завтра, он наконец-то успокоился. В квартире стояла уютная тишина, которая постепенно его и убаюкала, погружая в снимающий усталость сон. Когда на телефоне загорелась рамка уведомления с пришедшим от матери сообщением, Джисон уже крепко спал, в очередной раз, пусть и не осознанно, проигнорировав желание родительницы с ним пообщаться.