Какая нить ведёт к тебе?

Соглашаясь пойти на свидание с Августом, Дима определённо не планировал, что оно произойдёт очень скоро. В смысле, тот был занят своими дронами и, насколько Дубин мог судить, с ними всё шло не слишком гладко: Мария Андреевна, та самая шишка из МВД, что курировала этот вопрос, покупать их не торопилась. Что в общем-то нисколько не удивляло, ведь российская бюрократическая машина никогда бы не позволила принять такое серьёзное и дорогостоящее решение, как внедрение дронов в работу полиции, без миллиона пройденных ступенек прежде: подтверждение необходимости этого действия, согласования бюджета на всех уровнях, куча бумажек, объяснительных, докладов, оценка эффективности сотрудников без дронов, серьёзнейшая проверка. В какой-то мере, конечно, было в этом что-то вполне логичное — нельзя вводить что-то столь инновационное без доказательств, что в этом есть необходимость. И всё же, Дмитрию казалось, что она лежит на поверхности, что она очевидна каждому.  Не каждому. Слышать, что об этом думают его коллеги, большая часть из которых, к слову, стремилась не заниматься вопросом произошедшего теракта или попытки побега из самой охраняемой тюрьмы Санкт-Петербурга, о которой и вовсе все забыли, а гонять чаи и обсуждать, какой же напыщенный индюк Август ван дер Хольт и какая стерва эта Архипова. Ну, это самое корректное из того, что на этот счёт приходилось слышать Диме.  В споры и дебаты он старался не вступать, хотя имел личное мнение отнюдь не только на тему появления Августа, особенно теперь, но теперь его мнение ни в коем разе нельзя было назвать хоть сколько-то объективным. Зато в отношении Марии Андреевны, которую каждый день видел в участке, но так и не пообщался с ней лично, Дубин имел вполне конкретную позицию. Она была совершенно восхитительной женщиной. Единственная женщина на нынешний момент, имеющая чин генерал-майора МВД. Принципиальная, не попадавшая ни в какие скандалы или подковёрные игры, коих, очевидно, в министерстве было предостаточно. Её главной целью было сделать работу полиции эффективной. И Дмитрий считал эту цель более чем достойной. Не потому что полагал, что Фёдор Иванович не справляется со своей работой, и держит не самых эффективных работников. Это, наверняка, думала именно Архипова. Нет, в рамках его работы к Прокопенко вопросов не было и быть не могло. Он делал всё возможное, чтобы сотрудники работали хорошо. Но проблема ведь была не в нём, а в системе, которая так или иначе требовала значительных корректировок.  Свои мысли Дима не озвучивал. Но не потому что ему не хотелось вступать в конфронтацию, поделившись ими. Нет, скорее потому что он был слишком занят своей работой, чтобы обсуждать то, на что не мог иметь никакого влияния. Это касалось как самой модернизации полиции, так и мнения сотрудников о ней. В конечном счёте время всё равно расставит всё по своим местам. Даже если в итоге именно он окажется не прав. Наверное, именно потому что он не озвучивал эти мысли вслух, было особенно удивительно, когда Фёдор Иванович сегодня подошёл к нему. В начале, как показалось, без каких-то скрытых намерений.  — Ну что, как там твоё расследование продвигается? — без излишних вступлений сразу интересуется Прокопенко, взяв стул из-за соседнего стола, и усевшись рядом, будто бы учитель, который собирается посмотреть его домашнюю работу и вместе с ним разобрать ошибки. Впрочем, Дима прекрасно понимал, что лезть в его работу Фёдор Иванович не станет. Во всяком случае, если он сам этого не попросит. А пока что в этом определённо не было никакой необходимости.  — Неплохо. Думаю, что побег из тюрьмы напрямую связан с терактами, но пока что пытаюсь найти связь. Надеюсь, что завтра удастся продвинуться в этом деле, — пожимает плечами Дубин, пока что придерживая информацию о причастности начальника тюрьмы. Не потому что не хочет делиться деталями. Просто понимает, что доверять преступнику, на которого ещё и ради признания было оказано физическое воздействие, было бы не совсем правильно. По сему, обвинять человека, даже если на его причастность указывали многие детали, определённо не стоило.  — Ты молодец, Димка, я в тебе и не сомневался, — Фёдор Иванович по-отечески хлопает его по плечу, после легонько сжимая его, тем самым вызывая улыбку у Димы. Это правда очень приятно и в то же время даже отрезвляюще: и что, что в него не верит Игорь? И что, что постоянно пытается скинуть его со счетов? Самое главное, что есть другие люди, которые в него верят. Почему правым должен оказаться именно Гром, а не эти люди? Даже если он для Дубина едва ли не главный авторитет.  — Спасибо, Фёдор Иванович, — уверенно кивает Дима, будто бы подтверждая его слова. Да, сомневаться в нём точно не следует. Ни другим людям, ни ему самому. Даже если очень трудно втемяшить это в собственную голову. Оставалось лишь разобраться с собственной моральной дилеммой и понять, насколько же он всё-таки хороший человек. Но уж точно не сейчас. Уже после, когда целому городу не будет ничего угрожать.  — У меня просьба к тебе ещё одна. Ты извини, отвлекать тебя от работы не хочу, но я же Марии Андреевне содействие в её этой модернизации пообещал, если мы проиграем дронам, уговор, как говорится, дороже денег, а я в эти технологии новые ни в зуб ногой. Вот подумал, ты как самый молодой в нашем отделе, получше во всех этих делах разбираешься. Ты может, это… познакомишься с ней поближе, поможешь там, если что, — как ни странно, идея эта Дубину даже нравится, и принимает он её с некоторым энтузиазмом, из-за чего Фёдор Иванович даже перестаёт сильно слова подбирать, заметив это. — Я её уговорил с тобой на обед сходить. Рабочий, можно сказать. Вот и познакомитесь.  В этот момент Дима даже ощущает, что здесь попахивает каким-то сводничеством, но скидывает на то, что ему всего лишь показалось. Не стал бы Прокопенко таким заниматься. Хотя… на него, если честно, очень похоже. Но от идеи отказываться он не торопится. Потому что понимает, что и Архипова однозначно на это знакомство идёт совсем не потому что Фёдор Иванович чудит. Значит, правда познакомиться с ним хочет исключительно на профессиональном уровне.  К счастью, встреча эта тоже на свидание даже близко не смахивает. Всего лишь обед в столовой напротив отдела. Собственно, там обычно остальные ребята и обедали, так что с тем же успехом они могли поставить стол прямо на проходе в участке и пообщаться именно там. Впрочем, едва ли Дубин собирался обсуждать какие-то вещи, которые могли бы хоть сколько-то быть тайной для других сотрудников. Это несколько раскрепощало.  — Простите, что заставил ждать, Мария Андреевна, — произносит Дима, усаживаясь за столик, где она сидит с чашкой кофе. Либо уже пообедала, либо вовсе решила не брать здесь что-либо. Да и у него самого, в общем-то, особого аппетита не было. Потому что поджилки всё же слегка тряслись. Почему она решила согласиться на эту встречу? Ясно, почему пришёл он, ведь всегда интересно познакомиться с человеком, который в перспективе может тебя уволить, но для чего это ей самой?  — Ничего страшного, Дмитрий, кажется… Евгеньевич? — когда она называет его по имени-отчеству, отчего-то становится чертовски неловко, потому что звучит это как будто бы даже странно. Во всяком случае, из её уст. И дело даже не в значительной разнице в возрасте. И, если честно, Дубин даже не может понять, в чём именно, может, в том, что она в принципе запомнила его отчество?  — Да, но не стоит. Лучше просто Дмитрий, — тут же поправляет он, заставляя Марию кивнуть и даже, кажется, понимающе улыбнуться. Возможно, ей просто тоже комфортнее называть его просто по имени. Так даже лучше.  — Хорошо, Дмитрий. Насколько я понимаю, Фёдор Иванович сообщил Вам об этой встрече несколько позже, чем мне, так что не вижу проблем в Вашем опоздании, — пожимает плечами она и делает глоток кофе. Что же, это действие немного раскрепощает Диму. Потому что теперь она не выглядит как робот, потому что что издалека, что вблизи слегка смахивала на него. Не в плохом смысле, просто, вероятно, дело в том, насколько она умела держать себя. Этот навык, пожалуй, и Дубину тоже пригодился бы. Ну, при условии, что он тоже захотел бы стать какой-нибудь шишкой в МВД в будущем. Пока что его это не слишком интересовало. С другой стороны, о том, что будет дальше, говорить определённо было рано. — Если хотите что-нибудь заказать, пожалуйста, не стесняйтесь.  — Да, я буквально на минуту, — кивает Дубин, рассудив, что, если он будет сидеть перед ней и взволнованно перебирать собственные пальцы, будет выглядеть куда более нелепо, чем если так же возьмёт себе чашку кофе. Потому возвращается он через пару минут именно с нею. Не самый приятный напиток, отдаёт явной горчинкой, но уж точно в тысячу раз лучше, чем тот растворимы, что стоит в их участке, а его Дима пьёт регулярно. — Спасибо, что согласились встретиться со мной, но почему Вы согласились?  — Фёдор Иванович очень хвалил Вас и Вашу работу, — отзывается она, встречаясь с ним взглядом, и, если честно, от этого становится немного не по себе. Её взгляд, возможно, из-за цвета глаз или из-за того, что он кажется слишком уж оценивающим, немного пугает. Будто бы она пытается увидеть его насквозь, разоблачить, найти червоточину, чтобы потом сказать Прокопенко, что он был не прав, когда его хвалил. — Но, разумеется, с моей стороны было бы неправильно поверить на слово. Я навела о Вас справки. Вы и правда очень хороший сотрудник, подающий надежды. Могу похвалить: Вы работаете очень системно. Даже удивительно, как Вам удалось со своим подходом к работе так сблизиться с майором Громом.  — Так дело в этом? — Дима издаёт смешок и пробует кофе, тут же слегка морщась. Нет, пока рано, слишком горячий. Но то, как это ощущается на языке и вполовину не так же неприятно, как вероятная причина, по которой Архипова решила с ним встретиться. — Если Вы предполагаете, что с моей помощью сможете повлиять на Игоря, и он поддержит идею модернизации, Вы очень ошибаетесь. Сейчас мы не так близко общаемся, но, даже если бы общались, у меня бы всё равно не вышло при всём желании помочь.  — Лейтенант Дубин, думаю, что Вы не до конца понимаете, о чём я говорю. Я не считаю майора Грома тем, кем его видит общественность. И мне не требуется его помощь, чтобы сделать модернизацию полиции популярным решением, с которым все вокруг согласны. Я хочу, чтобы эффективность моей идеи влияла на мнение о ней, — безразлично отзывается Архипова, явно скрывая собственные куда более негативные эмоции к Игорю. Хотя, всё равно выглядит так, будто бы он ненароком ей чем-то насолил. Интересно, в чём же было дело? В МВД, кажется, к Грому тоже относились хорошо. Вряд ли мнение Марии Андреевны было там популярно.  — Думаю, что машины должны работать с человеком в тандеме, а не самостоятельно. Они не смогут сами себя рекламировать. Так что Вам нужна грамотная реклама от тех, кому предстоит с ними работать. И, кем бы вы ни видели Игоря, он является достойным представителем полиции, — пожимает плечами Дима, решив всё же вступиться за друга. Потому что вполне искренне считает, что Гром именно такой, каким его видит общественность: герой, самый эффективный работник во всей полиции Санкт-Петербурга. И с этим трудно поспорить.  — Дмитрий, возможно, Вы не совсем знакомы с цифрами, но с тех пор, как хвалёный Игорь Гром стал героем, раскрываемость преступлений не стала выше. Скорее наоборот, — будто бы прочтя его мысли, продолжает Архипова, если честно, вызывая некое замешательство этими словами. Потому что, да, чистая правда, с цифрами Дубин не знаком, по сему не может ни согласиться с её словами, ни опровергнуть. Потому она, не услышав ответа, добавляет: — Так как же Вы думаете, насколько эффективно для полиции выстроить всю работу на культе личности одного человека? Если бы я пошла по тому же пути, и предложила бы Грому рекламировать дроны и говорить о преимуществах машины над человеком, даже если предположить, что он бы на это согласился, это всё равно ничего бы не изменило.  — Резонно. То есть, было бы, если бы я смог согласиться с тем, что так уж плохо, что у полиции появилось конкретное лицо, — пожимает плечами Дима. На самом же деле, это был вопрос, требующий уймы рассуждений. Но, во всяком случае, жителям города на данном этапе, после преступлений Чумного Доктора, точно нужен был герой, ему противостоящий. Так что Игорь появился как раз вовремя, и появление его было очень даже кстати, так что если Мария и была права, то только, разве что, частично. — Но, в любом случае, я искренне рад помочь Вам, потому что считаю, что полиция должна двигаться в ногу со временем. Так что, если моя помощь действительно потребуется, я буду рад.  Именно на этой ноте они и продолжают свой диалог, придя к какому-никакому согласию. И планы Архиповой, во всяком случае, та их часть, в которую она посвящает Дмитрия, а это, очевидно, малая их часть, доступная для обычного лейтенанта полиции, кажутся по-настоящему наполеоновскими. В первую очередь она ставит перед собой цель проверить эффективность сотрудников. Эта перспектива немного пугает. Потому что, так или иначе, Дима не слишком радуется перспективе, что кого-то из его коллег могут уволить. Сам он проверки, естественно, не боится. И искренне надеется, что большинству ребят из отдела тоже бояться нечего.  После весьма невнятной беседы с Марией Андреевной, вернуться к работе, откинув собственные размышления, оказывается довольно трудно. Дубин даже задаётся целью действительно посмотреть на цифры, о которых сказала Архипова, потому что верить ей на слово совсем не хочется. Да и после разговора об Игоре остаётся какое-то неприятное послевкусие. Разумеется, его попытки защитить друга были вполне ожидаемыми и логичными, но была ли так не права Мария в своём отношении? От новой порции душевных терзаний Диму отвлекает звук пришедшего сообщения, которое он, разумеется, торопится прочесть:  Искорка: Во сколько за тобой заехать?  Вопрос вгоняет в некоторый ступор. Вероятно, как раз по причине того, что они оба были заняты делами, поэтому скорейшую встречу Дима не планировал. Ну, во всяком случае, на данный момент. Потому что два предыдущих дня подряд он тоже не собирался видеться с Хольтом, но вечером всё равно оказывался у него дома. Не факт, что сегодня не могло произойти ничего подобного, но у Августа, судя по всему, были иные планы.  Дмитрий Дубин: Заехать? Для чего?  Может, планов у самого Дубина не было, но встретиться с ним он действительно хотел. Так, будто бы они не расстались только этим утром. Даже несмотря на его вчерашнюю попытку побега. Кажется, он снова к собственному удивлению ради Августа был готов уходить с работы вовремя. Теперь не только для того, чтобы его услышать, но и для того, чтобы увидеть. И тот явно тоже хочет его увидеть, потому что пишет:  Искорка: Как для чего? Ты согласился пойти со мной на свидание. Неужели отказываешься от своих слов, щеночек. Мысль о том, что ван дер Хольт и правда так серьёзно отнёсся к их предстоящему свиданию, что решил устроить его на следующий же день, одновременно и греет, и удивляет. Но едва ли у Димы есть хотя бы одна причина отказываться. Тем более, что его «свидание» с Архиповой прошло столь сумбурно и оставило после себя такое странное послевкусие.  Дмитрий Дубин: Не отказываюсь. Тем более, что за день ты точно не организовал ничего грандиозного, так что есть шанс, что это будет совершенно обычное свидание. Я освобожусь в семь вечера.  Представив их предстоящее свидание, Дмитрий не может сдержать улыбки. Конечно, были некоторые ограничения, принимая во внимание, что они два парня в не самой толерантной стране, хоть и в одном из весьма прогрессивных городов, а ещё Август весьма и весьма публичная личность, но всё равно совместный вечер, даже если он пройдёт в доме Хольта, казался отличной идеей. Особенно учитывая, что завтра Дубин поедет к начальнику тюрьмы вечером, так что встретиться с Хольтом однозначно не сможет. Зато сегодня его ждёт чудесное времяпровождение, что и подтверждает новое смс:  Искорка: Конечно, дорогой. Только кино, прогулка, ужин. Всё как ты и сказал, обычное первое свидание. Может, в конце вечера я украду у тебя поцелуй.  Прочтя сообщение, Дима ощущает, как на щеках в очередной раз вспыхивает румянец. Чёрт, естественно, это приятно. Мысль о том, что у них будет первое свидание, как у самой настоящей пары, а не партнёров по сексу (ещё и не бесплатному) в интернете, кажется не только невероятно тёплой, но ещё и очень волнующей. Потому что страшно облажаться. Успокаивает только мысль о том, что это свидание обещает быть обычным. Хотя, едва ли даже Август ван дер Хольт мог бы позвать кого-то на первое свидание на какой-нибудь светский приём. Это было бы весьма глупо.  Единственное, о чём Дима жалеет к семи вечера, это о том, что не попросил Августа немного повременить. Хотя бы на час отсрочить свидание и забрать его из дома, потому что его одежда, вероятно, была не слишком подходящей. Во всяком случае, явно не под стать Хольту, который даже без повода всегда одевался с иголочки. Впрочем, у Дубина был всего один костюм и одни хорошие ботинки. И те с выпускного. Костюм в общем-то тоже с выпускного, но из академии. Дмитрий не планировал на него тратиться, ведь дипломы они получали в форме, хоть и отмечали после не в ней, но это Вера подарила, так что было бы совершенно неправильно отказываться от такого приятного подарка. Так что нарядиться хотя бы близко так же изысканно, как его партнёр всё равно не удалось бы.  Выходит из участка Дима немного погодя. Слегка опаздывает, но во имя благой цели: во-первых, чтобы хоть немного привести свои волосы в порядок, хоть это и не слишком хорошо получается, а, во-вторых, дожидается, пока основной народ уйдёт, потому что лишних пересудов уж точно не хочется. Даже несмотря на то, что Август предусмотрительно ждёт его в машине. Раньше за Дубиным никогда не заезжали на автомобиле ценой дороже, чем средняя квартира в Питере.  Правда, завидев его, ван дер Хольт всё же выходит. Сам, даже не просит выйти своего водителя и по совместительству телохранителя и вообще правую руку по имени Отто. Открывает для Димы дверь, обворожительно улыбаясь. А он, прежде чем сесть, воровато оглядывается по сторонам, пытаясь понять, как много людей завтра утром начнут пускать о нём слухи. Хотя, вероятно, уже начали после обеда с Архиповой, так что терять, в сущности, было нечего.  — Я очень рад тебя видеть, Димочка, — мурлычет Август, прежде чем захлопнуть дверь и усесться с другой стороны, пока сам Дубин пристёгивает ремень безопасности. Заметив это Хольт, кажется, посмеивается. Не удивительно, ведь Юля с Игорем тоже стебались над этой его привычкой — пристёгиваться на заднем сидении. Сам же Дмитрий придерживался позиции, что делать это нужно обязательно во имя собственной безопасности. И даже статистику мог привести, почему это необходимо.  — И я тоже, — тепло улыбается Дима и двигается чуть-чуть ближе к Августу, насколько позволяет ремень. Впрочем, тот сам подсаживается ближе и нащупывает его руку, чтобы поднести к губам и нежно поцеловать, от чего на мгновение даже перехватывает дыхание, делая его улыбку ещё немного ярче, чем раньше.  — Как прошёл твой день, Sunshine? — интересуется Хольт, опуская его руку, но при этом не отпуская её, только переплетая их пальцы и сжимая покрепче. И, пожалуй, именно подобного не хватало на их свиданиях, которые проходили онлайн. Потому что те их совместные просмотры фильмов едва ли можно было назвать иначе. Зато теперь Дубин получил то, о чём даже и мечтать особо не смел.  — Неплохо. Встретился сегодня с Марией Андреевной за обедом. Она, знаешь, настроена серьёзно по поводу внедрения дронов в работу полиции, — отчего-то Дмитрий решает рассказать об этой встрече. Потому что, кажется, Август был несколько раздосадован тем, что всё складывалось не так скоро, даже если они эту тему не поднимали. Он в принципе не слишком охотно говорил о своих проблемах, так что Дима, пускай и вслепую, но старался поддержать его сам.  — В моих планах тоже скоро встретиться с Марией за обедом. Исключительно деловым. Надеюсь, что и у вас он тоже был только деловым, и мне не о чем волноваться, — ухмыляется он, и, кажется, выглядит вполне себе расслабленным и довольным, будто бы надеется, что этот их с Архиповой возможный обед приведёт к результату, отличающемуся от того, который был на полигоне. Что же, здоровый оптимизм никому не вредил. Тем более, что, если говорить откровенно, даже если это было и не совсем корректно, произошедший взрыв как раз был на руку Хольту. Потому что в связи с этим его шансы продать дроны скорее значительно увеличивались. Удачей, с учётом того, что это событие было действительно кошмарным, это не назовёшь, и всё же.  — Я предпочитаю не встречаться с теми, с кем работаю. Так что тебе повезло, что официально ты не имеешь отношения к полиции, — посмеивается Дима в ответ. Впрочем, строгого правила по поводу отношений на работе у него не было, но в нём не было и необходимости. Потому что отношения его интересовали только с одним человеком. И этот человек сейчас сидел рядом, не отрывая от него взгляда.  Тормозит машина у кинотеатра. Но, естественно, не абы какого, а у GRAND PALACE. Того, где каждый билет стоит бешеных денег. Так что, естественно, Дубину там бывать не приходилось. Но его даже особенно ничто не настораживает, пока он не обнаруживает, что в зале никого, кроме них, нет, да и на входе никто не спрашивает их билеты, просто указывает, куда идти.  — А где наши места? — наивно интересуется Дима, рассматривая с десяток удобных кресел и два мягких дивана наверху. Что же, кажется, это будет его самый комфротный кинопросмотр.  — Здесь всё — наши места, дорогой, выбирай, где тебе будет удобнее, — ухмыляется Август, заставляя ошарашенного Диму обернуться на себя и нахмуриться. Ладно, теперь это уже не похоже на обыкновенное свидание. Потому что для обыкновенных свиданий не снимают целый кинозал. — Не смотри на меня так, щеночек. Мне пришлось, потому что, как оказалось, ни в одном кинотеатре уже давным-давно не показывают «Джентельменов», а мы их так и не досмотрели. Здесь нам их согласились поставить за сущий пустяк — если мы выкупим весь зал. Зато сможем досмотреть фильм.  — Это нечестно, Август! Мы же договаривались, ничего грандиозного, — ворчит Дубин, вспоминая, как они в последний раз смотрели кино вместе. Оставалось надеяться, что этот просмотр будет не столь же пикантным, как предыдущий.  — У тебя очень странные понятия о грандиозном, малыш. Это просто кино, расслабься, — снова этот мурлычащий приятно обволакивающий тон и его акцент. Как вообще после такого возможно оставаться не расслабленным? Никак, вот и Дима невольно расслабляется и позволяет Августу усадить себя на одно из мягких сдвоенных кресел в центре зала. И правда невероятно удобное. Хоть и явно не стоящее тех денег, которые ван дер Хольт потратил.  Как оказалось, это ещё не всё. Стоит им обоим усесться, как в зал тут же заходит официант, предлагающий меню с напитками и закусками. Кажется, в этом меню есть всё, что только можно. Включая даже шампанское с клубникой для романтичной атмосферы. Боже, так вот куда посмотреть кино со своими дамами ходили все местные богатеи. Хотя, не факт, потому что у таких, возможно, дома и так был свой собственный кинотеатр.  — Выбирай всё, что хочешь, дорогой. Только не слишком много, у нас ещё ужин, не перебей аппетит, — шепчет Август ему на ухо, мысль о том, что им предстоит ещё и продолжение в виде похода, по видимому, в какой-нибудь ресторан, Дубина несколько пугает. Если для просмотра кино ван дер Хольт выбрал самый дорогущий кинотеатр, то куда они поедут ради ужина? Вряд ли это будет шаурмичная неподалёку от дома Игоря. Что же, кажется, у Димы уже была идея для их следующего свидания.  — Мы в кино, так что, будьте добры попкорн. Один сырный большой. И две колы, — Дубин замечает, как Август ухмыляется, но не протестует, только кивает официанту. А Дмитрий тем временем просто светится от радости, потому что это кажется чем-то неимоверно романтичным: кино, один попкорн на двоих. Может, фильм, конечно, не совсем про любовь (хотя, с какой стороны посмотреть), а обстановка слишком помпезная для простого киновечера, но это всё равно ровно настолько очаровательно, насколько вообще может быть.  — Ты очарователен, Димочка, — шепчет Хольт и приобнимает его за плечи, целуя куда-то в висок. К слову, всё ещё не попытавшись коснуться его губ. Видимо, планирует, как и обещал, украсть его поцелуй только в конце вечера. И это кажется весьма романтичным.  Их закуску и напитки приносят минут через десять, а сразу же после этого начинается фильм. Уже минут через пятнадцать к попкорну Дима теряет всяческий интерес. Убирает его на столик рядом с той частью сиденья, где сидит Август, поднимает подлокотник между ними, накрывает их обоих лежащим на столике пледом и устраивается поудобнее в его объятиях. Чёрт возьми, он готов взять свои слова по поводу помпезности обратно. Потому что, Дубин хоть сейчас может поклясться, что это самый лучший и уютный его поход в кино, а ван дер Хольт лучший организатор свиданий во всём мире.  На выходе из кинотеатра их уже ожидает Отто. То есть, вероятно, он никуда не уезжал и всё это время сидел в машине. И, конечно, Дима понимает, что не всегда так, и как правило он включён в дела Августа как никто другой, но, если подумать, работа эта весьма скучноватая. Во всяком случае, сам Дубин так работать не смог бы. И Отто даже несколько сочувствовал, хоть и понимал, что за эти часы просиживания в машине тот наверняка зарабатывает больше, чем Дима за весь рабочий день. Причём в разы, с учётом известной ему щедрости Августа.  — Is alles klaar op de pier? — задаёт вопрос Хольт, а он тем временем ловит себя на мысли о том, что у него, кажется, новый фетиш — слушать Августа на незнакомых ему языках. Ловить интонации, изменения голоса. Это всё звучит так удивительно красиво. И нидерландский, казавшийся Диме грубоватым, из его уст звучит невероятно красиво.  — Natuurlijk wordt het diner geserveerd zodra u aankomt, meneer, — так же на нидерландском отзывается Отто, и вот из его уст язык звучит уже разительно грубее, хотя голос у него весьма и весьма приятный. Даже если ни за что не сравнится с голосом Августа.  — Всё в порядке? — интересуется Дима, когда Хольт жестом приказывает Отто сесть в машину, а сам продолжает ухаживать за Дубиным, снова открывая ему дверь в салон. Здесь последний, естественно, уже не осматривается вокруг, потому что вряд ли увидит кого-то знакомого, который станет распускать слухи в участке о его слишком уж близком знакомстве с тем самым индюком, который планирует заменить людей дронами (исключительно по умозаключениям его коллег, естественно).  — Лучше всех, — бормочет Август с очень сильным акцентом и, прежде чем позволить ему сесть, целует куда-то в висок. И Дима готов подписаться под каждым из этих слов, потому что он определённо тоже лучше всех. Вне зависимости от того, куда они в принципе едут.  Едут они не слишком долго, оставаясь в пределах центра, правда, по другую сторону Невы. А Дубин думает о том, что надо во что бы то ни стало успеть вернуться, пока мосты не разведут. Впрочем, когда машина тормозит у Петропавловской крепости, аккурат рядом с причалом, в голову приходит мысль о том, что это в общем-то может и не пригодиться. Когда Август открывает машину, подавая ему руку, Дима даже отстегнуться забывает, так что ремень безопасности не позволяет ему встать сразу. Хольт посмеивается и сам наклоняется и через него тянется к замку, чтобы отстегнуть ремень безопасности.  — Аккуратнее, дорогой, — слишком уж умилённо произносит он, вгоняя Дубина в краску. Никто ещё не умилялся его рассеянности в подобных вещах. Потому что, к сожалению, подобное происходило не так уж и редко, если подумать. Для этого нужно было лишь заставить его задуматься. Ну и, как оказалось, удивить.  На пристани Дима видит пару теплоходов, на которых, судя по всему, проходят экскурсии по Неве. И, кажется, в том числе ночные, потому что даже сейчас на один из них идёт посадка. Только вот что-то подсказывает Дубину, что это вряд ли их судно. Взгляд цепляется за пару катеров и яхту, стоящие чуть поодаль. И теперь он, кажется, догадывается, как именно продолжится их свидание и где пройдёт ужин.  — Только не говори, что ты арендовал катер, — усмехается Дмитрий, хотя, в общем-то, идея покататься на катере кажется очень даже неплохой. Как хорошо, что последние апрельские деньки в этом году так радуют теплом, самое то для прогулок по реке.  — Не говори глупости, Sunshine, — возмущённо отзывается Август, заставляя взглянуть на себя с лёгким недоумением. А для чего они тогда приехали на пристань? Чтобы посмотреть на отплывающие теплоходы? Впрочем, тоже романтично. И тоже соответствует изначальной просьбе Димы: кино, прогулка, кафе. За прогулку уж точно сойдёт. — За кого ты меня принимаешь? Конечно же я арендовал яхту, а не катер. Идём.  В ответ Дубин издаёт только нервный смешок, но, придерживаемый Хольтом за руку, спускается за ним, пока на яхте их уже ждёт, судя по всему, капитан. И, если Дима в своих мыслях назвал тот зал в кинотеатре помпезным, теперь он был готов извиниться за это. Потому что это судно было буквально воплощением помпезности: мало того, что она была впечатляющих размеров, так ещё и выглядела как те, которые раньше приходилось видеть только по телевизору. И Дмитрий точно не ожидал, что когда-то увидит в живую. Внутри всё оказывается даже шикарнее, чем снаружи: зал с обеденной зоной и зоной отдыха, четыре каюты, в которые Дубин не заглядывал, но был уверен, что они ещё более шикарны, чем этот зал. На палубе тоже есть обеденная зона, диваны, пара сложенных шезлонгов, в которых пока что не было необходимости.  — Скажи честно, ты решил украсть меня и заставить жить на яхте? — посмеивается Дима, слыша, как Август подходит к нему, осматривающемуся, сзади. Он поворачивается к Хольту лицом, обнаруживая в его руках букет голубых пионов. Ещё больше, чем тот, что стоит на его рабочем столе в участке. Вероятно, их здесь было не меньше сотни. И от такой красоты у Дубина даже на мгновение спирает дыхание.  — Это прекрасная идея, но ты мне слишком поздно подкинул её, так что яхта в нашем распоряжении только до завтрашнего утра, — немного неловко улыбается ван дер Хольт, протягивая Дмитрию букет. Как будто бы волнуется. Хотя, казалось бы, причин для этого нет. Впрочем, наверное, особенно тяжело и волнительно ему даются следующие слова: — Я запомнил, что ты любишь пионы, и, когда выбирал, какого цвета подарить, обратился к языку цветов. Оказалось, что голубые пионы символизируют покой и защищённость. И это именно то, что я чувствую рядом с тобой, Дима. И очень хочу, чтобы ты тоже испытывал то же самое.  — Боже, Август, — одними губами произносит Дубин, а букет уже через мгновение падает на стол, потому что Дима тянется к ван дер Хольту, обнимая за шею и по обыкновению надавливая на затылок, чтобы опустился к нему. В планах, конечно, может быть и было, что это Август украдёт его поцелуй в конце их свидания, но как же одна фраза, затронувшая все струны души, может легко нарушить планы. — Мне тоже спокойно с тобой, искорка. С того момента, как мы с тобой познакомились. И именно с тобой я чувствую себя в безопасности, настолько, что даже никакой бронежилет не нужен.  Может, для самого Августа это признание и не станет слишком серьёзным, но вот Дубин ощущает всю его важность. Потому что не один десяток ночей провёл в бронежилете. Потому что так часто чувствовал себя в безопасности исключительно в нём. Так что тот факт, что появился человек, рядом с которым ему оказалось ещё более безопасно, кажется невероятно важным.  — Я очень ценю это, Sunshine. И, если будет необходимо, защищу от чего угодно, чтобы оправдать твоё доверие, — шепчет Хольт, положив обе руки на его лицо и поглаживая по щекам большими пальцами. А Дима, кажется, чувствует лёгкий запах озона в воздухе, словно перед грозой, которой явно не предвидится, ведь над ними идеально чистое звёздное небо. — Идём, дорогой, ты, наверное, голоден, а нам как раз уже подали ужин.  Может, свидание оказывается совсем не таким обычным, как планировал Дубин. Возможно, это ничуть не похоже на то, что он себе представлял. Но, кажется, более идеального вечера и даже ночи в его жизни ещё не было. И больше всего на свете хочется, чтобы утро не наступало. Чтобы все эти моменты ещё надолго остались для них двоих. Потому что и поход в кино, и момент откровений, и ужин, и прогулку по Неве и Финскому заливу, и сон в обнимку в одной из шикарных кают Дима хочет запомнить, запечатлеть на плёнку и больше никогда в своей жизни не забывать. Ведь это первый раз в его жизни, когда он по-настоящему любит и, кажется, любим.