Мир закончится со мной

Кровь. Кровь. Кровь. Чужой голос барабанил в висках низким, хриплым басом. Разорвать. Уничтожить. Ред скучающе наблюдала за тем, как Гейл договаривается с очередным незнакомцем. Худой, нервный, с цепким взглядом. Сразу видно, подручный. Ред чувствовала, как он её разглядывает, размышляя, стоит ли такой доверять. Она не обращала внимания. В гильдейской таверне было тепло, даже сухо. Разве что запах не нравился. Кислая вонь пива, смешанная с навязчивостью канализации и потом многочисленных тел, что тут собирались. От них же шёл треск болтовни. Кто-то хвастался удачной работой. Кто-то жаловался на пронырливость Кулаков. Перешёптывания смешивались друг с другом в один трудноразличимый гул. Ред закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на чём-нибудь. Как часто дышит бармен, бесстыже пялясь на одну из наёмниц. Как понижает голос Гейл, торгуясь об оплате. Как плещется пойло в кружках, переливаясь иногда через край. Звуки, звуки, звуки. Не думать о запахах. Не думать о том, как течёт в их венах кровь. Как стучит пульс, эхом отзываясь в горле и запястьях. Когти оставили борозды на дереве столика за которым они сидели. Гейл замолчал, удивлённо глядя на Ред. Та лишь пожала плечами. Живот сводило знакомой голодной судорогой, но Ред давно привыкла терпеть. Такой голод не утолишь простым обедом, нет. Нужна кровь. Зубами сорвать плоть с костей, насладившись пиршеством после хорошей охоты. Нужно, чтобы жертва кричала, уже неспособная на бег. Чтобы в её глазах горел страх, и он же наполнял её кровь. Вонзить клыки в… Не думать об этом. Не. Думать. Человек, видимо, заметил её взгляд, раз так занервничал. В душном запахе ванили проступил страх. Взгляд Ред столкнулся с его, когда он заговорил. — Ваша спутница… — Она в порядке. Просто у нас был сложный вечер, — губы Гейла улыбнулись, взгляд оставался прежним. Ред кивнула, силой заставляя себя сосредоточиться на «здесь и сейчас». Сглотнуть лишнюю слюну, уставиться куда угодно, лишь бы не на бьющуюся на горле жилку и дышать. Самое главное — дышать. На краю сознания незнакомый голос продолжал шептать слишком соблазнительные вещи. Она с трудом заставила себя смотреть в стол. От здешних запахов сжималось в отвращении горло. Наконец поверх её руки легла холодная Гейла. Всегда ли она такой была? Или же может очередное воспоминание растворилось в мутном болоте, по ошибке названному разумом Ред? С момента пробуждения стало ясно, что в её раскалываемой болью голове осталось лишь две вещи. Собственное имя и слова паладинской клятвы. Всё. Остальное казалось плотной чёрной пеленой с редкими всполохами. Как она душила черноволосого и черноглазого парня и с жадностью вглядывалась в его лицо, пытаясь увидеть миг, когда глаза закатятся, а с губ сорвётся последний вздох. Как кто-то вытирал кровь с её лица, ворча про устроенный беспорядок. Ну разве нельзя хоть немного контролировать себя? Его изобретения совсем… Как кричала и плакала незнакомая женщина. Её сын мёртв, мёртв, это сделала та безумная тварь, Г҉о҉р҉т҉а҉ш҉ убей её, убей, пока она не разорвала кого-то ещё! Резкая боль пронзила макушку, стреляя в висок. Ред дёрнула головой, тяжело дыша. Как обычно. Стоило пытаться вспомнить хоть что-то, как в череп словно раз за разом втыкалась игла. В самом начале Ред пыталась не обращать на это внимание, давить и вгрызаться в обрывки фраз и образов до тех пор, пока не падала в бессилии, скуля от боли. Воспоминания от этого так и не вернулись. Гейл мягко взял её за искусственную руку, ведя за собой. Ред в последний раз обернулась, чувствуя жгучий, недоверчивый взгляд меж лопаток. Но затем лишь хмыкнула. Пусть думает, что хочет, главное лишь чтобы платил. Доставшийся им угол показался слишком тесным. Ред много что казалось тесным, но здесь с трудом помещался даже Гейл, что уж говорить про неё. Они мрачно переглянулись, и волшебник попытался ободряюще улыбнуться. — Просто побудем тут пару дней, пока шумиха не уляжется. У нас выгодное дело. Ред наклонила голову, ожидая большего. Взгляд невольно прилип к размашистым жестам. Гейлу нравилось шевелить руками, и что-то заставляло наблюдать за каждым, даже мимолётным, движением. От попытки думать об этом начинала болеть голова, так что Ред просто наблюдала. За тем, как Гейл перебирает пальцами, словно играя на невидимой лире. За тем, как быстро руки меняют положение, не поспевая за эмоциями владельца. Хотя одна была забинтована и почти уже не шевелилась, но Гейлу хватало и второй. — Поверь, всё пройдёт очень легко! Просто… будь спокойнее, хорошо? Нам лишняя кровь сейчас ни к чему. Он невольно положил здоровую руку на сумку с книгой. Взгляд переполз на неё. Ред разорвала горло предыдущему владельцу и лакала его кровь, словно неразумное животное. Ей нравился вкус, но не нравилось, как меняется её разум, подчиняясь инстинктам. Она была жестока, но разумна, этот же голод низводил её до зверя. А любому зверю нужен хозяин. Шрамы заныли, хотя зажили задолго до того, как Ред очнулась. Горташ. Было ли это именем или же прозвищем? Кем был тот человек и насколько он был самоуверен, раз решил изуродовать её тело своей подписью? Буквы на бицепсе, совсем близко к плечу, были более кривыми, неровными. Подпись на животе показалась более чёткой, но от взгляда на неё в мозгу вспыхивало «несовершенство», заставляя затылок гудеть от боли. И лишь подпись на бедре была достаточно чёткой. Кто же он такой? Гейл явно тоже задумывался об этом с того момента, как Ред всё-таки рассказала. Она не знала, почему именно сейчас, и от попыток задуматься привычно ныла голова. Они пережили вместе… ну, возможно немногое, но он был единственным, кого она знала в этой жизни. И всё же Ред предпочитала молчать о многом. О снах, в которых кровавое солнце сияет над горой трупов. О голоде, тянущем живот. О всех тех вещах, что должны были испугать даже его, не побоявшегося пойти против воли богини ради желания жить. — Я попробую поспрашивать завтра насчёт Горташа, вдруг кто о нём знает. Может ты… помнишь что-нибудь? Мутный, рычащий звук вырвался изо рта Ред. Тут же она отвела взгляд, вздыхая. Пора уже отвыкать злиться на немоту. Возможно она такой и была всю прошлую жизнь. А возможно такой будет всю нынешнюю. Гейл попытался ободряюще улыбнуться: — Понял. Поспи, хорошо? Я пока попытаюсь выяснить, не найдутся ли ещё желающие, чтобы их проблемы смогла решить… — Он замнулся и просто взглянул на неё. Ред пожала плечами, поправляя шарф. Она не обижалась, в конце концов, себя в зеркало уже много раз видела и всё понимала. Так что вместо этого лишь усмехнулась и легонько коснулась чужого плеча, сама не уверенная, что хотела этим жестом передать. Зато точно знала, что спать долго здесь не сможет. Голод продолжал тянуть желудок, а запах забивался в глотку, не давая нормально дышать. Когда они уходили, людей уже почти не было. Все разошлись — кто спать, кто по делам. Да и даже если кто остался — можно подумать, они станут разговаривать с таким как Гейл. Бледным, в выцветшей одежде и с перебинтованной рукой. — Так что нам предстоит? Взгляд Гейла потемнел, стоило ему понять смысл её жестов. И без того худое лицо вытянулось ещё сильнее. Он сильно изменился за эти полтора месяца. И раньше он не казался пышущим здоровьем, но когда он забрал Ред к себе, то не был таким бледным, с заострившимся и измученным лицом. Ред постаралась не концентрироваться на этой мысли и лишь ждала ответа. Глассред потёрла сквозь броню плечо, чуть выше места, где протез крепился к туловищу. Ей не хотелось думать о том, как скоро протез может перестать подчиняться. Почти всю её недолгую новую жизнь искусственная рука служила как настоящая, но это всё ещё был механизм. А о механизмах требовалось заботиться. Чинить, смазывать, выдувать пыль. Забавно, но Ред даже не могла понять, как её протез работает. И она не была настолько наивна, чтобы верить, будто такое может наладиться само. Гейл всё-таки смог натянуть улыбку. — Ничего особенного. Просто сопроводить один… товар. Сомневаюсь, что кто-то посмеет нас тронуть, когда ты рядом. — Быстрый взгляд прошёлся по её фигуре. Ред пожала плечами. Звучит слишком просто и слишком хорошо, чтобы быть правдой. Гейл молчал немного, а затем вздохнул: — Я поспрашивал, и, конечно, никого, превосходящего меня хотя бы полгода назад в городе нет и быть не может… брось так смотреть, я всего лишь говорю факты. Тем не менее, полагаю, я смогу найти подсказки к моему... состоянию. Глассред наклонила голову. Гейл любил болтать. О многом, на самом деле, но пока добирались сюда, то ещё о местном книжном. Ред видела мельком, пока шли по городу, наклонив головы и стараясь не попадаться страже. Разноцветный купол, огромное здание, - ну так и манит зайти. Гейлу пришлось дёрнуть её за руку, чтобы перестала пялиться и шла уже за ним. Так что куда идти в поисках идей вопросов не было, вопросы были в том как туда идти. Вряд ли владелец будет рад увидеть на пороге разыскиваемого преступника. Где-то рядом рассмеялся пьяница. Глассред раздражённо зарычала, вздрогнув от неожиданности. Идиот! Вырвать бы ему глотку... Так. Сосредоточиться на чём-нибудь ещё. На чём угодно. Плесень на стенах, душный запах между носом и горлом, тихий скрип протеза, когда сгибаешь в локте. Обеспокоенный взгляд Гейла, болтовня ещё пары идиотов за углом - столько вариантов, но разум упрямо требовал крови. Глассред неопределенно махнула настоящей рукой, не обращая внимания на то, как же смотрит Гейл. Ей не нравился этот взгляд, как будто она не могла себя контролировать. Что-то внутри упрямо шептало, что он не должен смотреть так. Такая уверенность казалась странной, но если чему Глассред и доверяла, так это интуиции. А что ещё оставалось? Воспоминаний-то нет. Кровать жалобно скрипнула под слишком большим весом, но хоть не пожелала сломаться, как уже бывало. В таком положении Ред даже была чуть ниже Гейла. Ключевое слово - чуть. Он же наблюдал за ней, всё волнуясь. И лишь один вопрос вертелся на языке: за кого? За себя, ожидая, что в итоге даже их дружба не спасёт от когтей и клыков? За окружающих, думая, что с Ред вполне станется бросаться на всех подобно бешеному зверю? Не за неё же, в самом деле. Гейл осторожно положил руку на её механическое плечо. Ред видела это, но не чувствовала тепла или текстуры кожи. Это казалось таким... странным. И разум не переставали терзать вопросы - как она потеряла руку? Откуда у неё этот протез? Связан ли с этим Горташ? — Ред, эй, эй. Взгляни на меня. Голос у Гейла был мягким, даже удивительно мягким для того, кто мог умереть в любую секунду и захватить с собой минимум целый город. Ред бы не волновалась о смертях окружающих, но умирать самой? Вот ещё. Не раньше, чем она узнает, что же всё-таки с ней случилось. Она неохотно посмотрела Гейлу в глаза, пока тот всё продолжал говорить. — Расслабься, слышишь? Ты себя контролируешь. Всё хорошо. Он мягко взял её металлическую руку и заставил сжать пальцы в кулак. Даже это ощущалось странно. Ред просто представляла, как это происходит, но не ощущала движения мышц. Лишь слышала тихий скрежет, от которого меж бровей Гейла пробегала морщинка. Они оба понимали, что это значит, но никто не говорил вслух. Ну не смешной ли были парой, волшебник с бомбой в груди и воительница с ломающейся рукой? Ред кивнула. Горло царапал неподчиняющийся ей голос, но она все равно попыталась ответить. Сказать, что она в порядке, что не нужно так на неё смотреть, она даже не думает о вырванной глотке того идиота, что глазел на неё. Ей так хотелось, чтобы Гейл понял, чтобы его глаза чуть расширились в удивлении от звука её голоса, а затем он улыбнулся бы и кивнул. Конечно, он верил ей. Конечно, знал, что она способна себя контролировать. Изо рта вырвался лишь рык. Гейл продолжил держать её руку, а Ред больше не пыталась заговорить. Каждый раз одно и то же. Вместо слов — рычание, словно она в самом деле была неразумным зверьём. Ред не боялась своей природы, она наслаждалась той жаждой крови, что бурлила в венах. Ей просто хотелось наконец поговорить. Без попыток вспомнить подходящий жест и без необходимости игнорировать тихий скрежет механизмов. Просто использовать голос. Что может быть проще? Что угодно. Глассред сжала зубы, отстраняясь. Гейл помрачнел, а может это были просто очередные игры разума. Ред на него больше не взглянула, падая на спину одновременно с измученным скрипом койки. Ушёл он лишь спустя тридцать ударов сердца, так и не сказав ни слова. Прошло не меньше часа, прежде, чем наконец удалось уснуть. Когда она открыла глаза, то вокруг не было ничего, кроме алого. Алое небо, алое море, алое солнце. Кровь окончательно затопила всё, и когда Ред попыталась встать, то её броня и руки были перепачканы. Но вот ведь странно, привычный металлический запах не забивался в ноздри. Глассред огляделась, любуясь трупами вокруг. — Зачем ты вернулась? Неужто в самом деле надеялась вернуть моё расположение? Голос гремел везде: в её голове, в небе, в море. Глассред знала, что обладатель позади. И казалось, что надави посильнее, преврати собственный мозг в такое же кровавое месиво, что и мир вокруг, то ты сможешь вспомнить. Но хотела ли она вспоминать? Два желание разрывали её грудь. Одно требовало упасть, подползти точно побитая псина, умоляя о возвращении потерянной любви, скулить, обнимая чужие колени. Смотреть в глаза, пока трёшься щекой о… Второе желание было проще. Не оборачиваться. Только не оборачиваться. Голос зарычал, и Глассред почувствовала прикосновение чего-то костяного, жёсткого к изгибу её шеи. Краем глаза она уловила движение. Удалось различить бурую кожу, рога и… Ред выдохнула. Существо прошипело: — Зря. Очень зря. От его дыхания несло кровью и смертью. Глассред ненавидела убегать, но сейчас ноги сами понесли её. Вода хлюпала под её ногами и под лапами существа. Глассред не оглядывалась, но вокруг был лишь алый мир. Добавит ли её кровь ещё больше красного? Она споткнулась, и когти пронзили её тело. … … Она проснулась тихо, с лишь слегка участившимся дыханием. Сердце болезненно колотилось о рёбра, а руки дрожали. Отвратительно. Просто кошмар. Ничего более, и уж точно ничего, о чём стоит волноваться. Глассред открыла глаза, вставая. Подземная таверна погрузилась в слишком глубокий сон для обиталища преступников. Не будь она сейчас ослаблена, здорово бы попировала. Доски слабо скрипели под её босыми ногами. Глассред рассматривала руку, словно видела её впервые. Тихий скрежет металла вселял странную уверенность. Она найдёт Горташа и обязательно спросит, что с ней случилось. Обязательно. Позади послышался смешок. — Госпожа! Наконец-то я смог найти вас!