To Our Favorite Songs

Рэй и представить себе не мог, что узнает Боинга хорошо, в те первые несколько дней, что они провели в лесу. После того, как он затащил бессознательного Сэнда в грузовик рядом с кричащей Энджи, Боинг занял место водителя, а Мью — пассажира, оставив Рэя успокаивать Энджи и одновременно останавливать кровотечение Сэнда. Кровотечение, о котором он даже не подозревал, пока Боинг не сказал ему снять куртку Сэнда. Рэй запаниковал, услышав эти слова, одной рукой держа Энджи, а другой не давая Сэнду соскользнуть с сиденья, когда Боинг врезался грузовиком в трёх зомби на их пути. — Я не вижу никакой крови. — Сними с него куртку. — снова сказал Боинг, голосом, полным настойчивости. Он резко вильнул влево, достаточно сильно, чтобы столкнуть Рэя и Энджи на бессознательное тело Сэнда, распростёртое на сиденье. Сэнд застонал и пробормотал что-то неразборчивое, но глаз не открыл. — С Сэнди всё будет в порядке? — спросила Энджи, шмыгая носом. Рэй попытался одарить её самой тёплой улыбкой. Это не произвело желаемого эффекта. — С ним всё будет в порядке. Мы о нём позаботимся, не волнуйся. Рэй приступил к работе, застегивая ремень безопасности Энджи, прежде чем стянуть куртку Сэнда. Только когда он полностью её снял, он увидел внутреннюю плоть, такую же чёрную, как и кожу, скользкую от крови. Вся спина Сэнда была разорвана, как и его рубашка. Свисающие куски плоти практически слились с разорванным полотном его рубашки. Желудок Рэя сжался от увиденного. Боинг и Мью препирались спереди, ища аптечку в бардачке. Рэй был слишком занят попытками удержать содержимое желудка внутри, чтобы обратить на них внимание. Мью протянул аптечку Рэю, который нерешительно взял её, перебирая её содержимое с такой внимательностью, с которой, как он думает, никогда ничего не далал. — Ты знаешь, как лечить раны? — спросил Боинг спереди, не сводя глаз с дороги. — В какой-то степени, — ответил Рэй, глядя на спину Сэнда. Он перевернул его так, что Сэнд лежал лицом вниз, оставив его спину полностью открытой. — Но я никогда не обрабатывал чего-то настолько плохого. Боинг бросил на них взгляд, изучая повреждения спины Сэнда. После он вновь повернулся лицом к дороге. — Я буду тебя инструктировать. — Он посмотрел в зеркало заднего вида, убедившись, что они достаточно далеко от хаоса, чтобы сбавить скорость. — Сначала ты разрежешь его рубашку ножницами. Убедись, что избавился от всех частей, прилипших к ране. Надень перчатки. Рэй дрожал. Движение машины не помогало ему удержать равновесие, но он был более чем благодарен, что Боинг немного замедлился. Он выдохнул с облегчением, когда закончил, каким-то образом умудрившись не нанести Сэнду большого вреда ножницами. — Что теперь? Боинг снова ускорился, взводя пистолет и передавая его Мью. Он что-то пробормотал себе под нос, Рэй не смог уловить, но Мью мрачно кивнул, опустил окно и высунулся достаточно далеко, чтобы выстрелить. — Промой его рану! — крикнул Боинг сквозь звук выстрелов, на этот раз обращаясь к Рэю. — Используй спирт. Рэй сделал, как ему сказали, стараясь не обращать внимания на окружающую обстановку. Это было более чем сложно, учитывая, насколько громкими были выстрелы, но всё стало не так уж плохо, когда они стихли. Энджи шмыгнула носом рядом с ним, но в остальном тоже молчала, за что Рэй был благодарен. Он был так сосредоточен на лечении раны Сэнда, что даже не заметил, что они снова замедлились; тишина, которая последовала за этим, была почти оглушительной. Он взглянул на Энджи, когда закончил, просто чтобы убедиться, что с ней всё в порядке, и обнаружил её спящей, прижавшейся головой к окну. — Что теперь? — прошептал он Боингу. Боинг взглянул на него через зеркало заднего вида, изогнув бровь, словно спрашивая о приглушённом тоне Рэя. Его глаза тут же нашли Энджи, и осознание накатило, когда он пробормотал: — Тебе придется его зашить. Рэй не смог сдержать вздоха, сорвавшегося с его губ. — Ни за что, чëрт возьми. Ты что, с ума сошёл? Он не мог просто так оставить жизнь Сэнда в руках Рэя. Он не мог попросить Рэя зашить раны Сэнда, когда тот даже не умел шить. В движущейся машине, в добавок. Сэнд будет в любом случае мёртв. — Тебе придется, — легко ответил Боинг, ещё больше сбавив скорость, как будто он знал, что Рэй это сделает. Что у него нет другого выбора. Что он не позволит Сэнду умереть вот так. — Он умрёт, если ты этого не сделаешь. — Я даже никогда раньше не шил. — Я объясню тебе, — сказал Мью с пассажирского сиденья. Рэй видел, как его брови нахмурились от боли, лицо было бледным и вспотевшим. — Я расскажу. Рэй откинул волосы Сэнда с лица, прижав руку к виску. Он горел. — Хорошо, — ответил он, вытаскивая швейный набор, спрятанный под повязками, и продевая нитку через пинцет, как через иголку. — Что мне делать? Мью повернулся на своём месте, чтобы посмотреть на него. — Выбери порез поменьше, чтобы зашить его первым. Обычно мы начинаем с больших, чтобы избежать потери крови, но ты не умеешь шить, поэтому я не хочу, чтобы мы чем-то рисковали. Приложи что-нибудь стерильное к его спине. Рэй сделал так, как ему сказали, вылив спирт на рубашку Сэнда и прижав его к самым крупным порезам на его спине. Первый стежок был не таким уж и сложным. То, что Сэнд не проснулся, во время этого, несомненно, было полезно, и Рэй в конце концов понял, что он должен был делать после первой зашитой раны. Казалось, Мью был так же доволен работой Рэя, как и он сам, потому что следующим делом он приказал Рэю перейти к самому большому разрезу. Рэй побледнел. — Ни за что. А если я облажаюсь? Мне нужно больше практики. — У нас нет на это времени, — легко ответил Мью. — Ты отлично справился с первым. И я буду рядом, если ты облажаешься. Мы исправим это вместе. Это не конец света. За исключением того, что, на самом деле, так оно и было. Оставив в стороне тот факт, что на них только что напала орда зомби, потеря Сэнда ознаменовала бы конец мира Рэя. Рэй не смог бы простить себе, если бы Сэнд умер, тем более от его собственной руки. Но он всё равно сделал так, как приказал Мью. Бывали времена, когда Рэй дрожал сильнее, и тогда Боинг и Мью пытались его уговорить. Говорили ему делать глубокие вдохи. И тогда Рэй чувствовал себя паршиво и ужасно, но, по крайней мере, он не дрожал. Не так сильно. В конце концов, после того, что казалось вечностью, Рэй закончил с самым большим порезом, тянущимся от плеча Сэнда до впадины его спины. Затем он перешёл к более средним по размеру. К тем, которые были особенно склонны к кровотечению. На полпути Рэй запоздало понял, что Мью перестал говорить. Перестал направлять его. И что машина больше не движется. Он закончил последний стежок и поднял глаза, встретив гордые лица Боинга и Мью, смотрящих на него. Они улыбались. Первым нарушил молчание Боинг. — Ты, блядь, это сделал, придурок. Он сказал это так, как будто сомневался в Рэе. Как будто была вполне реальная возможность, что Сэнд не выживет. Он пошёл на этот риск, потому что он либо умер от потери крови, либо умер из-за некомпетентности Рэя. И всё же он не мог найти в себе силы ненавидеть Боинга за то, что они приняли решение за него. Он ухмыльнулся в ответ. — И он не умер, как ты думал. — Мью положил два пальца на шею Сэнда, чтобы проверить пульс, кивнув Рэю в подтверждение своих слов. — Ты молодец. — Затмил бы профессионального врача, — добавил Боинг. В основном в шутку. Сейчас они просто льстили ему, но, вырвавшись из этого ада живыми и практически невредимыми, он знал, что все они были переполнены слишком большим количеством адреналина — слишком большим облегчением, чтобы действительно мыслить логически. Они ещё немного поговооили, и Рэй расслабился на кожаных подушках, теперь, когда большая часть опасности была предотвращена. Он старался не думать о людях, которых они потеряли. О тех, кого они не видели, и о тех, чьи трупы они нашли по пути. Он старался, и не смог, не думать о том, как они потеряли почти всё. О том, что им больше некуда было идти. — Что мы будем делать теперь? — спросил он, привлекая внимание Боинга и Мью. Боинг указал в окно на огромное пространство деревьев, окружавших их, и сказал: — Спрячемся здесь пока. Мы разберёмся. Так они и сделали. В ту самую первую ночь они все спали в машине. Это было неудобно и совсем не идеально, но они слишком устали, чтобы выходить и искать укрытие. На следующий день они продвинулись ещё глубже в лес, где шансы, что какая-нибудь нежить найдет их, были ничтожно малы. Нежить не любила лес из-за того, насколько перегруженными становились их чувства, поэтому здесь они были даже в большей безопасности, чем в баре со всей его защитой. Это не означало, что они не видели нежить время от времени, но они могли справиться с ними. По сравнению с ордами, с которыми сталкивался Рэй, это была детская забава. Им удалось найти укрытие в ближайшей пещере, оставив Сэнда и Мью отдыхать на холодном полу, пока сами отправлялись на поиски еды и воды. Охота была достаточно лёгкой для Боинга, чья цель была совершенно смехотворной, а знания обо всём, что касалось выживания, были обширными. Рэй никогда бы не подумал, что однажды он будет благодарен Боингу за присутствие в его жизни. Никогда. Он чувствовал себя отвратительно, просто думая об этом. Тем не менее, несмотря на нездорового Мью, Сэнда и беспомощного ребёнка, о котором нужно было заботиться, Боинг и Рэй чувствовали себя просто прекрасно. У них было достаточно еды и воды, чтобы продержаться неделю, и единственными реальными проблемами, с которыми Рэю пришлось разбираться в одиночку, были грустная Энджи, которая боялась каждую секунду каждого дня, и находящийся без сознания Сэнд, который так и не пришёл в себя с того дня в машине. Он высказал свою обеспокоенность Боингу, потому что не мог довериться пятилетнему ребенку, говоря ей что единственный человек, который мог бы заботиться о ней, может быть на смертном одре. Они были у своего импровизированного костра; достаточно далеко, чтобы их разговор не достиг никого в пределах входа в пещеру. — Я не знаю, что тебе сказать, — ответил Боинг. — Я не врач. Нам просто придётся подождать. Рэй замер, не решаясь поделиться своими чувствами с таким человеком, как Боинг. Он был таким же, как Бостон, если не хуже. В конце концов он решил, что ему всё равно, и что это не имеет значения, потому что технически Сэнд был бы мёртв сто раз, если бы Боинга не был рядом, чтобы помочь ему. — Я забочусь о нём. — Прошептал Рэй, тишина была такой громкой, что он боялся, что Сэнд может услышать, что было нелепо, учитывая, что он едва дышал и был слишком далеко, чтобы слышать. — Я забочусь о нём так сильно, что это причиняет боль. Взгляд Боинга смягчился, когда он посмотрел на свет костра. — Я знаю об этом. — Я не думаю... — Рэй остановился, у него перехватило дыхание. — Я не думаю, что смогу жить без него. Я правда не смогу. Я бы уже умер, если бы не он. Я даже не хочу быть здесь, если его не... — Прекрати. — Голос Боинга был твёрд. Когда Рэй снова посмотрел на него, раздражённо сдвинул брови. — Прекрати так говорить. Ты обращался с ним как с дерьмом с тех пор, как вы встретились, а теперь что? Рэй поморщился, но не попытался защитить себя. У него не было на это права. — Я не хотел. Я правда не хотел. — Пауза. — Я просто не знал, чего хотел. — А теперь ты это знаешь? — Это не имеет значения в любом случае. — Рэй усмехнулся, впиваясь каблуком ботинка в грязную землю под собой. Вчера шёл дождь. Он бы пожаловался, если бы собранная ими вода не поддерживала его жизнь. — Мы в чертовом апокалипсисе. — Это не должно мешать тебе жить. — Да? — Рэй кивнул головой в сторону бессознательного тела Сэнда, лежащего неподалеку. — Посмотри на него. — Не делай этого. —Что не делать? — Не веди себя так, будто твоя идея мирной жизни с любимым человеком так далека от реальности, когда он ещё жив. Когда он еще здесь. Именно благодаря его тону Рэй наконец смог собрать воедино пазл, который представлял собой Боинг. Он был совсем не простым человеком. Рэй не понимал его ни на йоту, но по тому, как он произнес эти слова, по тому, как он посмотрел на Рэя в тот момент, с отчаянием и завистью, Рэй понял. — Интересно, сказал бы ты то же самое, если бы Майло был на месте Сэнда? Боинг вздрогнул при упоминании этого имени. Они не говорили об этом. Боинг, в особенности, был неспособен. Обычно он игнорировал Рэя каждый раз, когда тот поднимал вопрос о Майло, быстро убегая с каким-то нелепым оправданием, в которое никто из них не верил. Но той ночью, окруженный тёплым светом огня и знакомыми сверчками, заполняющими тишину, Боинг прошептал: — Нет, я бы не стал. — Рэй ожидал, что он остановится на этом, но он продолжил. — Возможно, я лицемер, но теперь я знаю, каково это — потерять то, чего я не мог признать, что хотел. Голос Боинга, впервые с тех пор, как он его слышал, надломился. Он был таким слабым — едва заметным, но Рэй всё равно его услышал. Было что-то в том, что такой бессердечный человек, как Боинг, показал каплю уязвимости, что только усилило безнадёжное отчаяние Рэя. Это напомнило ему, что Боинг был таким же человеком, как и все остальные. Жестоким, холодным и гедонистичным, конечно, но всё же человеком. — Майло был твоим... — Он не был. — Ответ Боинга был быстрым. Отработанным. Как будто он ожидал вопроса, но отказался услышать его вслух, даже в безопасности временного убежища, которое они себе организовали. — Он не был, — сказал он, на этот раз мягче, — но он мог бы быть. Рэй не знал, что на это сказать, поэтому решил промолчать. Боинг, похоже, не возражал.       Следующие несколько недель пролетели в спешке и тумане. Найти еду и воду и защититься от нежити, праздно бродящей вокруг. Остерегаться змей, скорпионов, смертоносных пауков и кабанов. Один или два раза Боинг возвращался с охоты и обнаруживал, что он отравлен, не имея ни малейшего представления, как. В первый раз всё было неплохо, но во второй раз Боинг оказался неспособен двигаться, и Рэю пришлось заботиться о голодающем ребёнке и трёх взрослых мужчинах, прикованных к постели. Это была тяжёлая неделя, но он справился. Он не мог оставить Энджи совсем одну, поэтому брал её с собой, когда они отправлялись на охоту. Они выходили достаточно часто, чтобы Рэй в конце концов начал что-то ловить. Капканы, которые они установили, используя те немногие материалы, которые у них были, сотворили чудеса, и к третьей неделе у них снова всё было хорошо. К четвёртой неделе у них всё начало налаживаться. Боинг не умер и был достаточно здоров, чтобы отправиться на охоту, поэтому Рэй показал ему все расставленные им ловушки, и — хотя он в этом и не признался — мужчина, несомненно, был впечатлён. — Я всегда думал, что ты относительно некомпетентен, — сказал он однажды ночью, когда Рэй менял Сэнду повязки. Они были на последнем издыхании, но Сэнд, несмотря на то, что не мог встать с постели, по крайней мере иногда просыпался. — Ты доказал, что я ошибался. Сэнд не смотрел ни на кого из них. Не двигался, но Рэй мог сказать, что он не спит, как бы сильно он ни пытался притворяться. — Ты не ошибся, — в конце концов ответил Рэй. — Если бы тебя не было рядом, чтобы направлять меня, мы все были бы мертвы в ту же первую неделю. Сэнд говорил с Боингом. Всякий раз, когда ему что-то было нужно или что-то нужно было сказать, он говорил это Боингу. Никогда Рэю. Он даже не смотрел в сторону Рэя. Это кольнуло и было чертовски неприятно, но Рэй был просто благодарен, что тот проснулся. Он не винил Сэнда, но он никогда не прекращал попыток поговорить с ним. К тому времени, как наступил второй месяц, они снова начали общаться, понемногу. Это было почти как новый старт. В конце концов Сэнд поблагодарил его за то, что он зашивал его раны и ухаживал за ним каждую ночь, и за то, что он заботился об Энджи, когда он сам не мог. Рэй ответил, что сделает это тысячу раз и что он действительно сожалеет обо всём, что сказал, и обо всей той боли, которую он причинил этому человеку. Тем не менее, его извинений было недостаточно. Их будет недостаточно. Пока Рэй не докажет ему делом. Он возвращался в пещеру после неудачной попытки порыбачить, когда услышал громкий хохот. Он усомнился в своем здравомыслии, узнав людей, вовлечённых в спор, ни один из которых не заметил Рэя, даже когда тот вошёл внутрь. Энджи бросилась к нему, слëзы жгли ей глаза, прячась за ногой Рэя, как будто его присутствия было более чем достаточно, чтобы защититься от мужчин, стоящих без дела. Как будто мужчины были столь же опасны, как и монстры, которые преследовали её во сне. Он в защитном жесте положил руку ей на голову и притянул её ближе, как он обычно делал, когда она прижималась к нему после кошмара. Было в каком-то смысле утешительно, что она была рядом с ним. — Ты всё равно что мертвец, как только я его найду, понял? — Это был голос Топа, громкий и резкий, который заставил Рэя понять, что ему это не померещилось. Это не галлюцинации. Мужчина действительно стоял перед ними, в разорванной рубашке и грязных джинсах, с пистолетом, направленным прямо в голову Сэнда. Сэнд сверлил его взглядом, удерживаясь на ногах, опираясь на стену пещеры. — Почему бы тебе просто не убить меня прямо сейчас? А? Почему бы не покончить с этим? — Топ сверлил взглядом, поднося пистолет ещё ближе, но Сэнд был неумолим и смел. — Я скажу тебе почему. Потому что ты такой же трус, как и твой парень там. Он указал на едва терявшего сознание Мью, который лежал на самодельном одеяле с лицом, искаженным от боли, и усталыми глазами наблюдал за разворачивающейся сценой. При виде его взгляд Топа смягчился, прежде чем он повернулся к Боингу, который только что говорил. — Ты всё это время держал его у себя? — Рэй практически слышал боль в его голосе. — Ты бы позволил мне умереть там? Когда ты мог бы остановить меня, просто сказав, что диск у тебя? Сэнд отвернулся. — Диск? — заговорил Рэй, привлекая всеобщее внимание. — Какой диск? Он понял тогда, что там был не только Топ. За ним, скрытые в тени, стояли Ник и Чуем. Сэнд разинул рот, а Топ с насмешливой улыбкой на лице размахивал пистолетом перед Рэем, словно это была какая-то игрушка, которая не могла снести кому-то голову за долю секунды. — Не говори мне, что он не знает? Сэнд остался бесстрастным, всякое подобие вины стёрлось с его лица. — Не смей ему, чëрт возьми, рассказывать. Сэнд ругался перед Энджи. Сэнд никогда не ругался перед Энджи. Это противоречило его моральному кодексу или как-то так. Энджи ещё сильнее прижалась к Рэю, словно слыша его мысли. Она поняла, насколько серьёзна ситуация, и это понял и Рэй. — Что? — ответил Топ, и в каждом его слове сквозило озорство. —Ты ему недостаточно доверяешь, да? Ты боишься, что он отвернется от тебя, как и все мы? Сэнд избегал взгляда Рэя. Рэй по-прежнему не понимал, о чем они говорят. — Это его не касается. — Сэнд не умолял. Он не умолял. Не совсем. Но в его голосе было что-то, что выдавало отчаяние, которое он пытался скрыть. — Оставьте его в стороне от этого. Топ проигнорировал мольбы Сэнда, повернувшись к Рэю. — Почему бы тебе не спросить его, что на жёстком диске? Давай. Рэй снова перевёл свой пытливый взгляд на Сэнда. — Сэнд. — пробормотал он. — Какой жёсткий диск? Тишина означала, что Сэнд не собирается ему ничего отвечать, поэтому Топ просветил его. Он рассказал ему об исследовательской лаборатории, которую их отряд нашёл в глуши. О команде, которую практически уничтожили ещё до того, как добрались до объекта, и уже планировали вернуться домой ни с чем. — Так что можете себе представить, как мы были счастливы, что нашли что-то, — продолжил Топ, бросив взгляд на Мью, который давно закрыл глаза. Его брови, нахмуренные от сосредоточенности, сказали Рэю, что он все ещё слушает. — Вот тогда болезнь Мью стала действительно сильной. — Вот где они нашли жёсткий диск. — Ник вмешался. Глаза Рэя достаточно долго привыкали к темноте, чтобы наконец различить детали, которые он упускал раньше. Под глазами были мешки, что само по себе не было чем-то необычным, но то, как Ник держался, было по-другому. То, как он смотрел на Сэнда — на Рэя — было необычным. Как будто его глаза были озерами грусти, которые были такими глубокими, что Рэй даже не мог себе представить дна. — Какое это имеет отношение к чему-либо? — спросил Рэй. — Как вы все здесь оказались? Как вы выжили? — Затем, словно ему подсказали, что не в порядке Ником, Рэй понял, что есть ещё люди, которых он не учел. — А где Бостон? — Он взглянул на фигуру Чуем, маленькую и незначительную, свернувшуюся в клубок вдали от остальных, пока слова Рэя эхом разносились в тишине пещеры. — Где Эйприл? Ник отвернулся. Чуем резко втянула воздух, но в остальном оставалась тихой. Нет, но Топ действительно мог найти в себе силы высказать ответ вслух. — Они мертвы. — Пистолет Топа безвольно повис на боку. — Хочешь знать, почему они умерли, Рэй? — Он снова поднёс его к голове Сэнда, практически прижав его к стене. — Они все мертвы из-за него. Из-за того, какой он эгоистичный. Сэнд не спорил, как Рэй ожидал. Он не сделал ни единого шага, а тупо уставился вперед. — На жёстком диске было больше информации, чем кто-либо из нас мог себе представить. — Голос Мью был настолько слаб, что Рэю приходилось напрягаться, чтобы расслышать слова. Остальные молча смотрели, терпеливо ожидая, когда он продолжит. — Все хотят его. Включая правительство. — Что на нём? — Рэй старался не потеряться в водовороте информации, которая ему предоставлялась. Бостон. Эйприл. Жёсткий диск. Сэнд. Последовавшее объяснение словно разломило весь мир Рэя на две части, и внутренняя часть была настолько уродливой, что Рэю ничего не хотелось, кроме как собрать её по кусочкам и притвориться, что он никогда не видел сути. Накопитель содержал годы исследований нежити. Он содержал эксперименты и данные, которые будут способствовать развитию науки на протяжении многих лет. Более того, он раскрыл реальную и тёмную тайну, окружающую распространение вируса. Он нёс правду, что создание нежити произошло в лаборатории. Человеческой лаборатории. По своей сути это был вирус — бактерия, генетически модифицированная, чтобы держать людей на грани жизни и смерти. Нежить ещё не умерла, но она никогда не будет снова живой. Рэю также открылось, что нежить была не только создана человечеством, но и выпущена на волю теми самыми людьми, которые поклялись защищать мир от любого вреда. Бактерии были оружием, выпущенным странами первого мира на страны третьего мира — способом избавиться от людей, чей вклад в общество был минимальным. Это означало, что не все уголки в мире были затронуты. Были места, защищённые от такого рода вещей, потому что выброс бактерий не был случайностью. — Что? — Рэй почувствовал тошноту. — Но это же... — Это геноцид, — подсказал ему разум. — Тотальная война. Это была не какая-то битва с природой. Это была война человечества против человечества. — Страны первого мира — единственные, кого это не коснулось, — прошептала Чуем так тихо, что Рэй едва не пропустил её слова. Топ кивнул. — Что приводит нас сюда, сейчас, в этот момент. — Ствол его пистолета всё ещё был прижат к виску Сэнда, ни разу не дрогнув. — Нежить бродила вокруг достаточно долго, чтобы большая часть населения была уничтожена. Таков был первоначальный план. Теперь, когда прошло достаточно времени, ничто не мешает им убить оставшихся, поскольку у них есть оправдание, что большая часть населения больше не является людьми. Рэй всё больше нервничал из-за этой недавно полученной информации, пистолет, ожидающий выстрела в Сэнда, не приносил его тревоге никакой пользы. — Какое отношение всё это имеет к Сэнду? — Жёсткий диск — наш билет из этого места, — ответил Ник. — Если мы дадим им информацию, которую они ищут, они обеспечат безопасность... — И Сэнд забрал его, — прервал его Топ. — Он забрал наш единственный шанс на выход. Пока бар был в нежити. — И он лгал об этом. —сердито посмотрел Боинг. — Всем нам. — Что ты хотел, чтобы я сделал? — Ответ Сэнда был спокойнее, чем кто-либо из них ожидал, но в нём чувствовался холод. Скрытая угроза, которая тревожила. — Посмотри, как ты реагируешь. Я не сказал тебе, потому что знал, что ты так поступишь. Ник возразил. — Но если бы ты не скрывал это... — Вы бы все разорвали себя на части за него. — Ответ Сэнда был быстрым. Холодным. — Вместо того, чтобы направить своё оружие на меня, вы бы направили его друг на друга. Они все знали, что Сэнд прав, но Рэй всё ещё не совсем понимал кое-что. — Почему мы все не можем просто работать вместе, чтобы передать диск? Сэнд, впервые с тех пор как Рэй присоединился к их разговору, удостоил его взглядом. — Они пропустят только двух человек. Это было на листовке. И вдруг Рэй понял, почему Сэнд действовал так, как он себя вёл. Почему он сделал то, что сделал. — Ты планировал, что этими двое будут Энджи и ты, верно? Сэнд отвернулся, подтверждая подозрения Рэя. Рэй не пострадал, несмотря на вопиющее предательство. Он знал, что всё, чего Сэнд на самом деле хотел, — это хорошей жизни для Энджи. Он знал, как сильно Сэнд заботился о других. Насколько он был бескорыстен, особенно когда дело касалось Энджи. Это была его единственная ошибка. — Где он? — Топ снял предохранитель с пистолета, приставленного к голове Сэнда. Руки Энджи крепче сжали ногу Рэя, вцепившись в его штаны. — Я же сказал, у меня его нет. — Не думай ни секунды, что я верю... — Я потеряла его. — Заговорила Энджи, привлекая всеобщее внимание. — Сэнди сказал сохранить его, а я потеряла. Это была наглая ложь, и Рэй это знал. Сэнд не просыпался до недавнего времени. Он также не проводил времени наедине с Энджи. Рэй знал, потому что он был рядом. Всегда. Потому что он был рядом, когда Энджи хотела быть с Сэндом, всегда наблюдая, ожидая его обморока и следя, чтобы Энджи случайно не причинила ему вреда. Рэй и Сэнд были единственными в пещере, кто знал, что это ложь, потому что Рэй не выпускал Энджи из виду ни на секунду. Особенно, когда дело касалось Сэнда. Сэнд поймал его взгляд, похожие мысли, вероятно, проносились в его голове. Он наблюдал за Рэем, ожидая — предугадывая его реакцию. Он мог видеть это по тому, как его брови дёрнулись, совсем чуть-чуть. Достаточно, чтобы Рэй пропустил это, если бы не искал это активно. — Этого не может быть, — вмешался Боинг, взглянув на Рэя. — Как Сэнд мог передать ей это, если она не отходила от тебя? Рэй знал, почему Энджи лгала. Пистолет, приставленный к виску Сэнда, заставил его сердце колотиться, но, солгав, Энджи загнала их в угол. Точнее, она загнала Рэя в угол. Жизнь Сэнда зависела от следующих слов Рэя, и все трое чертовски хорошо это знали. Он посмотрел на Энджи. В основном, чтобы не смотреть на остальных. — Это то, что ты имела в виду, когда сказала, что потеряла его? Жёсткий диск? — Он удивился, что его голос не дрожал. Энджи кивнула, её лицо ни разу не выдало её истинных эмоций. Рэй должен был отдать ей должное. Она была демоном в маскировке. Она была даже лучшей лгуньей, чем Сэнд, и, судя по тому, что видел Рэй, Сэнд был исключительным. Тем не менее, они оба были лучшими лжецами, чем Рэй, и от одной только мысли о том, что их поймают сейчас и они будут наблюдать за смертью Сэнда — наблюдать за смертью Энджи или, что ещё хуже, стать свидетелем их обеих смертей — сердце Рэя волнительно сжалось. Он попытался сосредоточиться на том, чтобы дышать ровно, изобразил вздох поражения, прежде чем покачать головой в сторону Боинга, как будто говоря: «Она говорит правду». Слова Боинга эхом отдавались в его голове, когда он смотрел мужчине прямо в глаза. Он сказал ему однажды, что знает, чего хочет. Он не хотел Мью с его добрыми глазами и очаровательной суетой. Он хотел Сэнда с его понимающей улыбкой и заботливыми руками. Хотя Рэй давно выбрал желанную песню, Энджи заставила его глубже погрузиться в то желание, которое он сам себе придумал. В тот момент всё, о чём он мог думать, было то, что он знал, что не пожалеет об этом, даже если это закончится тем, что он будет лежать мёртвым на полу рядом с Энджи и Сэндом.