О волшебных тварях, игривой магии и странных проклятьях

💚🤍

      Оглядываясь назад, Нил в целом может понять, как он оказался на отработке в Запретном лесу.       Ранее в тот же день Хагрид решил познакомить поток семикурсников из Рейвенкло и Слизерина с джарви. Довольно агрессивные хорьки-переростки сновали между студентами, хватали их за мантии и класть хотели на увещевания Хагрида, что они милые и умные, очень полезные и замечательные. Нилу они даже симпатизировали, ведь он любил хаос. Он, в некоторой степени, был даже амбассадором этого самого хаоса на снобском Слизерине, как любила говорить Эллисон. Отчасти именно этим Нил сам себе объясняет то, что случилось на уроке по уходу за магическими существами.       Он так отвлёкся на Кевина, который пытался отцепить зверька от мантии и при этом сохранить свой величественный вид, что не заметил, как ещё один джарви приблизился к нему самому. Дальше всё произошло слишком быстро: джарви прыгает Нилу на спину и пытается забраться за шиворот; Нил на рефлексах, отточеных квиддичем, изворачивается и отбрасывает это мелкое чудовище в сторону; оно летит на какого-то парня из Рейвенкло, тот на не менее отточеных рефлексах прикладывает зверька ступефаем. И всё бы ничего, но оказывается, что Хагрид действительно питает очень нежные чувства ко всякой вредной живности. И вот они здесь. На отработке. В запретном лесу. С грёбаным Эндрю Миньярдом.       С Эндрю у Нила не то чтобы ненависть. Он уважает Рейвенкло за их принципиальную позицию не влезать в межфакультетские разборки. Они никогда не пытались кинуть Нилу в лицо его родословную и то, что его отец — тёмный маг, который умудрился вступить в ряды Пожирателей Смерти под конец Второй магической (тот же Гриффиндор часто ему это припоминал). И их совершенно не волнует, что сейчас он наследник Хэтвордов, уважаемой семьи чистокровных магов. Так что отношение к Эндрю никак не связано с цветом нашивки на его форменной мантии. Его даже сложно объяснить квиддичем. Нил — ловец, Эндрю — вратарь. Матчи между их факультетами — это всегда захватывающая борьба, но на поле сами парни так далеко друг от друга, что никак не взаимодействуют.       Просто каждый раз, когда они пересекаются в Большом зале на обеде, на матчах или на совместных уроках — Нил всегда ловит взгляд Миньярда. И от этого взгляда у него бегут мурашки по телу и бросает в жар. А ещё появляется ощущение, что собственная магия начинает жить своей жизнью, покалывая на кончиках пальцев. И непонимание реакции собственного тела заставляет относиться к Миньярду с подозрением.       Сам Миньярд сохраняет невозмутимое выражение лица, пробираясь сквозь заросли при голубом свете люмоса. Их отработка состоит в том, чтобы находить маленьких лукотрусов, которые потерялись. Что немного нелепо, на самом деле. Лукотрусы редкие даже для Запретного леса. А те, что есть — сильно привязаны к своим деревьям и скорее попытаются выдрать глаза своими маленькими веточками любому, кто к ним приблизится, чем действительно покинут свою обитель.       Нилу кажется, что весь смысл отработки — научить их относиться бережно к любой магической живности. Ведь вся она чистая и невинная, как слеза единорога. По мнению Хагрида, конечно же. По мнению Нила лесничий просто немного не в себе, раз отправляет школьников бродить в темноте по одному из самых опасных мест во всей Англии. Неужели истории о великом Гарри Поттере — который в свое время наткнулся в лесу на огромных пауков, кентавров, дементоров и, по слухам, на одну из ипостасей Волдеморта — так ничему никого не научили? Ныне Главный Аврор и Спаситель конечно со всем справился, но так и Нил с Эндрю не планируют никаких подвигов. В планах Нила с мерлиновой помощью сдать финальные экзамены, и надеяться, что Холихедские Гарпии захотят подписать с ним контракт. В крайнем случае дядя обещал ему организовать стажировку в Гринготсе. И ни одно из этих занятий не требует навыка поиска лукотрусов в мордредом забытой чаще.       Нил так задумался, что споткнулся о какой-то корень и приготовился встретиться лицом с травой, ветками, и возможно даже лукотрусами. Он зажмурился, но потом осознал что висит в нескольких дюймах над землёй, а над ним стоит Миньярд с поднятой палочкой и насмешливо вздёрнутой бровью. И, ну, разве это не позорно, что его держат левикорпусом как какого-то пикси? И снова эти мурашки, которые, повинуясь насмешливому взгляду карих глаз, начинают свой забег с затылка и дальше по спине. В общем, оглядываясь назад, Нил начинает винить во всем Хагрида и грёбаных джарви. И Эндрю Миньярда, на всякий случай.

💙🖤

      День Эндрю начался весьма неплохо. Он успел выбесить Аарона ещё до завтрака, что определённо повысило его настроение. Не вина Эндрю, что его близнец так отвратительно краснеет при любом упоминании Кейтлин. И правда, сколько можно, они уже год как встречаются, период взаимной тоски длился ещё дольше — с третьего курса, примерно. Эндрю очень любит повторять, что это Аарон должен быть на Хаффлпафе вместо неё. Кейтлин с её целеустремлённостью в пору был бы Гриффиндор.       Но только самому себе он может признаться в том, что его самого Шляпа упорно пыталась отправить к барсукам. Помогла лишь угроза порезать её на лоскуты, если он не окажется на одном факультете с новоприобретённым братом, который как раз усаживался за стол к студентам в сине-черно-бронзовых тонах. Шляпа что-то буркнула про слизеринскую жестокость и гриффиндорскую безрассудность, и трагично вздохнув (Эндрю ни разу не проникся драматизмом этой ветоши), таки отправила его в Рейвенкло. И Эндрю всё ещё не жалеет об этом, хотя отношения с братом даже спустя почти семь лет напоминают качели, которые прицепили к Дракучей иве. Хотя он до сих пор помнит ту смесь восторга, неверия и страха, которую он испытал впервые встретив Аарона (и Ники с Эриком) на Косой алее. Тогда же он узнал, что его биологическая мать умерла от передоза когда близнецу было 5, а отец Ники, Лютер, взял опеку над племянником. Этот мудак ненавидел всё магическое, потому отказался от родного сына ещё с момента, когда тому пришло письмо из Ильверморни. В Аароне он видел шанс воспитать достойного сына себе под стать, но его обожаемый бог имел чудесное чувство юмора, потому что Аарон умудрился спустя два года разнести ему магическим выбросом свежеотремонтированную кухню. К тому моменту Ники как раз достиг совершеннолетия, и узнав из писем матери о произошедшем, забрал Аарона к себе в Германию, куда перебрался за своим будущим мужем Эриком.       Эндрю тогда ещё почувствовал единение с близнецом, ведь их истории схожи. Его так же спас магический выброс в семь лет, когда ночью к нему впервые пробрался приёмный папаша. Когда Эндрю понял, что прикосновения ему неприятны, а на просьбы остановиться никто не реагирует, его охватил такой силы страх, что этого ублюдка откинуло в шкаф и вырубило. Дальше последовали жуткие часы разборок с полицией (приёмная мать обвиняла ребёнка в нанесении травм её драгоценному Стивену, что за нелепость), отказ от опекунства, попадание обратно в систему, и действительно волшебная встреча с Бетси Добсон. Она единственная поверила Эндрю и забрала его к себе. Уже дома у Би Эндрю узнал о магии, о том, что он не урод и бракованный, а настоящий волшебник. Удивительно, что сама Би, будучи сквибом, стала прекрасной матерью и наставницей в контроле собственных магических сил. Эндрю помнит, как ждал письмо из Ильверморни, но получил из какого-то Хогвартса на другом континенте. Би тогда загадочно улыбнулась, и сказала довериться магии. Что ж, магия действительно сработала как надо, и Эндрю обрёл давно утерянного брата. Хоть на деле все оказалось гораздо сложнее. После слезливого (плакал только Ники) воссоединения начались годы взаимных придирок, оскроблений, драк и дуэлей. Эндрю обожал выводить Аарона из себя (потому что было забавно наблюдать как тот моментально вспыхивает и его магия начинает искрить), Аарон же в ответ старался плеваться ядом и задеть больные темы (просто потому что он мудак, конечно же). Но вот они здесь. Вопреки самым смелым ожиданиям ещё не убили друг друга, хотя видит Мерлин, парочка особенно искусно насланных летучемышиных сглазов могли бы привести в свое время к непоправимым последствиям.       Так что день начинался и вправду хорошо. По пути в Большой зал Эндрю заскочил к Плаксе Миртл, и доверительно ей сообщил, что Аарон о ней спрашивал, а с Кейтлин у него не так всё и хорошо на самом деле. Привидение воодушевилось, и приняло волевое решение поговорить с Аароном о своих чувствах, когда тот появится в душевых. Эндрю не было жаль Миртл. Если она выбрала своей симпатией Аарона, то за такое отсутствие вкуса должна быть наказана. Аарона ему не было жалко в принципе.       День стал ещё лучше, когда после череды случайных событий на уроке у Хагрида Эндрю получил отработку вместе с Хэтвордом. И нет, он не мазохист. Просто Хэтворд ему интересен. Во всех смыслах.       Во-первых, слизеринец определённо симпатичный и немного отбитый на голову. Как раз в его вкусе. Нил выгодно выделяется на фоне чопорных и амбициозных змей. Эндрю давно принял свою ориентацию, спасибо Би и магическому сообществу, которое хоть в чем-то оказалось намного прогрессивней магловского. Пятый, шестой курсы и каникулы прошли в исследовании своих желаний с парой парней с гриффиндора и хаффлпафа, и одним барменом-маглом из Колумбии. Итогом этих исследований стало однозначное заключение, что Эндрю точно гей. И часовая лекция от Би о средствах защиты, хотя Эндрю к тому моменту уже выучил все необходимые ему для этого заклинания.       Во-вторых — магия Нила была ещё интересней, чем его внешность. Свою способность чувствовать чужую магию Эндрю заметил ещё с Би. Тогда казалось, что лёгкие искры, которые чувствовались от Би когда она смеялась или была сильно взволнована — это само собой разумеющиееся. Но какого же было его удивление, когда он попал в Хогвартс. Он периодически улавливал разноцветные вспышки и ощущения, и всего этого было слишком много. Осторожный расспрос однокурсников показал, что никто не видит того же. Тогда Эндрю испугался, и сбежал из башни Рейвенкло. В одной из ниш в коридоре третьего этажа его нашёл декан Флитвик. Но не стал наказывать Эндрю за побег в комендантский час, а смог таки мягко узнать о причинах. Тогда и стало ясно, что это не уродство, а просто редкая особенность. Что волшебники действительно могут иногда чувствовать магию. И Эндрю со временем настолько к этому привык, что пользовался этим как ещё одним органом чувств.       И Нил Хэтворд благодаря этому был ещё интереснее. Ведь его магия (Эндрю готов поклясться) заигрывала. Что очень сбивало с толку, ведь сам её хозяин выглядел при этом совершенно не заинтересованным. Магия Нила была игривыми переливами, когда тот радовался, вспыхивала ядовито-зелёным, когда хозяин злился, загоралась ярко оранжевым, когда Нил засекал снитч и срывался в погоню. И она устраивала Эндрю лёгкое покалывание серебристыми молниями, когда Миньярд оказывался достаточно близко. А сам Хэтворд при этом мог его даже не видеть. И это сбивало с толку и интриговало в равной степени. Эндрю наблюдал за Нилом достаточно, чтобы убедиться, что его магия больше ни с кем так не взаимодействует. В компании друзей магия Нила оставалась ровным ореолом и отображала только его настроение при сильных вспышках эмоций.       Поэтому да, даже факт отработки был отличным завершением дня. Даже пробираясь сквозь Запретный лес с Нилом на хвосте, Эндрю наслаждался лёгким игривым покалыванием магии угрюмого внешне Нила. А когда тот споткнулся и чуть не пробурил носом подложку весеннего леса, Эндрю почувствовал себя героем, вовремя подхватив его в воздухе заклинанием.       Нил немного стушевался, но потом взмахнул собственной палочкой, и не совсем грациозно таки опустился на землю.       — Спасибо, — неловко буркнул Нил, почесал затылок, а потом огляделся. — Тебе не кажется что мы теряем время? Сколько мы увидели лукотрусов, полтора с натяжкой? Они, очевидно, не нуждаются в нашей помощи.       — Очевидно. Что ты предлагаешь? — Эндрю скрестил руки на груди, и прислонился к ближайшему дереву.       — Возвращаться назад, предварительно договорившись, какое количество спасенных мы озвучим Хагриду, — уверенно заявил Нил, поднимаясь и быстро накладывая очищающее заклинание на свою мантию.       — О, слизеринская хитрость во всей красе, — закатил глаза Эндрю, и с удовольствием уловил проблески зелёных вспышек вокруг Нила. А он даже ничего такого не сказал, как интересно.       — Я думал ты вне этих факультетских предрассудков, — буркнул Нил и прошёл мимо Эндрю. Миньярд последовал за ним.       — Предрассудков? Ты не считаешь меня умным только потому, что у меня галстук в синих цветах? Это ранит, — Эндрю откровенно забавлялся, пока шёл за Нилом. Лукотрусы были забыты окончательно, сейчас они явно возвращались по кругу обратно к замку.       — Ну ты же не пытаешься говорить со мной на парселтанге, ведь на моей нашивке змея, — рассеянно бормотал Нил, оглядываясь по сторонам и пытаясь решить куда идти дальше. Эндрю точно знал куда им, но решил ориентироваться на Нила. Если это поможет побыть с ним наедине подольше — он не будет жаловаться. — Так что? Предлагаю сказать, что мы героически отнесли двух заблудившихся лукотрусов, предположим, вон к тому дереву, отдали их семье, получили благодарность, и с чувством выполненного долга вернулись. Идёт?       — Оу, обмануть профессора? — Эндрю сделал вид что задумался. — Что мне за это будет?       — Да пикси тебя раздери, ты же в этом тоже заинтересован! Мы просто слоняемся по тёмному лесу как два придурка, только потому, что один джарви получил по заслугам! Чего ты хочешь? — Нил вспылил, а потом подозрительно прищурился.       Эндрю задумчиво склонил голову набок и решил, что сейчас самое время взять ситуацию в свои руки. Он достаточно наблюдал издалека.       — Хочу узнать тебя получше.       На этих словах Нил замер, а потом ощетинился:       — Ты тоже из тех, кого волнует прошлое моей семьи? — он буквально выплюнул эти слова, что, говоря начистоту, не было той реакцией, которую Эндрю ожидал. Он недоуменно моргнул.       — Что? Мне плевать на это, пока ты сам не захочешь рассказать. Глупые слухи оставь сплетникам по типу твоей подруги Рейнольдс. Мне интересен ты сам.       Настала очередь Нила моргать. Он буквально завис на этих словах, будто Эндрю сказал ему, что он наполовину фестрал.       — Я? Чем? Я имею в виду… я не понимаю, если честно, — Нил сдулся как магловский воздушный шарик и уставился своими большими голубыми глазами на Эндрю, выражая полное непонимание.       Эндрю вздохнул, и начал переосмысливать всю свою стратегию разом. То, что Нилу могли быть не интересны парни он вполне допускал. Но отсутствие у Хэтворда любых отношений с девушками за весь период обучения давало надежду. Теперь же было непонятно как двигаться дальше: говорить прямо или спрыгнуть на исследовательский интерес к магии.       Но неожиданно по лесу раздался душераздирающий нечеловеческий вопль. И Нил, вместо того чтобы быть логичным и последовательным, сорвался с места и побежал в сторону звука, а не от него. Эндрю, матеря и поминая в суе Мерлина и Моргану, сорвался следом. Остановились они только возле небольшого лесного озера, спрятавшись за кустом. Эндрю уже собирался высказаться об отсутствии у Хэтворда инстинкта самосохранения, как увидел лёгкое мерцание купола защитной магии вокруг них. Что ж, хотя бы на протего этого идиота хватило. Нил тем временем напряжённо всматривался в темноту, и проследив за его взглядом, Эндрю понял на что он смотрел. На другой стороне озера медленно сползало в воду длинное существо. Его можно было принять за келпи, но алые сполохи на жабрах, более изящная фигура, и странные стрекочущие звуки отметали эту теорию. Эндрю никогда такого не видел. На краю сознания мелькало что-то, но с его эйдетической памятью вполне могло оказаться, что он видел похожее на картинках лишь мельком. Ещё больше сбивало с толку то, что Эндрю не мог разглядеть магию. Если Нила он чувствовал непрерывно, то с остальными нужно было сфокусироваться. Магические существа всегда стабильно источали ровную магию, цвет которой был обусловлен их видом. Это же казалось пустым, если не считать странной чёрной мерцающей паутины на фоне. Такое он видел точно впервые.       Существо тем временем полностью ушло под воду с тихим всплеском, и воцарилась тишина.       — Его кто-то ранил. Оно держалось за бок, и этот крик… Я видел, как кто-то отскочил от существа и убежал в лес, — прошептал Нил.       — Ты знаешь, что это?       — Нет, впервые вижу.       Они переглянулись, а потом двинулись быстрым шагом в сторону хижины лесничего, не снимая щит.       Добравшись, Нил рассказал обо всем увиденном Хагриду. Эндрю нечего было добавить. Хагрид нахмурился, но, ожидаемо, никакими догадками не поделился и отправил их обратно в замок.       Эндрю был немного расстроен, так как даже при таких подходящих условиях казалось, что к Нилу он так и не приблизился. Произошедшее не располагало к задушевным беседам. В тот вечер они сухо попрощались и разошлись каждый по своим гостинным.       Но на следущий день, когда на завтраке Кевин Дэй внезапно упал в обморок, у Эндрю появились два предчувствия. Первое плохое, потому что он заметил как магия Дэя на секунду пошла знакомой уже черной рябью. И хорошее, потому что они встретились с Нилом глазами, будто безмолвно подтверждая догадки друг друга, что вчерашние и сегодняшние события могут быть связаны. А значит с Нилом у Эндрю уже есть повод для общения. И он не упустит шанс узнать Хэтворда получше.