О волшебных тварях, игривой магии и странных проклятьях

💚🤍

      Нил вяло гонял еду по тарелке. Большой зал сейчас напоминал огромный улей, который не стихал ни на секунду. После обеда было ещё занятие по Защите от тёмных искусств, но Нил уже чувствовал себя вымотаным. Была бы его воля — он бы с удовольствием накинул полог тишины на их небольшую компанию, но Эллисон жизненно необходимо было слышать все сплетни вокруг, Кевину нужно было следить за порядком (будто звание старосты школы его обязывает быть настолько вовлечёным), а Рико ввязался в очередной спор об эффективности асфоделя в зелье Живой смерти. В общем, Нил чувствовал себя не в своей тарелке со вчерашнего вечера, навязчивый зуд предчувствия чего-то странного только усиливался. Возможно, этому способствовало утреннее недомогание Кевина на завтраке. В какой-то момент Дэй, казалось, просто отключился. Его успели подхватить Эллисон вместе с Рико, но уже через несколько мгновений он очнулся, и начал убеждать всех, что всё в порядке. Осмотр в больничном крыле и у мадам Помфри, и у декана Морияма не выявил никаких проклятий или зелий, и Кевин был отправлен на занятия. Что несколько успокоило Нила, если бы не пристальный взгляд Миньярда тогда на завтраке. Нил был уверен, что они оба вспомнили вчерашнее происшествие в Запретном лесу, но логически связать это с Кевином явно не получалось. Плюс, Нил старался лишний раз не думать о рейвенкловце. О его ироничных взглядах, и об этом «хочу узнать тебя получше». Нет, он не будет об этом думать, когда сам себе напоминает магловскую бомбу замедленного действия.       — …И я уже практически придумала наряд для себя, Кевина и Нила. Уверена, это будет феерично! — голос Эллисон, как и собственное имя, вырвали Нила из размышлений.       — Что бы это ни было, Эллисон — нет.       — Элллисон да! — категорично возразила Рейнольдс. — Мы все обязаны появиться на костюмированном балу Остары. Это наш последний год в Хогвартсе, мы не можем упустить такую возможность произвести фурор.       — Ты — не можешь. Я — очень даже да, — Нил сердито уставился на подругу. Но тут откашлялся Кевин и строго посмотрел на него. Ну начинается.       — Вообще-то, Нил, это важное празднование весеннего равноденствия. И нам очень повезло, что директор согласилась провести это мероприятие. Важно чтить традиции и показывать маглорождённым их ценность. Это один из дней особой магической силы, который направлен…       — Я знаю важность Остары, Кевин, в Хэтворд-мэноре чтят традиции, и всё такое. Но чего я действительно не понимаю, при чём тут необходимость засунуть меня в какой-то дурацкий костюм.       — Ну, мы подумали, что так нам всем будет намного интереснее… — Кевин немного замялся и опустил взгляд.       — Эллисон подумала, если быть точнее, — ухмыльнулся Нил. — Кевин, ты теперь такой каблук, когда вы начали встречаться.       — Разве только теперь? — подал голос Рико, который вернулся к разговору маленькой компании. — Я точно помню, что Рейнольдс имела на него влияние ещё с первой встречи на первом курсе.       Нил засмеялся над медленно краснеющим Кевином, но Эллисон мягко положила руку ему на плечо и недобро прищурилась в сторону Нила и Рико.       — Вы просто завидуете нашей прекрасной паре, как две мелкие озлобленные карликовые шишуги. Да, нам понадобилось некоторое время, чтобы понять, что мы идеально подходим друг другу. Но, по крайней мере, мы будем блистать на балу. А вам ещё только предстоит найти спутниц, и при этом не облажаться.       Рико закатил глаза, а Нил нахмурился.       — Спутниц? Просто прийти украшенным, как йольськое дерево, уже не достаточно?       — Да, Нил, на бал приходят парами. Это не обязательно, но Слизерин просто обязан показать пример соблюдения традиций, — с нажимом проговорил Кевин, будто давал указания особо глупому домовому эльфу. — Поэтому засунь на время свой дрянной характер пикси в задницу, и не создавай проблем. Эллисон уже начала набрасывать примерный список подходящих пар для тебя. Цени её усилия.       — О, я совсем не против этим заняться, нужно же хоть когда-то начать устраивать личную жизнь Хэтворда, — промурлыкала Эллисон.       — Я против, — угрюмо отозвался Нил, но это не произвело никакого эффекта. — И почему только я страдаю? Рико пара не нужна?       Рико в этот момент покосился на Нила, но неожиданно промолчал.       — С тобой веселее. Морияма же может наслать какой-нибудь хитрый японский сглаз на прыщи перед самым балом, я не буду так рисковать.       Нил от возмущения едва не задохнулся, в то время как Рико хитро ухмыльнулся и подмигнул Эллисон.       — Всегда ценил твой острый ум и догадливость, Рейнольдс. И нет необходимости мне помогать, я знаю с кем пойду.       В этот момент возле Нила приземлилась Тефида, длиннохвостая неясыть дяди Стюарта, с примотанным к лапке письмом. На душе стало сразу тепло, и эмоции от спора за столом отошли на второй план. Ласково погладив сову по голове, и дав ей пару кусочков фруктов со стола в качестве законного угощения, Нил отпустил её и бережно развернул письмо.       Стюарт интересовался его делами в школе и спрашивал, хочет ли встретиться Нил с ним в Хогсмиде в выходные после Остары. Удивительно, как такой строгий, на первый взгляд, глава достаточно древнего рода, искренне пытался быть хорошим и чутким опекуном. И это отношение всё ещё иногда обескураживало, ведь Нилу было с чем сравнивать.       Когда Натан Веснински начал практиковать тёмные проклятия на своих жене и сыне, Натаниэлю было всего пять. Он смутно помнил те времена, но следы от некоторых экспериментов всё ещё носил на груди и спине. Вопрос, как Мэри Хэтворд, воспитанная в любви и лучших традициях древних родов, полюбила это чудовище — так и остался загадкой. Из рассказов Стюарта Нил знает только то, что в свое время Мэри поехала на стажировку в Американское Министерство, а через год прислала письмо, что вышла замуж за сильного мага, и ей не нужно одобрение семьи. Она была очень упрямой и сильной, но Натан её сломал. У Нила было подозрение, что в моменты, когда отец в очередной раз испытывал новое проклятье на маленьком Натаниэле, сама Мэри была под империусом. Ведь самым страшным в такие моменты была не боль, а расфокусированный взгляд матери и застывшая улыбка. Потом она непременно приходила к сыну ночью, шёпотом просила прощения, поила восстанавливащими зельями и прижимала к себе. Но ничего не делала, чтобы это изменить.       Когда Нилу было 7, до отца дошли новости о магической войне в Британии. Он поспешно собрал всю семью, и они переехали в Лондон. Натан так загорелся идеями Волдеморта, что незамедлительно вступил в ряды Пожирателей. Видимо, возможность убивать, пытать и практиковать разные виды тёмной магии была настолько привлекательной, что даже свободолюбие Веснински не помешало ему принять метку и буквально служить змееподобному полукровке. Мэри с сыном жили в постоянном страхе до тех пор, пока по всей магической Британии не пронеслась новость, что Волдеморт мёртв. Натан аппарировал домой, и был в такой ярости, что, казалось, сами стены крошились от его магии. И только в этот момент Мэри решила, что пора бежать. Она схватила маленького Натаниэля, и под крики Натана аппарировала к воротам поместья Хэттвордов, рухнув после этого без сил. Перемещение на такое расстояние, и незвестное проклятье, брошенное в спину Натаном, практически добили её.       С того момента Мэри прожила три дня, успев только попросить прощения у сына и сказать, что Стюарт — его семья.       Так маленький Натаниэль оказался в незнакомом мэноре, с незнакомым мужчиной, и чувствовал себя потерянным. Даже новость о том, что его отца словили и приговорили к Поцелую дементора спустя неделю после их побега, не принесла облегчения. Но Стюарт был терпелив, никогда не давил, и предельно честно отвечал на все вопросы. Именно он предложил сменить имя и принять его род. Так Натаниэль стал Нилом Хэтвордом, единственным наследником лорда Хэтворда. Стюарт заново знакомил Нила с магией, и всячески поддерживал растущее любопытство Нила. В Америке Натан старался держать магию сына под жестким контролем, наказывал за непроизвольные выбросы, и всегда твердил, что наследник Веснински не может быть слабым. Стюарт же дал Нилу возможность быть кем угодно. И Нил ценил это всем сердцем.       Единственное, в чём дядя не мог помочь — в сомнениях Нила в самом себе. Иногда, когда поднимала голову импульсивность и ярость внутри, он искренне боялся стать таким же, как отец. Его ночные кошмары всегда были связаны с тем, что он вырос, и превратился в Натана. С его душной, липкой, чёрной магией, и безумной улыбкой. И как бы Нил не убеждал себя, что у него собственный отдельный путь — эти сомнения периодически отравляли ему жизнь.       В таких размышлениях Нил закончил завтрак, и в компании друзей отправился на ЗОТИ. Настроение не повышало и то, что урок был с гриффиндорцами. Хоть Нил и сменил имя, благодаря грёбаному Ежедневному пророку то, чей он сын, всплыло ещё на первом курсе. Тогда его имя было в списках отвратительной статьи о детях Пожирателей, которые поступили в Хогвартс. Их было не так уж много, ведь многие из семей Пожирателей бежали из Англии. Ситуация Нила же была противоположной. И не смотря на то, что даже Гарри Поттер тогда выступил с жёстким осуждением любой травли, и напоминанием, что война закончилась, некоторые просто ненавидели Нила за сам факт его существования. Логики в этом не было, но дети бывают жестоки. К седьмому курсу Нил оброс бронёй, обзавелся острым языком, парой безобидных, но действенных проклятий, и друзьями. Но именно гриффиндорцы не оставляли попыток его достать. Видимо, основная причина была в Дэн Уайлдс, которая в этом году была выбрана старостой школы вместе с Кевином. Она была маглорождённой. И, как со временем узнал Нил, Натан участвовал в рэйде, в котором убили её родителей. И хотя Дэн всеми силами старалась быть беспристрастной и справедливой, страх в её глазах, который периодически мелькал при виде Нила, был достаточным доказательством того, что от этого не избавиться. Гриффиндорцы смотрели на него с отвращением и злостью, особенно когда он выигрывал в дуэлях. Исключением был разве что Мэтт, парень Дэн. Он был всегда улыбчив и вежлив, но Нил это списывал скорее на природную доброту, чем на личное отношение.       Профессор Вилкост была бывшим аврором, и потому особо ценила практические занятия. Практически сразу она начала разбивать учеников по парам, преимущественно сталкивая между собой гриффиндорцев и слизеринцев. Нил был уверен, что ей нравилось это, ведь дуэли между враждущими факультетами были особенно зрелищными. Эллисон достался Финч, которого Нил знал как жестокого загонщика из команды по квиддичу. Кевина выставили против Бойда, Рико досталась Уайлдс. А Нилу — Сэт Гордон. Будто этот день и так не был дерьмовым.       — Эй, Веснински! — Сэт оскалился и стал в стойку. Рядом тихо выругался Рико.       — Удивительно короткая память, Гордон. За почти семь лет не запомнить мою фамилию — какой печальный уровень интеллекта. Ты хоть заклинания способен выучить? Не отвечай, мне всё равно, даже если ты по силе практически сквиб, — Нил ухмыльнулся и поднял палочку вертикально на уровне лица, показывая что готов к дуэли. На фоне Вилкост давала задание отрабатывать преимущественно невербальный щит. По залу пронеслись первые звуки заклятий.       Гордон покраснел, и выпустил связывающее. Нил с лёгкостью его отбил взмахом палочки. Щиты ему удавались особенно хорошо. Стюарт обучил его ещё в детстве, справедливо полагая, что так мальчик будет себя чувствовать в безопасности. Невербальную магию уже практиковал Нил сам. Он довольно быстро понял, что произнесение заклятия отнимает время, поэтому летние каникулы провёл за тренировками. Направлять магию сквозь палочку без вербальной команды было для него сложным, но медитативным занятием. Поэтому сегодня он чувствовал себя особенно уверенным.       Сэт тем временем распалялся всё сильнее, сыпал проклятиями в перемешку с оскорблениями, и на замечания Вилкост не реагировал.       — Это папаша тебя так уворачиваться научил? — Гордон попытался достать Нила обезоруживающим, но у него ничего не вышло. Нил просто отскочил, даже не двигая палочкой, что злило противника.       — Заткнись, Сэт, никто не хочет тебя слушать, — Эллисон уже обезоружила Финча и теперь, скрестив руки на груди, наблюдала за их дуэлью.       Внимание Эллисон, кажется, довело того до ручки. Они расстались ещё в середине шестого курса, и Нил искренне не понимал, как эти двое вообще могли быть вместе. Эллисон называла это периодом временного помутнения рассудка. Рико говорил, что это было для того, чтобы Кевин вытащил голову из задницы. Так или иначе, у этих двоих была своя короткая история. И если Эллисон сейчас была счастлива с Дэем, то Гордон, кажется, до сих пор не отпустил.       — Шлюх не спрашивали, — зло выплюнул Сэт, и ярость Нила сорвала все внутренние предохранители.       Он отбил очередное заклятие Сета, и приготовился к следующему нападению со всей скопившейся злостью. Рико первым увидел состояние Нила, и попытался вмешаться, но было уже поздно. Сэт в очередной раз наслал слабенький экспеллиармус, но Нил не просто выставил щит. Он вплёл в него взрывное экспульсо, заставляющее при отражении от щита возвращать заклятие противнику в стократном размере. Нил редко использовал свои навыки в школе, но годы в родовом поместье Хэтвордов, когда он закрывался в библиотеке, и читал залпом о видах магии и природе заклятий, не прошли даром. Он искал подтверждение, что он не станет тёмным, как отец. Но нашёл личное увлечение в схемах, векторах и потоках, которые позволяли создавать личные заклятия.       Но, видимо, он перестарался. Сэта отбросило в стену, и он сполз с громким стоном вниз. Его палочка улетела в противоложную сторону, а мантия слегка дымилась. Гриффиндорцы подняли шум, на который прибежала профессор. Рядом с Нилом стоял с поднятой палочкой Рико, Эллисон и Кевин встали перед ними.       — Тихо! — прокричала Вилкост. — Что произошло?       — Хэтворд по-любому использовал какое-то тёмное проклятье! — выкрикнул кто-то из гриффиндорцев. — Мы не слышали, что именно он кинул в Сэта!       — В этом и был смысл занятия, мистер Маклаген! — рявкнула профессор. — Мистер Хэтворд, какое заклятие вы использовали?       — Протэго максима, — Нил уверенно встретил взгляд профессора. Технически, он не соврал. Это и были щитовые чары. Такой эффект мог вполне произойти, если о щит ударяет равное по силе заклятье и возвращается. То, что Сэт обьективно слаб — едиственное, что играло против Нила.       Вилкост прищурилась, изучая Нила, а потом кивнула чему-то своему. Нил был уверен, что она не поверила. Но при этом она всегда к нему хорошо относилась, он был одним из лучших по её предмету.       — Урок окончен. Оценки за него будут выставлены соответственно результатам ваших дуэлей. К следующему уроку приготовьте эссе на пять страниц об особенностях невербальной защитной магии. Всё свободны.       Гриффиндорцы продолжали возмущенно переговариваться, слизеринцы же гордо собрали вещи и вышли из класса.       — Нил, — осторожно начал Кевин. — Что это было на самом деле? Обезоруживающее залинание Сэта и близко не такой силы.       Нил устало выдохнул, весь его запал закончился ещё в классе. Ему на помощь пришёл Рико.       — Ты просто не слышал, что перед этим этот мерзкий упырь говорил о твоей девушке.       Кевин остановился, и дернулся было обратно, но его остановила Эллисон.       — Ничего стоящего внимания, милый, — она мягко потянула его за собой. — И не трогай Нила. Ты же знаешь, каким наш Нил становится, если кто-то пытается нас оскорбить. Что на самом деле забавно. Такой маленький, злобный, яростный. Давай оставим его себе, — Эллисон потрепала Нила по голове, и не смотря на легкомысленный тон, в её глазах читалось беспокойство.       Нил устал, ему нужно было проветриться. Он отмахнулся от предложения пойти в библиотеку, и побрел к выходу из замка.       Ноги сами принесли его на небольшую поляну у Запретного леса. От замка она была скрыта высокими теплицами, сбоку был выход на Чёрное озеро, а напротив её окружала непроглядная чаща. Но не только уединение делало это место любимым у Нила.       Он бросил сумку на землю, кинул согреващее, стал ждать, когда на него обратят внимание. Вскоре к нему подошёл первый любопытный жеребёнок и ткнулся мордой в плечо. Нил не двигался. Ему нужно было одобрение его родителей.       Фестралы были удивительны. Нил знал, что видят их только те, кто видел смерть. И, возможно, это было только на пользу этим магическим существам. Обтянутые чёрной кожей, с огромными крыльями, с выпирающими костями, они были далеки от понятия приемлемой в обществе красоты. Но с ними Нил чувствовал себя спокойно. Будто только здесь его принимают, даже будь в нём тьма.       Маленький фестрал нетерпеливо ущипнул его за ухо, и стал принюхиваться к сумке. Но Нил ждал, не двигаясь. Это был необходимый ритуал. От табуна отделился крупный фестрал. Он шёл размеренно, бесшумно, не сводя светящихся белых глаз с Нила. Поравнявшись с ним, фестрал обнюхал его, взмахнул большими перепончатыми крыльями, и уткнулся носом ему в руку. Нил расслабился. Он легко огладил морду существа, напоминавшую драконью, и улыбнулся. Фестрал фыркнул, и грациозно опустился на землю, сложив крылья. Нил опустился следом, и привалился к его боку. Его приняли.       Табун постепенно окружил их, и Нил почувовал себя в безопасности. Он достал из сумки яблоко, захваченное на обеде, и дал его жеребёнку. Тот радостно им захрустел, и поскакал к матери. Вообще, фестралы — хищники, но мелочь вполне любит фрукты. Взрослых же Нил не пытался больше кормить. Когда-то он умыкнул кусок сырой говядины на кухне у домовых эльфов. Фестралы тогда только презрительно фыркнули, а потом демонстративно разорвали на части какую-то птицу, которую принёс в зубах один из них. Нил непрозрачный намек понял. Охотиться ради них он не планировал, да и принимали его без всяких даров.       Уютное спокойствие нарушил хруст ветки со стороны теплиц. Нил рефлекторно выхватил палочку и обернулся. Эндрю Миньярд застыл примерно в сотне футов, и уставился на палочку Нила, будто она его оскорбила.       — Что ты здесь делаешь? — прозвучало грубо, но Нил переживал за табун, который напрягся, и самую малость за Эндрю, потому что у фестралов были чертовски острые зубы.       — Что здесь делаешь ты? — Миньярд намёков не понимал, и двинулся к Нилу.       — Ты их видишь?       — Вижу кого?       — Тогда лучше остановись. Здесь фестралы, это их поляна.       Миньярд остановился и задумчиво промычал.       — Так вот в чем дело. Интересно.       Нил ничего не понял, но решил, что спросит потом. В этот момент мелкий фестрал решил, что будет весело подойти к Эндрю со спины и боднуть его. Миньярд от неожиданности едва удержал равновесие, и начал оглядываться по сторонам, а потом уставился на Нила с видом, будто тот его лично предал. Нил не удержался от смеха.       — Подойди сюда и вытяни руку. Расслабься. Если тебе разрешат — можешь остаться, — Нил поманил его к себе, при этом успокаивая фестрала рядом нежными поглаживаниями по загривку.       Эндрю недоверчиво на него посмотрел, но всё же сделал как было сказано. Вожак опасливо понюхал руку, потом обошел Миньярда вокруг. Потом внимательно уставился на Нила. Нил неожиданно для самого себя кивнул. Он не знал, почему стоит доверять Эндрю, но он не чувствовал опасности. А если Миньярд не оправдает оказанного доверия, в Ниле еще осталась тихая ярость, способная защищать то, что ему дорого.       — Его голова прямо у тебя перед ладонью. Можешь погладить, только без резких движений.       Эндрю аккуратно двинул рукой и положил ее на морду фестрала. В момент, когда он прикоснулся к коже существа, его зрачки расширились. Должно быть было забавно чувствовать, но не видеть. Миньярд невесомо огладил переносицу и повёл рукой вниз, переходя животному на шею. Фестрал фыркнул, и отошёл обратно к Нилу, зубами цепляя его мантию и опускаясь обратно вниз. Нил улыбнулся, сел, и снова удобно привалился к существу. Эндрю медленно сел рядом.       — Так что ты здесь забыл?       — Вопли Гордона о том, что Хэтворд его проклял чем-то явно темномагическим, слышал, наверное, весь Хогвартс. Мне стало интересно. Потом я увидел тебя из окна, когда ты шёл сюда, решил спросить, — Эндрю пожал плечами, будто это было для них в порядке вещей.       — Ты веришь ему? — Нил напрягся. Эндрю в ответ посмотрел на него, как на идиота.       — Гордон не умеет проигрывать ни в чём и никогда. В прошлом году он обвинял меня в том, что я выпил зелье удачи. Иначе ведь не могло быть так, что их команда не может попасть квоффлом в кольцо, — Эндрю презрительно фыркнул.       — Почему тебе не всё равно на меня? — Нилу правда было любопытно.       Эндрю долго вглядывался Нилу в глаза, а потом устало откинулся на локти, смотря в темнеющее небо.       — Я уже говорил, мне интересно узнать тебя. Но, прежде чем ты задашь очередной вопрос, давай установим правила. Правда за правду. Задаём вопросы по очереди, отвечаем честно. Если слишком личное — можно пропустить. Идёт?       Нил задумался. Миньярд не вызывал у него негативных эмоций. Он ни разу за все годы не оскорбил его. Нилу с ним было… спокойно? Ну, не считая щекотливого покалывания собственной магии, но если прислушаться к себе — это не было плохо.       — Идёт. Задавай свой вопрос.       — Ты видишь фестралов. Кто это был?       — Не знаю точно. Думаю, что моя мать. Но, вполне возможно, что в детстве я видел чью-то ещё смерть. В доме отца происходило много вещей, о которых я не хочу вспоминать, — Нил сам удивился собственной честности. Виной тому была атмосфера вокруг, или спокойный взгляд карих глаз, в которых не было осуждения — Нил не знал.       Эндрю кивнул, принимая ответ, и махнул рукой, показывая Нилу что сейчас его очередь. Нил задумался, но зацепился за одну деталь.       — Ты не видишь фестралов, но ты явно понял, что я не сам. Как?       Эндрю прищурился, а потом едва заметно кивнул сам себе.       — Я вижу магию. Её очертания, если быть точным. От фестралов исходит едва заметное холодное свечение. Оно не имеет никакого окраса. Это завораживает. Я видел это возле карет, мне было интересно, поэтому в книге по истории Хогвартса нашел информацию про то, что их иногда используют в школе. Но никогда не искал их.       Нил ошарашено уставился на Эндрю.       — Ты понимаешь, насколько уникален? Это потрясающе! — Эндрю на это только неопределенно хмыкнул.       — Моя очередь. Твой отец действительно получил Поцелуй дементора?       — Да. Его оболочка догнивает в Азкабане, — Нил посмотрел на Эндрю, но в ответ получил только удовлетворённый кивок. Будто ценность жизни этого человека была настолько ничтожна, что даже не заслуживала вербальной реакции. Это было приятно.       — Так почему я тебе интересен? — Нилу правда было любопытно. Эндрю посмотрел на него таким больным взглядом, что Нилу стало почему-то стыдно.       — Ты правда не знаком с концепцией симпатии? — Миньярд недоверчиво покачал головой, но пылающие кончики ушей выдавали то, что ему самому было неловко. — Ты обьективно симпатичен, и твоя магия… неважно, она тоже интересная. Если ты не интересуешься парнями — это тоже нормально. Тебе достаточно об этом сказать.       Нил почувствовал, как теперь его лицо нагрелось. Мысли летели со скоростью бешеных пикси. Он, видимо, просто нравился Миньярду. Как Кевину Эллисон. И эта мысль его не отталкивала. За всю свою жизнь он сталкивался с навязчивым вниманием разного рода. Его опыт поцелуев насчитывал пару девочек на слизеринских вечеринках из-за игры в бутылочку, и Кайла, с которым он сбилизился на летних каникулах после шестого курса. Последнего Нил сам захотел поцеловать, ведь он был сыном друзей Стюарта, и они сблизились за несколько лет дружбы. Они даже дошли до неловкой дрочки друг другу, но прекратили эти отношения перед осенью. Нил надеялся, что они останутся друзьями.       Так что эта, как сказал Эндрю, «концепция симпатии», была Нилу знакома. Хоть он и давно понял, что у него это всё работает не так, как у других. В этот момент он осознал, что видимо слишком долго молчал, потому что лицо Эндрю замкнулось, а взгляд стал пустым.       — Что ж, как я и говорил, ты можешь просто сказать чтобы я отвалил, так что…       — Нет! Стой, — Нил не дал ему продолжить. Миньярд был честным, и заслуживал такой же ответ. Хоть и было дико говорить об этом с кем-то, кто не был ему другом. — Я попытаюсь объяснить. Дело не в том, парень ты или девушка. Я немного странный в этом плане, — Нил начал нервно теребить рукав мантии, но Эндрю снова развернулся к нему и внимательно слушал, так что он продолжил. — Меня тянет к человеку только когда я его узнаю. Я не понимаю, как это — увидеть красивое лицо и влюбиться. У меня были отношения, но это было именно потому, что я этому человеку доверял. Эллисон говорит, что у маглов такое называют демисексуальностью.       Эндрю задумчиво кивнул. Потом ещё раз. А потом внимательно посмотрел на Нила.       — Тоесть ты не говоришь мне «нет»?       — Не говорю. Ты… интересный. Мне нравится общаться с тобой. Просто, возможно мне надо узнать тебя получше, чтобы понять, — Нил не знал, почему так ужасно краснеет при этом, но не мог это остановить.       Эндрю насмешливо фыркнул, теперь уже прямо забавляясь.       — А я что, по-твоему, тебе предлагал всё это время?       Нил вспомнил и то, что Эндрю говорил вчера вечером в лесу, и сегодня, и почувствовал себя глупо. Он решил немного отвлечься.       — Я могу тебе показать их. Фестралов. Ну, настолько, насколько это возможно, без убийства на твоих глазах.       Эндрю явно понял, что тему меняют, но всё равно заинтересованно кивнул.       Нил поднял палочку и начал притягивать к себе разные мелкие ветки. Когда собралась достаточная кучка, он трансфигурировал всё это в мелкую серебристую блестящую пыльцу. Так делала когда-то его мама. Она создавала маленькие блестящие торнадо, когда пыталась отвлечь его от кошмаров. Сейчас же Нил поднял искрящуюся пыльцу в воздух, и направил её на фестралов. Постепенно все они покрылись серебристым мерцанием, и их очертания стали видимы для Эндрю. Удовлетворённый своей работой, Нил повернулся.       Эндрю не смотрел вокруг. Он смотрел только на Нила, будто он только что сделал что-то невероятное. Нил неловко откашлялся, Эндрю моргнул, и перевёл взгляд на крылатых существ.       — Это красиво. — голос Эндрю был хриплым.       Нил впервые за день почувствовал желание легко улыбнуться. Вся ярость улеглась. Все сомнения отошли на задний план. Сейчас, на этой поляне, с Эндрю Миньярдом и фестралами, покрытыми серебристой пыльцой, ему было как никогда спокойно.