Руки прошлого. Последняя игра

- Как же так, парни? — человек перед Райаном и Брэдом положил ногу на ногу, расслабил колено. — Хреновые цепи и кандалы раздобыли, м? Купили по дешёвке и сложили сдачу себе в карманы. - Вы про что? — Райан сел прямее. - Вы оба понимаете, про что. Детектив сумел улизнуть. Доктору Гордону очень не понравится эта новость. Особенно спустя столько лет. Думаю, он щедро оплатил ваши услуги. Док не из тех, кто спонсирует халтурную работу. Или кто-то хочет… Он наклонился к столу, почти лёг. Мужчины переглянулись, почти одновременно выставляя вперёд руки. - …поселиться на месте Хоффмана? — из-под капюшона показалась сдержанная улыбка. — В этот раз никто не пожалеет денег на материалы. Думаю, вам ещё дорога жизнь. Особенно теперь. - Чего ты хочешь? — Брэд так старался выглядеть раздосадованным. Уставшим. Мол, как ты мне надоел, мужик. Но он боялся, и Райан боялся, сжатые добела пальцы выдавали. - Вам скоро передадут адрес и время, - слова попали в ритм тикающих за спиной неприятного гостя часов. — Не опаздывайте, не испытывайте терпения доктора. Сделаете всё правильно, получите ещё награду. Бесценную. Собственные жизни. Вы же помните, как надо ценить жизнь?

***

Лори сразу поняла, приходя в себя, что лежит боком на полу. Не ледяном, не прохладном, хотя её оставили только в майке, джинсах и — девушка пошевелила пальцами ног — насквозь сырых носках. В горле першило, шея пульсировала болью, на левой щеке кожу чуть стянуло, как будто испачкалась в строительном клее. Пахло пылью и сыростью, ноздри от этого облипли и чесались. Лори прежде чем даже глаза открыть пожелала от всей души: только не простудиться! Она находилась в полной темноте. Попробовала сесть, удалось: ей не связали ни запястья, ни лодыжки, бросили свободно. Потянулась ощупать пространство вокруг себя. Кончики пальцев довольно быстро коснулись бетонной стены, потом противоположной. Крохотная каморка. Дёрнись она во сне, отбила бы пятку или вовсе сломала ногу — каждая сторона помещеньица была хорошо если по шесть футов в длину. - Дерьмище, - Лори нарочно выбрала слово подлиннее: убедиться, что на этот раз её не вынудили молчать. — Встать смогу, ноги слушаются. Ну-ка нафиг вас… Она нагнулась, чтобы снять носки, с удовольствием поводила замёрзшими стопами, хотела бросить две сырые бесполезные тряпки в угол, но передумала, понюхала и сунула в карман джинсов. Толстая подкладка пока не давала бедру ощущать холод и влагу. - Вдруг ещё пригодитесь, - шепнула девушка, - почти чистые. Эй! Скажет кто-нибудь, чего от меня надо? Просто сидеть на жопе? Крамер никогда не был так добр! Может, суть её новой игры как раз была дожидаться, пока придут? Лори погладила пальцем весь пол, поднялась и провела по стенам где дотягивалась. Нигде не лежала, ни на каком крючке не висела её сумка. - Отлично, - кисло протянула девушка, отряхивая руки от пыли. — Ты задолбал воровать мои гаджеты, понял? Чёрт, без планшета помощи ждать глупо, никто не отследит. Явиться может только этот кудрявый или какой-нибудь его пособник. Саб-пильщик. Хе-хе. Ха-ха-ха! Мне это даст какую-нибудь выгоду? Наверное, нет. Надо искать выход самостоятельно. Что это за спичечный коробок? Ещё и без вентиляции. Страшно вылезать, честно говоря… Лори села на пол, прислонилась к одной из стен, обняла колени и опустила на локти голову. Подумать. Всю жизнь она боялась действовать полноценно. Искала информацию где безопасно, тосковала молча — вдруг собеседник захочет просто подпитаться её горем или за счёт её положения почувствовать себя получше? Что угодно, только не поддержать. И жизнь, в принципе, шла своим чередом. Лори училась, тренировалась, зависала в играх, ела, обнимала друзей, слушала музыку. Переживала, что команда распадётся. О выпускном не парилась вообще, подумывала не ходить на вечеринку после официальной части. Но тогда был выбор, пойти или нет. Лори представила себе: не попасть на выпускной не потому что неохота, а потому что её убьют. Тогда остальные девчонки точно бросят футбол. К Джереми подсадят какого-нибудь бесноватого одноклассника. Линда наверняка будет мучиться чувством вины, найдут Лори мёртвой или нет. Бабушка… всю оставшуюся жизнь тоже будет, Лори заставила себя проговорить именно эти слова именно в таком порядке. Дальше хотелось слукавить перед самой собой, но её не вдохновляла идея быть не только первым рождённым, но и первым погибшим менборном. - И новую игру из онлайн-магазина я так и не прошла, - Лори улыбнулась в сгиб локтя. Порой такой фигни бывало ей достаточно, чтобы вылезти из постели хотя бы за компьютер. — Надо отпустить себя, переключить голову и… всё это тоже воспринимать как квест. Он упомянул Хоффмана. Может, рассчитывает разобраться со мной у него на глазах? И у меня пока есть время? Значит, нечего тратить попусту. Есть вещи, которые никак нельзя не попробовать, если представился шанс. Например, выжить. Она протопала каждый фут под собой дважды босыми ногами. Никакого люка в полу. Повела по стене, другой, третьей неотрывно ладонями. Наконец поверхность четвёртой показалась неровной и ещё более холодной; Лори плюнула на два пальца, похлопала по линии вниз, чтобы почувствовать, идёт ли дальше металлическая рамка. Под ладонь попался чуть выступающий металлический же маленький ящик. На левой боковине прощупывались три кнопки. Лори попробовала вдавить — первые две не поддались, словно их вварили в основу. Мизинец остановился на третьей. - Не взорвётся же ничего? — позволила она себе последнее сомнение. — Если да, ему придётся отмывать говно отовсюду, поела-то я плотно… Лори нажала на последнем слове, обманывая страх мерзкой шуткой. Щёлкнул запор правее замка, дверь заскрипела. Проявилась полоса очень яркого света, как в больнице или в парке зимой, когда снежный слой держится наконец крепко. Бабушка часто брала с собой солнечные очки на прогулку, защищать зрение… Лори взялась за замок — ручки, чтобы тянуть за неё, на двери не оказалось — и в последний момент рассмотрела, что чуть выше запора между стеной и дверью туго натянута короткая проволочка. Лори вспомнила, Пила в свои лучшие годы обожал повсюду рассовывать тросики, верёвки, лески, чтобы активировать ими игру; помощник Пилы, возможно, давал ей шанс остановиться. - Ну уж нет. Лори решительно дёрнула дверь на себя. Послышался скрип и треск над головой, разошлись в разные стороны две панели. За ними располагался телевизор, дисплей которого тут же загорелся. В профиль сидела в кожаном драном кресле знакомая кукла. Лори раньше не считала марионетку такой уж страшной, но вот белая голова со щеками-спиральками медленно повернулась, и голым предплечьям стало холоднее прежнего. - Здравствуй, Лоренсин, - доброжелательный хриплый голос, однако девушка от ужаса даже сглотнуть не решалась. — Не кажется ли тебе, что любопытство следует удовлетворять? Ты столько дней искала информацию обо мне и моих деяниях, ты записалась на экскурсию в дом пародий, самонадеянно названный глупыми людьми музеем. Пришло время показать тебе настоящую игру. Сегодня пришло. Тебя ждёт череда испытаний, посильных, чтобы понять: не все тайны следует раскрывать так рьяно. Ты уже знаешь, что по несколько заданий я обычно даю группам людей, но ведь тебе не привыкать справляться со всем в одиночку? Правила просты. Освободись из пут, что не дают биться в полную силу твоему сердцу. К шести часам утра ты должна оставаться единственным живым человеком здесь, что бы ни случилось. Первое испытание прямо перед тобою, но я прошу тебя послушать меня внимательно прежде чем к нему приступать. Ты догадываешься, кто однажды проиграл из-за ярости и спешки. Судьба твоя навсегда связана со стеклом, а стёкла могут быть смертельно опасны… Лори оставила достаточную щель, чтобы немного просунуть в дверь голову, и закашлялась от неожиданности. Бесконечные её копии, отражённые во всех возможных направлениях, золотистые линии подсветки, сплетающиеся в узоры без видимого горизонта. Аттракцион, на который она в парках развлечения в детстве так ни разу и не попросилась. Боялась, но не могла объяснить, чего конкретно. - Особенно зеркала, - вещала кукла. — Однако они могут стать тебе как врагами, так и путеводителями, Лоренсин, лишь стоит быть с ними бережной. Тебе предстоит выйти отсюда, не коснувшись стекла ни частью тела, ни одеждой. Я заранее избавил тебя от свободной вещи, способной всё испортить, считай это маленькой уступкой. - Охренеть уступка, - проворчала Лори, растирая предплечья, - я тут без толстовки в бетоне замёрзла в позе кривого наггетса… - Каждый раз дотрагиваясь до зеркала, ты будешь активировать систему наведения лазерного луча на уровне колен и ниже, - спокойно продолжала марионетка над головой. — Первые несколько промашек для тебя безопасны, ноги защитят брюки. Используй запас с умом. Лазер ровно и легко режет человеческие кожу, плоть и кость. Если ты повредишь ноги до такой степени, что не сможешь стоять и передвигаться прямо, препятствий к мозгу, сердцу, желудку для лазера не останется, тебя разрежет на множество частей. Игра началась. Лори услышала куклу очень хорошо, но с недоумением почувствовала, что… не боится. Нет, она понимала, всё происходит на самом деле, не в кошмаре, не в развлекательном центре. Просто когда-то давно что-то надломило в ней все чувства, кроме тревоги: Лори и радовалась запоздало, и плакала не сразу, даже есть садилась часто когда живот уже болел — раньше просто не понимала, что голодна. Кажется, недавно стало ясно, в чём причина такой травмы. И всё же прямо сейчас Лори не было ни больно, ни досадно. Психика боролась как могла. Эмоции давили друг друга, пытаясь выбраться наверх, в главенствующую позицию, но все они успели устать. За эту неделю, за целую жизнь. Первой сорвала ленту, дёрнула рычаг, шагнула на престол холодная решимость. - Будь я гибкой, могла бы полезть по верхам, как Паучок, - Лори зрительно прикинула, где в зеркалах отражаются колени. — Но так первая же ошибка — фатальная, фигня способ. Технически можно спрятать глаза и пальцы и попробовать пробиваться наружу тараном, только я не знаю, где выход, и сил мне не хватит. Нет. Так, может, поступил бы папа. А мне сейчас не надо как папа. Я должна думать как я. Говнюк забыл, блин, упомянуть, за какое время мне надо выбраться… Лори покрутила головой, осматриваясь. Экран уже погас, больше ниоткуда звуков не доносилось. - Зачем я говорю сама с собой? — вздохнула девушка. — Как будто ещё кому кроме пильщика интересно, что я думаю и какое решение приму. Как кому? Мне. Раз можно надеяться на себя одну, чего бы с собой и вслух не посоветоваться? Тем более, нас здесь целая армия. Вот пусть он нас всех боится, вместе точно придумаем, как надурить ловушку. Бр-р-р, у меня от холода уже задница заболела. Ф-фух, дышим… На ближайшем зеркале осталась испарина, и Лори отпрянула назад, хватаясь за дверной проём. Однако линия лазера не показалась снизу или сбоку зеркал. Лори взялась за верх двери покрепче, чтобы подтянуться, если не сработает, и с силой дунула в сторону противоположного зеркала. Опять ничего не произошло. Девушка собрала во рту всю слюну и, поборов стопор воспитания, метко плюнула в следующее. Слюна потекла по гладкому стеклу, пол загудел. Лори в последний момент повисла на двери, поджимая ноги: там, где она только что стояла, от зеркала к зеркалу протянулась синяя линия, отражаясь дальше, пока не пропала из виду. - Понятно, - прошептала Лори, потихоньку опускаясь. — Выдыхать медленно и понемногу. Хм, почему эта штука не режет зеркала и не плавит? Стекло же хрупкое, кость и то крепче. Чем они защищены? Наверное, можно было бы одно разбить и отражать от ног лучи. Ага, это нарушение, за него мне могут и штраф выписать… Попробую играть по правилам. Удачи, Лори, ты справишься. Главное — выбраться отсюда живой и целой. Больше ни о чём не думай. Она внимательно смотрела, отражаются ли пальцы ног в стекле напротив. Подсветка мешала, и при малейшем сомнении Лори беззвучно дула на зеркало. Она старалась не оглядываться и не считать время, чтобы не запутаться ещё сильнее, не подпитывать тревогу. В горле вдруг заскребло, Лори рефлекторно наклонилась прокашляться. Лоб чуть не соприкоснулся со лбом-отражением, и девушка затаила дыхание, задавила кашель внутри. Грудина заболела от напряжения. Лори вцепилась зубами в край губы: - Осторожнее… Сколько тут могло быть зеркал? Сколько меж них предстояло плутать? Кое-где испарина оставалась, отражаясь ещё какое-то время, но если Лори забиралась в тупик, путь приходилось выдувать себе заново. Заходя за угол, Лори пошатнулась и за секунду до осознания врезалась в зеркало голым локтем. Паника ослепила её, девушка прижалась ладонью к зеркалу напротив, затем бедром, задом. - Нет, нет, нет! Лазеры замелькали один за другим. Первый оставил чёрный след на правой штанине, второй, третий прочертили по подвороту левой, а четвёртый задел босую пятку, и на миг Лори стало так больно, что перед глазами заметались пятна; она поняла, что прокусила до крови уголок щеки, когда зрение и осязание, изгнанные болью, вернулись. Лазеры не возвращались — вместо того чтобы запрыгать на одной ножке, как все бы начали, Лори застыла как стояла, не отдёрнула стопу. Спину поморозило от осознания этого, однако сразу после стало тепло. На самом деле захотелось в туалет. Лори взвыла. Сейчас, когда опасность миновала: - Придурок! Чтобы ты подавился этими стёклами! Урод! Ыгх… я ведь скоро устану от концентрации. Сесть нельзя, опереться нельзя. Ничего нельзя… Слёзы сами потекли по щеками. Опасаясь, как бы не остались на зеркале, Лори утёрла их воротником футболки. Приложила пальцы подушечками к подушечкам. Твёрдо приказала себе: - Когда выйдешь отсюда, обязательно плачь. Ной. Пока не выскулишься, дальше я тебя не пущу. Но сейчас не время. Дышим даже в ужасе. И очень, очень аккуратно! Что-то надавило в ягодицу. Лори вытащила за краешек носок и приложила к пятке несколько раз, кое-как унимая сукровицу из лопнувшего ожога. Не хватало ещё ею перепачкать всё вокруг или вообще поскользнуться и упасть. - Здесь почти как в лабиринте Минотавра, - фыркнула девушка сама себе, глотая слёзы. — Жалко, нельзя носки распустить на ниточки, чтобы пройти… Её в самом деле начало покачивать. Один лазер коснулся ногтя на мизинце, но там удачно огрубела кожа ещё зимой, мозоль никак не сходила, поэтому боль Лори удалось стерпеть. Джинсы ближе к лодыжкам уже дымились, несколько лоскутов свешивалось, открывая голые ноги. Лори как никогда порадовалась, что не носит колготок и не бреется. В своё время классная руководительница показала документальный фильм, где женщинам, оказавшимся в зоне пожара, намертво приварило капрон к коже, поэтому на всякий случай она в тот же вечер даже хлопковые сдала в переработку. Чтобы передохнуть и успокоить себя, Лори нагнулась в свободный проход, отодвинула подсечённую брючину. Погладила густые тёмные волоски на икре. - Спасибо, что я вас унаследовала, - в любой другой обстановке звучало бы по-идиотски, но сейчас она улыбнулась довольно и устало. Чувство, похожее на возвращение не просто домой, но в самое мягкое, запомнившее форму попы кресло. — Что я не только сильная, но и… хитрая. И когда надо терпила. И умею не ныть. Можно же этим пользоваться не для убийств. Если он приедет, чтобы меня спасти… как думаешь, приедет? Лори в отражении слева смотрела на неё безмолвно. С такой же надеждой в глазах. - Лучше бы… приехал, - Лори почувствовала, как в носу собирается густая капля, и громко шмыгнула. Кого здесь стесняться? — А может и нафиг ехать. Мы с тобой сами по себе не пропадём. Тем более… В некоторых зеркалах отразилась почти от края до края тёмная полость. Лори замерла, выдохнула слишком спешно. Испарина не осталась на стекле: она могла сделать ещё шаг. Второй, третий. Воодушевлённая, Лори едва успела остановиться, когда перед нею выросло ещё одно зеркало. Дунула туда с раздражением: направо путь раздваивался. - Выберу не тот, - прошептала девушка, - и могу заблудиться опять, уйти куда угодно. Даже к началу. А выход так близко! Пожалуйста, пусть я пойду туда. Правее или левее? Логичнее пойти направо, даже в супермаркетах учитывают, когда чертят планировку. Но этот конченый уже давал понять, что знает меня слишком хорошо. Trudna… Откуда-то Лори помнила, что значит это слово. Почему-то именно его сейчас и выдохнула на очередное стекло. Налево. - Вот и знак, - решила она, шагая. — Надо уже куда-то идти, чего точно нельзя — останавливаться. Шаг, шаг, шаг. От постоянных выдохов ртом пересыхало в горле. Лори готовилась проверять ещё раз, но опустила взгляд. Зеркало перед нею не подсвечивалось золотистой лентой. Не веря себе, Лори обернулась вправо, шагнула, запнулась о порожек и свалилась вниз, в темноту, на что-то плотное и светлое, явно не бетон. Перевернулась, потирая расквашенный нос. На мгновение испугалась, что вернулась ко входу, но у этого проёма не было двери. Стало так легко, что Лори вытянулась во всю длину и рассмеялась, перемежая хохот с кашлем. - Всё, - капельки слюны падали на щёки, но Лори не вытирала их, не в силах хотя бы приподнять тяжёлых, как свинцом налитых рук. — Я прошла. Прошла! Она пролежала сколько-то, села, не веря, что может спокойно это сделать. За проёмом оказался тёмный глухой коридор. Ни малейшей подсказки, куда он ведёт. Однако это был единственный путь, такой долгожданный, что Лори почти не боялась темноты. Она поскребла в затылке: - Может, одну светодиодку аккуратненько оторвать, чтобы не прикидываться кротом? Как назло у ближайшего зеркала её не прилепили. Идти наощупь? Он сказал, испытаний несколько, одно может быть как раз в коридоре. Из чего эти стены? Не похоже ни на камень, ни на металл… Она стукнула в стенку слева от себя. Тусклый и короткий звук, но звонче, чем мог бы быть у дерева. - Фанера, - сообразила Лори. — С кулака всё равно не пробить. Возможно, если тут и ловушка, то она опять на хитрость. Не пройду, не узнаю. Бывает же, что тьмы не так боишься, как света… Когда она отошла от комнаты с зеркалами достаточно далеко, чтобы видимость вообще пропала, рука на стене нащупала кнопку. Лори думала всего миг прежде чем нажать. В паре метров впереди включились две лампы, меж них с потолка свесился, болтая конечностями, ещё один кукольный проводник. Белые перчатки сжимали мёртвую собачью голову. Отдельную… Лори схватилась за обе стены, но её даже не рвало, рвота откатила назад к желудку. Со среза ещё капала кровь. - Ты совсем поехавший? — выдавила она, поднимая глаза к невидимому потолку. — Что ты этим хочешь ска… На уровне собачьих пустых глазниц из стены к противоположной вдруг загорелась линия лазера. Ярче, чем в стеклянной комнате. Или так показалось из-за темноты? Линия медленно поплыла вперёд, с шипением и шварканьем разрезала мёртвую голову, а затем и куклу, пополам. Голова упала и, спотыкаясь на перчаточках, покатилась Лори под ноги. Девушка подпрыгнула на месте так высоко, как раньше и мечтать не могла. Половинка куклы, оставшаяся висеть с половиной башки, высоко и с присвистом рассмеялась. Лори зажала уши: - Прекрати! Прекрати, прекрати! Она присела на корточки и накрыла затылок ладонью, чтобы не задеть волосами собачьи внутренности. Однако страх победило любопытство. Лори уставилась на срез. От двух лампочек вдали было мало толка, но что срез очень ровный, различить она всё-таки смогла. - На это потребовалось меньше секунды, - прошептала девушка, так вприсядку и пятясь назад. — Нет, мне ни фига не показалось. Лазер в лабиринте работал не на полную мощность. Ты не собирался убивать меня на первом же этапе, а просто хотел по полной поиздеваться…

***

- Тебя прежнюю я не знал, не могу судить, - он говорил со всею искренностью. — Но мне кажется, пройдя такие ужасные перемены в жизни, ты осталась прекрасной. Здравомыслящей. Волевой. Понимаю, тебе не хотелось бы становиться сильнее духом в обмен на целостность… Светлые пальцы замерли над тёмным локтем. Симона затаила дыхание: место, где соединялись кожа и протез, тронула только ладонь. Надо же, аккуратный. Прямо хирургически. - …на здоровье, - он печально вздохнул. — Ты никогда не давала пощады жалким. Кто-то осудил бы тебя, а я спрошу. Вынудивший тебя рубить собственную руку жалок? Только честно. Симона неуверенно кивнула. Она последними словами называла Пилу много лет, но чтобы жалким? Не задумывалась поставить в один ряд имя убийцы и… такую характеристику. А ведь если подумать? - Он не должен навредить больше никому, - человек напротив неё погладил бокал, но не поднял со стола. — Согласна? Я знаю, что ты согласна. Хочешь увидеть лично, как вершится правосудие? Не отвечай сразу, подумай со спокойной головой. Тебе ничто не угрожает. Видишь ли, я сам пострадал от него, я выл и метался, и теперь одна мысль, что такая очаровательная женщина, как ты, живёт неотмщённой, режет меня ещё больнее. Вот. По скатерти, минуя бутылку вина, тарелку и чашку с супом Симоны, почти нетронутым, скользнула записка. Женщина подцепила её двумя пальцами. - Здесь место и время, - он отнял руку, напоследок чуть касаясь пальцами предплечья. — Даже если ты не решишься приходить, будь уверена, каждый получит что заслужил.

***

Лампы остались позади. Через три метра от них Лори упёрлась в металлическую дверь, на этот раз с ручкой, за которую зацепилась рукавом футболки. Надо же! Это могло вызывать чувства кроме раздражения! Лори нажала на ручку со всей силы, и дверь поддалась. За нею оказалась новая развилка — вниз, опять в полутьму, подсвеченную только тусклой жёлтой лампой, и короткая лестница наверх, ведущая к светлой деревянной двери. На стене в сторону спуска красной краской написали смерть, в сторону подъёма — неизвестность. Лори свела глаза к переносице, так голова переставала ныть. - Судя по зеркальной ловушке, неизвестность иногда пострашнее смерти, - прикинула она. — Но наверх как-то больше хочется. Умереть всегда успею. Она поднялась по ступенькам, чувствуя при каждом шаге жуткую боль в коленях. Лори всегда думала, что ноги у неё сильные, но сейчас казались совсем не тренированными, неумелыми. У двери девушка помедлила, оглянулась. Сквозь зазор между дверью и стеной пробивался искусственный неяркий свет, и очертания стен, пола начинали казаться… знакомыми? Меньше всего Лори ожидала, открывая, попасть в обыкновенную гостиную. Свет горел. Она осмотрелась, заметила рядом с дверью распахнутый ежедневник. Пролистала — пусто. На всякий случай Лори подпёрла им дверь: не хотелось, неосторожно захлопнув её, попасть в новое испытание сразу. Похоже, в доме давно никто не жил. Все окна, двери на выход, в санузел и, наверное, в кухню заколотили досками. Полки обрушились или покосились, на тех же, что ещё держались, на шкафу, на длинном диване, на ступеньках ведущей вверх лестницы густым слоем лежала пыль. Откуда-то сверху свешивалась наполовину оторванная доска. Боковина дивана отставала от ложа. Около подлестничной кладовки валялись помятые коробки со всякой рухлядью. Лори заглянула на ближайшую целую полку: там остались лишь несколько дохлых мух да жестяная квадратная штуковина с дыркой посередине. "Такие прикрепляют к фоторамкам, чтобы можно было их вешать, - вспомнила девушка. — Значит, когда-то тут фотки стояли. Хозяева, должно быть, забрали их, когда съезжали, а подвеска отломилась. Странно, никаких покрывал, ширм, ничего нарочито спрятанного. Он предполагал, что я могу пойти сюда. Зачем?" Лори на всякий случай сунула находку в правый кармашек и обошла диван. Смахнула пыль с прикреплённой кусочками скотча к лестнице гирлянде. Потянула язычок в отсеке для батареек. Конечно, они давно разрядились. Пощёлкала переключатель на стене, но ничего не произошло. - Где подсказка? — Лори поморщилась, едва не наступая на торчащий из доски гвоздик. — В диване? Или надо где-то попытаться доску оторвать? Как… странно всё ощущается. Заходишь, не зная, чего ожидать. Это со стороны кажется, что ловушки лёгкие, особенно когда к ним подписаны на сайте инструкции или хотя бы названия. Пчх-хи! С дивана поднялось немного пыли, когда Лори опёрлась на спинку. Старая конструкция не выдержала её массы и накренилась назад. Меж спинкой и подушками сидения что-то заблестело. Не металлически. Лори вспомнила, как один раз, пытаясь достать упавшую дисконтную карту из дивана, чуть не вогнала себе под ноготь настоящую иголку, вытащила чистый носок и, обернув им руку, дотронулась до вещицы. Накинула на неё носок, подцепила, вытряхнула на ладонь. Это оказалась акриловая или пластмассовая бусина. Фиолетовая, не выцветшая от времени. С выдавленным посередине рисунком мордашки: глаза, нос, мультяшные животные щёки и два зуба. Лори потребовалась пара секунд, чтобы вспомнить, чья это морда. Случайно ли бусина с Мистером Зайцем оказалась здесь? Не может же она быть ключом к следующему испытанию? - Где-то я и этот диван уже видела, - задумалась Лори, гладя выцветшую ткань. — Наверное, хозяева решили купить новый и бросили его здесь. Загляну всё-таки сюда… В кладовке под лестницей все полки уцелели, но и на них кроме пыли и смятых пустых коробок ничего не нашлось. Согнувшись пополам, Лори принялась ощупывать стены в поисках потайной двери или рычажка, способного привести что-нибудь в движение. Под ногу попал кусок картона со скотчем, Лори поскользнулась и, цепляясь за тонкую полку, нечаянно отломила половину. Несколько крошек прессованной древесной массы ссыпались вниз, болтик вывернулся из гнезда, покатился следом. Половина полки теперь лежала на предыдущей; Лори взяла её обеими руками и замерла. С обратной стороны по ровному, нигде не треснувшему покрытию шли какие-то мазки маркером. Несмываемым, должно быть: детский рисунок не потерял красок, то есть, единственной краски, синей. Присмотревшись, Лори рассмотрела ножки человечков, две пары. Раскорячиться, чтобы увидеть остаток рисунка без вандализма, ей не позволял рост, но так как полка всё равно пострадала, Лори долго не думала. Потянула на себя оставшуюся половинку, отряхнула крошки. Два безногих человечка, один с пятью волосинами на голове, второй с десятком, держали за руки человечка поменьше. У самого маленького ноги поджались, как при прыжке, глаза сузились в щёлочки, а рот был так широко раскрыт, что выступил за подбородок. Всех героев незамысловатой картины подписали над головами, и Лори, щурясь в полутьме, едва-едва различила буквы. - Папа, папа, - пальцы стиснули доску крепче, как балансировочную в бассейне. — Лоринсен. Да ну нахрен. Ты бы не стал нарочно вешать полку, ещё так плохо…

***

- Погоди пять минут, - Гордон похлопал по подголовнику сиденья. Всё ещё не прикасался. — Какие у тебя есть медикаменты? Бинты, антисептик, кровосворачивающие? Обезболивающее, антигистаминное? Лучше в инъекциях. Бывают опухоли горла и… Хоффман открыл бардачок, пошарил там. На переднее пассажирское вывалились две пачки пластырей, блистер жаропонижающего и полуразвёрнутый леденец от кашля. Доктор покачал головой: - Даже смеяться над тобой не буду. Я знаю в трёх минутах налево круглосуточную аптеку, завернём туда? С таким набором лекарств мы не поможем домашнему хомяку, не то что ребёнку. Марк молча вывернул на ближайшую прилегающую левую дорогу. Показались действительно две аптечные вывески, оттесняющие в темноту тусклый логотип какой-то пекарни. - Пойду я, - Гордон вытянул трость из-под сиденья. — Так не придётся записывать, что нужно. У тебя есть пять-семь минут поспать. - Кошелёк сейчас передам. - Ты думаешь, у меня не найдётся пятидесяти долларов? Спи, спи, надоело бояться каждый раз, как ты зеваешь. Вернулся доктор с огромным пакетом, в котором покачивались две коробки разного размера. Предупредительно убрал за водительское сиденье и спокойно улыбнулся. - Теперь всё необходимое есть Точно всё. Давно я не был у вас дома…

***

Разобраться с чувствами Лори помешали. Прямо над головой заскрипело, застучало, а потом застонал человек. Высоко и неразборчиво. "Блин, - Лори обняла себя, неохотно опуская на пол кусочек полки. — Конченый сказал, я должна остаться единственной живой в доме. Это могло буквально значить, что здесь есть ещё люди. Посмотреть? Или пересидеть под лестницей?" Лори хорошо себя знала. Жить с мыслью, что она даже не попыталась помочь, после всего случившегося ей было бы невыносимо. Поэтому девушка вышла к лестнице, вцепилась и в несколько шагов оказалась на площадке между двумя пролётами. Дальше пути не было: кто-то проломил большинство досок и часть перильных заслонок на ступеньках ко второму этажу. Зато в углу площадки примостился маленький сейф. Повинуясь какому-то внутреннему порыву, Лори попробовала его поднять, но сейф весил словно тонны две. - Эй! — позвала она. — Я тебя не вижу и не могу к тебе пройти, но на всякий случай не дёргайся! Возможно, твоё спасение здесь, рядом со мной. Тебе дали диктофон или какой-нибудь пульт? Включи задание, чтобы я слышала, если он рядом с тобой! Ответом был новый невнятный стон. Лори перебила: - Постарайся не шевелиться вообще! Головой двигать тоже не надо! Я видела на сайте, иногда это выбивает запор, ловушка срабатывает. Два коротких "м-м", если хочешь сказать "нет", один длинный "м-н-н-н!", если "да". Лучше работать вместе, иначе оба погибнем! Тебя зафиксировали? Неизвестный простонал долго. - Записывающее устройство видишь? Длинное и очень нервное возражение совсем сбило Лори с мысли. Она подышала, отгоняя от носа и губ прилипчивую пыль, до самого желудка. - Как бы к тебе, блин, подняться… не шевелись, хорошо? Я что-то придумаю! Интересно, перила крепкие, выдержат меня? Отерев руки от пота о майку, Лори взялась за первую поперечную перекладину. Подтянулась, пока держась на ногах, перенесла вес на левую руку и стопы, согнулась почти пополам, чтобы держаться ещё крепче. Заставила себя смотреть на потолок: внизу, в корпусе лестницы, валялись сорванные доски гвоздями вверх. Пальцы и пятки, особенно раненая, ощущались как чужие, все мускулы болели, но Лори перебралась наверх за десять перехватов, закинула ноги и, толкаясь ими, поползла по ровной поверхности, пока над пропастью не осталась только голова, села, осмотрелась. Здесь в помещения вели три двери. Около дальней сидела на широком грубом стуле женщина непонятного возраста в основательно запачканной землёй и непонятным белым порошком чёрной водолазке, лосинах, в ботинках на высокой платформе. Лори сглотнула, узнавая надетый женщине на голову прибор. В музее она видела, кажется, и правда только реплику. Этот выглядел по-настоящему устрашающим. "Обратный капкан, - проговорила Лори сама себе, поднимаясь на ноги. — Что ты, блин, такого сделала этому придурку? Только бы не подскочила, там сзади должен быть тро…" В этот же момент женщина подалась в её сторону всем корпусом. В тишине раздалось оглушительное "щёлк", затикал таймер. В глубоких зелёных глаз отразился не ужас — зрачки расширились, как при воодушевлении. Женщина встала со стула, шагнула к Лори. На подошве ботинка мелькнуло белое пятно. - Записка! — Лори выставила руки вперёд, призывая её остановиться. — У тебя на ноге. Подними правую, быстрее, я не знаю, сколько у нас времени! Женщина наклонила голову (как только не испугалась, что сочленения капкана обдерут кожу на плече, что его масса надломит шею, что, наконец, раньше нужного сработает механизм, и ей разнесёт башку к чертям?). Лори упала на колени, сама подхватила лодыжку незнакомки, потянула вверх и отодрала записку от рифлёной подошвы. Развернула, прочитала вслух: - Любопытство не считается дурным поведением, но если оно начало граничить с наглостью, следует остановиться. Ни к чему заигрывать с тем, чего не понимаешь. Готова ли ты взглянуть в глаза правде? Правда часто куда более жестока, чем хамоватое передразнивание, но ты дала понять, что хочешь по-настоящему испытать себя. Не в моих правилах отказывать, если человек жаждет узнать себе цену и прилагает к этому все усилия. Рядом с тобою находится сейф… ни хрена себе рядом! Число, которым ты наверняка гордишься, есть твой ключ к спасению. Внутри сейфа тебя ждёт контейнер с кровеприёмником, тепло- и кислотночувствительный. Как медик ты можешь попытаться обмануть его, но как авантюристка ты вряд ли этого пожелаешь. Заполни капсулу приёмника своей кровью, чтобы получить ключ, это тебя освободит. Посмотрим, чего ты на самом деле стоишь. Дурманящим прозвищем можно обмануть аудиторию, но не… Женщина вдумчиво слушала. Пощупала капкан сзади, сбоку, зажала правой рукой маленький таймер. Лори перевела дух: - Дальше какие-то глупости. Ладно, потом спрошу, кто ты. Сейф. Число, которым ты гордишься? Какое число, что это за число? Незнакомка недолго думала, что-то сообразила, но сказать внятно ей помешала распорка. Она выставила руку вперёд, оттопыривая четыре пальца. - Четыре? — переспросила Лори. Женщина прогудела из-под дуг. — Это всё? Невольная спасаемая запрокинула голову и закряхтела, как от досады. Показала четыре пальца, затем, держа их напряжёнными, добавила пятерню. - Тринадцать? — уточнила Лори, почёсывая затылок, чтобы успокоиться. Женщина нахмурила лоб, собираясь мычать дважды, наверное. — Нет. Сорок девять! Сорок девять же? Уверена? Женщина закивала ей со всей дури, сжала руки в замок и потрясла, как подбадривающая тренерша. Лори зыркнула вниз, на проломленные ступени. Перила пошатывались… - Я могу прыгнуть, так будет быстрее, сил должно хватить, - сообщила она, выделяя каждое слово. — Но тогда не знаю, выдержит ли она в третий раз мой вес. Таймер! Покажи, сколько там у тебя?! Женщина догадливо повернулась правой стороной. Тот, кто усадил её в ловушку, проявил щедрость: рассчитанный на три минуты механизм отмерил только пятьдесят секунд. - Всё будет хорошо, - пообещала Лори, обняв незнакомку за плечи. Сжала, потёрла. — Я обещаю допрыгнуть. Если проход обрушится, контейнер для крови тебе придётся ловить. Чёрт, ты не сможешь снять кофту… подумай, чем поймать, пожалуйста, и отойди. Я разгонюсь. Она отбежала почти к стене — незнакомка догадливо втиснулась в угол, сложила руки на груди, - ущипнула себя между большим и указательным пальцем, чтобы отогнать страх, примерилась, как прыгать, рванула вперёд и, повторяя себе не жмуриться, оттолкнулась от верхней ступеньки. Прыжок Лори не рассчитала, плюхнулась как желе из пластиковой баночки на две ступеньки ниже, здорово сбивая колени и оттаптывая ступни; под правую попала шляпка гвоздя, разрывая маленькую свежую мозоль. Лори выругалась от боли, прямо на корточках поползла к площадке. От её приземления одна из немногих целых досок со скрипом покорёжилась, свесилась вниз. - Порядок! — Лори помахала ей, кусая краешек языка, чтобы не шипеть от боли, не сбивать женщине, уже ждущей у самого края, боевой дух. Остановилась у сейфа, села на пятки. — Сорок девять, сорок девять, сорок девять… Замок стоял новый, она заметила только сейчас. Трёхзначный. Лори перевела первый ползунок с шестёрки на ноль (он что, ещё и сатанист?), второй на четвёрку, третий на девятку, и дверца со скрипом отошла. Лори полезла пальцами внутрь, зацепила маленький непрозрачный контейнер с датчиком и мерной пробиркой сбоку. Идею оторвать датчик совсем, чтобы обесточить хранилище, девушка прогнала: она не знала, не захлопнется ли насовсем. Незнакомка сверху протянула руки лодочкой, готовясь хватать контейнер. Крови, чтобы наполнить его и открыть, требовалось три миллилитра. Как в стандартном шприце. Не так уж много. Тем более, бедняга в капкане, кажется, была морально к этому готова. Вот только… - Резать кожу нечем, — Лори оглянулась в поисках хотя бы гвоздя, который можно было бы выкрутить из доски и передать напарнице. Не было. Даже хорошо: какой бы дряни она рисковала занести в кровь ржавым гвоздевым кончиком. — Ни одного острого предмета! Ей вдруг скрутило живот. На секунду Лори подумала, что от нервов, но вдруг вспомнила, почему последние два дня без всяких ловушек больно и тошно. Физически. Как давно она, кстати, не меняла прокладку? - И незачем, - пробормотала она. — Выдохни, у меня идея. Попробую сама достать тебе ключ. Не та обстановка, чтобы переживать из-за пятен на штанах, сказала себе Лори, расстёгивая брюки. Короткий болезненный импульс, и свежая порция крови перепачкала впитывающую полоску у неё в руке. Держа прокладку над другой ладонью, чтобы не упустить ни капли, Лори зубами отстегнула крышечку диспенсера. Скрутила прокладку, зажимая посередине плотный узел, прислонила к горлышку. Кап, кап, кап. За пять секунд набралась половина пробирки. "Плюнуть бы, - невесело подумала она, - а вдруг тогда придётся выливать и набирать заново? Жмём дальше…" До заветных трёх миллилитров оставалось два деления. Контейнер запищал, готовясь раскрыться. Лори сжала кулак крепко как никогда, напрягла все мышцы выше локтя, считая секунды. Ключ, звякнув, выпал на верхнюю панель сейфа. Лори спешно отёрла липкую руку о футболку. Вытянула грязный носок из кармана во второй раз, скатала в рулетик, пряча ключ внутри. Показала незнакомке, поднимая над головой: - Только не урони! Отойди в сторону, я прицелюсь подальше. Раз! Два! В футболе подавать руками у неё не было права — не вратарша. Но на адреналине Лори почувствовала знакомый именно по матчам прилив сил, замахнулась. Швырнула носок с ключом чуть дальше, чем стояла бедняга с капканом. Проговорила, кашляя от пыли и подошедшей к горлу слизи: - Молодец. Ты успеешь. А я подышу и полезу к тебе. Как-нибудь. Выдохнуть не получилось. Тревога заставляла Лори смотреть, как незнакомка возится за головой, ища замок (почему она не сделала этого заранее?!), как роняет руки раз, другой. Наконец замок, стуча, свалился на пол, женщина стащила с себя капкан за боковины и оттолкнула в противоположную от себя и Лори сторону. Устройство повисло меж перил рядом с дальней дверью, покачалось на месте. Раскрылось с жутким грохотом, по инерции откатилось набок и только через пять секунд замерло. Незнакомка обернулась к пролёту, где дожидалась Лори, сдёрнула с медных волос повязку. Оказалось, у неё тонкий нос, натуральные тёмно-розовые губы сердечком и намечающиеся носогубные складки. Значит, около тридцати лет. Или больше? В хрящиках обоих ушей виднелись объёмные серьги-колечки, из-под правого манжета на руке показалась часть большой татуировки, контур которой охватывал запястье и тянулся дальше за край ткани. - Вау, - прошептала она, через плечо глядя на активировавшийся капкан. Лори потёрла уши: чего? "Вау"?! — Или чертёж дёрнули у меня, или автор этой штуки просто гениальный… подражатель. Ты как думаешь? Лори ничего не думала — отходила от шока. Пыталась понять, кто перед ней и почему ей абсолютно наплевать. Женщина тем временем подошла к краю, легла на живот. Протянула навстречу обе руки. - Давай, залезай. Подстрахую. - Я тяжёлая, - Лори нервно усмехнулась. - А я сильная. Лори не очень-то рассчитывала на хрупкую на вид, стройную, невысокую и, похоже, очень довольную — собою! — незнакомку. Поэтому когда ей оставалось ещё дважды схватиться за перила, скользящие в пальцах, ненадёжные, а женщина схватила её под плечи сзади и уверенно подтянула наверх, Лори от удивления поджала живот. Штаны свесились к бёдрам, зацепились за ступеньку. - Чуть не потеряла их, - с нарочито серьёзным лицом заметила напарница, помогая Лори сесть на крепкую верхнюю ступеньку. — Ну-ка, ты кто? Квестодатель? Проводник? Какое задание дальше? В уголках её рта виднелись две короткие ранки, но женщина их словно не замечала. Лори вывернулась из её объятий, прислонилась к неподвижной стене. Переспросила: - Что значит "какое задание"? - Не хитри со мной, не путай, - незнакомка сложила руки на груди, тряхнула головой, закидывая волосы за спину. — Первый этап пройден. Или он был единственным, я уже победила и пора уходить? Так неинтересно! Лори захлопала глазами, как разбуженная посреди дня сова. - Надеюсь, развлечение уже оплачено, - напарница потянулась, почесала через лосины бедро. — Я бы за такую фигню не отдала ни двадцати центов. Порадуй меня, пожалуйста! Есть ещё игры, да? - Ты чего? — медленно переспросила Лори. — Считаешь, ты квест проходила?! Женщина со снисходительной улыбкой кивнула. Задрала рукав. Татуировка под ним тянулась к локтю и выше. Уже начавшая выцветать. - А что крови потребовали, тебя вообще не смутило? - Во-первых, пришёл вспомогательный перс и помог немножко считерить, - она только плечами пожала. — У меня как раз ощущение, что я тебя где-то видела раньше. Не помню, на какой локации, грим-то был другой. Во-вторых, я крови не боюсь. Я её достаточно видела, пока училась и работала. Наверное, организаторам это сообщили. - Я не персонаж! — разозлилась Лори. Отшатнулась от стены, поймала незнакомку за запястья. — И это не квест! Если бы я тебя не выручила, тебе разорвало бы нахер голову! Как ты видела в капкане, во все стороны чётко без преград? Вряд ли! Как бы ты в нём по сломанной лестнице спустилась? А? У тебя надорвана кожа здесь и здесь… Она хотела было ткнуть прямо в щёки ненормальной, но показала на собственных. Женщина с интересом слушала, похоже, ничего не понимая. Лори потянула пальцами вниз кожу правой щеки, демонстрируя шрамы. - А у меня вот. Если работаешь с кровью и плотью, должна видеть: они свежие, не нарисованные. Мы настоящие игроки, обе. В настоящем испытании. И по его условиям я, похоже, должна была дать тебе сдохнуть, но… да что я. Не смогла бы я оставить человека в опасности. Даже тормоза. Незнакомка взялась за серёжку в мочке. Потеребила, собираясь с мыслями, прищурила глаза. Ещё раз смерила внимательным взглядом капкан. - Ну, если так, - брови её приподнялись, - то лично мне оказали большую честь. Ты, видимо, разбираешься чуть-чуть, ага? Капкан. Одно из первых изобретений Крамера! Самое хардкорное! Лететь в стратосферу, ну что может быть круче? Если только "Ангел смерти"! Правда, его тут негде ставить, капкан штука всё же более мобильная… или "Куб". Тоже игрушка на уровне. Чтобы в нём не потонуть, игрок проколол себе горло. Простой шариковой ручкой. Хрип. Лори вспомнила прикосновение ткани пластыря к нежной коже на шее и поёжилась. - Охренеть, - резюмировала женщина. - Вот именно, - протянула Лори, выпрямляя спину. — Ты только что чуть не погибла. Тебе вообще не страшно? Ты как будто… счастлива. - Ну да, - незнакомка улыбнулась, показывая верхние зубы. — Я ведь уже победила. Ты, кстати, тоже молодец, скорее всего. Пила обычно не просил игроков игнорировать смерть их товарищей, а вот ловушки на совместную работу точно были. Я знаю целых две. Лори залезла в карман джинсов. Через подранную лазером подкладку заколол уголок записки, девушка достала её, быстро прочитала ещё раз. - Он так про тебя и написал, - протянула она. — Любопытная. Авантюристка. Та, что хочет испытать себя на прочность. Погоди-ка. Зрачки женщины стали ещё немного шире. Она словно ждала, какой Лори сделает вывод. - Дурманящее прозвище, - вспоминала Лори, ведя пальцами по бумаге. — "Лететь в стратосферу"? Так выражался кое-кто популярный в комментах. Число сорок девять отличный повод для гордости, если это твой рейтинг на многотысячном форуме. - Особенно если первые тридцать позиций заняты навеки, - напарница довольно кивнула. — Пилой. Его пособниками. Игроками. - Ты же та самая кастомиз ловушек, Psilocybe90, - Лори опёрла руки о пояс. — Нет, когда я нашла твои восторженные комменты под самыми подробными фотками с мест преступлений, я поняла, что ты… особая. Но чтобы реально хотеть в игру? У тебя гормональный баланс не нарушен? - Поняла. И подписалась, да? — кастомиз тихо рассмеялась. Протянула руку ладонью вверх. — Привет, ещё одна пользовательница. Какой у тебя ник, может, виделись? - Вряд ли, я только на девятьсот двадцать шестом месте, - чувствуя, как становится легче от некоторой осведомлённости, Лори расслабилась. Уверенно пожала руку. — LawreyAshes. Я тебя почти не комментила, да никого, если честно. Я сидела там за другим. - О, вот теперь у меня вопросы, - напарница задержала её пальцы в своих. — Ло-ори? Ashes что-нибудь значит, да? - Не-а, - Лори нагло уставилась на её ногти, красные с чёрными разводами. — Просто когда я заводила акк, у меня было настроение, знаешь, на всякий мрак и пафос. Подумала, "пепел" будет звучать достаточно драматично, чтобы ко мне никто не приставал. А Лори меня зовут. - Я уже догнала. И откуда мне знакомо твоё лицо — тоже, - женщина отпустила её руку, опять тряхнула волосами. — Может, даже почему ты оказалась здесь и спасаешь меня. Вот это работа кармы. Высшего качества. - Чего? - Лори Хоффман, должно быть? — кастомиз смотрела на неё так, будто спросила чисто риторически. Лори тяжело вздохнула, закатила глаза. - Откуда ты знаешь? Да, кстати, как раз эту фамилию поносить не успела. И хорошо. - Да почему? — похоже, она не прикидывалась, правда удивилась. — Кстати, ты же не знаешь моего имени. Не будем называть друг друга по никам, ладно? Меня мой тоже успел достать. Элеонор. - Очень приятно, - буркнула Лори, не глядя в её сторону. — Ты должна знать, почему, раз так глубоко в теме. Что, где-то на "Правилах" есть инфа, что у него была дочь? Может, ещё и про па… Она сжала губы до боли, чтобы не вырвалось, но Элеонор безжалостно договорила: - Про папу Питера я тоже в курсе. Не с сайта. Наверное, это сейчас не главное. Лори, ты же здесь не ради фан-встречи с собирательницей ловушек? Эй. Ты куда? Лори обошла Элеонор, задевая боком, остановилась у дальней двери. Быстро выдохнула несколько раз: голова закружилась, стоило тронуть ручку. Прикреплённую на высоте гораздо меньшей, чем у двух дверей слева. - Я сюда, - отозвалась она. В блестящем покрытии ручки отразился силуэт Элеонор, шагнувшей навстречу. — Надо как-нибудь выбираться. По лестнице больше не вариант. - В этой комнате есть какой-нибудь выход? — Элеонор расправила рукав до запястья. — Смотрю, ты здесь ориентируешься лучше меня. Интересно… - Я не знаю, есть ли тут выход или следующее задание, - Лори взялась за ручку. — Что он ещё там выдумал… и не хочу пока разгадывать. Просто когда я была помладше и хотела привести в порядок мысли, шла именно сюда. - Правда? — наконец-то невозмутимая напарница хоть чуть-чуть растерялась. — Ты бывала в этом доме раньше, Лори? Он чей? Ручка, жалобно скрипнув под нажимом, повернулась. Дверь поддалась, но Лори задержала руку, не открывая. Казалось, малейшая щель между дверью и стеной, тонкая полоска света с улицы, и мысли собьются в ещё более густую кучу, задавят мозг — непомерный груз. - Наш, - Лори не понимала до конца, что говорит это слово. — Мы жили здесь, пока я была маленькой, Элеонор. Эта дверь в мою детскую. Пальцы соскользнули, дверь с неприятным скрипом открылась. Она и много лет назад так скрипела. Кажется, косяки никто не смазывал. Почему, Лори уже не вспомнила бы: шагнула внутрь, нащупывая выключатель примерно на уровне пояса (логично же!), нажала, и все мелочи отошли куда-то прочь, за спину, провалились в лестничный пролом на недостижимую глубину. Одна из трёх лампочек в плоской закрытой люстре работала — осветила комнату, давно погружённую во тьму не только буквально, но и в её подсознании. Мозг заблокировал это место, подчистил, оставляя белое пятно. Здесь было целых три шкафа: одёжный в углу, около заколоченного окна, тумба для игрушек, придвинутая вплотную, и ещё один непонятного назначения — из него вытащили все ящики. Там, где когда-то крепился нижний, на дереве заметны были трещины и потёртости, будто тянули с трудом. С другой стороны от окна стояла детская кроватка; постельное бельё, подушки и плед разворошили, побросали как попало. Лори пожалела на миг, что с нею нет цветастого пледика, полученного в наследство, но ведь этот придурок и его бы отобрал, да? Левее двери по стене располагалось огромное зеркало, увитое гирляндами. Половина лампочек потемнели от времени, какие-то явно перегорели ещё много лет назад. Мягкий коврик, прикроватный, наверное, свернули в рулон, сунули под детский письменный стол; стульчик валялся ногами кверху в углу за зеркалом, стакан с карандашами, видимо, упал, и карандаши раскатились во все стороны, к кровати, к шкафам, к двери с левой стороны. - Куда она ведёт? — Элеонор только заглянула, не стала оттискивать Лори, чтобы зайти. Кивнула на дверь. — Быстрый способ попасть в родительскую спальню? - Если память не подводит, там была моя личная ванная, - Лори нагнулась за стаканом, встала на колени и принялась собирать карандаши. — Не хочу наступить на какой-нибудь. Ты заходи, хорошо? - Спасибо, - без иронии поблагодарила Элеонор. — Правильное решение отдать ванну единственной девочке в семье. Здесь в принципе уютно. Думаю, ты много что выбирала в комнату сама. - Не уверена, - Лори забралась под стол, вытащила брелок в форме разноцветной маргаритки и несколько мятых листов бумаги. — Не помню. Чёрт, зачем он здесь всё пораскидывал, а? Пытался найти что-то или просто любит портить чужое и устраивать хаос? Нашёлся карандаш с логотипом мультфильма… про тех самых пингвинов, о которых говорил Марк. Сломанный пополам. У Лори кольнуло сердце, но и покалеченный карандаш она поставила к остальным в стакан. Элеонор подошла ближе, перегнулась через стол. Щёлкнула по фанерке на окне. - Слушай, а второй этаж у вас высокий? — не щадя ногтей она потянула лист на себя. — Наводить порядок, конечно, хорошо, но лучше выбраться отсюда поскорее и возвращаться уже с копами. Тебя явно потерял отец, а меня, если опоздаю к восьми тридцати на работу, Логан на этот раз точно препарирует. В пятницу в клубе не надо было заказывать столько текилы, сама виновата, но сейчас-то… Лори чуть не ударилась о столешницу головой. Села на пол. Переспросила: - Логан? - Ага, - Элеонор сосредоточенно водила пальцем по болту. — Нет никакой линейки? Пилки для ногтей, канцелярского ножа? Логан Нельсон, мой коллега, мы вместе работаем в городском полицейском департаменте уже пять лет. Он адекватный босс, хороший товарищ, бывало, от всякого прикрывал. В две тысячи семнадцатом, если хочешь знать, очередной подражатель Пилы нас обоих чуть не пристрелил — Логан сделал всё, чтобы я выбралась невредимой. Тебе бы хотелось подставлять человека после такого приключения? Вот и мне нет. А любому терпению бывают пределы. - Мисс… - Лори сглотнула пару раз, освежить пересохшее горло, да и слова подобрать. - Бонневиль, но лучше просто Элеонор. Так пилки нет? - А-а-а, - в полном отчаянии Лори схватилась за голову, потрясла ею. Невозмутимость Элеонор начинала снова бесить, но Лори сдерживалась. Она ведь не знает. — Ф-фух. Логан действительно хочет тебя прикончить и уже сделал бы это. Если бы не я. - Что, прости? — Элеонор села на корточки, держась за столешницу. — Ты что, бредишь? - Послушай меня внимательно, - Лори смотрела в пол. Взгляд ни на чём не фокусировался, заболели от напряжения брови и глазницы. — Судебный медэксперт по имени Логан Нельсон много лет пособничал Пиле, я это знаю наверняка. Он появляется в… Выбалтывать Элеонор про дневник было как-то неправильно. - …истории игр не позже две тысячи шестого года. Какую роль этот человек выполнял для Крамера, я не знаю, так глубоко просвещать меня было некому. - Ты в этом уверена с отцовских слов? — Элеонор двинула двумя пальцами по переносице. Ага, и у неё зрение так себе. Может, потому ничего не боится? — Детектив Хоффман посвятил в тайну? - Не только, - Лори уцепилась за столешницу обеими руками и встала. Отряхнула от пыли коленки. — Я уверена потому что он привёз сюда меня. Напоил снотворным и ещё добавил в жилу. Хоффман вообще о нём почти не рассказывал, только куском говна обозвал. И неудачником. И вообще-то… о нет. Лори прижала руки к горящим щекам. Элеонор уселась на столешницу на расстоянии, за это Лори была ей очень благодарна — её личные границы и так за последние дни отпинали без сочувствия. - Элеонор, - прошептала она, качая головой, - примерно неделю назад я была в музее ловушек Пилы. Я пришла посмотреть на муляж папиной руки, а она оказалась настоящей. Я не удержалась, достала её из витрины, и после этого меня похитили в первый раз. Заставили проходить испытание. Тогда Хоффман вытащил меня вовремя… какой надо быть идиоткой, чтобы не подумать, что мой похититель захочет довести дело до конца? Там, в музее, вместе с моим классом экспонаты смотрел высокий мужик с непонятным лицом. Логан высокого роста? Элеонор, достававшая Лори макушкой до уха, уверенно кивнула. - И с мышцами у него всё должно быть в порядке, потому что меня подхватывали на руки, - Лори поёжилась, - а я тяжелее большинства девчонок. Вот, кое-что я запомнила. Почему же я Хоффману не сказала, что меня поймал высокий сильный мужик… - Во-первых, в стрессе воспоминания иногда расплываются, - Элеонор тактично не уточнила, с чего Лори называет отца по фамилии. — Тебя ведь не каждый день похищают и усыпляют. Ты многого не помнишь из своего детства по той же причине. Стресс. Если между твоими родителями держалось напряжение по любому поводу, как бы они ни старались не вовлекать тебя… дети всё равно впитывают. И чтобы не сойти с ума, мозг защищается, забывает всё вперемешку — плохое, хорошее, остаётся только нейтральное, скучное. Во-вторых, неужели бы двух черт человека детективу хватило заподозрить кого-то? - Детективом он был неплохим, - пожала плечами Лори. - И не только, - Элеонор выразительно прикусила губу, - но это мы попозже обсудим. Ты ведь поделишься со мной секретами из прошлого? Мне их обсуждать не с кем, честно. - Чтобы ты вошла в топ-сорок на сайте? Нафиг надо, - Лори подошла к шкафу, легла на живот, сунула руку под прогнувшееся дно. — Психзащита, говоришь? Ты тоже такая непосредственная из-за приколов детства и юности? Нормальный вопрос, если что. Ты же в моём прошлом копаешься без перчаток. Может, в твоём тоже скрывается что-нибудь интересное? Да где этот синий карандаш, тут ведь лежал, я видела! Элеонор осталась на месте. Лори теперь ещё меньше хотелось, чтобы она приближалась. - Я патологоанатом, Лори, - голос её звучал совершенно спокойно. — Это моя работа — не принимать близко к сердцу. Просто смерть, которую надо опознать и задокументировать. Когда вокруг одни мертвецы, трудно обращаться с живыми людьми как-то по-другому, отвыкаешь. У меня вследствие этого мало близких друзей. "Вот почему Логан один из них, - подумала Лори. Под руку попалось что-то деревянное, рассмотреть не получалось: сюда свет люстры не проникал. — Вокруг мертвецы… Он в машине сказал что-то вроде этого, да? Только Элеонор не психопатку меньше похожа. Не боится смерти, но никого жизни и не лишает. Надеюсь". Пальцами удалось подтянуть неразличимый предмет поближе. Это оказался не карандаш. Лори зацепила ногтями край деревянной рамки для фотографий. Вспомнила, что по пути в детскую ни одной фотки почему-то не встретила. Пила, судя по записям на "Правилах", просто обожал увешивать всё фотографиями близких или соигроков жертвы, некоторые кадры портил своими издевательскими подписями. Почему этот придурок решил их просто убрать? Или кто-то другой дел непонятно куда? По крайней мере, один привет из прошлого оставалось лишь немного протащить по полу, чтобы рассмотреть. Раз, и фотография попала под руку. Лори села к стене спиной, подёргала ногами, чтобы не затекали. Бережно отёрла стекло от пыли — в центре оно треснуло, щербины расползались вверх, вниз, вправо, как паутина, переходили в поперечные царапины по дереву, вдоль них на рамке давно облупился лак. Фотографию сделали в канун Рождества или после него: в правом углу виднелись пышные еловые ветки, усаженные оранжевыми и золотистыми шарами разных размеров. Две еловые лапы обнимали очаровательную молодую женщину в розовом блестящем свитере; она сжала руки в замок и кокетливо улыбалась в камеру. Догадка, ведь эту улыбку Лори уже видела, превратилась в болезненное осознание: одна из трещин, самая широкая, перечёркивала женщине шею. - Прости, я не заметил, что с браком попалась, - папа виновато продемонстрировал, поворачивая, чтобы стало виднее крохотный скол, рамку вправо-влево. — Ты попросил такую мелочь, а я не справился, будь всё проклято. Заправим сюда? Или я завтра съезжу за новой? Папа достал из файла свеженькую, ещё пахнущую принтером, блестящую глянцевитую фотографию, примерил. Почему взгляд его потемнел? Лори бы спросила, но когда притворяешься спящей и смотришь одним глазком из-под одеяла, лучше себя не выдавать. Она напряжённо ущипнула себя между пальцев, чтобы вопрос не вырвался нечаянно. - Ты всё правильно купил, - папа внимательно посмотрел папе в глаза. — Трещина как раз там, где должна быть. Может, с её помощью будет легче объяснить малявке, почему её тёти нет в живых. Когда найдём хороший стенд, вставим все фото, которые выбрали. Пока пусть стоит одна, общая. - Сам приладишь? — папа всё равно выглядел опечаленным. Что так? Папа же сказал, не беда. — Пойду, заварю кофе, раз мы сегодня без ужина. Надо же просрать йогурт до такой степени, что из него нельзя испечь хотя бы панкейки! - Хватит себя говнить, - папа коснулся папиного запястья. Чуть сощурился. — Ты в последние дни дома спать не успеваешь. Я должен был позаботиться о еде. Иди вниз, догоню. Не хочу её разбудить. Все трещины сходились к центру. Папа терялся под замершими осколками, только голову можно было рассмотреть хорошо. Спокойную улыбку, немного растрёпанную причёску. Папа чаще был собранным, но нервным, а здесь, на фото, навсегда остался спокойным и расслабленным — и лохматым. Левый край фотографии почему-то не оттирался, пыль там прилипла основательнее, и Лори пришлось пожевать край футболки, чтобы вытереть грязь. Хотя, конечно, она догадалась, кто скрывается в дымке. Марк держал, показалось ей, огромного плюшевого поросёнка с торчащими ушами и пятачком во лбу, но когда грязь немного стёрлась, Лори поняла: на руках у Хоффмана младенец, очень ровно сидящий для… трёх с половиной месяцев? Детская спинка опиралась сразу на крепкий локоть Марка и наверняка удобный в синем мягком свитере папин живот. На лице отразилось удовольствие, понимание, что со всех сторон защита и поддержка. Из беззубого рта свешивался розовый язык, глаза сощурились, как бывает, когда ребёнок ест что-нибудь вкусное. - Можно я тоже посмотрю? — голос Элеонор донёсся как будто из другой вселенной. Лори уже хотела похлопать по полу рядом с собою, но вместо этого уставилась на кровать. После стольких лет лежак выглядел ещё прочным. - Ага. Только пересядем. Лори сунула под задницу одну из подушек, вторую, повыше, чтобы сравнять рост, предложила Элеонор. Передала фотографию. Спрятала собственную улыбку: уголки рта невозмутимой напарницы не дрогнули, однако глаза выдавали что-то простое, не задавленное нескончаемыми мертвецами на рабочем столе. Или кушетке? Каталке? Как это правильно называется? - Сокровище, - ёмко выразила Элеонор своё мнение. — А кто красавица под ёлкой? Рождественский ангел? - Ты что, веришь в ангелов? — прыснула Лори. — Не ожидала. - Не верю, конечно, просто у неё очень добрый взгляд, - Элеонор смахнула с рамки комочки пыли. — Так кто это такая? - Анжелина, - язык не повернулся сказать "тётушка", рот вязало от одной мысли об этом слове. — Я в первый раз по её фотке тоже решила, будто она ангел, только чуть-чуть в другом смысле. - Знаешь, в одной вселенной мальчик спросил красивую девушку, не ангел ли она, — Элеонор вернула Лори фото. — Потом они поженились… - …потом она родила и отдала за это жизнь, - подхватила Лори воодушевлённо. — Мы про одну и ту же космодраму говорим? Элеонор улыбнулась во все щёки: - Ого! Дети ещё любят классику. Сказала бы, что хвалю, но от снисхождения у меня зубы болят. - Папа любил, - поправила Лори, вздыхая. — Он ещё застал последний хороший эпизод. Я как ни начну смотреть, сразу вырубаюсь, поэтому хвалить меня не за что. - Может, как раз потому что тебе комфортно. Потому что есть приятная связка. - Ты не психотерапевт по второму образованию? - Не-а. Просто иногда и меня заносит на видеохостинги, а там полно экспертов. Слушай, давай всё-таки попробуем поискать, чем можно открутить фанерку. В шкафу для одежды есть какие-нибудь вещи? Его как будто не открывали. - Предлагаешь связать верёвку и спуститься? — Лори кивнула, выдвинула верхний ящик комода. Там нашлась лишь парочка носков на малюсенькую ногу. — Тебя, может, выдержит, меня вряд ли. - Для начала засунь что-то в трусы, - Элеонор в этот момент возилась с ящиком письменного стола: он застрял в пазах и не поддавался. — Древние прокладки делали из хлопка, детскую одежду в нулевые тоже. Сопоставляешь? Меня стесняться нечего, но на улице холодно, лучше не простужать репродуктивную систему. С этой женщиной невозможно было бы на самом деле дружить нормальным взрослым. Лори же искренних людей любила, да и идею напарница подсказала отличную. Во втором ящике нашлось три детские футболки и блокнот без пружинки, в третьем лежал кусок спрессованной щепы непонятного назначения. Лори на всякий случай отложила его на стол, а сама вернулась на кровать, снять с одеяла пододеяльник. - Негусто, - Элеонор опять взяла рамку, повернула задней стороной. — О, здесь есть крепёж для подвеса, можно попробовать выкрутить им! Правда, болты под крестовую отвёртку, но понемногу разработаю. Посмотри что-то себе, чтобы тоже крутить, одна я буду возиться до утра! Лори проверила, не выпал ли из кармана после отчаянных прыжков ещё один квадратик крепежа, найденный на первом этаже — он удачно зацепился за шлёвку и повис. Элеонор пропустила её к правой, лучше освещённой стороне, ловко пристроила боковину железки к болту. - Держи вот так, работай вправо. Если уронишь, не психуй. Делюсь с тобой своей, как ты сказала, непосредственностью. Пуф! Она дунула Лори в висок, чмокнула воздух губами. О да, другие взрослые, может быть, относятся к ней предвзято, но вряд ли в этом вина самой Элеонор. Она старалась сейчас прикрыть бронёй позитива и Лори, уставшую, злую, печальную. Разве не так и должны, вместо того чтобы врать, недоговаривать, трусить, надеяться на волю судьбы, вести себя действительно взрослые люди? Первый болт удалось снять. Предплечья дрожали, когда Лори отодвинула угол фанеры от окна на пару дюймов, попыталась выглянуть наружу. Светлее не стало: где-то на горизонте, невидимом за деревьями, жёлтая полоса рассвета только занималась. - Эта комната на восток, - заметила Элеонор. — Здесь будет очень красиво через час или около того. - А подальше отсюда, в безопасности, ещё красивее, - Лори уселась на кровать, роняя руки. — Уф. Никогда так долго не держала их на весу. - Посиди пять минут, - Элеонор вставила крепёж в разрез на втором болтике, посередине слева. — Последние два мы сможем вырвать так, если потянем за верхуш… Лори не услышала конца фразы: она села на кровать чуть глубже, и под её весом поверхность вдруг с грохотом продавилась, увлекая в самую середину. В последний момент Элеонор соскользнула со стола, подхватила её за обе руки и не дала провалиться. Лори поспешила опереться о стол, перенести вес: - Спасибо! Чёрт, чем я только думала? Она же на пятилетку рассчитана! Чтобы ненароком не забыть о разломе и не сесть ещё раз, Лори решила стянуть матрас и бельё на пол. Дырка посередине получилась широкая, с неровными краями, по которым проще простого было бы нахватать заноз, но Лори, повинуясь какому-то внутреннему импульсу, всё же запустила туда руку. Ладонь упёрлась в маленькую круглую ручку, держащуюся на перпендикулярной лежаку доске. - Эй, - Лори помахала рукой, привлекая внимание. — Под кроватью потайной ящик. - Очень кстати, - Элеонор положила на стол выкрученный болтик. — Потому что через окно мы не вылезем, это предусмотрели. Она отодвинула фанеру чуть дальше. Стали видны несколько поперечных металлических прутьев, вваренных в раму слишком часто, чтобы просунуть хоть голову. Внизу, ближе к подоконнику, показалось что-то маленькое и яркое. - Держи фанерку! — скомандовала Элеонор, разминая пальцы. — Я достану, может пригодиться! Лори быстро закивала, вцепилась в оторванный угол. Повозившись, покряхтев, Элеонор вынула ещё одну игрушку — маленькую мягкую русалочку. Лори почесала в затылке: - У меня не было такой штуковины… Элеонор с полминуты подумала. Отогнула игрушке хвост там, где он соприкасался с запылённым животиком. Прищурилась, показала Лори на вышитые буквы: - Не разбираю. Посмотришь ты? Лори, отодвигая её палец, сама потянула за хвостик. Салатовые на бежевом буковки читались кое-как, особенно в полутьме. - Здесь написано "Мэл", - поделилась она наконец. — Определённо, Мэл. Так называется бренд? Или конкретно эта геро… Забываясь, она дёрнула за хвостик сильнее нужного, и он оторвался совсем, будто нитки разом подпороли. Из хвоста и верхней половины посыпалась гнилая труха с какими-то обрывками и, к ужасу Лори, дохлыми личинками. Девушка отскочила, выпалила: - Придурок! Нет, это точно не моя игрушка! Элеонор не шевелилась. Только отвела взгляд, расстроенный. Виноватый. - Ты права, - она отозвалась не сразу. — Русалочка принадлежала его дочке. - Кого дочке? — спасибо, учительницы английского с ними сейчас нет, подумала Лори, густо краснея. Какая она сегодня косноязычная, катастрофа. Элеонор, впрочем, не заметила оговорки. - Мэл — имя дочери Логана, - она ободряюще пожала Лори пальцы, не захватывая ладонь. — Успокаивайся, личинки не кусаются. Как минимум потому что мёртвые. Да, Мэл, Мелисса целиком. - Я бы расстроилась, - Лори приподняла брови так, что начал болеть лоб, - сделай кто с моей любимой игрушкой нечто подобное. Будем надеяться, он купил ей новую такую. Вот больной. - Мелиссе уже ни к чему эта кукла, - Элеонор прочистила горло и вдруг перевела тему. —Как ты пришла в дом? - Попала по тёмному коридору без ответвлений, - невесело поделилась Лори. — Выходы на кухню, в ванну и на веранду тоже прикрыты. Можем проверить окна в предыдущих комнатах, но вряд ли он оставил бы хоть одно свободным. - Из дома в целом только один выход? - Два или три, не помню. У нас точно был подвал, но туда спуститься можно только через лестницу. Дверь в ванную, более светлая, чем стена, вдруг попалась на глаза. Лори жестом попросила Элеонор подождать, заглянула внутрь. - Сейчас, - бросила она через плечо, - пять секунд. Если в доме работает проводка, то и трубы могли уцелеть. Мне бы умыться, буду лучше соображать… Ни капли воды из крана не просочилось. Зато догадка, такая странная, что Лори сперва сама себе не поверила, вспоминая об этом, подтвердилась, когда девушка отодвинула весёлую занавеску с морскими черепашками, висящую левее раковины. За нею находился украшенный искусственными камнями грот, прикрытый пластмассовой, ровно стоящей в пазах, целой дверцей диаметром в два с половиной фута. Элеонор зашла следом как раз когда Лори сдвинула дверцу в сторону. - Ого, - она приподняла брови. — Что за такая чёрная дыра? - Не открывай глаза, маленький зайчик, - папа вёл её за ручки куда-то в неизвестность. Ещё на верхней ступеньке лестницы он надел Лори детскую маску для сна и велел зажмуриться со всех сил. — Подними ноги, порожек… Лори обожала, когда он переносил её, чуть приподнимая, через маленькие препятствия, поэтому послушно сжала веки до радужных пятен. Глаза защипало, но Лори терпела: чем долгожданнее сюрприз, тем больше радости. Вокруг запахло мылом и сыростью. Лори догадалась, что папа привёл её купаться. И чему здесь можно, спрашивается, удивиться? Однако папа отпустил правую руку, бережно придерживая только за левую, крикнул — звук получился очень гулким, как в тоннеле: - Питер! Вставай на позицию! - Готов! — послышался откуда-то снизу папин голос. Папа погладил Лори по плечам: - Можно смотреть. Две последние недели Лори спала или в кабинете, или на отцовском диване, а мылась снизу, потому что в её ванной делали "ремонт". Теперь между раковиной и чашей ванны в стене появилось огромное отверстие, обложенное причудливых форм булыжниками, меж которых держались настоящие морские раковины. Лори шагнула вплотную, но папа поймал её за руку: - Подожди, куда ты убегаешь. Лори, это не просто пещера. Это магический скоростной подземный спуск, в него нельзя бросаться головой вперёд. Надо подстелить коврик на стартовую площадку… Он как по волшебству достал из-за спины фиолетовый дверной коврик, сложенный вчетверо. Расправил на полу около скоростного спуска, на гладком квадрате из небесно-голубой плитки. - Сесть посередине, взяться за ручки по краям, - папа показал на своём примере, Лори ему немедленно последовала, захваченная игрой: наверху правда были привинчены две пластмассовые ручки. Прямо как в аквапарке! - Оттолкнуться и ехать, - подмигнул ей папа. — Это ещё не весь инструктаж, подожди улетать. По пути надо держать руки скрещёнными на груди, а ноги вместе. Нельзя хвататься за стены, тормозить ногами или попой. Теперь всё. Поедешь, не боишься? Лори и не думала. Она слышала, внизу ждёт папа, седло-коврик ей вручили новенькое, мягкое. Лори хитро улыбнулась: - А ты не будешь скатываться? - К сожалению, я в волшебном спуске могу и застрять, - папа с досадой вздохнул, развёл руками. — Но твой отец там катался вчера вечером и, как видишь, цел и невредим. Можешь опять закрыть глаза, когда поедешь, а можешь попробовать угадать, какая конечная станция. Готова? Лори весело закивала. Поёрзала на коврике — ножки коснулись пологого ровного жёлоба спуска. - Три, два… - Это не дыра, - Лори любовно погладила один из камней. Откололся краешек, жаль. — Это самый необыкновенный на свете способ обыграть полость в стене дома. В строительной компании были готовы почти на всё, чтобы не судиться с сотрудниками полиции из-за поломки, поэтому проложили, сгладили, облицевали и даже попробовали своими жопами проём их представители сами. Там, внизу, небольшая горка, стены и пол обиты специальным материалом. Удариться или что-то повредить невозможно. Было. - И ты ещё сердишься, что мне твоё прошлое интересно? — Элеонор села на корточки рядом. — Спуск в стене, чёрт возьми! Лори, они, должно быть, очень тебя любили! - Откуда тебе знать, - Лори отряхнула руки. — Нет, откуда ты вообще в курсе, что у меня было двое… отцов? Я тебе потайной спуск показала. Можно наконец и со мной побыть откровенной? Элеонор вздохнула. Сложила ладони у рта, крикнула в дыру: - Эй! "Эй, эй, эй" понеслось вниз, быстро затухая. Элеонор почесала локоть. - Сперва мы выберемся из комнаты, - предложила она. — Прошу последнюю отсрочку и всё расскажу. Похоже, у нас появился шанс спуститься вниз целыми. Ты не помнишь, куда ведёт этот тоннель? По пути нет крутых поворотов, в которых можно было бы зависнуть? Ход широкий… - Не помню, извини, - потупилась Лори. — Ничего не узнаем, пока не проверим. Уступаю очередь тебе как старшей? - На кого-то кроме тебя я бы обиделась, - Элеонор упёрла руки в бока, помотала головой. — Я, конечно, могу попробовать, но разве тебе не хочется первой съехать вниз? - Я тебя в два раза шире, - Лори приподняла бровь. — Если застряну, ты никак не проберёшься. Вообще-то нам не на чем катиться. Коврик или выбросили, или он истлел давно. Дорвать джинсы и остаться в трусах, когда в доме находится чужой мужик, так себе перспектива. У тебя штаны более скользкие. Мне не вариант. - Давай поищем в комнате ещё разок, - ободряюще предложила Элеонор. — В крайнем случае можем разорвать пододеяльник. Или надо попытаться отодвинуть шкафы, вдвоём получится. Вдруг за ними найдётся коврик хотя бы для тебя. Однако за первым же шкафом отыскалась вещь, на которую Лори не то что сесть не посмела бы — посмотреть больше никогда не надеялась. В проёме между стенкой шкафа и окном стоял пыльный гитарный чехол. Лори потащила на себя шкаф изо всех сил, чтобы не тянуть через узкую щель, схватила чехол и подняла на уровень глаз. Элеонор хмыкнула: - А что, кожаный. Кожа скользкая, можно ехать на ней. - Я лучше умру, - Лори замотала головой, дёргая молнию. — Это папина. В последний раз я слышала, как он играет, чуть не в прошлой жизни… - День прошёл очень весело, - папа отставил ноутбук на маленькую табуретку; самой Лори она не нравилась, чаще там сидела какая-нибудь игрушка-компаньон для рисования. — Чего тебе ещё хочется перед сном? Подумай сейчас, дорогая. Ты так зеваешь, что вот-вот меня проглотишь. Лори повозилась под одеяльцем. Три подарочных Мистера Зайца улыбались ей с полки у окна. Большой, подарок мистера Гордона, разлёгся на шкафчике под ними. Как заботливый папаша. - Споёшь мне колыбельную? — попросила девочка. — Только не надо весёлую, а то я не усну. Папа помолчал. Посмотрел очень вдумчиво и серьёзно на свой ноутбук. Странно, экран развёрнут к стене. Папа видит через пластик? - Хорошо. Я на минуту. Он вышел. Лори захотелось встать, заглянуть в экран, узнать, чем папа так обеспокоен, но, во-первых, это некрасиво — подсматривать, во-вторых, папа может и поймать с поличным. Тем более, вернулся он действительно через минуту с гитарой в руках. Под струны на грифе забился смятый жёлтый листик, папа аккуратно достал его, подложил под лапу большому Зайцу. - Пускай держит. А то он видит осень только из окошка. Подтянул стул, уселся верхом. Подтянул смешную кругленькую штучку наверху. Как они там называются, колки? - Слушай. Красивый перебор повторился трижды, за ним ещё один, немного отличающийся. Ниже, печальнее. - Хочу сказать тебе: Я так люблю твой смех. Хотел бы я прогнать Всю твою боль прочь, - папа прикрыл глаза. Лори внимательно слушала, понимая, что ошиблась: грустная мелодия зацепила внимание, спать расхотелось. Из кармана папиных брюк торчала верхняя половинка кошелька. В темноте Лори рассмотрела за прозрачной плёнкой папину любимую карточку. Как называются эти цветочки? Надо не забыть завтра спросить. - Лишь фото здесь, со мной, Я сам тому виной. Папа как будто не понарошку чувствовал себя виноватым. У него поджался подбородок. А может, просто нота неудобная? Нет, высокие ему обычно даются легко. - Хотел бы я прогнать Всю твою боль… Не про папу же он это поёт? Папа рядом. Она сама вообще на расстоянии вытянутой руки. Лори, преодолевая это расстояние, наклонилась в кровати и потрогала папе локоть. Папа улыбнулся с закрытыми глазами. - Тебя здесь нет, Не услышишь вновь Ты мой зов. Лори пришла в себя, чувствуя кожу под ладонью опять. Мёртвую. Боковину чехла. Ощущение так разительно отличалось от прикосновения неделю назад к папиным неживым пальцам, что ей стало почти больно. Но отпускать чехол не хотелось. - Худшее позади, не так теснит в груди, - Лори не пропела, скорее, прошептала в тон. — Но вот бы ты прогнал всю мою боль прочь… - Хороший у тебя вкус, - Элеонор отряхнула руки. — Я, конечно, люблю потяжелее, но я и не драматическая героиня, с меня не спрашивать. Ты сама умеешь играть? - Пару самых простых песенок, - Лори медленно покачала головой. Расстегнула чехол, потянула воздух носом. — Блин, она пахнет ещё. Прямо чувствую… Элеонор тактично сделала вид, будто ищет за шкафом что-то важное. Лори сглотнула несколько слезинок, утёрла рукавом больные веки. Без всякого стеснения высморкалась в пододеяльник и села на пол, обнимая гитару в чехле. - Даже странно, что этот Нельсон её не выкинул и не сломал, - хлюпнула она носом. — Не нашёл, наверное. Жалко, придётся тут оставить. В тоннель с ней садиться точно рискованно. - Ты заберёшь потом, с полицией, - Элеонор так и не повернулась: она встала на корточки возле следующего шкафа. — Тоже пусто. Придётся ехать в штанах и надеяться, что максимум пыль соберём. - Сопли скользкие, - Лори состроила гадкую гримаску. — Подожди-ка. А в этом хранилище чего лежит? Мы про него чуть не забыли! Она схватилась за ручку, потянула на себя. Потайной ящик легко подался навстречу, но держать его пришлось за боковину: ручка почти упиралась в стену напротив, если открыть на полную. Элеонор тоже подошла. Устало улыбнулась: в ящике поджидали две игрушки в пакетах. - Даже если найдёт, не беда, - Питер передал Марку большого Зайца, выглянул в окно: ага, Лори ещё обнимается с миссис Валентиной на прощание. — За этим монстром не заметит. Он выше её самой. Марк сунул Зайца в такой же пакет, каким прикрыл совершенно новое японское плюшевое облачко. В эту модель кроме стандартной гирлянды для переливов встроили ещё одну, круговую. Режим на коробке назывался "восходящее солнце" и предназначался для мягкого пробуждения. - Старое почти доломалось, - Питер с сожалением посмотрел на шкаф, где сидела некогда любимая, а теперь через раз включающаяся, отрёпанная игрушка. Лори вчера повязала облачку тёплый шарф и оставила жевательную витаминку, "чтобы не болело". — Ближе к Рождеству придётся ей сказать, что облачко отправилось обратно в небо и скоро пришлёт своего внука. Хорошая легенда? - Почти такая же хорошая, как моя идея с этим ящиком, - язвительно напомнил Марк. — Сорок процентов успеха за тобой. Добери ещё десять, отвлеки её на пять минут. - Открытку добавишь? — Питер очень удивился. — Ты всегда всё предусматриваешь! Надо и мне держать уровень. Я тебя позову с кухни, рулеты почти готовы. Дождавшись, пока стихнут шаги, Хоффман плотно закрыл дверь, подпёр стулом. Ненадёжно, но любой, кто захочет войти, себя выдаст. Вытащил совсем новую кобуру с более тяжёлым, чем оба привычных пистолета, "глоком", открыл, щёлкнул, доставая, магазин. Пальцы заболели, так крепко Марк держал, заряжая, каждую пулю. Когда пистолет был готов, Хоффман несколько раз проверил все предохранители и тяжело вздохнул. - Пожалуйста, - молния не поддавалась одной руке, пришлось придерживать локтём другой, - пусть он никогда не пригодится. - В полиэтилене? Повезло! — сама себе кивнула Элеонор. — Если он и порвётся, игрушки вроде из синтетических материалов, такая ткань довольно гладкая. - Предлагаешь съезжать на игрушках? — Лори скривилась. - А тебе их жалко? Лори подумала как следует. Себя и напарницу жалко было всё-таки больше. - Слушай, это не Мистер Заяц часом? — Элеонор освободила из пакета одно заячье ухо и приветственно им помахала. — Хе-хей! Да, он! Мне ещё шестнадцати не было, когда начали шить игрушки по этому мультику. Но, конечно, я оказалась уже большой, чтоб родители подарили мне хоть брелок. А Заяц ведь такой симпатяга! - Что же ты сама себе не купила, когда начала работать? — Лори погладила заячье ухо. Мягкое и пахнет… странно. Как больница. - Должно быть, поверила тем, кто меня называл слишком взрослой, - без печали пожала плечами Элеонор. — И куда мне было бы его девать? Ты сама помнишь, мне теперь нравятся… другие игрушки, Лори. Мы здесь точно всё осмотрели? Лори, подумав, аккуратно устроила чехол с гитарой в полость под кроватью. С тяжёлым сердцем опустила туда же рамку. - Да. Попробуем спуститься. И если всё удастся… Она вытащила правую заячью лапу. Погладила Элеонор по затылку, и та присела, с удовольствием позволяя. - То я тебе его дарю, - закончила Лори, заправляя игрушку назад в пакет. — Насовсем. Кто-то другой начал бы отмахиваться: не надо, зачем, сколько мне лет! Но Элеонор, помедлив, обняла её вместе с Зайцем. Подтянулась, чмокнула в висок. - Спасибо. Мистер Заяц, раз-два-три… - Всех врагов ты побори, - допела Лори. Широко улыбнулась. — Ты ещё помнишь. Настоящая фанатка! - Тогда чур я съезжаю на нём, а ты на той жевательной резинке. Или попкорнине. Фиг знает, кто это такой. Лори и сама не поняла, что за игрушка во втором пакете, но села, подсовывая пакет с нею под зад, свесила ноги в темноту. "Жаль, нет с собой никакого фонарика, - подумалось ей, - можно было бы хоть часть пути рассмотреть. Как только увижу, что светлеет, надо поджать ноги и вообще собраться в кучку… там же не стоит на выходе ловушка, правда? Не рассчитывал ли он, что мы… я так и сделаю?" Внезапную мысль пришлось отогнать болью. Лори щипнула себя между пальцев, взялась за ручки. - Если застряну, то заору, - она дёрнула головой в сторону Элеонор. — Если съеду нормально, буду ловить. Удачи мне? - Удачи нам, - напомнила ей напарница. — Ничего не бо… После этих слов обычно страх и покрадывался, поэтому Лори не дожидаясь оттолкнулась и скользнула вниз, в глухую тьму. Очень быстро, уши на миг заложило, пришлось напоминать себе к ним не прикасаться. Едва Лори успела закрыть глаза, как сквозь закрытые веки пробился приближающийся желтоватый свет. Не поднимать головы, не поднимать, не шеве… Додумать Лори не успела. Её выбросило на тонкий, грязный и мягкий пол. Отдача ощущалась, но боли почти не было, Лори ничего себе не отбила. Она встала, осматриваясь: единственная лампа чуть левее спуска подсвечивала коридор как раз до места её нахождения и чуть дальше. Лори соступила с мягкого пола на обыкновенный бетонный, ощупала вокруг себя. Стены на высоте детского роста обили плотным наполнителем, перетянули брезентовой тканью. Такого же состава матрас был прикреплён к полу намертво. Лори пошла в сторону лампы, и перед нею выросла лестница. Наверх. - Я её уже видела, - вспомнила девушка. — Путь, на который написали "смерть"! Я могла пойти сюда и найти выход раньше? Ценой смерти Элеонор?.. - Эй! — донеслось от тоннеля. — Ты цела? Сознание не потеряла? - Да, да! - Лори вернулась к спуску и сунула голову внутрь, чтобы было лучше слышно. — Съезжай смело через пять секунд! Не то импульсивная напарница прыгнула бы сразу и, чего доброго, сломала ей шею. Лори встала за матрасом, готовая, если лёгкую Элеонор занесёт не туда, подстраховать. Отступила на шаг. Спина коснулась ещё чего-то деревянного, тёмного, иначе Лори точно заметила бы раньше. Чуть выше уровня пояса в спину вжался круглый предмет. Лори завела руку назад, пытаясь на ощупь понять, что это такое. - Посторони-ись! — в тоннеле и так звонкий голос Элеонор звучал во сто крат ярче. Лори сжала круглую штуковину всею ладонью. Ручка? Такая же, как на двери в детскую? Напарница явно умела падать: она в последний момент обхватила колени и плюхнулась набок. Выдохнула, сдувая растрепавшиеся волосы. - Вот это да! Мистер Заяц медленно выехал вслед за нею. Элеонор поймала игрушку, фыркнула: - Хмурый как старый фермер. Мог бы вообще не ехать, если так боишься. Лори, что ты там крутишь? - Гайки в голове, - Лори подобрала с пола свою игрушку. — Если я не ошибаюсь, это дверь в подвал. А из подвала у нас точно был выход на улицу через маленькую лестницу… - Тогда давай не тормозить, - Элеонор потянула Зайца за собой за уши по полу. — Или закрыто? Лори повернула ручку влево. Дверь поддалась. Перешагивая порожек, Лори рефлекторно повела рукой справа вверх, нашла выключатель и неуверенно щёлкнула им. Точечные светильники в углах потолка заработали, подсветили центральную люстру — там лампы, похоже, выкрутили. Под каждым светильником находилось по квадратному вентиляционному отверстию. Элеонор остановилась в метре от Лори. Почесала нос. - Эти стенки тут тоже были? Слева от входа и в паре метров напротив него установили две смыкающиеся фанерные ширмы; в углу, образованном ими, разместился невысокий стол, на нём находились маленький видеорегистратор, знакомый кассетный плеер и полдесятка листов офисной бумаги с непонятными чертежами. За ширмами не было видно подвал дальше; чтобы обогнуть их, пришлось бы пройти почти до стены, толкнуть ещё одну дверь, прорезанную в фанере, но Лори и не спешила туда. Плеер лёг в руку уже привычно, будто Лори возилась с такими каждый день своей жизни. Включила… - Ты на месте вовремя, детектив, - сообщил знакомый искажённый голос. Таким записали сообщение для Гордона, полученное с курьером. — Ты узнаёшь все эти предметы, не так ли? Один из четырёх отличается от тех, что срослись с твоими руками, пока ты пособничал мне. Выбери его правильно и найдёшь интересную информацию. Может быть, благодаря ей ты остановишься, подумаешь в последний раз, правильный ли делаешь выбор. Ты ведь умеешь… останавливаться. Возможно, стоит и сейчас. Избежать боли. Тебе её в жизни хватило, верно? Поторопись. Чем дольше ты будешь искать правильный путь, тем быстрее выбор сделают за тебя. - То есть? — пробормотала Лори, почёсывая затылок. Волосы слиплись от пота, приходилось раздирать ногтями. — Это не для меня лежит? Для Хоффмана? Разве предполагалось, что он будет находиться в ловушке со мною? - Он сказал, тут четыре предмета, - отозвалась из прохода Элеонор. — Я вижу только три. Предположим, нас хотят запутать. Давай попробуем подумать как твой отец. Что из предметов на столе лишнее? Лори, щурясь, попробовала разобрать чертежи — в полутьме было непонятно, что на них, впрочем, она не занималась черчением ни в школе, ни сама по себе, свет бы не помог. Ну же! Всё сросшееся с руками, окровавленными руками пильщика… - Я что-то не помню, - она обернулась к Элеонор, приподнимая бровь, - чтобы в играх хоть раз фигурировала вот эта штука. Девушка подняла видеорегистратор, отодвинула панель, прикрывающую слот для батарей — обе стояли на месте. Надавила кнопку включения. Появилась надпись: батарея разряжена! Время автономной работы ограничено! Однако загрузка продолжилась, и Лори помахала назад: - Быстрее! Иди сюда, аккумулятор почти сел! Единственная запись в папке открылась не с первого раза: Лори, привыкшая к сенсорам, тыкала кнопки вокруг джойстика туда-сюда, пока не перевела на включение. Элеонор появилась сзади, обняла её за плечо, наклонилась через предплечье с другой стороны. Ноги коснулось мягкое и шуршащее: похоже, напарница захватила с собой зачем-то игрушки из коридора. Так не хотела расставаться с подаренным Зайцем? На маленьком экране показалось светлое просторное помещение с огромными окнами. Из-за прозрачных занавесок падал свет на немногочисленные витрины, замершие на массивных тумбах. Посередине помещения, где и фокусировалась камера, находилась отдельная витрина, до боли знакомая… - Музей! — шепнула Лори напарнице. — О, тут наш класс! Мисс Пунш идёт к лектрисе… - А это не ты? — Элеонор ткнула пальцем в мутно-жёлтую фигурку, сразу замершую около миниатюрной виселицы, снабжённой бутафорскими кубиками льда на тонких балках. Лори уверенно кивнула, не отрывая от экрана взгляда. — Ага, дамочка собрала всех вокруг себя, ты тоже слушаешь, но косишь в середину. Что там лежит? Почему тебе интересно? Едва жёлтая фигурка отделилась от толпы, шагнула в центр, экран погас. Видимо, батарея села. В углу замигал красный сенсор, отщёлкнулся замок. Фанерная дверь покачнулась, открываясь. - Папина кисть, - Лори вздрогнула: по вискам будто ударил ветер. Почему она только сейчас почувствовала, как тяжело и неприятно пахнет? — Кто-то заснял, как я её… украла. Я вообще пошла в этот музей исключительно чтобы повидаться с папой. Хотя бы так. - Какие же руководители музея трусливые люди, - Элеонор вдруг цокнула языком. — Лори, ты не думала, откуда у организаторов взялись точные макеты ловушек, м? Лори вопросительно на неё уставилась. Элеонор сейчас выглядела так, будто вместо ответа хотела, чтоб её не перебивали. - Как бы начать, - она подпёрла пальцами щёку. — В две тысячи семнадцатом, может, помнишь, произошла новая игра Конструктора. Тогда пропал без вести один сотрудник полиции, мужик с неоднозначной репутацией, мистер Брэд Хеллерен. По всем уликам сделали выводы, что новый помощник Пилы он и есть. Я говорила, как Логан спас меня от нападения. До нас докопался именно этот полицейский… о чёрт. - Данные немного обновились, - Лори пожала плечами. — Вероятнее всего, твой Логан по какой-то причине этого Хеллерена подставил и потом убрал. - Впрочем, это уже не имеет значения, - Элеонор отмахнулась. Не от Лори, а от наверняка неприятных мыслей. — Тогда полиция отыскала мою студию с репликами ловушек. Тех самых, фотки которых я загружала на "Правила". Ко мне никто не приходил с расспросами, но Логан намекнул: от большей их части лучше избавиться. Он не сразу завёл разговор, прошло месяца четыре. Не понимаю, почему вообще поднял тему спустя столько времени. - И ты?.. - И я как раз узнала о проекте музея Пилы, Лори, - Элеонор тяжело вздохнула. — Даже больше того. Они сами написали на почту с предложением выгодно продать мои реплики. Отказались только от спиралевидной мясорубки. Логан мне говорил, такой ловушки не находили, мол, кто продал мне чертежи, обманул и зря взял за них деньги. А ведь на ферме, где напал Хеллерен, мы нашли эту мясорубку. Видимо, координатор музея не хотел, чтобы зеваки знали об её существовании. - По личной причине, - договорила Лори. — Если это ловушка из ненайденной… локации, возможно, в ней или вообще в игре координатор оказался когда-то сам? Постой. Откуда у тебя вообще взялись чертежи? Говоришь, купила? - Там же, на "Правилах", - кивнула напарница. - Как звали продавца? Его никнейм, ты ещё помнишь? - Ничем не примечательный, но в даркнете так и принято, лишнее внимание привлекать никто не хочет. Его или её звали r0t. Лори потянула воздух носом. Как ни странно, именно гнилостно он и пах. - Если бы ты знала, что имеешь дело с реальным служакой Пилы, - Лори вывернулась из объятий, сама взяла Элеонор за предплечья, - наверняка связала бы в голове. Гниль и создатели музея могли сотрудничать. В том числе с Логаном. Именно потому он предложил тебе продать… - Ещё проще, Лори, - Элеонор равнодушно улыбнулась. При таком освещении под её глазами проступили синяки, вполне характерные для устающих медиков. — Мне об этом даже думать голова раскалывается. Похоже, и r0t, и как минимум один из создателей музея — это по какой-то причине и есть Логан. Тадам! Восклицание получилось абсолютно невесёлым. Лори тоже было сейчас паршиво, а уж представить, каково Элеонор, несколько лет считавшей своим другом (другом же, не больше?) больного на голову, озлобившегося человека… Лори молча сжала напарницу в объятиях, опустила плечо, чтобы Элеонор могла положить голову. Её веко коснулось уха девушки. Сухое, но очень горячее. - Тогда ник он себе выбрал очень точно, - пробубнила Лори, сдувая ото рта прочь прилипающие рыжие волосы. — Пойдём в ту дверь, не просто же так она открылась? Если он там сидит… - Придётся забалтывать, - грустно хмыкнула напарница. — У него до сих пор офигеть сколько сил. Даже план придумывать не будем? Тогда я иду первая. Он вряд ли ожидает меня увидеть. - Может, думал, ты начинаешь его подозревать? — предположила Лори. — У него есть жена, например? Кто-то чаще тебя попадающийся на глаза? - Нет, его любимая женщина давно погибла, - Элеонор невесомо коснулась плеча Лори. — Стой тут, на всякий случай правда я вперёд. Ты ещё мелкая. - Отлично, - Лори закатила глаза. Указала на дверь распростёртой ладонью. — Чего сегодня уже только не видела. В своём, блин, родном до… - Блять. Элеонор не закричала из-за стены, не взвизгнула, но Лори ещё больше испугалась негромкой и всё-таки полной ужаса реакции. Элеонор постучала по фанерке с обратной стороны: - Лори, лучше не заходи. Тут трупы. Вопреки здравому смыслу Лори тут же рванула к дверце. Элеонор предупредительно обернулась, покачала головой. - Они в очень хреновом состоянии. Даже для меня слишком. - Я хочу знать, кому не успела помочь, - упрямо возразила Лори. — Около тел могут быть подсказки. Я справлюсь! Элеонор загородила собой проход. Зрачки её сузились в точки. - Помогать им нечем. Трупы несвежие, пахнет неделей или около того. Ха-ха, пахнет… Если ты сейчас упадёшь в обморок или начнёшь блевать, мы проведём здесь лишнее время. Хочешь этого? - Тогда вместе, - настойчиво наклонилась вперёд Лори. Фанерная стена закачалась. — Надо осмотреть так или иначе. Нам всё равно как-то выходить, на двери явно есть замок. Ключ могли припрятать, скажем, в кишках. - Как для Аманды Янг, - нервно фыркнула напарница. — Хорошо, на три я отхожу. Раз, два… Лори не дожидаясь поднырнула ей под локоть и встала как вкопанная. На расстоянии пяти-шести метров перед нею высилась стена, в разных местах усаженная болезненно знакомыми пильными дисками, окровавленными какой по зубчатому краю, какой почти до отверстия в центре. Лори машинально дошла до левого трупа, лежащего вверх разрубленным позвоночником, хотела присесть на корточки — ноги подкосились, пришлось хвататься за стену. Подушечкой пальца она чуть не задела диск в чужой крови, отдёрнула руку. Хлюпнула носом. Мужчина лет сорока, кудрявый, лежал носом в бетон в такой расслабленной позе, будто спал… - Сейчас, сейчас, - невпопад повторяла Лори, глотая и жмуря глаза, - сейчас. Не верю, чёрт побери. Самому правому мужчине, длинноволосому крашеному блондину, повезло ещё меньше: диски раскромсали ему лицо, рёбра, живот, пах. Должно быть, он умирал в муках после остановки ловушки. А вот женщине посередине, темнокожей и кучерявой, диск надсёк сразу шею. Лори нечаянно наступила её на левую руку, но не почувствовала кости: от локтя шёл мягкий нефункциональный протез. Ткань отделилась от культи, заскрипела под ступнёй. Превозмогая тошноту, Лори опустилась перед несчастной на колени. Тронула веки. - Зашиты, - шепнула она подоспевшей Элеонор. Поднялась, яростно отряхивая руки. — Кто-то из мужиков говорил, они ничего не видят. Вот поэтому. Бланк, испытание Арта Бланка, вот какой принцип действия у этого механизма. - Ты разговаривала с кем-то из них? — Элеонор замкнула и вертела головой, сосредотачиваясь то на блондине, то на кудрявом. — Когда? Вместо ответа Лори взяла её ладонь. Провела, бережно придерживая, пальцами по шрамам. - Девятнадцатого. После музея я попала в ловушку. Похоже, конкретно в эту. - Здесь три цепи, - усомнилась Элеонор, - три ошейника. В каждом по голове. Ты была бы лишней. - Нет, - Лори сама испугалась, чувствуя, как выглядит сейчас её улыбка. Нашла в стене зазор и без труда толкнула дверцу посередине конструкции. Вид за этой дверью она узнала сразу, особенно когда встала ближе к правой стене. К пустому металлическому обручу. — Меня посадили с другой стороны и зашили рот. Ошейник плакавшей слева девушки пустовал, но и трупа нигде не было видно. Зато толстяк посередине валялся себе и вонял так, что Элеонор, пролезая следом с объёмными игрушками в каждой руке, наконец-то бросила их на пол и зажала нос. - Наверное, шансы неравны, - предположила она, останавливаясь около трупа толстяка. — Немые могут хотя бы молча прикинуть, как им действовать. Правила же озвучили? - Да, только я почти всё сказанное проспала, - Лори подняла "свой" ошейник обеими руками, сжала, покрутила. — Касаешься диска, пускаешь кровь, кольцо размыкается. Я умудрилась не только ни черта не услышать, но и дважды упасть по пути, так напугалась, что опять отрубилась, а потом… Придумывать, что соврать, не пришлось. Элеонор, рассматривавшая лицо толстяка, вдруг улыбнулась. С отвращением и презрением. Потрепала свалявшиеся кучерявые волосы. - Неожиданно, но заслуженно, — она явно смотрела мертвецу в глаза. — Кем бы ни пытался казаться, игра проявит настоящее нутро. Уже это весомая причина интересоваться делами Пилы. - Знаешь его? — Лори попятилась, упираясь в стену задом. Какая-то она, стена, уж очень мягкая. Нельсон решил вдобавок превратить подвал её дома в психушку?! - И это более значимое знакомство, чем друг или, там, парень, - кивнула Элеонор. — Его зовут Дэниел Мэттьюз. Если бы не он, ты сейчас была бы круглой сиротой…

***

Тогда Эл Бонневиль была девчонкой не из крутых: в очках в толстенной оправе, с торчащими волосами, с огромными дешёвыми брекетами, от которых сводило челюсть, тощая, тихая почти до нелюдимости. Ещё новенькая в классе. Никто с ней не общался толком – а Дэниел подсел на обеде и сам завёл разговор. Не обошлось без пары глупых подкатов, но оно того стоило, думалось Элеонор, когда они вдвоём, миновав проходы со сточными трубами, поднялись по лестнице и оказались в длинном коридоре. Пахло пылью и… кровью. - Я же говорил, - Мэттьюз шутливо поклонился ей, отводя руку в сторону. – Настоящее логово Пилы. Здесь проходили игры. И я участвовал в самой серьёзной, с кучей народу! Вот тут, - он показал на раскуроченный дверной глазок, - был вмонтирован огнестрел. Он пробил глаз какому-то жирдяю. Вот тут, в стене, - несколько покоцанных кирпичей отлетели прочь, открывая потайную нишу, - лежал диктофон с записью. Знаешь, кто его достал? Аманда Янг, настоящая! А здесь, вот, рядом с сейфом… Элеонор слушала затаив дыхание. В мгновение неприметный, не очень симпатичный мальчик превратился для неё в настоящего авантюриста. Да, не добровольного, но на это Эл решила забить. - …лежал мужик с гвоздевой битой в башке! Там ещё яма со шприцами где-то была, но в ту комнату не пойдём… ты испугаешься, - добавил он осторожно. – И негигиенично. А вот ящик стеклянный с лезвиями – это вещь… - Дэнни, что тут за проход? – Эл постучала носком ботинка по полу. – Люк какой-то. Тоже канализация? Дэниел осёкся. Цвет с его лица сошёл, парень икнул и замолк. - Ну же? Не спускался, не знаешь? - Знаю, - мрачно ответил Мэттьюз. – Коридоры и большой толчок с ванной. В этом толчке, если полиция всё не обшарила, лежит чувак, которого я… Элеонор приподняла брови. - …я убил, - выдавил Дэниел, отворачиваясь. – Случайно получилось. Испугался, что это он нас прикончит, меня и Аманду, а она вообще ничего не могла сделать, так дрожала. Ты только не убегай, ладно? Ноги можно переломать. Если боишься… - Круто! – воскликнула Эл, хватая его за руку. – Пошли скорее смотреть! Я труп вживую, в смысле, в живой природе никогда не видела. На экскурсию в морг в прошлой школе и то не взяли, сказали, в обморок грохнусь, а я не грохнусь, вот увидишь. Веди. - Бонневиль, ты серьёзно? – недоверчиво переспросил Дэниел. – Отбитая? Говорю же, я его… - Так прикольно, - настаивала на своём Эл. – Обещаю, никому не расскажу. Только давай сходим, найдём его. Или ты сам побаиваешься? Похоже, у неё вышло ехидно, Дэниел поджал губы. - Если да, то понимаю и смеяться не буду. Найду без тебя. - Дура, что ли? – разозлился Мэттьюз. – Без меня! Ты девчонка! Заблудишься, грянешься откуда-нибудь, и мне с этим потом жить? Спасибо! Сходим вдвоём, раз так хочешь. Но трогать ничего нельзя, поняла? Эл восторженно закивала, сцепила руки в замок и стояла так, пока Дэниел не проворчал, отодвигая сейф и пыхтя: - Помочь не хочешь? - Сам сказал, что я девчонка, - хмыкнула Элеонор. - Сейчас никуда не пойдём. Давай, толкай с этой стороны. Раз-два… Тяжёлую дверь в ванную комнату Дэниел отвёл в сторону сам, небрежно отряхнул ладони, зашёл первым и подал Элеонор руку. Лампы загудели, включаясь. Белый свет резанул по глазам, но Мэттьюз, уже знакомый с местом, вовремя прикрыл глаза, а вот Эл, жмурясь и протирая веки, возмутилась: - Надо было предупредить! - В играх никого не предупреждают, что свет включится, водичка или там крыска побежит, - с чувством собственного превосходства пояснил ей Дэниел. – Вот, смотри, тут не один даже труп, а три. И нога чья-то. И под зеркалом… - Четыре, - поправила Эл. - Что, прости? - Четыре трупа. Считай сам. Дэниел шагнул вперёд, зачем-то её заслоняя. Сжал кулаки, окинул взглядом всё помещение и вдруг ткнул пальцем в мертвеца, лежащего рядом с ванной. - Чтоб мне провалиться. В прошлый раз его здесь не было. Вот этого, в куртке. Эл, слушай, пойдём отсюда прямо сейчас. Он ещё не облез, значит, лежит недавно, и сюда могут при… Бонневиль, блин! Пока Мэттьюз трясся, Элеонор ловко обошла его, бесстрашно направилась к четвёртому пленнику ванной. Присела на корточки, коснулась влажных тёмных волос. - Ты прав, - сосредоточенно проговорила девушка. – На лбу капли пота, он тёплый. Рот ещё сырой. Щетина свежая, дня три. Это значит… - Отойди немедленно, - пролепетал Дэниел. Он ни шага не сделал, замер как вкопанный. - Это значит, он тут едва ли больше трёх дней. Готовая проектная работа. Проверю-ка пазухи… - Не трогай его, идиотка, - Дэниел дёрнулся к ней, шипя, но так и не подошёл. – Ты что, хочешь подцепить какую-нибудь дрянь? Зачем ты лезешь ему в н… Последнее слово застряло у него в горле. Человек на полу, стоило Элеонор чуть-чуть надавить пальцами на ноздри, замычал и колыхнулся из стороны в сторону. Эл попятилась, Дэниел вздохнул, в несколько шагов пересёк ванную и крепко взял её за руку: - Что ты наделала? Скрипы какие-то мерещатся теперь. - Он жив! – громко прошептала Элеонор. – Приложи руку к носу! Его надо привести в себя! Дэниел не решался всего секунду, потом тоже присел на корточки и воскликнул – эхо понесло его крик по коридору: - Твою мать, я с ним знаком! Это же Хоффман… отойди-ка. Я знаю, что делать. Он перебрался прямо на корточках поближе к лицу бессознательного Марка и достаточно сильно хлопнул его по щекам раз, другой, третий. Элеонор зашарила в рюкзаке, протянула товарищу бутылку воды. - Влей в рот и наклони его голову. Вырвать может. Но с Марком не пришлось возиться. Как только вода коснулась его губ, Хоффман перехватил бутылку и двинул ею Дэниелу под колено, да так, что парень согнулся пополам. - Вы что творите, чёрт побери! – взвыл Мэттьюз. - Подумал, что ты его похититель, должно быть, - поспешила объяснить Эл. Она без слов села прямо на перепачканный говном, рвотой и кровью пол, уложила голову Марка себе на колени, подняла бутылку. Пластик безнадёжно треснул, но немного воды ещё осталось, часть её Элеонор, вылавливая осколки, влила пленнику в рот, последними каплями смочила край своей рубашки и протёрла слипшиеся от гноя веки. - Анжелина, - пробормотал Хоффман, - милая, мелкая, они уже с тобой? - Я не Анжелина, сэр, но нас тут и правда двое, - Элеонор погладила Марка по лбу. – Можете глаза открыть? Дэнни, сядь уже, не прыгай. Заживёт. - Легко говорить, не тебе же досталось, - буркнул Мэттьюз, присаживаясь на корточки. – Мистер Хоффман, вы что, правда меня не узнали? Он взял Марка под плечи, пытаясь усадить. Что-то загремело. Только сейчас ошарашенные ребята разглядели цепь, прикованную к трубе одним концом и к лодыжке Марка – другим. - Дэниел, - голос Хоффмана дрожал. – Воды. Ещё… - Нету, как назло, - юный Мэттьюз почесал в затылке. Элеонор презрительно фыркнула и достала из рюкзака вторую бутылку. – Что? Ты две носишь? - Сразу видно, в походах ты не бывал, - Эл наклонила голову едва живого Хоффмана, чтобы не напрягать и так больные мышцы и пить без проблем. – Выбираешься в незнакомое место, бери двойной запас. Сейчас, сэр. У меня и рвотное есть, и спирт, и пластыри. - Будешь врачом? – Дэниел неловко улыбнулся, усаживаясь рядом и принимая вес едва живого полицейского на себя. - Буду. Хоть влажные салфетки ты взял? Парень весь поджался. Эл нарочито громко цокнула языком. - Все мальчишки дураки. Держи ему голову, давай. После третьей салфетки, не такой чёрно-жёлтой, как первые две, Хоффман открыл наконец глаза, упёрся в пол руками и прислонился к ванной, дав ребятам сидеть свободно. Прочистив горло, схаркнув на пол – Эл в шутку надула губки, - он спросил: - Как вы здесь оказались? Какое сегодня число? - Первое ноября, - Дэниел вытянул одну салфетку и всё-таки протёр под собой как смог. – Мы просто хотели место игры посмотреть, вот и пришли, а тут вы лежите. Кто с вами это сделал, блин? - Всего три дня, - Марк ощупал подбородок, затылок и вновь опустил руки. – Сил нет совсем. Проклятье. Конечно, ни ножа, ни отмычки вы с собой не притащили. Элеонор пожала плечами, а вот Дэниел поднял палец и внезапно погрозил им пленнику ванной комнаты: - В новостях говорили, что вы кучу народу сожгли и перерубили. Выпускать вас мы не станем. По крайней мере, пока всё не расскажете. Марк поднял на него взгляд. С удивлением Элеонор поняла, что там нет ни ярости, ни угрозы. Только тоска. Конечно, она смотрела телевизор и сёрфила сеть, но, кажется, есть вещи, которых из медиа не выудить. - Дэниел, - голос Хоффмана звучал почти обречённо. – Подельники Пилы убили Питера. Парень замолк. Рука его легла Марку на плечо: Дэниел внимательно слушал. - И теперь затащили сюда меня. Лори там совсем одна, Дэнни. Ты ведь помнишь, - отчего-то теперь у него получалось вкрадчиво, словно знал, на что давить, - что значит ждать отца дома и каждый раз понимать, что он не пришёл. Не выслушал тебя, не защитил. Ты хорошо понимаешь, каково это. Она ведь совсем маленькая девочка, Дэнни. Когда я видел её в последний раз, Лори была убита горем. - Но люди в отделении… - Эти говна подозревали Страма в пособничестве Пиле и любой ценой собирались его посадить пожизненно! – Марк сжал зубы. Получился то ли стон, то ли вой загнанного зверя. – Дэниел, что бы ни происходило, никогда нельзя выбирать не своих! Мэттьюз был очевидно захвачен, даже рот приоткрыл. Элеонор прищурилась. Ей казалось, что Хоффман истерически лжёт, чтобы убедить их, и довольно паршиво. Но Дэниел его слушал. Может, она зря сомневается? - Поэтому я здесь, - ну конечно, теперь он уронил голову на грудь. Сейчас ещё посмотрит исподлобья. – Я лишь пытался защитить своих близких. Прошу, Дэниел, помоги мне освободиться. Иначе их руки будут развязаны. Они придут за каждым, кого не добили. Ты же помнишь, Аманду Янг вынудили играть два раза. Питера тоже. Из первой ловушки он выпутался. Посмотри сюда. Хоффман закашлялся, но повернулся правой щекой. По ней шёл длинный кривой шрам. Незарубцованный. - В день, когда погиб твой отец, я повёл себя с тобой бессовестно, - Хоффман говорил теперь хриплым шёпотом, будто сломанная игрушка. — Но только затем, чтобы ты ушёл, чтобы они… кха, не истолковали твою боль как повод опять втянуть в игру. Ты помнишь? Тогда на моём лице не было вот этого дерьма. Меня едва не убили ещё раз и прямо сейчас попытались сделать это в третий. Дэниел, помочь твоему отцу я не смог. Единственным, чем я хоть немного вернул бы ему долг, было прогнать тебя от мясокомбината подальше. Попытаться защитить. Дети… не должны быть втянуты в зверства Пилы. Никто не заслужил, но дети особенно. Остался на свете последний человек, чья гибель причинит мне боль. Как видишь, они этого и добиваются. Но Лори, разве она виновата, что её отец такой позорный лох? Элеонор закатила глаза и выдохнула через сжатые губы. Хоффман подвёл себя под фальш-удар очень точно: Дэниел хоть и не болтал на эту тему, однако за репутацию свою очень трясся, и смелость человека, чьё мнение для Дэниела явно имело вес, признать себя вслух неудачником не могла не подействовать. Ей самой лучше помолчать. Придётся ждать решения Мэттьюза, раз он знает больше. Но, чёрт возьми, человек на цепи вёл себя очень подозрительно. - Что нужно сделать? – после нескольких секунд раздумья спросил Дэнни. Эл ощущала всем телом, как она устала. Сидя в углу и зажав уши, чтобы не слышать визг резака по металлу, она размышляла. Может, остановить Мэттьюза? Или Хоффман не худшее, что может случиться с городом, и есть кто-то пострашнее его? - Кто такой Питер, сэр? — подала она голос, когда Дэниел остановился передохнуть. Хоффман повернулся в сторону Эл и едва заметно улыбнулся. Глаза оставались печальными, больными. - Человек, которого я люблю. Отец моего ребёнка. Настоящий герой для меня, для неё и для города. Этого достаточно знать. Цепь с грохотом свалилась с ноги Марка. Он поднялся, держась за стену и бортик ванны, сжал зубы – затекло всё, наверное. Эл поймала его взгляд и поёжилась: никакого отчаяния там больше не читалось. Человек перед нею выглядел готовым бежать. Да и напасть, пожалуй, тоже. - Дальше поступим так, - он уже не просил — распоряжался. – Позаботьтесь, чтобы через три дня полиция приехала сюда и нашла это место. Придумайте легенду, разыграйте целое шоу, если хотите. Условия два: не говорить правду, иначе вас обоих могут наказать, и выждать именно три дня, потом поднимать шум. Не раньше, иначе план не удастся. Поняли? Дэниел замотал головой. Элеонор просто уронила её. Очень хотелось спать. - Остальное я беру на себя. Этот город получит то, чего заслуживает. - Вы едете с нами? – без желания предложил Дэниел. Невольная подельница его понимала: тянуло от Хоффмана всем возможным дерьмом. - Нет. Что буду делать, не спрашивай. Вам лучше уйти отсюда и больше не приходить, поняли меня? Разве что с копами. Вляпавшись раз, из сетей Крамера не выбраться без крови. Проливать чужую будет ещё труднее, чем свою. Усекли? Убирайтесь. Дэниел проворчал что-то под нос. Подошёл к Эл, протянул руку, натурально поднял с пола. Хоффман заметил, что девочка еле стоит на ногах, и произнёс чуть слышно: - Поднимемся наверх всё же вместе. Думаю, никто лучше тебя, Дэниел, не позаботится об… увидишь. На первом этаже Хоффман прошёл по лестнице ровно семь ступенек — Эл зачем-то считала, отогнул неровную доску и вытащил на свет контейнер длиной дюймов в двадцать, но глубокий. Как только он поместился в ступень? Чёрный, бархатистый, таинственный. Отчего-то с испариной. Руки Марка дрожали, когда он достал изнутри маленький зеленоватый мешочек. Сунул в карман брюк. - Надо же, не разрядился, - умилённо улыбнулся Хоффман. Спускаться назад ему было явно тяжелее, взволнованный Дэниел тут же рванул вверх, чтобы подать руку. — Благодарю. Наверное, нехорошо отягощать такой просьбой совсем юношу, но, боюсь, мне больше некому доверить сокровище. Дэниел, возьми себе. Найди надёжное место для хранения на первое время, а когда город успокоится… Дэнни приоткрыл контейнер. Лицо его вытянулось, но прежде чем Эл оказалась рядом, крышка упала назад. Мэттьюз задвинул пластмассовые запоры, покачал головой. - Не дуйся, - предупредил Дэнни. — Ты, Эл, к этому отношения не имеешь. - Последнее, что мне осталось, - Марк положил ладонь на крышку контейнера. — Дэниел Мэттьюз, пообещай мне поступить с… содержимым должным образом. Ради него. Эл стало так неловко, что она шагнула на ступеньку вниз и вцепилась в перила замёрзшими пальцами. Дэнни достал из рюкзака пластиковый пакет, дважды обмотал им странный подарок, перевязал бечёвкой. Произнёс чуть слышно: - Обещаю, сэр. - Теперь уходите, - надо же, Хоффман сразу перестал общаться свысока. Хоть и стоял на наивысшей из них троих ступеньке. — И да, пока не забыл. Спасибо обоим. Моя благодарность вас ещё найдёт. В самом деле, валите поскорее. Вас наверняка потеряли родители.

***

- Охренеть, - Лори нервно потеребила карман толстовки. – Что я могу сказать… тоже спасибо, э-э, Эл? Не залезь вы тогда буквально в какахи, я, пожалуй, гораздо скучнее провела бы эту неделю. - Ну вот, - Элеонор театрально закивала, - тоже понемногу учишься воспринимать всё как приключение! Пригодится. - А что было дальше? — немедленно перевела тему Лори. — Вы с ним сдружились после таких… приключений? Мёртвый Мэттьюз лежал на полу мешком. Элеонор обошла труп, встала в головах и как следует пнула его под щёку. Лори приподняла бровь. - С Дэнни? Как бы не так. Он сразу стал героем школы. Нашёл труп, как предполагали, самого жёсткого помощника Пилы! Участвовал в играх! Раньше боялся признаться кому-то кроме меня, что три часа тусил с преступниками в загазованном доме, а тут рассказал в подробностях целой параллели. Все захотели с ним общаться. На лохушку в брекетах, которая даже резать не помогала, у Дэнни не осталось времени. Сначала я расстраивалась, первой спросить, какого фига он так со мной, стеснялась, потом подумала: да ну его. Поступил как свинья, пусть потом не подходит, сам виноват. - В конце концов всё на своих местах: ты крутая, он – дохлый, - без иронии подытожила Лори. – Значит, не будем тратить на него время. Пора себя спасать. - Вот, правильный настрой, - Элеонор нашла её руку и легонько потрясла. – Все бы девчонки так думали в шестнадцать. Пойдём, Лори. Мысли есть? Лори хотела было пожать её пальцы в ответ, но вдруг замерла. Прочистила горло дольше, чем требовалось. - Он так тебе и не рассказал, что Хоффман ему отдал? — кивок в сторону Мэттьюза получился слишком резким, заныл загривок. - Не-а. Да и пофигу уже было, - напарница тронула один из дисков в левой трети стены. Наверное, предполагалось, что именно кровь Лори его обагрит, но диск остался чистым. — Тайны предателей пусть остаются только их заботами. А что, хочешь сказать, ты знаешь? - Догадываюсь. Лори обошла мертвеца с другой стороны, чтобы посмотреть ему в глаза, остекленевшие и пустые. По ним можно было сказать только одно: человек вряд ли успел понять, что вот-вот умрёт, прежде чем его изрезало зубьями. - То, что находилось внутри, он продал музею. Эл, Дэниел Мэттьюз здесь не случайно. Как и я, как и остальные погибшие. Нельсон не просто использовал людей из прошлого. Каждый из нас имел особое значение. Осталось понять, для одного и того же человека или нет. Ребят с обратной стороны я не узнала. А шестого игрока, молодой женщины, здесь не хватает. - Хм. Зато вот что есть. Элеонор кивнула Лори за спину. В углу между стеной и дисковой установкой примостилась свиная маска. Лори подняла её за пятачок без прежнего отвращения. Хмыкнула: - А-а, да. Предметов на столе у двери было реально четыре. Просто один, вполне связанный с делами Пилы, он взял с собой и бросил здесь. Решил показать мне сначала не себя, а эту рожу. Какая замечательная искренность! Она выронила маску и рассмеялась, хватаясь за живот. Кажется, даже перестал болеть, вот новость.

***

Хоффман въехал в ворота забора вокруг посёлка. Надо же, электронные ключи для жильцов обещали ввести ещё пока они жили здесь, но ворота по-прежнему подвязывались обычной цепью, да и та сейчас болталась незакрытой. - Игры никогда не проводили в жилых местах, - поделился он с Гордоном. — Лучше пусть этот придурок окажется слишком самонадеянным, чем весь комплекс пустым. Но ради безопасности тебе лучше остаться здесь. Марк припарковал машину около недостроенного дома, второго от ворот слева. Достал свои шарф и шапку, вылез из машины, прячась в них. - Почему? Твой дом гораздо дальше. - Потому что убежать не сумеешь, если что, - цокнул языком Хоффман. — Рисковать жизнью Лори, чтобы тебя не оставили совсем без конечностей, повторюсь, я не намерен. Если помощь понадобится, я её до этого места доведу, донесу, как придётся. Во-вторых, инженерных навыков у тебя нет вообще, дольше будет объяснять, как деактивировать ловушку, а ключ из-под кожи, например, я как-нибудь достану и сам. Твоё дело — потом обработать рану или вправить на место кость. Условились? Доктор закатил глаза. Марк нагнулся к стеклу как можно ближе, прислонился лбом и прижал руку вплотную. Стали различимы линии на ладони. - Если будет стоять выбор, оказаться в ловушке или валить, - Хоффман говорил тихо, но, может быть, самым доброжелательным тоном, чем когда-либо выбирал для Гордона, - вспоминай, какая педаль для чего служит, и постарайся уехать. Во-первых, я обычно справлялся сам, во-вторых… ну, печально будет, если ты подохнешь не от моих рук. - Чего? — Лоуренс презрительно скривился. - Можно ещё от простатита. Всё, береги себя. Он проверил что-то в карманах и побрёл вперёд. Доктор проводил его взглядом и подавил вдох. Их дом стоял на возвышенности и очень удачно без соседей: участок слева так никто и не купил, на заборе участка справа висел старый баннер "ПРОДАЁТСЯ", никем, похоже, не замеченный, кроме ветра и щедро его засравших птиц. Хоффман отметил, ещё подходя, знакомую крышу. Остановился перевести дух, прижал кулак к груди. Захотелось кашлять… На периферии зрения заметалось что-то красное. Марк опоздал на целую секунду: когда он узнал прицел и начал поворачиваться, шеи уже коснулась, болезненно уколола широкая полая игла дротика. Медвежьего, что ли? Чувствуя, как ноги перестают держать, как расплывается перед глазами, Хоффман затоптался на месте, ища стрелка, но безуспешно. Повторяя себе — не садись, не падай! — всё-таки опустился в серую пыль дороги, прикрыл ладонью глаза, будто простой фонарь резко обратился стадионным прожектором. В такой темноте надо было смотреть как в шесть глаз. Не ложиться. Не смыкать век… Кое-что Хоффман всё же зацепить успел. Пальцы не слушались, место прокола горело, игла вязла в коже и плоти, не поддавалась, однако обзор стал чётче, когда он посмотрел в конкретную точку — на крышу дома впереди. За краем крыши исчезло тонкое дуло снайперской винтовки. - Сука, - получилось бесстрастно, Хоффман словно не помнил больше, как это — злиться. — Забыл…

***

- Здравствуй, Лори, - прозвучало откуда-то из темноты. Лори вздрогнула всем телом и вцепилась себе в локти. Элеонор только бровь приподняла. — Дефекты развития случаются у разных людей, обыкновенных ли, модифицированных. Но я дал тебе очень простую задачу. Ради неё не нужно было делать буквально ничего. Ниже потолка на стене напротив дисков вспыхнули алым короткие прямые полосы светодиодных цифр: 0558. - Воля к жизни — самое сильное качество, оно способно спровоцировать на многие вещи, сделать человека беспринципным и жестоким. Ты боялась, что так случится и с тобою. Отказывалась жить полноценно, лишь существовала, позволяя дням, месяцам, годам нестись мимо тебя… - Откуда ты знаешь! — крикнула Лори; лопатки от злости зачесались, она принялась яростно тереться о стену. Не очень-то помогало. — Ты со мной рядом не находился! - Близкие люди переживали о тебе. Порою вслух, - обработанный голос не мог быть, блин, записью. Иначе почему опять отвечает на вопрос точь в точь? — Правда, никто из них не знал, из-за чего ты нежизнеспособна на самом деле. Твои настройки сбились, как у дешёвого мобильного телефона. Тебе хотелось бы очнуться от оглушающей пустоты, но у тебя не выходило… - Логан шизофренией не страдает, - громким шёпотом поделилась Элеонор. — Только интрузивными мыслями. - Я объясню, - Лори поджала губы. — Если выживем. Ничего шизофренического он не говорит. Чёрт, он может быть в некотором смысле пр… - И не вышло сейчас, Лори. Тебе не пристало жалеть чужих людей, какими бы они ни казались тебе близкими по духу. Сейчас я даю тебе последний шанс почувствовать к жизни вкус без примеси чужого присутствия в составе. Ошейник, который ты, должно быть, узнала, является ключом к твоей свободе. Однако дверь не откроется, если ошейник не будет опоясывать чужое горло. Ошейник снабжён датчиками тепла и влажности, также они располагаются в дверном проёме. Ты физически сильнее, чем та, кого ты спасла, я уверен… Загорелись ещё несколько автономных ламп. Лори рассмотрела лестницу, ведущую к металлической двери. Вспомнила, как поднималась за самозванцем-Уоннелом по ней на улицу. Почему она не узнала это место, чёрт, почему он сам ни о чём не заикнулся?! - …если в ошейнике окажется бедро, предплечье, труп, что угодно кроме живой шеи, дверь откроется, но через десять секунд захлопнется навсегда, сработает специальный автоматический запор. Преодолеть расстояние от цепи до выхода за десять секунд возможно, но снаружи самонаводящаяся турель. Ты знаешь, что это такое. Ты читала о детективе Гибсоне и его смерти. Установка сработает, если датчики передадут ей сигнал о появлении в проёме второго человека. Таким образом, выйти наружу отсюда сумеет только кто-то один. Заслужила ли ты жить дальше? Или опять решишь помочь кому-то вместо себя? Сзади раздались грохот и скрежет. Дверь в подвал захлопнулась, отрезая путь наверх через лестницу. Цифры на дисплее поменялись: 0559. - У тебя есть время сделать выбор. Как только пробьёт назначенный час, тебе останется ровно минута, чтобы выбраться отсюда или навсегда остаться рядом с товарищами по несчастью. Думай. - Это часы, - Лори, соображая, почесала в затылке до боли. — В первой ловушке он сказал, до шести в доме должен остаться только один живой — я сама. Сейчас почти шесть. Если дверь закроется, ту мы выломать не сможем, сама видела, она покрепче фанеры на окне. - А что произойдёт, если остаться в подвале? — Элеонор сжала пальцы в замок. - Не знаю! — воскликнула Лори. Голос дрогнул, превращаясь в сип. — Он не объяснил! - Так, - Элеонор сняла с руки резинку, собрала волосы в пучок. — Никому из нас погибать не обязательно. Не знаю, какой радиус у его стрелялки, но не бесконечный. Можно упасть на землю, прикрыть голову, поползти. Снаружи есть кусты? Большие камни, скамейки, беседки? - Я… не помню, - Лори дважды сглотнула, но горлу не становилось легче. — Были, так он вырыл наверняка! - Попробуем обхитрить ловушку, - Элеонор ободряюще потёрла ей локти, быстро обняла. — Доверься мне. Нужно попробовать просунуть плечо так, чтобы металл тронул рядом с голой подмышкой. Извини, это придётся тебе делать. Я, как видишь, ем очень плохо, мои руки уже шеи. - А дальше? - Спокойно. Я выхожу на воздух, осматриваюсь, может, нахожу какой-нибудь щит, принимаю устойчивое положение. Ты вырываешься и бежишь к лестнице. Главное, не споткнись и не медли, а мне хватит сил подтянуть тебя наружу. Помнишь? Я уже успешно поднимала. Дальше по обстоятельствам. С участка есть ещё выход, кроме основного? - Забор вроде был решетчатый, - Лори нахмурилась. — Если по нему не пустили ток, можно перелезть… Загудела сирена. Цифры на табло сменились — 0600, потом ещё раз, 0059, 0058. - Минута пошла! — Элеонор потрясла Лори за плечи. — Ты мне веришь? Обещаю, я тебя не подведу. Ты меня сегодня спасла от гибели. Мой черёд. Лори взялась за виски, шагнула направо, налево, остановилась. Мысли метались, таймер пищал, напарница ждала её согласия, барабаня пальцами по костяшкам другой руки. В голове пронеслись один за одним несколько последних дней, десятки имён, множество смертей — и Лори стало вдруг легко и свободно, будто тамблер-переключатель надорвался, слетел с пружины. - Подойди к двери вплотную, - Лори могла бы удивиться, как спокойно и твёрдо звучат её слова, но броня решимости оттискивала все эмоции. — Чтобы больше было времени ориентироваться. Элеонор широко улыбнулась: - Вот этот настрой мне больше нравится. Не бойся, хорошо? Своих я в беде не оставляю. - На счёт три я цепляю эту хрень на плечо. Отклонись вправо, не то дверь может сбить, она тяжёлая. Не знаю, не встроил ли он доводчики помощнее. Готова? Элеонор прижалась к правым перилам лестницы со всех сил. Лори проводила её улыбкой, взвесила ошейник в руках. Раскрыла, как диадему. - Раз. Элеонор переставила ноги более устойчиво. - Два. На таймере осталось всего пять секунд. - Три! Элеонор изящно уклонилась от отлетающей двери, выскочила в проём. На улице было темно, только фонари вдоль проезжей части отбрасывали тени от деревьев на траву, и от них становилось не светлее, а страшнее. Поэтому Элеонор оглянулась назад не сразу… - А теперь беги искать помощи, - Лори отняла руки от шеи, перечёркнутой металлической полосой. — Я посижу, подожду. В посёлке точно должны быть люди с инструментами или оружием. - Ты с ума сошла, - Элеонор не ахнула, не вскрикнула. Стиснула зубы. — Лори, мы не знаем, как работает дверь, и… Она неосторожно, рефлекторно шагнула навстречу. На треть стопы. По всему дверному проёму загорелись алые точечные датчики. - Отойди! — скомандовала Лори. — Тебя ею раздавит! Беги, беги! Элеонор сомневалась, но всё-таки шагнула в сторону, поскальзываясь. Её подошвы были последним, что Лори ещё разглядела, а потом дверь захлопнулась с грохотом. Медленно нарастающий гул зазвучал, казалось, ото всех стен. Включились светодиодные панели между потолком и стенами, слепя глаза. Лори чётко рассмотрела на левой стене переключатель тока с проводами, один из которых шёл к полосе изоленты, наклеенной в футе от потолка перпендикулярно. Крохотное табло загорелось. Ногам стало холодно и сыро. - Ты сделала выбор, - голос исказился окончательно, жевал слова, а может, у Лори просто начало стучать в голове. — Ты не испугалась последствий. Теперь их придётся принять. Гудение усилилось, а свет отключился, осталось только табло, замершее на 0001, тусклая полоса света из-под двери на лестницу и лампочка на переключателе тока, маленькая, зелёная и оттого неяркая. Лори аккуратно, чтобы не упасть, топнула по полу, не веря, что чувствует стопами всё прибывающую воду: только что не задевала ногтей, теперь поднялась по боковые косточки. Кажется, она лилась из тех самых отверстий под светильниками. Вот почему не было решёток! - Нет, - Лори больно укусила губу, отогнать панику. Не работало. — Там метка, наверху. Вода дойдёт до уровня, захватит провод, и у меня попросту поджарится голова… - Лори! — Элеонор снаружи ударила в дверь обоими кулаками. — Я всё осмотрела! Что-то стреляющее прикреплено к забору, но светодиоды не горят! Ты не пострадала? Я сейчас что-то придумаю! Лори сделала три глубоких вдоха. Вода поднялась по щиколотки, промочила края джинс. С каждой секундой дышать становилось всё труднее от страха, от влажности и пробирающего до костей холода. Шагнула было влево — наступила на жирную ладонь мертвеца. "Чёрт, - сообразила девушка, - они же всплывут вместе со мной, а разложение идёт полным ходом! Этого не хватало!" - Нет, не надо, делай как запланировали, - Лори заставила себя понизить тон, хотя голос так и норовил сорваться на жалкий писк. — Не ищи дверей, попробуй выбраться по забору. Не кричи сразу, Нельсон может услышать, мы так и не поняли, где он засел. Доберёшься до жилых домов, стучись ко всем. Дверь нужно любой ценой снять. Ты всё поняла? - Ого, - прежнее улыбчивое безразличие, кажется, и ей не давалось. — Хорошо, я пошла. Только не отчаивайся, я приведу помощь! Дыши быстро и коротко, потом полной грудью, так не запаникуешь. Я тебя не брошу, честное слово! Держись! Лори опёрлась о железную стену задом. Зубцы диска дёрнули футболку на ребре, но она не заметила. Отчего-то мозг заболел, столько мыслей сразу лезли, толкаясь, не соглашаясь ждать. Ужас, брезгливость, засасывающая тоска. Злость. Лори испытывала сразу множество чувств, но ни одно не до конца. Пальцы коснулись проёма, и Лори прошептала: - Надо закрыть дверь. Хоть стена и не идёт до потолка, лучше не рисковать. В любой момент поскользнусь, провалюсь туда, голову ещё разобью…

***

Хоффман пришёл в себя сидя на чём-то жёстком. Поводил руками, связанными за спиной, наклонился вперёд — дуло к подбородку на этот раз не подставили, и на том спасибо. Яркий свет резал глаза даже сквозь веки. Было очень холодно и сухо, рот сводило, шея в месте укола болезненно пульсировала, мышцы же вокруг наоборот потеряли чувствительность, голова не поворачивалась. Он попытался развести в сторону хотя бы локти — упёрлись в какие-то стенки, невысокие и тоже жёсткие. Марк медленно открыл глаза, несколько раз моргнул, чтобы привыкнуть к освещению. Он не думал, где окажется, однако собственную кухню увидеть почему-то не ожидал. Попытался периферическим зрением уловить, где находится — не вышло, в голове сразу начиналась резь. Попробовал двинуть бёдрами, встать — ноги отяжелели, словно он их отсидел. Обратил внимание: вдоль гарнитура справа и вдоль стены слева проложены зачем-то водопроводные трубы, уходящие через две прорубленные дыры за закрытую дверь в гостиную. - Эй! — Хоффман постучал локтем по непонятной стенке. Глухо, явно деревянные. — Кто здесь, выходи! У меня нет времени ждать тебя! Никто не отозвался. Марк попытался подвинуться со стулом вперёд, но конструкция не имела ножек. Вместо них под стопами оказалась такая же доска, как справа и слева. Хреновина покачнулась вперёд всем корпусом, и Хоффман в последний момент выровнял своё положение, откидываясь назад, ударяясь обо что-то со всех сил. Пальцами дотянулся себе за спину, постучал по дереву. Слишком широкая спинка стула, или, может быть… "Это не стул, - сообразил Марк, сглатывая. — Это нижняя половина гроба!" - Ты проебался, слышишь? - крикнул он в сторону закрытой двери. — Меня рано хоронить, я жив и даже хочу срать! Если не отпустишь, учти, я по пути ел тройной чили! Он укусил себя за щёку. Больно. Шутить с похитителем, кто бы он ни оказался, пока рано. Где-то в этом доме помощи ждёт Лори, а как помочь, пока ты связан… Дверка навесного шкафа открылась. Там поджидал пузатый старый телевизор, пыльный, с трещиной по экрану сверху. Чтобы смотреть, Марку пришлось вывернуть шею почти до хруста. Марионетка в кадре поворачивалась медленнее, чем обыкновенно в монтаже Джона, а когда посмотрела в анфас, Хоффмана затошнило. Материал кукольного лица надорвали, растянули вверх и вниз, оставляя уродливую дыру. Оттуда свешивался кусок подгнившей мышцы, видимо, изображающий язык. Марионетка чуть наклонила головку, заговорила. Чистым голосом, без обработки. - Привет, Марк. Хотя я предпочла бы больше никогда с тобой не видеться. Повезло, у меня больше нет глаз. Нет носа, значит, не будет дурнеть от твоей вони. - Какого хрена! — прорычал Хоффман. Сжал лопатки как можно сильнее, лишь бы не двинуться рефлекторно вперёд. — Ты умерла! Сдохла на моих глазах! - У меня больше нет ничего, Хоффман, - в голосе Джилл переливались пугающе весёлые колокольчики. — Даже моей жизни. Однако это не так уж плохо: мне нечего терять. В отличие от тебя. - Закрой рот! — ярость кипела, не слушаясь разума. Джилл из динамика напомнила: - Ты не сможешь сделать ничего хуже, не сможешь ещё раз меня убить. Думаю, ты бы этого очень хотел, но, как жаль, это меня даже не напугает. Позволь спросить тебя: каково жить, когда воздух вокруг тебя пропитан кровью? Не хочется сбежать от самого себя? Или ты снова струсил? Видео с куклой пропало, экран потемнел. Тут и там по черноте пробегали зелёные и серые световые пятна. Должно быть, помещение с выключенным светом. - Может, ты и правда не стоил ни секунды моего времени. Ни одного усилия. Ни даже записи, которую получил в далёкую-далёкую страну. Мне трудно было говорить без моих губ. Прояви раз в жизни уважение к женщине, помолчи. Голос периодически срывался на хрип и повизгивание, совсем свиное. Хоффман внимательно слушал не что она говорила, а как, мучаясь догадками: когда Джилл успела бы всё это наболтать в диктофон? - Ты отнял у меня всё, - эта фраза прозвучала сразу на несколько тонов выше и просто оглушительно; Хоффману хотелось зажать себе уши. — Ты мог бы подумать: не схожи ли наши судьбы? Ты так стремительно, за несколько лет, вспомни, остался один. Совсем как я. Ты не спас Анжелину… На половину мгновения, двадцать пятым кадром мелькнуло на экране фото с места убийства сестры. Хоффман зажмурился. - Ты отдал на растерзание единственного друга. Ты сам убил своего бешеного агента. Забавная эскалация, правда? И, наконец, ты оставил в живых, но покинул и тем самым навсегда сломил душу собственной дочери. Я знаю кое-что. Жизнь несправедлива, да? Ужасные мужчины становятся отцами. Несчастные женщины обречены оставаться без детей. Мне всегда было так жаль твою дочь. За дверью раздались шаги. Взвизгнул перфоратор. Хоффман почувствовал, как пот перетекает с висков по скулам к подбородку, капает, оставляя едкие следы. Ему удалось ещё немного повернуться, и Марк рассмотрел: одна из двух труб уходит в потолок. В этом месте над кухней находилась их с Питером спальня. Стоило вспомнить об этом, как труба подозрительно загудела… - Но помочь ей я не могла. Хорошо, что ещё есть кому избавить девочку от тягот существования. Я очень его попросила, и он не отказал бы мне. Ни в чём. Никогда. Не отказывал. Смотри сюда. В углах помещения зажглись светильники. Марк прищурился: посреди комнаты с ошейником, прикованным цепью, заметалась Лори. Испуганная, ободранная, но ещё живая. - Она сделала выбор, - речи Джилл было почти не слышно за сверлением снаружи и бурлением в трубах… чего? Воды? Говна? Куда они выходят?! Хоффман подумал, не кинуться ли на вошедшего, не пришибить ли нелепым деревянным панцирем. — Твоя дочь дала понять, что даже сама считает свою жизнь ничего не стоящей. Меньше чем за пять минут подвал этого дома заполнится ледяной водой, ровно через пять напряжение, подаваемое через неё, вскипятит эту воду. Ты так усердно пытался казаться невозмутимым мясником, Хоффман, а сам жрал, пачкая все свои подбородки, потихоньку суп из рук человека, которому тоже предстояло стать тушей под твою разделку. Понравится ли тебе бульон из нежного мяса твоей дочери? Будь уверен. Дверь упала от сильного пинка, поднимая пыль в воздух, Марк закашлялся и пропустил, как его схватили за волосы, заставляя задрать голову, подставить шею. Логан стоял в метре от него, с каждой секундой всё сильнее сжимая хват. Не моргая, кажется, не дыша. Его примечательный нос был очень сильно свёрнут на сторону, в левой ноздре торчал сложенный конусом ватный диск, окровавленный почти до прошитых краёв. - Если ты откажешься пить, - заговорил он чуть слышно в такт Джилл — не смел её, видимо, заглушить ни на секунду, - я волью его тебе в глотку силой. Ты ведь уже пошутил на подобную тему, обманул полицию. Хватит тебе смелости ответить за свои слова? Ничего сказать Марк не успел. Тяжёлый удар пришёлся прямо ему в кадык, Хоффман закашлялся, попытался сплюнуть — Логан не позволил, врезал снова, заставляя давиться слюной и слизью. Каким-то чудом Марк понял, что запись закончилась, остался лишь один голос, спокойный и пустой. Вода продолжала течь по трубам с, казалось, оглушающим звуком. - Хватит примерять образы. Время жить ими, - Логан одним рывком заставил его встать, придерживая покачнувшийся гроб. — Я не убью тебя, нет. Оставлю живым там же, где ты оставил меня. Под землёй. Ты будешь задыхаться, кашлять, тонуть в собственных отходах, мучиться зудом и головной болью, ужасом. По-настоящему, пока смерть не станет для тебя облегчением. Но горше всего твои последние дни сделает осознание… Рабочая столешница стремительно приближалась к лицу. Хоффман успел только глаза закрыть — край стола впечатался между носом и губой, боль отдалась в челюсть, в пазухи, в виски, перед глазами заскакали пятна. Следующий удар пришёлся в живот, под солнечное сплетение, выбил из-под диафрагмы весь воздух, вдохнуть заново не выходило — ещё удар, выше, в самый узел нервов, парализовал ему нужные мышцы. - Нет-нет, - прозвучало где-то на краю слуха. — Умирать рано. - Ты… — вдох наконец получился, Хоффман почувствовал себя от кислорода как никогда пьяным, целую секунду собирал по кусочкам рассыпавшуюся концентрацию. — Так меня ненавидишь. Страстное чувство. Может, всё-таки дашь этой страсти волю? - А ты совсем не изменился, - Логан и бровью не повёл. — Стабильно безмозглый. Стагнация должна пугать, Хоффман, из неё не вытащить ни себя, ни близких. - Скажи это себе, - Марк помотал головой, стряхнул с носа кровавую слизь. — Не хочешь, чтобы я поцеловал тебя перед смертью, отпусти ребёнка, она ничего тебе не сделала. - Ты плохо слушал. Гроб покачнулся, прижимаясь к рабочему столу сперва боком, затем спиной, глухо ударившись. Логан сложил руки на груди и ждал, пока придурковатая конструкция остановится. Встал напротив. - Она сама выбрала остаться в подвале. Сама дала двери захлопнуться. Ничего не напоминает? Задрожали, заболели предплечья и где-то глубоко под сердцем. Ближе к спине, чем к рёбрам, невыносимо зачесалось. - Я был в комнате с саркофагом, осмотрел механизм, - Логан понял, что попал в цель. Теперь фигурально. Марк следил за его эмоциями без особого труда. Ни презрения, ни насмешки, ни ярости. Человек перед ним будто выгорел, зрачки его глаз, казалось, не работали, так потемнели. — Сделал пару анализов и всё понял… - Скажи, - бечёвка почти резала запястья, но Марку было наплевать, он старательно искал вслепую узел, - ты сломал рычаг? Заранее? - Какой рычаг? — не было похоже, что Логан врёт. Марк подался вперёд, выплёвывая (буквально, на джемпере Логана остались два тёмных пятнышка): - Или это она сделала? Нашла в своих пудровых лапках силы на разок. Зависть способна на мно… В ушах зазвенело. Логан отвесил ему просто превосходную затрещину, наверняка особо не напрягаясь, однако вены на его запястье, Марк успел заметить, очертились, приобрели объём. Дёрнулась на шее жилка. - А, этот. Ты сам, - Логан демонстративно промял кулак ладонью, стряхнул, как от говна, - собственным уродливым телом его смял, когда падал внутрь. Мог бы это просчитать. Куда тебе. Ты думаешь… Следующего удара Марк ожидал, отвернулся за мгновение, и он пришёлся вскользь, по уху и скуле. - …думаешь, всё это происходит потому что ты попытался убить меня? Лори на экране металась из стороны в сторону. Схватилась за дверцу посередине дисковой стены. - Ты не смог бы. Мы оба это знали, - его взяли за подбородок, насильно повернули, чтобы встретиться взглядами. — Да, я хочу, чтобы ты мучился ещё втрое дольше, чем тебе придётся. Но не за себя. Ты подписал себе приговор, когда расправился с Джилл. Но чтобы ты знал… для меня она никуда не исчезла. Со мной остались воспоминания, настоящие, счастливые — вряд ли ты испытывал в своей жизни хоть что-то подобное. Её голос. Я говорил её голосом с тобою и, если ты ещё не в курсе, с грёбаным Гордоном. Технологии сейчас позволяют нам гораздо больше, чем когда Джон был ещё жив. Впрочем, его бы послушались, обратись он к людям хоть через самый дешёвый диктофон. Если бы ты попробовал восстановить запись, услышал бы Джилл сразу. Но для тебя, похоже, это сюрприз? Забыл, что люди живы, пока есть помнящие их? - Лори здесь не при чём, - Марк плюнул на пол. В слюне попалась твёрдая частичка с колючим краем. Лишь бы семечко чили, а не кусок зуба. — Не я вынудил тебя похищать и мучить девчонку, ты сам этого захотел! Чёрт, у тебя тоже есть дочь, я видел фотографию! Ты должен был хоть что-нибудь понять за эти годы не только о смерти! Логан отшатнулся назад. Ненамеренно задел гроб, тот опасно закачался. Марк явственно представил, как падает на пол виском, как выколовшаяся щепка пробивает его легко, словно раскалённый нож масло. Однако стоило ему вообразить, как за виски взялся Логан. На миг обернулся к заколоченному окну. Пальцы его соскальзывали на лицо, к расхераченному носу. - Я понял, - отозвался он с растерянностью, бесцветно как-то. — Я всё понял, поверь. Читал, что происходило здесь в сентябре два года назад? Мою жену зверски убили, виновник вышел из тюрьмы, не пробыв там двух лет. За много лет вместе Кристина стала мне другом, лучшим товарищем, лучшим лекарством. Я не посмел бы больше обманывать её, что люблю как жену. Даже когда Кристины не стало, я наказал лишь виновных в её смерти, никого кроме. Но от возложенной ответственности никуда не деться. Его рот дрогнул. Логан спешно прикрыл нижнюю половину лица ладонью. - Моя девочка заболела вскоре после игры с убийцей её матери. Сгорела за три месяца. В последние свои дни она не могла ни есть, ни улыбаться, ни спать без боли, потому что рак сожрал её кожу, её мышцы. Её крохотные силы. Когда я вернулся домой с похорон, осознал — больше никто не прибежит ко мне утром, не засмеётся со мной, не попросит помочь с домашней работой… в тот день я понял, верно. Я так заплатил. За всё, Хоффман, за загубленную жизнь Джона, которую я позволил себе проспать. За ложь. За попытки заткнуть дыру в сердце живыми людьми. Я не заслуживал их и потому потерял. Он наконец улыбнулся. Словно заставили, словно прорезали по щекам огромную щель в коже, через которую стали видны зубы. Марк отыскал за спиной узел своих пут и начал ощупывать, ища кончик. Логан этого не замечал. - Я нашёл то, что оставила мне Джилл, - говорил он, глядя Марку в глаза. Только бы не опустил взгляда. — Я вспомнил все её просьбы. Единственной преградой для меня стал возраст твоего выродка… ведь пятнадцатилетние не попадали в игры. Однако у меня появилось время на подготовку. Я выдвинул в определённых кругах бредовую, казалось бы, мысль: Пилы не стоит пугаться. Но это ведь правда, так? Джон не имел ничего против людей с чистыми руками и совестью… Я позаботился, чтобы в городе начали искать место для небольшой выставки наших работ. Я нашёл на "Правилах Пилы" аккаунт твоей дочери и сделал всё, чтобы она обратила внимание на будущий музей, чтобы следила за новостями. Мне очень повезло: я обзавёлся вещью… да, вещью, точно заинтересовавшей бы её. Оставалось только подгадать момент и сделать всё быстро. Кое-кого я нарядил в охранника, ещё одной персоне из прошлого поручил купить билеты для отвода глаз. Все они провалили свои задания. Последовать за мной обозначало попасть в игру и очень вероятно сдохнуть. Мне ни к чему были свидетели. Но все они так ненавидели тебя, что согласились отомстить без раздумий. Кто мстит призраку прошлого, тот не понимает ценности жизни… Узел, прижжённый сзади зажигалкой или спичкой, наконец начал поддаваться. - Живым быть больно и трудно. А мёртвым очень хорошо, особенно если и все вокруг тебя мертвы. Твой ребёнок прожил так долго чудом. Я знаю, откуда она взялась. Нет, жить, болея раком, ужасно, но мутировать из раковой клетки? Обречь ребёнка на такое жалкое существование могли только полные отморозки. Её существование ничто иное как плевок в человечество. Никому не пожелал бы такой судьбы. Хоффман больно укусил себя за язык, чтобы не выдать удивления. Пальцы соскальзывали, путались в волокнах, но он старательно распутывал бечёвку. - Поэтому здесь и ты, и твоя дочь. Любой рак надо удалять вовремя. Иначе погибнет много-много здоровых. Мерзкая улыбка сработала как спусковой крючок. Марк выдернул руки из недоразвязанных пут, оставляя кровоточащие порезы на запястьях, и бросился на Логана всем телом, оттеснил к заколоченной двери. Фанера угрожающе затрещала…

***

Вода стояла по колени и подбиралась к бёдрам, когда ей удалось поймать дверную створку. Лори хотела было потянуть на себя — кусок чьих-то мышц уже плыл на её половину. Привыкающие к темноте глаза заметили вдруг слева, где валялся кучерявый, странный металлический ящик, стоящий на вкрученном в стену кронштейне. На передней стенке значилась огромная голубая О2. Икры коснулось что-то мягкое. Лори взвизгнула, но заставила себя опустить руку. Тяжёлый, моментально промокший Мистер Заяц прислонился к ноге, задевая ушами нежное место под коленкой. Лори метнулась взглядом к Зайцу, к ящику, опять к Зайцу. Далеко-далеко на краю подсознания зашуршала бумага… - Это не просто игрушка, детка, - дядя Ларри передал ей в правую руку голову, в левую — лапу. — Она поддержит твоё здоровье. Видишь молнию над брюшком? - Потяни за неё, - вслух повторила Лори, испугавшись упустить воспоминание. Сырой Заяц страшно отяжелел, но Лори дотянулась до молнии, дёрнула, едва не вырывая. Под руку попал мягкий гладкий силикон. "На месте!" — хотелось закричать, однако силы предстояло поберечь. Лори повесила детскую и наибольшую маску на шею, ближе всех пристроила среднюю, шагнула в проём, уворачиваясь от качающейся в воде искусственной руки мёртвой женщины. Цепь натянулась, давя шею, когда до ящика осталось жалких шага два. - А-а, нахер, - прошипела Лори сквозь зубы. Преодолевая отвращение, выловила протез, отряхнула и бросила: металлический ящик сдвинуть тряпочкой? Нечего и пытаться. Под локоть попала вторая игрушка, белая, в темноте заметная лучше остальных предметов, Лори собралась было отшвырнуть прочь и её, но сквозь мягкий плюш и тонкий синтепон почувствовала нечто продолговатое, ребристое, гнутое в форме угла. Тяжёлое, удивительно, что игрушка не пошла на дно с такой набивкой. - Пожалуйста, - Хоффман с огромным трудом открыл чехол светящегося облачка, распутал гирлянду, раздвинул в стороны белые волокна синтепона, освобождая достаточную полость, - пусть он никогда не пригодится. Раз в каждой комнате по стволу, и здесь не помешает… Держа руку горстью, чтобы не уронить, Лори уверенно сняла магазин. Пересчитала на ощупь. Восемь пуль, не полный, но всё-таки! В эйфории от находки она приставила было дуло к смычке ошейника с правой стороны, но цепь, возвращая в реальность, потянула за ошейник ещё больнее. - Нет, нельзя, - стараясь звучать для самой себя строго, проговорила Лори. — Маленький закос, и я без головы. Лучше в цепь. Подальше от головы. И посильнее натянуть, чтобы звено лопнуло сразу! Первый выстрел получился вскользь. Лори схватилась за звено: на нём, не таком уж и толстом, остался лишь след. Преодолевая панику, Лори вцепилась в него, подняла повыше, отодвинула как можно дальше от себя. Пау! Отдача обожгла держащую руку, Лори несколько секунд дёргала пальцами, унимая слёзы боли, пока не додумалась опустить в воду. Какая ледяная! Зазор в звене позволил с небольшим усилием вытянуть его из предыдущего, и Лори, не рассчитав натяжения, чуть не плюхнулась в воду носом. Линия воды уже касалась подбородка. Кудрявый мертвец плавал рядом, протяни только руку, но Лори было не до него. Она откинула крышку, достала первый баллон. Клапан сорвали. И у второго, и у третьего, и у следующих пяти, а вот девятый стоял целый. Тяжёлый, едва не выскользнул из понемногу дубеющих пальцев в воду. Лори нацепила маску, подсоединила трубку, отпустила маленький вентиль. Густой кислород заставил её дёрнуться всем телом, проник в каждую клеточку, до ногтей, до нервов под кожей головы. Лори очнулась, понимая, что вода подступает к глазам, что назад, если она ещё помедлит, придётся вслепую и вплавь с массивным бидоном и далеко не невесомым пистолетом. В дверь в стене, прижимая свои находки одной рукой к телу и держась прямо за ближайший диск, чтобы не унесло, Лори пролезла боком, отпихнула коленом сунувшуюся следом тряпичную руку, кусок чьей-то кожи и половинку темнокожего пальца — дышать, дышать, не останавливайся, мертвецы тебе ничего не сделают! Баллон тянул вниз. Лори прикинула, обо что может опереться, поплыла наугад, отталкиваясь от стены, и чуть не врезалась лбом в ступеньку лестницы. Растопырила пальцы, чтобы понять вслепую уровень воды. Подтянулась — перила скользили, не давая встать. До метки, подсвеченной красным, оставалось совсем чуть-чуть. "Замок, - Лори едва остановила себя от мыслей вслух: маска сбивалась, трупная вода могла попасть в рот. — На двери должен быть какой-то запорный механизм. Если уж цепь сломалась…" Она довольно быстро нашарила на двери тяжёлый запор. Два толстых, шире пальца металлических штыря соединяли половинки на двери и на стене, скважина терялась под рукой, совсем незаметная, не больше булавочной головки. Один шанс. Или сбить его через эту дырочку, или испортить сразу. Кусок мягкого материала от стены, за которую Лори держалась, оторвался от стены, оставаясь в руке. Лори едва сохранила равновесие, в последний момент цепляясь за перила. Бидон выскользнул из-под локтя, потерялся в темноте. Лори раздражённо сорвала маску, пощупала кусок стенной обивки и похолодела. "Звукоизоляция, блин, - вспомнила она. — Элеонор стояла у самой двери, поэтому услышала. Отойди на метр, будет полная глухота. Меня никто не найдёт, если замок я испорчу…"

***

Дверь провалилась под ними. Хоффман прицелился в больной нос противника, но на этот раз Логан был готов и ушёл от удара, выворачиваясь из-под Марка. Кулак ушёл в пол, костяшки, показалось, затрещали. Марк сориентировался, успел в последний момент неприятно дать по уху. В следующий же момент Логан пнул его коленом в живот, отполз в сторону, поднялся. Потянулся к тумбе в поисках наверняка какого-нибудь оружия — Марк услышал шорох пластика по обивке, подскочил как ударенный под копчик, но не успел, Логан уже поднял с тумбы "глок". - Забрал у твоей дочери. Детям нельзя давать огнестрел, - невозмутимо пояснил он, взводя курок. — Вообще не честно, согласен. Но никто из вас никогда не играл че… Вспоминая, где-то в глубине подсознания стало смешно, правила защиты от нападающей собаки, Хоффман замахнулся левой рукой, и как только Логан прицелился, навалился справа, придавливая его к стене. В силе бывший подельник с годами всё-таки сдал, с прежним ним больше суток не спавший Марк не справился бы, даже подойти на метр не смог. Дуло пистолета упёрлось в бедро снаружи. - Прома…жешь, - выплюнул Хоффман, потихоньку сжимая кулак на уровне живота своего противника. Тот разгадал манёвр, поймал его руку, сжал, попытался выкрутить назад. Марк стиснул зубы, не поддаваясь, ударил боковиной кулака по незащищённому локтю, на миг прибивая руку Логана с пистолетом к стене со всей силы. От боли Нельсон нажал на курок непроизвольно и выронил пистолет. В потолок прогремело, оттуда посыпалась пыль, крошка краски. Кусочек штукатурки попал Марку под веко, он замешкался, моргая. Логан поймал его за волосы на затылке, толкнул к двери и ударил о фанеру лбом. Перед глазами поплыли круги, ноги подкосились, но вторая рука Логана уже лежала у Марка на горле. - Пошутишь ещё раз, - он перехватил Хоффмана за ворот и сел на корточки, пытаясь найти пистолет, - отстрелю тебе позвоночник, лежать будет невыноси… Марк не мог увидеть, когда он отвернётся, и лягнул назад наугад. Попал по шее вскользь, но от неожиданности Логан дёрнул его на себя, роняя. Или фанеру к входной двери он прибил совсем некачественную, или сама дверь от времени стала хлипкой — оба вывалились на террасу, цепляясь друг за друга. Хоффман посчитал копчиком бетонные ступеньки, упал лицом вниз и даже выругаться на такое невезение не успел. Логан поднялся, растирая наверняка сбитые колени, вцепился в куртку Марка с нечеловеческой силой, развернул его лицом к себе. - Здорово меняться местами иногда, правда? - Питер тоже так думал. Видишь? Ты сам начинаешь! Он не ответил. В темноте не было видно, но наверняка покраснел всем лицом. Марк подался было назад — Логан был быстрее и уже безгранично зол. Первый удар пришёлся под вздох, второй, третий в грудину и наконец четвёртый, самый яростный, чётко в горло, выше кадыка. Хоффмана отшвырнуло по террасе вниз, голова свесилась, кровь стремительно приливала к мозгу. Логан обернулся в дом на пару секунд, поднял пистолет, но не стрелял. Дождавшись, пока лицо противника потемнеет, он приподнял Марка за грудки и столкнул вниз, на заросший газон. По влажной траве Хоффман проехал хороших метров пять, покачнулся набок, закашлялся. Из носа, из горла вместе с мокротой шла кровь, перед глазами плыло. Самого Логана не было видно. Только его высоченная тень протянулась до ворот.

***

Гордон вздрогнул и заморгал. В окно машины торопливо стучали. Он поискал на двери ручку, взялся, пока не решаясь крутить: его внимания ждала какая-то подозрительная дамочка. Всклокоченная, с размазанным по лицу макияжем. С крохотными ранками в уголках рта… что?! - Сэр, - выдохнула она прямо в тачку, - нужна ваша помощь. Пожалуйста, прямо сейчас. - Чего вы от меня хотите? — доктор внимательно рассматривал ранки. Помнится, у Аманды Янг тоже шли в сторону скул по щекам шрамики такого же вида, только чуть длиннее. - Заводите скорее машину, - женщина закатила глаза. — Там маленькая девочка в беде, я пока не знаю деталей, но её надо спасать. Звоните копам, или, если вы здесь не один… Гордон открыл дверь. С удовольствием выставил вперёд себя трость. - Видите ли, какое дело, мэм, - Лоуренс опёрся на здоровую ногу, потом приподнял, чтобы было лучше видно при свете фонарей, протез. — Я не в состоянии водить. А что вы сказали про… - Стоп, - дамочка бесцеремонно выкинула ладонь вперёд. — О, точно, всё совпадает, сэр. Позвольте поинтересоваться, не мистера ли Лоуренса Гордона я вижу перед собой? - Откуда вы знаете? Да, я, - доктор осторожно кивнул. — Вы у меня не лечились и не проходили практику, я бы запомнил. - Как всё удивительно совпало, - незнакомка обошла машину, прислонилась со стороны водителя. — Нет, я не знакома ни с преподавателем, ни с врачом. Но я достаточно прочитала об одной из первых жертв маньяка-Пилы, которую ещё и заподозрили в связи с ним когда-то. Прямо сейчас в трёх минутах бегом отсюда как раз происходит игра. Я не вижу атрибутики… Она чуть ли не голову сунула в приоткрытое окно, завертела носом. Хмыкнула. - Но сейчас, извините, это не имеет значения. Ещё один врач тоже скоро понадобится. С кем вы приехали сюда, раз не водите сами? - Этот человек ушёл по делам. Что вы творите, мисс? Бесцеремонная дамочка просунула руку в салон и открыла бардачок. Почему-то водительское удостоверение, попавшее под руку, отодвинула. Доктор не мешал. Не в его вещах роются, в конце концов… - Надо же, - женщина аккуратно, пустой стороной к Гордону достала маленькую фотографию. — Я эту леди только что видела. А вот и он сам. Сэр, нам немедленно нужно идти. В ловушке ребёнок по имени Лори. Вы о ней слышали что-нибудь? Гордон хотел было выдумать изящный ответ, но незнакомка ждать не намеревалась: уселась на водительское, повернула ключ. - Хозяин тачки на меня не обидится, - заявила она с серьёзным лицом. — Или мы с ним договоримся. Лори надо выручать. У вас есть медикаменты, надеюсь? - Целая машина, - доктор сдержанно кивнул. — Мисс, как вас зовут и откуда вы такая? Вы сами попали в игру или… Она сперва отсчитала двадцать секунд для прогрева. Сильно прикусила губу — верхнюю, Лоуренс ещё никогда не видел подобного жеста. - Если подозреваете в преступлении меня, логичнее ведь будет не дёргаться, бежать вам некуда, - женщина поставила ноги на педали. — Я тоже не уверена, что вы на моей стороне. Если же мы союзники, то тем более не отвлекайте, время очень дорого. Я Элеонор, да. Кстати, сколько времени? - Начало седьмого, - Гордон сверился с телефоном. Улыбнулся уголком губы: решительная, хладнокровная и достаточно сообразительная Элеонор начинала ему нравиться. - Тогда поторопимся тем более, - тонкие пальцы перебрали по оплётке руля. — Мне через два с половиной часа надо быть на работе.

***

- Нет, - Лори схватилась за лицо: подбородок, нос, щёки стремительно немели. — Я замерзаю. Или это стресс. Или у меня уже судороги? Или аллергия, блин, на мертвечину? Спокойно, потом можно будет попсиховать, я же тебе… себе… обещала. Только у живых бывают срывы. Значит, надо дожить. А то что, сдохну и пар не выпущу? Замок, замок, замок. Если я собью штифты, сердечник вряд ли повернётся, они могут быть на разной высоте. Надо всё-таки в запор. У меня только шесть пуль. Вдох, выдох… Вдруг далёкое воспоминание коснулось её где-то на загривке, только изнутри. Лори сжала пистолет, подняла руку вверх, перекинула через перила другую, закрепляясь локтём. Набрала воздуха в грудь. Прикрыла ладонью нос, рот, зажмурилась и села на ступеньке на корточки, погружаясь в воду. Не бойся, мелкая, прокручивала она в голове, я рядом, я тебя поймаю, главное — ничего никогда не пугайся. Верь мне, той мне, с кем пережила достаточно трудностей, с кем делилась мыслями, к кому часто обращалась за советами. Лори представила себе на минутку малютку, ошарашенную капающей с простыни кровью, десятилетку, забившуюся в угол, оглядывающуюся то и дело назад: никто не палит экран ноутбука? У неё не было никакого права предать эту девочку. Девочку так многие кинули, что она почти перестала доверять людям. Лори вынырнула, с удивлением понимая: кислород в лёгких ещё оставался. Убрала со лба прилипшую сырую чёлку. Прицелилась к верхнему запорному штырю. Погладила курок, распахнула глаза пошире. Откуда-то вспомнила: щуриться, как в боевиках, ни за что нельзя. - Я тебя отсюда достану, - Лори не поняла толком, прошептала она это или позволила проскользнуть мысли в голове. — Иначе можешь больше со мной не общаться. То есть, выбора у меня нет. Только действовать. В памяти отпечаталось, как загремело, как металлическая крошка обожгла ей запястье и щёку. Как на третий раз указательный палец потерял чувствительность, как левая рука сама по себе, не слушаясь мозга, перехватила пистолет из правой. От кончиков ногтей до плеча прокатился импульс, жгучий и вязкий, как бывает, когда отсидишь себе ногу и наконец поднимаешься, опираешься на неё. Мысли понеслись быстрее, виски и лоб заныли, тысячи образов, связок вырвались будто конфетти из не должной никогда выстрелить хлопушки, просроченной, промокшей, без фитиля. Лори позволила себе две секунды просто ощущать левую руку как никогда своей, послушной. Поменяла положение, упираясь в правые перила. Отклонилась назад, согнула палец. И упала на колени, отбивая их о выступающий порог. Вода устремилась вперёд, по инерции таща её за собой.

***

- Что не поднимаешься? — издевательски участливо поинтересовался Логан. Марк кое-как скосил голову набок, попытался плюнуть попавшую в рот жёсткую траву — язык, губы опухли, не работали. — Не шутишь больше? Обделался? Откуда-то справа снизу раздался глухой, мощный звук, земля под Марком завибрировала. Она казалась холоднее с каждой секундой, но мягче, Хоффман растопырил пальцы, отдаваясь этому удивительному ощущению. Очень хотелось спать. Опустить веки не чтобы тут же распахнуть. Закатить глаза, прекратить пытаться разлепить окровавленный рот. Так Логан чувствовал себя? Тот же сценарий воспроизводит в отместку? - Помнится, ты корчил рожи каждый раз, как Джон давал тебе задание, - Логан подошёл от террас ближе, судя по тени. — Всем видом показывал: вы мне противны, вы и ваши грязные дела. Кажется, ты врал самому себе. Просто ждал, пока над тобой не останется командования. Ведь стоило Джону умереть, и ты сам, без его распоряжений, начал топить в крови город. Джилл ошиблась… Он сглотнул, поджал рот — контур силуэта на секунду изменился. Марку, конечно, и видеть не надо было: слух его не покинул, обоняние тоже. Логан просто вонял отчаянием, и самым жутким, какое Хоффману приходилось наблюдать. Безнадёжно больной, смирившийся со своею участью. Марка затошнило от воспоминаний о Джоне: даже в последние дни свои Крамер казался живее, чем его верный искалеченный прислужник прямо сейчас. - Убрать тебя, конечно же, следовало, - пустой голос. Откуда-то должно было прорываться сожаление, слышаться раскаяние, но нет, человек перед ним пах трухлявым пнём, даже бактериям нахуй не нужным. — Ошибка в том, что она не попросила меня взять шестой конверт. Джилл не доверилась мне до конца, и… я должен понять, почему. Он взялся за голову. Помотал ею. - Громко, так громко. Каждую секунду слышу эти голоса. Они просят меня вернуться. Ни один не стыдит, не ненавидит. Говорят, что я им нужен. Что скучают, что без меня не могут обрести покой. Все мои товарищи. Джон, Джилл. Кристина. Моя маленькая Мэл. Все хотят, чтобы я здесь заканчивал. Я-то думал, я оглох, но разбираю каждый голос. "Ты и оглох, - хотелось ответить Марку, - относительно живых. Мертвецы порой настойчивее, тут хоть перепонки пробей, не спасёшься". - И я так и сделаю, - Логан засипел, прокашлялся, сгибаясь почти пополам. — Избавлюсь от всех, кто ещё пускает метастазы. Разберусь с тобой, найду Гордона. Он не должен был помогать Джону, он вообще не должен был выжить и вылезти оттуда. Вы оба извращали философию Джона и весь мир вокруг себя. Вам не стоит дальше здесь находиться. Преступников ещё так много. Работы… для меня. Только для меня одного. Ты и чёртов Гордон всё портили и продолжаете портить. Ты не хотел, чтобы люди ценили жизнь, когда отобрал у Джилл завещанное Джоном. Верно? Ботинки остановились напротив лица Марка. Логан не пытался пнуть его ещё раз, наступить. Даже плюнуть. - Ты хотел, чтобы все давились кровью вместе с тобой после гибели Страма и плакали ею же. Все, кроме дочери, правда? Знаешь, что сейчас с ней происходит? Она в компании людей, пострадавших от твоих рук. Помнишь, чем для подростка это может обернуться? Конечно, помнишь. Ты сам однажды безжалостно запихнул в змеиное логово чужого парнишку.

***

- Вы клевещете, - полицейский тяжело выдохнул, полез в карман за платком. Отдуваясь, вытер пот с лица, из-под подбородка. — Кто вообще выдумал такую чушь! У меня нет ни времени, ни желания связываться со всякими сомнительными конторами, я работаю, сэр! Если не хотите понести наказание, убирайтесь из кабинета немедленно! Я найду в вашей биографии что-нибудь… - …достойное тюремного срока? Правильно, - закивал его посетитель. — По карьерной лестнице сидя не подняться. Иногда приходится подкладывать себе под ноги чьи-то кости, тогда успех обеспечен. Вы-то знаете, как это работает. Правда, некоторые избегают ареста. Или выходят. Ещё более обозлёнными, чем до, и на многое готовы. Полицейский побледнел. Открыл рот несколько раз, но так и не подобрал слов. Указал на дверь тремя пальцами сразу. - Вон отсюда. Посетитель кивнул, подошёл к двери, взялся за ручку. Повертел её, будто забыл, как работает простейший механизм. - Две глыбы льда, - проговорил он, не поворачиваясь, - обрушились и раскололи ему голову. Хлоп! Как лесной орех. Шкурка тонкая, сила удара большая, чем было бы достаточно. Ядро давится и лезет из скорлупы, течёт сок. Прежде чем это случилось, целых полгода он не видел света, чистой воды и хотя бы горшка для дерьма. Лишь изредка ел, завшивел. Опустите подставку, всё равно не попадёте. Полицейский ещё несколько секунд сжимал органайзер для ручек, ножниц и прочей канцелярии, однако разум возобладал над чувствами. Пальцы разжались, подставка стукнула по столу. - Я знаю имя виновного во всех муках вашего отца, инспектор, - посетитель внимательно рассматривал человека за офисным столом, но лишь боковым зрением. Прямой взгляд обычно отпугивает. — Знаю, почему вы стремитесь закончить всё недоделанное вашим отцом, почему ненавидите себя, когда не получается раскрывать дела. Вы ничего бы не изменили тогда, одиннадцать лет назад, потому что были ребёнком. Сейчас первый шаг уже свершён. Я могу назвать имя прямо сейчас. Один мой вопрос, один ваш, каждый получает честный ответ. Идёт? - Больше вы ничего не попросите? - Посмотрим, инспектор. Камеры всё ещё работают? Спохватился, застучал по клавишам. Если вся полиция так стремительно тупеет, придётся до самой смерти выполнять её работу. - Может, только предложу, не попрошу, - промолвил он, дождавшись короткого кивка инспектора. — Расквитаться за отца. Правда, без доверия друг другу мы не перейдём к этому, сами понимаете. Итак… Табличку с именем и должностью на дверь он что-то не повесил. Стояла на столе, переливаясь в лучах полуденного солнца. Так часто поступают люди, работающие с конкретной целью, с идеей фикс. - Мистер Мэттьюз, - посетитель снова занял стул, расставил пошире ноги, обеспечивая себе устойчивость, - откуда у вас взялась кисть Питера Страма?

***

- Гордон не явился на выручку к своим троим, - Логан переложил пистолет из правой руки в левую. Отчего не выполняет своих угроз, не стреляет? Руки, ноги медленно наливались свинцом, Марк чувствовал себя снова пьяным, только без приятной защитной пелены похуизма: это было похмелье в разгар загрузки бухла в себя, вот на что похоже. — Я наблюдал, как ты, чёрт возьми, ты отстёгивал от цепи его дочь. Умная девушка, она не пререкалась со мной, как малыш Дэнни, работала молча. Кто знает, не потому ли и выжила? При чём тут дочь Гордона? Из подвала в ужасе убежала совсем другая девушка. Марк даже сейчас, не разбирая, где верх и низ, помнил в ловушке Корбетт Денлон. Он так блефует? Или… действительно ошибается? Ни черта не понятно… - Гордон сделал выбор, отстранился. Ты на этот раз решил обмануть правила игры. Нашёл рычаг, отменил автоматическую тягу, чтобы твоя дочь осталась жива. Те, кто пытается вилять задницей, в моих играх не побеждают. Запомни… напоследок. Где-то вылили воду, или ему показалось? Марк из последних сил заставил себя повернуть голову вправо. От тени, отбрасываемой домом на забор, отделилась маленькая полоска. Согнулась пополам. Послышался влажный хрип, стон. Полоска покачнулась, приблизилась, обретая форму. Лори всего мгновение тормозила, унимая головокружение: от долгой рвоты её повело, но свежий воздух придал сил. Девушка осмотрелась. Казалось, она не была снаружи целую вечность, такими явственными казались запахи жизни после огромной затопленной могилы. Слева от дома стояла невысокая бетонная постройка, от неё тянулся, огибая дом сзади, долгий фанерный коридор. На заборе в самом деле покачивалась непонятная установка с дулом. - Бетон. Фанера, - проговорила Лори сама себе. — С правой стороны должен быть вход в дом. О чёрт, в бетонной постройке и был зеркальный лабиринт. Такой маленький! И если бы я как следует навалилась на фанеру… нет. Тогда Элеонор бы разорвало лицо. Я её знаю полчаса, но мне уже не хочется, чтобы её кто-то обижал. Лори, шатнувшись, вышла из-за стены дома; может, разумнее было бы прижаться, затаиться — Лори не слушала голос разума, потому что разобрала ещё один. Злобный, насмешливый. Машины Хоффмана не было видно. Значит, его тоже привезли против воли? Не с ним ли сейчас идёт разговор? Лори шагнула вперёд ещё, оставаясь в тени дома. Зажала рот рукой: Марк распластался по земле, голова его свесилась набок и дрожала, лицо, волосы и горло залило кровью. Рослый человек обошёл его слева, встал в головах. - Ты решил обмануть правила игры, - Лори безошибочно узнала: это её похититель. Нашёл рычаг, остановил автоматическую тягу, чтобы твоя дочь осталась жива. Лори вспомнила, как зубцы пильного диска пронеслись перед глазами, как вся жизнь промелькнула, собираясь в одну световую точку прежде чем она потеряла сознание в миллиметре от смерти. Зажмурилась, распахнула глаза во всю ширину, посмотрела на истекающего кровью Марка. "Всё это лишь ради отмщения, – подумала Лори, поджимая рот. — Каждая игра, по сути, начиналась чтобы свести счёты с виновными в чём угодно. Синдром бога или как оно правильно называется". В этот момент Марк тоже поднял взгляд. "Может, Хоффман сделал нечто непоправимое для своего подельника, – ещё никогда девушка не была уверена в своих мыслях настолько твёрдо. – Но лично я ни в чём не виновата. Поэтому пошёл этот Нельсон к чёрту оставлять меня без…" Лори шла в их сторону, мокрая насквозь, дрожащая от холода, босая. По ледяной предрассветной траве, чёрт возьми. Правая рука не слушалась: Лори отвела её в сторону, чтобы держать равновесие, запястье, кисть, пальцы повисли, будто переломанные много раз. Зато левой девочка уверенно сжимала пистолет, и из затравленного взгляд её становился понемногу уверенным и очень злым. Или ему только показалось из-за тёпло-красной пелены перед глазами? Нет, Лори решительно шагнула к ним ближе, ещё ближе. Логан не слышал её: он взялся обеими руками за свой пистолет, направил дуло Марку в лоб. Лори увидела, но не остановилась, не расслабила поджатой челюсти. Быстро и решительно она подняла в воздух, целясь, явно тяжёлое для неё оружие. Рука закашивала влево, выстрел не задел бы Логану даже ухо. Марк заставил себя приподняться, почти упираясь лбом в тычущий ему в лицо ствол. Разлепил губы. У него хватило бы сил только на одно слово. "Не по-английски, - щёлкнуло что-то внутри. — Она может не понять, оставить как есть, а надо-то…" - Praveye, - проговорил Хоффман как можно чётче, глядя дочери в глаза. Часть его сознания до сих пор не верила, что Лори не ему в башку собирается стрелять, что прямо сейчас ненавидит кого-то больше, чем своего нерадивого папашу. - Доказать? Что тебе ещё доказать, урод? Ты почти мёртв, - глупый Логан решил поиграть с ним, повернул пистолет перпендикулярно. Марку было уже наплевать. Улыбка тронула его губы. - Pra-veye. - Это тебя в могиле ждут, - вдруг выплюнула Лори. Марк зажмурился, втянул воздух: зачем, чёрт возьми! — Имей честь никого за собой не тянуть, у… Последнее слово перебил громкий выстрел. Логан схватился за правое плечо, рявкнул так, что у Марка зазвенело в ушах. Хоффман дёрнулся, переворачиваясь набок. Встать, любой ценой встать! У него не выходило даже рукой опереться о землю, ладони казались ватными, кости неприподъёмно тяжёлыми. Логан тем временем даже пистолет не уронил. Он выпрямился, отворачиваясь от Марка к Лори, которая секунду стояла как парализованная, потом попятилась назад и бросилась к дому. Растирая плечо под раной, Нельсон кое-как поднял руку. Лори поскользнулась, падая прямо на задницу рядом со ступеньками. От боли она ойкнула совсем как маленькая, этот звук рассёк Марку последнее самообладание, а потом возвратился и, словно бумеранг с заострёнными краями, полоснул по сердцу. Лори закрылась локтём, сжалась, левой рукой царапала по траве непонятно зачем. Багровое перед глазами резко потемнело до чёрного. Последнее, что запомнил Марк — блик, похожий на тот, с каким выключались старые телевизоры, ослепительно белый...