Руки прошлого. Последняя игра

Когда Лори в детстве заболевала, утром её будило ощущение гадкой солёной мокроты во рту. Хотелось поскорее отхаркаться и отмыться, всё тело отмыть. Уже несколько лет насморк не заставал её даже осенью, но сейчас, приходя в сознание на слишком холодном полу, девушка опять ощутила во рту что-то солёное и попыталась выплюнуть. Рот не открывался. Губы болели так, будто их прижгли друг к другу склеивателем защитных пакетов из супермаркета. Лори помотала головой, протянула руку, и догадка подтвердилась: их сшили медицинской нитью. В третьем классе Лори разбила бровь, вылетев с велосипеда, и доктор, зашив рану, подарил ей моток такой нити на память. Лучше бы воспоминанием и осталось! Лори распахнула глаза - в голове стучало, полутёмное помещение не позволяло различить как следует, где она, левую ногу сдавило до онемения. Положение ужасало. Попытка вспомнить, что произошло перед отключкой, оказалась безуспешна и только усилила головную боль. Словно в дымке она услышала: - …кровь за свою свободу каждый проливает сам. Поэтому либо вы сами себя спасёте, либо вас не выручит никто. Жить или умереть - выбор за вами. Жуткое дежавю надавило в сознание вместе с пониманием, где и зачем она находится. Лори вновь захотелось проснуться, но она ощущала боль слишком явственно, чтобы понимать: игра происходит наяву, и у неё почти нет шансов выиграть, слишком поздно очнулась. Моргая с силой желающего очистить глаз от опасного попадания, Лори наконец увидела, что на ноге её сомкнута цепь, что она идёт куда-то к потолку, что её бросили метрах в пяти от стены, а в стене... Вайс не представляла себе раньше, что значит "сердце упало", но, заметив вращающиеся с бешеной скоростью зубчатые диски, наконец поняла, что имели в виду авторы так горячо любимых ею книг. Цепь медленно-медленно поползла, скрежеща, вверх, Лори на глаз измерила расстояние между лезвиями и со всей силы ударила себя по животу. Сердце вернулось куда положено. "Если я не освобожусь, меня вздёрнут за ногу и рассекут шею, - она потерла потные ладони, соображая. - Наверняка он сказал, что надо сделать! Чего я валялась мешком, боже?" Из-за стены вдруг донеслось: - Эй, вы! Вас тоже трое? Ответьте, вашу мать! - Мы ни черта не видим! Глаза затянули каким-то дерьмом! Эй! Там! - Вы там есть вообще? Или он нам уши нагрел? Лори была бы рада ответить, уже собралась, но нити натянулись, разрывая кожу, струйки крови потекли по подбородку, а вместо слов всё равно вышло бесполезное "ннннн". Отчаявшись подать сигнал, девушка резко обернулась вправо, поскользнулась на непонятной жиже под ногами и потеряла равновесие. Цепь дернулась, таща её к стене, через секунду снова поползла медленно. Лори разглядела наконец молодую женщину с так же аккуратно зашитым ртом, пытающуюся тянуть цепь на себя, но с каждой её попыткой та только уходила вверх. Между ними лежал непонятного возраста толстяк в голубой рубашке и строгих брюках - кажется, без сознания. Цепь волочила его по полу, словно свиную тушу. "И ни спросить, ни на помощь позвать! - Лори бы заплакала, будь возможность открыть рот. - И эти ещё по другую сторону, у них, кажется, шансов не больше моего, даже если они всё слышали! Погодите-ка..." Ощущение, что такую ловушку ей уже доводилось видеть, не покидало Лори. Вот бы ещё раз вернуться в музей, во второй зал! Наверняка она там нашлась бы - и Лори врезала себе по затылку. - Ннн-ммм! Легко сказать "вспоминай", когда всё ближе смертоносные лезвия! За стеной затихло ненадолго, потом один из ослепленных воскликнул: - Вы говорить не можете? Стукните по полу, если так! Я понял, что за дерьмо происходит! Лори замотала головой в поисках палки или камня - пусто. Даже ботинки с неё сняли. Пришлось топнуть, опять с трудом удерживая равновесие, и голос возвестил: - Это игра Бланка, мать его! Бланка, Бланка! Я Брэд, слышишь? Брэд! Я много лет назад уже играл! Выиграть можно, если действовать вмес... Договорить Брэд не успел. До Лори донёсся свист цепи, через секунду влажный режущий звук, речь игрока оборвалась, превращаясь в крик боли. Если по ту сторону были такие же лезвия, то Брэда наверняка занесло на них. Лори посмотрела в сторону соседки по несчастью, та села на пол и скулила, сжимая волосы в бледных пальцах. "Только не сдаваться! - приказала себе Вайс. - Бланка. Какого бланка, трудового или учебного? Тьфу, нет... Бланк наверняка имя или фамилия. Вспоминай, был ли такой игрок, давай! Зря, что ли, зависала на «Правилах Пилы» и таскала материалы у бабушки!" А лезвия уже вертелись в метре от носа, когда в голове щёлкнуло, только не про Бланка, а про игру, из-за которой бабушка запретила ей в четырнадцать выходить из дома. Эти лезвия, цепи, несколько человек. Не хватало лишь ведрообразного шлема на голове. "Кровь! - обрадованно подумала Лори. - Оставишь кровь на лезвии, и оно заткнется! Тогда я рассеку нитку и спасу остальных! Господи, как же просто!" Окрыленная внезапной догадкой, Вайс снова поскользнулась, но не упала, а лишь коснулась пола рукой и интуитивно поднесла её к глазам, чтобы понять наконец, что за жижа мешает ей идти. И, черт возьми, это была её кровь. Из разбитого локтя. Перепуганная насмерть, Лори умудрилась не заметить крупный кусок содранной кожи. "Тем лучше! - мысли наконец обрели порядок. - Если я намочу, например, карман, не придётся и резаться, обману и остановлю механизм. Умею я иногда думать, а, пап?" Набранная кровь вытекла из ладони. Лори наклонилась, чтобы зачерпнуть новой, и в ту же секунду поняла, что лучше было бы присесть: скользкий пол под ногами дёрнулся, но она не успела упасть, а подвисла за ногу и затрепыхалась. Цепь кончалась, её несло прямо на лезвия, несколько зубцов промелькнуло почти перед глазами. Щёку обожгло, Лори сжалась, потянулась прочь так сильно, что шея хрустнула, успела лишь представить, что станет с бабушкой, как вдруг невидимый динамик ожил, проговаривая громко: - Игра окончена! Будь Лори не в таком сильном отчаянии, различила бы, что голос сильно отличается от предлагавшего шестерым несчастным выбор между жизнью и смертью, но сознание покинуло Вайс вновь.

***

Он прибыл в тот самый момент, когда все трое из команды "слепых" уже висели под потолком, обагрённые полностью и едва дающие понять, кто из них кем был при жизни. Дверь посередине легко поддалась толчку, некто в плаще и постылой свиной маске обнаружил за нею девушку с окровавленными кистями, плачущую навзрыд, рядом повисшего на лезвиях мужчину - он застрял среди них, цепь всё ещё жужжала в попытках вырвать труп наверх. Девушке вошедший открыл ещё одну дверь, узкую, незаметную в стене, прошипел: "Вы победили, так цените вырванную вами жизнь", отследил, как она поднялась, выбежала прочь, не прекращая рыдать. Погибшего с трудом снял с лезвий, давая цепи поднять его, остановился на миг. Лори лежала на полу лицом вниз. Неизвестный перевернул её и цокнул языком: на щеке остались две рваные раны, нос был разбит, всё лицо залито кровью. Несмотря на травмы, жизни при скорейшем зашивании уже ничего не грозило. Он отёр кровь перчаткой, вытянул из кармана салфетки и складной нож, бережно распорол нитки, промокнул от крови освобождённый рот и проговорил: - Быть того не может. Как бы я хотел убедиться во лжи, но не судьба. Лори заморгала, приоткрывая глаза, и взвизгнула: - Не подходи! Руки прочь! Цепь больше не держала, ей удалось отползти назад. Лезвие кольнуло спину, вызывая панику, девушка прикрыла лицо руками и затараторила, перемежая слова тяжёлыми выдохами и всхлипами: - Уйди! Кто бы ты ни был, вали отсюда! Я прошла игру, видел? Прошла, и теперь я уродина и наверняка с ума сойду! Доволен? Не приближайся! - Нет, девочка, не ты победила, - хлёстко заметил незнакомец, опускаясь на корточки рядом с ней, - а я вовремя остановил механизм. Нужно было преодолевать страх и шевелить мозгами быстрее, ясно? - Вот ещё! С чего тогда вы решили меня пощадить, раз я так плохо сыграла? - недоверчиво поинтересовалась Лори, пока не имея сил взглянуть в пустые свиные глаза. - Не я вёл игру, - человек протянул руку, касаясь волос спасённой, спутанных и перепачканных кровью. - Ты здесь по воле того, кто хотел меня разыскать. Как тебя зовут? Если не так, как я думаю, то нужный мне человек висит с обратной стороны, это было бы прискорбно. Лори утёрла слёзы и новую кровь с губ, медленно моргая, привычно поправила чёлку и просипела: - Снимите маску, и я скажу. Незнакомец глухо хохотнул и потянул свиную башку вверх. Лори напрягла зрение и обоняние, и, когда черты человека стали в темноте яснее, сердце девчонки заколотилось как после пробежки, руки похолодели. Из тьмы на неё смотрели её же глаза, голубые и прищуренные, только в уголках Лори заметила небольшие морщинки. Тёмные волосы были зачесаны тоже совсем как у неё, но сбились все, перепачкались. Лори дрогнула и заметила, как мужчина поджал крупный рот, дожидаясь ответа. Пахло от него в самом деле не смертью, а нелогично, несвязно – кофе, шоколадом, фритюрным тестом и кремом. Запахи выбивались даже через кислый кровавый, которым, казалось, весь воздух в помещении пропитался. - Я Лори Вайс, - твёрдо, чеканя слоги, проговорила Лори, не отрывая взгляда от таких же, как у неё, губ. Со стороны они и впрямь выглядели не так нелепо, как ей казалось в зеркале. - Мне пятнадцать лет, и я из северного квартала, мистер... Человек поднял руку, но не чтобы прервать. Рот его дрогнул. Пальцы коснулись чёлки Лори, убрали её в сторону. Почему-то сейчас этот жест не задел девчонку, хотя чужим касаться себя она не позволяла ни при каких обстоятельствах. Несколько секунд незнакомец смотрел на неё не отводя глаз. Лори показалось, что равнодушие во взгляде его растворилось, уступая место боли, тоске и… сожалению? - Лори, - повторил мужчина, морща лоб, словно у него заболела голова. – Боже, это всё-таки случилось с тобой. Старый дурак, чем я только думал, задницей? Надеялся, что будет лучше уйти одному, но если бы я опоздал сегодня… - Не надо мне голову морочить, - смущённо пробормотала Лори. – Представьтесь уже, я не знаю вас, поэтому буду бояться и защищаться. Уж найду, чем. - Не нужно. Уоннел, - кивнул мужчина. Разочарование почти обожгло: Лори не помнила эту фамилию. - Мистер Уоннел, Лори. В самом деле, меньше всего тебе сейчас нужны эмоции и откровения. Поступим как взрослые люди: я отвезу тебя к бабушке, и за это ты кое-что мне расскажешь. Взаимовыгодная сделка... согласна? - Вы назвали только фамилию, больше ничего, мистер Уоннел, - Лори мотнула головой, - как я могу вам верить? И откуда вы знаете бабушку? После всего, что сейчас произошло, я... - Ты вылитый отец, я слышу его в каждом слове, - перебил вдруг Уоннел, цокая языком, но не раздражённо, а как-то отчаянно, с досадой. – Сейчас я этому рад, вот только он мне в своё время тоже не поверил, и вышло довольно паскудно. Лори, желай я тебе зла, стал бы останавливать игру? - А если у вас свои планы на меня? - А если не нужно было привлекать к себе внимание и воровать музейное имущество? Лори сглотнула. Он всё знает. Но откуда, раз в музее были всего-то её группа да один обыватель в клетчатом, совершенно на Уоннела не похожий? - Это стало для нового Пилы поводом втянуть тебя в игру, - мужчина поднялся. – Я знаком не только с твоей бабушкой, я знаю и о тебе очень много, больше, чем ты сама о себе помнишь. Я в курсе, что из стряпни отца ты ненавидела, а что сметала с тарелки, как с удовольствием смотрела на его лэптопе мультсериал про пингвинов, пока он перебирал бумаги, как в парке три часа обнюхивала клюквенный пончик прежде чем слопать. Я знаю, что в детстве ты любила горчичный и голубой цвет, судя по одежде, они и сейчас тебе нравятся. Я знаю, что у тебя путались волосы, и твой папаша никогда не мог расчесать тебя без боли, только на мокрую голову. Я видел, как твоя бабушка сердилась, когда отец вовремя не посылал ей мультимедийное сообщение - вы уже такими не пользуетесь - с твоим очередным рисунком. И я в курсе, что фамилию отца у тебя отобрали, чтобы оградить от желающих сыграть на такую высокую ставку – твою жизнь, Лори. У меня при себе нет ни оружия, ни психотропных веществ, ни даже хлороформа, - он распахнул плащ, - я могу просто вывести тебя отсюда и дать самой добраться до дома, но мы далеко от города, а в пойманной попутке может сидеть помощник Пилы, не так ли? Лори будто и не слушала. Воспоминания из детства Уоннел повторил точь-в-точь. Но как? Где он мог вызнать это? Отец был скуп на болтовню, а в его и самой Лори компании девочка человека по фамилии Уоннел не помнила вообще. - У меня есть минимум две причины тебе не вредить, - закончил мужчина. - Поэтому давай не будем тормозить. Мисс Вайс сто процентов нервничает - сейчас почти девять.

***

В машине Уоннел обработал обе раны на её щеке, вколол анестетик и довольно аккуратно зашил. Лори следила за его руками, почти не боясь. На въезде в город нежданный спаситель закурил. Предложил сигарету и ей, но, как мы помним, табак Лори по вкусу не был. Водительское удостоверение на фамилию Уоннел всю дорогу лежало прямо перед ней, Лори вглядывалась в куда более молодого, чем в жизни, идеально выбритого, опрятного мужчину в форме на маленькой фотографии, и противоречия раздирали её. Такого человека Лори Вайс знала и помнила, только звали его как-то иначе. Совершенно иначе. - Кажется, вы всё-таки врёте, и права у вас фальшивые, - задумчиво проговорила она, наблюдая, как одной рукою он убирает права в бардачок. Несколько сигарет рассыпались из пачки, откатилась к углу круглая зажигалка, и из-под ремонтного скотча выглянула вдруг фотография – маленькая, цветная, но качества совсем иного, чем сейчас делали даже хорошие смартфоны. Лори вспомнила, как Джереми Дженкинс раз в младших классах утащил у матери старый, плёночный ещё аппарат и позвал её и Линду Паркер к школьному пруду. Сперва фотографировали уток, воробьёв, потом Линда тоже решилась позировать. Лори тогда фоткаться не захотела, зато рассматривала фотографии с удовольствием и навсегда запомнила, какое фото выходит с плёнки. Карточку из бардачка точно проявляли в растворителе. Лори улучила было момент, взяла её, рассматривая внимательно, но не сдержалась: - Ой, какой хорошенький малыш! И девушка невероятная, неземная какая-то, просто ангел «Секрета Виктории»... Вот бы мне так получаться на фотографиях. Это вы и ваши близкие? Она тут же пожалела, что влезла в чужие дела без спроса. Уоннел обернулся, Лори закусила губу, борясь со стыдом, но стыдить её никто не собирался. Взгляд мистера Уоннела был очень печален, не осуждал. - Лоренсин, - он прикрыл глаза, плечи чуть приподнялись, будто хотел вздохнуть и передумал, - ты действительно меня не узнаёшь? Совсем? - Не-а, - пробормотала Лори, - А должна? Если я вас раньше видела, то когда и где, сказать не смогу. Может, в детстве, но я его помню плохо. Эй, вы чего? Мужчина замолчал и вдавил посильнее педаль газа – светофор дал зелёный сигнал. Лори затихла, примостила фотографию поаккуратнее на место. Мысли в голове путались, но, кажется, она слишком устала, чтобы разбираться, поэтому просто смотрела в окно, на ночной пригород, понемногу переходящий в настоящий мегаполис.

***

Уже в темноте машина остановилась у нужного подъезда. Вопреки просьбе, Уоннел не задал ни одного вопроса ни в машине, ни когда они поднимались по лестнице. Прежде чем позвонить, он коснулся плеча девушки и вложил ей в руку записку. - Отдай мисс Виктории, если что-то пойдёт не так. Сама не читай. - Что ещё может пойти не так? – устало поинтересовалась Лори. – Вы меня привезли домой живую. Бабушка как минимум поблагодарит. Уоннел ядовито усмехнулся. Глаза его были печальны. - Она всё ещё хранит в ящике для кепок пистолет, верно? Лори почувствовала, как снова стынет всё внутри. Этот человек что, был у них дома? Да вполне может быть, за последние несколько часов Вайс успела убедиться: любая кажущаяся невозможной хрень сбывается, ещё и в самый неподходящий момент. Но что, чёрт возьми, заставило бы бабушку раскрыть незнакомцу такой важный секрет? Лори, привыкшая во всём доверять бабушке, отвечать не стала и сама надавила звоночную кнопку. Послышались торопливые шаги, бабушка щелкнула замком - Лори знала, что так он звучит, когда она напугана, а не сердится, - и замерла на пороге. Лори никого не видела ещё такого поражения в глазах самого близкого ей человека. - Господи, детка, что с тобой? - бравая старушка чуть не подняла её в воздух, прижимая к себе. - Вы в этом музее всё на себе пробовали? Не вздумай только врать, что это грим! Лори, нельзя так пугать, мой моторчик уже барах... А вы кто такой? Уоннел вышел из-за двери, приветственно кивнул, но и рта открыть не успел. Виктория выверенным движением сунула руку в шапочный ящик, взвела курок и в следующий же момент взяла мужчину на прицел. - Так и думала, что ты не сдох, гнили кусок, - прошипела она. Уоннел не двигался, лишь брови его дрогнули. – Ни шагу в нашу сторону, или, клянусь, я тебя изрешечу. Давно бы стоило. - Бабушка, - Лори подняла руки, отступая назад, к дверному проёму, - какого хрена проис… - Не выражайся, - мисс Вайс сдула с лица несколько волосинок, выбившихся из пучка, - отойди за меня и вызывай полицию. Живо! - Помнится, десять лет назад полиция очень вам помогла, - вдруг совершенно невозмутимо проговорил Уоннел. – Опустите оружие, моя смерть вам ничего не даст. Нам нужно поговорить. - Не о чем с тобой разговаривать, - бабушка поморщилась, будто увидела малиновых клопов – она их терпеть не могла. Лори похлопала по карманам – телефона, конечно, не оказалось, и рюкзака не было, безумный продолжатель дела Пилы отобрал у неё перед игрой все вещи, даже гребешок из потайного кармана вытащил. – Как ты посмел являться сюда и вовлекать в свои пакости мою внучку! Убирайся прочь, пока я в самом деле не вызвала наряд! - Бабушка, хватит, меня никуда не вовлекали! – Лори, сама себя не понимая, проскользнула под рукой Виктории и загородила собою Уоннела. – По крайней мере, он ни при чём! Он меня спас от смерти полчаса назад! - Даже если ты права, - мисс Вайс чуть расслабила плечи, но целиться не прекратила, - всё равно ему нечего делать здесь. Ты мне всё расскажешь, и мы предпримем меры. Что касается те… вас, - она притормозила, вдохнула поглубже, словно успокаиваясь, - совершенно не удивлена, что вы проявились впервые за столько лет, и сразу на пороге моей квартиры. Я ведь с самого начала поняла, каковы вы, человек, отнявший у меня единственного сына ещё до его смерти. Уоннел не переменил ни позы, ни выражения лица. Дёрнулся только уголок его рта, да ещё пошла пятнами, заметила Лори, шея под воротником. Ничего больше разглядеть она бы просто не смогла. Бабушкины слова прозвучали хлёстко, в цель, как хороший удар по затылку мячом. Этот человек как-то связан с отцом? С его гибелью? Столько вопросов, а Уоннел, как назло, поджал губы: он не собирался отвечать ни на что. - Вы никто девочке, вот и не лезьте к ней, - Виктория мотнула головой. Палец, держащий курок, уже подрагивал от напряжения. – Один раз исчезли, сделайте это и снова, если действительно желаете ей лучшего. Я не знаю, сколько вы на самом деле успели натворить всякого дерьма. Судить вас не мне. Просто перестаньте для нас существовать, на том и сойдёмся. Видимо, эти слова убедили нежданного спасителя Лори. Он вперился взглядом в дверной косяк, выждал секунду, словно планировал свои движения наперёд, развернулся и пошёл к лифту. Бабушка закрыла дверь лишь убедившись, что лифт достиг первого этажа, в старом доме и с восьмого это было прекрасно слышно, опустилась на пуфик, разжала пальцы. Лори едва успела перехватить пистолет, уложила его на обувницу, придавливая записку. - Подожди, я принесу валерианы, и мы поговорим, ладно? – девчонка присела на корточки, пряча в руках бабушкину ладонь. – Не расспрашивай, пока не разведу. Со мной и впрямь столько всего случилось, что без успокоительного никак - ни тебе, ни мне. Виктория только кивнула, не поднимая от пола взгляда. Лори стянула грязные носки, рассудила, что их судьба – мусорка, а не стиралка, вымыла как следует руки. Отыскивая банку в аптечке, юная Вайс пыталась отогнать беспокойные мысли. Кто Уоннел на самом деле такой? Почему он и папа, а тем более он и сама Лори вообще оказались в каком угодно контексте рядом? Из-за чего бабушка готова была пустить ему пулю в лоб? Лори прикидывала, раскроют ли ей правду теперь, после стольких лет. После игры, в которой она едва не лишилась жизни… Бабушка почти залпом выпила валериановый раствор и потребовала: - Сперва расскажешь ты, а потом уж я объясню, чего я испугалась и куда хотела бы послать твоего, как ты считаешь, спасителя. Итак, вы пошли в музей... Умолчав о самых жутких запахах и образах, Лори поведала, как почти бессознательно выкрала отцовскую руку – пришлось подать бабушке бумажное полотенце в этот момент, как попала в непонятное здание, как ей удалось выжить, как Уоннел вытащил её и подвез прямо к родному порогу. Виктория внимательно слушала, по глотку выпивая второй стакан. - ...и я вообще не предполагаю, откуда он свалился, - девушка выдохнула, - но он про меня знает вообще каждую деталь. Как минимум про меня маленькую. Даже какой пончик мне тогда купил папа на прогулке... Так что ты о нём можешь сказать? Папин коллега, друг или просто псих? А то мне жутко теперь, да и есть хочется, а пока не узнаю - не усвоится. Мисс Вайс глубоко вздохнула. Лори очень не нравился такой звук: чаще всего после этого бабушка очень сильно её ругала. - Ты уже большая, - Виктория начала с универсальной фразы, - можно не искать никаких метафор. Господи, сейчас про таких людей снимают киноленты, ведут телепередачи, пишут книги, ты точно уже сталкивалась. Прости, я старых взглядов, и мне немного неприятно говорить об этом, но выбор твоего папы я в своё время осуждать не стала. Он был совсем молод, на три-четыре года старше тебя, когда в первый раз попросил его выслушать и не прогонять прочь. Да разве я бы сделала это, Лори? Тем не менее, я ждала признания в чём угодно. Мальчишки никогда не бывают благоразумны. Я помогла бы ему излечиться от зависимостей, устроила бы на работу, чтобы закрыть кредиты, нашла бы лучшего врача, скажи он, что не хочет жить, хотя с терапией тогда было хуже, чем сегодня. Но Питер признался не в чём-то из этого. У него и потом таких проблем не было, мой чудесный, сообразительный мальчик… Лори старалась дышать потише. Она начала догадываться, но, вероятно, бабушка изливала душу впервые в жизни ей, девочке — перебить казалось настоящим неуважением. - Я никогда не женюсь, мам, - Виктория развела руками, – у тебя не будет внуков, потому что я не вижу рядом с собой ни одну женщину на свете. Моё сердце разбили, но я бы пережил это снова – с другим па…рнем. Я тогда подумала, что он дурно шутит, но, знаешь, Питер вообще шутил мало, а когда так смотрел, знаешь, потерянно, слова точно шли от самого сердца. Он пошёл служить, чтобы понять, что ошибается в себе, и рассказал всё, когда понял, что ничего не изменить ни армией, ни присягой. Мы потом толком не касались этой темы, сын был занят лишь работой, я не спрашивала, не желая слышать не то, что меня бы успокоило. Но в начале нового века он познакомил меня с человеком, в союзе с которым позже удочерил тебя, Лори. Я-то думала, его глаза никогда не будут сиять как в детстве. А это случилось с ним в сорок лет. Не могу сказать, чтобы выбор Питера мне понравился, да разве взрослый человек не разберётся сам, кто ему нужен. Милая? Девушку в очередной раз за день будто замкнуло. Папа был в отношениях с мужчиной. Такого она точно бы на него не подумала... почему-то. - После гибели твоего отца всё так странно завернулось, - продолжала Виктория. - Этого человека подозревали в сотрудничестве с Пилой, в соучастии убийства Питера и ещё очень многих, но... через неделю после того как мы похоронили сыночка твоего так называемого Уоннела нашли в подвале или туалете дома, где проходили игры, мёртвым. Игры прекратились на целых десять лет. Ты понимаешь? Лори окончательно запуталась, но слушала. Пособник или не пособник? И неужели он, вроде как сделавший отца счастливым, потом погубил его? Зачем, если да? - Сейчас неизвестно, виновен он был или просто перешёл дорогу настоящему Пиле, - стакан стукнул о бабушкины зубы. - Я не разбиралась, ведь у меня была маленькая ты, а ещё было большое горе. Одно я знала точно: человек, оставивший столько загадок, умер стопроцентно, был похоронен и наверняка помянут теми, кто его знал. И вот ты приходишь домой в одиннадцатом часу, тебя втянул в игру новый непонятный мне ублюдок, а за твоей спиной... Лори обняла её, успокаивая дрожь в руках. - ...собственной персоной детектив Хоффман! - воскликнула бабушка, роняя стакан. - Лори, мы сошли здесь с ума. Игры, раны, мертвецы и прочее и прочее. Почему я не увезла тебя в другой штат ещё маленькой! Прости, детка, я не хотела, чтобы это всё коснулось и тебя, и я говорю не только о ловушках – вообще о прошлом твоего папы. Слишком неоднозначно он строил свою жизнь. Как тебе бы отозвалось это всё, я не знала, вот и решила оградить. Теперь, конечно, пришлось признаваться во всём. Видимо, я была отвратительным агентом, раз забыла, как это работает. Правда вскрывается так или иначе. Девушка будто в дымке слышала бабушкины извинения. Как бы ей ни хотелось успокоить самого близкого ей человека, мысли были далеки от саморазрушительной речи Виктории. Дело Хоффмана она перечитала за всю жизнь несколько раз, узнав, что он сотрудничал с папой в поисках Пилы. В памяти всплывали жизненные факты, награды и провалы этого человека, словно перед глазами возникло фото из портфолио. Один в один загадочный мистер Уоннел. Как можно было быть не в себе, чтобы не распознать! А ещё она помнила, что в тот день в парке в их компании был кто-то третий. Кто-то хороший, кому верил папа. Кто-то смеющийся вместе с отцом, когда Лори выбрала в тире в качестве приза, выигранного ими вдвоём, не медведя или кота Гарфилда, а забавного зелёного инопланетянина с тросточкой. В тот день, в другие, чудесные, но напрочь забытые. Кто-то, кто однажды не появился в, должно быть, нужный миг, и от папы в первый раз потянуло выпивкой сильно. "Но если это были вы, Марк, - сказала она сама себе, перечитывая дело уже в постели на планшете, - то с чего вам было расправляться с отцом? И спасать ли вы собирались меня сегодня?" Бабушка наклонилась, чтобы наконец убрать пистолет, подняла с обувницы так и не прочитанное письмо. Лори хотела было взять мобильник, но вспомнила, что осталась без него, и проворчала: - Никаких пончиков и боулинга, пока не заработаю на новый. Пора уже спать, день выдался откровенно мерзкий. Она сбросила все приложения, кроме социальной сети: около конвертика появилась единица в кружке. Переписку начал пользователь с никнеймом Green One и совершенно пустой страницей, без записей и репостов, письмо от него гласило: "Мы не поговорили ни с бабушкой, ни с тобой толком. Как оправишься, не хочешь узнать больше?" Лори закусила одеяло. Зелёный человек, конечно. На шкафу, за глобусом и зимней спортивной формой, сидел странный и смешной плюшевый персонаж из популярной в детстве отца космической саги - старый выигрыш. Его надо было ещё умудриться разглядеть из коридора, да и... Что такого важного случилось в этот день, что он выбрал именно такой никнейм? - Хоть в тире никто не гибнет, - хмыкнула Лори, набирая ответ. Трижды вжав backspace, она наконец отправила: "Некто Уоннел, значит? Тогда я миссис Джилл Так. Поговорим, только без пятачков, пожалуйста. И не пугайте больше бабушку. Доброй ночи". В конце концов, чем она рискует? Попасть в ловушку? Он только что спас её из предыдущей, сразу не убьёт. Лори была на многое готова, чтобы знать о папе хоть немного больше. "Не лучший вариант псевдонима. Про две причины не вредить я уже говорил. А ещё набери своей коллеге. Ты ведь работаешь с Даяной Гордон, так?" Это тоже была чистейшая правда: в магазине, где Лори в свободное время подрабатывала, одну из сотрудниц бухгалтерии звали именно так. Только что могла рассказать вечно хмурая и молчаливая мисс Гордон? Становилось всё интереснее и страшнее. Собеседник прислал ещё письмо, не дав ответить: "Выйди на её папочку и поинтересуйся, помнит ли этот кусок жира ребёнка, которого назвали в его честь. Я на него, чтобы тебе было проще, немного обозлён, а тебе он объяснит подробно и с улыбкой". И последнее: "Эту игру начали не я и не ты. Но мы же хотим жить, а не умереть, правда?" Лори вспомнила вдруг, что в машине, когда она нашла фотографию, Хоффман обратился к ней по полному имени. Которого она ни разу не называла ему…