То, что желанно

В глубине старинного темного леса, рядом со звонкой чистой речушкой находится высокая башня с острым шпилем пронзающий небеса. И нет у этой башни входа и выхода. Лишь одно маленькое окошко с деревянными ставнями под самой крышей. Каждый год ставни приоткрываются лишь в один единственный день и можно увидеть силуэт со сверкающими золотом волосами.

      Мужчина в чёрном плаще с глубоким капюшоном мчался на коне в сторону тёмного леса. Он почти лёг на спину животного и отчаянно молился Богам о спасении, слыша за спиной шум погони.       Хоть бы успеть. В голове билась единственная мысль, пока руки отчаянно сжимали поводья. Страх за жизнь вытеснял все остальные чувства и здравый смысл. Еще немного.       Красавец-фриз, подаренный дядей пару лет назад на восемнадцатилетние, уверено нёс своего всадника дальше от некогда родного дома. Дома, в котором его ждала смерть.

***

      — Господин! Молодой господин, просыпайтесь! — старая служанка встряхнула наследника дома Веснински, пробуждая того от сна. Натаниэль подорвался с постели и удивлённо посмотрел на женщину.       — Марта? Что случилось? — парень пытался прогнать остатки сна и провел ладонью, покрытую тонкой сеткой шрамиков, по лицу.       Служанка буквально всучила ему в руки одежду, а на кровать бросила плащ.       — Одевайтесь, господин, прошу. Вам необходимо уходить, — с беспокойством шептала она, бегая по комнате. В сумку, что ранее была не замечена Натаниэлем, складывались одежда, буханка чёрного хлеба и фляги с водой. Юный Веснински поймал служанку за руку, когда она вновь пробегала мимо него, заставляя остановиться. На ее покрытом морщинами лице был отчётливо виден страх.       — Что случилось, Марта, ответь, — умолял Натаниэль       Женщина всхлипнула, не в силах сдержать влагу, скопившуюся на глазах.       — Она родила, господин. Мальчика.

***

      Граница Великого Леса была совсем близко, когда юноша ощутил разливающуюся огнем боль в руке. Подстрелили, ублюдки. Натаниэль лишь крепче сцепил зубы. Стрела, слава Богам, прошла мимо, хоть рана и была далека от обычной царапины. Эта боль была ничем, по сравнению с тренировками отца и его верных псов. Конь тем временем влетел сквозь ветви старых деревьев, что хлестали ему по бокам, пытаясь отпугнуть вторженца. Юный Веснински оглянулся, огни погони остались позади, они боялись ступить на священную территорию, что была окутана множеством мифов и легенд.       Конь вынес своего хозяина на небольшую поляну и остановился. Грудная клетка вороного фриза ходила ходуном, а копыта нервно били землю. Натаниэль сбросил с головы ткань капюшона, подставляя под лунный свет огненные пряди, стянутые лентой в низкий хвост. Он спешился, и ласково погладил верного друга по морде.       — Спасибо, Альтаир.       Конь фыркнул и боднул наездника головой, сверкнув чёрными как ночь глазами, мол «всегда пожалуйста». Сын лорда зашипел, когда потревожил рану на руке. В сумке, собранной заботливой Мартой, обнаружились бинты, нить с иглой и мазь, сильно пахнущая мятой. Натаниэль морщась стащил с себя льняную рубаху, обнажив покрытый шрамами различных размеров торс. Кто сказал, что быть наследником древних земель легко? Рыжий промыл ещё кровоточащую рану водой, мысленно настраиваясь на неприятную процедуру зашивания. Помогать сыну лорда после тренировок было запрещено, тогда, по мнению отца, не сильно работал воспитательный элемент. Мальчик ночами сильно трясущимися руками зашивал себя сам, криво, неаккуратно, но достаточно для того, чтобы не умереть. Иногда швы расходились, тогда одежда пачкалась и не дайте Боги если это заметит отец или его псы. Хотя, какие они псы? Гиены, противные падальщики.       Веснински нанес на швы заживляющую мазь и крепко забинтовал плечо. Встал вопрос о ночлеге, территория была неизведанной и мерещился волчий вой. Тут пригодилась наука дяди Стюарта. Его Величество прекрасно ориентировался на местности и обожал походы с ночёвкой под открытым небом. И брал с собой любимого племянника, когда тот был подростком. Довольно ловко Натаниэль собрал опавшие ветки на окраине полянки и развел костёр. Из сумки вынул немногую провизию. Хватит на несколько дней, но дальше нужно будет думать. Почти не ощущая вкуса пищи, Натаниэль сгрыз хлебную корку и укутался в плащ. Рядом прилёг уставший Альтаир. Веснински погладил его по шее и привалился к лошадиному боку, проваливаясь в тревожный сон.       

      ***

      Утро Натаниэль встретил с первыми лучами солнца. Все вокруг уже не казалось столь мрачным, как чудилось глубокой ночью. Пели птички, по стволам деревьев бегали белки. Маленький лесной мирок жил своей насыщенной жизнью, но негласно следил за каждым движением чужака. Рыжеволосый юноша потянулся, разминая затёкшие конечности. Накормив Альтаира парочкой яблок, парень решил отправиться дальше. Ведя коня за уздцы, Натаниэль погрузился в мысли, терзающие его со вчерашнего дня. Нужно отправить весточку дяде, но для этого необходимо выйти в люди, что может быть опасно. Вдалеке журчала речка. Подойдя ближе, Веснински опустился на ещё не прогретые пробивающимся сквозь ветви летним солнышком камни и со стоном удовольствия умылся ледяной водой. Здесь было тихо и спокойно, а вода словно смыла усталость. Рядом фыркнул фриз, а после заскочил в водоём, поднимая тучу брызг.       — Альтаир! Я не планировал купаться! — ахнул юноша, когда его окатило холодом с головы до ног. В ответ ему было лишь ржание, показавшееся слегка ехидным. — Несносный конь, не видать тебе ябл… — жеребец решил встряхнуться, вследствие чего Натаниэль намок ещё больше. — Понял, угроза тебе не страшна.       После столь незапланированных водных процедур юный Веснински аккуратно стянул через голову насквозь мокрую рубаху и, выжав ее, повесил на низко растущую ветвь дуба. Повязку на руке также пришлось сменить, хоть швы не разошлись и то праздник. На берег вышел накупавшийся Альтаир, грива с хвостом были безбожно спутаны и в них виднелись сухие веточки и листики, что запутались за время дороги. Тяжко вздохнув, Натаниэль вынул из сумки гребень и принялся распутывать сию красоту.       С выражениями недостойными будущего лорда и тщательной работой гребнем колтуны поддались, а после расчёсывания шикарная грива и хвост вороного красавца были безжалостно заплетены в толстые косы. Тяжёлая от воды амуниция была снята и также сохла на ближайшей ветке.              Натаниэль присел в корнях высокого дуба, что рос на берегу и вынул из голенища сапога недлинный кинжал с красиво украшенной рукоятью. Подарок покойной матери. Прокрутив оружие в руках и полюбовавшись игрой солнца на лезвии, юный Веснински стал методично затачивать найденную неподалёку палку. Кушать то хочется, а в речке, после того как они с Альтаиром вышли из воды, засеребрилась рыбья чешуя.       Рыбалка, если ее можно так назвать, прошла продуктивно. Парочка карасиков не успели уйти от взгляда рыжеволосого, за что и были проткнуты самодельным колом, а после очищены и выпотрошены. Рыба, запечённая на костре, была пресной из-за отсутствия специй, но вполне способной утолить голод на долгий период времени. Солнце вошло в зенит и изредка терялось в лёгких облаках. Натаниэлем было принято решение направиться вдоль реки, может так он сможет выйти из леса на какую-нибудь просёлочную дорогу или торговый тракт. Поэтом, когда у уже высохшее седло было накинуто на отдохнувшего Альтаира, а седельные сумки прочно закреплены, путники направились вдоль извивающегося русла куда-то в неизвестность, все дальше удаляясь от родного дома.