Старший брат моей девушки

      Что означает для Лололошки одиночество? Наверное, это нечто страшное и ужасающее. Он постоянно убегает от него, думая, что это правильно; старается не заострять внимание на внутреннем мире, или, правильнее сказать, руинах, ставшими ими в последствии амнезии, которые медленно и верно восстанавливались в новые города. Он отстраивал себя, свой взгляд на мир, учился быть таким же обычным человеком, как и другие.       Но, казалось, что одиночество тенью тянулось за ним всю его жизнь: осознанную и неосознанную. Будто оно с ним навсегда. Ощущение знакомое, привычное, и при этом чуждое. Словно этот тягучий ужас отпугивал. Возникало ощущение, что к нему ни в коем случае нельзя прикасаться и, тем более, принимать, и Ло не пытался смириться с ним. Он знал, что одинок, однако даже самому себе признаться в этом не хотел — не мог.       Одинок, конечно, не в плане окружения, а внутренне. Он никогда не думал о том, что пора перестать убегать от реальности, искать людей, которые способны заменить эту пустоту внутри, и прошлого себя, чтобы получить ответы на вопросы. Не пытался принять себя теперешнего. И этим делал себе хуже.       Всю ночь он провалялся в раздумьях, копая гораздо глубже положенного. Сон никак не хотел настигать его сознание, что нервировало. Но не до такой степени, конечно, чтобы грызть собственную подушку. И как не удивительно, ему стало намного легче после последнего разговора с Диланом.       Приблизительно под утро он заснул, а уже через три часа проснулся по выработанной организмом привычке. Ему не важно, когда лечь спать — хоть вечером, хоть глубокой ночью — он во всяком случае проснется в одно и то же время. А проснулся он с осознанием, что одеяло полностью на нём, хотя он накрывал только ноги.

***

      Никакого отличия совершенно не имелось. Что он с Шэрон, что — нет, вообще никак не заметно. И от этого было дурно. В первый же день Ло думал, что будет безумно страдать. Только вышло немного наоборот: он даже не нашёл вышеупомянутого отличия.       Лололошка переосмыслил их расставание на свежую голову и пришел к выводу, что, возможно, это было правильное решение. Так быстро, по правде, он не смирится и не отойдет от расставания, однако со временем свыкнется. Но все же ощущалась та странная пропасть внутри.       Не хотелось винить кого-либо произошедшем: ни Шэрон, ни себя, ни даже того Эндрю.        Пусть и хотелось послать всех к черту.              Это просто случилось. И рано или поздно они всё равно бы разошлись. Возможно, даже на более негативной ноте, чем имеется в данный момент.        Шэрон была для него идеальной. Даже после всего она все равно останется для него неплохим человеком со своими причудами. Только сейчас Лололошка понял, что ощущал рядом с ней дискомфорт. Она красивая, милая и, на первый взгляд, идеальная. Но с ней нет того внутреннего спокойствия. Лишь внушение, что он не один; навязчивая мысль, что он разделяет нечто важное с дорогим человеком, который его слушает.       А слушала ли?       — Лололошка, подожди секунду, — остановила его староста, когда все студенты после небольшой задержки начали покидать кабинет.       — Хорошо. Что такое?       — Ты вчера прогулял пары, — возмущённо процедила Ника, держа в руках небольшой блокнотик и карандаш. — Какая на этот раз причина? Бабушек через дорогу переносил?       Мироходец не смотрит на старосту впереди, а только невинно хлопает веками и жмурится от непривычного яркого света в полупустом кабинете, от которого слезились глаза. Роговицы в уголках оказались бледно-красными. Похоже, несколько капилляров лопнуло в последствии переживаний.       — Нет, — почесал затылок он, — я проспал.       — Очень оригинально. По крайней мере не солгал.       Не сказать, что это правда. Просто рассказывать о своей личной жизни и оправдываться — желания совсем никакого. Особенно после вчерашнего. Он никому ничего не обязан.       Девушка, не дождавшись ответа, продолжила:       — Ты хотя бы думаешь, что тебя могут исключить за частые прогулы?       — На первом курсе вроде же не исключили.       — Не исключили только потому, что тебе давали списывать. А тут ты приходишь несколько дней подряд, а после — пропадаешь, даже не предупреждая. Тебе не стыдно?       — Если честно, ни капельки.       — Этого я и ожидала, — девушка поставила жирную точку на листе в конце писанины и гневно сощурилась. — Ты уже на втором курсе. Может пора взяться за голову?       Парень приподнял брови и спокойно взялся обеими руками за свою голову, из-за чего Ника сердито воскликнула:       — Ну не так же!       — Шучу, — хмыкнул он, раздосадованный тем, что его шутку испортили, и опустил руки. — Я возьмусь. Наверное.       — «Наверное»?       — Постараюсь, точнее.       — Постарайся уж, а то мне надоело отчитываться за тебя. То, что я староста, не означает, что я обязана бегать за всеми на подворотне и узнавать причины ваших прогулов, — она небрежно махнула рукой, — и ещё одно: скоро начнется зимняя сессия.       — Погоди-погоди. Как зимняя сессия? Уже? — эколог удивлённо округлил глаза.       — Доброе утро! А что ты ожидал? Тут всех нагружают по максимуму до зимних каникул. Сейчас скину тебе вчерашний материал в Пейджере, — Ника достала телефон и стала что-то печатать в нём. Через мгновение на другой телефон, принадлежащий Лололошке, пришло сообщение. — И попробуй только сказать другим, что я ничего тебе не говорила. Теперь вали отсюда, шутник чёртов!       — Ладно…       Ло поник и направился на выход, смотря на время: 15:39. Мало того, что их задержали, так ещё и Ника взъелась конкретно на него! Много кто прогуливает, но нет, один-единственный Лололошка прогулял и теперь из него нужно сделать всемирного изгоя!       Она прислала ему несколько вложений, которые мироходец даже не откроет, хотя так старательно пытался выйти в топ хороших студентов их университета. Но и объективно он не являлся самым плохим, поэтому переживать не от чего. Около серой иконки светилась чёткая «6», что указывало на достаточно большой объем информации. Лололошка такое не любил — придется много читать и запоминать. А внизу появился новый чат с серой аватаркой и буквой «Д» на ней.       @DevMagician       Долго ещё будешь?       Ло искренне удивился и прищурился, пытаясь рассмотреть имя контакта. Это Дилан? Он его разблокировал? Нет, он, конечно, вчера говорил, что напишет, но мало верилось. И в каком смысле «Долго ещё будешь?». О чем это он?       Парень смотрит в смартфон и толкает ногой дверь, пытаясь понять предполагаемый подтекст. Коридоры университетского кампуса по малому пустели благодаря тому, что студенты, учащиеся на первой смене, уходили. Он ненамеренно краем глаза зацепляется за виновника своего интереса и встаёт столбом.       Дилан вальяжно опёрся спиной о серую стену, держа одной рукой телефон, а второй зарылся в свою торчащую челку, со скуки перебирая пальцами витиеватые локоны. Лололошка в этот момент осознает, что видит программиста впервые в университете, а не где-то в общем блоке общежития.       И на нём всё та же нелепая шапочка, которая почему-то смешила Ло…       — Дилан?       — Да-да, сейчас, — хмыкнул тот, отвлекаясь от экрана телефона. Он, подняв взгляд на младшего, запихнул руки в карманы. — Долго же ты шёл. Идём?       — Э-э… Куда?       — Как куда? В торговый центр, на фуд-корт. Или ты передумал идти со мной?       — Что? Нет, не передумал! Просто не ожидал тебя здесь увидеть. Ты ждал… меня? — мироходец подходит ближе к нему, не замечая, с какой надеждой прозвучал последний вопрос. На самом деле — да: так хотелось услышать, что Дилан ждал его; ждал и высматривал из толпы. Возможно, это достаточно эгоистичное желание.       Дилан небрежно отклоняется от прямого ответа:       — Разве это было похоже на что-то другое?       — Не знаю… Может, ты просто стоял тут. Или ждал кого-то другого.       — И поэтому я написал именно тебе, да? — программист вскинул изломанные черные брови, что выделялись на фоне бледноватой кожи, и насмешливо приподнял уголки губ, забавленный ответами соседа по комнате. Лололошка безвольно завис, всматриваясь в такое привлекательное и по-своему уникальное лицо напротив.       — Один факт того, что ты написал мне сам, меня удивляет, — парень поставил руки по бокам и протянул сказанное со скептицизмом в голосе, даже не церемонясь. Казалось, в него внезапно вселилась твердая уверенность. — Вообще, вроде как, мы договаривались погулять только вечером.       — Так уже близится вечер. Пока доберёмся, уже свечереет и похолодает, — он лениво зевнул и добавил: — Я есть хочу. А в столовую идти не вариант — там невкусно и выбор небольшой.       — Хорошо, я тебя понял. Пошли сейчас.       Казалось, у Дилана вместо лица — субтитры, которые без особых усилий можно прочитать. На нём изображено либо очевидное недовольство, либо скептицизм. Однако даже намека на вышеперечисленное на физиономии не обнаружилось: лишь стоическое спокойствие и одобрение. Он расслаблен, что крайне редко. И это завораживало.       Они молча последовали на первый этаж. Шаги по ступенькам отдавались эхом в огромном помещении. Оживленные голоса студентов навевали какую-то необъяснимую ностальгию: будто в младшей школе шла подготовка к Новому году, дети наряжали класс бумажными снежинками и клеили их даже на окна. Блестела пышная мишура, цветные плакаты, гирлянды, сияли разноцветные ёлочные игрушки… Приятная атмосфера и ощущение свободы.       Странно, откуда Лололошка помнит такие ассоциации? В прошлом году он ведь праздновал Новый год с соседями за пределами общежития в кафе.       Зимний ветер заставил поежиться и уткнуться носом в клетчатый шарф, обернутый на шее. Дилан отреагировал на холод аналогичным образом и нырнул в свою куртку, как нахохлившийся воробушек. Выглядел он безобидно. И не скажешь, что он — самый токсичный парень университета.       Земля украшена белым пухом; по краям крыш домов замерзшие сосульки, напоминающие гирлянды. К сожалению, есть большая вероятность, что снег скоро начнет таять, превращаясь в слякоть. Поэтому нужно насладиться им сполна, пока он полностью не превратился в грязь.       В своём мутном прошлом Лололошка не помнил зимы: только припоминал частично горячий песок, палящее солнце и пустыни с оазисами. Не означает ли это то, что в прошлом он жил в какой-то пустыне? И что произошло такого, вследствие чего он потерял память?       — Поедем на автобусе или каршеринге? — Дилан прервал тишину, нарушаемую их шагами по мокрому цементу.       — А ты водить умеешь?       — Умею. Давненько получил права. Хотя они особо мне не нужны. Но пусть будут — они есть не просят.       — Я вот тоже думаю когда-то сдать на права. Думаешь, стоит того? — Лололошка высунул одну руку из кармана, пытаясь словить пальцами летящую с неба снежинку. После неудачной попытки он перевел взгляд на Дилана, выпуская ртом теплое облачко пара в пространство.       — А почему нет? Если ты в действительности сядешь за руль и будешь ездить по городу, я даже в университет перестану приезжать. На всякий случай, ха-ха.       — Это ты меня подколол сейчас? — парень наигранно-обидчиво насупился.       — Тебе показалось, — весело хмыкнул программист, — так каршеринг или автобус?       — Давай на каршеринге. Меня укачивает в автобусе.       — Понимаю. Меня иногда тоже.

***

      Всю поездку оба провели в молчании. Слова вдруг потеряли весь смысл. Дилан вел арендованную машину с серьёзным видом, не отвлекаясь от дороги; нежно сжимал кожанный руль своими пальцами, нерезко заворачивая на поворотах. Лололошке приходилось только рассматривать уютный салон и утопать в своих мыслях.       Он заметил, что Дилан стал менее враждебным по отношению к нему, пусть и не показывал этого. И не только со вчерашнего дня, а за последнюю неделю в целом. Это что-то да означает.       Может, программист просто привык к экологу? Или, возможно, просто хотел, чтобы он отцепился от него со своими прогулками, и поэтому согласился? Догадок много, а настоящего ответа Лололошка никогда не узнает. Он же не сможет пролезть Дилану в голову и прочитать его мысли.       — Приехали.       Голос вышеупомянутого привёл в сознание. Лололошка неспешно выскочил из транспорта, захлопнув за собой дверь. Дилан закончил аренду припаркованного рядом с торговым центром каршеринга и потянулся, хрустя затёкшими конечностями.       Торговый центр «JDH» — красивое и большое здание Хэнфорта: толстые стены и панорамные окна, возвышающиеся над головой; огромное количество магазинов со всякой всячиной, приятный интерьер, а также белоснежные колонны.       Лололошка приезжал сюда не впервые: в основном либо один, либо с Дженной, чтобы помочь ей с различными закупками в волонтёрский центр. Но чтобы с Диланом — ни разу! Наверное, остальные ребята будут в шоке, когда узнают, что Лололошка сумел выудить программиста погулять. Прям как принц смог вытащить принцессу из мрачной башни. Прогулкой, правда, это сложно назвать.       — Слушай, Дилан, я давно хотел тебя кое о чем спросить, — начал мироходец, ступая на эскалатор. — Почему в нашу первую встречу ты назвал меня очередным парнем Шэрон?       Люди оживлённо ходили по помещению. Пахло свежестью, блестели пестрые вывески магазинов, создавая вокруг шумную обстановку. Яркий свет потолочных светильников освещал каждый мрачный уголок. Дилан странно покосился на младшего.       — Ты серьезно держал данный вопрос в голове всё это время?       — Почти.       — Ты странный, повторюсь, — програмист положил одну ладонь на движущийся поручень, смотря себе под ноги. — Ты же не думал, что единственный у неё такой?       — В каком смысле?       — В таком. Шэрон всю жизнь ищет свою «истинную любовь», с которой будет счастлива. А когда, казалось бы, она нашла такого человека — тот умирает со временем. — он притворно драматично вскинул руками, и добавил как-то устрашающе: — Снова и снова.       Тогда это многое объясняет. Понятно, почему блондинка ненавидит свою способность жить дольше обычного человека; почему не любит разговоры о мироходцах; почему считает, что амнезия — это неплохо. Страшно представить, как твои близкие люди, друзья или коллеги стареют и в конечном итоге покидают мир. Страшно побывать на их похоронах…       — Оу…       — В одном мире Шэрон даже приняли за ведьму, потому что её парень старел, а она — нет. Тупые людишки думали, что она поглощает его силы. Какой бред.       — Ужас.        — И я о чём. И вот — когда нашла тебя, мироходца, была уверена, что проживет долгую и счастливую жизнь вместе. Видимо нет.       Эколог поморщился, подмечая:       — Мне казалось, что она наоборот никого себе не ищет. Как только поступила в университет ни одного парня к себе и близко не подпускала…       — Она привередливая в выборе партнёра, уж поверь мне, — Дилан лукаво сощурился, — выбирает милых и смазливых мальчиков на побегушках, которые готовы ей пятки лизать и уделять внимание. К примеру, как ты.       — Эй! Я не…       Лололошка не договорил и скрестил руки на груди, недовольно следуя за старшим по второму этажу. Запахло самой разной едой и газированными напитками, отчего желудок неприятно скрутило. Люди сидели за аккуратными столиками на красных диванчиках, что-то кушая.       Дилан остановился и оглянулся, указав на самый дальний столик в уголку, который оказался свободным.       — Встречаемся там через пятнадцать минут. Я пойду себе закажу что-нибудь. Если потеряешься — искать не буду, — и ушел, не оглядываясь.       Лололошка кивнул то ли себе, то ли ему и огляделся, думая, что поделать. Это же фуд-корт — тут нужно еду заказывать, а не рассматривать прилавки, что он любил делать чисто из интереса.       Побродив в один край, а потом во второй, юноша купил себе только холодный чай в бутылке и питательный батончик, в котором оказалось приблизительно 200 калорий.        С каких пор он считает калории при каждом приёме пищи — неясно. Ло не зацикливался на своём весе, а купил такую мелочь только для того, чтобы вдруг не переесть. Возвращаться домой с плохим самочувствием вовсе не хотелось.       Через время уже и Дилан подошёл. Он взял, как бы иронично это не звучало, банку энергетика и бургер. Дальше ничего интересного — трапеза. Программист уктнулся в свой телефон, а Лололошка ковырял стол крашенными ногтями.       Конечно, это же Дилан — хмурый, немногословный, (что в действительности не так), а также самый токсичный парень университета, — он не будет разглагольствовать просто так. На самом деле, его назвать как таковым нельзя, потому что он обычный хикка.       За столиком неподалеку сидела небольшая компания студентов, что-то бурно обсуждающая между собой. Эколог навострил уши и против воли подслушал их разговор:       — …Недавно с младшими сестренками ездил на каток. Хорошо провели время!       — А я собираю деньги на поездку в горы. Мама давно мечтала съездить туда.       — Подержите моё пиво, чуваки. Мне отец тачку подарил сегодня! Круто, да? — эмоционально воскликнул неизвестный парень, что прозвучало достаточно громко.       Хотел бы Лололошка знать, что такое «семья». По словам многих — это синоним к слову «комфорт», «тепло» и «поддержка». Только вот он не знал, и, по правде говоря, его это ничуть не расстраивало. Он не помнил своих родителей в лицо, не помнил ключевых воспоминаний, связанных с ними. Воспоминаний из детства будто никогда и не существовало, вместо них — какие-то жалкие фрагменты.       Взглянув на сгорбившегося Дилана, Ло заприметил его невесёлое выражение лица и нахмуренные брови. Казалось, подобные разговоры его расстраивали, пусть внешне этого и не видно. Интересно, о чем он вообще думал?       Лололошка же сказал первое, что пришло в голову, дабы разбавить напряжение:        — Не горбься.       — Эй, не указывай мне, — насупившись, отрезал Дилан. А после положил смартфон экраном вниз на стол и всё-таки выровнялся, переведя тему: — Кстати, общался с Шэрон после вчерашнего?       — Нет, я не общался с ней.              — И как твоё самочувствие? Если что, не подумай, что меня это волнует. Мне вообще плевать, просто интересно…       Ага, конечно, тебе плевать. Может, это простая отговорка?       — Я в норме. Спасибо.       Дилан понимающе кивнул, не прерывая зрительного контакта. Глаза у него темные, а зрачки — бездонные, смотрящие прямо в душу. Он смотрел так, что аж мурашки пробежались вдоль спины.       — Это хорошо, что ты не убиваешься по ней. Поверь, она не та, кто стоит чужих истерик и слёз, — он с нескрываемым равнодушием откусил очередной кусочек сочного бургера, запив это глотком шипящего энергетика.       — Она же твоя сестра. Как ты можешь такое говорить? — Лололошка повторил его действия, сделав глоток холодного малинового чая, и положил локоть на спинку кожаного кресла.       Наверное, либо Лололошка чего-то не понимает и так действительно ведут себя большинство родственников, либо он просто не привык к таким семейным обычаям.       — Ничего личного. Если Шэрон моя родная сестра, это не меняет моего отношения к её поступкам. А ещё, она очень вредная.       — Я это заметил…       — Поздно заметил, — иронично подстебал программист, — с её стороны было некрасиво бросить человека, у которого проблемы, даже не пытаясь помочь ему. Если бы она действительно любила — помогла бы любыми способами. Знала же, на что шла, когда начала встречаться с тобой, и все равно дала заднюю, — воспылал он, следом поспокойнее дополняя: — Хотя, не мне судить.       — На самом деле, не понимаю, почему она даже выслушать меня не захотела. По её мнению, мы очень отдалились просто потому, что я увлекся самопознанием. А больше всего обидно, что она знала все мои секреты и одинаково ушла.       — Возможно, переживала, что если ты вспомнишь себя, то уйдешь от неё. На крайняк, наверное, пыталась привязать тебя к себе не самыми хорошими способами, — похоже, эколог понял, на что старший намекнул.       — Пыталась, — последовал утвердительный кивок, — но это нелогично, ведь Шэрон сама приняла решение расстаться, устроив целый концерт. Что она хотела этим добиться?       — Не знаю, — программист пожал плечами, — Я не лезу в её личную жизнь, также, как и она в мою. Мне нет дела до того, с кем она спит, гуляет и ссорится. Лишь бы была живой и целой.       Ло завел ногу за ножку стула и вцепился свободной рукой в край стола. Вдохнув воздух в лёгкие и втянув живот, он поморщился, решив спросить другое:       — И почему же вы не общаетесь?       — Мы разные. Плюс, личные разногласия.       — Знаешь, вы — полные противоположности, я бы так сказал. Мне сначала даже казалось, что ты приёмный.       — «Приёмный»? — Дилан горько усмехнулся. — Все так говорили. А я просто похож на отца, который умер ещё давным-давно.       — Понял. А от чего он умер? — заинтересованно вскинул брови эколог, не совсем понимая, что, наверное, данная тема — болезненная для старшего.       — От старости, — Дилан понизил тон голоса, поставив согнутый локоть на стол, чтобы прикрыть рот полусогнутой ладонью, как бы шепча. — Он — не мироходец. А мироходцы, как правило, живут дольше обычных людей, как я упомянул раньше. Шэрон очень не хватает отцовского внимания.       Вот как.       — И поэтому, думаю, у неё такое детское поведение, — не дожидаясь ответа, он продолжил: — Искра передалась нам с Шэрон от матери, что было чудом. Это огромная редкость. К тому же, сразу у обоих детей.       — Интересно, — констатировал мироходец шепотом, после чего с утверждением негромко пробурчал: — Так ты всё-таки мироходец.       — Это было очевидно, — с неискренней улыбкой озвучил Дилан. — Если бы я им не являлся, то откуда бы знал подобную информацию и рассказывал тебе? Ты, наверное, хотел услышать это лично от меня?       — Хотел.       — Вот и услышал, — старший сделал паузу, чтобы пережевать пищу, и приготовился к новой порции приставаний. — Есть ещё вопросы?       — Почему ты сказал «Искра»? — без доли сомнения сразу же твердо выдал младший.       — О, ну слушай. В других мирах, в том числе и в этом, так называют Вспышку. Также, подходит «Сияние». При перемещении выделяются искры, вспышки, оранжевое сияние, зарница, и поэтому подходят все вышеперечисленные варианты, — перечислял тот без особых усилий, — но в основном она имеет более краткое название — ОМП, что расшифровывается как «Орган Межпространственного Перемещения.» Шэрон тебе рассказывала?       — Рассказывала, однако далеко не всё.       — Ожидаемо. А она упоминала, что на самом деле мироходцев разыскивают во многих мирах и садят в специальные тюрьмы, из которых практически невозможно сбежать самостоятельно?       — Нет… Это ещё почему?       Дилан вновь сделал глоток энергетика, чисто со скуки покачивая полупустую банку, чтобы оставшаяся жидкость переливалась на дне.       — Мироходцы — достаточно редкий экземпляр. Мы живём дольше обычных людей, имеем некую власть и обладаем силой, зависимой от нашей Искры, — он наконец-то допил напиток и без особых усилий смял банку, вставая из-за стола. — Есть индивиды, которые, пользуясь выгодой и собственными способностями, способны совершить преступления и безнаказанно свалить. Теперь понимаешь, почему из-за таких, как они, мы должны прятаться?       — Кажется, понимаю, — Ло вскочил следом за ним, подраскидывая мозгами. — По этой причине никто не знает, что у тебя есть сестра?       — Ради нашей же безопасности. Только вот, один идиот проболтался об этом Брэндону, а тот, в свою очередь, остальным, — Дилан словил стыдливый взор младшего и смягчился. — Хотя откуда ты знал, что так делать нельзя? Просто советую не болтать на такие темы лишнего в присутствии других. В лучшем случае — тебя примут за сумасшедшего, а в худшем…       Шум тарелок, стаканов и разговоры других явно приглушали их собственные голоса. Никому и дела не было до них, к счастью, пока они покидали фуд-корт.       Дилан, явно довольный тем, как плотно покушал, стал похож на домашнего кота — такой же умиротворённый и не агрессивный. Прям как Абилка.       — Упс, — Лоло, вспомнив кое-что, помялся на месте, — кажется, я и Шэрон в присутствии одного человека случайно проговорились о том, о чем не следует…       — Господи, — словно не удивившись такому заявлению, шикнул Дилан. — Какого ещё человека?       — Так скажем, это был новый друг Шэрон. Она привела его с собой вчера. Только зачем — понятия не имею. Скорее всего, чтобы я… поревновал. Они за ручки ещё держались. Как итог, он стоял и слушал наши «тёрки».       Программист, выкинув мусор в ближайший мусорный бак, недовольно закатил глаза и страдальчески потер переносицу.       — Получается, ждём докс.       — Кого?       — Никого. Ты не поймёшь, — небрежно отмахнулся он, — а если серьезно, я не удивлён. Шэрон всегда выводила меня из себя своей легкомысленностью, пытаясь избежать последствий. Также отвратительно заставлять человека ревновать.       Что-то сегодня Дилан разговорился не на шутку, а диалог получился насыщенным. Они провели время вместе, обсуждая не что-то обыденное, а то, что хотелось бы забыть, как страшный сон. В первую очередь, Лололошка просто жаждет дружбы с ним, хочет узнать ближе и стать, как бы, не простыми соседями по комнате, а хотя бы друзьями.       Любопытно, а Дилан принимает Лололошку за друга? Или он по прежнему для него никто?       — Тьфу… Хотели спокойно поесть, но и тут Шэрон косвенно достала нас, — нарочито недовольно протянул он.       Эколог ничего не ответил. Ему стало смешно с возмущённого выражения лица программиста. Сложно было не заулыбаться, вследствие чего он словил изучающий взгляд парня на себе, а после — спокойный комментарий:       — Хм… Кстати, когда ты улыбаешься, у тебя ямочки на щеках появляются.       Юноша резко остановился и взглянул краем глаза в стеклянную дверь одного магазинчика, рассматривая в отражении собственное лицо. Действительно, ямочки на щеках… Разве это что-то особенное?       — …Ого.       — Ты не замечал?       — Я не часто улыбаюсь.       — Жаль. Тебе очень идёт.       Дилан прокомментировал такую незаметную мелочь, на которую сам Лололошка практически никогда не обращал внимание, и стало приятно. Это до трепета лестно, что аж колени задрожали.       — Спасибо.       — Если что, это был не комплимент, а факт. Так что не радуйся слишком…       — Всё равно спасибо.       Дилан не сдержался и также поневоле приподнял уголки губ вверх, склонив голову вниз, чтобы Лололошка не увидел его физиономию. Что, к сожалению, не получилось, потому что юноша очень наблюдательный.       Всё-таки Дилан очень привлекательный.       — Тебе тоже идёт улыбаться.       — Ой, иди ты, — беззлобно фыркнул старший, — нам пора возвращаться. Абилка совсем одна осталась в общежитии... Наверное, ей скучно.       — Подожди, Дилан.       — Что?       — Мы ведь друзья?       Ему важно услышать ответ.       Программист непонимающе сощурился. Улыбка на лице превратилась в нейтральную полосу, а взгляд остановился на безразличном лице другого парня, ожидающего ответа.       — Мы? Друзья? С чего ты взял? — насмешливо съязвил старший и неспешно направился на выход из торгового центра.       «И на что я надеялся?» — пронеслась данная мысль в голове парня. Он совсем не обиделся, по крайней мере, не показал этого. Значит, плохо старался. Не время раскисать — ещё полным-полно возможностей впереди.       Так в тишине и ритме сердец они шли по темной улице. Зимой — короткие сутки, а на вечер становилось невыносимо холоднее. Людей меньше — все разбрелись по теплым домам. Сейчас ехать на каршеринге не очень хотелось. И, кажется, Дилан такого же мнения. На вид он будто утомился от общества. Социальная батарейка села? — Скорее всего.       Впрочем, Дилан всегда выглядел достаточно уставшим: темные мешки под глазами, замученный взгляд, раздражённое выражение лица и ленивая походка. Сегодня он практически ничем не отличался от предыдущих дней, кроме лёгкого успокоения: словно ему стало легче от ненавязчивых разговоров и ходьбы на свежем воздухе. Лололошка не особо умеет распознавать эмоции других, однако сосед по комнате — исключение.       Знобный ветер приподнимал ворот куртки и касался кожи, посылая мурашки по спине. С минуту они стояли молча на автобусной остановке, прежде чем программист вдруг заговорил:       — Знаешь, Ло. Хочу сказать, что ты плохо знаешь меня и, скорее всего, разочаруешься во мне, — он как-то неоднозначно повел плечами, прислонившись лопатками к фонарному столбу позади. — Типа, я говорю это не потому что считаю себя каким-то крутым или загадочным. Просто у меня свои тараканы в голове и скелеты в шкафу.       — Они есть у каждого. И почему я должен разочароваться в тебе? — Лололошка на данные слова скептически нахмурил брови и покосился на старшего исподлобья.       — Ну посмотри на меня: я не такой весёлый, как остальные; грубый, токсичный социофоб, посылающий всех на всевозможные стороны. Кому нужен такой друг, как я?       — Я бы не сказал, что это плохо, Дилан. К тому же, мне кажется, ты достаточно преувеличиваешь.       — А ты всё идеализируешь.       — Посуди сам: Брэндон отзывается о тебе исключительно положительно, Карл часто интересуется у меня, спишь ли ты по ночам, и волнуется за твоё здоровье, как настоящий друг, а Чед, несмотря на то, что вы практически незнакомы, считает тебя интересным человеком, — перечислял мироходец на пальцах, — поэтому не думаю, что ты какой-то не такой. Тебя нужно получше узнать.       — Не пытайся успокоить меня, — достаточно цинично возмутился он. — Просто поверь мне на слово. Но если хочешь дружить со мной — то пожалуйста. Только не жди, что я буду идти тебе на уступки и мы будем ходить за ручки, как две подружки. Ладно?       — Без проблем.       Пауза.       Потом ещё.       И ещё пара секунд, проведенных в молчании.       — …Серьезно? Так просто? — кажется, Дилан ожидал какого-либо отказа или сомнения, если судить по его озадаченной физиономии, но никак не этого. — Да ты какой-то мазохист…       — Не думаю, — задорно хихикнул младший, стремительно повеселев.       — Я тебя предупреждал. И только попробуй кому-нибудь об этом рассказать…       — Как скажешь, приятель.       Теперь Дилан не уйдет от него так просто.       Лололошка высунул руки из карманов и сложил их в замок, чтобы своим дыханием согреть замерзшие костяшки. И, спустя некоторое бездействие, продолжил:       — И ещё кое-что… Я бы хотел поблагодарить тебя за вчерашнее, — он поднял взгляд и окинул им Дилана, как бы своими словами намекая на вчерашнее происшествие, оставившее на душе некое клеймо, что, наверняка, пропадет ещё не скоро.       — Да не за что, — отмахнулся программист, смотря на виднеющиеся вдали яркие огни автобуса, — на моем месте так поступил бы любой адекватный человек.       — Я что-то должен тебе взамен?       — Хм… Я совершенно не против, если бы ты приготовил мне тартар, когда мы вернёмся.       — Он тебе действительно нравится? — воодушевлённо поинтересовался юноша, склонив голову набок, как любопытный щеночек.       — Да. И не смотри на меня так. Бесишь, — наигранно-раздражённо надул губы программист.

***

      — Ребят, вы где были? На улице уже стемнело, — отчитывал их Карл, когда оба парня наконец-то соизволили явиться в общежитие. — Вы даже никому ничего не сказали…       — Успокойся, Карл. Я и Ло ездили на фуд-корт, — безразлично ответил Дилан, снимая с головы свою привычную шапочку. Темные волосы непослушно взвились на голове, падая на красное от мороза лицо.       Брэндон, сидящий на диване, аж поперхнулся водой, услышав рассказ Дилана. Чед похлопал его по спине, помогая откашляться.       — Ты и поехать куда-то? — недоверчиво прыснул блондин. — Да ну, я не верю, что наш хикка удостоился выйти в коем-то веке погулять!       — Лололошка творит чудеса, — по-доброму сказал рыжеволосый.       Дилан на это всего-навсего закатил глаза и цокнул языком, прошмыгнув в свою комнату. Похоже, там его тепло ждала его любимица — Абилка. А вот Лололошка, ещё пообщавшись с остальными ребятами, принялся за готовку тартара, удивляясь тому, какой его друг — любитель плотно поесть. По нему же совсем не видно!