Вне времени

Темная фигура в поношенном и неприметном походном плаще вышла ночью из замка, что стоял крепостью в тревожной тишине. Хогвартс мирно спал. Луна изредка проглядывала из-за тяжелых туч, но фигура в ту же секунду пряталась в тени. Сейчас все ученики и профессора спят, так что лишних свидетелей этого путешествия не будет. Быстрым шагом, удивительным для пожилого человека, он покинул территорию Хогвартса. Только оказавшись по другую сторону кованых ворот, фигура вновь оглянулась на спящий замок. Его владения впечатляли. Сколько усилий десятков поколений было вложено, чтобы сегодня Хогвартс был таким прекрасным и безопасным местом для сотен учеников, невероятно красивым, могущественным, а главное, полезным, ведь здесь приют могут найти все, кто только и нуждается в помощи. Месяц назад в их замке появилась девушка, Гермиона, что принесла с собой волну слухов и смятения, а что хуже, подтверждение одного пророчества. Попала она сюда благодаря очень необычным и запутанным событиям, запустила цепочку, но и для нее в Хогвартсе нашлось место. Тогда Дамблдор пообещал, что поможет юной леди вернуться в ее время, но его поиски то откладывались — быть директором огромной школы волшебства крайне непростое занятие, — то просто не приносили результатов. Конечно, первым делом, той же ночью, он поинтересовался у портретов, не припомнят ли они похожих ситуаций. За пределы кабинета директора эти слухи не выйдут, но, как известно, мы учимся на истории, поэтому надо знать, вдруг такое случалось и раньше. Но нет. Все бывшие директора сидели обескураженными и не находили слов. Тогда он обратился за помощью к своей личной библиотеке, где хранились не только редкие издания, но и изъятые из библиотеки книги, только в них тоже не было толку. Везде говорилось одно и то же: «Маховик — самое прочное устройство, и сломать его невозможно. Поломки происходили только на этапе создания, поэтому в настоящем нам не стоит переживать об этом». Видимо, они врут. Как-никак, работая директором замка, полного волшебников-подростков, Альбус научился не удивляться таким вещам. Директор просил помощи у единственного посвященного в происходящее — Минервы Макгонагалл. Декан Гриффиндора выполняла одну из самых тяжелых, но незаменимых работ. Она подняла архивы, журналы, газеты, исследования и околонаучные статьи. Но и здесь все было тщетно. Множество упоминаний и рекомендаций, рекламы, и отовсюду звучит главное слово: «Надежность». Почему они не учитывают, что возможны и исключения? «Ничто не работает без ошибок, и все можно сломать», — вновь подсказывает опыт работы с юными магами. Гермиона стала появляться все чаще в его поле зрения, и он не мог не вернуться к поиску информации. Бедная юная леди смотрела на него широко распахнутыми глазами, явно желая услышать хорошие новости, которые он, к великому сожалению, не мог ей рассказать. И этой ночью Альбус решил, что надо действовать. Темнота сгущалась вслед за быстрой тенью директора, а он продолжал невидимкой пробираться в Хогсмид. Тучи собирались над Хогвартсом, вода в Черном озере протестующе бурлила, словно не желала отпускать своего защитника, и директор начал беспокоиться. Хогвартс и его ученики — самое важное в его жизни, и каждый раз, оставляя его под контроль Минервы, он невольно переживал. В способностях Макгонагалл нельзя сомневаться, но если слишком беспокоишься за свое детище, все разумные доводы кажутся пылью. Когда директор появился в деревне, давно перевалило за полночь. И луна, почти идеальный круглый шар, не могла выглянуть из-за нависшей преграды серости и темноты, не могла принести каплю света в царство тьмы, зато напоминала Дамблдору об еще одном человеке, что нашел приют в стенах Хогвартса. Привычным маршрутом он дошел до домика мадам Розмерты и постучал в дверь особым сигналом: два быстрых и четких удара, а затем, после короткой паузы, хлопок ладошкой по деревянной поверхности — условный сигнал Сопротивления. Дверь осторожно открыла девушка в ночной мантии. Она судорожно протирала глаза, но, увидев пришедшего, выпрямилась и добродушным жестом пригласила позднего гостя войти. Все еще не говоря ни слова, директор оставил небольшой мешочек на столе в гостиной, а сам поднялся по лестнице и вошел в свободную комнату. Там он снял дорожную мантию и аккуратно сложил ее на комоде, а затем вышел на задний двор через черный ход. Тихий хлопок, и от посещения этого места остался лишь мешочек в гостиной да потрепанная мантия. Девушка все также стояла в гостиной. Розмерта почти привыкла к постоянным визитам участников Сопротивления, все-таки ее дом считали достаточно надежным местом, как и ее преданным человеком. Директор не мог положиться на других жителей Хогсмида: знаком с ними слишком давно, знал, что могут не понять, предать, а Розмерта, как многие ученики, выросла в Хогвартсе и готова на многое ради освобождения Британии от восставшей черной магии. Для этой высокой цели она присоединилась к Сопротивлению и разрешила сделать в своем доме временный штаб. В это же мгновение Альбус Дамблдор появился на парадном входе Министерства магии. В атриуме стоял приятный полумрак, лишь мрамор чуть блестел, отражая зеленоватый свет из каминов. В это время зал уже опустел, работники завершили свои смены и разошлись по домам, только дежурный сидел возле входа. Увидев появление директора, он лишь кивнул на свой стол, тем самым попросив подойти. Шаги Дамблдора эхом разнеслись по помещению, разрушая привычную тишину и размеренный плеск фонтана. Подойдя к дежурному, он поздоровался и предъявил свою палочку и удостоверение: — Доброй ночи, Аравий. Как обычно, на посту? Все спокойно? — директор устремил на него свой пронзительный взгляд, под которым дежурный чуть замешкался, но, убедившись в правдивости человека перед ним, утвердительно кивнул. — Да, Альбус, все относительно спокойно. Другими словами, как обычно, — взгляд Аравия потемнел. В последнее время политика министерства вызывает у многих вопросы. Удивительное дело, целое правительство не могло найти даже следа Темного Лорда и вызвать его на переговоры. В обороте Сопротивления «как обычно» — все плохо, министерство не приступило к решению вопроса и не связалось с премьер-министром Британии. Альбус считал это неосмотрительной глупостью — недооценивать маглов. Директор, быстро распрощавшись с Аравием, забрал палочку и направился к лифту, по пути рассматривая доску с объявлениями, где просили не давать никаких комментариев о Лорде Волдеморте. Рядом висела противоречивая записка с просьбой подойти к отделу связей с общественностью и проголосовать за понравившийся вариант листовки с просьбой игнорировать армию Тома Реддла и краткое указание насчет действий при встрече с Пожирателями Смерти: как уберечься от них и что делать при виде их. Ответ один — сообщайте в министерство, мракоборцы помогут. Альбус хмыкнул, вспоминая, сколько раз он просил их принять меры. Неужели прислушались? Вот только когда эти листовки дойдут до обычных волшебников? Не задерживаясь долго возле полупустой доски, Дамблдор пошел дальше, к лифтам, что стояли за золотыми решетками, таинственно сверкающими в темноте. Ночью министерство наполнялось особой атмосферой тайны и одиночества, которого невозможно заметить в разгар рабочего дня. Сейчас лишь брызги воды из фонтана разбивали тишину, но не разрушали возникшее напряжение, напротив, добавляли тягостного ожидания и тревогу. Тихий звонок колокольчика оповестил о том, что лифт готов к работе. Привычным жестом под размеренный голос девушки директор нажал кнопку два, и под приглушенный гул он двинулся вниз. Мысли директора, помимо обыденной обеспокоенности судьбой своих учеников, были заняты недавними возмущениями в кругах чистокровных волшебников. В это нелегкое время они пошли на неоднозначные контакты, поддержали сторону Волдеморта, может даже не в открытую, но придерживались таких же идей, молчаливо одобряя это насилие, что добавляло много проблем. Да, были и те, кто воздержался, но их меньшинство. Чего стоили только выступления крупнейших и древнейших домов во время марша за права сквибов. Юджина не плохой министр, просто пришла не в то время. Еще один тихий звонок оповестил о прибытии. Дамблдор покинул лифт и двинулся по этажу, но не в сторону Визенгамота, в котором созывалось срочное совещание, а в противоположную сторону, в штаб-квартиру мракоборцев. Тихие постукивания пишущей машинки, шелест пера и легкий свист летящего самолетика не давали уснуть работникам в этой ночной смене. Дамблдор подошел к крайнему отделению и заглянул за ограждение. — Аластор, здравствуй, — директор протянул ему свиток, похожий на тот мешочек, что оставил у Розмерты. Глаза директора блеснули пронзительной голубизной за стеклами очков полумесяцев, встречаясь с суровым взглядом мракоборца. — Немного домашней еды от Розмерты. — Благодарю, Альбус, — быстрым движением Грюм спрятал свиток под стол, к своим вещам. — Поделюсь ею с сослуживцами, — Аластор выдержал взгляд директора. — С удовольствием бы поболтал с тобой, вот только мне надо работать, — мрачно пробурчав, мракоборец достал недавний выпуск какой-то непопулярной газеты и принялся ее читать. Директор кинул взгляд на заголовок: «Чистота крови навек», и, уверившись, что никто не обратил внимания на его появление, быстро покинул помещение, устремляясь в сторону Визенгамота. Отполированные до блеска плиты сверкали в лучах приглушенных свечей своим призрачным светом. Казалось, в любую секунду из-за нее появится призрак, не одно из тех доброжелательных приведений из Хогвартса, а настоящий блуждающий дух. Но Альбуса этим не напугать, он видел вещи много страшнее и ужаснее этого. Большая массивная дверь была приоткрыта, и за ней был виден небольшой зал, в центре которого стоял большой круглый дубовый стол. Вокруг него уже собрались некоторые уважаемые в обществе волшебники и сама министр магии, Юджина Дженкинс. Тиберий оживленно спорил с Маркусом Амбридж, иногда поглаживая свою бороду. Этой ночью было созвано малое заседание, куда входили лишь некоторые, в том числе и Альбус Дамблдор. Он вошел в помещение, и его взгляд сразу же приковала невероятных размеров карта Хогвартса с ярко-красной отметкой. Первым появление нового участника заметил Феликс Боунс и, вскинув руки, громко сказал: — Альбус, вы как раз вовремя. Мы заждались, — эти слова отвлекли Маркуса Амбридж от спора, и он, скрывая в своем голосе явное презрение, вторил Боунсу: — Да, пришел главный виновник встречи. — Дорогие товарищи, к чему эти препирания? Что случилось? — директор занял пустующее место рядом с Тиберием под отсутствующий взгляд министра. Юджина, с тех пор как они виделись в последний раз, обзавелась новыми седыми волосами. Некогда уверенная и источающая силу женщина сейчас осунулась, под глазами залегли темные синяки, взгляд потух, а пальцы мелко дрожали над пергаментом. — Уважаемый Альбус Дамблдор, мы были вынуждены собраться здесь по одной… интересной причине, связанной с Хогвартсом, который, как известно, находится под вашим руководством, — с излишним формализмом начал Маркус Амбридж, вставая со своего места, и, указав на карту, постучал пальцами по столу. В стоящей тишине этот звук казался пугающим, как метроном, отмеряющий последние секунды перед казнью. — Мы, точнее наш преданный сотрудник отдела магического правопорядка Гарольд Минчум, заметил небывалый всплеск магии, и это заставило нас… волноваться, — Маркус обвел пальцем красное пятно, и оно зашевелилось. — Что пугает нас еще больше, так это его цвет, — он стукнул по карте, и пятно пропало, а карта стала быстро изменяться: теперь вокруг Хогвартса клубилась черная туча, которая через миг исчезла. Дамблдор наблюдал за его действиями молча, сложив свои длинные пальцы домиком. Глаза следили за картой. Когда вокруг замка темнела мгла, он опустил взгляд, в котором скрывалось осознание. Не зря они решили собраться сейчас. Когда в его Хогвартсе всплеск неизвестной магии и туча черного колдовства вьется вокруг замка, лучшее время отстранить Дамблдора от дел. Юджина, что стала министром благодаря его покровительству, сейчас не справляется. Он тоже не встанет у дел, а Маркус уже светится от гордости и готовности занять пост. — Я обязательно проведу проверку и разберусь, что произошло. С учениками все хорошо, и они даже не заметили случившегося. Что уж таить, и я не заметил ничего… подозрительного, — директор пронзил взглядом Маркуса. — Возможно, одна из тайн Хогвартса проявила себя, а за это, уж извините, я отвечать не могу. Замок полон загадок, которые накопились за его почти тысячелетнюю историю. Если хотите, Маркус, можете сами прийти в Хогвартс и провести проверку… — А что насчет той ученицы? — прервав директора, проявил себя Абраксас Малфой, что до этого сидел в тени. — Кто она? Почему появилась только сейчас? — Кто она? Наша ученица, Гермиона Смит. Дело в том, что у бедняжки погибли родители, и она была вынуждена переехать в Британию к дальней магловской родственнице, — Альбус щелкнул пальцами, и перед ним появились какие-то бумаги, которые он протянул министру, как бы показывая, у кого власть на данный момент. — Все верно. Здесь и письмо от директора Ильверморни, и свидетельство о гибели родителей, и опекунство на некую Мэри Грэг семидесяти лет… Все верно, — Юджина протянула документы Маркусу, который с подозрением оглядел бумагу. — Да. Не вижу ничего странного, — добавил Тиберий, изучив документы через плечо Малфоя. — Жалко девочку… — Заберите это. Я воспользуюсь вашим предложением. Ждите, — отрезал Маркус, возвращая бумаги. — Но, мы все знаем, это не единственная причина, по которой мы собрались, — Юджина побледнела, перед глазами появилась пелена, а руки безвольно опустились на стол, перо упало рядом. — Что же вы, мисс Дженкинс? На ваш срок выпал трудный период, все-таки вы женщина, еще и темные силы во главе с неким Волдемортом набирают мощь, — кислая ухмылка появилась на лице Маркуса Амбриджа. — Думаю, пришло время вашей отставки. Вы и так стояли во главе достаточно. И сделали много, — Малфой завершил долгую и пустую речь Маркуса. Даже он попал под горячую руку министра во время подавления недовольств, но в отличие от других семей сумел удержать свое место в Визенгамоте. Дамблдор давно понимал, к чему все идет. План, конечно, имелся, но сыпался на глазах. — Думаю, можем выдвинуть новую кандидатуру, а во время полного заседания закрыть вопрос, проголосовав. Я за Маркуса Амбриджа, — стальные глаза Малфоя столкнулись с зелеными Юджины, и она не выдержала, встав и гордо вскинув голову, заявила: — Да, вы правы. Я отрекаюсь от своего поста министра и ухожу из министерства. Боюсь, находиться на другой должности я не смогу. А сейчас извините, я должна привести последние дела в порядок, чтобы завтра передать их преемнику, — Дженкинс встала и, прихватив потрепанное перо, вышла из комнаты. Ее страданиям пришел конец, под гнетом мучительных досаждений и манипуляций она сдалась. На долгий, тянущийся миг собрание погрузилось в молчание. В чьей-то голове собирались новые планы, кто-то пытался осознать случившееся, другие же открыто радовались. Прежней власти пришел конец. Теперь нет борьбе за права сквибов, приравниванию чистокровных к маглорожденным. Закончилась эра равенства, настали темные времена. Затем зал вновь погрузился в шумный гомон, что было даже удивительно, ведь в комнате не было и дюжины магов. — Я вам говорю, мы не можем поставить во главе Маркуса Амбриджа! Он чистокровный! — Именно поэтому только он и должен занимать пост министра! — Вы будете принижать маглорожденных. Мы должны поставить во главе… — Нет! Вы должны и наши права уважать. Британия — древнее светское государство, и… — Прошу тишины! — голос Альбуса Дамблдора разрезал пространство, заставляя всех присутствующих обернуться на него. На мгновение опять воцарилась тишина, и, воспользовавшись ею, директор добавил: — Мы должны выдвинуть как минимум три кандидата. Как я понимаю, Маркус Амбридж первый, однако со своей стороны предлагаю Бартемиуса Крауча старшего. Он работает в этом же отделе, и, смотря на его достижения за столь короткий срок, могу сказать, что вижу в нем сильного и справедливого лидера. — Альбус, под вашей эгидой взошла Юджина, про которую вы говорили абсолютно то же самое. И к чему это привело? Она отрекается от своего поста, — растягивая гласные, произнес Малфой. — Но, так и быть, мы можем рассмотреть и его кандидатуру. — В свою очередь, я хочу выдвинуть Гарольда Минчума. Хороший молодой и амбициозный парень, он принес для нашего отдела много полезных сведений, — взгляд Маркуса, сверкая в полутьме, упал на карту. — Трое есть. Возражения? — словно о начале игры на выживание, объявил Амбридж. Тиберий хотел сказать что-то еще, но был грубо оборван Маркусом, заявившем об окончании этого ночного и срочного заседания. Дамблдор с трудом поднялся — эти собрания вытягивают из него много сил, особенно когда приходится сдерживать прорывы Амбриджа и Малфоя. Порой они слишком категоричны. Да, противоположный взгляд нужен, но не когда он противоречит законам морали. Тяжелые двери захлопнулись в тот миг, когда последний участник собрания вышел, а свечи резко затухли. Тиберий двинулся в свой отдел, но перед прощанием сказал: — Альбус, я всегда поддерживаю твою кандидатуру и уверен, что ты стал бы лучшим министром магии! Но сейчас не об этом, — его голос упал до шепота, а сам Тиберий приблизился. — Тот Люпин, о котором я говорил тебе в недавнем письме, все усиливает меры борьбы с оборотнями. Может, стоит с ним поговорить? Учитывая последние события… Боюсь, они могут просто отвернуться от нас. И, скажу по секрету, будут иметь на это полное право… — Правильно мыслишь, Тиберий. Мы не должны их угнетать, но сейчас трудно найти баланс. Поддерживая сквибов, Юджина обратила против себя чистокровных, а власть все же сохранилась в их руках. Будь аккуратен. Доброй ночи. — Доброй, Альбус, доброй, — Тиберий ушел в сторону лифта, кинув взгляд на Боунса. Альбус не пошел за ним, а двинулся в сторону лестницы. Спускаясь все ниже и ниже, Альбус рассчитывал шансы Крауча. Пока что он самый преданный ему кандидат, и, выдвинув его, Дамблдор показал свою уверенность в демократичности Крауча, справедливости ради, ведь пока Бартемиус и был таким. Его сын учится в Хогвартсе, где директор Дамблдор, а он смог восстановить свою репутацию сам, что вызывает уважение в глазах многих. Этаж с Визенгамотом пропал где-то наверху, а Альбус приблизился к последнему и самому секретному отделу. Выше остался кабинет Юджины, а перед ним в таинственном свечении мигала, подрагивая от невидимых волн, небольшая дверь. Директор хотел пройти в отдел магических артефактов, но путь лежал через зал с пророчествами. Альбус зашел в знакомое помещение и двинулся вдоль десятка высоких полок. Многие уже покрылись пылью, что витала в воздухе, но, несмотря на это, бронзовые таблички сохранили свою яркость. Они не желали терять в вечности свою неразгаданную тайну и хранили имена предсказателей, текст пророчества, а туман в хрустальных шарах перекатывался, клубился и манил к себе. Альбус, проведя пальцами по ближайшей табличке, шагнул в таинственную темноту. Он шел вдоль давно известных полок и не находил ничего нового. Даты становились все ближе к настоящему, пока вдруг не закончились, а директор уперся в стену. Не поверив своим глазам, он обернулся и посмотрел на ближайшее пророчество. Афина Дэр, 26 апреля 1975 год. Неужели предсказание Сивиллы — выдумка? Абсолютно все, что имеет значение для магического мира, в том числе и предсказания, появляются здесь сами собой независимо ото всех факторов. Что же произошло? Ведь Альбус был полностью уверен, что изречение Трелони — настоящее предсказание. Воспоминания Минервы — отличное тому подтверждение, но… после посещения отдела Тайн все стало еще запутаннее, как, впрочем, и всегда, ведь не зря он носит такое название. Сколько бы раз Альбус не ходил вдоль этих полок, в поисках ответов, ни разу их не находил. Ни одного упоминания о некой Гермионе Грейнджер, ни слова про пророчество, где замешана эта девушка. Альбус потер заболевший висок и с тихим вздохом двинулся дальше, иногда цепляясь взглядом за чарующие шары. Другая дверь, расположенная в конце зала, была плотно закрыта. Да и найти ее было достаточно трудно для тех, кто не посвящен в тайны этого места. Однако Дамблдор уверенно приближался к ней. За считанные метры до нее помещение стало крутиться, в глазах у директора двоиться, а стены исчезли, упав как занавес, и Альбус очутился в просторном белоснежном помещении без мебели. Только мужчина в темных одеждах стоял напротив. Капюшон мантии был надвинут далеко на лицо, закрывая глаза незнакомца, оставляя взору лишь его равнодушный оскал. — Доброй ночи, Афраний. Стар я уже для таких чар, — по-доброму усмехнулся Дамблдор, но на лице стражника не отразилось ни единой эмоции. — Эх, протокол, будь он неладен. — Альбус вытянул руку, закатив рукав, демонстрируя старческую ладонь с невероятно длинной линией жизни, другой он поднял палочку и, взмахнув ею, рассек кожу, но вместо крови оттуда полился слепящий свет, и в следующую секунду они оказались в просторном помещении, напоминающем скорее склад. — Здравствуй, Альбус. И что привело тебя к нам этой ночью? Это как-то связано с Юджиной? — беспокойные темные глаза Афрания уперлись в лицо директора. Стражник тайного отдела, наверное, один из самых преданных и загадочных последователей Дамблдора. Сирота, выросший в Хогвартсе под чутким надзором Альбуса, впитал его идеи вместе с готовностью следовать им до последнего. Не без помощи директора, что прошла мимо совета, Афраний занял это место. — Боюсь, наступают еще более тяжелые времена, — Дамблдор отвел взгляд, Афраний повесил голову и сел на свободный стул. — Это еще не конец. У нас есть шансы, пусть и невеликие. Они плетут против нас интриги, но есть кандидат, что сможет им противостоять. Только мне нужна твоя помощь, чтобы выстоять против их обвинений. — Я весь в твоей власти, Альбус, ты знаешь, — Афраний встал, заложив руки за спину. — Я, конечно, не могу пойти открыто против Совета, но… — Это и не требуется. Твоя должность крайне важная для Сопротивления, и мы не можем рисковать тобой. Мне нужны лишь сведения. Что ты можешь сказать насчет Маховика Времени? Я знаю, они находятся под вашим контролем. Какова его сила? — директор замолчал, обдумывая следующую фразу, и, словно выталкивая слова из себя, добавил: — На какое максимальное время он может переместить? — Такие вопросы, надо сказать, меня пугают. Альбус, время — самое опасное явление. Из него можно просто выпасть при неправильном использовании! А какие последствия для будущего… однако… Я бы сказал, что последние изучения, которые проводились исключительно на теоретических расчетах, или некоторые посылки из будущего в отделе опасных экспериментов говорят нам о максимальных цифрах в семь-восемь лет, — Афраний пошел вглубь помещения, а Дамблдор устремился за ним. Их шаги раздавались глухим эхом, отражаясь от полупустых стен, вдоль которых выстроились небольшие шкафы, закрытые замками и десятками защитных заклятий. Они приблизились к концу комнаты, и Афраний достал большую папку. — Это Джон… последний испытатель. Он решил отправиться на целых десять лет и… просто растворился в пространстве. Его душа так и застряла где-то за пределами времени, а тело просто испарилось. Так что… я вообще не советую тебе использовать его. — Ох, Афраний, все намного труднее, чем ты думаешь. Спасибо за сведения, я думаю, они могут помочь нам, а сейчас вынужден откланяться. Хогвартс ждет. Доброй ночи и… Заходи на выходных к Розмерте, она обещала приготовить фирменный пирог, — загадочно добавил Альбус напоследок, его глаза потемнели, и он поспешил уйти. Через полчаса из дома мадам Розмерты вышел старый человек, сгорбившись под своим старым черным плащом и грузом знаний и обязанностей. Никто и не узнал бы в нем сильного директора, что в одиночку спасает замок, только если Минерва, что стояла в его кабинете и из высокого окна следила за фигурой, которая в полной темноте вошла на территорию школы. Только благодаря своему кошачьему зрению она смогла разглядеть его, а через несколько тревожных минут он появился и на пороге. Минерва оторвала взгляд от окна и вопросительно устремила его на Альбуса. Всю эту ночь она не спала: знала об уходе директора и усилении темных магов. Дамблдор долго стоял у входа, а затем с тяжелым вздохом двинулся в сторону стола: — Это лишь одна потеря. Война не проиграна, — директор опустился в свое кресло, достав известную книгу, и вычеркнул оттуда еще одно имя. Минерва приблизилась к столу и хотела занять место напротив, но нервозность не давала покоя, вынуждая ее вновь подойти к окну, оценить ситуацию. — Отчего вы списываете Юджину со счетов? Сколько я ее знала, она никогда не сдавалась, — Минерва посмотрела на кромку леса, почти невидимую за туманом, что предвещает рассвет. — Все просто, Минерва: либо пост министра и некоторые участники Совета вымотали ее до последнего вздоха, либо они просто не оставят ее в живых. В любом случае, Юджина уже не участник Сопротивления, — Альбус вздохнул, убирая книгу. Они потеряли очень ценный кадр, и сколько бы он ни пытался воздвигнуть Крауча на должность министра, эта вероятность стремится к нулю под действиями чистокровной элиты. — Какой ужас, — профессор отвернулась к окну, к которому подлетела большая пушистая сова, в ее лапке виднелся новый выпуск газеты. Впустив в душное помещение свежий ночной воздух, Макгонагалл быстро забрала «Еженедельный пророк», и охнула, все-таки присаживаясь на стул напротив директора. «Юджина Дженкинс добровольно отреклась от поста министра магии, передав свои полномочия Гарольду Минчуму», — гласила первая полоса, под которой была колдография улыбающейся Юджины, в глазах которой стояла неестественная пустота, и хмурого Гарольда, что с некоторым отвращением жал ей руку, а волчий взгляд его пронзал даже сквозь бумагу. Минерва протянула газету Альбусу, после прочтения заголовка в глазах директора почти появилось отчаяние, но он подавил его, пряча газету в стол. Виски пронзительно кололи. После бессонной ночи в глазах стояла мрачная пелена, силуэт Минервы таял. Красные лучи проникли в кабинет, где столкнулись с голубым свечением артефактов. Тяжелый, наполненный печалью, вздох со стороны стола директора разрезал тишину, после пронзительно вскрикнул Фоукс и, размеренно шурша длинными крыльями, вылетел на улицу. Кровавый восход стал началом новой эры.