Вне времени

Его просто выставили за дверь. Взяли и выставили. Справедливости ради, рядом стояла такая же ошарашенная Макгонагалл. Что тут поделать, если медицина имеет свои странности. Через мгновение профессор пришла в себя и своим обычным серьезным голосом сказала: — Так, мистер Крауч, вы же понимаете, что никто, ни одна душа Хогвартса не должна знать об этом событии ни слова. Вы просто ходили по коридору, отдыхали, без разницы, а эту девушку увидите впервые за ужином. Поэтому советую вам поспешить, он начнется через сорок минут, — профессор взяла себя в руки и строгим взглядом проводила Барти до выхода. Что на такое ответишь? Барти кивнул, давая понять, что он точно все усвоил и никому не проболтается. Да и рассказывать-то некому. Регулус где-то гуляет с Пандорой, Эван пропадает со своей командой по квиддичу, наверное, обсуждают тактику ближайшего матча, хотя все уже и так продумано до мелочей. Спортсмены, что с них взять? Остается одно место, где ему всегда, ну, не то чтобы рады, но там он может провести время с пользой. Библиотека. На улице тем временем творился сущий кошмар. Проливной дождь превратился в бурю. Деревья гнулись под неестественным углом, грозясь повалиться, ни одной живой души за окном в это время. Как удивительно. Буквально полчаса назад стоял по-летнему солнечный и теплый день, но стоило этой незнакомке, Гермионе, появиться, как погода сошла с ума. В коридорах Хогвартса зажглись свечи, но, кажется, даже это не помогло, и в коридорах клубилась темнота, сбивая с пути. Некоторые особо непутевые волшебники, часто ученики первых курсов, что не умели использовать Люмос, врезались в окружающих их людей и стены. У него осталось немного времени до ужина, и он прибавил шаг. Библиотека была, как всегда, уютна. Заняв столик в углу комнаты, подальше от окна, Барти достал учебник и развернул свиток с начатым эссе. За сегодня надо успеть доделать и сдать задание, желательно до ужина, но можно и после, Слизнорт его, конечно, поймет, но точно начнет относиться по-другому. Вот черт. И зачем она свалилась именно на его голову? Барти глубоко вздохнул, отгоняя все ненужные мысли, коих было слишком много, и принялся за работу. Осталось дописать каких-то пять абзацев, и можно спешить на ужин. Распределение в середине сентября он пропускать не хотел: зрелище должно быть увлекательным. Такое случается крайне редко, скорее даже никогда, а он, хоть об этом и не узнает никто, стал прямым свидетелем ее появления, так что распределение таинственной незнакомки никак нельзя пропустить. Библиотека всегда жила своей жизнью. На улице град, шторм, дождь? На окнах появляются затуманивающие чары, и вы не увидите ничего. Солнечный летний день? Лучики играюче прыгают по стенам и норовят попасть в глаза? Тонирующее заклинание, и ничто не отвлекает учеников от дела. Здесь всегда рабочий настрой, а те, кто пришли поболтать и повеселиться, получали предупреждающий взгляд мадам Пинс. За повторное нарушение могли и попросить покинуть помещение. Обычно здесь не встретишь шумную компанию, им здесь делать нечего. Такие люди предпочитали проводить время на улице, но не сегодня, к великому сожалению Барти. Сначала он заметил Люпина, гриффиндорца на курс старше его, и это никак не могло предвещать беды. В этом году Люпин стал старостой, и про него ничего плохого Барти сказать не мог: усердно учится, даже помогает другим, в библиотеке ведет себя спокойно, что вполне устраивает Барти, но был у него один недостаток. Его друзья, Мародеры. И вроде какое ему до них дело? Да, иногда устраивают розыгрыши, порой жестоко подшучивают над другими слизеринцами, но ему-то не доставалось. Только то, что хоть и косвенно, но все-таки связывает его с ними, переплетается с его лучшим другом, от чего тот часто ходит подавленным. Про Мародеров Барти узнал от Регулуса еще в поезде, когда они ехали на свой первый год обучения. Тогда у них с Сириусом, одним из участников банды, были хорошие отношения, и он всячески старался заманить брата к себе, но Регулус предпочел их с Барти компанию, что стало продолжением разлада в семье, а потом и поступление младшего Блэка в Слизерин, вопреки ожиданиям Сириуса. К слову, Ремус был неплохим парнем, и Барти никогда бы не посмотрел на него косо, если бы не эта компания. Так и сейчас, Люпин сидел у окна и вместе с какими-то первогодками разбирал задание по трансфигурации, — эта благотворительность всегда удивляла его — когда с постоянно окружающим их шумом ворвались Мародеры и, пробежав сквозь всю библиотеку, остановились напротив товарища. Барти почти не удивился, узнав, что громче и активнее всех говорил Сириус. Он сел рядом с другом и принялся очень громким шепотом что-то восторженно рассказывать, что сильно отвлекло. Он и так старался избавиться ото всех посторонних мыслей, а тут вся его концентрация полетела к чертям. Спустя пару минут уже все посетители библиотеки косо поглядывали на тот стол. Младшие курсы сразу же ушли оттуда, стоило им понять, что ситуация изменилась. Барти старался быстрее доделать задание, но постоянный шум отвлекал. Проигнорировав несколько суровых взглядов библиотекарши, Мародеры продолжали что-то эмоционально обсуждать, попутно открывая книги и делая записи на пергаменте. Однако мириться с этим беспорядком мадам Пинс, похоже, не собиралась: — Молодые люди, я попрошу вас соблюдать тишину, или же вы будете вынуждены покинуть помещение, — сказала она, подойдя к ним. Ее голос звенел и был настойчив, против такого никто не мог возразить. Барти наконец выдохнул. Ему нужна была тишина. Он не считал их плохими, ужасными, если честно, он ничего про них и не думал, но когда времени в обрез, и тут появляются постоянные раздражители, трудно не пожелать, чтобы они скорее убрались отсюда. Но Мародеры все же понимали, что нарушили правила, и, свесив головы в притворном сожалении, наконец ушли, не забыв состроить несколько гримас за спиной библиотекаря. Ремус закатил глаза, похоже, он тоже не понимал этого ребячества. Барти удивился, а ведь они на год старше его. Долгожданная тишина воцарилась в библиотеке, и даже послышалась пара облегченных вздохов. Барти закончил задание в полном одиночестве, очевидно, его друзья либо очень заняты, либо не горели желанием встретиться. За пару минут он дошел до кабинета Слизнорта, благо тот еще не успел уйти на ужин. Их декан всегда приходил на трапезу первым и не упускал любого способа избежать общения с учениками вне уроков. Конечно, в большое исключение шли его званые ужины, где он упорно собирал всех учеников, которые в будущем могут стать ему полезны. Их декан был до удивления хитер, преподнося все это так, что приглашенные чувствовали себя выше остальных. До других же ему почти не было дела. На занятия приходили, знания получали, и ладно. — Да-да, хорошо, что принесли задание, но могли так не торопиться. Я бы не рассердился, если бы вы чуть опоздали с выполнением, — сказал он, а потом наклонился и заговорщическим шепотом добавил. — Тем более в ваших обстоятельствах. Барти удивлялся, как тот своими намеками еще не рассказал об этом всему Хогвартсу. Возможно, в ход шло все его обаяние и хитрость. Тут скорее Барти должен проводить лекцию преподавателю о важности сохранения тайны. — Да какие мои обстоятельства, о чем вы? — дружелюбно усмехнулся Барти, стараясь сменить тему. Как профессору вообще доверяют такие важные вещи? Ему определенно пора прервать этот диалог и поспешить на ужин, пока профессор не начал кричать на весь коридор про Маховик и путешествия во времени для сдачи экзамена. Остальные просто не относились к этому так же серьезно, оттого и не понимали желаний Барти. — Кхм, ну, мне пора, профессор. Я пойду, — и он поспешил быстрее скрыться оттуда. Иногда Слизнорт со своим дружелюбием, за которым скрывались его корыстные планы, заходил слишком далеко, а ученики просто не могли ему отказать. Именно так Барти и Регулус оказались в его Клубе Слизней. Что за дурацкое название? Но ничего поделать он с этим не мог. Интересно, директор уже рассказал ему о той девушке? Выйдя из кабинета, Барти погрузился в свои мысли. Гермиона. Да она просто свалилась ему на голову, и теперь он должен скрывать еще один секрет. Теперь уже не свой. Парень хотел злиться на нее: у него и своих дел полно, а тут появляется она, что точно принесет в его жизнь проблем. Иначе и быть не может — не бывает, чтобы кто-то просто возник рядом. К тому же Дамблдор точно позаботится о нем, устроив пару-тройку бесед о тайне появления девушки. Разве он не понимает о важности чужих секретов? Но их уже и так слишком много в его жизни. Мысли упорно возвращались к этому событию. Девушка была так напугана и растеряна, что ему стало ее жалко. Просто по-человечески. Да, ему стоит отгораживаться от таких чувств: жалость, сострадание — все ерунда при достижении цели, но вот только при воспоминании о ней становилось грустно. Такой несчастной и потерявшейся она казалась. Да, девочка хотела показать всю свою стойкость, но только глаза никогда не врут. Он не мог не заинтересоваться случившимся. Когда перед тобой неожиданно возникает человек, волей-неволей будешь думать об этом. Барти был уверен, что дело в Маховике: у нее что-то взорвалось в руках — не иначе как магический артефакт, и то, как странно она посмотрела на него, хотя Барти и был уверен, что успел спрятать Маховик под мантию. Вопросы кружились в голове назойливым шумом. Скоро он вновь увидит ее, а потом и сможет расспросить. Что бы ни рассказал ему Дамблдор, он уверен, это не ответит на все его вопросы. Директор точно не расскажет ему всей правды, ведь сейчас, когда до Барти, кажется, постепенно стало доходить, что произошло, он начинал понимать, что о таком не рассказывают. Так что судьба точно вновь сведет его с Гермионой. В коридорах было все так же темно, и выбираться из подземелий приходилось, полностью опираясь на свои ощущения или, в крайнем случае, на стену. Почему бы им не добавить еще свечей? Здесь это явно не впервой, но почему-то никто не захотел принимать такие необходимые решения. Однако даже в таком сумраке подземелий Барти увидел знакомый силуэт, что стоял у одного из гобеленов. Ждал кого-то? Если опять Пандору, то не хотелось бы разрушать их идиллию, как в тот раз, когда он задержался, общаясь с Регулусом возле Большого зала, в то время как, оказывается, девушка ждала его в библиотеке, но так и не дождалась и пришла к ним. Что тут сказать? Неловко получилось. — Регулус, — позвал Барти, когда оказался прямо у него за спиной. Блэк вздрогнул, как от удара, резко разворачиваясь. — Черт, я сколько раз просил тебя не пугать меня так, — рассерженно ответил Регулус. Он становился все раздражительнее с каждым днем. Да, характер у него всегда был не лучший, но Барти мирился с этим. Что уж тут поделаешь, если друг такой? — Да, но я и не собирался пугать. Чего ты тут стоишь? Опять ждешь кого-то? — весело поинтересовался Барти. Ему казалось, что у его друга наконец начали налаживаться дела с Пандорой, но, увидев его злой, но вместе с тем и грустный взгляд, понял, что глубоко ошибался. За сегодняшний день что-то явно пошло не так. — Что ж, пошли тогда на ужин? — предложение Барти подействовало успокаивающе на Блэка, во время ужина можно не разговаривать — значит, спастись от расспросов Барти. Да, это означало, что говорить тогда будет Эван, но он, очевидно, готов смириться с этим. — Я что-то так вымотался за сегодняшний день, но зато сдал то эссе по зельеварению, — попытался разговорить друга Барти. — Слизнорт опять чудит. Интересно, как скоро он решит опять собрать свой Клуб? — О, нет, надеюсь, этого не случится в ближайшее время. Мне пока хватило, не считая даже приемов матушки, того в апреле, когда он пригласил ту гриффиндорку, Эванс. Лицо Лестрейнджа я помню до сих пор. — Ага, он никогда не выглядел таким глупым, хотя и капитан команды по квиддичу. — Эвану бы точно не понравилось это, — ответил Регулус, чуть усмехнувшись. Да, оказывается, он так умеет. Не быть в вечных страданиях каждый раз по новой причине, хотя источник всего этого один: его семья. Невозможность помириться с братом, завышенные ожидания родителей, сумасшедшие родственники — все это определенно не лучшим образом влияет на него. Они уже подходили к Большому залу, когда увидели Эвана. Он шел не один и, на удивление, не в компании своей команды. С ним шел Мальсибер. Он надоел ему еще утром, но Розье, кажется, относился к нему дружелюбно. Только вот Барти что-то не давало покоя. Они зашли в зал почти одновременно, но Эван все равно не обратил на них внимания, словно завороженный продолжая идти за Мальсибером. — Не находишь, что с ним творится что-то странное? То нашего приятеля не заткнешь, а сейчас идет лишь головой качает, — толкнув Регулуса в руку, спросил Барти. Тем более странно, что команда Слизерина уже сидит за столом, а Кларисса, охотник команды, еще и кидает злые взгляды на Розье. У них же только что закончилась тренировка. Так что ж он разговаривает не с ними? Обычно после тренировок его часами не заткнешь, а уж тем более не оттащишь от команды. — А? Что странное? — отрешенно спросил Регулус, глядя куда-то ему за плечо. Еще один друг, что витает в облаках. Прекрасно! Тогда все дороги точно открыты перед ними! Особенно если он будет их тащить. Все это безразличие начинало сводить с ума. Ну хоть не дергается от него. — Нет… ничего подозрительного. Это же Эван. Но что-то в этом ответе потревожило Барти. Да, он свыкся с тем, что его другу уже совсем не секретно в сердце запала Пандора, но можно отвлечься хоть на секунду? И, закатив глаза, Барти пошел к свободному месту. Столы, к большому удивлению и сожалению учеников, были пусты. Все встревоженно перешептывались, предполагая, чем это могло быть вызвано. Даже для Барти находиться в компании пустых тарелок и кубков стало как-то непривычно, неестественно, неудобно, хотя он единственный из всех знал причину этому. Распределение. То, чего он так боялся пропустить. Регулус недоуменно взглянул на стол: — У нас что, началась голодовка? — Только еда и может вывести тебя из ступора, Реджи, — ответил Барти, с удовольствием отмечая смешное выражение лица Блэка. Наверное, он никогда больше не увидит такого. Надо наслаждаться моментом. — Нет, это же странно. Явно что-то у них произошло. Что-то плохое. Барти не сдержал улыбки. Ага, плохое. Прямо само вселенское зло упало на него сегодня, лишив всех ужина, но Регулусу он ничего не ответил. Кажется, Эван, бросив взгляд на стол, тоже понял, что что-то неладное происходит. Тогда же он осознал, что сильно промахнулся с местом, и, отделавшись от Эйвери, который, приобняв его за плечи, что-то нашептывал, пошел к своей прежней компании. — Эй, Розье, слышишь! — выкрикнул Нотт, когда тот проходил мимо. — Чтобы больше не было таких подстав, особенно на игре. — Он толкнул его плечом, что должно было выглядеть дружеским жестом, но стоит учитывать, что Нотт, ловец команды, учился на седьмом курсе, и, хоть Эван обладал крепким телосложением, явно проигрывал ему в массе. — Да чего ты, не повторится такого, — бодро ответил Эван. Видимо, конфликт исчерпан, и Розье сел напротив Барти. — А что у нас произошло? — спросил он, а Барти вновь едва сдержал улыбку. До чего же они забавные, когда дело доходит до еды. Весь зал уже обеспокоенно перешептывался, когда в дверях появился Дамблдор. Он свободной походкой направился к своему месту, а в зале воцарилась тишина. Первокурсник рядом с Барти, кажется, даже дышать перестал. Все учителя, кроме Макгонагалл, уже собрались за своим столом и с напряжением наблюдали за директором. Видимо, им тоже ничего не рассказали. Это было очень странное ощущение: все сидят в полном неведении, пораженные происходящим, а нервы Барти были на пределе из-за другого. Он единственный знал, что произошло. Оцепенение начало уходить с учеников, и они начали перешептываться. До Барти долетали разные слухи: от результата забастовки той когтевранки и заговора домовиков до отравления складов с продуктами. — Ученики, — громко начал директор, привлекая внимание всех, — вижу, вы встревожены задержкой ужина. Но! Спешу вас успокоить. Все дело в одном важном событии. Только что к нам прибыла новая ученица, — зал загудел, как встревоженный улей, и слова директора потонули в его шуме. Что ж, ожидаемо. Но директор быстро это прекратил, усилив свой голос с помощью магии. — Попрошу тишины! Она прибыла к нам с другого континента и немного задержалась в пути, но думаю, мы с радостью примем ее в нашей дружной семье Хогвартса! — на этот раз стояла глубокая тишина, все ждали, что произойдет дальше. В дверях показалась Гермиона. Она шла рядом с профессором Макгонагалл, и в ее глазах был виден непреодолимый страх. Что ж, это действительно большое испытание на выдержку.