Мой нежный альфа

Чуя вернулся в постель к мужу в шесть утра, предварительно приняв душ, и попытался уснуть, однако мысли о великолепной ночи, проведённой с возлюбленным, его признание в любви и обещание забрать Чую через год, не давали расслабиться и забыться сном. Минут через сорок Мори зашевелился на кровати и приобнял Чую, притягивая его к себе. Накахара сделал вид, что спит, так как знал, что за этим последует: Огай частенько трахал его с утра перед работой. Раньше Чуя не имел ничего против этого, однако не сегодня. Руки Мори принялись поглаживать бёдра парня, а губы целовали шею, но Чуя упорно продолжал делать вид, что спит. — Чуя, — прошептал Мори на ухо мужу, но тот не ответил. Почувствовав запах перегара, Огай поморщился, проговорив: — Ты пил что ли ночью? Чуя по-прежнему молчал, и Мори тронул его за плечо, затем потряс. — Чуя! — А? — Накахара сонно разлепил веки и пробормотал: — Мори, я спать хочу. — Ты пил? Я тебя спрашиваю. — Да, мне не спалось. После душа пропустил несколько бокалов вина. — «Несколько» — это сколько? — Три или четыре. Мори, дай поспать. — Мне не нравится твоё поведение, Чуя. То ты сбегаешь курить, то пьёшь по ночам в одиночестве. — Я же сказал, что мне не спалось. Я что совершил преступление? Ты спать пошёл в девять вечера, а для меня это слишком рано. — Поэтому ты сбежал из постели и пошёл бухать? — Я что обязан ложиться вместе с тобой, если мне не хочется? — Ладно, спи. Пойду на работу собираться. Мори встал с кровати, а через несколько минут покинул их с Чуей спальню, Накахара провалялся в постели ещё минут тридцать и всё же уснул. Проснулся он около обеда и, умывшись, отправился на поиски Дазая. Но нигде в доме его не обнаружил. Акутагава сказал, что он куда-то уехал часа два назад. Чуя решил позвонить ему, но Дазай не отвечал, и вновь Накахару начал грызть изнутри червь сомнений. Не зная, куда себя деть, Чуя надел шорты и майку и отправился на пробежку. Пробежав три километра в сторону города, Чуя развернулся обратно и побежал назад к минке. Сзади послышался звук двигателя, автомобиль поравнялся с ним и притормозил, однако Чуя даже не глянул в его сторону, продолжая бег трусцой. Машина просигналила, но Накахара не остановился, автомобиль снова тронулся с места, быстро догнав парня. Стекло опустилось вниз и послышался знакомый голос: — Подбросить? — Не стоит, — ответил Чуя, продолжая бежать. Авто вырвалось вперёд, а затем снова остановилось, дверь со стороны пассажира открылась, когда Чуя поравнялся с машиной. — Садись, — повторил приглашение Дазай. — Нет, спасибо, — последовал ответ. — Сесть я всегда успею. — Ну тогда присядьте пожалуйста, Накахара-сан. Чуя остановился и, подойдя к машине, опёрся рукой о её крышу, заглядывая в салон. — Где ты был? — спросил он. — По делам ездил, — ответил Дазай. — По делам, значит, — произнёс Накахара. — Ясно, ладно, езжай. Чуя убрал руку от машины и развернулся к ней спиной, собираясь продолжить свой путь, но Дазай перехватил его за запястье, потянув на себя. — Присядь, — настойчиво сказал он. — Отвали, — буркнул Чуя и, вырвав свою руку, продолжил бежать. Дазай снова тронулся с места, так и не закрыв дверь. — Чу-уя, — произнёс он, когда поравнялся с любовником. — Сядь в машину, иначе мы привлечём к себе внимание соседей. — Так езжай, хули ты до меня доебался? Не видишь? Я на пробежке. — Я не уеду без тебя. Дазай снова проехал вперёд и остановил автомобиль. Чуя собирался пробежать мимо, но Осаму нажал на клаксон, от неожиданности Накахара вздрогнул, так как звук был довольно громким. Оглядевшись по сторонам и не увидев никого поблизости, Чуя подошёл к машине. — С ума сошёл? Или ты специально хочешь привлечь к нам внимание? — Сядь в машину. Накахара фыркнул, но всё же сел на пассажирское сиденье, захлопнув за собой дверь. — Чуя, ты не стесняйся, можешь и посильнее хлопнуть, — проговорил Дазай. — Чего ты хочешь? — спросил тот. — Тебя. — Осаму положил руку Чуе на колено, поглаживая. — Да что ты? — Я не пойму из-за чего ты злишься? — Я не злюсь, — буркнул Накахара, сбрасывая руку Дазая со своей ноги. Дазай криво усмехнулся, посмотрев в голубые озёра. — Где ты был? — снова спросил Чуя. Дазай обернулся назад и, взяв с заднего сиденья какой-то пакет, протянул его Чуе. — Что это? — спросил Накахара, принимая увесистый пакет. — Посмотри. Накахара залез рукой внутрь и извлёк бутылку вина, его глаза расширились от удивления, когда он прочитал название, написанное на этикетке. — Шато Петрюс 1989 года?! — восторженно взвизгнул он. — Я обожаю это вино, — добавил Чуя более сдержанно. — Я знаю, помню, как прошлым летом ты просил отца достать тебе бутылку, а когда он её привёз и забыл в машине, я вытащил вино и откупорил. Помню, как ты взбесился, когда я допивал последний бокал в гостиной. — Да, я чуть не убил тебя за это в тот вечер, — усмехнулся Чуя, теперь все их ссоры и скандалы с Дазаем казались такими глупыми. — Когда Мори прибежал на крик, и выяснилось, что ты выпил его мне подарок, ты сказал, что не знал, что это за вино, типо не разбираешься в них. Конечно, ни я, ни он тебе не поверили, но Мори решил не разжигать конфликт и пообещал мне достать ещё одну бутылку. Правда потом забыл об этом, а я больше не напоминал. — Прости, — произнёс Дазай. — Конечно, я знал, что это за вино и знал, что оно для тебя, и сделал в тот вечер всё это намеренно. — Кто бы сомневался! — Только не ты, — усмехнулся Осаму. — Так ты за ним ездил? — спросил Чуя. — Да, заказал на прошлой неделе, а сегодня забрал заказ, правда ехать пришлось далековато. — А почему на звонок не ответил? Опять беззвучка стояла? — Нет, — Осаму покачал головой. — Если бы я ответил, пришлось бы объяснять, где я, а мне не хотелось испортить сюрприз. — Ясно, — произнёс Чуя, и Дазай тронул авто с места. Подъехав к минке и поставив машину в гараж, парни прошли в дом, собираясь откупорить бутылку великолепного вина, правда Чуя сказал Дазаю, что хочет принять душ, после пробежки. Выйдя из ванной и переодевшись, Накахара спустился по лестнице вниз, сразу увидев Осаму, который удобно устроился на диване. Заметив Чую, Дазай похлопал рукой по дивану, призывая любовника присесть рядом с ним. Накахара не заставил себя долго ждать, с удовольствием приняв приглашение возлюбленного. Дазай откупорил вино и разлил его по бокалам. Чуя сделал первый глоток, протянув: — Превосходно. Дазай отпил несколько глотков из своего, положив Чуе руку на бедро, поглаживая. Накахара поднял на него глаза, а тот спросил: — Что? — Зачем возбуждаешь? — Ладно, не буду, — проговорил Осаму, отпивая несколько глотков вина. На столе лежала коробка конфет, открыв её, Дазай закинул одну в рот, Чуя последовал его примеру. Неожиданно зазвонил телефон Накахары, и тот, посмотрев на экран, произнёс: — Твой отец. Дазай кивнул, и Чуя ответил на звонок. — Чуя, не спишь? — послышался голос из трубки. — Нет, — ответил тот. — Чем занимаешься? — Только что вернулся с пробежки. — Это правильно. Спорт укрепляет организм. Я сегодня, наверное, задержусь на работе. — Правда? — задал вопрос Чуя, всеми силами пытаясь не выказать свою радость интонацией. — Почему? — Первый день после командировки: нужно разгрести кучу дел, да и сложная операция предстоит. Ты, наверное, не жди меня, а ложись спать. — Да я вроде бы рано никогда не ложусь, ты что, до ночи будешь на работе? — Очень может быть. — Ладно, удачи тебе и твоему пациенту. — Спасибо, — произнёс Огай и прервал звонок. — Чего он хотел? — спросил Осаму. — Сказал, что будет поздно, — ответил Чуя. — Так это же хорошо, — улыбнулся Дазай. — Целый день и вечер в нашем распоряжении. — Ага, — Чуя кивнул и сделал несколько глотков вина. — Но мне его жаль. Даже не знаю, вину свою чувствую что ли, а ты нет? — Нет, не особо, — ответил Осаму. — Почему? Он был плохим отцом? Ты злишься на него за что-то? — Не то, что бы, но... — Дазай замялся. — Есть кое-что из-за чего я ему не доверяю. — Вот как? И что же это? — Уже не имеет значения. Забудь об этом. — Ладно. — Великолепное вино, — проговорил Осаму слишком быстро, явно пытаясь перевести тему на что-то другое, и отпил немного из бокала. — Не зря оно моё любимое, — ответил Чуя, последовав примеру Дазая, всё же с подозрением поглядывая на него. — У тебя прекрасный вкус, — Осаму потянулся пальцами к ранке, оставленной вчера у него на шее Чуей. — Болит? — спросил тот, заметив этот жест и придвигаясь к возлюбленному ближе, пытаясь рассмотреть след от укуса. — Нет, просто чешется, — ответил Дазай. Чуя отпил немного из своего бокала, Дазай тоже сделал несколько глотков, а затем резко притянул Чую к себе и впился в его губы своими, заваливая того на диван. Когда поцелуй закончился, Чуя прошептал, глядя в карие глаза любовника: — Ты же сказал, что не будешь возбуждать. — Я не могу себя контролировать, когда ты рядом, — так же шёпотом ответил Осаму, неотрывно глядя в голубые озёра, в которых ему хотелось утонуть. — Но, может, лучше не делать этого в гостиной? Вдруг Мори вернётся? — Ты же сказал, что он будет поздно. — Да, но мало ли? Мне кажется, что он о чем-то догадывается, а вдруг он решит таким образом проверить нас с тобой? — Тогда действительно нам лучше подняться в мою комнату, — произнёс Дазай. — Иначе я не сдержусь и возьму тебя прямо здесь. Если отец и правда вернётся, это будет большой конфуз. — Конфуз — не то слово. Это будет пиздец. Нам обоим. — Верно, — Дазай усмехнулся и сжав пальцами правой руки ягодицы любовника, встал со своего места. Взяв со стола бутылку вина, Дазай направился к лестнице, а Чуя пошёл за ним, прихватив с собой коробку конфет. Едва парни вошли в спальню, Дазай закрыл дверь на замок и, поставив вино и бокал на маленький столик, подошёл к Чуе. Накахара так же поставил свой бокал на стол, а рядом положил коробку конфет. Осаму взял Чую за плечи, разворачивая его лицом к себе и сразу же накрывая манящие губы поцелуем. Подтолкнув возлюбленного к кровати, Дазай расстегнул его рубашку, стягивая ткань вниз и бросая её на пол. Чуя зарылся пальцами в волосы Осаму, страстно отвечая на поцелуй, от которого его голова пошла кругом. Дыхание любовников участилось, а сердца забились быстрее. Накахара расправился с пуговицами на рубашке Дазая и сбросил её вниз, тут же переходя к ширинке на брюках, расстёгивая её и стягивая с любовника штаны. Дазай разорвал поцелуй и принялся целовать шею Чуи, поглаживая пальцами стройное тело, перемещаясь ими к брюкам и так же стягивая их вниз. Накахара откинул голову назад, подставляясь поцелуям, а затем проник рукой в трусы возлюбленного, сжимая возбуждённый орган, оглаживая пальцами влажную от предэякулята головку горячего члена. — Я люблю тебя, — прошептал Дазай, спускаясь поцелуями ниже, осыпая ими грудь и живот любовника. Подхватив Накахару на руки, Дазай бросил его на кровать, тут же наваливаясь на него сверху, целуя лицо парня, слегка покусывая кожу на шее. Стянув с него трусы, Дазай снял свои и, устроившись между его бёдер, упёрся головкой возбуждённого органа в дырку. Неожиданно Чуя перевернул Дазая на спину, оседлав его. Осаму упёрся руками в кровать, чтобы сохранить сидячее положение, а Накахара, поёрзав задницей на его бёдрах, приставил головку члена ко входу и медленно опустился на него, неотрывно глядя в глаза альфы, при этом протяжно застонав, когда орган того проехался по простате. Обвив Дазая руками за шею, Чуя впился в его губы жадным поцелуем, приподнимаясь на члене и тут же опускаясь вниз, принимая его в себя без остатка. Осаму обхватил парня руками за ягодицы и вскинул бёдра вверх, входя глубже. Чуя разорвал поцелуй и громко вскрикнул, так как орган альфы ощутимо проехался по простате, отчего тело омеги прошило словно электрическим разрядом. Продолжая смотреть возлюбленному в глаза, Накахара вновь приподнялся и опустился вниз, в то же время Дазай снова вскинул бёдра вверх. Двигаясь на члене любовника, Чуя постепенно ускорял движения, а тот помогал ему, подбрасывая его вверх и резко опуская вниз, время от времени вскидывая бёдра, отчего проникновения были гораздо глубже и ощущались Чуей сильнее. Стоны стали более громкими, а сердцебиение парня значительно ускорилось, однако ноги начали уставать, заметив это, Дазай перевернул Чую на спину, по-прежнему оставаясь в нём и принялся резко вбиваться в его тело, всё более ускоряя движения. Накахара метался под альфой словно в бреду, сквозь частые и громкие стоны, Осаму несколько раз различил своё имя, особенно громко оно прозвучало, когда Чуя испытывал первый оргазм, кончая в него, Дазай простонал: «Чу-уя», а затем протолкнул в омегу узел, вновь доводя того до оргазма. Парни провели в постели практически целый день, Дазай, правда, спускался вниз для того, чтобы сделать им с Чуей бутерброды, а также прихватил ещё одну бутылку вина, на этот раз не коллекционного. Мори действительно вернулся поздно, и Чуя к тому времени уже был в их супружеской постели. Почувствовав от мужа перегар, когда поцеловал его, Мори недовольно поморщился, произнеся: — Ты опять пил? — Да, — ответил Чуя. — Выпил несколько бокалов за ужином. — Не слишком ли часто ты пьёшь? Чуя пожал плечами. — А что мне ещё делать? Смотреть на твоего наглого сынка? — Вот только не надо перекладывать ответственность за свои пристрастия на него. — Так это ещё и мои пристрастия? Ещё скажи, что я алкоголик. — Пока нет, я надеюсь, но можешь им стать. Мори разделся и улёгся в постель, притягивая мужа к себе, тот не сопротивлялся, хотя секса ему не хотелось, так как сегодня Дазай его трахал весь день и вечер, и Чуя даже сбился со счёта, сколько раз это между ними происходило, однако перечить Огаю не стал, послушно раздвинув перед ним ноги. Когда Мори вошёл, Чуя вновь представил на его месте Дазая, прикрывая глаза. Позже, принимая душ, Накахара услышал, как скрипнула дверь ванной комнаты, а затем дверца душевой отъехала в сторону. — Дазай? — удивлённо произнёс Чуя. — Ты с ума сошёл? — Да, потому что ты меня сводишь с ума, — ответил тот, притягивая мокрого парня к себе и накрывая его губы своими. Накахара упёрся руками в плечи Осаму, пытаясь его оттолкнуть, а когда у него это получилось сделать, прошептал: — Если Мори зайдёт и увидит нас... — То нам пиздец, — усмехнулся Дазай. — Он выгонит нас из дома, и мы пойдём с тобой бомжевать, а может быть он нас просто пристрелит? — Серьёзно? Ты думаешь, что он способен на убийство? — Не сомневаюсь в этом. — Тогда тебе лучше уйти. — Тогда давай не будем терять времени, — произнёс Дазай, снова притягивая возлюбленного к себе и целуя в шею. — Ты сумасшедший, — прошептал Чуя в ухо Осаму, обдавая его горячим дыханием. — Дверь хотя бы закрой. Дазай кивнул и закрыл дверь, а затем быстро разделся и вошёл в душевую кабинку. Впившись в губы Чуи жадным поцелуем, он поглаживал мокрые плечи парня, а затем прижал его спиной к стенке, обхватывая руками под ягодицы и приподнимая вверх, упираясь головкой твёрдого члена в дырку. Резко потянув Чую вниз, Дазай со стоном погрузился во влажные глубины, сорвав этим движением с губ омеги стон. Немного подавшись назад, Осаму резко вскинул бёдра вверх, потянув партнёра на себя, проникая в него ещё глубже и накрывая его губы поцелуем, чтобы заглушить рвущийся из груди того стон. Накахара обхватил Дазая ногами за талию, а руками за шею и принялся сам двигать бёдрами, приподнимаясь вверх и резко опускаясь вниз. Однако Дазай снова прижал его к стене, сжав бёдра парня сильнее, и рывками двигал на себя, насаживая его на свой член со звуками пошлых хлюпов. Чувствуя приближение разрядки, с бешено колотящимся сердцем, Осаму резко проникал в омегу, входя до упора, его толчки всё ускорялись и каждый из них сопровождался шлепками бёдер о бёдра. Чуя с готовностью принимал в себя член возлюбленного без остатка, часто и тяжело дыша, насаживаясь на орган альфы с приглушёнными поцелуем стонами. Внизу живота омеги полыхало адское пламя, а затем произошёл взрыв, разливаясь по всему телу волнами экстаза. Накахара задрожал, с криком изливаясь на свой живот и живот Дазая, ощущая, что тот внутри него становится ещё больше, резко двигая его вниз и вновь доводя до оргазма. После четвёртого извержения семени у обоих партнёров, узел начал спадать, и Дазай вышел из любовника, поставив того на ноги, которые неожиданно подкосились, и Чуя чуть не упал, но Дазай поддержал его, успев обхватить за талию. — Тише, тише, — прошептал он, целуя его в висок. — Ты в порядке? Чуя кивнул, а Дазай произнёс: — Мне нужно идти. — Ага, — кивнул Накахара, Дазай отпустил его и быстро оделся, а Чуя встал под тёплые струи воды. Одевшись, Осаму осторожно выглянул из душевой, а затем вышел и, прикрыв за собой дверь, направился в свою комнату.

***

Пять дней спустя... В субботу утром Мори разбудил Чую поцелуем, проводя рукой по его шее в том месте, где он оставил укус. — Ранка зажила, — произнёс Огай, осматривая шею мужа. — Он появился? — спросил Чуя, не сомневаясь в том, что нет. — Нет, — Мори разочаровано вздохнул. — Значит, я не твой истинный? — Чуя попытался придать своему голосу грустные нотки. — Значит, нет, — ответил Огай, а затем добавил, целуя Чую в шею: — Но я тебя всё равно люблю. Мне нужно в город съездить, ты со мной? — Нет, я хочу ещё поваляться в постели. — Ладно, валяйся, — согласился врач и вышел из комнаты. Чуя дождался, когда машина мужа отъедет и направился в спальню к Осаму, тот ещё спал, и Накахара присел рядом с ним, пытаясь рассмотреть в полумраке шею возлюбленного, однако из-за плотных штор ничего не было видно. Раздвинув их, Чуя вновь подошёл к Дазаю, тот сонно приоткрыл веки, жмурясь от утреннего солнца. — Чуя? — произнёс он, парень присел рядом с ним, проговорив: — Мори уехал по каким-то делам. — Отлично, — сказал Дазай, притягивая любовника к себе. — Значит, мы можем уделить друг другу время. — Он появился! — вдруг взвизгнул тот, а Дазай от неожиданности вздрогнул. — Кто? — спросил он. — Символ на твоей шее! — восторженно заявил Чуя, падая Осаму на плечо, втягивая носом воздух, ощущая приятный аромат от метки, и феромоны альфы, чувствуя, как внизу живота что-то сладко заныло. — Ты — мой истинный. — Я знаю, — ответил Дазай. — Я ещё вчера вечером увидел, когда вы с отцом ушли в ресторан. Однако теперь важно, чтобы он ничего не заметил. — Придётся носить водолазки под горло, — проговорил Чуя, оглаживая пальцами красивый символ на шее любовника. — Придётся, — Дазай потянул Чую на себя, впиваясь в его губы жадным поцелуем...

***

Прошло время... Приближался день отъезда Дазая, и Чуя становился мрачнее тучи. Любовники по-прежнему проводили вместе довольно много времени, стараясь урвать хоть минуту, чтобы остаться наедине, даже, когда Мори был дома. Дазай спрашивал Чую о том, почему тот часто без настроения, и Накахара честно отвечал, что уже скучает по нему, несмотря на то, что Дазай всё ещё рядом. — Не представляю, как буду жить, когда ты уедешь, — как-то раз, когда сидели с Осаму на берегу реки, говорил Чуя. — Я бы мог приезжать на выходные, — произнёс Дазай, обнимая возлюбленного и прижимая его к себе. — Но мой отец точно заподозрит, что что-то не так. Я никогда не приезжал на выходные. А если будем встречаться где-то на стороне, он решит, что ты ему изменяешь, ведь в выходные дни он тоже дома. — Ты прав, — тихо сказал Накахара, кладя голову на плечо Дазая. — Но мне так грустно. Мне кажется, что я не выдержу год разлуки. — Любимый, выдержишь, — прошептал Дазай, поглаживая парня по волосам. — Главное, помни, что я тебя люблю. Я приеду на зимних каникулах, обещаю. — Хорошо, — сказал Чуя. — Значит, увидимся примерно через четыре месяца. — Обязательно, — произнёс Дазай, целуя любимого в губы. Прошло ещё две недели, Дазай всё тянул с отъездом, но август заканчивался, и ехать было необходимо. В назначенный день отъезда Чуя с Дазаем остались одни, так как Мори отправился на работу. Напоследок перед отъездом Дазая парни решили заняться любовью и закрылись в спальне Осаму. Однако после секса Чуе неожиданно стало плохо, и, кое-как накинув на себя халат, он рванул в ванную, где его долго и мучительно рвало. — Что с тобой, Чуя? — услышал Накахара за спиной голос Давая. — Я не знаю, — проговорил тот, отходя от унитаза и вытирая рот рукой. Подойдя к рукомойнику, Чуя прополоскал рот и плеснул в лицо воду, сложив ладони лодочкой. На его плечи легли тёплые руки, а затем Дазай протянул Чуе полотенце. — Я помню, ты как-то говорил, что у тебя крепкий желудок. — Да, это так, — ответил Чуя, вытирая лицо полотенцем. — Наверное, отравился чем-то. — Тогда, может, останешься дома? Я сам доберусь до аэропорта, вызову такси. — Нет, я хочу тебя проводить. — Я тоже этого хочу, но я переживаю за тебя. К тому же в аэропорту нас могут увидеть знакомые отца. Мало ли что они ему наплетут? Давай прощаться, да я поеду. — Нет, — Накахара кинулся к Осаму на шею, обвивая её руками. — Я не хочу, чтобы ты уезжал. Мне так тяжело. Возьми меня с собой. — Это невозможно, — проговорил Дазай, обнимая возлюбленного и прижимая его к себе. — Мы обсуждали уже этот вариант. — Я помню, но ничего не могу с собой поделать, — Чуя уткнулся носом в плечо Дазая, с трудом сдерживая слёзы, а тот поглаживал его по спине, шепча: — Мы скоро увидимся, обещаю. Четыре месяца пролетят быстро, оглянуться не успеешь. Дазай поцеловал Чую в шею, а затем в щёку, зарылся пальцами в рыжие волосы, прошептав: — Чуя, посмотри на меня. Накахара приподнял голову и посмотрел в карие омуты своими голубыми озёрами, в которых таки застыли слёзы. — Не плачь, — произнёс Дазай, оглаживая щёку парня своими пальцами. — Я люблю тебя. — Я тебя тоже, но моё сердце рвётся от тоски на части. Такое чувство, что ты уезжаешь навсегда, и я больше тебя никогда не увижу. — Не говори ерунды. Моё сердце тоже рвётся на части из-за предстоящей разлуки, но мы должны быть сильными. — Дазай чмокнул Чую в губы. — Скоро мы навсегда будем вместе. — Пообещай мне кое-что, Дазай, — произнёс Чуя. — Что пообещать? — Что у тебя не будет там других омег. Если ты меня предашь, я этого не выдержу. — Чуя, — Дазай взял лицо Чуи двумя руками и произнёс, проводя большим пальцем по нижней губе: — У меня не будет в Токио других омег, обещаю тебе. — Хорошо, я тебе верю, — сказал Чуя, и после слов Дазая у него на душе стало легче. — Мне надо идти одеваться. — Оставь мне фото, — попросил Чуя. — Какое? — спросил Дазай. — То, где мы целуемся на аттракционе. — Отец не найдёт? — Нет. Я его хорошо спрячу. — Ладно, оставлю. — Мы будем созваниваться? — Конечно, только звони лучше ты, когда его не будет рядом. — Хорошо, — произнёс Чуя, и они с Дазаем в обнимку вышли из ванной комнаты.

***

После отъезда Дазая прошло какое-то время. Чуя же начал чувствовать себя не очень хорошо: по утрам его регулярно тошнило и рвало, чему не раз свидетелем становился Мори. А однажды, когда Огай собирался на работу, Чуе вновь стало плохо. Проснувшись из-за тошноты, Накахара поднялся с постели и быстрым шагом направился в ванную комнату. Едва Чуя успел добежать до унитаза, как его стошнило. Умывшись и прополоскав рот, он вышел из душевой, заметив, как туда идёт его муж. Неожиданно у Чуи закружилась голова, и его качнуло, а в глазах потемнело, Накахара упал на пол, больно ударившись головой об угол стены, и сознание парня померкло. Пришёл в себя Чуя на их с Мори кровати, тот хлопал его по щекам и тыкал ему под нос пузырёк с какой-то вонючей жидкостью. — У-у-у, — простонал парень, пытаясь убрать руку Мори. — Не надо. — Что с тобой происходит? — спросил Мори, окинув мужа подозрительным взглядом. — Я не знаю, — ответил Накахара. — Желудок не болит? — Нет, живот иногда болит, но не сильно. — Часто тошнит? — спокойным тоном спросил Огай. — Да нет, нечасто, вроде бы, — отчего-то решил соврать Чуя, сам не понимая почему это сделал. — В рвотных массах крови не замечал? — Нет. — В обмороки падал раньше? — продолжил допытываться Мори. — Нет. Это произошло со мной впервые, — ответил Чуя. Огай приподнял одежду Накахары и принялся прощупывать его живот, надавливая в некоторых местах и спрашивая: — Больно? — Нет, — как правило, отвечал Чуя. — Собирайся, — сказал Огай. — Отвезу тебя в клинику, тебе необходимо пройти обследование. — Мне что-то не хочется никуда ехать, я лучше посплю и мне станет легче. — Ты едешь со мной, — решительно заявил Огай, и Чуе волей не волей пришлось согласиться. Сдав все анализы, а также пройдя фиброэзофагогастродуоденоскопию (знаю, ужасное слово, но это правда так называется, хотя прочесть и произнести просто нереально) Чуя зашёл в кабинет Мори. — Как дела? — спросил Огай, глядя на мужа. — Да вроде бы всё в порядке, — ответил тот, садясь напротив него и глядя в фиолетовые глаза. — Всех врачей прошёл? — Да, кроме узи. Врача нет. Я, наверное, домой поеду, завтра узи пройду, если ты считаешь, что это необходимо. — Ладно, езжай. Завтра заберу результаты твоих анализов, если нужно будет пройти узи, я тебе позвоню. — Хорошо. Чуя встал со своего места и, подойдя к мужу, чмокнул его в щёку, после чего покинул кабинет. Вернувшись домой, Чуя лёг спать, так как чувствовал какую-то странную усталость, и пока таксист вёз его домой, он всю дорогу зевал. Проснувшись через несколько часов, Чуя позвонил Дазаю, они долго разговаривали с возлюбленным по телефону, однако Накахара не стал ему говорить о своём состоянии. Мори приехал поздно, и Чуя, не дожидаясь его, уснул. Огай не стал будить мужа, также он не разбудил его с утра и снова отправился на работу. Вечером Мори был мрачнее тучи, с Чуей разговаривал холодно, от ужина отказался, а потом ушёл в их общую спальню. Накахара не мог понять, что происходит, его настораживало и пугало поведение мужа. Решив подняться в их с Мори комнату и спросить, что случилось, Чуя направился в сторону лестницы, однако Огай к тому времени сам спустился вниз. — Мори, — произнёс Чуя, вопросительно глядя в фиолетовые глаза. — Что происходит? — Что происходит? — со злостью спросил Огай, хватая Чую за руку и утаскивая его в гостиную. — Да что с тобой? — не мог понять Накахара, он вырвал свою руку, глядя на Огая. Неожиданно тот ударил его по лицу, отчего Чуя не удержался на ногах и свалился на диван. Лицо парня горело от удара, он не мог понять чем вызвал гнев мужа, ведь Мори никогда не поднимал на него руку. Однако о том, чтобы ответить ему той же монетой у Чуи и мысли не возникло, так как на подсознательном уровне он чувствовал свою вину перед ним. Огай бросил в лицо Чуе довольно большой конверт. — Пришли результаты твоих анализов, — попытавшись говорить спокойно, Мори уставился в голубые глаза омеги. — И что? — спросил тот, открывая конверт и извлекая из него какие-то бумажки. Внимательно вглядевшись в то, что было на них написано, Чуя прошептал: — Не может быть. — Да что ты? — Это какая-то ошибка, — произнёс Чуя, вставая с дивана. — Я не могу быть беременным. Даже, если ты считаешь, что я тебе изменил, то должен знать, что я пью противозачаточные. Это очень хорошие таблетки, и они не дают сбоя. — Пустышка, — тихо произнёс Огай, сверля Чую взглядом. — Что, прости? — переспросил тот. — Я подменил таблетки. — Зачем? — Я хотел от тебя ребёнка, но ты оказался обычной шлюхой. Вы с Дазаем, наверное, каждый раз смеялись за моей спиной, когда трахались буквально у меня под носом. — Что? — Чуя попытался изобразить на лице удивление. — Дазай тут не при чём. Это был не он. — Тогда кто? — Я не знаю его имени. Когда началась течка, я был в душевой в спортзале, там всё и произошло, я понятия не имею, кто этот альфа. — Ты за дурака меня держишь? — с этими словами Мори извлёк из кармана фото, на котором Чуя и Дазай целовались и бросил его в лицо Накахаре. — Рылся в моих вещах? — спросил Чуя, но Мори ничего не ответил. — Мы только целовались, у нас ничего не было. — Акутагава! — позвал Мори слугу, и вскоре тот появился в гостиной. — Дай свой телефон. — Зачем? — не понял Рюноске. — Я знаю, что ты был в курсе происходящего, — произнёс Огай. — Я понимаю, что Дазай запретил тебе что-либо говорить мне, и знаю, что он может быть довольно убедителен, но я также уверен, что ты их снимал. Ты думаешь, мне неизвестно, что ты спал с моим сыном до того, как он связался с моим мужем? — Мори-сан, я ничего не знал, — пробормотал Акутагава. — Дай свой телефон, Акутагава, — строго глядя на слугу, потребовал Мори. — Или я тебя уволю. Тебе ведь нужна эта работа? — Да, — коротко ответил Рюноске, протягивая Огаю свой телефон. — Разблокируй, — снова потребовал Мори, и Акутагава повиновался. Запустив одну из видеозаписей, Мори цокнул языком, разворачивая экран к Чуе: на видео Дазай с Чуей занимались сексом у реки. Накахара опустил взгляд вниз, пробормотав: — Прости, но я нашёл своего истинного. Мы с Дазаем полюбили друг друга. — И вы, наверное, собирались уехать вместе, после того, как он закончит обучение, но вот незадача: ты залетел, Чуя, и правда открылась раньше времени. Огай вернул телефон Акутагаве, и тот поспешил ретироваться. — Мне идти собирать вещи? — спросил Чуя, после того, как Рюноске ушёл. — А у тебя в этом доме есть вещи? — приподняв левую бровь, спросил Мори. — Хорошо, — Чуя бросил на стол свой телефон. — Я уйду в чём есть. — Забери, — с этими словами Мори двинул телефон на край стола, а также достал откуда-то паспорт Чуи и кинул его сверху. Накахара, помедлив, забрал телефон вместе с паспортом и сделал несколько шагов по направлению к выходу, но остановился, услышав слова Огая: — А знаешь, Чуя, каково это, когда два самых близких и родных человека втыкают тебе нож в спину? Нет? Я уверен, что скоро ты это узнаешь, да и Дазай не из тех, кто способен хранить верность. Не оборачиваясь, Чуя покинул минку, на которой прожил со своим мужем два года, а тот взял в руку телефон и кому-то позвонил, когда на той стороне ответили, он произнёс: — Это я. — Я тебя узнал, — послышался голос из трубки. — Я так понимаю, раз ты звонишь, значит, всё-таки решился? — Да. Найди надёжного человека. — Хорошо. Считай, что он уже найден. Но ты уверен, что хочешь именно этого? — Да, — последовал ответ. — И помни, что всё должно выглядеть, как несчастный случай. Адрес, где можно найти его в Токио я сброшу тебе СМСкой. Думаю, завтра он будет уже там, но лучше отследить местоположение по мобильному, чтобы не упустить момент. Все данные я тебе скину. — Конечно, — произнёс грубоватый голос, затем вызов прервался.