Мой нежный альфа

— Ты в Токио бывал? — спросил Осаму, когда они с Чуей въехали в город. — Да, однажды, — ответил Накахара. — А Сады Хамарикю посещал? — Нет, но слышал, что там очень красиво. — Это верно, — произнёс Дазай. — Двадцать пять гектаров зелени прямо посреди промышленного района Тюо, отгородившихся от небоскрёбов и магистралей рвом с водой — то ещё зрелище. Хочешь, сходим туда? Можно прокатиться на речном трамвае. — Прекрасная мысль, — проговорил Чуя. Вскоре парни въехали в Тюо и, оставив машину на платной стоянке, заняли очередь на речной трамвай. В первый они не влезли, поэтому пришлось ждать следующий. Пока ожидали его, Дазай приобнял Чую, притягивая к себе, и поцеловал в щёку. Накахара расслабленно откинулся назад, утопая в тёплых объятьях альфы, а вскоре подошёл обтекаемый серый трамвай и, оплатив проезд, любовники заняли места, с которых был прекрасный обзор, а когда трамвай тронулся в путь, Чуя обнял Осаму, придвигаясь к нему ближе и наслаждаясь прекрасным видом из окон. Через приоткрытое стекло, парней обдувал прохладный речной воздух, отчего волосы обоих красиво развивались на ветру. — Красота, — восхищённо протянул Чуя, а затем посмотрел в карие омуты, спросив: — Ты часто здесь бываешь? — Пару раз в год. Особенно мне нравится в парке на новый год. — Почему? — спросил Чуя. — На новогодние праздники в парке проводится ежегодная соколиная охота и показательные выступления борцов сумо. И то, и другое мне очень нравится. — Я бы тоже хотел посмотреть или даже поучаствовать в охоте. — Приезжай на новый год, — усмехнулся Осаму. — Как? — Предложи отцу, думаю, он не откажет тебе. — Даже не знаю, — произнёс Чуя. — Он всегда так занят. — Может быть, когда-нибудь удастся снова приехать сюда с тобой, — проговорил Осаму. — Да, было бы здорово. — Поживём, увидим, — сказал Дазай, зарываясь пальцами правой руки в рыжие локоны и целуя парня в губы. Вскоре трамвай причалил к берегу, и любовники сошли на сушу, любуясь буйной зеленью, окружавшей их повсюду. Дазай повёл Чую к чайному домику, сказав, что это главная достопримечательность Садов Хамарикю. По пути к нему, почти у самого входа в парк, расположилась огромная трёхсотлетняя сосна, которая за века существования склонилась и скорее напоминала огромного плачущего человека, чем дерево. Чуя остановился возле неё и обошёл со всех сторон, прикоснувшись рукой к стволу. — Какая она огромная, — произнёс он, задрав голову вверх. — И красивая. — Да, — кивнул Осаму, окидывая взглядом красочную поляну за ней, где росли пионы, космеи и многие другие цветы. — Пойдём. Чуя, оторвавшись от созерцания трёхсотлетнего дерева, последовал за Дазаем, а вскоре увидел живописный пруд, окружённый разнообразными деревьями. На островке возле берега расположился красивый чайный домик, и казалось, что он плывёт по воде. Накахара снова остановился, любуясь представшей перед глазами картиной. — Какой красивый пруд, — произнёс Чуя. — Сиоири больше, чем кажется на первый взгляд, — сказал Осаму. — Почему такое странное название? — поинтересовался Чуя. — Потому что Сиоири — это маленькое море. Его заполняют морской водой из Токийского залива. А для регулировки её уровня во время приливов и отливов, используют шлюзовые ворота. В разное время суток пруд выглядит по-разному. Здесь водятся морские животные и рыбы, в том числе кефаль и морской окунь. — Ничего себе! — Чуя хмыкнул, а Дазай взял его за руку и повёл к чайному домику. После чайной церемонии, парни ещё полтора часа бродили по саду, любуясь красотами, а потом снова сели в речной трамвайчик, оказавшись на берегу, они отправились за своей машиной. — Куда теперь? — спросил Чуя, когда Осаму сел за руль автомобиля. — Ты экстремальные развлечения любишь? — Да, — ответил Чуя, посмотрев в глаза любовника. — Тогда стоит посетить Фудзи Кью Хайленд. Знаешь что это такое? — Популярный парк аттракционов, расположенный у подножья горы Фудзи. — Верно. Бывал там? — Нет, но много слышал о нём. — Тогда в первую очередь стоит прокатиться на горке Фудзияма. — Что это за горка? — Самый популярный аттракцион в этом парке, протяжённость железной дороги два километра, вагончики поднимаются на высоту семьдесят девять метров и разгоняются до ста тридцати километров в час. Самая высокая точка находится на уровне вершины горы Фудзи. Оттуда открывается прекрасный вид. — Охотно верю, — протянул Чуя, задумчиво глядя вдаль. — Скоро сам всё увидишь, — сказал Осаму и потрепал парня по волосам, тот фыркнул и буркнул: — За дорогой следи. — Конечно, — последовал ответ, и Дазай положил обе руки на руль, устремив взгляд вперёд. Когда приехали на место, Дазай купил билеты на кассе на несколько аттракционов по цене, превышающей стоимость обычных билетов, так как они давали преимущество проходить на аттракционы без очереди. Подойдя к горке, о которой рассказывал Осаму Чуе, парни расположились в вагончике на передних местах, пристегнувшись ремнями безопасности. Вскоре вагончик тронулся в путь. Постепенно набирая скорость, он преодолел первый подъём, а оказавшись на вершине, резко покатился вниз, ускорившись в несколько раз. У парней было ощущение падения с большой высоты, от которого захватывало дух и закладывало уши, их сердца забилось быстрее, а ветер ласкал лица освежающей прохладой. Чуя восторженно взвизгнул, и он был такой не единственный, Дазай накрыл его руку своей ладонью, поглаживая пальцами, Накахара взглянул на него и улыбнулся, снова переводя взгляд вперёд. Начался подъём, за ним последовал спуск, который оказался круче предыдущего. Чуя снова не смог сдержать восторженных визгов, и на этот раз к нему присоединился Дазай. Всего оказалось тринадцать спусков, правда один из них был совсем небольшим. Каждый раз поднимаясь вверх, парни весело смеялись, а вот спуски сопровождались неизменными визгами и вскриками. Когда катились вниз по последнему списку, Чуя посмотрел Осаму в глаза, тот приобнял его и их губы слились в нежном поцелуе. — Как ощущения? — спросил Осаму, когда поездка закончилась, и они вышли из вагончика. — Не испытывал прежде ничего подобного, — восхищённо произнёс Накахара, обнимая Осаму, притягивая его голову к себе и целуя в губы лёгким поцелуем. — Никогда не забуду этих ощущений. На выходе из аттракциона им предложили купить фотографии, так как на аттракционе велась видеосъёмка. — Купим? — спросил Чуя, посмотрев в карие омуты. — Чуя, это ведь компромат, — прошептал ему на ухо Дазай. — Ну и что? Мне интересно посмотреть на нас со стороны. Потом ведь всегда можно выбросить фотографии. — И не жалко будет выбрасывать? — Жалко. — Ладно, — улыбнулся Осаму. — Можно и видео целиком приобрести. Заплатив за десяток фотографий, на которых парней было видно лучше всего, в том числе и ту, где они целовались, а также приобретя копию видео, любовники спустились вниз и отошли от аттракциона. — Ванильное моджи хочешь? — спросил Осаму. — Не откажусь, — произнёс Чуя. — Жди здесь, — Дазай куда-то ушёл, а через пять минут вернулся, держа в руках две упаковки мороженого и два безалкогольных коктейля матча в прозрачных пластиковых стаканчиках, накрытых крышками, из которых торчали трубочки. Взяв своё мороженое и коктейль, Чуя произнёс: — Спасибо. — Не за что, — последовал ответ. Чуя довольно быстро съел своё мороженое и принялся пить коктейль, Дазай же сначала расправился с коктейлем, а затем приступил к поглощению мороженого. Когда с десертами было покончено, Накахара спросил: — Куда теперь? — На Иджинайку. — Что это такое? — Сейчас узнаешь, — Дазай загадочно улыбнулся. — Тебе понравится. Осаму взял Чую за руку и потянул за собой. Дойдя до помещения в виде ангара и войдя внутрь, Чуя с Дазаем заняли сиденья спереди, которые размещались по двое с каждой стороны, а посередине было что-то вроде тележки. Как только тележка тронулась с места, Чуя спросил: — Мы будем ехать задом? — Именно, — ответил Дазай. — В этом-то и вся прелесть. Скоро сам всё поймёшь. Держись крепче. Прошло немного времени, тележка всё набирала скорость, а потом вдруг будто упала вниз, приближаясь к земле на огромной скорости. От неожиданности Накахара взвизгнул, вцепившись в руку Осаму, а затем тележка понеслась прямо и вверх. В таком положении все на аттракционе, ехали вниз головой, причём очень быстро, к тому же сиденья вдруг сами по себе начали вращаться, переворачиваясь на 360°. Подъёмы, спуски, езда вниз головой, боком, управляемые вращения кресел — всё это повторялось бесчисленное количество раз, на аттракционе стоял оглушительный визг: кто-то верещал от страха, кто-то от восторга. Чуя с Дазаем, конечно же, от восторга. Когда аттракцион прибыл снова в ангар и занял первоначальную позицию, любовники, отстегнув ремни, встали со своих мест. — Это было великолепно, — светясь от счастья, заявил Чуя, Осаму приобнял его и поцеловал в щёку. — Хоррор любишь? — Очень, — ответил Чуя. — Тогда пойдём в больницу ужасов. — Тут и такое есть, серьёзно? — Есть ещё заброшенная шахта, но больница лучше. — Пошли, — согласно закивал Чуя, и парни покинули ангар. Больница ужасов оказалась мрачным серым зданием. Как объяснили парням на входе, она являлась самой большой в мире, если сравнивать с подобными аттракционами. Её протяжённость составляла 900 метров. Посетителям объяснили правила игры: «Вас будут пугать актёры, переодетые в зомби, но бить их или даже просто трогать руками категорически запрещено. Если прикоснётесь к актёру сами или ударите его, будете немедленно дисквалифицированы, а в случае нанесения актёру физического урона — оштрафованы. Вам разрешено оттолкнуть от себя актёра, если он сам на вас напал, но опять же, если причините ему физический вред, будете оштрафованы. Если кого-то из вас схватят и куда-то утащат, дальнейшие инструкции вам даст актёр, поймавший вас. Вы должны будете безоговорочно выполнять все его требования. Если кому-то станет очень страшно, больницу можно покинуть в любой момент через экстренные выходы, просто крикнув о том что вы хотите прервать игру и уйти, вас тут же выведут работники парка. Если всем всё понятно, и устраивают правила игры, то милости прошу. — Человек на входе сделал приглашающий жест рукой. — Да, сдайте мобильные телефоны, снимать и фотографировать в больнице запрещено». К посетителям аттракциона подошёл молодой человек типичной японской внешности, держа перед собой коробку. Все участники игры сложили в неё свои телефоны, на которые тут же были наклеены номерки, всем владельцам мобильных были выданы другие номерки, соответствующие номеркам на их телефонах. «В аттракцион заходим группами, разделенными на несколько человек с промежутками во времени в пятнадцать минут. Группы распределяйте сами: кто с кем хочет идти. Первая группа, — обратился ведущий к Дазаю, так как билеты были у него. Вы идёте вдвоём?» — человек кивнул на Чую. — Да, — ответил Осаму. «Тогда добро пожаловать в больницу ужасов», — человек передал каждому из парней план здания, где обозначался выход, чтобы никто не заблудился и распахнул перед ними дверь, после чего Чуя с Осаму шагнули в помещение. Здание внутри оказалось ещё более мрачным и пугающим, чем снаружи: тускло освещённые длинные коридоры с облупившейся краской на стенах, старые, обшарпанные двери, местами давшие трещины, которые вели в бывшие палаты, надписи на стенах в некоторых комнатах с предупреждениями бежать из этого гиблого места, а также мольбы о помощи, написанные кровью, а ещё забрызганные ею стены и даже потолки, перевёрнутые кровати и раскуроченная мебель, доносящиеся откуда-то стоны и крики, а также пугающие рыки и злобное ворчание довершали общую картину и делали хождение по аттракциону действительно жутким. — Атмосферненько, — произнёс Чуя, взяв Дазая за руку, где-то впереди послышался жуткий, металлический скрежет, затем грохот, будто на пол упало что-то тяжёлое, и тонкий визг, а затем детский плач, злобное рычание, крик ужаса и тошнотворное чавканье. — Что это? — тихо спросил Чуя, сжимая ладонь Осаму сильнее. — Боишься? — Дазай улыбнулся, посмотрев в голубые озёра. — Я понимаю, что всё это не по-настоящему, но всё равно жутко. Я будто в ужастик попал. — Так и есть, — Дазай снова улыбнулся. — Так что там происходит? — Не знаю. Я не был на этом аттракционе, но друзья рассказывали, что здесь круто. — Не сомневаюсь. Парни медленно шли вперёд по мрачному коридору, а затем он резко повернул вправо. Тусклые лампочки на потолке вдруг начали мигать, а потом погасли совсем, а поскольку мобильники пришлось сдать при входе в аттракцион, они не могли включить даже фонарик. Чуя обо что-то споткнулся в темноте, чуть не упав, но Дазай подхватил его под руку. — Чёрт! Что это? Что-то мягкое. Накахара склонился вниз, ощупывая преграду и непроизвольно вскрикнул, так как то, обо что он перецепился, оказалось телом. Чуя влез рукой во что-то липкое и тёплое. — Это труп, — прошептал он, и тут загорелась тусклая лампочка, немного осветив коридор. Накахара поднёс руку к глазам: она была в чём-то красном. — Кровь, — тихо проговорил он, поднося руку к носу. — И пахнет, как кровь. На полу перед ними лежало растерзанное тело: у человека была вырвана глотка, всё его лицо оказалось в глубоких царапинах, словно оставленных когтями дикого зверя, по полу растекалась огромная лужа крови. Чуя с непониманием посмотрел на Дазая, проронив: — Это не может быть игрой. — Чуечка, не думал, что ты такой впечатлительный. Это актёр или манекен, — проговорил Осаму. — Но кровь, она выглядит, как настоящая и пахнет, как настоящая. Дазай склонился над трупом, помня о том, что актёров трогать запрещено и макнул палец в кровь, растирая алую, вязкую жидкость между ними, затем поднёс руку к носу. — Это действительно кровь, — произнёс он. — И она уже начала запекаться. — Проверь, это человек или манекен, — сказал Чуя. — Не могу. Трогать актёров категорически запрещено правилами. Накахара фыркнул и склонился к телу, беря его за руку и пытаясь понять труп это или манекен. Кожа на ощупь казалась настоящей, пульс отсутствовал. — Это не актёр, — проговорил Накахара. — У него пульса нет, но он тёплый, а кожа, как настоящая, значит, это труп. Неожиданно из-за двери в какую-то палату послышался стон. Парни, приоткрыв её, заглянули внутрь: в полумраке помещения на полу сидел человек, с ног до головы перепачканный кровью, у него не было правой руки, кожа, мясо и жилы, свисали из обрубка неровными клочьями, на пол капала кровь, а в животе у него зияла огромная рана, из которой вываливались внутренности. — Бегите, — прошептал человек. — Он возвращается. — Да что происходит? — спросил Чуя. — Всё это не похоже на игру. — Чуя, если страшно, можно уйти. — Нет, но я хочу понять, что здесь происходит: труп, кровь, теперь ещё это, — Накахара кивнул на изувеченное тело раненного, который, тяжело выдохнув, испустил дух. Чуя хотел подойти к нему и прощупать пульс, чтобы удостовериться в том действительно ли человек умер, если же нет, значит, всё это лишь игра, хотя как можно было при помощи грима или муляжа сделать подобное, он не понимал. Дазай схватил его за руку. — Если коснёшься актёра, нас дисквалифицируют, и мы не пройдём аттракцион до конца. — Но не дисквалифицировали же в прошлый раз. — Потому что это был не актёр, а манекен. — А как же кровь и температура тела? — Кровь животного, только и всего. Неизвестно из чего сделан тот манекен, возможно, его как-то подогрели искусственным путём, чтобы казалось, что это тело только что умершего человека. Пойдём отсюда. — А может, осмотреть его ещё раз? — предложил Чуя. — Ну давай, осмотрим, — согласился Осаму и взял Накахару за руку, потянув к выходу, тот поплёлся за любовником, оглядываясь назад. Однако, выйдя из палаты, парни не обнаружили в коридоре тела и решили продолжить свой путь. Пройдя какое-то расстояние, они снова заметили кровь. Складывалось ощущение, что по коридору тащили чьё-то тело, которое оставляло за собой кровавый след. — Боже, если это всего лишь игра, я в восторге, — произнёс Накахара. — Всё так натурально, даже при просмотре самого кровавого фильма ужасов, такого не испытаешь. — Потому что в фильме ты всего лишь наблюдатель, а здесь — участник, — проговорил Дазай. — Это точно. Кровавый след тянулся по коридору вперёд, на одной из стен также виднелись кровавые следы, оставленные чьими-то пальцами, а затем они резко обрывались, при этом поблизости не было никаких тел. Чуя с Дазаем остановились, оглядываясь назад, а затем Осаму почувствовал, как на его лицо что-то капнуло. — Что это? — произнёс он, проводя по щеке рукой, вытирая жидкость и рассматривая свои пальцы, которые были в чем-то красном. Подняв головы вверх, парни увидели окровавленное тело, переброшенное через какую-то балку, с него и стекала кровь, падая на пол крупными каплями, разбиваясь о него с характерными капающими звуками. — Какая жуть, — пробормотал Накахара, а Дазай проронил: — Идём дальше. Парни двинулись в путь, лампочки на потолке начали потрескивать и мигать, а потом снова погасли. Проходя мимо одной из палат, они услышали детский плач и, приоткрыв дверь, заглянули внутрь, тусклый свет в коридоре загорелся снова, и любовники смогли различить в полумраке помещения силуэт ребёнка, который забился в угол и тихо плакал. — Ты кто? — спросил Чуя, но ребёнок не ответил, лишь заплакал громче. Накахара подошёл ближе и добавил: — Ты здесь один? — Мой папа, — сквозь слёзы выдавил мальчик. — Его утащили монстры. — Монстры? — переспросил Осаму. — Что за монстры? — Зомби, — зарыдал ребёнок. — Вы пришли на аттракцион вместе с папой? — спросил Дазай. — Да и с папиным другом, — ответил мальчишка. Осаму окинул его взглядом, подумав, что тому должно быть лет двенадцать. — Папиного друга утащили первым, а потом и папу. Теперь я остался тут совсем один. — Разве вход на аттракцион разрешён детям? — задумчиво произнёс Дазай. — Это аттракцион для взрослых. «Актёр», — про себя подумал альфа, но вслух ничего не сказал. — Мой папа заплатил большие деньги за то, чтобы меня пропустили, — сквозь слёзы проговорил ребёнок. — Мы думали, что это всего лишь игра, но тут всё по-настоящему, — тихо прошептал он. — Зомби, перед тем, как утащить моего папу, перегрызли ему горло. — Что? — переспросил Чуя, не веря своим ушам, затем присел рядом с мальчиком на корточки и потянулся к его лицу рукой, однако Дазай перехватил его запястье, а когда Чуя поднял на него глаза, едва заметно отрицательно мотнул головой. — Это всего лишь игра, — произнёс Накахара. — Твой папа и его друг живы, тебя разыграли. Тут всё очень реалистично, но это не по-настоящему. Не бойся, пойдём с нами. Чуя протянул руку, и мальчик тут же вцепился в неё, поднимаясь на ноги, и с надеждой в глазах спросил: — Правда? — Правда, — ответил омега и, встав, проследовал к выходу, утягивая ребёнка за собой. — Это актёр, — прошептал ему на ухо Дазай. — А вдруг нет? И ему действительно очень страшно. — Я хочу домой, — захныкал ребёнок. — Тогда скажи о том, что хочешь выйти отсюда и прервать игру, — предложил Чуя. — Помнишь правила? — Да, — ответил мальчик. — Я уже говорил, и просил прекратить игру, но мне никто не ответил. Смотрите сами. Неожиданно мальчик громко закричал: — Я хочу домой! Мне страшно! Я хочу прекратить игру! Выпустите меня отсюда! — однако никакого ответа не последовало, и никто не пришёл, чтобы вывести ребёнка наружу. — Точно актёр, — шепнул Осаму Чуе на ухо. — Мы бы могли это проверить, если бы сами сказали, что желаем прервать игру, но я хочу пройти этот аттракцион до конца. — Я тоже, — тихо ответил Накахара, а затем добавил: — Пойдёмте вперёд. Как тебя зовут? — спросил он мальчишку. — Нэо, — ответил тот. Пройдя некоторое расстояние, парни остановились, так как коридор разветвлялся в разные стороны. Дазай достал из кармана план здания и внимательно вгляделся в листок. — Кажется, нам сюда, — спустя минуту произнёс он, сворачивая налево, Чуя с ребёнком последовали за ним. — Выход совсем рядом, буквально метрах в пятнадцати-двадцати. Сзади послышался какой-то шум, а затем раздался оглушительный грохот, от которого всё здание вздрогнуло, с потолка посыпалась штукатурка, а с пола поднялась пыль. Чей-то оглушительный крик заставил Чую непроизвольно зажать уши руками, и он выпустил ладонь мальчика из своей, в тот же миг погас свет, снова послышался вопль, совсем рядом, и Накахара понял, что это кричит Нэо. — Нэо! — позвал Чуя ребёнка, но ответа не последовало, а видимость была нулевой и ничего разглядеть дальше своего носа, Накахара не мог. Ринувшись назад в попытках отыскать ребёнка, Чуя услышал: — Чуя, нет, стой! Он тебя заведёт в ловушку. Накахара остановился и обернулся назад, однако по-прежнему ничего не смог увидеть, зато услышал какие-то странные звуки: грохот, рычание, чавканье, вскрик, чье-то мычание, звуки борьбы, скрип и громкий хлопок дверью, а потом душераздирающий вопль. Чуя бросился к тому месту, где предположительно был Дазай, и тут загорелся свет. Коридор оказался пуст. Ни впереди, ни сзади никого не было, а на полу, там где стоял Осаму до того, как погасли лампочки, остались следы крови и кровавый отпечаток ладони на стене возле двери. — Дазай! — выкрикнул Чуя, его сердцебиение участилось, а в голове роились тысячи мыслей о том, что могло приключиться с любовником, от волнения руки Накахары подрагивали, но ответа не последовало. — Дазай! — снова позвал Чуя и кинулся к двери, возле которой остался кровавый отпечаток руки, но та оказалась заперта. Накахара ударил по ней ногой несколько раз: хилый замок не выдержал, и она распахнулась. Внутри Чуя заметил очень много крови: и на полу, и на стенах, однако в комнате никого не было видно, хотя тусклое освещение из коридора плохо рассеивало полумрак в помещении. — Дазай! — снова выкрикнул Накахара, шаря по стенам у двери руками в поисках выключателя, наконец, он его нащупал и нажал: комната осветилась тусклым светом. Представшая глазам картина, повергла Чую в шок и заставила содрогнуться. Накахара зажал рот рукой, едва сдерживая позывы к рвоте. Всё помещение оказалось залито кровью, она была и на стенах, и на потолке, повсюду валялись куски мяса и клочья одежды, сложно было представить, чтобы такое количество крови могло вытечь из одного человека, в комнате витал сладковатый, противный запах. Чуе стало дурно: закружилась голова, и всё-таки его вырвало. Когда рвота прекратилась, он снова огляделся по сторонам, пытаясь понять принадлежала ли одежда или какие-то части тела, разбросанные по всему помещению Дазаю, но идентифицировать останки не смог, да и в том, что они вообще человеческие уверенности быть не могло, так как в комнате было просто кровавое месиво. — Дазай! — снова позвал Чуя, обводя комнату внимательным взглядом, но она таки казалась пустотой: здесь не было предметов какой-либо обстановки и потайных дверей тоже он не заметил. «Хотя на то они и потайные», — пришла в голову мысль. Чуя ощупал руками все стены, но, не найдя скрытых механизмов, вышел из палаты, прежде взглянув на план здания. Выход действительно был рядом, и Чуя решил, что стоит выбраться из больницы, чтобы весь этот кошмар прекратился. Накахара надеялся на то, что всё это лишь игра, он даже хотел ощупать растерзанные останки и убедиться в том, что это всего лишь муляж, но не смог пересилить отвращение и прикоснуться к ним. Пройдя несколько метров по коридору, Чуя услышал за спиной какой-то шорох, а потом громкий рёв и хрюканье, кто-то набросился на него сзади и попытался укусить за шею. Накахаре удалось сбросить руки нападавшего и оттолкнуть его, а затем и рассмотреть. Это был настоящий зомбак, как из фильмов ужасов: его белесые, мутные глаза, на которых почти не было видно зрачков, водили по сторонам, будто в поисках жертвы, полусгнившая плоть свисала со всего тела клочьями, как и гнилая одежда, кожа была в трупных пятнах и язвах, из которых сочился гной вперемешку с кровью, на лысой голове, покрытой такими же трупными пятнами и язвами, как и всё тело, зияла страшная рана, к тому-же от него довольно сильно несло мертвечиной. От толчка Чуи, зомби упал на пол, но не спешил подниматься на ноги, лишь тянул свои руки к человеку. Позади монстра в нескольких метрах приоткрылась дверь одной из палат, и оттуда выскочили ещё три мертвяка, которые, скаля гнилые зубы, издавая рычание и хриплые стоны, целенаправленно пошли к Чуе, вытянув руки с тёмно-синими пальцами и грязно-жёлтыми длинными ногтями перед собой. Развернувшись, Чуя бросился к выходу и уже добрался до старых, проржавевших и покосившихся ворот, когда кто-то набросился на него сзади, хватая за плечи и ощутимо кусая в шею. Накахара вывернулся из цепких рук и со всей дури врезал нападавшему по подбородку. Тот отлетел назад и ударился спиной об стену, а Чуя попытался распутать цепь, связывающую между собой створки, однако не успел, так как «зомби» снова ринулся на него, издавая рычание. Парень резко обернулся назад, готовясь нанести новый удар, однако застыл на месте, так как узнал нападавшего. Хотя узнать его было непросто. Им оказался Дазай, правда он весь был перепачкан кровью и грязью, а также ещё чем-то жёлтым, его глаза были такими же мутными, как у предыдущих зомби, а волосы выглядели грязными и всклокоченными, однако трупные пятна на коже отсутствовали. — Дазай! — Чуя неверяще смотрел на любовника, а тот остановился, издавая урчащие звуки, а потом медленно начал приближаться к нему. Накахара задёргал цепь, пытаясь её распутать, но Осаму схватил его за плечи, разворачивая к себе лицом, и очень сильно сжимая их руками с грязными, жёлто-коричневыми ногтями. Чуя попытался вырваться, но его очень крепко держали в объятьях, а затем Дазай оскалился, показав жёлтые, с тёмными пятнами, острые зубы, и потянулся к его шее. Накахара зажмурился, всё так же пытаясь оттолкнуть от себя зомби-Осаму, а затем его губы накрыли нежным поцелуем, а чужие руки принялись оглаживать спину, будто пытались успокоить. Чуя обмяк в объятьях Дазая, расслабившись, так как губы любовника были тёплыми и до боли знакомыми. «Значит, все порядке, — пронеслось мысль в рыжей голове. — Это всего лишь игра». Дазай прервал поцелуй, отстраняясь от Чуи и вытащил из глаз линзы. Накахара был безумно рад, что он жив, и в то же время его накрыло волной ярости из-за жестокого розыгрыша. — Скотина! — выкрикнул Чуя, толкая Дазая в грудь, отчего тот пошатнулся. — Да как ты мог?! — Чуечка, — спокойно проговорил Осаму. — Ты же помнишь правила? Меня схватили, и я должен был выполнять все распоряжения поймавшего меня актёра. — Урод! — зло бросил тот, разматывая цепь и открывая ворота. — Зато таких острых ощущений ты ещё никогда не испытывал. — Это верно, — буркнул Чуя, делая несколько шагов по хорошо освещённому коридору, который был совсем не похож на тот, что находился по ту сторону ворот. — Но ты всё равно скотина. Я почти поверил, что здесь всё по-настоящему, а тебя просто убил переодетый в зомби маньяк. А когда увидел тебя, то подумал, что ты такой же чокнутый маньяк и с ними заодно. — Испугался? — с улыбкой спросил Дазай. — Да пошёл ты, придурок! — огрызнулся Чуя. — Из-за вашего тупого розыгрыша меня стошнило. — Так у тебя слабый желудок, Чу-уя? — Нет, меня вырвало впервые в жизни, потому что я испытал такое отвращение, которого никогда прежде не испытывал. Зато ты визжишь, как резаный поросёнок. — Это не я визжал. — Тогда кто? — Это были спецэффекты из динамика. — А это что за маскарад? — Накахара кивнул на руки Осаму с жёлтыми ногтями. — Пойду в гримёрку, сейчас меня приведут в порядок. Дазай открыл дверь, на которой было написано «гримёрка», а Чуя нашёл туалет, где дочиста вымыл руки и лицо. Минут через десять из гримёрки вышел Осаму, и выглядел он вполне прилично. Парни направились к выходу, где забрали свои телефоны, и вскоре покинули парк аттракционов. — Что, поедем домой? — спросил Осаму, подходя к своей машине и садясь на место водителя, Накахара расположился рядом, и Дазай приобнял его, попытавшись поцеловать, однако тот отбросил чужие руки и оттолкнул любовника. — Всё ещё злишься? — спросил Осаму. — А ты как думаешь? — раздражённо бросил омега. — Ну хватит уже, Чуя, — Дазай всё же притянул Накахару к себе и впился в его губы страстным поцелуем. Тот пытался сопротивляться, но потом сдался и ответил на поцелуй, зарываясь в каштановые волосы пальцами. Наконец, оторвавшись от желанных губ, Дазай завёл двигатель. — Ты не устал? — поинтересовался Чуя. — Есть немного, — ответил Осаму. — Тогда можно остаться здесь. Мори приедет только в субботу. Можем переночевать в твоей квартире. — Накахара посмотрел в карие омуты, и альфа улыбнулся ему, кладя руку на его колено и поглаживая. — Что ж, это хорошая мысль. — Хочешь, я поведу? — предложил Чуя. — Ну давай, — сказал Осаму и вышел из салона, чтобы пересесть на пассажирское сиденье, Чуя же занял место водителя. — Только говори куда ехать. — Сейчас выедешь на главную дорогу и езжай прямо, когда доберёмся до перекрёстка, сверни направо. — Хорошо, — Чуя улыбнулся и тронулся с места. — Любишь погонять? — усмехнулся Осаму, посмотрев на стрелку спидометра. — Не превышай. — Я и не превышаю, — ответил Чуя. — Превышаешь. — Разве? — Накахара взглянул Дазаю в глаза и подмигнул ему, а тот всё не унимался: — Как думаешь, на какой адрес придёт штраф? — И что? Это же твоя тачка, а не моя. Скажешь отцу, что по делам ездил в Токио. — Интересно по каким? Чуя пожал плечами, затем добавил: — Не будь занудой. — Чу-уя, — протянул Дазай, заметив, что авто разгоняется быстрее. — Ладно, — буркнул Накахара, всё же сбрасывая скорость, а вскоре автомобиль доехал до перекрёстка, и Чуя свернул направо, как и сказал Дазай. — Тормозни возле какого-нибудь ресторана. У меня дома жрать нечего. — Хорошо, — кивнул Чуя, а вскоре заметил ресторан и припарковался неподалёку. Парни вышли из машины и проследовали в заведение. Заказав темпура на двоих и бутылку вина, Дазай налил превосходный напиток лишь в свой бокал. — Эй! Что за дискриминация? — возмутился Чуя. — Тебе нельзя, ты за рулём. — Значит, ты собираешься выхлебать целую бутылку сам? — Точно, Чуя, именно так я и собираюсь поступить. Сам ведь за руль захотел, — усмехнулся Дазай. — И всё-таки ты зануда, — пробубнил Накахара и взял в руки палочки, приступив к поглощению пищи. Дазай ничего не ответил, лишь довольно улыбнулся, отпивая из своего бокала, затем сказал: — Это божественно. — Ты издеваешься? — Чуя зло посмотрел на любовника, а тот снова улыбнулся, проговорив: — Нет, но мне по-прежнему нравится смотреть, как ты злишься. — Когда-нибудь я тебя придушу, — бросил Накахара, отправляя в рот кусочек рыбы. Дазай накрыл руку Чуи своей ладонью, но тот её сбросил, прошипев: — Я тебе ещё больницу припомню. Сегодня будешь спать на полу и никакого секса! — Да ладно, Чуя. Тебе нравится заниматься сексом со мной не меньше, чем мне с тобой. Кому ты сделаешь хуже? — Пусть я и сам претерплю некоторые неудобства, но я тебя проучу! Дазай расхохотался, а Чуя ткнул его кулаком в плечо. — Ладно, не злись. Куплю я тебе вино. Дома выпьем. — Я и сам могу купить. — Рыжая вредина. — Чего? — Накахара вновь ткнул Осаму в плечо, а тот добавил: — У тебя скверный характер, как тебя только мой отец терпит? — Если ты сейчас не заткнёшься, лишишься зубов. — Молчу, — проронил Осаму, допивая вино, так как угроза подействовала: он знал, что Чуя легко её выполнит, поэтому решил не испытывать терпение любовника. Чуя справился с ужином быстрее Дазая, а как только закончил, встал из-за стола, буркнув: — Ты ещё долго? — Ты куда-то спешишь? — спросил Осаму, закидывая в рот овощи в кляре и запивая их вином, Накахара фыркнул, а Дазай добавил: — Сходи лучше унаги закажи нам с собой и пару бутылок вина, — с этими словами Осаму протянул Чуе карточку. — У меня есть деньги, — пробурчал Накахара. — Я привык сам расплачиваться в ресторане, — сказал Дазай. — И часто ты водишь по ресторанам омег? — с нотками раздражения спросил Чуя, всё же принимая карту. — Не очень, — ответил альфа, отпивая глоток вина. — Какое теперь это имеет значение? — Ладно, пойду заказ сделаю, — проговорил Чуя и отошёл от столика, а Дазай наполнил опустевший бокал. Вскоре вернулся Чуя и принялся постукивать пальцами по столу, не сводя с альфы глаз. — Что? — спросил тот. — Ничего, — буркнул Чуя, возвращая Осаму карту. — Заказал бы себе ещё что-нибудь. Всё равно заказ принесут не скоро. — Да что-то ничего не хочется. Я выйду, перекурю. — Иди, — кивнул Осаму, а Чуя встал из-за стола и направился к выходу. Минут через десять Накахара вернулся, Дазай к тому времени доел темпура и допивал последний бокал вина. — Быстро ты бутылку вина усосал, — проронил Чуя, вновь присаживаясь на своё место, на что Осаму лишь пожал плечами, делая очередной глоток из бокала. Вскоре принесли заказ, и парни покинули ресторан. Чуя сел за руль и, заведя машину, тронулся с места, а Дазай говорил ему, куда ехать. Остановившись возле элитной высотки, в которой Дазай снимал квартиру, Чуя покинул салон, а когда Осаму вышел вслед за ним, поставил автомобиль на сигнализацию. Квартира оказалась просторной и богато обставленной. Подвесные потолки в гостиной и софиты по краям, а также люстра по центру добавляли уюта и настраивали на романтический лад, пол покрывали коричневые татами, светлые стены и шторы на окнах делали комнату визуально больше, тем более, что встроенная в стены мебель совсем не занимала пространство. Дазай поставил на невысокий столик вино и кивнул Чуе на диван, сказав: — Присаживайся, я за бокалами. Осаму ушёл, забрав с собой унаги, чтобы отправить блюдо в холодильник. Минут через пять он вернулся, держа в руках два бокала и поставил их на стол. Откупорив вино, Дазай разлил искрящуюся бордовую жидкость по бокалам и, подняв свой, произнёс: — За нас! — За нас! — повторил за ним Чуя и сделал несколько глотков вина, Осаму последовал его примеру. — У тебя здесь неплохо, — сказал Накахара. — Неплохо? — усмехнулся Дазай. — Шикарно, — проронил Чуя, делая глоток вина, Осаму откинулся на спинку дивана, поднося бокал к губам и отпивая из него восхитительный напиток. Чуя отпил из своего и тоже облокотился о спинку, кладя голову на плечо любовника. — Почему я раньше тебя не встретил? — произнёс Накахара, неотрывно глядя в карие омуты. — Видимо, потому что я не любитель подобных заведений. — Каких это заведений? — Чуя приподнял левую бровь вверх. — Ты же понимаешь о чём я, — ответил Дазай. — Понимаю, — буркнул Чуя. — Расскажешь как узнал об этом? — У меня есть хорошие знакомые, которые помогли в этом вопросе. Мне было интересно узнать о твоём прошлом. Как ты попал в этот бордель? — Жизнь заставила, — ответил Чуя. — На работу по профессии меня не взяли из-за отсутствия опыта. Устроился в магазин бытовой техники, но денег не хватало, чтобы снять нормальную квартиру. Надоело всё до ужаса, а как-то встретил знакомого, который работал в том борделе, вот соблазнился лёгкими деньгами. — А кто ты по профессии? — спросил Осаму. — Учился на автомеханика, пока был в приюте. — Жаль твоих родителей, — произнёс Дазай. — Я ведь тоже мог попасть в подобное место, когда умер отец. — Ты знаешь о моих родителях? — задал вопрос Чуя. — Знаю, что они погибли в авиакатастрофе, когда тебе было десять, и знаю, что всё наследство досталось законному мужу твоего отца и их совместным детям, а ведь он не был беден. — Да, мои родители тоже не состояли в браке, как и твои. Они летели в Париж, чтобы провести вместе выходные, хотели взять меня с собой, но я простудился, и они оставили меня со своими знакомыми. — Хорошо, что оставили. — Соглашусь, — произнёс Чуя. — Почему твой отец не развёлся со своим мужем? — Наверное, из-за общих детей. Он любил меня, но и их тоже. Не знаю, мне в то время никто ничего не объяснял. А теперь остаётся только догадываться. — Нелегко тебе пришлось. — Типа того. Когда бокалы опустели, Осаму снова их наполнил и, взяв один, передал второй Чуе. Дазай включил тихую музыку, и потушил свет, оставив гореть несколько софитов, которые лишь немного рассеивали полумрак, создавая приятную атмосферу, а затем взял Чую за руку, вытягивая его на середину комнаты. — Что ты делаешь? — спросил тот, ставя бокал на стол. — Приглашаю тебя на танец, — последовал ответ, и Дазай приобнял Чую за талию, закружив его в медленном танце. Чуя пару раз наступил партнёру на ноги, отчего почувствовал себя неловко и сказал: «Извини». Когда это произошло в третий раз, оба расхохотались, а Осаму произнёс: — Чуя, ты прекрасен, только вот танцевать не умеешь. — Это точно, — всё ещё смеясь, произнёс парень. — Раньше мне было как-то не до танцев, а твой отец никогда не устраивал вечеринок или приёмов. — Когда-то устраивал, наверное, стареет. — Не знаю. С возрастом все люди становятся более серьёзными и забывают, как веселиться. — Это верно. Не хотелось бы стать однажды таким же. — А ты, наверное, часто устраиваешь студенческие вечеринки? — Было пару раз. Квартира не моя, а соседи не любят шума, сразу же звонят хозяину с жалобами. — Наверное, это печально. — Иногда хочется развлечься, тогда я хожу на чужие вечеринки, — ответил Осаму, а когда закончилась музыка, он увлёк Чую на диван. Допив бутылку вина, Осаму откупорил вторую, после чего парни решили перекурить на кухне. Вернувшись в гостиную, они просидели ещё часа полтора, после чего завершили романтический вечер великолепной романтической ночью. Чуя проснулся раньше Дазая и, проведя пальцем по его нижней губе, поцеловал его в щёку, кладя голову на плечо любовника, тут же ощутив в своих волосах чужие пальцы. — Не спишь? — спросил Чуя, приподнимаясь и гладя в карие глаза. — Уже нет, — ответил Дазай, продолжая перебирать между пальцами рыжие пряди. — Скажи, вы действительно планируете с моим отцом завести ребёнка? — вдруг спросил Осаму. — Если честно, я не горю желанием сейчас заводить детей, но он настаивает. — И что, ты согласен? — Я не знаю. Не сейчас это точно. Может, через год подумаю об этом. А что? — Ничего, — ответил Дазай, а потом добавил: — Пора завтракать и собираться в дорогу. Чуя кивнул и поднялся с постели, проходя в ванную комнату, чтобы принять душ.