Красно-жёлтые дни

Больше всего система Хаттов напоминает несколько слаймов, которые кто-то небрежно перемешал и закинул в ванную, предварительно наполненную водой с чернилами и оставив всё бесформенно плавать. Словно самому месту обитания хаттов передалась их осклизлая тягучесть и массивность. Наал-Хатта в иллюминаторе напоминает брюхо хатта, не удивительно, что их так привлекла эта планета. Грязный бронзово-зеленый мир торговли на Нар-Шаддаа совершенно не прельщает. Лото-минорский смрад хотя бы не дополнял влажный, тропический воздух, заставляющий замедляться и утирать лоб ладонью. Торговцы кораблями и дроидовладельцы расположились на разных сторонах рынка длиной в половину луны и изначально мы направляемся к роботехникам. Тойдарианцы и гаморреанцы, существа, похожие на ктулху, трехметровые бледные «серые человечки» — каждый равен перед лицом беззакония Нар-Шаддаа. Всё, что угодно, может считаться контрабандой: оружие, одурманивающие вещества, специи, ткани, техника, инструменты, корабли, похищенные пленники, рабы и секс-работники. Мол просит меня держаться Саважа и не отходить от него ни на минуту и оставляет нас в месте встречи, кантине. Он надеется сторговаться как можно быстрее и выгоднее. Кантина, более похожая на неоновый стрип-клуб, заполнена ксеносом под завязку даже посреди белого дня. Две официантки, раздетые похлеще стриптизерш, носятся между столиками, разнося закуски и выпивку. Саваж, схватив за грудки синекожего мужчину-чисса, освобождает нам угловой столик. На подобное проявление агрессии тут никто не оборачивается. — Злачное местечко. Как бы не нарваться на неприятности. — Фыркаю я, изучаю меню, включающее «особые позиции». Приватный танец, минет и прочее. Злачное и популярное — зал гудит от голосов, доносится звон разбитого стекла, женский натужный смех и возвыщаюшаяся над какофонией шума музыка. Саваж с грозной ухмылкой садится так, чтобы заслонить меня от взглядов. Контрабандисты всех рас оценивают большинство женщин как товар. — Добро пожаловать! Не желаете выпить? Мальчика, девочку? Как я могу скрасить ваш досуг? — Чирикает сиреневая тви’лечка, чью грудь прикрывают только двухсантиметровые полоски ткани на узком пояске. Саваж морщится, заказывает безалкогольные напитки, каф и пару стейков. — Лучше с кровью. — Добавляю я, пытаясь не пялиться на девушку, которая аж бёдрами водит, демонстрируя свою готовность к утехам и интерес в сторону жёлтокожего забрака. Саваж хмуро реагирует на неё и вдруг выдаёт: — И традиционный десерт «Жемчуг хаттов» для моей жены. Видимо, смекнув, что с Саважем ей ловить нечего, тви’лечка сникла и записав заказ передала его повару. — Технически… твоей женой я не являюсь. — Подсказываю я шёпотом: — можешь засматриваться на девиц. Как-нибудь переживу, буду убеждать себя, что параллельная версия Сава должна жить своей жизнью и не обязана хранить не свою клятву верности. Наверняка, я вызываю в нём исключительно чувство раздражения. — Нет уж, являешься. — Урчит он, прижимаясь бедром: — особенно для окружающих нас бандитов и проституток. Для твоей же безопасности. — Да-да, а ещё я ни на минуту не должна отходить от тебя. В туалет будешь провожать? — Фыркаю я. — Иди. Дверь слева на той стороне зала. В трёх дверях я не запуталась и спустя пару минут в кабинке, я устраиваюсь у мутного, забрызганного остатками мыла и чего-то более биологического, зеркала. Расчесываю волосы и закалываю их в полусвободный, со спускающимися кончиками, пучок при помощи гребней. Гигиеничка и пробник умывалки из косметички приходятся кстати и в зал я выхожу чуть-чуть более посвежевшей. Обхожу кресла, столики и ширмы приватных кабинок до тех пор, как чья-то стройная нога в кожаных штанах не преграждает мне путь. — Развлечёмся, красотка? — Хриплый баритон принадлежит тускло-оранжевому забраку с тонюсенькими татуировками, так не похожими на те, что заполняют кожу Братьев Ночи. Зелёные глаза скользят по моей фигуре, по чёрно-красной куртке, тонкой ткани, которой я обмотала грудь и талию на манер топа. Моя маечка знакомства с флорой Лото-минора не перенесла и распалась на нити. Симпатичный, жалко, что морально урод и так и нарывается на то, что его породистый нос сломают в ближайшей подворотне. — Я замужем. За Братом Ночи, если тебе это о чем-то говорит. — Машу кольцом я, прямо перед лицом юноши. У меня типаж внешности «Мечта забрака» или что?! — Брат Ночи, говоришь? Забрак — забраку… Поделится, не убудет. — Клеит меня наглый донжуан, вставая и прижимая меня к себе, вытянув руку и уперевшись в стену. Я осторожно ощупываю рукоятку меча и направляю в живот парня, совершенно не волнуясь о последствиях. — На этот аргумент у тебя, надеюсь, нет возражений? — Опасная и горячая… что может быть лучше? Хмыкнув, выворачиваю тонкое запястье. Над ухом слегка хрустит, как сухое печенье. Я что, ему косточку сломала? Забрак рычит, но прижимается только сильнее: я могу рассмотреть бисеринки пота на его лбе и индастриал в левом ухе. — Сия, где тебя носит?! — Раздаётся знакомый раздосадованный тон прямо из-за плеча парня. — Ааааа, понятно. — Саваж тянет на себя оранжевого, перехватив за горло. Он душит его совершенно хладнокровно, ни на минуту не сомневаясь. Я отлипаю от стены. — Саваж, достаточно. Он получил урок. — Он ведь не джедай и не стоит на нашем пути. К тому же, теперь он не станет лезть к незнакомым девушкам с таким усердием. — Контрабандистом меньше. Какая разница? — Возражает Саваж, напрягая мышцы. Оранжевая кожа под его пальцами становится серо-бурой от гематомы. Ноги ирридонийца страшно и забавно барахтаются в воздухе, пытаясь нащупать опору. — Не надо его убивать. — Если бы я не подошёл, он бы разложил тебя прямо на этом столе и никто бы даже не пошевелился! — Злится Саваж. Он отбрасывает парня в стену и к нему, пиликая, пробираются сервисные дроиды. — Возможно. Но скорее всего, он бы струсил, увидев активированный меч. Безрассудно убивать без разбора. У нас есть цель поважнее. — Пытаюсь урезонить его. Саваж бубнит себе под нос: — Странно, что он один. Ирридонийцы клановые и по одиночке не путешествуют. На столике нас уже ожидают стейки, бокалы и сосуд с кафом. Интересно, местный «кофейник» пишется как кафейник? Мясо похоже на говядину и прожарено ровно так, как мне нравится, с хорошей корочкой и кровянисто-розовым солёным соком. — И часто ты влипаешь в истории? — Поднимает взгляд от тарелки Сав. — Смотря что считать «историей». Алкашей у подъезда или попадание в «Звёздные войны». Бывало, несколько раз цеплялись всякие хмыри, но я могу за себя постоять. Даже в мире, где не активны световые мечи. — Сия, ты рискуешь. — Кто бы говорил… — Вздыхаю я обеспокоенно. Десерт представляет из себя подобие молочного желе в виде шариков. На вкус — действительно молочное желе в более плотной желатиновой капсуле. — Я не умаляю твоей Силы, но ты должна понимать я тренировался всю жизнь. Ещё до того, как магия изменила меня. — Сав, безусловно… я слабее падавана, что провёл детство в Храме. Но у меня есть бытовая смекалка и способность адаптироваться к ситуации. Мне приходилось крутиться, как могу. Совмещать колледж и подработки. Терять работу. Возвращаться в одиннадцать вечера пешком по криминальному району. Пить в барах лишь слегка цивилизованнее местного. — Глупость и нелепость. — Жизнь состоит из череды неудач, глупостей и нелепого стечения обстоятельств. — На Датомире всё иначе. Тяготы сменяются опасением, труд — рутиной. Ты не ждёшь, что Сёстры изберут тебя, ты молишься, чтобы тебя не коснулась судьба их игрушки. Ты надеешься защитить родных, а когда у тебя отнимают их… ты готов повиноваться. Я кладу ладонь на его руку и переплетаю пальцы. — Мне жаль твоего брата. — Ты знала его? — Да, недолго. Сорвиголова. Ему хотелось броситься в омут с головой… Иногда подобная опрометчивость раздражает, но в нём чувствовалась жажда деятельности и молодость. — Тоскливо провожу по бледной оранжевой линии: — сложись всё иначе, из него вышел бы годный джедай. Саваж дёргается. — Нет. Эта участь ничуть не отличается от моей. Только на верность ты присягаешь не Матери, а Ордену. — Не все джедаи такие, как Кеноби. Среди них много тех, кто сражается ради истинных ценностей и хочет спасать жизни. — Жизни?! Да для джедаев жизнь иного растения важнее тех, кого они обрели на муки, считая тёмной расой! — Датомир… Вджун… Дагоба и Мустафар. Они многие планеты списывают во тьму, не понимая, что их обитатели могут быть добрыми созданиями. Развела я, конечно, демагогию, но что поделать. Тьма и Свет неотделимы. Мол вызывает Саважа по комлимку. — Я перевёл вам на одежду и всякие мелочи, потому что с выбором корабля тут засада. Или одноместные, или не на ходу. Буду импровизировать. Встретимся вечером там же. И всё? Ни тебе «целую, Мол», ни «Берегите себя», ни «Не потратьте все деньги на безделушки»? А как же вечное: завтра мы идём тратить все свои — все твои деньги вместе? Ладно, Мол не болтлив и крайне практичен. Саваж подзывает жестом тви’лечку, прикладывает браслет, спрятанный под наручем, для оплаты и просит придержать столик. Мы выходим в подворотню — все дворы и улочки Нар-Шаддаа представляют из себя бандитскую подворотню с мусором, следами вомп-крыс и кислотно-жёлтым дымком. Саваж уверенно движется на северо-запад, пока мы не заходим в тупик и я замечаю краем глаза движение. — Зря ты отказала Эру… он бы сделал всё нежно. — Голос исходит от монструозного многоногого силуэта из неосвещенного угла. Силуэт распадается на четыре гуманоидных и в тусклом свете я различаю уже знакомого побитого Саважем забрака. — А вот и клан. — Встаём спина к спине. Четверо ирридонийцев, практически не отличимых друг от друга подаются вперёд. Саваж медлит, не активирует меч. — Прозвучит безумно…но доверься мне. Не нападаем. — Шепчет он, не оборачиваясь. Если Саваж удумал провернуть какой-то трюк Силы сейчас самое время! Один из ирридонийцев приближается ко мне и хватает, стискивая под грудью, прижимая мои руки к телу. Я пытаюсь выбиться и чувствую…лёгкое покалывание в шее, подобное слабому разряду. … Неоновая лампа заставляет глаза слезиться. Где, блядь, я? И что важнее, где Саваж?! Мычу. Языку что-то мешает двигаться. Кляп. Изумительно!!! Доверься… ему и попади в ебанный… бордель… Настоящий, ксеносный бордель. С видеокамерой, кроватью, оборудованием для бдсм — на крестообразной переладине в навороченных кандалах замер Саваж. Выражение лица негодующее, а взгляд на редкость весёлый. Ещё чуть-чуть и мурлыкать начнёт. Стараясь одними глазами выразить то, о чём я думаю исключительно матом, я принимаю позу червяка, выкручиваясь и стараясь подняться. В отличии от Саважа меня раздели догола да ещё и зафиксировали по рукам и ногам. Потрясающе. Куда свалила эта местная версия «браззерс»? Виагру решили принять? Рога друг другу полируют? И это я влипаю в истории!!! Да из-за него… Саваж едва напрягает руку и я вижу, что он способен разогнуть цепь наручников даже не вспотев. Только почему-то медлит и притворяется пленённым. Кляп мешает ему явить свой гениальный план и поэтому я продолжаю изворачиваться, демонстрируя свои возможности гибкости в невероятных ракурсах. — Сладенькая… — Мурлычет бархатистым голосом очередной забрак, вошедший в комнату пыток. Оранжевая кожа лоснится, подчёркивая рельеф мышц и тончайшие линии татуировок, спускающихся по косым мышцам к бёдрам. Чёрные косички, доходящие до локтей, среди небольших рожек на лбу добавляют ему слегка индейский вид. — Тебе понравится ублажать нас. Возможно, даже твой муж присоединится, если он действительно муж, а не телохранитель. — С придыханием произносит он, пальцами проводя вдоль моего позвоночника, невольно заставляя дёрнуться и прогибать спину прочь от руки. Троица остальных с уже знакомым мне барным приставалой вваливается в комнату. — Зря ломалась? — Выдаёт он. Похоже, я скоро стану специалисткой по оргиям и забракским членам. Его эрегированный пенис в неприятной близости к моему лицу. Кляп с громким стуком падает на пол. Голову тянут вверх за волосы. Я всхлипываю, брыкаюсь, вспоминаю уроки Силы, лишённая возможности отбиваться руками и ногами. Кусаю пальцы, которые пытаются вставить мне в рот. — Норовистая сучка! Небось, сама не знает, чего теряет! — Нажим на шею становится сильнее, оранжевый торс заслоняет мне обзор. Член влажным тараном неумолимо тянется к встрече с лицом… Саваж откидывает Силой от меня сразу двоих, того из бара и второго, что тянул мои волосы. Третьего он бьёт в солнечное сплетение, делает подсечку по голеностопу. Парень теряет равновесие. Четвёртого душит. На этот раз я не препятствую его методам. Гэнгбэнгеры конченные… Даже в трое на одного Опресс легко справляется с себе подобными, удушая двоих Силой. Третьему он ломает позвоночник и я морщусь, глядя как тело неестественно застывает в дуге и падает на пол. Саваж озирается: жёлтые глаза горят недобрым весельем, на руках — порванные звенья и след гематомы от кандалов. Он нажимает на панели несколько кнопок и мои кандалы раскрываются. Я прижимаю колени к груди, уставившись прямо на труп забрака комплекции Мола. — Сия, всё в порядке. Они тебя не тронут. Никого больше. — Саваж обнимает меня, бережно берёт на руки и выходит из комнаты и я, отлепив лицо от его плеча, замечаю, что мы находимся внутри навороченного корабля. Наши вещи, смешанные с чужой одеждой, лежат в соседней каюте и к своему счастью ирридонийцы не пытались активировать мечи. Иначе потребовался бы счётчик располовиненных забраков. — Итак. Благодаря тебе…у нас есть корабль. Позвони Молу, пожалуйста. — Отойдя от потрясения, выдавливаю из себя я. Саваж что, предусмотрел абсолютно каждую минуту нашего плена?! Без малейшей брезгливости я надеваю на себя подобие хаори одного из неудавшихся насильников, потуже запоясывая. Всяко лучше рандомной намотки. Мол на наше «злоключение» реагирует неожиданно: громким смехом и просьбой упаковать трупы в криокапсулу. — Что, хочешь попробовать пересадить себе их хозяйство? Только проверь сначала на венерические болезни. — Ехидничаю я. А мысль-то дельная. Пустить на органы того, кто совместим с Молом. — Скоро буду. Осмотрите корабль на предмет неожиданных гостей. — Мол стоит рядом с хромированным спидером и проверяет наши координаты, зафиксированные Саважем. На нашу удачу, забраки путешествовали вчетвером, хотя корабль оснащён минимум на компанию из десяти человек и забит всякими техническими ноу-хау. Подобие плазмы во всю стену внутри одной из кают, демонстрирующее виды разных планет; две широкие душевые кабины; стиралка и сушилка; стереосистема; несколько спален, две из которых обустроены под оргии; камбуз не втиснут в помещение меньше кладовки; медотсек такой, словно забраки периодически проводили по несколько сложнейших операций в день, даже бактовая капсула имеется. Как будто по ошибке вместо такси эконом приехал комфорт+. Ирридонийцы-то мажоры. Первым делом мы запихиваем трупы (сколько законов Галактики мы ежедневно нарушаем?!) в криокапсулу, а потом Саваж отдаёт команду запуска дроидам-уборщикам. — Извини, что втянул тебя. — Забей. Корабль ты достал. Меня не обесчестили. — Отхожу я. Листаю записи бортового журнала. Корабль стартовал с Ирридонии до Набу, потом совершался прыжок на Дантуин, а после этого они решили посетить Луну Контрабандистов. Не ясно, путешествовали они как туристы или же мы грохнули дипломатов и вскоре за наши головы начнётся охота. Хотя Молу и Саважу не привыкать. Мол подъезжает к нам — я слышу гул хорошего мощного мотора внутри спидера. Саваж опускает трап и мы рассматриваем борт корабля — синий титановый блеск, хром, выгравированное название корабля — «Достоинство». Очевидно, мужское половое — хихикаю про себя я. — Превосходно. — Одобряет Мол, изучая в основном панель управления и сервиторы. — У меня что, на лбу написано «заеби меня забрак»?! — Высказываю негодование. Саваж ржёт, утыкаясь в наруч лицом. Мол аккуратно поглаживает меня между лопаток. — То, что ты предложила…вполне реализуемо. Если нужно. — Чего я предложила? — Теряюсь я, трусь щекой о родную чёрно-алую кожу. Заебать? — Попробовать реконструировать мне тело. Займёт около семнадцати часов. — Хммм… если ты уверен… — С протезом я тот ещё калека.Мой желудок переваривает только жидкую пищу и я обнаружил нарушения терморегуляции. И не только это…напрягает. — Многозначительно выпаливает Мол. Да уж, много можно найти недостатков у железного протеза. И фразой «поцелуй мой металлический зад!» их явно не окупишь. Матерь Талзин верховная ведьма, а не главный хирург. — Тогда… наверное… стоит попробовать. — Мнусь я. — Вы ведь ещё не сходили за вещами? — Справаживает нас Мол, которому словно не терпится ухватиться за шанс снова стать полноценным. Попытка номер два пройтись, а вернее, проехаться на спидере по рынку куда более успешная. Ветерок с кисловатым запашком уже не так противен. Сначала Сав заруливает внутрь небольшого павильона размером со средний «Ашан», где можно приобрести комлимки, коммутаторы, транзисторы-резисторы и прочие детали для аппаратов связи. С помощью R4 мы подбираем нечто, что может служить мне зарядником, а Саваж спрашивает у подозрительно похожего на индуса продавца, не встречал ли он кристаллов Силы. Медлительный и спокойный, тот задумчиво гладит бородку, а затем демонстрирует кусок руды с корундом внутри. Не то. Мы обходим несколько рядов, Саваж сторговывается с «индусом» и мы получаем нужное со скидкой. В пространстве, отведённом под одежду, стоит гам. Суматоха страшная. Больше всего у этой части торговой площадки сходства с огромным складом шмотья, которое нужно рыть самостоятельно, чтобы найти подходящие вещи. Я теряюсь, хватаю несколько чёрных топов с рукавами и без, брюки-карго, запашную юбку, кожаные штаны и плащ. Со своей курткой мне не хочется расставаться, однако, в ней я смотрюсь в космическом антураже, как балерина среди гонщиков «Наскар». Ищу в завалах одеяний, фасонов, воздушных и плотных тряпок, кожи и бархата нечто, похожее на белье, а затем забиваю и покупаю отрез материи и клей для ткани. Сама наделаю. Плевать. Ботинки сохраню свои. Псевдомартинсы пережили и нижегородскую грязь, и лесную, и Лото-минор. Саваж уже давно определился, набрал себе и брату чёрное побольше и чёрное поменьше. — Поехали отсюда. Я устала. — Постанываю я. Изнывающий от ожидания Саваж радостно подхватывает вещи, платит и подсаживает меня на спидер. На корабле нас встречает тишина, нарушаемая только гулом стандартного робота-пылесоса. Сав показывает мне, как пользоваться комлимком, перекидывает немалую сумму кредитов, чтобы я имела свои деньги под рукой. Он оставляет меня одну, когда я разбираюсь с зарядкой смартфона. Интернета естественно нет. От скуки я делаю несколько снимков серебристой зеркальной каюты. Пока «гэлакси» заряжается я валяюсь на широкой кровати, клею трусики — дожила, блин! Пару часов спустя, завершив свое рукоделие и послушав немного музыки я вспоминаю о наличии на корабле такой роскоши, как душа и отправляюсь в него. Саваж стоит в приоткрытой кабинке спиной к выходу и пару секунд я мешкаюсь. Когда он научится закрывать двери? Приватность, интимная обстановка, уединение — ему знакомы такие понятия? — Присоединишься? — Ехидничает Сав, безусловно чувствующий чужое присутствие кожей спины. — Извини, я тоже хотела помыться. — Пытаюсь ретироваться я. — Залазь. — Мы воду экономим или тебе мало впечатлений? — Для женщины, назвавшейся моей женой, ты слишком стесняешься. — Усмехается Саваж, открывая кабинку. — Слушай, на сегодня с меня хватит одного покушения на изнасилование. — В чём дело? — Он выключает воду и тянется за полотенцем. Улавливает, что стеснение тут ни при чём. Тем более, глазами я пожираю буквально каждый миллиметр его кожи, веду взгляд вдоль знакомых клановых тату и на память могу нарисовать пару из них. Дилемма: является ли секс с иной версией мужу изменой ему самому? — Ты как Саваж 2.0. А я знала версию Саважа 1.0. Ты ведёшь себя, как он, ходишь и двигаешься, как он, но воспринимаешься иначе. Твои поступки чуть-чуть жёстче, но мы с ним не попадали в такие передряги. Мол сказал мне, что я изменилась, но как по мне, изменились вы, а я осталась прежней. Саваж подаётся вперёд и я слышу гулкий ритм. Он приподнимает меня, удерживает и мягко касается губами лба. Дежавю. Губы соприкасаются с губами и чистое ощущения моего, близкого Саважа сопровождает этот поцелуй. — Ты знаешь… — Начинает он взволнованно. — Ммм? — Некое провидение или знание словно подталкивает меня изнутри. Направляет к тебе. — По-моему, это эрекция. — Порчу романтичный момент я. — Да я не о физическом, Сия! Мы связаны! — Он гладит мою кожу по жёлтой линии. — Прости, тяжело думать… после года воздержания… и при таком потрясающем муже… — Признаюсь я. Ещё немного и я начну вырабатывать электричество от возбуждения. — После года? Я ждал сорок лет. — Мурлычет он на ухо. Я поглаживаю его по прессу, увожу пальцы по бокам к изгибу поясницы. Разница в возрасте у нас слегка сместилась. — Дай мне больше времени привыкнуть к тебе. — Хорошо. — Саваж понимающе кивает: — сколько потребуется. Я лезу в душ и выставляю воду как можно холоднее в наказание за слабовольную потребность наброситься на Сава, ласкать его губами, языком, пальцами, искать знакомые и новые шрамы, делить с ним постель и неприкрытые ничем домыслы о нашей связи, большей, чем телесная близость. Продрогнув и хорошенько промыв волосы я вылажу из душа, собираясь уже намотать тюрбан для волос, как вдруг зеркало начинает обдувать влажные прядки встроенным феном. Жму завитки в ладонях, ожидаю, пока причёска высохнет. Возвращаюсь в полотенце в облюбованную серо-зеркальную каюту. Переодеваюсь и решаю проверить Мола в медотсеке. Запах подпаленной кожи странно сочетается с веяньем морской соли. — Вам стоит покинуть помещение! Лечение завершено на 64%. — Я на минуту. Роботы-медики вытирают кровь с кушетки и убирают инструменты. Вторую половину тела они уже куда-то дели. Мол полулежит в чане с бактой без сознания. Капельница спускается к его вене. Наверняка, какой-нибудь обезбол. Толстый бордовый рубец прочерчен по талии. Поначалуяне врубаюсь, каким образом у его донора так удачно совпал оттенок кожи, а затем понимаю, что бакта слегка искажает цвет и Мол выглядит так, словно вспахивал грядки или бегал по Татуину, стянув футболку. Я целую его в лоб и замечаю слабое движение. — Вам стоит покинуть помещение. — Делает мне повторное замечание дроид. Возможно, я бы легла спать пораньше и в кой-то веки в Галактике случился спокойный вечер, если бы Саважу не приспичило вернуться к кантине и взять нам еды на вынос. — Мол по-любому захочет есть, как очнётся. А у этих из съедобного только лубрикант с разными вкусами. — Аргументировал Саваж, седлая спидер. — Ладно, я с тобой. Хочешь наушник? — Включаю рандомное воспроизведение. Беспроводной наушник Саваж принимает с долей скепсиса. Я вжимаюсь в его плечи, когда он давит на газ. Летим. Пьянящее чувство: дикая, первобытная свобода и в то же время доля страха за встречный порыв ветра и движение других вносят нотку адреналина. И откуда у не крылатых людей такая тяга к полётам? Саваж входит в крутой поворот, огибает неутихающие центры торговли. Ночью кантина сияет так, чтобы любой точно нашёл самое развратное и пьяное заведение Нар-Шаддаа. Девушки на входе пританцовывают, выискивают, кем и чем поживиться. Ксенос причудливо сочетается, разбивается на невероятные сочетания. Парочка женщин модельной внешности с зелёной кожей и белыми гладкими волосами идут по обе руки от таинственной фигуры в чёрном зеркально-блестящем плаще. Фигура проникает в клуб прежде, чем я предпринимаю попытку рассмотреть её через Силу. На барной стойке танцуют. Женщин периодически носят на руках, им кидают украшения, шлепают по беззащитным местечкам обнажённой кожи. — Мы сделаем заказ и уйдём через чёрный ход. — Пригибается Саваж, неуютно чувствующий себя в толпе. На местную публику он производит очень неоднозначное впечатление: толпа расходится, а девушки всех видов и рас перешептываются. Я лишь крепче сжимаю его руку. Мы заходим за колонну, делаем заказ непосредственно на стойке. Саваж стоит позади меня, готовый накрыть или защитить. Инопланетянки наслаждаются вниманием к себе: одна выливает на себя аналог крепкого алкоголя и поджигает и её кожа и серебристое платье покрывается синим пламенем, что не обжигает. На фоне этих мисс Галактика я выгляжу совсем блеклой и уставшей из-за произошедшего за последние 48 часов. Сав нежно обнимает меня, заведя руки под мою куртку. Интересное положение его кистей подталкивает меня приподняться на цыпочки таким образом, что моя грудь ложится прямо в его ладонь. — Сия… я ведь не бескаровый. — Стонет Саваж. — Раньше же как-то справлялся? — Да, но раньше меня не дразнили. — Слушай, ты же был на службе у Вентресс… неужели она не пыталась проверить твою лояльность? — Поверь мне. Её тела не посмеет коснуться ни один мужчина. — Загадочно отвечает Саваж. Да ладно! Откуда подобный тон? Неужели речь про внешность? Вентресс в произведениях имеет нехилое обаяние женщины-охотницы, а отсутствие волос на голове тут вообще никого не должно отталкивать. Минусом чёрного хода является то, что Саваж и я, нагруженные обедами и ужинами минимум на три дня обжорства, пробираемся мимо приватных кабинок и vip-зала. Я отстаю и на мгновение перед нами распахивается перегородка в стене. Кто вообще ставит автоматические двери в приватные комнаты?! Двое женщин с зелёной кожей, которых я приметила у входа, полулежат на кровати, а между ними, в клубах кальянного пара… Легка на помине. Да твою ж датомирскую мать! Вспыхивают в мягком полумраке огромные глаза на пол-лица. У Вентресс серо-фиолетовые радужки с острым, как кинжалы, взором. — Монстр… ты нашёл меня или свою смерть. — Хрипотца в голосе только дополняет образ роковой убицы. Однако, она шокирована встречей не меньше нас. Стройная фигура покачивается на каблуках. Цокот. Зеленокожие спешно вскакивают, пытаясь скрыться. Широко распахнув глаза я слежу за перемещением леди ситха в пространстве. Высокие кожаные сапоги. Боди, открывающее бедро и тонкие бока. Ассасинка явно оказалась застигнута нами врасплох на отдыхе. — Предательница! — Рычит Саваж, входя в боевой раж. Он выхватывает меч и активирует его сразу же в оборонную стойку. — Я убью тебя, отродье… что за пташка с тобой? Асажж, по всей видимости, сначала приняла меня за компаньонку и только сейчас рассмотрела меч и то, как я копирую жест Саважа, проворачивая меч жёлтой стороной. Слишком хорошо копирую. — Поверить не могу!!! Ничтожество, ты принадлежишь мне! — Вот тут я с тобой поспорю. Он мой муж. — Вставляю ценное мнение и тут же пригибаюсь. Асажж Силой мечет в нас вазы с фруктами и другие хрупкие предметы, пытаясь поменяться местами и оттеснить нас от выхода. Женщина пытается нащупать блеф в моих словах, но я сказала ей правду. В определённом смысле. — Мечи дома оставила? — Наглая девчонка, ты хоть представляешь, кому бросаешь вызов? Она тигрица, а я по сравнению с ней — котёнок, только научившийся видеть. Но Сила на моей стороне, к тому же мы с Савом оба при мечах. Сюррикен появляется незаметно. Саваж дёргается от боли, «звёздочка» попадает прямо в трицепс. Рука, испуская магический дымок, слегка обвисает вдоль тела. Зелёные работницы секс-услуг покидают комнатку с воплями, оставляя нас зловеще таращится друг на друга. Второй сюррикен Саваж ловит двумя пальцами и метает обратно с такой силой, что он вгрызается в стену на несколько сантиметров, полностью погрузившись острой кромкой. Вентресс убегает на каблуках — сбивает с ног компанию невысоких существ, распихивает локтями толпу. Кто-то выхватывает бластер и палит в потолок. В зале вспыхивают несколько очагов потасовки. — Теперь бежим. Иначе она вернётся и мы огребём по полной. — Саваж предусмотрительно не выдергивает из раны «звёздочку». Кровотечение из задетых вен и в Далёкой-Далёкой существует. — Вести сможешь?! — Напрягается он. — Да, да, конечно! Мы прыгаем на спидер и я подмечаю практичность Саважа — удираем ли мы или нет, а часть еды он успешно сохранил и швырнул в седельную сумку. Я прыгаю вперёд, толкаю то, что похоже на стартер — Саваж давит на газ и, благо, он сидит позади, иначе бы меня сбросило с этой махины. С воплем, стартую и набираю слишком большую высоту, а следом снижаюсь и петляю по улочкам, надеясь, что за нами не увяжется хвост. — Ты в порядке?! — Кричу в потоке ветра. — Царапина! О да, забракское бахвальство! Один вон «поцарапанный» у нас в бакте отмокает. В прочем, при наличии целой морозилки запчастей Саваж такими темпами станет похож на монстра Франкенштейна, если будет ловить острые предметы телом. — Кстати… отлично водишь. — Хвалит вдруг меня Сав. Мне хочется возразить — так не сложно, спидер не сложнее мотоцикла, а у меня по абонементу в картинг-центр и уроки спортбайка входили. Тем более картинговые приёмчики помогают отточить навыки восприятия, резкости и мышечной памяти. По шлюзу заезжаю на корабль прямо на спидере и требую от Саважа немедленно идти в медотсек. — Сам бы догадался. — Огрызается он. — Что делать будем? Ждать, пока Вентресс нас найдёт? — Она может использовать нас, чтобы показать свою верность Дуку и отомстить и мне, и ему. Перспектива тройной мексиканской дуэли меня совершенно не воодушевляет. Хватит впечатлений. Можно же провести пару дней на цивилизованной планете, не совершая преступлений. — Подлатаем тебя и выйдем в космос. — Предлагаю я, глядя как Саваж осторожно и медленно, даже неуклюже стягивает кожаный доспех. — Давай помогу. Бережно беру его руку, чтобы освободить от рукава, плавно тяну на себя, стараясь ни вогнать металл глубже, ни задеть края раны. Он остаётся в безрукавке и мы входим в стерильное помещение отсека медпомощи. Меддроид противно скрежещет и пищит, стоя напротив бактовой капсулы. Мол сгибает и разгибает колени, потирая икры руками. Белые коротенькие шорты комично дополняют разницу оттенков и стиля татуировок, но в целом он выглядит крайне здорово. — Как ты?! — Испуганно и чуть радостно восклицаю я. Саваж ложится и свешивает руку. Второй дроид берётся за жгут и щипцы. — Как бы описать… Кишки зудят. Есть хочется. Немного сводит мышцы, но судороги пройдут дня за три. — Мол с видом диснеевской Русалочки таращится на собственные конечности: — благородные парни, древний род. — А как ты?.. Конечно, я читала всякие материалы, где говорилось, что забраки прекрасно считывают клановые татуировки друг друга, но мне интересен способ дешифровки. — Вот эта линия вдоль внешней стороны бёдра. Чем она длиннее, тем знатнее род. Они и правда братья. Группа крови одна, резус только у этого совпал. Ещё пара часов в заморозке и план бы провалился. Дроидам пришлось зачищать мой шрам, чтобы спаять нас. И пересадить мне кое-что. Почку, селезёнку, пару метров кишок. Брезгливо закашливаюсь от описания, представляя себе ощущения Мола от подобного медицинского вмешательства и знания. — Саваж, не притворяйся. В иной ситуации ты бы зубами диск вытащил и не поморщился. — Сав лежит на кушетке с видом, словно ещё чуть-чуть и упадёт в обморок. — Просто ты… забей. Я рад видеть тебя в здравии, брат. — Мы встретили Вентресс. Без мечей. Пора бы нам уносить отсюда ноги. Мол усмехается. Каламбур он заценил. — Побудешь вторым пилотом? Я ещё плохо хожу и не знаю, не вырублюсь ли. — Да, давай. Саваж? — Я приду к вам, как меня зашьют. — Кстати о еде. Мы за этим и вылазили. «Достоинство» оказался навороченным не только в плане комфорта пассажиров. Голосовое управление, автоматический старт, автопилот, щиты, пушки, блокаторы и стабилизаторы, гравикомпенсаторы, маршрутизаторы и прочие кнопки, рычажки и педальки, приводящие Мола в состояние экстаза. Это мне, землянке, даже мусорное ведро с болтами казалось вершиной прогресса, а забрак действительно разбирался в технике и элитный корабль ввёл его в состояние полнейшего восторга. — И куда теперь? — Доверься моему чутью.