Я Земфира

*** Хорошо иметь проверенных людей в ресторане, ещё и около дома. Снимаю пиджак — на спинку стула. Поправляю воротник водолазки. Можно считать, свидание целое — столик тут один, специально в другой стороне от общего зала. Усмехаюсь. Да, тебе, Рамазанова, только свидания подавай со своим недотрахом. И свечка посередине стола шипит. Бля, они бы тут ещё кровать расстелили с лепестками роз. Прохожу к стенке и щёлкаю выключателем. Морщусь от света. Так лучше. Остаётся пять минут до условленного времени. Зову официанта — молодой пацан — заказываю себе вино и поесть. Ждать не обязана. Через три минуты уже приносят. Киваю на стол и лезу в телефон. Просматриваю книгу контактов — вещь ебать какая интересная, но сейчас интереснее ничего не поделаешь. И откуда только взялись какие-то Валентины и Миши… Надо бы за– — Привет. Сначала — с ещё непроизнесённого приветствия — в нос бьёт похороненная памятью вонь — «Красная Москва». Чихаю и поворачиваюсь на голос. Охуеть. Вот тебе и Рената. Взгляд переходит — какой там, обрушивается, — на декольте. Это она всегда так одевается? Всё платье — от плеч до ног — чем-то сияет, так что приходится немедленно поднять глаза выше — к шее и к лицу. Помада — яд. Глаза… — Ты опоздала. Шумно втягивает воздух, медленно вышагивает на каблуках и наконец садится напротив. На руках — не меньше пяти камней. В ушах — по одному. На шее… — Всего лишь на две минуты, и вообще, — с придыханием, — я рада Вас… тебя… видеть. Расплывусь на блядском стуле прямо сейчас. Едва открываю рот, но– — Господи, здесь так светло. Глаза болят… Стул проезжается по паркету — и через мгновение остаёмся при свече. Бля, что я творю. Сажусь на место уже спокойнее: — Ага, сама только что вырубить хотела. Идиотка. Вместо ответа — ряд невозможно белых и ровных. Голову слегка наклоняет. — Так… что скажешь?.. В мозгу лихорадочно проносятся сотни, уже тысячи матов, — Рамазанова! проснись! — но получается только тупо пялиться: — Что? Тихий смешок. Скользящий взгляд по бокалу вина. Одному. Блядь. Блядь. Отмираю и кнопкой вызываю пацана. Рената делает заказ. Тот уходит. — Насчёт фильма, да. Прости, неважный день, — мотаю головой (в штанах у тебя неважно), — я не смогу. Глаза — расширяются. Губы — поджимаются. Голос — скальпель. — Почему? Поправляю чёлку. Говорю, смотря на удивительно зелёное, — на среднем пальце: — Потому что не могу дать гарантию, что с фильмом выйдет качественно. Я не качественно — не делаю. Поднимаю взгляд. — И зачем тогда это, — смотрит вокруг и делает пассы руками, — всё? — Сказать, что сведу с профессионалом. Если угодно, другом. — И он напишет мне музыку? — И он напишет тебе музыку. Короткий вздрог головой. Волосы — мягкий пух. Вдохнуть их запах — немедленно, прям вот сейчас. — Но я хотела тебя. Сглатываю. Руку пихаю в задний карман джинсов, нащупываю сложенный квадратик бумаги с номером, достаю — на стол. Очередной скрип стула, пиджак через локоть, несколько купюр на стол. — Владимирович — отчество, — кидаю уже через плечо, когда прохожу мимо официанта с бокалом. Тоже красное. Дома хлопаю дверью и сразу в душ. Кончаю от пары движений. В ушах собственный стон. Восстанавливаю дыхание, сушу волосы полотенцем и заваливаюсь на кровать. Ну и что это было?