Disconnected[Отключен]

Нил

Не так давно они покинули старый заброшенный дом, где Нил жил со своей матерью. Но для него казалось, что прошла целая вечность, пока они не приехали в больницу. Ему было неуютно ощущать на себе взгляды, когда его везли на каталке. Когда он получил свою собственную палату, его тело переложили на кровать. Женщина вошла с папкой в руках, вместе с мужчиной в белом халате и с бейджиком. — Нил, это твой врач, доктор Макс Робинс. Он обработает твои раны и наложит новые швы. — Улыбнулась женщина, присаживаясь рядом с кроватью. — Пока он этим занимается, как насчет того, чтобы мы с тобой поговорили, а? — Предложила она, наклоняя голову в легкой манере. Однако Нил не поддался на это; он знал, что она ищет информацию. Информацию о его жизни, информацию, которую он не собирался выдавать постороннему человеку, тем более кому-то, кого он почти не знает. Он покачал головой, отвернувшись от неё, не желая видеть разочарование на её лице из-за его непослушания. Врач улыбнулся и сел на другой стул, стоявший перед Нилом. — Ну что ж, Нил. Приятно познакомиться. Как ты уже слышал, я буду твоим врачом. — Сказал пожилой мужчина, делая паузу и готовя своё оборудование, — Я сделаю тебе анестезию, она не сильная, это нужно, чтобы процесс наложения швов не был болезненным. — Спокойно сказал он, надевая чистые перчатки и беря новую иглу. Нил молча наблюдал, как мужчина вводит ему лекарство, затем выбрасывает использованную иглу. — Итак, Нил, ты помнишь, как получил эти раны? — Спросила женщина, всё ещё не понимая, почему Нил не может и не хочет говорить. Всё, что мальчик мог сделать, это пожать плечами, услышав её тихий вздох и видя усталую улыбку. — Хорошо, я вернусь, когда доктор Робинс закончит лечение. — Сказала она. Наконец, в комнате снова стало тихо; слышались только дыхание доктора и Нила, а также звуки оборудования. Прошло не меньше десяти минут, прежде чем кто-то из них заговорил, и неудивительно, что первым заговорил не Нил. Это был доктор. — Ну вот, всё готово. Ложись, устраивайся поудобнее и поспи. Медсестра придет и принесет тебе еду и поставит капельницу. Я объясню всё твоему куратору. Женщине, которая нашла Нила. — Улыбнулся Робинс, снимая перчатки и выходя из комнаты. Глаза Нила следили за уходящим доктором Робинсом, хотя он всё ещё мог видеть его силуэт в затуманенном состоянии. За дверями он мог слышать бормотание его голоса вместе с голосом женщины, с которой он пришел. С тихим хмыканьем Нил осознал, что ему не сказали её имя, зная её только как женщину, которая утверждала, что «спасла» его. Нил медленно устроился так, чтобы ему было удобно, выдохнув воздух, который даже не замечал, расслабляя своё тело, закрывая глаза и погружаясь в глубокий сон.

Джесс

Женщину, подарившую Нилу плюшевого кота, звали Джесс. Она была работником службы защиты детей чуть больше четырех лет и встречала множество детей, прошедших через разное. Она знала, что не стоит судить книгу по обложке. Джесс вздохнула, взяла мелок и детский блокнот для рисования, надеясь, что это даст ей ответы, которые помогут ввести Нила в систему и предоставить ему всё необходимое. Она снова нацепила улыбку на лицо, направляясь к палате Нила, как раз вовремя, чтобы увидеть выходящего доктора. — Доктор Робинс, как он? Он выздоровеет? — Спросила она, нахмурив брови, показывая своё беспокойство. Мужчина перед ней улыбнулся и кивнул. — Он очень тихий, не говорил всё это время... Возможно, у него проблемы с речью из-за травмы, учитывая то, что вы говорили. — Спокойно сказал он. — Его раны заживут, но останутся шрамы. Мы поставили ему капельницу с обезболивающим, а затем капельницу с питательным раствором, если у него возникнут проблемы с едой. — Осторожно сказал он, заглядывая в комнату. — Похоже, он заснул, вы можете подождать в палате, пока он не проснется, или подождать в зале ожидания. — Улыбнулся он и ушел. Джесс потёрла висок, записывая в свой блокнот указания доктора. Она также планировала попытаться глубже разобраться в причине, почему он не говорит. Она вошла в комнату тихо, села рядом с кроватью, улыбаясь спящему мальчику. Она задавалась вопросом, кто мог причинить вред такому милому ребенку.

Нил

Нил вздрогнул, нахмурив брови, услышав крики и вопли издалека. Он не мог не оглянуться в темной комнате, ахнув. Осознав, что он снова в Балтиморе, снова в том подвале, который сильно пах железом и отбеливателем. Забавно, но он мог чувствовать запах, запах крови, исходящий из каждого угла комнаты, боль от отбеливателя в носу и глазах из-за его силы. Он испустил беззвучный крик, проснувшись, дёрнув за швы. Его отец был там, он выглядел злым, таким злым, каким Нил никогда его не видел, и всё же у него на лице была та садистская улыбка. Он не осознавал, что дрожит, пока не услышал голос женщины, выдернувший его из этого кошмара. Нил глотал воздух, как воду, не осознавая, что не дышал до этого. Женщина начала гладить его по спине, пытаясь успокоить, но это только заставило его вздрогнуть и отстраниться от неё, заставляя её остановиться. — О, Нил... Всё в порядке. Ты в безопасности здесь, никто не причинит тебе вреда. — Сказала женщина, глядя на него с жалостью, от которой ему становилось плохо. Он решил, что с этого момента она ему не нравится. Ему не нужны ни сочувствие, ни жалость, он их не хочет. Женщина снова налепила улыбку на лицо, протягивая ему блокнот и мелок, который она купила. — Я думала, это поможет. Ты можешь писать на нём, когда хочешь что-то сказать или ответить на мой вопрос, хорошо? — Предложила она. Нил посмотрел на женщину, затем на блокнот и снова на неё, прежде чем взять его и открыть. — ‘Я не знаю твоего имени’ — Это было первое, что он написал. Он устал называть её «та женщина». Глаза женщины слегка расширились, прежде чем они изогнулись в улыбке. — Меня зовут Джесс, мне 32 года. — Сказала она. Нил поднял бровь. Он не спрашивал её возраст и не хотел его знать, но теперь был обременен этой новой информацией. Он наклонил голову, не зная, что на это ответить, что заставило женщину слегка посмеяться, будто он пошутил. — Итак, Нил, ты знаешь имена своих родителей, адрес? Это поможет нам помочь тебе. — Мягко сказала Джесс тоном, которого он никогда не слышал от своей матери. Мальчик замер, прежде чем написать на одной из страниц. — ‘Нет’ — И это всё, что ему нужно было написать, потому что Джесс приняла этот ответ и быстро перешла к следующему вопросу. После ответов на некоторые базовые вопросы от Джесс в комнату вошла медсестра с едой. — Я не уверена, что тебе понравится, но я выбрала кое-что из того, что любят мои братья и сестры. — Улыбнулась она, ставя поднос на столик и начав работать с капельницей.

Две недели спустя

Время в больнице тянулось медленно. Всё, что делал Нил, это ел, спал и разговаривал с множеством разных людей, которых он не знал. Людей, которые всё время говорили ему, что теперь он в безопасности. Нил в это не верил; он никогда не был в безопасности и никогда не будет. Он не был настолько наивен, чтобы думать, что эти люди могут его спасти, так что он не будет питать надежд. Он вздохнул, позволив медсёстрам сделать последние записи, готовясь к выписке. — Разве это не здорово? Больше никаких лекарств, игл и больничной еды. — Хлопнула в ладоши Джесс, её мягкая улыбка, как обычно, украшала лицо. Нил отвернулся от неё на мгновение, задумавшись, затем пожал плечами, перебирая мех плюшевого кота, который всё ещё был у него. Прошло всего несколько минут, прежде чем в комнату вошёл доктор Робинс с хмыканьем. — Ну вот, всё готово. Ты можешь идти, как только будешь готов. — Сказал он с уважительной улыбкой. Нил схватил свою спортивную сумку, наполненную только старыми вещами, которые его мать оставила перед уходом. Он подошел к Джесс, которая протянула руку, позволяя ему держать её, когда они выходили из больницы вместе. Нил думал о том, как пройдёт жизнь в приёмной семье. Он никогда не был один, не в таком месте. Всё, что он мог сделать, это положить голову на затемнённое окно машины Джесс, наблюдая за дорогой по пути к детскому дому, который был полон детей, которых ещё не выбрали.

Два года спустя

Нил всё ещё оставался в системе уже два года, несмотря на то, что его брали в семьи как минимум трижды за это время. Все они возвращали его, как только осознавали или считали, что он слишком сломан, чтобы его можно было починить. Все семьи, кроме одной, начинали с улыбок, тортов, сладостей и новой одежды. Однако, когда они понимали, что это не заставит его заговорить, они сдавались. Нил в данный момент находился в своём третьем доме, сидя в пустой гостевой комнате, которая якобы была его, хотя он никогда в это не верил. Он привык не иметь собственной комнаты, но это заставляло его чувствовать себя бесчеловечным. Как будто он был куклой, которую все хотели починить, но решили, что не могут склеить. Пожилая женщина вздохнула, потирая переносицу. — Боже, я больше не могу с этим справляться... Мне следовало прислушаться к тому, что говорили о нём другие семьи. — Сказала она. Нил закатил глаза, подтянув ноги к груди. Эта семья была наименее приспособленной; они забрали его блокнот и давали минимальное количество еды, обещая больше, если он заговорит. Конечно, Нил не говорил, поэтому ел чуть больше одного приёма пищи в день. Порции были маленькие, но это всё, что ему давали. Пожилой мужчина хмыкнул и пожал плечами, свернув газету. — Тогда верни его. Мы уже сделали для него достаточно. — Сказал он. Женщина согласилась, как только эти слова вылетели из уст мужчины; дверь Нила открылась, и она вошла. — Нил, собирай свои вещи. Твой куратор Джесс будет здесь через 20 минут, чтобы забрать тебя. — Сказала она безразлично, не заботясь о том, есть ли у мальчика привязанность к этому месту. Единственным ответом женщине был кивок, прежде чем она развернулась и ушла. Рыжеволосый мальчик медленно встал с кровати, взял ту же спортивную сумку, которая у него была с момента побега. Медленно начал укладывать в неё новую одежду, не испытывая никакого интереса к тому, что его ждёт. Время, потраченное на упаковку вещей, заняло лишь минут десять, однако с ударом в входную дверь он знал, что Джесс уже здесь. Он встал с пола и направился ко входной двери, открывая её без спроса старой пары, выходя наружу. Как только она отошла в сторону, направляясь по дорожке от дома, услышав вздох Джесс, извинившейся перед парой, прежде чем последовать за 12-летним мальчиком к своей машине. — Как невежливо... — Пожаловалась старая женщина, качая головой, а её муж хмыкнул. — Рад, что это закончилось. — Сказал он. — Нил, ты не мог бы постараться немного? Ты мог бы помахать на прощание или что-то ещё. — Попыталась Джесс, садясь за руль, но не прежде, чем посмотреть на Нила острым усталым взглядом. — Слушай, тебе двенадцать, это тяжело, я понимаю. Но они хотели помочь. — Сказала она, качая головой и заводя машину. Он закатил глаза, взяв лист бумаги и ручку, которые у неё, как ни странно, оказались в машине. — ‘Нет, они хотели ходячее достижение’ — Написал он небрежным почерком, показывая ей это. Видя, как она поморщилась от отвращения к этой идее, прежде чем смяла бумагу и засунула её в дверцу. Прошло несколько месяцев, хотя и медленно, но они прошли, и в итоге Джесс пришла к нему с той самой глупой улыбкой на лице. — Хочешь услышать хорошие новости, Нил? — Радостно сказала она, садясь на диван рядом с ним. Бросив взгляд на телевизор, на котором как раз шло экси. — Хорошо, хорошие новости, кроме того, что идёт экси. — Посмеялась она, не оставляя Нилу места для несогласия. Он вздохнул, поставив на паузу и обратив внимание на Джесс, наклонив голову, показывая ложный интерес. На этот момент он знал, что это должно быть о новой семье, которая хотела его взять. Он устал от этого. Джесс, не замечая ложного интереса, прочистила горло, готовясь к важным новостям. — Семья Спир хочет взять тебя, они уже брали детей в семью раньше, и я уверена, тебе они понравятся. Нил тихо хмыкнул, что заставило Джесс приподнять бровь. — Она здесь, чтобы познакомиться с тобой, чтобы ты почувствовал себя более комфортно перед переездом. — Спокойно сказала Джесс. 12-летний Нил кивнул, показывая ей большой палец, надевая свои тапочки и следуя за Джесс в комнату для встреч. Она открыла дверь, улыбнувшись Нилу и жестом пригласив его внутрь, а затем закрыла дверь. Нил обернулся, встретившись глазами с женщиной среднего возраста с естественными кудрявыми светлыми волосами и сладкой, как мед, улыбкой. — Очень приятно познакомиться, Нил. Меня зовут Кэсс. Кэсс Спир.