Шум и Ярость. Темный учитель

— Не лезь под руку, — шикнул на Агнес Энки, наблюдающий за котлом, поставленным на огонь. Девочка, желающая внести свою лепту, отошла от чародея, усевшись на камень. Пару раз она все же делала попытки подойти, больше из любопытства, но по итогу на нее шикали, пока чародей все же не выдал ей какие травы, велев собрать с них семена, которые он позже забрал. После этого Агнес все же принялась помогать чародею, подкидывая в костер найденные деревянные ненужные вещи и поднося всякие растения, найденные в пустой деревне гоблинов, где путники решили сделать привал и поискать там что-нибудь полезное. В одном из домов был склад разных трав и плодов, причём довольно-таки свежих — гоблины явно покинули это место не так давно, о чем заявил Энки. — Ящеры тут были, — сказал колдун, — всех к себе забрали. Без сопротивления. Держат их у себя, словно скотину. Илья на это ничего не сказал. Ослепнув, он стал куда молчаливее, уже не так громко смеялся и не пытался как либо спорить с Энки. Агнес пришлось стать поводырем для богатыря. Сейчас он сидел, как он выразился, на карауле, внимательно прислушиваясь. — Хм… — Энки, взяв ложку, поднес мутно-зеленое варево к носу, принюхавшись, — еще не готово. Агнес, следи за котлом, как поменяет цвет — живо брось в него гриб и помешивай, ясно? Девочка кивнула, приступив к надзору. Энки же отправился по домам, что-то разыскивая. Вскоре он вернулся, держа в руках свёрток, в котором были паучьи глаза. Юная чародейка тогда отметила, что вне тела гигантского паука они намного хуже, чем в самом теле. Она непонимающе взглянула на жреца, но тот уже кинул в котел содержимое свертка, от чего зелье зашипело и забурлило. — Сейчас должно покраснеть, — обратился Энки к Агнес, — как это произойдет, сразу туши огонь и не медли, иначе все мои старания будут напрасны. При этом жрец сурово взглянул на Агнес, на что та закивала, став внимательно смотреть за котелком. Сам чародей же направился к Илье. — Обычно ты играешь на гуслях, — сразу сказал чародей, — не боясь, что тебя найдут. — Пришел потешаться надо мной, колдун? — буркнул подавленный богатырь. — Незачем мне это, — ответил Энки, — тем более, что без тебя здесь выживать было бы сложнее. — Не такой уж я и сильный, — сказал Илья, — змеюку убить не смог. Тридцать лет и три года никто не мог меня ранить, а тут оцей лишился. Энки пожал плечами. Особого уважения к Илье он не испытывал, как и не пытался сейчас о нем заботиться. Но без помощи богатыря отбиться от ящеров будет непросто. Особенно от того крокодила, что едва не прибил чародея трезубцем — и да, это оружие было все ещё для него тяжелым, пришлось по прежнему использовать дубинку. — У тебя остались руки, как и ноги, — сказал Энки, — ты можешь держать меч и щит. У тебя остался слух, и я, могу сделать его острее. Есть одно заклинание для этого. В любом случае без твоей помощи эту битву мы не переживём. Илья обернулся на звук шипения костра — то Агнес тушила огонь, как указал колдун, а после примчалась к Энки сообщить об этом, потянув того за мантию. Чародей ограничился кивком, а девочка тем временем подошла и к богатырю, погладив того по плечу, пытаясь помочь тому морально, как она могла. — Если уж Алл-Меру угодно, чтобы я пал здесь — так тому и быть, — поднялся Илья, — заберу с собой как можно больше гадов цешуйцатых. Сыграю песнь Воронскую сперва. Энки хмыкнул — что ж, проблема с богатырем была решена. Какие у них не были разногласия, но в таких местах союзников не выбирают. Услышав, трели гуслей и пение Ильи, напоминающее гудение, жрец отправился к котлу, оставив девочку у богатыря, велев ей быть внимательной и при случае угрозы дернуть Илью за бороду. Зелье было готово, красное, словно пролитая кровь. Пить его было плохой идеей — растворит все кишки и желудок, вызвав кровавую рвоту. Однако из этого варева выходила неплохая взрывчатка, ничуть не уступающая по силе пороху. Осталось только подобрать для него подходящий сосуд, а дальше метать во врагов. Итак, кто им противостоял? Во-первых, крокодил, из-за которого Энки лишился обуви и сломал руку. Он сильный, возможно быстрый, но судя по всему типичный ящеролюд. Крокодила может взять на себя Илья, а чтобы бой был равным, можно кинуть эти зелья в крокодильную морду, лишив его глаз. С ним могут быть гоблины, но с этими гадами расправиться можно — они сильны лишь количеством. Но оставалась одна фигура, о которой Энки знал не так уж и много — то был знахарь. Его чародей не видел, но уже смог понять, что противник непростой — именно он натравил на путников дракона, в стремлении если не убить их, то хотя бы пометить. Запах спор так и не удалось согнать, а переодеться возможности не было. Сваренное зелье Энки разлил по найденным в деревне флаконами, Тем временем богатырь, перестав играть на гуслях, с Агнес вернулся к чародею. — Шо сварить успел, колдун? — сказал он, принюхавшись. — Слышал про взрывные флаконы? — ответил Энки, — это они и есть. Почувствуешь стекло — не пей. — Не муцает меня жажда. Сейцас глад нам утолить нужно перед боем, — с этими словами Илья расстелил скатерть. Агнес, которая успела проголодаться, радостно села рядом, Энки же сощурил глаза — присвоить бы себе этот предмет, Илья все равно не сможет прожить долго. Но ученица бы не одобрила, а настраивать всех против себя — ищите дурака. Лучше с этим повременить. Пирожки в этот раз были с капустой. В основе этой скатерти явно была какая-то особая форма трансмутации, притом совершенная, использующая воздух для преобразования. Это были лишь догадки, тем более, что самобранку Илья Энки не доверял. После трапезы приготовления к бою были завершены. Илья заточил меч, флаконы со взрывными зельями Энки взял себе, убрав в кожаную сумку, найденную в разрушенном доме, рядом с человеческим скелетом, часть доверил Агнес, велев с ними обращаться бережно. — Прежде чем кинуть их — встряхни пару раз, а после бросай, — сказал он ученице. В качестве оружия чародей теперь использовал небольшой топорик, найденный в деревне вместе с мешком золотых монет, от которых все равно не было толку под землёй. Но тут внимание Анкариана привлекли камни одинаковой формы, что были разбросаны по всей деревушке. — Агнес, постучи- ка по одному из этих камней, — велев девочке Энки. Та присмотрелась к камню, осторожно подошла к нему, а после стукнула по нему кулачком. Камень зашевелился, начав подниматься, Агнес тут же юркнула за спину Энки, который с улыбкой смотрел на каменного лобстера. Можно будет проверить слухи, что их можно приручить, если угостить камнем или драгоценностями. И золотые монеты, вполне бы подошли для этого. Вскоре перед чародеем стояло пять каменных лобстеров, разгрызающих золото. Теперь осталось лишь натравить их на ящеров. — Шо там за гул был? — обратился к чародею Илья, — на раков из каменных похоже. — Это они и есть, — сказал Энки, — послужат нам живыми щитами. — Они людей не слушают. Сами себе на уме… — Считай, что я их приручил золотом, — отмахнулся от него чародей.

***

Одна из причин, по которой ящеры держали при себе гоблинов, заключалась в том, что они эффективно выполняли любое данное им поручение. Конечно, для этого требовалась определенная дрессировка, но результат того стоил. Заклинательницы Коги-Гхи не были исключением — по его приказу они притащили оружие человека и все семяна, выращиваемые знахарем. Люди скорее всего будут готовиться к бою, глупо было самому отказываться от этого. Тем более, что Врекс тоже готовился к битве, разложив перед собой трофеи, среди которых выделялись крокодильи зубы и голова, добытые Врексом еще тогда, когда он был человеком. Крокодил молился Гро-Гороту, прося его даровать ему славный бой. Заклинательницы же жались к Коги-Гхи — они быстро уяснили, что в такие моменты лучше держаться от Врекса подальше, чтобы не стать приношением богу крови. — Почему ты не молишься, знахарь? — вдруг спросил крокодил. — Незачем тревожить богов такими пустяками, — сказал Коги-Гхи, — когда надо будет, они вмешаются. А до той поры нам остается лишь надеяться на самих себя. — Странный ты, — фыркнул Врекс, — не похож на других ящеров. — Мне безразлично, на кого я похож. Меня больше интересует возможности, которые дает нам этот мир, и в этом есть мой бой, который куда интереснее, чем простое махание мечом и жертвы богам. Но не будем об этом. Сейчас ящер занимался выращиванием некоторых семян. Конечно, перенос их на поле боя будет затруднительным, но Коги-Гхи не собирался никуда идти. Его внимание было приковано к ростку темно-зеленого цвета, которому отсутствие света не мешало интенсивно прорастать, но он не мешал другим растениям, напротив, для них он был что-то вроде удобрения. — Что касается вас, — Коги-Гхи взглянул на гоблинок, — вы пойдете к бесчешуим. Заманите мага ко мне. Другого возьмет Врекс. И еще кое-что — я дам вам сожрать детеныша после того, как осмотрю его сам. Если ослушаетесь меня — пойдете на удобрения!

***

Агнес с интересом смотрела на кольца дыма, которые пускал Энки. Обычно чародей просто пускал струи дыма, но не в этот раз. — Ничего особенного, — сказал колдун, заметив интерес девочки, — бесполезное умение. Энки не стал говорить, что когда-то гордился этим умением. В храме курили многие жрецы, в том числе и главный, и нет ничего удивительного, что они умели пускать дым кольцами. Юный Энки мечтал научиться этому навыку, чтобы впечатлять сестру, но в силу определённых обстоятельств это не вышло. — Хочешь научиться так делать? — выдохнул Энки, поняв, что Агнес пытается повторить его движения, — потом. Сейчас не время. На данный момент Энки наблюдал за лобстерами, что сейчас бесцельно бродили по деревне, держась от людей на расстоянии. Не собаки, что поднимут тревогу, едва почуяв противника, даже на феромоны не реагируют. Анкариан слышал, будто эти существа — порождения Бога Глубин, полные равнодушия к любым созданиям, если, конечно, их не трогать. Неожиданно Энки резко схватил Агнес за плечом, уведя ту себе за спину. — Они пришли, — сказал он девочке. Внимательный глаз чародея привыкшего к темноте, смог обнаружить, что в темноте что-то двигалось. Бесшумно, осторожно, но быстро, держась на расстоянии, но медленно его сокращая. — Предупреди Илью, — велел Энки, после взглянул на лобстеров, — вы, встаньте вокруг этого дома. Лобстеры подчинились — на удивление они хорошо понимали человеческую речь, правда в силу ограниченного разума понимали приказы слишком буквально. Агнес тем временем толкнула задремавшего Илью в плечо. — Шо такое? Вороги? — поднялся богатырь. — Да. Пока что гоблины. И похоже, что заклинательницы! — Энки тут же метнул проклятое пламя в призрака темного цвета, имеющего голову, напоминающую бычий череп. От столкновения порождения зловещей магии и заклинания безумного колдуна случился взрыв. — Они рядом, — сказал Илья, — я займусь ими! Но стоило ему покинуть круг лобстеров, как на него тут же налетел крокодил, едва не сбив с ног, Илья все же успел прикрыться щитом, а после сделать выпад мечом, от которого крокодилу пришлось увернуться. — Погхатхырррррь!!! — прорычал крокодил, — накхонешто тхостойнхый прротфхнигхх! — Врекс, — даже лишенный глаз богатырь смог узнать ящера, по чью голову он спустился. Меч Ильи засиял, с громким боевым кличем он кинулся на врага. Раздался звон — шипастая дубинка и меч сходились, их владельцы бились не на жизнь, а на смерть. Илья закрывался щитом, метать его он теперь не мог из-за слепоты. Изредка Илья дышал на крокодила холодом, чтобы замедлить его и быстро убить. Тем временем Энки пришлось самому заняться заклинательницами. И тут пригодились равнодушные лобстеры, которых интересовало лишь вкусное золото — выполняя приказы чародея, они искали гоблинш, чтобы раздавить или порвать их на части массивными острыми клешнями. Призраков на себя взял жрец, атакуя их магией — обычные атаки им не наносили никакого вреда. За чародеем бегала Агнес, тоже старающаяся сбивать призраков чарами. Оставлять девочку в укромном месте было бесполезно — где можно было спрятаться, когда зловещие создания способны проходить сквозь стены? В пылу битвы никто не заметил, как длинная лоза с зелеными листочками медленно ползла к Энки. Лишь Агнес заметила её, начав дёргать чародея за мантию. — Что там? — Энки обернулся, и тут же его ногу резко опутал растительный побег, а затем резко дернулся, унося за собой жреца. Агнес успела в последнюю минуту схватить Энки, выронившего топорик, за ворот его мантии, пытаясь удержать. Сам жрец не стал медлить — он бросил в лозу огненный шар. Но это не помогло, более того, лоза сильнее опутала тому ноги. — Хм… — Энки поднял бровь, глядя на растение, чьи листья стали красными. Тут Агнес не удержала его, мантия жреца порвалась и его потащило по полу. Он не кричал — толку от этого было мало, а сам Энки больше готовился встретить шамана ящеров — кто еще мог попытаться его похитить. Побег протащил его по каменному полу до небольшого закутка, недалеко от гоблинской деревни, по пути Энки пришлось избавиться от сумки с флаконами, чтобы те не взорвались по дороге. Это место было покрыто травой, стены пещер опутали лианы и лозы, даже росли цветы, которым не мешало отсутствие солнечного света. Посредине сидел знахарь, ящер с салатового-зеленой чешуей, чью морду закрывала маска. Он держал в руках знакомый Энки тесак — а ведь он думал, что утерял Грань Ночи навсегда. — Страфстфуй, песчешуий, — сказал ящер, из-под маски смотря на жреца, который лишь вскинул бровь — и почему все враждебные ему маги так любят поболтать? Впрочем ему это даже на руку — иногда разговоры позволяют выжить. А иногда нет… — Что тебе нужно? — чародей поднялся на ноги, готовя, заклинание на всякий случай. — Наше племя, — продолжал ящер, — дафно опречено. Мы проиграли фам, ушли пот семлю, и остафили попытги вернуть сепе поферхность. Но кое-что мы сохранили в сепе — нашу гордость. — Мне не интересно все это слушать, — заявил Энки, — если хочешь биться — я готов. Раны! Но тут из спины ящера выросли лозы, зацепившиеся за свод пещеры, Коги-Гхи убрался из-под удара за секунды до столкновения с опасным вихрем. — Сапафно, — фыркнул ящер, кинув Энки Грань Ночи, тот взял его в руку — он даже соскучился по этому оружию. Но радоваться еще не время, нужно еще победить врага, находясь на его же территории. Огонь использовать было нельзя — во-первых, пещера уже вся заросла, малейшая искра — и Энки окажется в центре пожара, из которого выбраться будет сложно — а во-вторых, ящер уже продемонстрировал, что может создавать огнеупорные растения. Можно было бежать — вот только сейчас эта тактика была лишней: нужно избавиться от знахаря своими силами и чем быстрее, тем лучше. Приходилось двигаться, уворачиваясь от атак Коги-Гхи, и пытаясь атаковать в ответ. Сфера тьмы позволила ему отрубить ноги ящеру, но это было бесполезно — он все равно висел под потолком на лозах — а кроме того, тот запустил в воздух множество листьев, острых, как ножи, что еще сильнее затруднило перемещение жреца. Пришлось использовать заклинание из Книги лезвий, а после направить чары во врага, успев оцарапать тому морду. «Вот что может сработать…» — промелькнуло в голове у Энки. Стратегия была выбрана, осталось проверить её на практике и права на ошибку у него нет.

***

Агнес, сжимая в руках обрывок от мантии Энки, осторожно бежала по деревне, стараясь избегать встречи с призраками, призываемыми заклинательницами. Лобстеры успели перебить некоторых, но двое гоблинш смогли укрыться. Сейчас девочка разрывалась — пойти на помощь к Энки, тем самым оставив слепого богатыря разбираться не только с крокодилом, но и с порождениями темной магии, или же помочь богатырю, оставив Энки сражаться с неизвестным противником. Пришлось сделать выбор. Приготовив кинжал, Агнес стала искать заклинательниц, нужно разобраться с ними до того, как призраки заполонили всю деревню. Нашлись эти двое на крыше, куда девочке пришлось тихо залезать, держа кинжал во рту, как один персонаж из книги сказок, которые она читала в Дроздене. Что ж, как выяснилось, деревянную рукоять переносить в зубах не очень удобно. Оказавшись на месте, Агнес, схватив кинжал поудобнее, стала красться к ним, готовясь нанести удар в шею. К сожалению, одна из гоблинш успела обернуться, когда ученица чародея подошла к ним совсем рядом, на расстояние удара. Пришлось бить, лезвие порезало уродливое носатое лицо, заклинательница упала, но вторая обернулась, Агнес едва избежала тяжелой оплеухи. Гоблинов она особо не боялась — когда удалось убить одного, другие кажутся не столь страшными. Главное — столкнуть с крыши заклинательницу и не упасть самой, потому она решила использовать сферу тьмы. Но её противница тоже достала кинжал — кривой, ритуальный, покрытый засохшей кровью — и Агнес в последний момент успела убрать руки прежде, чем ей отсекли пальцы. Шипя и рыча, гоблинша пыталась схватить девочку, чтобы тоже сбросить её с крыши. Бой для рыжеволосой был сложным — Энки учил её куда надо бить, показывал ей уязвимые места, которые у гоблинов и людей были одинаковыми, но вот фехтовать на кинжалах она не умела, и к счастью вражеская заклинательница тоже — иначе бы зарезала девочку сразу. А так они обе пытались друг друга достать оружием, в то же время опасаясь приближаться ближе, чтобы не получить удар. Но тут девочка вспомнила, что помимо сферы тьмы она разучила еще одно заклинание — простое, но надёжное и практичное. Небольшой огненный шарик попал гоблинше прямо на её юбку, та загорелась, словно фитиль свечи. Заклинательница завизжала, не удержалась на ногах и свалилась с крыши, однако падение пережила, начав вертеться по земле, пытаясь сбить пламя. Её страдания прервал каменный лобстер, удар клешни оставил от гоблинши лишь кровавое месиво. После этого Агнес слезла с крыши, отправившись туда, куда лоза утянула Энки. За Илью она была спокойна — с крокодилом тому помогут разобраться лобстеры. Тем временем богатырь, пусть и ослепнув, продолжал бой с чешуйчатым гадом, не щадя живота своего. Приходилось ориентироваться на слух, благо, что Врекс рычал и шумел, явно не желая себе столь легкой победы, но это не значило, что он слишком уж подавался — от его рыка гудело в ушах, он бил зубастой дубинкой по круглому щиту так, что оружие застревало в нём, кусался, использовал хвост — Илью защищали его доспехи и одежда, но пока что эти укусы и удары были пробными, и что сила Врекса куда больше, чем ощущается. Нельзя позволять себе пропускать его атаки, иначе в следующий раз крокодил ударит или укусит куда серьезнее. Но легко сказать, чем сделать — богатырь бил наощупь при каждом звуке, доносящимся рядом, и пару он задевал твердую чешую. Спина, сразу понял Илья, бить лучше всего по горлу — там чешуйки самые мягкие. Но для удара Врекса нужно обездвижить. В голове богатыря возник план.

***

Крутящиеся лезвия неплохо резали лозы и листву, Энки удалось лишить Коги-Гхи всех конечностей — но из ран ящера не лилась кровь, но появились лозы, которые образовали что-то вроде травяного меча — не острый, но жалящий не хуже крапивы, к тому же разбрасывающий семена, от которых прорастали не менее жгучие растения. — Я ошитал польшехо… — спокойно сказал ящер, — неушели это фсе? Энки осталось лишь промолчать — сложно говорить, сражаться и думать одновременно. Верное заклинание было найдено, как и слабое место знахаря — лишение головы позволяет убить многих. В крайнем случае можно было уничтожить и сердце. Но без взрывных снадобий сражаться было трудно — так бы они сильно его выручили. Тем временем на теле ящера распустились цветы, распространяя тяжелый аромат, от которого начала болеть голова, попутно шаман пустил в Энки длинную колючую ветвь, едва не пронзившую тому живот, но жрец успел отпрыгнуть, а после атаковал лезвиями, от которых уходить пришлось уже Коги-Гхи. Но вместе с заклинанием из книги Лезвий в ящера также полетела и сфера тьмы. — Агнес? — Энки обернулся на ученицу, пришедшую к нему на помощь, а после схватил её за плечо, резко дернув — колючая ветвь летела уже в девочку. Но злиться на ученицу Анкариан не стал — с собой она принесла сумку со взрывными флаконами. Медлить нельзя — стоило чародею только их заметить, так он их схватил, встряхнул и кинул в ящера, тот закрылся листьями, но взрыв его задел. Теперь Коги-Гхи пришлось действовать куда осторожнее — после первого повреждения ящер потерял часть головы. Он попытался, было атаковать сумку вместе с Агнес, но девочку защитил Энки, заклинанием уничтожив колючий побег, а после метнул еще один флакон, от которого ящер ушел в сторону. Тяжелый цветочный запах мешал прицелиться, и этот знахарь стал сильно раздражать Энки. — Будь готова бежать, — шепнул он ученице, когда ему удалось ненадолго отвлечь Коги-Гхи, пустив проклятый огонек — урон ящеру он не нанес, тот закрылся красными листьями, но это дало жрецу передышку, пока знахарь пытался избавиться от настырного зеленого шарика из пламени. Не теряя времени, Анкариан стянул сумку, как следует потряс её, а после швырнул в Коги-Гхи, огонек тут врезался во флаконы. Сказать, что взрыв был громким — ничего не сказать. Ударная волна сбила Агнес с ног, Энки тоже откинуло, он упал рядом с ученицей, но тут же встал на ноги, а после схватил девочку, перекинув её через плечо и, не теряя времени, бросился прочь — вряд ли ящер пережил такой удар, впрочем, даже если он выжил, то взрыв вызвал камнепад, попадать под который Энки не собирался. Но тут раздался визг Агнес, что висела на костлявом плече жреца. Анкариан обернулся — к сожалению его противник не был уничтожен. Разорванное тело ящера, свисавшее с потолка — лозы оказались прочными — вдруг начало дёргаться, а затем цветок на голове Коги-Гхи потерял все лепестки. Еще секунда — и на месте шамана возникло огромное растение с большой пастью, которое, при помощи цепких лоз, стало быстро двигаться к Энки, который не стал медлить, а помчался со всех ног.

***

При очередной попытке вслепую ударить Врекса, Илья попался в ловушку. Крокодил смог зубами схватить богатыря за руку, сломав кости, а после резко поднял голову, швырнув воина в стену. Было больно и судя по всему, Илья потерял конечность. Пришлось наспех перевязать рану рукавом, и то ему не дали — крокодил ударил дубинкой, которую пришлось парировать мечом. И Врекс совершил большую ошибку, так близко подойдя к Илье — тот дыхнул на него холодом, оттолкнул замешкавшегося крокодила, а после лезвие меча покрылось льдом, став чем-то вроде дубины, которой бородач огрел врага по голове. Лед разлетелся, охотник за трофеями был оглушен, богатырь не стал мешкать, и его меч пронзил горло ящера. Илья дернул оружие, и голова Врекса упала на холодный пол пещеры. Зверь был мертв. Только тогда Илья смог перевязать руку первым попавшимся предметом, а именно скатертью. К сожалению богатыря, Врекс откусил ему кисть, возможно даже проглотил. — Колдун! Девонька! Вы тут? — позвал спутников Илья. Но они не отозвались, но где-то вдали прогремел взрыв… — А! Господи Алл-Мере, шо тут твориться, — богатырь помчался на звук, но тут его схватили за руку, — колдун? — Нет времени объяснять, уходим, — отставить Илью Энки не дала Агнес, начавшая мычать и стукать его по спине. Лобстеры, потерявшие мотивацию помогать людям, тем не менее пригодились — феромоны отвлекли внимание хищного растения, но оно, расправившись с каменной формой жизни, продолжило преследовать людей, перемещаясь при помощи цепких лоз. Коридор пещеры был прям, без каких-либо развилок, приходилось рассчитывать на свои ноги. Благо Илья, несмотря на слепоту, все же шевелился быстро, да и Агнес тяжелой не была, но долго бежать Энки не мог — сказывалось курение. Ученица, свисающая на плече, пыталась использовать пиромантию, но растение даже не обращало на эти попытки внимание. «Огнем его не взять… Можно холодом…» — подумал Энки. Но останавливаться хоть на секунду — плохая идея. Внезапный яркий свет ослепил жреца, в лицо ударил ледяной порыв ветра — он был близко к выходу из подземелья! Хоть там и зима, но все же лучше, чем участь быть сожранным заживо. Растение перестало преследовать их, но и уходить не стало, превратившись в зеленую стену, закрывшую им вход в пещеру. Но Энки, босыми ногами ощущавшим снег, не горел желанием возвращаться туда. Он поставил Агнес на ноги, которая тут же прижалась к учителю, пытаясь согреться, и щурилась от солнца. — Я цувствую снег… — Илья замер, зубами прикусив, скатерть, намотанную на руку — неужели мы… О нет… Нет… Нет… Нет!

***

— Превосходно, — Коги-Гхи шел по пустому гоблинскому населению, смотря на тела заклинательниц — впрочем их потери восполнимы, гоблины размножаются очень быстро. А вот смерть Врекса огорчала… Как и потеря Ороти. Знахарь не стал участвовать в бою с человеческим жрецом, вырастив своего двойника из особого семени. Коги-Гхи желал прощупать возможности чародея. И результат его не разочаровал. — Я знаю, как ты выглядишь, пахнешь и звучишь, Энки Анкариан, — довольно проурчал знахарь, — когда на поверхности начнут расти цветы — мы с тобой встретимся.